Глава писалась под песню Дельфина – Ботинки. 4 страница
Именно поэтому я ему и звоню.
- Приезжай, я соскучился, - как можно нежнее произношу я и, не дождавшись его ответа скидываю.
Кладу телефон на стол и ложусь на кровать при этом улыбаясь, ведь я точно знаю, что он придёт. Почему? Потому что любит...
***
Примерно через час в мою дверь позвонили. Всё это время я тупо пялился в потолок и услышав звонок быстро вскочил с кровати и побежал открывать, потому что был уверен, что это Олег.
Так, стоп, я к нему бегу?! Мда, теперь отрицать что-то бесполезно. Хотя и не очень хочется.
Всё-таки, наверное, Олег поступил правильно, когда ушёл, потому что именно это дало мне понять, что мне не просто его жалко, и я не хочу его терять. Просто иногда нужно с кем-то просыпаться...
Останавливаясь возле двери, я делаю глубокий вдох-выдох, и чуть помедлив, всё-таки открываю.
- Привет, - робко улыбаясь, произносит Олег.
Я ему не отвечаю, просто отхожу в сторону, тем самым, пропуская парня в квартиру.
Олег раздевается и, наконец, поднимает на меня взгляд, от которого я почти задыхаюсь. Наверное, я его и вправду долго не видел, потому что сейчас он мне кажется таким красивым и родным, как никогда раньше.
- Ммм...Лёш, я наверное, не прав был да? – Виновато произносит Олег, отводя взгляд в сторону.
- А мои родители знают о нас, - невпопад говорю я.
Олег шумно вздыхает и удивлённо смотрит на меня, явно не понимая моих слов.
- Я сам им рассказал, потому что хочу чтобы у нас с тобой что-то получилось, - улыбаясь дополняю я, и взяв Олега за руку иду в комнату.
Он ничего не говорит, просто молча идёт следом, при чём у него очень холодные руки. Замёрз, наверное. Это наблюдение наталкивает меня на то, что мне всё-таки хочется его согреть.
- Я дурак да? - еле слышно произносит Олег, подходя ко мне совеем близко, я даже чувствую теплоту его дыхания.
- Ты хомяк, - отвечаю я с улыбкой на губах, видя как меняется в лице Олег.
- Знаешь, я ведь могу и...ммм...
Договорить я ему не даю, просто резко сокращаю расстояние между нами и, задрав его голову на себя, целую в губы, не дав ему даже времени на размышление.
И всё-таки с ним мне хорошо и это самое главное...
- Лёша, - протяженно выдыхает Олег, после того как я аккуратно укладываю его на кровать и сам ложусь на него следом.
Сейчас я как будто бы опьянён, только не алкоголем, а тем, что рядом со мной именно он. Я ловлю губами его тихие стоны, украдкой смотрю на его раскрасневшееся то ли от смущения, то ли от страсти лицо и понимаю, что с ним у меня всё будет. Именно, что не на одну ночь или на некоторый промежуток времени, а пока нам будет хорошо, так же как сейчас...
Глава 50.
Pov Олега
Когда я уходил от Лёши, я не думал, что поступаю правильно, но и виноватым себя не считал. Да, может, моё поведение в данное ситуации и было глупым, но мне не хотелось новой боли. Все мои прошлые романы и влюблённости не очень хорошо заканчивались, поэтому я так и поступил.
Конечно, Лёша дал мне шанс, который я в данной ситуации не должен был упускать, но я как всегда пошёл на поводу у своих принципов, а не на зов сердца.
Мне Лёша безумно нравится, но привязывать его к себе я не хочу. Ведь ему меня просто-напросто жалко. Либо он хочет попробовать с мальчиком, адреналин, если это можно так назвать.
Я даже знаю, что будет дальше...
Сначала у нас всё будет хорошо, и я буду счастлив. А потом... Что потом? Всё просто – он наиграется и забудет меня. Либо опять же из-за жалости будет врать про любовь, при этом, почти не появляясь дома. Ну, а я как ревнивая жёнушка буду ждать его с ночи до утра, устраивать скандалы...
