Приоритетные направления деятельности социального государства

1.поддержка социально незащищенных категорий населения;

2.охрана труда и здоровья людей;

3.поддержка семьи, материнства, отцовства и детства;

4.сглаживание социального неравенства путем перераспределения доходов между различными социальными слоями через налогообложение, государственный бюджет, специальные социальные программы;

5.поощрение благотворительной деятельности (в частности, путем предоставления налоговых льгот предпринимательским структурам, осуществляющим благотворительную деятельность);

6.финансирование и поддержка фундаментальных научных исследований и культурных программ;

7.борьба с безработицей, обеспечение трудовой занятости населения, выплата пособий по безработице;

8.поиск баланса между свободной рыночной экономикой и мерой воздействия государства на ее развитие с целью обеспечения достойной жизни всех граждан;

9.участие в реализации межгосударственных экологических, культурных и социальных программ, решение общечеловеческих проблем;

10.забота о сохранении мира в обществе.

5) поддержка социально незащищенных категорий населения;

2.охрана труда и здоровья людей;

поддержка семьи, материнства, отцовства и детства;

поощрение благотворительной деятельности (в частности, путем предоставления налоговых льгот предпринимательским структурам, осуществляющим благотворительную деятельность);

6.финансирование и поддержка фундаментальных научных исследований и культурных программ;

борьба с безработицей, обеспечение трудовой занятости населения, выплата пособий по безработице;

участие в реализации межгосударственных экологических, культурных и социальных программ, решение общечеловеческих проблем;

10.забота о сохранении мира в обществе.

6) Существует несколько моделей социального государства.

Одна из них - либеральная модель. Либеральная модель рассматривает рынок как наиболее эффективную сферу организации взаимодействия людей, на основе частной собственности и свободы предпринимательства. Высокий уровень жизни обеспечивается в основном за счет двух источников: трудовых доходов и доходов от собственности, отсюда вытекает довольно значительная дифференциация доходов по их величине. Предполагается, что люди могут существовать в обществе и без социального обеспечения. Выплачиваемые пособия должны быть не высокими, чтобы не подавлять «склонности» к труду. Одновременно на правительства возлагается определенная ответственность за социальное обеспечение граждан, которая реализуется преимущественно в виде социальных программ. Такая модель используется в США, Англии и других странах.

Либеральная модель имеет свои достоинства.С одной стороны,она формирует сильную личность,способную противостоять жизненным трудностям. С другой-эта модель безжалостна:нищий,например, здесь является жертвой собственной лености и безнравственности.

7) Германия, Франция, Италия, Бельгия и Австрия

Данная модель предполагает развитие системы пособий по социальному страхованию, дифференцированных по видам трудовой деятельности. Услуги социального страхования, финансируемые в основном за счет взносов, различаются в зависимости от принадлежности к той или иной профессиональной группе.

В отличие от социал-демократической модели корпоративная модель базируется на принципе личной ответственности каждого члена общества за свою судьбу и положение близких. Поэтому здесь самозащита, самообеспечение играют существенную роль. В основе самозащиты лежит трудовая деятельность и механизмы солидарной самозащиты – социальное страхование. Система устанавливает жесткую связь между уровнем социальной защиты и успешностью и длительностью трудовой деятельности.

Поэтому более высокий уровень социальной защиты (в рамках социального страхования) может рассматриваться как награда за труд и сознательность.

Страной, где максимально полно реализованы принципы корпоративной модели, является Германия, которая вообще первой в мире ввела систему социального страхования еще в 80-е годы XIX века

Итак, корпоративная модель построена на взаимных обязательствах наемных работников и работодателей, на принципе трудового участия (лучше обеспечен тот, кто больше работает и больше зарабатывает) и на предпочтении реабилитации по сравнению с выходом на пенсию, чтобы не допускать досрочного ухода в связи с утратой трудоспособности.

Корпоративная модель - она предполагает механизм ответственности предприятий и организаций (корпораций) за материальное положение и судьбу своих работников. Работнику предоставляются корпорацией социальные гарантии, включая пенсионное обеспечение, частичную оплату медицинских, образовательных и других услуг. В основе социального обеспечения лежат страховые взносы корпораций и деятельность организаций-работодателей.

8) Главной особенностью этой модели является всеобщность (универсализация) социальной защиты населения, как гарантированного права всех граждан, обеспеченного государством. Модель отличается высокой ролью государства в обобществлении доходов и общенациональными социальными механизмами управления. Государство обеспечивает высокий уровень качества и общедоступность социальных услуг (в том числе бесплатное медицинское обслуживание, образование и т. п.).

Социал-демократическая модель социальной политики основана на концепции «солидарности» (социальная защита – это дело всего общества, а не отдельно взятых индивидуумов) и «социального гражданства» (требование равенства в социальной защите выше либерального требования типа «пусть каждый сам заботится о своем благосостоянии и обеспечении»).

Экономическая основа этой модели – эффективное производство, полная занятость, сильные объединения работодателей и профсоюзов и договорные отношения между ними, которые контролируются государством, высокий уровень перераспределения общественного продукта. Социальная политика финансируется государством из бюджетных средств (через систему налогообложения). Государство обеспечивает реализацию гарантированных прав и действий социальной защиты и несет ответственность за активное функционирование различных негосударственных социальных служб. Это возможно при наличии сильного и децентрализованного управления.

