Глава 33 Разговор с Драконом 5 страница
Мин встала.
– Ты что, тоже идешь? – удивленно спросил Ранд.
Она покраснела. «А если дела с Грендаль обернутся так же плохо, как с Семираг? Что, если меня опять используют против него?»
– Да, – ответила она, больше для того чтобы доказать себе, что не намерена отступать. – Конечно, иду. Не думай, что сможешь оставить меня здесь!
– И не мечтаю, – безразлично отозвался он. – Идем.
А она думала, что придется спорить.
Из тумбочки возле кровати он извлек статуэтку мужчины, держащего над собой шар. Он повертел тер’ангриал в руке, изучая, затем, будто сомневаясь, посмотрел на Мин. Она промолчала.
Он сунул статуэтку в большой карман куртки и вышел из комнаты. Древний меч, выкованный с помощью Силы, висел у него на поясе.
Мин поспешила за Рандом. Он взглянул на пару Дев, охранявших дверь.
– Я иду на битву, – произнес он. – Возьмите с собой не больше двадцати бойцов.
Девы быстро обменялись знаками на языке жестов, затем одна из них вприпрыжку побежала вперед, а другая двинулась вслед за Рандом, твердо шагавшим по коридору. Мин с колотящимся сердцем торопливо шагала рядом с ним, ее сапожки стучали по деревянным половицам. Он и раньше так же стремительно бросался в бой с Отрекшимися, но обычно намного дольше планировал атаку. Прежде чем уничтожить Саммаэля в Иллиане, он лавировал вокруг него несколько месяцев. На решение, что делать с Грендаль, ему понадобилось меньше одного дня!
Мин проверила свои ножи, убеждаясь, что они надежно закреплены в рукавах, но это была всего лишь действующая на нервы привычка. Ранд дошел до конца коридора, затем начал спускаться по ступеням; его шаги были быстрыми, но размеренными, лицо все так же невозмутимо. Сейчас он был подобен грозе, сконцентрированной и заключенной в оболочку, каким-то образом сдерживаемой и направленной к конкретной цели. Как же ей хотелось, чтобы он взорвался и, как обычно, выпустил пар! Тогда он доводил ее до белого каления, но никогда не пугал как сейчас – этим ледяным взглядом, в котором она не могла прочесть ничего, кроме скрытой угрозы. После случая с Семираг, он постоянно твердил о выполнении любой ценой «всего, что необходимо», и она знала, что он должен быть в ярости из-за неудачи в переговорах с Шончан. На какие действия может толкнуть его эта смесь горечи поражения и решимости?
У подножия широкой лестницы Ранд заговорил со слугой.
– Найди Найнив Седай и лорда Рамшалана. Приведи их ко мне в гостиную.
Лорда Рамшалана? Напыщенного болвана из бывшего окружения Леди Чадмар?
– Ранд, – тихо спросила Мин, спустившись следом, – что ты задумал?
Он ничего не ответил, прошагал через лестничную площадку из белого мрамора и вошел в гостиную, которая была декорирована в темно-красных тонах, контрастировавших со светлым полом. Он не стал садиться, а остался стоять, заложив руки за спину, изучая карту Арад Домана, которую приказал разместить на стене. Ветхая карта заняла место прекрасной картины и казалась чем-то чужеродным.
На юго-востоке, на кромке маленького озера черными чернилами была нанесена пометка. Ранд поставил ее на следующее утро после смерти Керба. Она отмечала Курган Нэтрина.
– Когда-то это был форт, – отрешенно сказал Ранд.
– Город, в котором спряталась Грендаль? – спросила Мин, подойдя и встав рядом.
Он отрицательно покачал головой.
– Это не город. Я посылал разведчиков. Это просто одинокий замок, возведенный в давние времена, чтобы следить за Горами Тумана и охранять перевалы от нападений со стороны Манетерен. Его не использовали со времен Троллоковых Войн; едва ли стоило беспокоиться о нападении двуреченцев – тех, кто даже не помнит слова Манетерен.