В итоге мы просто разбежимся. Он меня забудет, а я останусь, совершено один с разбитым сердцем и заплёванной душой. Поэтому лучше было уйти сразу, разорвав ещё совсем не сплетённую нить.
Вот все те причины, по которым я пришёл к Кириллу. Однако дома его не оказалось, что меня не на шутку взволновало.
Я даже заснул возле его двери, так как мама Кирилла позвонила мне и сказала, что почему-то заночует на работе. Чтобы не расстраивать её пришлось сказать, что Кирилл уже дома, и спит, а телефон у него разрядился. Сейчас его маму волновать не стоило.
Мало ли где он, вот если утром не вернётся, то можно будет и паниковать...
А потом мне позвонил Лёша, тем самым, выбив из моей головы сразу все мысли.
Его простое «я соскучился» затмило весь мой разум, заставив сердце станцевать немыслимый танец. Конечно же, я не задумываясь сразу, же вскочил и побежал к нему. Я даже практически не запомнил, как вызвал такси и добрался до его дома. Помню только, что бешено стучало сердце, когда я нажимал на дверной звонок, и что те малые секунды пока он открывал дверь казались мне вечностью..
А потом лишь моё детское извинение и дальше сладкий туман, окутывающий меня всё больше и больше.
Его руки губы, жаркое, чуть сбившееся дыхание...
Я не могу думать ни о чём, кроме того, что сейчас он рядом со мной. Только он и только я...
И уже почти не важно, сколько это может продлиться. Всё равно если для него это просто игра. Главное то, что сейчас он обнимает ни какую-нибудь красотку, а меня. Обычного, серого ничем не примечательного парня...
Может быть, для него это ерунда, но для меня почти жизнь, даже больше жизни. Именно за такие мгновения я готов страдать всё оставшееся время...
- Сейчас будет больно, наверное, - слышу его жаркий шёпот и чуть вздрагиваю, тем самым, выходя из своего забытья.
Я даже не заметил как я и Лёша оказались совершенно голыми, я не чувствовал как он меня растягивал и всё время шептал что мне будет больно. Я просто плавился в его объятьях, просто таял, сминая простыни и цепляясь своими руками за его плечи...
Я просто дышал им, пытаясь слиться воедино хотя бы на эту ночь. Мне это нужно как никому больше...
- Потерпи, пожалуйста, - вновь шепчет он, накрывая мои губы нежным поцелуем.
Какой же глупый. Да, боль ощутимая, так как у меня уже давным давно никого не было. Но разве это так важно? Никакая боль не сравнится с тем, что я сейчас чувствую. Это просто не описать набором банальных фраз.
Нет, я не летаю и не парю сейчас в облаках от удовольствия. Я прекрасно понимаю, что лежу сейчас с ним в обычной ни чем не примечательной кровати, которую я, возможно, потом буду боготворить. Ведь именно в ней я сейчас с ним. С тем, которого я, наверное, искал всегда.
Возможно, жизнь не зря всё время обламывала меня в любовных делах. Может быть, я и не зря страдал всё это время. Ведь теперь те минуты боли и слёз, которые казались мне страшными и ужасными уже почти ничего не значат.
Чтобы испытать всё то, что происходит между нами сейчас, я мог страдать ещё больше...
Ведь мы не просто занимаемся сексом. Сейчас между нами любовь, по крайней мере, с моей стороны...
И я попытаюсь передать её ему. Возможно, когда-нибудь это и получится...
***
Я просыпаюсь от терпкого запаха кофе где-то совсем рядом. Неохотно протираю глаза и поворачиваю голову вправо. Лёша сидит на кровати с кружкой в руках и уплетает бутерброд с колбасой и сыром.
- И этот человек называет меня хомяком? – Иронично интересуюсь я, невзначай пытаясь уловить каждый его жест и взгляд.
Я должен запомнить всё перед тем, как моей сказке под названием «настоящая любовь» придёт конец.