Можно определить ряд принципов социальной защиты, характерных для социально-демократической модели:

1. Все люди имеют одинаковую ценность, независимо от возраста и производительности; общество не может отказаться от слабых элементов и должно предоставить им возможность удовлетворения своих потребностей.

2. Социальные услуги и сервис предоставляются на добровольных началах. Если же клиенты не в состоянии нести за себя ответственность, они могут быть принудительными.

3. Социальная защита должна быть непрерывной, всесторонней, адекватной социальным рискам, охватывать все сферы жизни человека.

4. Социальная защита должна быть гибкой, доступной и способной выравнивать социальные условия для всех групп населения. Такой подход помогает преодолеть разрыв в физических и в социальных возможностях как «слабых» групп, так и всего общества. В частности, все должны иметь равную возможность получить образование, квалификацию и оплачиваемую работу, т. е. стать нормальными, самообеспечивающимися членами общества.

5. Реализуя базовую идею шведской модели – национальную солидарность, правительство не только обеспечивает равную защиту интересов всех членов общества, но и добивается относительного снижения благосостояния отдельных групп населения.

Швеция, Норвегия, Финляндия

9) Теократическая теория.Одной из самых старых теорий происхождения государства является теократическая теория, согласно которой носитель власти или отождествляется с божеством, или рассматривается как посланник Бога, получающий непосредственно от него свои права. Теократическая теория всегда имела и имеет своих сторонников в лице религиозных деятелей Древнего Востока, античных философов, богословов средневековья (Фома Аквинский), светских ученых ХVII-ХIХ вв. (в Голландии – Клавдий Салмазий, во Франции – Жозеф де Местр, в Германии – Фр. Шталь), современных идеологов ислама и католической церкви.

Теократическая теория принимала различные формы и развивалась в трех основных направлениях: 1) государство как форма человеческого общения установлено непосредственно волей Бога и предписано им человеку; 2) государство имеет божественное происхождение, потому что все в мире совершается по воле Бога; 3) божественное происхождение имеет не само государство, а власть конкретного верховного правителя.

В христианском мировоззрении отождествление носителя верховной власти с Богом невозможно, поэтому власть рассматривается как божественное установление, а обязанность повиноваться власти выводится из предначертания Бога. Суть теократической теории в ее христианском варианте выражена в известном изречении апостола Павла: «Всякая душа властям предержащим да повинуется: несть-бо власть аще не от Бога, сущий же власти от Бога учинены суть».

Сторонники теократической теории придавали различный смысл тексту апостола Павла. Одни считали, что власть конкретного правителя установлена Богом, и потому ей нужно повиноваться. Такая трактовка использовалась для обоснования монархической власти в том или ином государстве. Так, Жозеф де Местр считал, что «всякая государственная власть происходит от Бога и все государи осуществляет свою власть как исполнители божественной воли». Другие полагали, что христиане обязаны повиноваться «сущим», т.е. существующим властям, ибо всякая власть вообще исходит от Бога, но это не означает, что та или иная конкретная власть установлена Богом. В современной теологии выражение «вся власть от Бога» понимается в том смысле, что все совершается в мире или волею Божьей или с соизволения Божьего, но непосредственная власть устанавливается людьми.

Следует подчеркнуть, что христианская религия, которая послужила основой европейской культуры, менее всякой другой дает основание для теократической теории. Христианство в отличие от многих других религий не возникло параллельно с государством, в течение трех веков оно существовало независимо от государства и внутри его. Отношение христианства к государству в течение долгого времени было либо безразличное, либо даже прямо оппозиционное. Отзвуки теократической теории сохранились в современных конституционных монархиях. В официальный титул монарха в поныне входят слова «Божьей милостью». Данный титул первоначально не имел того смысла, который вкладывается в него позднее. Он был заимствован светской властью у духовенства, в вначале служил выражением не сверхчеловеческой гордости, а, наоборот, христианского смирения. Эти слова указывали на то, что своим положением государи обязаны не своим личным заслугам, а лишь соизволению Бога. В указах французского короля Карла Великого можно встретить такое объяснение этого титула: «этот сан, т.е. королевская власть, который хотя и недостойному даровал мне Бог». Выражение «Божьей милостью» приобретает иное политическое значение и начинает указывать» божественное происхождение монархической власти в период борьбы светской власти с духовной. Данный титул стал означать независимость светской власти от духовной.

Критика теократической теории ведется по разным направлениям: несоответствия данной теории историческим фактам, недостаточной аргументированности ее основных положений, противоречивости отдельных суждений и т.д. Однако подобного рода критика не достигает своей цели, так как теократическая теория в любых ее формах – это вопрос веры, а не научного знания.

Патриархальная теория. Данная теория рассматривает происхождение государства как естественное развитие первичных форм человеческого общения – семьи, рода. Само название данной теории (от слова патриарх – праотец, родоначальник) указывает на то, что государство возникло да расширения родового союза, а государственная впасть есть не что иное, как развитие и продолжение власти родоначальника, отца семейства, которая переходит сначала во власть родового старейшины, а потом во власть государственную.

Умозрительно можно представить, что семья, естественно, увеличиваясь, трансформировалась сначала в семейную общину, затем в родовую организацию и, наконец, в государство. Под эту логическую схему можно найти и соответствующие исторические факты.