Мин кивнула:
– Тем не менее, теперь Арад Доман и вправду завоеван пастухом из Двуречья.
Когда-то это заставило бы его улыбнуться. Она постоянно забывала, что больше он не улыбается.
– Несколько веков назад, – сказал Ранд, прищурив в раздумье глаза, – король Арад Домана отвоевал Курган Нэтрина и вернул его во владения Короны. Незадолго до этого его занимала незнатная дворянская семья с Мыса Томан, которая пыталась основать свое собственное королевство. На Равнине Алмот временами случается подобное. Доманийскому королю приглянулось это место, и он использовал его вместо дворца.
Он проводил там очень много времени – так много, что несколько его конкурентов обрели слишком большую власть в Бандар Эбане. Король пал, но его преемники тоже пользовались замком, и он стал любимым убежищем Короны, если королю было необходимо отдохнуть. В течение последних ста лет, или около того, эта традиция постепенно забывалась, пока, наконец, примерно пятьдесят лет назад замок не был пожалован дальнему родственнику короля. С того времени поместьем пользуется его семья. Большинство доманийцев о Кургане Нэтрина практически забыли.
– Кроме Алсалама? – спросила Мин.
Ранд покачал головой:
– Нет. Сомневаюсь, что он вообще знал об этом. Я услышал эту историю от королевского архивариуса, вынужденного потратить много часов на выяснение имени семьи, владеющей замком. Много месяцев с ними не было никакой связи, хотя обычно кто-то из них появлялся в городах по своим делам. Несколько окрестных фермеров утверждают, что во дворце, кажется, поселился кто-то другой, хотя никто не знает, куда подевался прежний хозяин. И они, казалось, удивились тому, что никогда не задумывались, как это необычно.
Он пристально посмотрел на Мин.
– Именно такое место выбрала бы Грендаль для своего логова. Это настоящее сокровище: всеми забытый древний замок, символ красоты, королевской власти и могущества. Он расположен достаточно близко к Бандар Эбану, чтобы вмешиваться в управление Арад Доманом, но достаточно далеко, чтобы оставаться уединенным и хорошо защищенным местом. Я сделал ошибку – предположил, что она выберет красивое поместье с садами и парками. Я должен был понять, что она коллекционирует не столько прекрасное, сколько престижное. Изумительный королевский замок подходит ей ничуть не меньше изысканного поместья. И уж тем более теперь, когда он скорее стал дворцом, чем крепостью.
Звуки шагов на лестничной площадке позади Мин привлекли ее внимание, и, несколько секунд спустя, слуга возвестил о приходе Найнив и Рамшалана, напыщенного пижона с острой бородкой и тонкими усиками. На кончике бородки у него сегодня были крошечные колокольчики, а на щеке красовалась черная бархатная мушка тоже в виде колокольчика. На нем был свободный зелено-голубой шелковый костюм с удлиненными рукавами, под ним виднелась рубашка с кружевными оборками. Мин веяния моды не волновали, но мужчина выглядел просто смешно. Как взъерошенный павлин.
– Милорд звал меня? – спросил Рамшалан, экстравагантно кланяясь Ранду.
Ранд даже не отвернулся от карты.
– У меня есть задачка для тебя, Рамшалан, – ответил он. – Я хочу знать твое мнение.
– Пожалуйста, продолжайте, милорд!
– Тогда скажи: как мне перехитрить врага, который заведомо умнее меня?
– Милорд, – Рамшалан отвесил еще один поклон, словно опасаясь, что первого поклона Ранд не заметил.
– Вы, несомненно, пытаетесь меня разыграть! На свете нет никого мудрее вас.
– Хотелось бы, чтобы это было правдой, – тихо произнес Ранд. – Я сталкивался с самыми коварными из когда-либо живших людей. Но мой нынешний враг понимает, как мыслят другие настолько хорошо, что я и не надеюсь когда-нибудь с ней сравняться. И как же мне победить ее? Едва почуяв угрозу с моей стороны, она исчезнет, спрячется в одно из дюжины подготовленных загодя убежищ. Она не будет сражаться в открытую. И даже если я разрушу ее замок внезапной атакой, есть риск, что ей удастся улизнуть, а я никогда не узнаю, покончил ли с ней.