- Ты чего так смотришь? – перестав жевать, серьёзным голосом спрашивает он, смотря мне прямо в глаза.
- Думаю, - вздыхая, отвечаю я, ложась на спину и изучая взглядом потолок.
- О чём?
- О том, что будет со мной, когда я тебе надоем, - произношу я, пытаясь придать голосу спокойствие и непринуждённость.
Всё правильно, так и надо. Врать ему совершенно не хочется, но показывать, что мне больно тоже не стоит. Вызову лишь жалость, а это чувство я презираю больше всего. Ещё никто из людей не построил на нём нормального человеческого счастья.
Лёша молчит, потом ставит кружку на тумбочку, пододвигается ко мне и, развернув на себя, крепко сжимает меня в своих объятьях. Мне даже становится нечем дышать от его цепкой хватки.
- Отпусти меня, - недовольно шиплю я.
- И чтобы я больше никогда не слышал этот бред, - строго произносит Лёша, поднимаясь с кровати и доставая со шкафа чёрные шорты.
- Это не глупости, я говорю то, что думаю. Ты наиграешься и бросишь меня, а я...
- Олег, если ты не прекратишь выносить мне мозг, мы разойдёмся сейчас! – повысив голос, произносит он, даже не смотря на меня.
Потом молча одевается и выходит из комнаты, по прежнему не удостоив меня даже взглядом.
А я просто лежу и молча смотрю в потолок, понимая, что снова накосячил. Я ведь с него должен пылинки сдувать, а не истерить как баба.
С тяжёлым вздохом поднимаюсь с кровати и выхожу из комнаты на его поиски. Лёшка обнаруживается на кухне.
Сначала он роется в холодильнике, а потом наливает в чистую кружку ещё кофе, по прежнему не замечая меня.
Неслышно подхожу к нему и обнимаю со спины. Лёша чуть вздрагивает и, поставив кружку на стол, резко разворачивается. Молча стою и смотрю, ожидая его реакции.
- Дурачок ты, - улыбаясь, произносит он и, задрав мою голову, вверх накрывает мои губы своими.
Непроизвольно мычу ему в рот и закрываю глаза. - Просто поверь мне, хорошо? – отстраняясь от меня, произносит Лёша.
Я в ответ лишь киваю, и по-прежнему не открывая глаз, тянусь к его губам, желая продлить наш с ним поцелуй.
Через несколько секунд я снова забываю обо всём на свете, ощущая во рту его язык и понимая, что мне хорошо.
Так хорошо не было ни с кем и никогда, даже, наверное, и не будет.
Именно поэтому я должен ему поверить и не думать о том, что будет потом.
Главное, что сейчас. А сейчас он мой. Только мой и ни чей больше
Именно это и называется счастьем...
Глава 51.
Pov Антона
Проснулся я оттого, что Кирилл, лежащий рядом со мной почему-то резко вскочил и громко ойкнул. Так как сон у меня довольно чуткий, именно это меня и разбудило. Открыв глаза, я сонно уставился на него непонимающим взглядом. Кирилл лишь ошарашено смотрел куда-то мимо меня.
Когда я проследил за его взглядом, то, наверное, приобрёл такое же выражение лица, которое было у него ровно несколько секунд назад.
Позади нас с гневным выражением лица стоял высокий темноволосый мужчина в чёрном деловом костюме, у которого, конечно же, имелись ключи от этой квартиры, для того, что бы, как говорится, меня контролировать. Но он обычно этим не занимался, а вот сейчас видимо захотел.
- Отец? – хрипло произнёс я, быстро укрывая себя и Кира одеялом.
Он ничего не говорил, просто стоял и молчал, смотря на нас долгим изучающим взглядом, именно сейчас мне стало по настоящему страшно. И в первую очередь не за себя, а за Кирилла.
Я его сын и он мне не сделать ничего не сможет, а вот Киру...
- Это не то, что ты подумал...- начал было я, но посмотрев на Кира резко мотнул головой.