Основатель формальной логики древнегреческий философ и ученый энциклопедист Аристотель полагал, что естественное стремление человека к общению привело к созданию семьи – первоначального вида человеческого общения. И этот вид общения обусловливается не сознательным решением, а естественным стремлением к продолжению рода человеческого. Объединение семей ради потребностей жизни приводит к появлению более совершенного вида общежития – селения. Общество, состоящее из нескольких селений, по мнению Аристотеля, есть вполне завершенное государство, существующее ради достижения благой жизни. Из всего сказанного Аристотель делает вывод, что «государство принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть, существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек».

Аристотель рассуждал не только как логик. Исторический взгляд на происхождение государства также дает определенные основания для патриархальной теории. Родовое начало можно встретить в истории многих древних государств. Так, Римское государство возникло в результате объединения 300 родов, и было организовано и управляемо по образцу семей. Как отмечал известный немецкий историк Теодор Моммзен, государственное устройство у римлян развилось на тех самых основах, как семейный их быт и было повторением – в более широкой сфере – семейных отношений. Соединением родов составилось государство, из их земельных участков образовалась его территория. Каждый законный потомок одного из родоначальников был гражданином этого государства, они и именовались «отцовыми детьми». Перед государством все его члены были равноправны, хотя внутри семей взрослые сыновья подчинялись воле отца.

Однако этот пример и другие исторические факты, имевшие значение в истории возникновения государств, не раскрывают общей причины их образования. Патриархальная теория не дает ответа на главный вопрос: в силу каких причин государство приходит на смену семейной, родовой или племенной организации.

Исторически семья никогда не существовала изолированно и вне более всеобъемлющей организации, т.е. рода, племени или государства. Кроме того, генетически семья не предшествовала роду или племени и тем более такой форме общения, как селение. Семейные отношения развивались внутри рода или племени и в своей эволюции прошли несколько стадий: от кровнородственной семьи, основанной на групповом браке, до моногамной семьи, основанной на господстве мужа над членами его семьи.

Семья, род, фратрия и племя – все эти объединения людей представляют различные степени кровного родства. Дальше племени или союза племен развитие кровнородственной организации не пошло. Кровнородственное начало в социальной организации – это тупиковая ветвь развития видов человеческого общения. Тем более власть отца не является предтечей государственной власти, так как уже в семейной общине и родовой организации не обязательно правит старший. Например, в патриархальной семье типа задруга, которая еще совсем недавно встречалась у сербов, болгар и других народов, высшее управление принадлежало домохозяину. Он избирался и отнюдь не обязательно должен был быть старшим по возрасту. В родовой организации различных племен старейшины и вожди нередко избирались из состава самого рода.

Родовая организация либо перестраивается в государственную, либо, как пережиток прошлого, постепенно разрушается внутри государства.

По своей форме она может иметь внешнее сходство с государственной, однако, по существу качественно отлична от государственного устройства. В государстве принципиально изменяется система и структура властных отношений: общественная власть превращается в особую публичную (государственную) власть, племена – в народы, обычаи и традиции – в право, кровнородственная Общность – в политическое и территориальное объединение людей.

Таким образом, государство, хотя и выросло из недр родового строя, не является его прямым продолжением. Патриархальная теория указывает нам на то, что ничто не возникает на пустом месте, что в организации древних государств можно найти следы родового строя, однако она не раскрывает общей причины их образования.

Договорная теория относится к числу рационалистических объяснений происхождения государства. Образование государства рассматривается как результат свободной и сознательной воли человека, как некий воображаемый или действительный юридический акт заключения общественного договора. При этом предполагается, что до возникновения государства люди жили в естественном состоянии. Они не только не были подчинены государству, но не составляли общества, не были связаны никакими социальными узами.

Естественное состояние рода человеческого понималось различными авторами по-разному. Английский мыслитель Томас Гоббс представлял его в виде дикой анархии, войны всех против, всех. Государство учреждается путем заключения договора для того, чтобы с его помощью избавиться от «разнузданного состояния безвластия». По мнению Т. Гоббса, договор заключался между всеми членами государственного союза, а силу которого будущие подданные отказывались от всех своих прав в пользу суверена и признавали за ним неограниченную власть над собой. Подданные же по отношению к верховной власти прав не имели, и поэтому она не могла быть по праву уничтожена людьми, согласившимися ее установить.

Другой английский мыслитель Джон Локк также считал, что до возникновения государства люди пребывали в естественном состоянии. Однако оно не было состоянием войны всех против всех. Наоборот, в этом состоянии господствует равенство, при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого. Государство же создается в целях более надежного обеспечения естественных прав граждан, зашиты личности и собственности.

Договорной теории придерживались многие выдающиеся философы, однако наибольшую популярность она приобрела в той форме, которую ей придал крупнейший французский мыслитель Жан Жак Руссо. Вместе с тем его изложение данной концепции не является наиболее простым и легким для понимания. В одной из своих работ Руссо предупреждал, что он не владеет искусством быть ясным для того, кто не хочет быть внимательным.

Ж.Ж. Руссо, как и его английские предшественники, исходил из того, что люди первоначально находились в естественном состоянии, где нет еще частной собственности, где все свободны и равны. Однако, уже в этом предгосударственном состоянии «нарождающееся общество пришло в состояние самой страшной войны: человеческий род, погрязший в пороках и. отчаявшийся, не мог уже ни вернуться назад, ни отказаться от злосчастных приобретений, им сделанных». Выход из этого тупика был один – создать государственную власть и закон, которым будут подчиняться все. Дальнейший ход рассуждений Руссо выходит за рамки генезиса государства. Объяснение происхождения государства служит у него как бы философским предисловием для оправдания идеального демократического государства, основу которого составляет народный суверенитет. Следовательно, народ имеет право не только установить форму правления, но и вообще расторгнуть сам общественный договор и возвратить себе естественную свободу.