– Действительно – задача, милорд, – произнес Рамшалан. Выглядел он сконфуженным.
Ранд кивнул, словно сам себе.
– Я должен заглянуть в ее глаза, в ее душу и знать, что это именно ей я смотрю в лицо, а не какой-то там приманке. Мне необходимо сделать это так, чтобы она не пустилась в бега, испугавшись. Как? Как мне убить врага хитрее меня, врага, которого невозможно застать врасплох, врага, который, к тому же, не желает сражаться лицом к лицу?
Рамшалан выглядел ошеломленным подобным вопросом.
– Я… Милорд, если ваш враг настолько умен, тогда, возможно, наилучший вариант – попросить помощи у кого-то еще умнее?
Ранд повернулся к нему.
– Превосходный совет, Рамшалан. Возможно, я уже сделал именно это.
Мужчина раздулся от гордости. «Он решил, что Ранд вызвал его именно с этой целью», – догадалась Мин. Ей пришлось отвернуться и прикрыть рукой улыбку.
– Если бы у тебя был такой враг, Рамшалан, что бы сделал ты? – настаивал Ранд. – Я сгораю от нетерпения. Отвечай.
– Я бы заключил с ним союз, милорд, – тут же выпалил Рамшалан. – Любого настолько могущественного человека лучше сделать своим другом, чем врагом.
«Идиот, – подумала Мин. – Если твой враг настолько хитер и жесток, конец союзу будет один: удар ножом тебе в спину».
– Еще один превосходный совет, – тихо ответил Ранд. – Но меня больше интересует твое первое высказывание. Ты сказал, что мне нужны союзники умнее меня, и это – правда. Значит, твой час настал.
– Милорд? – переспросил Рамшалан.
– Ты будешь моим посланником, – пояснил Ранд, махнув рукой. В дальнем конце комнаты неожиданно рассекла воздух щель переходных врат, разрезав при этом красивый ковер на полу. – По всей стране прячется слишком много родовитых доманийцев. Я хочу сделать их своими союзниками, но розыск каждого персонально – это наипустейшая трата моего времени. К счастью, есть ты, чтобы действовать от моего имени.
Кажется, Рамшалана взволновали открывающиеся перспективы. Через врата Мин видела тянущиеся к небу сосны, а воздух на той стороне был холодным и бодрящим. Мин повернулась и взглянула на Найнив – вновь облаченную в голубое и белое. Айз Седай с задумчивым видом следила за разговором, и выражение ее лица было отражением собственных эмоций Мин. Что за игру затеял Ранд?
– За этими вратами, – продолжал Ранд, – ты обнаружишь склон, ведущий к древнему дворцу, принадлежащему неродовитому семейству доманийских торговцев. Это первое из тех мест, куда я тебя отправлю. Иди и от моего имени отыщи тех, кто правит этим замком. Выясни, не желают ли они присоединиться ко мне, и вообще – знают ли обо мне. Предложи им награду за союз, а поскольку ты доказал свое здравомыслие, то я разрешаю тебе самому определять сроки и условия. Я не собираюсь лично заниматься подобного рода переговорами.
– Да, милорд! – воскликнул мужчина, еще больше раздуваясь от гордости – между тем, его взгляд в сторону врат был обеспокоено-подозрительным, как и у большинства людей в отношении всего, что касалось Единой Силы, тем более, если ее использовал мужчина. Этот человек переметнется на другую сторону при первой же возможности, как тогда, когда леди Чадмар утратила свое могущество. О чем думает Ранд, посылая этого хлыща на встречу с Грендаль?
– Ступай, – сказал Ранд.
Рамшалан непроизвольно сделал пару шагов в сторону врат.
– Ээ… милорд Дракон, может быть, мне взять с собой что-то вроде эскорта?