Может быть, всё это и к лучшему? Мне теперь не нужно ни от кого скрывать и прятаться. Всё, наконец- то встанет на свои места и не важно как к моей ориентации отнесутся родители. Главное, что я не буду врать ни им, ни себе.
Так зачем я снова пытаюсь идти на поводу у своего страха? Для чего опять придумываю новые отмазки? Ведь тем самым я отдаляю от себя Кирилла всё больше и больше. Скоро он устанет давать мне новые шансы...
- Мы с ним встречаемся, пап, - тихо выдохнул я, пропуская мимо себя недоумённый взгляд Кирилла и хмурый отца.
- Я вижу, что не загораете, - зло выдохнул он.
- И я его люблю, - добавил я, даже кивнув себе в знак согласия.
Эти слова мне сейчас давались очень не легко. Тяжело лишаться того, что было таким родным и привычным. Всегда трудно переступать через спокойную жизнь ради своего же счастья. И именно сейчас я это делаю, потому что понимаю, что мне это действительно надо.
В ответ на мои слова папа рассмеялся, громко и холодно. Он так всегда делал, когда злился. Никогда не кричал, не бил меня, лишь изредка повышал голос. Он всё делал расчётливо и жёстко, сопровождая свои действия смехом и злыми ухмылками.
Но я слишком хорошо знал своё отца и прекрасно понимал, что ждёт меня за всем этим.
- Я буду ждать на кухне. Быстро оделись и пришли ко мне. Время пошло, - спокойно произнёс он и вышел из комнаты, предварительно закрыв за собой дверь.
Я и Кирилл одновременно выдохнули.
- Какая-то странная у него реакция, - усмехнулся Кирилл, - Я думал он нас убьёт.
- Лучше бы убил, - пытаясь не смотреть ему в глаза, произнёс я, вставая с кровати.
- Хм, боишься теперь свою и его репутацию подмочить, да?! – Повысив голос, спросил Кирилл, зло, посмотрев на меня.
- Ничего я не боюсь, вернее, боюсь, но не этого...
- Да ты что?! Ты трусливая сволочь, Антон!
- Не кричи, пожалуйста, - тяжело вздохнув, произнёс я, натягивая джинсы.
- Извини...
- Кир, ответь мне на один вопрос, - подходя ближе к парню и беря его за руку, попросил я.
- Хорошо, - кивнул он, почему-то отводя взгляд чуть в сторону.
- Ты хочешь быть со мной?
- Я...
- Просто да или нет, больше ничего не требуется, - перебил его я.
Именно сейчас я должен был это узнать для того, что понять, что делать дальше.
Сам я решил, что хочу быть с ним. Навсегда. Жаль только, что перед этим я натворил миллион ошибок и вёл себя как тупая скотина, но сейчас не об этом.
То, что отец так спокойно реагирует, вовсе не значит, что он тем самым нас благословил. За его спокойствием и непробиваемостью всегда скрывается что-то такое, что потом просто ломает людям рёбра. Он любит страдания людей, это точно. Хм, теперь не надо думать в кого я такой ублюдок.
Кирилл несколько секунд не отвечал. Он просто молча стоял и как-то внимательно смотрел на меня, а я дрожал от его взгляда. Было страшно, ведь именно сейчас одним словом он решит то, что захочет для себя. Быть со мной, либо бросить меня и уйти.
Я бы, на его месте выбрал второе. Таких как я не любят...
- Пошли, уверенно говорит Кирилл, и ещё крепче схватив меня за руку, тянет из комнаты на кухню.
Я облегчённо вздыхаю. Такое его поведение можно расценивать как согласие. И всё-таки он у меня святой. Надо бы ему памятник поставить...
- Значит, любите друг друга, да? – ухмыльнувшись, спрашивает отец, как только мы заходим на кухню.
Мы с Киром в ответ лишь синхронно киваем.
Он молча встаёт со стула и подходит к нам, становясь напротив меня.