Таким образом, договорная теория происхождения государства Руссо должна рассматриваться в неразрывной связи с его общим учением о государстве. Умозрительный характер договорной теории дал основания для всесторонней критики ее основных положений. Много интеллектуальной энергии затрачено на то, чтобы оспорить второстепенные вопросы договорной теории. В частности, указывается, что данная концепция не соответствует историческим фактам, что люди всегда жили в общественном состоянии, что первобытный человек не мог придумать государство и понять выгоды совместного существования. Однако подобного рода критика теряет смысл, так как сторонники договорной теории и не пытались основывать ее на исторических фактах. Историко-фактологическая проблема происхождения государства служила лишь неким гипотетическим фоном для обоснования государства, для оправдания его политических, юридических, организационных и этических основ. Договор рассматривался не как историческая реальность, а как политический идеал, к которому нужно стремиться, как регулятивная идея, согласно которой нужно оценивать государственную жизнь.

Органическая теория. Эта теория появилась в конце XIX в. и представляет собой одну из самых крупных научных гипотез в учении о государстве и обществе. Органическая теория объясняет происхождение государства действием тех же сил и законов, которыми определяется жизнь природы. Государство возникает как результат естественного развития животного мира от низших форм к высшим. Согласно этой концепции цепь живых существ, которая идет от простейших организмов к более сложным и доходит наконец до человека, не кончается на нем, а развивается дальше. За человеком, или точнее, над человеком существует целый ряд высших организмов. Это – организмы общественные, которые состоят из отдельных людей, как организмы животных и растений из клеток.

Сравнение государства с организмом старо как мир, его можно встретить у античных авторов- и у многих мыслителей более позднего времени. Однако метафорические аналогии государства с живым организмом нельзя рассматривать как научную теорию. Появление органической теории связано с успехами естествознания, и попыткой некоторых ученых перенести законы естественных наук на область общественной и государственной жизни.

Наиболее выдающимся, представителем органической теории был английский философ и социолог Герберт Спенсер (1820-1903), который один из первых использовал методы естественных наук для познания законов развития общества и государства. Философскую основу органической теории составляет учение об эволюции. Следует особо подчеркнуть, что в концептуальном плане Г.Спенсер на семь лет опередил Ч.Дарвина, который самостоятельно разработал свою эволюционную теорию происхождения видов. Главным в спенсеровской трактовке эволюции является то, что в наиболее общих чертах законы развития, присущие неживой и живой природе, можно распространить на человека и общество.

Г.Спенсер различал три вида эволюции: неорганическую, органическую и надорганическую, которая протекает в обществе. Он представил развитие общества как процесс постепенного объединения различных мелких социальных групп в более крупные и сложные, которым он дал название «агрегаты». Этим названием охватывались такие формы общественной организации, как род, племя, орда, города-государства и другие социальные системы.

Анализируя процесс возникновения государства и политических институтов, Спенсер утверждал, что существуют следующие закономерности развития общественных организмов:

1. Общества, подобно живым телам, начинаются в формах зародышей. Они, как и биологические организмы, в отличие от неорганической материи, на протяжении большей части своего существования растут, увеличиваются в объеме;

2. По мере роста общества усложняется его структура, происходит дифференциация социальных функций;

3. Общество, как и биологический организм, состоит из элементов (индивидов и клеточек), связанных между собой определенными системами отношений;

4. В обществе, как и в организме, даже когда жизнь целого расстроена, отдельные составные части, по крайней мере, некоторое время, могут существовать автономно.

При первом прочтении работ Спенсера органическая теория воспринимается как примитивная и некорректная в научном отношении аналогия, так как очевидно не только сходство, но и существенное отличие живых организмов от общества. Однако, словно предвидя подобные упреки, Спенсер сам проводит непреодолимую грань между биологическими и социальными организмами, подчеркивает их несходство и различия, признает ограниченные возможности и пределы метода аналогий. Он особо подчеркивает, что между живым телом и телом политическим не существует других аналогий, кроме общности основных принципов организации и признания социальной эволюции частью эволюции вообще. Главное различие между живым и социальным организмом состоит в том, что «общество существует для блага своих членов, а не члены его существуют для блага общества. Следует всегда помнить, что как бы не были велики усилия, направленные на благосостояние политического агрегата, все притязания этого политического агрегата сами по себе суть ничто и что они становятся чем-нибудь лишь в той мере, в какой воплощают в себе притязания составляющих этот агрегат единиц».

Оценивая органическую теорию в целом, можно сделать следующие выводы:

1. Государство в данной концепции рассматривается как вид социального организма в эволюционном развитии общества;

2. Государство есть не сознательное создание человека, как это имеет место, например, в договорной теории, а естественное произведение сил природы;

3. Общественная власть, разновидностью которой является власть государственная, – это естественное господство целого над частями;

4. Основной закон социального развития по органической теории – закон выживания наиболее приспособленных обществ и государств. Революция – это болезнь социального организма.

Теория насилия. Критическое отношение к рационалистическому объяснению происхождения государства привело к появлению принципиально новых концепций историко-материалистической направленности, из которых наибольшее распространение получили теории насилия и экономического материализма. Теория насилия опирается на исторические факты и шлет причины возникновения государства в материальных условиях жизни общества. Ее сторонниками были Л.Гумплович, Е.Дюринг, К.Каутский и другие.