– Не стоит пугать или беспокоить людей, – возразил Ранд, не отворачиваясь от карты. Из переходных врат всё так же дул холодный ветер. – Иди и возвращайся быстрее, Рамшалан. Я оставлю врата открытыми до тех пор, пока ты не вернешься. Мое терпение не безгранично, и для этой миссии я могу выбрать кого-нибудь другого.
– Я… – казалось, мужчина оценивал возможные последствия. – Конечно, Лорд Дракон.
Он глубоко вздохнул и прошел через портал, шагая брезгливо, словно домашняя кошка, рискнувшая выбраться погулять и угодившая в лужу. Мин почувствовала, что испытывает жалость к этому человеку.
Когда Рамшалан вошел в лес, под его ногами затрещала опавшая хвоя. В деревьях шумел легкий ветерок. Было странно слышать этот звук, находясь в уюте большого особняка. Ранд, все так же уставившись в карту, держал врата открытыми.
– Ну, хорошо, Ранд, – требовательно сказала Найнив несколько минут спустя, скрестив руки на груди. – Что за игру ты затеял?
– А как бы против нее действовала ты, Найнив? – ответил вопросом Ранд. – Ее не удастся вовлечь в схватку, как Равина или Саммаэля. Заманить ее в ловушку тоже не удастся. Грендаль понимает людей лучше, чем кто бы то ни было. Быть может она и извращена, но коварна, и недооценивать ее не следует. Тоос Марджин, как мне помнится, допустил такую ошибку, и тебе известна его участь.
Мин нахмурилась.
– Кто? – переспросила она, глядя на Найнив. Айз Седай пожала плечами.
Ранд взглянул на них.
– Я полагаю, в истории он известен как Тоос Сломленый.
Мин опять покачала головой. Найнив присоединилась к ней. Ни та, ни другая не были знатоками истории, это правда, но Ранд говорил так, словно они должны были знать это имя. Лицо Ранда застыло, и, отворачиваясь от них, он залился едва заметным румянцем смущения.
– Вопрос остается, – сказал он тихим, но напряженным голосом. – Как ты будешь сражаться с ней, Найнив?
– Я не собираюсь играть в твои игры, Ранд ал’Тор, – гневно ответила та. – Ты, очевидно, уже решил, что собираешься делать. Меня-то зачем спрашивать?
– Потому что меня должно пугать то, что я собираюсь сделать, – ответил он. – Но не пугает.
Мин пробрал озноб. Ранд кивнул Девам, стоявшим в дверях. Легко двигаясь, они пересекли комнату, прыгнули во врата и рассредоточились по сосновому бору, моментально пропав из виду. Двадцать Дев одновременно производили меньше шума, чем один Рамшалан.
Мин ждала. Далекое солнце по другую сторону врат почти скрылось из виду, освещая последними вечерними лучами затененный лесной настил. Через несколько мгновений показалась седая Сулин и кивнула Ранду. Все чисто.
– Идем, – сказал Ранд и шагнул к вратам. Мин последовала за ним, однако Найнив, сорвавшись с места, ее опередила.
Они ступили на ковер из бурых сосновых иголок, ставший грязным за время долгого сна под уже исчезнувшими зимними снегами. Ветви постукивали друг о друга под дуновениями легкого ветра, а горный воздух был холоднее, чем можно было судить по ветерку. Мин подумала о плаще, но возвращаться было некогда. Ранд широко шагал прямиком через лес, Найнив торопливо шла следом, что-то тихо ему говоря.
Ничего полезного от Ранда Найнив не узнает, тем более, когда он в подобном настроении. Им придется только увидеть то, что обнаружил Ранд. Мин заметила в лесу кого-то из Айил – мелькнувший силуэт – и это когда они не слишком заботились о скрытности. Они замечательно приспособились к жизни в мокрых землях. Как могли люди, выросшие в Пустыне, на уровне инстинктов знать, как следует скрываться в лесу?
Впереди деревья расступались. Мин поспешила присоединиться к Ранду с Найнив, остановившимся на вершине пологого склона гребня. Отсюда, сверху, был виден лес, простиравшийся дальше вниз подобно морю зеленого и коричневого. Бор заканчивался на берегах маленького горного озера, расположившегося в треугольной низине.