На его лице играет прежняя задорная улыбка, сквозь которую, я отчётливо читаю всю злость и ненависть, какую он сейчас умело прячет. Именно от отца я научился тому, что носить маски полезно. Так можно нанести удар намного больнее, чем тот, который ты нанесёшь, пока будешь самим собой.
- Сынок, можно тебя кое о чём спросить? – Просит отец, смотря мне прямо в глаза холодным насмешливым взглядом, от которого у меня внутри всё съёживается, но я пытаюсь совладать с собой и вести себя достойно. Я всегда боялся отца, но ради Кирилла можно хоть иногда не быть трусом.
- Я слушаю тебя, - как можно спокойнее говорю я.
- С каких пор, эта шлюха отбила у тебя любовь к девушкам? – Зло спрашивает он, а потом резко подскакивает к Кириллу и с силы бьёт его кулаком в живот.
Кир громко ойкает и падает на пол.
- Ты чего делаешь?! – на несколько секунд потеряв концентрацию, кричу я.
- Вставляю тебе мозг в голову, которая находится сверху, а не снизу! – Зло отвечает отец и на этот раз его кулак ударяется об моё лицо.
Сильно, больно, жёстко. Он никогда меня не бил, поэтому я даже и не знал, что у него такой сильный удар...
- Ублюдок! Мой сын гей, это же немыслимо! – Орёт он и вновь бьёт всё ещё лежачего на полу Кирилла, на этот раз ногой прямо по рёбрам.
- Отойди от него! – Кричу я, подскочив к отцу и резко отпихивая его от Кирилла.
Сейчас мне всё равно, что будет со мной. Главное, что будет с ним. Я и так причинил ему слишком много боли...
- Ты что творишь, а?! – Кричит отец, схватив меня, за руку. – С мальчиками захотелось повеселиться? А ты не думал о том, что ты меня позоришь?! Какой скандал будет, если хоть кто-то узнает, что мой сын трахается с какой-то шлюхой!
- Не смей так о нём говорить!!! Я люблю его и мне плевать на тебя и на то, что о тебе подумают! Если бы я был дорог тебе, ты бы принял меня таким, какой я есть!– Кричу я, пытаясь вырваться из цепких рук отца, но безрезультатно.
- Антон, ты слышишь, что ты говоришь? – Вновь переходя на спокойный тон, спрашивает отец – Я воспитывал сына, а не гея. Ты должен был вырасти мужчиной, а кем ты стал? Сопливый ублюдок, который сам в этой жизни ровным счётом ничего не добился. Забирай своего пидора и уматывай из этого дома, даже не смей здесь появляться. Если я увижу вас вместе в городе, пеняй на себя! – прошипел отец, резко отпихнув меня от себя, я даже на ногах еле-еле устоял.
- Кир, пойдём, - вытерев идущую из губы кровь, произношу я, поднимая Кирилла с пола.
Он что-то непроизвольно мычит и с трудом, но всё-таки поднимается.
- Ключи от машины даже брать не смей! – Кричит мне в след отец.
Выкидываю ключи из кармана и, схватив нашу обувь и куртки, быстро выхожу из квартиры, выводя за собой Кирилла.
Лишь выйдя из подъезда, я усаживаю его на скамейку, сажусь рядом сам и обуваюсь, жестом сказав Кириллу делать тоже самое.
Потом он молча встаёт и куда-то неспешно уходит. Резко вскакиваю со скамейки и бегу вслед за ним.
- И что нам теперь делать? – тихо спрашиваю я, беря Кирилла за руку.
Однако он вырывает свою руку из моей и ускоряет шаг.
- Что тебе не знаю, а я пойду к себе домой, приму ванну и, наконец стеру с себя всю грязь, которая связывала меня с тобой, - хмуро отвечает он.
- Прости что? – Нервно спрашиваю я, резко схватив его за руку и разворачивая на себя.