Наиболее полно и последовательно теория насилия изложена польско-австрийским социологом и государствоведом Людвигом Гумпловичем в его работах «Раса и государство. Исследования о законе формирования государства» и «Общее государственное право», Л.Гумплович считал, что люди появились первоначально в виде отдельных, совершенно обособленных групп. Человечество, по его мнению, с самого начала было разделено на расово-этнические группы, которые постоянно враждуют между собой. В результате порабощения одних общественных групп другими возникает государство. Совместное существование на одной территории двух или более враждебных групп требует установления определенного порядка в форме государственной организации.

Л.Гумплович полагал, что он открыл высший и универсальный закон истории, согласно которому «сильнейшие побеждают слабейших, сильные немедленно объединяются, чтобы в единении превзойти третьего, тоже сильного, и так далее». На основании этого утверждения он делает вывод: «Если мы четко осознаем этот простой закон, то кажущаяся неразрешимой загадка политической истории будет разгадана нами».

Причины вражды между отдельными социальными группами Л.Гумплович объясняет двумя факторами: расово-этическими различиями и стремлением людей к удовлетворению своих материальных потребностей.

На многочисленных исторических фактах основано суждение ЛГумпловича о том, что в отдаленные исторические эпохи войны между отдельными племенами завершались почти поголовным уничтожением побежденных. Позднее пленных стали оставлять в живых и превращать в рабов. В этих условиях существование общества без государственного принуждения становится невозможным. Возникновение и развитие института рабства, по мнению Л.Гумпловича, создает реальные условия и предпосылки для образования государства. Пока племя состоит из «сходных между собой единоплеменников», из «личностей, родившихся и воспитавшихся в одном и том же социальном обществе», между ними нет вражды, войны, а, следовательно, и рабства. Когда же одно племя покоряет другое, то тут же, как неизбежный спутник всех завоеваний, появляются рабы, возникает и развивается институт рабства, а вслед за ним – и государство.

Характеризуя природу государства, Л.Гумплович делает следующий вывод: «История не предъявляет нам ни одного примера, где бы государство возникало не при помощи акта насилия, а как-нибудь иначе». Насилие – «вот родители и повивальная бабка государства». Можно согласиться с тем, что насилие – повивальная бабка истории. Однако это не проясняет вопроса о том, что является первопричиной возникновения государства как социального института. Насилие существовало и в догосударственном обществе, однако государство появляется лишь на определенной ступени исторического развития. Насилие является лишь одной из форм разрешения социальных противоречий, но не причиной их возникновения. Данная теория оставляет без ответа вопрос, почему более сильные захотели и сумели подчинить себе более слабых. Если завоевание является лишь средством присвоения определенных материальных благ, то причины зарождения государства следует искать в экономическом строе общества.

Идеи Л.Гумпловича получили широкое распространение во многих странах, в том числе в Германии, Франции, США, России и др. Так, американский социолог Л.Уорд представлял процесс зарождения государства следующим образом: 1) покорение одной расы другою; 2) происхождение каст; 3) постепенное смягчение этого положения, устанавливающего значительное неравенство личное, общественное и политическое; 4) подстановка на место чисто военного господства законного порядка и рождение идеи права; 5) происхождение государства, в котором всем присваиваются права и обязанности; 6) соединение разнородных элементов в народ; 7) рождение и развитие чувства патриотизма и образование нации.

Многие другие философы и государствоведы, развивая взгляды Л.Гумпловича, выделяли в теории насилия два аспекта:

1) вопрос о генезисе государства;

2) вопрос о его сущности.

При этом исходными причинами и условиями возникновения государственности как социального института признавалось именно насилие.

В критике теории насилия преобладает в основном этико-философский подход, так как с исторической точки зрения весьма сложно оспаривать тот факт, что завоевание было творцом большинства государств. В этико-философском плане критическому анализу подвергается не столько концепция происхождения государственности, сколько сама идея государства как аппарата насилия.

Историко-материалистическая теория происхождения государства подробно освещена в отечественной учебной и научной литературе. В ее основу положен диалектико-материалистический метод познания государственно-правовой действительности, согласно которому все общественные явления, в конечном счете, сводятся к материальным условиям жизни общества. Производительные силы и производственные отношения образуют основу общественной жизни, а все остальное – государство, право, политика, вся культура – это лишь надстройка над экономическим базисом.

Наиболее полно историко-материалистическая теория возникновения государства изложена в работе Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», написанной им в 1884 году. Суть этой концепции можно схематично изложить так: «появление частной собственности в результате общественного разделения труда и роста его производительнос-
ти – возникновение имущественного неравенства – раскол общества на антагонистические классы – появление государственной власти как организованного насилия одного класса над другим». Непосредственная причина образования государства – раскол общества на классы с непримиримыми интересами. «Государство, – писал В.И.Ленин, – есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены».

Историко-материалистическая теория происхождения государства имеет свои положительные качества и недостатки. К положительным качествам можно отнести следующие:

1. Процесс образования государства рассматривается как чисто фактический, а не как проявление божественной воли или сознательной планомерной деятельности человека.

2. Представляется плодотворной попытка определить те общественные потребности, которые обусловили переход от догосударственного состояния к новому типу политического общения.

3. Достоинством данной теории является то, что происхождение государства рассматривается не как скачок, дату которого можно установить с некой исторической точностью, а лишь как общий принцип перехода к государственному, состоянию.