На самой вершине холма, высоко над водой располагалось впечатляющее белокаменное сооружение. Высокое и прямоугольное, оно было составлено из нескольких башен, расположенных ярусами одна над другой так, что каждая новая была чуть тоньше предшествующей. Это придавало замку изысканный вид – вид крепости, но крепости роскошной.
– Он прекрасен, – сказала она, затаив дыхание.
– Его построили в другое время, – сказал Ранд. – В то время люди еще считали, что величественность строения придает ему силу.
Расстояние до дворца было не настолько велико, чтобы Мин не могла различить фигурки мужчин, ходивших в карауле на зубчатых стенах, алебарды на их плечах, нагрудники кирас, отражавшие свет заходящего солнца. В ворота въезжала припозднившаяся группа охотников с привязанной к вьючной лошади превосходной оленьей тушей; неподалеку несколько рабочих рубили поваленное дерево, вероятно, на дрова. Две служанки в белом несли вверх от озера корзины на коромыслах, в окнах по всей длине замка мелькали огни. Это было живое и процветающее поместье, и не раскинувшееся по территории, а заключенное в одном огромном здании.
– Как думаешь, Рамшалан нашел дорогу? – спросила Найнив, скрестив на груди руки и явно стараясь скрыть потрясение.
– Даже такой дурень, как он, не сможет не заметить этого, – ответил Ранд, прищурив глаза. Он так и носил статуэтку в кармане. Мин захотелось, чтобы он оставил ее там, за вратами. Она чувствовала неловкость, видя, как он прикасается к ней. Ласкает ее.
– Значит, ты отправил Рамшалана на смерть, – подытожила Найнив. – Чего ты этим добьешься?
– Она его не убьет, – сказал Ранд.
– Как ты можешь быть так уверен в этом?
– Это не в ее стиле, – ответил Ранд. – Особенно, если она может использовать его против меня.
– Ты же не думаешь, что она поверит в то, что ты наплел ему, – сказала Мин. – О том, что он послан проверить преданность доманийских лордов?
Ранд медленно покачал головой.
– Нет. Я надеюсь, что она поверит хоть чему-то из этой небылицы, но не жду этого. Ты же помнишь, что я говорил о ней, Мин: она гораздо коварнее меня. И, боюсь, она знает меня гораздо лучше, чем я ее. Она подчинит Рамшалана и вытянет из него весь наш разговор. А потом придумает, как использовать мои слова против меня.
– И как? – поинтересовалась Мин.
– Не знаю. А хотел бы. Она придумает что-нибудь заумное, затем наложит на Рамшалана едва различимое Принуждение, чтобы я не смог его заметить. У меня будет выбор: держать Рамшалана поблизости и следить за его действиями или отослать прочь. Конечно же, она обдумает и этот вариант, и все, что бы я ни сделал, подтолкнет к исполнению другие ее планы.
– Ты говоришь так, словно не можешь победить, – возразила Найнив, нахмурившись. Казалось, она совсем не замечала холода, как, в сущности, и Ранд. Чем бы ни был этот фокус с нечувствительностью к холоду и жаре, Мин он никогда не удавался. Они уверяли ее, что никакого отношения к Силе он не имеет, но если так, то почему он удавался только Ранду и Айз Седай? Кстати, айильцев холод тоже не беспокоил, ну да они не в счет. Их, кажется, никогда не волновало то, что заботит обычных людей, хотя многие случайные, пустяковые вещи могли их сильно задеть.
– Говоришь, мы не можем победить? – спросил Ранд. – А мы разве это собираемся сделать? Победить?
Найнив приподняла бровь.
– Ты больше не отвечаешь на вопросы?
Ранд обернулся, глядя на Найнив. Мин, стоявшая по другую сторону от него, не могла видеть выражения его лица, зато увидела, как побледнела Найнив. Сама виновата. Неужели не чувствовала, что Ранд на грани? Возможно, и озноб Мин вызван не только холодом. Она подошла к нему, но он не обнял ее, как раньше. Когда он, наконец, отвернулся от Найнив, Айз Седай слегка обмякла, словно у нее из-под ног выбили опору.