Кирилл останавливается, молча смотрит на меня, а потом зло произносит:
- Мне надоело, Антон. Я не хочу иметь с тобой больше ничего общего. Как только я вновь доверяю тебе, происходят какие-то нездоровые вещи. Я хочу жить спокойно и размеренно, а не умирать от боли каждый раз, когда тебе захочется её мне причинить.
- Но Кир, это отец, я не хотел, прости! Теперь у нас всё будет по-другому, правда! Тем более мне некуда идти и ты...
- Я просто хочу, чтобы ты хоть когда-нибудь почувствовал, что такое больно по настоящему. Когда теряется смысл жизни и кажется, что подняться с колен уже вообще не реально. Именно сейчас отличный шанс, - горько усмехнувшись, отвечает Кирилл, а потом, резко вырвав свою руку из моей, уходит, оставив меня стоять в полном одиночестве на заснеженной и холодной улице.
От этих слов что-то внутри меня замирает и останавливается. Такое ощущение, что часть сердца покрывается льдом и замерзает на морозе, становясь льдинкой.
Становится нечем дышать, я с трудом вдыхаю холодный воздух и, закрыв глаза, резко сжимаю и разжимаю кулаки. Хочется догнать его, повалить в снег и задушить за то, что он смеет вот так вот со мной разговаривать. Но я сдерживаю себя, сдерживаю, потому что всё-таки очень сильно его люблю...
***
Почти целый день бессмысленно проходив по городу, я решаю сходить к человеку, который действительно может мне помочь. Домой возвращаться бессмысленно, к Кириллу сейчас идти тоже не нужно, лучше дать ему время успокоиться. Поэтому я выбираю единственного человека- Никиту. Тем более я замёрз, целый день не ел, да и переночевать у кого-то надо.
Возле его дома я оказываюсь через час. Захожу в подъезд, поднимаюсь на нужный этаж и звоню в дверь его квартиры. Открывают через секунд 30.
- Чего тебе? – Хмуро спрашивает друг, с каким-то пренебрежением смотря на меня.
- Впускай давай, я замёрз, - хмыкаю я, подходя ближе к нему.
Однако Никита даже не думает отходить.
- Поздно уже, вали домой.
- Эй, ты чего? – недоумённо спрашиваю я, хлопнув его по плечу.
Никита как-то презрительно щурится и резко отталкивает меня от себя.
- Трогать меня не смей, понял! – шипя, произносит он.
- Что случилось? – удивлённо спрашиваю я, искренне не понимая такого поведения друга.
Обычно к нему в любое время дня и ночи можно было прийти, и принимал всегда как родного, а тут шарахается как от прокажённого.
- Мне твой отец звонил, рассказал, как ты развлекаешься, - сухо отвечает он.
Это вызывает на моих губах лишь ухмылку.
- И что? Теперь я тебе противен? – Улыбаясь, спрашиваю я.
- Антон, просто я...
- Да пошёл ты, Ник! – Выплёвываю ему в лицо я, и резко отпихнув его, сбегаю вниз по ступенькам, пулей вылетая из подъезда.
На душе противно и муторно. Значит, и об этом отец позаботился. Звонить остальным друзьям наверняка бессмысленно, он их всех знает.
Забавная всё-таки штука жизнь. Вот так вот за один день я потерял всё то, что согласился потерять. Однако это намного больнее, чем я думал.
Да, я всегда понимал, что родители не примут моих чувств к Кириллу, друзья меня тоже пошлют. Но я не знал, что всё будет именно так.
Мне не больно, просто холодно. Как будто бы из меня вытянули все органы и наполнили каким-то дерьмом. Я хочу дышать, но не могу, я хочу орать от безысходности, но голос охрип, я хочу плакать, но вместо этого лишь холодный мокрый снег на моих щеках.
Я иду по тёмной, почти безлюдной улице, наклонив голову и суть ссутулившись. Мне холодно и я очень хочу есть, но на потребности тела и организма мне сейчас плевать. Я прекрасно понимаю, что мне лучше всего свалить из города, потому что отец точно не успокоиться, но в кармане всего тысяча рублей.