К наиболее существенным недостаткам историко-материалистической теории относится то, что в государствах Древнего Востока не было частной собственности. Следовательно, рушится вся историческая и логическая схема происхождения государства. Для данной теории, как и для большинства учений XIX – начала XX века, характерен европоцентристский взгляд на общественное развитие, при котором не принимаются во внимание социальные процессы в глобально мировом масштабе. В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс, перечисляя последовательные стадии в истории человечества от первобытного стада до буржуазного государства, практически ничего не говорит о зарождении государственности в странах Древнего Востока. Он проследил разложение родового строя и образование государства на примерах греков, римлян и германцев. По существу, Ф.Энгельс продолжает идущую от Аристотеля традицию рассматривать социальную историю Древнего Востока и Западной Азии как примитивную и варварскую. Сегодня европейский эгоцентризм полностью отвергнут наукой. На основании новейших исторических данных можно утверждать, что сама идея государственности берет свое начало не в греческих городах-полисах, а в государствах Древнего Востока, которые имели развитую систему управления в условиях иерархического, но не классового расслоения общества.

Более частные недостатки историко-материалистической теории происхождения государства, как правило, отмечаются в современных учебниках. В основном они сводятся к тому, что Ф.Энгельс использовал труды американского ученого
Л.-Г.Моргана, которые в значительной степени устарели и опровергнуты современной этнографической, археологической и исторической науками.

Попытки модернизировать историко-материалистическую теорию привели к созданию концепции восточного (азиатского) пути возникновения государства. Однако и в этом варианте первопричиной возникновения государства признается классовое расслоение общества, т.е. суть теории, по существу, остается неизменной.

В данном курсе лекций изложены лишь те теории происхождения государства, изучение которых предусмотрено программой курса «Общая теория государства права». В философских, политических и юридических науках существуют и другие концепции происхождения государства. Одни из них утратили свое значение, другие не получили достаточно широкого научного признания. К числу первых относится, например, патримониальная теория. Она объясняет происхождение государства исходя из права собственности на землю. Власть собственника на землю постепенно преобразуется во власть над живущими на его земле людьми. Право собственности на землю является первоосновой господства над территорией, составляющей необходимый элемент государства. Преобразование частных отношений в публичные имело место в процессе образования феодальных государств, т.е. в тот период, когда идея господства была уже хорошо известна.

К современным концепциям происхождения государства относится ирригационная (гидравлическая) теория немецкого ученого К.А.Витгфогеля. Согласно этой концепции возникновение ранних государственных образований в долинах рек Нила, Евфрата, Тигра обусловлено необходимостью строительства крупных ирригационных сооружений. В процессе строительства и эксплуатации мощных ирригационных систем возник особый бюрократический класс, поработивший общество. Однако данную теорию нельзя признать убедительной, так как строительство грандиозных ирригационных сооружений могло осуществляться в условиях уже сформировавшегося высокоорганизованного общества. Таким образом, ни одна из рассмотренных теорий не может претендовать на истину в последней инстанции. Причина почти одновременного зарождения государственности в различных районах мира до сих пор остается загадкой истории. Не исключено, что сама постановка вопроса о познании обшей причины происхождения государства является псевдонаучной.
В пользу этого предположения можно высказать следующие суждения. Во-первых, в общественных науках не существует универсального и общепризнанного определения государства. При рассмотрении данной проблемы под государством понимаются и восточные деспотии, и античные города-государства, и удельные княжества, и современные государственные образования. Вместе с тем причины возникновения названных политических образований различны. Кроме того, сам термин «государство» стал употребляться для обозначения политического общества сначала в Италии (конец XIV – начало XV в.), затем в Англии и во Франции (середина XVI в.). Это новое понятие выражало новую объективную реальность. Использование современной терминологии применительно к прошлому нередко приводит к его искажению.

Во-вторых, процесс образования государств рассматривается как поступательное движение от низших социальных форм к высшим, от первобытного общества к государству. Однако исторические факты свидетельствуют, что наряду с образованием государств идет обратный процесс их распада и исчезновения. Многие исторически известные государства превратились в примитивные социальные организации, на основе которых впоследствии возникли новые государственные образования. Русский историк Карамзин так охарактеризовал вечное движение и смену социальных форм жизни: «Нам едва известны имена древних азиатских народов и царств, но по некоторым историческим отрывкам, до нас дошедшим, можно думать, что сии народы были не варвары... Царства разрушались, народы исчезали, из праха их, подобно как из праха фениксов, рождались новые племена...».

В третьих, процесс зарождения государственности нельзя зафиксировать с достаточной точностью ни во времени, ни в пространстве. Известно лишь то, что за тысячелетний период с 4 тыс. до 3 тыс. лет до нашего летоисчисления возникли политические образования с централизованным аппаратом власти и управления. На основании имеющихся исторических данных невозможно установить точку отсчета для определения временных границ происхождения государств.

Таким образом, исторические науки не дают нам ответа я на вопрос, как и где зародились ранние государственные образования. Датировка с точностью до тысячелетий не позволяет судить даже о том, что предшествовало государству – первобытное состояние, родоплеменная организация или какие-то иные политические общности, которые принципиально отличались от государства. Общее учение о государстве не содержит ответа на вопрос, что есть государство по своей исторической сущности. Из множественности определений государства рождается и многообразие теорий его происхождения.