Ранд какое-то время молчал, и так, в тишине, они ждали на гребне холма, пока солнце продолжало свой путь к линии горизонта. Тени удлинились – словно пальцы, тянущиеся прочь от солнца. Внизу, у крепостных стен, группа конюхов вывела на прогулку лошадей. В окнах замка зажигалось все больше огней. Сколько же там у Грендаль людей? Десятки, если не сотни.
Неожиданно донесшийся из кустарника треск, сопровождаемый проклятиями, привлек внимание Мин. Она даже подпрыгнула – так внезапно оборвался шум.
Спустя несколько мгновений появилась небольшая группа айильцев, ведущих растрепанного Рамшалана – его нарядный костюм был весь облеплен иголками и кое-где разорван сучьями. Он отряхнулся и шагнул было к Ранду.
Девы удержали его на месте. Он взглянул на них, вызывающе вскинув голову.
– Милорд Дракон?
– Он заражен? – спросил Ранд у Найнив.
– Чем? – поинтересовалась она.
– Прикосновением Грендаль.
Найнив подошла к Рамшалану, присмотрелась к нему на мгновение, сердито зашипела и сообщила:
– Да. Ранд, на нем сильное Принуждение. Там целое море плетений. Не так сложно, как было с подмастерьем свечника, или, может, просто поменьше.
– Милорд Дракон, – сказал Рамшалан, – что происходит? Леди в том замке была весьма дружелюбна – она наш союзник, милорд. Вам нечего бояться её! Очень благородная, должен я вам сказать.
– Правда? – тихо спросил Ранд. Спускались сумерки, за далекими горами садилось солнце. Кроме его тусклых лучей, единственным источником света были остававшиеся открытыми врата у них за спиной. Из них лился свет ламп, словно приглашая обратно в тепло, подальше от этого места, обители теней и холода.
Голос Ранда звучал слишком твердо. Хуже, чем Мин доводилось слышать когда-либо раньше.
– Ранд, – сказала она, тронув его за руку. – Давай вернемся.
– Мне нужно кое-что сделать, – сказал он, не глядя на неё.
– Подумай еще немного, – попросила Мин. – Или спроси у кого-нибудь совета. Мы могли бы обратиться к Кадсуане, или…
– Кадсуане держала меня в сундуке, Мин, – очень тихо сказал он. Его лицо скрывала тень, но когда он повернулся к ней, в глазах отразился свет из открытых врат. Оранжевый и красный. В голосе прозвучали гневные нотки. «Мне не следовало упоминать Кадсуане», – поняла она. Имя этой женщины было одним из немногого, что всё еще вызывало у него эмоции.
– В сундуке, Мин, – прошептал Ранд. – Хотя у сундука Кадсуане стены были невидимые, он сковывал меня так же, как и любой другой. Ее язык бил больнее любой розги, которая когда-либо прикасалась к моей коже. Теперь я это понял.
Ранд отшатнулся от прикосновения Мин.
– Чего ты хочешь добиться этим? – требовательно спросила Найнив. – Ты послал этого мужчину, чтобы на него наложили Принуждение, понимая, что оно сотворит с ним? Я не собираюсь смотреть, как из-за этого будет корчиться от боли и умрет еще один человек! К чему бы она ни принудила его, я этого не исправлю! И ты сам будешь виноват, если из-за этого погибнешь!
– Милорд? – переспросил Рамшалан. От ощущения растущего ужаса в его голосе Мин стало не по себе….
Солнце село, теперь был виден лишь силуэт Ранда. Замок казался темным контуром с сияющими в проемах стен лампами. Ранд шагнул на край гряды, доставая из кармана ключ доступа, который начал слабо сиять красноватым светом, исходившим из самого его сердца. У Найнив вырвался резкий вдох.