Именно так выглядит безысходность. Когда ты идёшь и не видишь нигде света. Когда уже всё равно.
Я не считаю Никиту или отца предателями, потому что я делал ещё хуже. Я прекрасно понимаю поведение Кирилла, потому что уничтожал его нервную систему год за годом.
Ведь никто ещё не отменял такой вещи как бумеранг. И вот теперь он ударил в меня...
Глава 52.
Pov Кирилла
Придя домой я открыл дверь квартиры и, опёршись об дверной косяк, съехал на пол, закрыв лицо руками. Именно сейчас я понимал, что это конец. Конец того, что когда-то меня связывало со странной, но всё-таки счастливой жизнью. Потому что ещё пару часов назад в ней был он. А теперь лишь пустота. Хотя я сам выбрал этот путь и теперь что-то менять глупо и бессмысленно. Даже не смотря на то, что что-то внутри меня отчаянно теребит душу и заставляет меня чувствовать себя последней тварью. Ведь я бросил его в ситуации, в которой должен был помочь. Мне нужно было позвать его к себе и спокойно решить, что нам делать. А как поступил я? Просто взял и предал его...
Оправдываться я не собираюсь, потому что считаю себя не правым, но всё-таки я сделал так, как сделал. Мне уже надоело всё это. Больше боли не хочется.
Да, я понимаю, что без страданий не получится хорошего нормального счастья, но сколько можно?
Разве я мало страдал? Мало перенёс унижений и обид?
Я давился слезами и своей глухой ненавистью, но жил, жил сжимая кулаки и корчась в муках.
А он уже пасует при первых же проблемах.
Хотя в чём-то я даже зауважал этого трусливого ублюдка – он наконец-то признался отцу в том, что любит меня. Если честно, я думал, что он начнёт оправдываться, пытаясь выйти сухим из воды, но он сказал всё как есть. Ну что ж, похвально, только на дальнейшее развитие событий это уже не влияет.
Мне надоело и именно сейчас я хочу разорвать нашу обречённую и никому не нужную страсть. Да, я поступаю как последняя сволочь, делая это именно в момент, когда Антону особо тяжело, но пусть это будет моей персональной местью ему. Не я ведь один должен мучится.
Тем более не думаю, что ему слишком уж туго придётся. Наверное, уже стоит на коленях и просит прощение у отца либо у своих друзей прячется. Такие как он всегда находят выход.
Поэтому я сделал всё правильно. Облегчил жизнь ему и себе. Он вернётся в семью, найдёт себе новых игрушек и забудет про меня. А я, наконец, заживу спокойно.
Может быть, даже и забуду его, не знаю....
Вообще я даже сомневаюсь в том, что между нами именно любовь. Как-то наши отношения назвать этим словом язык не повернётся.
Антон говорит, что любит меня ещё со школы, но зачем тогда так изводил в то время? Для чего смешивал меня с грязью, заставляя чувствовать себя полным ничтожеством?
А мне он вроде бы дорог, но я бросаю его в самые трудные моменты моей жизни.
Нет, так не любят, однозначно...
Поэтому всё, теперь я поставил точку. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Вытираю лицо руками, убираю влагу с ресниц. Хм, я всё-таки заплакал....
Поднимаюсь с пола и, зайдя в комнату, сразу же падаю на диван, закрывая глаза.
Конечно, правильно бы было позвонить маме, она, наверное, волнуется, да и вообще странно, что её нет дома. Но потом...всё потом...
Сейчас мне просто хочется заснуть лет так на сто и вообще ни о чём не думать.
***
Просыпаюсь я от настойчивой трели дверного звонка. Наверное, мама пришла. Поднимаюсь с постели и медленно плетусь открывать, протирая ещё не отошедшие от сна глаза.
Открываю дверь уже с придуманной нотацией для матери, но все слова застревают в горле, когда я вижу, кто стоит на пороге.