Социальное государство (от нем. Sozialstaat) – одно из ключевых наряду с «правовым» и «демократическим» определений современного цивилизованного государства. Социальное государство существует в различных проявлениях: как идея и ее развитие в ряде концепций, как конституционный принцип, закрепленный в основном законе, как реальная практика деятельности государственных институтов по решению социальных проблем общества, социальных групп и отдельных личностей. В наиболее общем понимании социальное государство означает такой тип государства, в число важнейших внутренних функций которого входит активное влияние на социальную сферу жизнедеятельности общества в интересах широких слоев населения.

Социальное государство – это государство, стремящееся к обеспечению каждому гражданину достойных условий существования, социальной защищенности, соучастия в управлении производством, а в идеале примерно одинаковых жизненных шансов, возможностей для самореализации личности в обществе. Деятельность такого государства направлена на всеобщее благо, утверждение в обществе социальной справедливости. Оно сглаживает имущественное и иное неравенство, помогает слабым и обездоленным, заботится о предоставлении каждому работы или иного источника существования, о сохранении мира в обществе, формировании благоприятной для человека жизненной среды.

Понятие «социальное государство» было введено в середине XIX в. (1850 г.) немецким юристом, государствоведом и экономистом Лоренцем фон Штейном. В определении социального государства, предложенном Л. фон Штейном, содержался ряд принципиальных положений, расширявших традиционное понимание обязанностей государства. В частности, он отмечал, что социальное государство должно «поддерживать абсолютное равенство в правах для всех различных общественных классов, для отдельной частной самоопределяющейся личности посредством своей власти. Оно обязано способствовать экономическому и общественному прогрессу всех своих граждан, ибо в конечном счете развитие одного выступает условием развития другого, и именно в этом смысле говорится о социальном государстве» [4, с.47].

В данном определении, по сути, преодолевается подход к государству как к арене классовой борьбы. Исходным критерием выделения социального государства в особый тип стал государственный патернализм, обращенный на всех членов общества независимо от их социальной принадлежности. Появление термина «социальное государство» фактически ознаменовало признание изменившейся природы государственности. Данное понятие отразило свершившийся переход от «полицейского» государства, «государства общественного договора», «государства как высшей формы власти» к «государству, осуществляющему социальные функции», к государству, которое берет на себя ответственность за благосостояние граждан, обеспечивает доступность социальной поддержки всем членам общества, создает государственные системы социального обеспечения и социальной защиты, вводит бюджетное финансирование социальных программ и новые механизмы социальной политики в виде государственного социального страхования, становится доминирующим субъектом социальных функций в обществе.

Первый этап становления социального государства, датируемый с 70-х гг. XIX в. до 30-х гг. XX в. можно обозначить как социалистический, так как новые свойства государства во многом отвечали социалистической идее. В 1878 г. канцлер Отто фон Бисмарк начал формирование законодательства по социальным вопросам в целях смягчения социальных противоречий и ослабления накала социальных движений пролетариата и других наемных работников. В этот период вводятся пособия по болезни (1883 г.), страхование от несчастных случаев на производстве (1884 г.), элементы пенсионного обеспечения (1889 г.) и др. Примеру Германии в первой трети XX в. последовали Великобритания, Швеция, Италия, в которых также были введены аналогичные социальные гарантии. Социальное законодательство стало не просто сектором правового поля, но начало оказывать мощное влияние на правовое содержа-ние всей нормативной базы государств. Констатация правовой природы социального государства фактически закрепила за государством его социальные функции, произошла окончательная передача социальных функций от общества к государству.

В 1930 г. Г. Геллер ввел понятие «социальное правовое государство», которое акцентирует право гражданина на социальные гарантии со стороны государства. По словам И. Берлина, впервые в истории извечное противопоставление свободы и равенства, к которым стремились на протяжении столетий люди как к одним из первичных целей человеческой жизни, было снято через компромисс: стало возможным ограничение свободы «ради социального благосостояния», ибо «полная свобода для сильных и талантливых не совместима с правом на достойную жизнь для слабых и малоодаренных» [1, С. 58].

Правовое обоснование социального государства окончательно оформило принцип естественных социальных прав человека. Однако на основе этого возникла совершенно новая правовая коллизия, заключающаяся в несимметричности прав и обязанностей. Для теории права данная ситуация явилась настолько значимой, что некоторые авторы отвергают саму возможность совмещения правового и социального государства или констатируют их принципиальное противоречие. По мнению Л. Мамута, право на достойную жизнь», право на полную реализацию своего «Я» вовсе не заключает в себе по отношению к другим людям их правовой (в строгом смысле слова) обязанности помогать носителю этого «права» [6, С.11]. По замечанию Р. Пайпса те, кто от имени государства сулят человеку избавление от нужды и наделяют его «правом» получать за счет государства необходимые средства к существованию, по сути, открывает этому человеку доступ к благам, которые не им созданы и лично ему не принадлежат. Нелепо их требовать (под каким угодно предлогом) от госаппарата. Такими собственными средствами он не располагает. Подобное требование носитель упомянутого «права» по факту предъявляет всей массе своих граждан (рядовых и нерядовых), из кармана которых и оплачивается сие «право» [7. С. 314-315].

Однако именно асимметричность социальных прав и обязанностей личности породила особый статус государства как монопольного субъекта социальной деятельности. Государство стало опосредующим звеном между всей совокупностью прав и обязанностей, нивелируя и делая их соразмерными посредством социальной политики. В этом качестве государство получило особые права по перераспределению благ и тем самым приобрело специфическую функцию реального обеспечения формального равенства людей.