– Никого из вас не было рядом, когда меня подвел Калландор, – сказал он в темноту. – Это произошло дважды. В первый раз я пытался оживить мертвого, но вышла лишь бездушная марионетка. Во второй раз я воспользовался им, чтобы уничтожить Шончан, но убил друзей не меньше, чем врагов.
– Кадсуане объяснила, что причиной второй неудачи был изъян в самом Калландоре. Мужчина не может управлять им в одиночку, вот так-то. Он будет работать, только если мужчина заперт в сундуке. Калландор – соблазнительный поводок, призванный заставить меня с готовностью уступать.
Сфера ключа доступа внезапно вспыхнула ослепительно ярким светом, став почти прозрачной. Внутри она сияла алым, в центре сверкало ядро – словно кто-то бросил раскаленный добела камень в бассейн с кровью.
– Я вижу другое решение моих проблем, – произнес Ранд едва ли не шепотом. – Оба раза, когда Калландор подвел меня, я был охвачен чувствами. Я позволил своей ярости управлять собой. Я не могу убивать в гневе, Мин. Я должен держать этот гнев внутри. Я должен направлять его, как я направляю Единую Силу. Каждое убийство должно быть тщательно обдуманным. Умышленным.
Мин потеряла дар речи. Не могла выразить свои страхи, не могла подобрать слова, чтобы остановить его. Каким-то образом его глаза оставались в тени, несмотря на сияющий прямо перед ним яркий свет. Этот свет разметал в стороны тени от его фигуры, словно сам Ранд был центром беззвучного взрыва. Мин повернулась к Найнив; Айз Седай следила за происходящим с широко распахнутыми глазами и слегка приоткрытым ртом. Она тоже не могла найти слов.
Мин снова повернулась к Ранду. Когда он едва не убил ее своими собственными руками, она не боялась его. Тогда она знала, что это не Ранд причинял ей боль, а Семираг.
Но этот Ранд – с пылающим в руках огнем и решительным, но бесстрастным взглядом – приводил её в ужас.
– Я уже делал это прежде, – прошептал он. – Однажды я сказал, что не убивал женщин, но это была ложь. Я убил женщину задолго до того, как столкнулся с Семираг. Её звали Лиа. Я убил её в Шадар Логоте. Убил и назвал это милосердием.
Он повернулся к дворцу-крепости внизу.
– Простите меня, – сказал он, но эти слова, казалось, не были обращены к Мин, – за то, что и это я назову милосердием.
В воздухе перед ним появилось нечто невероятно яркое, и Мин, попятившись, закричала. Казалось, сам воздух исказился, словно пытаясь в ужасе отшатнуться от Ранда. С земли вокруг него кольцом взметнулась пыль, и заскрипели деревья, озаренные ярким белым светом, сосновые иглы стрекотали, словно сто тысяч насекомых, лезущих друг на друга. Мин больше не могла различить Ранда, только ослепительную силу света. Чистая сконцентрированная мощь, от чьей скрытой энергии волосы на руках Мин встали дыбом. В это мгновение ей показалось, что она может понять, что такое Единая Сила. Она была здесь, прямо перед ней, воплощенная в человеке по имени Ранд ал’Тор.
И затем со звуком, похожим на вздох, он высвободил её. Из него вырвался столб чистого белого света и, сверкая, пронесся через тихое ночное небо, волной осветив деревья внизу. Быстрее щелчка пальцами, он ударил в стену далекого замка. Камни засветились, словно впитав в себя силу энергии. Вся крепость замерцала, превращаясь в живой свет, удивительный, впечатляющий дворец чистейшей энергии. Это было прекрасно.
А затем всё исчезло. Было выжжено из пейзажа – и из Узора – будто никогда и не существовало. Целый замок, сотни футов камня и все те, кто в нем жил.
Что-то толкнуло Мин – что-то вроде ударной волны. Это не был физический удар, и не он заставил её споткнуться, но все её внутренности скрутило. Лес вокруг них, всё еще озаренный сверкающим в руках Ранда ключом доступа, казалось, корчился и содрогался. Как будто весь мир корчился в агонии.
