Агенты макро- и микрополитики
Из иных посылок в определении политических акторов исходит и другой очень известный американский политолог Джеймс Розенау в своей работе 'Турбулентность в мировой политике' (1990). Прежде всего, он отличает микроакторов политики, которыми являются индивиды, от акторов макрополитического уровня, к которым он относит большие 'общности' людей (collectivities), например, составляющие их 'подгруппы' (subgroups). К классу акторов микрополитического уровня Д. Розенау причисляет три вида агентов. Во-первых, это обыкновенный гражданин или рядовой член какой-либо организации, участвующий в политике в рамках большой общности, по отношению к которому осуществляется мобилизация и контроль; во-вторых,- официальный, общественный деятель или лидер организации, который, в частности, и осуществляет мобилизацию и контроль в отношении рядовых граждан; в-третьих, так называемый частный (или автономный) актор, который способен к осуществлению независимых от организаций и общностей индивидуальных политических действий, как это было с тысячами отдельных рядовых американцев, протестовавших против скандального 'Ирангейта'.
Второй класс, класс макрополитических акторов, включает в себя пять видов: 1) государства; 2) подгруппы больших общностей (например, группировки государственной бюрократии); 3) транснациональные организации (ООН, НАТО и т. д.); 4) неуправляемая общественность (неограниченные массовые выступления больших групп людей по консъюмеристским, экологическим и другим проблемам) и, наконец, 5) движения, гораздо более организованные и мобилизованные, чем предыдущий актор, как, к примеру, студенческое, феминистское, антивоенное и прочие крупные объединения людей. При этом Д. Розенау считает 'первичной' все же деятельность отдельных индивидов, которая объединяется как бы 'вторичным' поведением макроагентов политических отношений.
В марксистской политологии, как уже отмечалось выше, не раз также возникал вопрос о соотношении 'основных' и 'производных' агентов политических отношений, то есть об иерархии политических агентов. Традиционно в отечественной литературе он решался таким образом, что 'первичными' субъектами политики выступали классы, социальные группы, тогда как производными, 'вторичными', в силу марксистской традиции, являлись политические институты, выражающие социально-классовые интересы и являющиеся объектами классового воздействия12. Марксистские политологи еще со времен 'Детской болезни 'левизны' в коммунизме' В. И. Ленина много раз пытались снять сложившуюся антиномию между 'институтами' и 'группами', увязать эти два уровня политических субъектов в единый узел рассуждений. Одна из последних попыток такого рода принадлежит польским политологам, поставившим задачу преодолеть ограниченность как социальной, так и институциональной редукции, субординировав в единой модели всех агентов политических отношений на трех уровнях 'политической субъективности'. Первый уровень субъективности, таким образом, связан с большими социальными группами, как 'первичными' агентами политических отношений, выполняющими роль их носителей, опосредованных субъектов политических интересов. Второй уровень образуют субъекты политических действий- политические организации классов, а третий - индивиды или групповые органы институтов, выступающие в роли непосредственных субъектов политики, как лица, принимающие решения13.
Иерархия и взаимодействие политических субъектов и объектов в различных аспектах подробно анализируются, конечно, и в таких, уже частных, разделах и отдельных отраслях политологии, как теория политической системы и концепция политического процесса, где гораздо более конкретно ставятся вопросы координации и субординации статусов и функций политических институтов, их отношение с социальными группами, определяется система акторов политического процесса и другие вопросы, что требует и более специального, и более конкретного рассмотрения.