Антон стоит передо мной замёрзший, с посиневшими от холода губами, весь какой-то продрогший и жалкий. Вид у него сейчас как у побитой собаки. Хочется обнять, прижать к себе и убаюкать его как маленького ребёнка.
Однако я этого не делаю и, придав голосу ледяное спокойствие, произношу:
- Чего тебе надо?
- Мне больше не к кому идти, - еле слышно отвечает он, низко опустив голову.
- Как же так? А друзья, приятели? К папаше своему иди, в конце концов, - цинично произношу я.
- Отец всем им позвонил и рассказал про меня, наверное, как обычно приукрасил. Я ходил к Никите, он меня теперь видеть не хочет, остальным в таком случае вообще звонить бессмысленно... К отцу я не вернусь, тем более он меня и не примет...
- А я чем могу помочь?
Хорошо хоть голос не дрожит... Я не знаю, почему сейчас продолжаю вести себя как полный придурок. Зачем я всё это делаю? Для чего? Кому из нас станет легче от всего этого?
Я вообще себя не понимаю в данный момент. Когда Антон, ещё у него дома спросил меня о том хочу ли я быть с ним, я не задумываясь ответил «да». Я бы и сейчас так сказал. Вот только моё поведение идёт в разрез с моими мыслями.
Просто мне хочется показать ему, как мне было больно. Хочется, чтобы он почувствовал всё то, что чувствовал я.
Я ведь никогда не забуду, как я страдал. Орал по ночам и ревел в подушку. Как я бил кулаками в стену лишь для того, чтобы заглушить душевную боль физической. Я не забуду, как пытался покончить с собой и как презирал себя за то, что не довел дело до конца.
Я всегда буду помнить, как он меня разбил и всегда где-то в глубине души буду его ненавидеть.
Но опять же я никогда не смогу полностью его отпустить от себя. Почему? Потому что лишь этот человек смог меня сломать, причинить мне огромную боль и опять собрать меня из моих же осколков.
Лишь с ним я живой...
- Наверное, я в тебе ошибся, да, Кир? – каким-то на удивление спокойным голосом спрашивает Антон.
В его взгляде читается тоска и холодность по отношению ко мне. Уже нет ни какой жалостливости, лишь сталь. Быстро же он меняется, однако. Хотя именно этого человека я всегда считал двуличной сволочью.
- Мы оба ошиблись, Антон, - киваю я ему в знак согласия.
- Ты испугался моего отца? – Хмыкает он.
- Я в отличие от тебя не трус.
- Да что ты?
- Ты закончил? – Сглотнув, спрашиваю я.
Слова опять идут с трудом, и где-то в глубине меня закипает злость.
Почему он снова такой? Зачем строит из себя сильного и циничного, когда мог бы просто передо мной извиниться и сказать слова, которые я хотел бы услышать именно сейчас.
Зачем он всё это делает? Кому что доказывает?
- Думаешь, что крутой, да?! – Зло шипит Антон, с ненавистью смотря на меня – Теперь я в полном дерьме, Кир. Ты рад?! Ну, скажи же! Не думал, что ты такой...
- Какой такой? – С вызовом в голосе спрашиваю я.
Сейчас я вновь чувствую себя разбитым и опустошённым. Мне хочется броситься ему на шею, разрыдаться и повторять ему, что мы найдём выход.
Потому что я не знаю, что за странные чувства я испытываю к этому человеку, но именно они не дают мне просто взять и послать его.
- Зачем ты всё это делаешь Кир? – Смотря мне прямо в глаза, спрашивает Антон.
Теперь в его взгляде нет злобы и усмешки, лишь непонимание и укор.
- Ты ведь говоришь, что любишь меня. Я не вижу логики в том, что сейчас ты меня вот так вот бросаешь...
- Тебя логическое объяснение надо, да? – Гневно спрашиваю я – Объясни тогда ты логичность своих поступков в школе?! Зачем ты всё это делал, если так безумно меня любил?! Зачем унижал и смешивал грязью, зачем заставлял отсасывать Валере? Школу жизни мне делал, да?!