Это чувство пропало, но Мин всё еще могла ощущать то напряжение. В тот момент казалось, что едва не распалась сама реальность мира.
– Что ты наделал? – прошептала Найнив.
Ранд не ответил. Мин снова смогла видеть его лицо, когда исчез ужасный столб Погибельного Огня, оставив после себя лишь мерцающий ключ доступа. Ранд стоял в исступленном восторге, разинув рот, и держал над собой ключ доступа, словно в знак победы. Или в знак благоговения.
Затем он стиснул зубы, широко распахнув глаза, его губы приоткрылись, словно от нечеловеческого напряжения. Свет вспыхнул еще один раз и немедленно исчез. Всё погрузилось во тьму. Из-за внезапной темноты Мин заморгала, пытаясь дать зрению приспособиться. Яркий образ Ранда, казалось, до сих пор стоял у неё перед глазами. Неужели он и вправду сделал то, о чем она подумала? Выжег целый замок Погибельным Огнем?
Всех людей. Возвращавшихся с охоты мужчин… женщин, несущих воду… солдат на стенах… слуг снаружи…
Они исчезли. Выжжены из Узора. Убиты. Мертвы навечно. От ужаса Мин пошатнулась и оперлась спиной о дерево, чтобы не упасть.
Так много жизней прервано в одно мгновение. Мертвы. Уничтожены Рандом.
Заметив свечение со стороны Найнив, Мин повернулась и увидела Айз Седай, освещенную мягким теплым сиянием сферы над её ладонью. Её глаза, казалось, пылали внутренним огнем.
– Ты спятил, Ранд ал’Тор, – заявила она.
– Я делаю то, что должен, – ответил он, оставаясь в тени. Его голос звучал устало. – Проверь его, Найнив.
– Что?
– Этого идиота, – сказал Ранд. – Её Принуждение всё еще на нем? Или прикосновение Грендаль исчезло?
– Я ненавижу то, что ты сделал, Ранд, – прорычала Найнив. – Нет. «Ненавижу» – слишком слабое слово. Я проклинаю то, что ты сотворил. Что с тобой стряслось?
– Проверь его! – угрожающе прошептал Ранд. – Прежде чем осуждать меня, изволь сначала проверить, добился ли я своими прегрешениями чего-то, помимо проклятия.
Найнив глубоко вдохнула и посмотрела на Рамшалана, которого всё еще держали несколько Дев. Найнив подошла и дотронулась до его лба, сосредоточившись.
– Оно пропало, – объявила она. – Исчезло без следа.
– Значит, она мертва, – раздался голос Ранда из темноты.
«Свет! – подумала Мин, осознав, что он сделал. – Он использовал Рамшалана не как курьера или наживку. Он использовал этого человека, как способ удостовериться, что Грендаль мертва». Погибельный Огонь полностью выжигал кого-то из Узора так, будто их самые последние действия никогда не совершались. Рамшалан мог помнить визит к Грендаль, но её Принуждения больше не существовало. В каком-то смысле, она была убита еще до того, как Рамшалан пришел к ней.
Мин потрогала свою шею, на которой еще не прошли синяки от пальцев Ранда.
– Я не понимаю, – едва ли не пропищал Рамшалан.
– Как сражаться с тем, кто умнее тебя? – тихо спросил Ранд. – Ответ прост. Заставь её думать, что ты сел с ней за стол, готовый играть в её игру. А затем ударь её в лицо со всей силы. Ты хорошо послужил мне, Рамшалан. Я прощаю тебе твое бахвальство перед лордами Вивианом и Каллсвеллом о том, что ты якобы можешь вертеть мной, как тебе угодно.
От потрясения Рамшалан чуть не упал, и Девы позволили ему опуститься на колени.
– Милорд! – взмолился он. – Я перебрал вина той ночью, и…
– Тихо, – прервал его Ранд. – Как я уже сказал, сегодня ты хорошо послужил мне. Я не собираюсь тебя казнить. В двух днях пути на юг отсюда ты найдешь деревню.