Второй этап становления социального государства, длившийся с 30-х до конца 40-х гг.XX в., можно обозначить как этап правового социального государства. Мощным толчком для дальнейшего развития теории и практики социального государства послужили мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и Вторая мировая война. «Новый курс» президента Ф. Рузвельта в США включил в себя законодательное закрепление права рабочих на коллективный договор и организацию профсоюзов, общегосударственные мероприятия по борьбе с безработицей, помощь фермерам, решительные шаги в направлении социального обеспечения, ликвидации детского труда и сокращения рабочего дня, введения пенсий по старости. Он представлял собой американский вариант интенсивного внедрения практик социального государства, предотвратил весьма вероятностную социальную революцию, на многие десятилетия предопределил основные направления социальной политики американского государства.

Особую роль в создании в западных странах социального государства сыграл так называемый «План Бевериджа», представленный в конце 1942 г. британскому парламенту председателем одного из его комитетов У. Бевериджем и начавший осуществляться лейбористским правительством с 1945 г. В нем были изложены основные принципы «государства благосостояния», впервые выдвинута идея гарантии-рованного единого национального минимального дохода, подчеркнута связь социаль-ной политики с государственной экономической политикой, нацеленной на обеспече-ние полной занятости. С этого времени термин «государство благосостояния» (welfarestate) стал в англоязычных странах синонимом социального государства (другие названия – «государство благоденствия», «государство всеобщего благоденствия», «государство провидения»). План Бевериджа был использован в социальной деятель-ности послевоенных правительств Бельгии, Дании и Нидерландов, при создании совре-менной системы социального обеспечения Швеции, являющейся лучшей в Европе.

После Второй мировой войны начался качественно новый этап в развитии социального государства – его возведение в конституционный принцип. Впервые социальное государство в качестве конституционного принципа было зафиксировано в статье 20 Конституции ФРГ 1949 г., провозгласившей Германию «демократическим и социальным федеративным государством» [5, С.187.]. Согласно ст.1. Конституции Пятой Республики 1958 г., «Франция является неделимой, светской, социальной, демократической Республикой» [5, С. 665]. В несколько иных терминах положение о социальном государстве закреплено в Конституции Италии 1948 г. В соответствии со ст.2, «Республика признает и гарантирует неотъемлемые права человека – как частного лица, так и как члена общественных объединений, в которых проявляется его личность, — и требует выполнения непреложных обязанностей, вытекающих из политической, экономической и социальной солидарности» [5, С.423]. В настоящее время все развитые страны мира, независимо от наличия или отсутствия в их Основных законах соответствующих положений, в большей или меньшей степени де-факто являются социальными государствами.

Среди причин, которыми мотивируется, социальная деятельность современного государства, Л. Мамут называет следующие:

1) необходимость поддерживать некий доступный уровень жизни членов общества как непреложное условие существования и функционирования самой государственности;

2) уменьшение остроты свойственной любому обществу социальной напряжен-ности, предотвращение социальных расколов и конфликтов в нем;

3) соблюдение (как участнику мирового сообщества государств) гуманитарных нормативов цивилизованного общежития;

4) выполнение предписаний нравственного долга, претворение в жизнь мораль-ных установок – принципов: альтруизма, милосердия, благотворительности и т.п. [6, С.8]

Период до 60-х гг. ознаменовался, с одной стороны, углублением теории социального государства или государства благоденствия, с другой – практической реализацией идеи социального государства на национальном уровне. Выделение периода становления социального государства с середины 40-х по 60-е гг. XX в. в особый этап, который можно обозначить как этап социальных услуг, связано с выполнение государством принципиально новых социальных функций (обеспечение занятости, социальный патронаж, формирование жизненной среды для инвалидов, программы реабилитации для отдельных социальных категорий людей и регионов). Особенностью социальных услуг, предоставляемых государством, является то, что они не просто компенсируют человеку «разрыв» между его материальными возможностями и определенным стандартом жизни, но активно формируют условия достижения последних. При этом государство ответственно за обеспечение равных социальных возможностей для всех социальных групп. Суть этапа социальных услуг состоит в переходе государства от пассивной к активной социальной политике

Период с конца 50-гг. и до середины 80-х можно обозначить как этап государства всеобщего благоденствия. Идея государства всеобщего благоденствия возникла благодаря резкому повышению уровня жизни развитых стран в 50-60-е гг., когда система страхования социальных рисков практически полностью компенсировала неопределенность будущего. Автором концепции государства всеобщего благоденствия считается американский экономист Д. Гэлбрейт; среди его приверженцев – Р. Харрод, А. Кросленд, Дж. Стречи (Великобритания), А. Биттелман (США) и др. С точки зрения представителей этой концепции государство, являясь нейтральной «надклассовой» силой, отражает интересы всех слоев общества, оно перераспределяет доход в пользу трудящихся, уничтожает социальные неравенства, т.е. осуществляет принцип справедливого распределения и обеспечение каждого члена общества. Опираясь на теорию Д. М. Кейнса, обосновавшего необходимость активного вмешательства государства в экономическую жизнь общества, идеологи концепции государства всеобщего благоденствия делали упор на смешанную экономику, сочетание частного и государственных секторов. Возникновение государства всеобщего благоденствия в ведущих странах Запада было обусловлено экономическим бумом, который вызвал спрос на рабочую силу, сопровождавшийся ростом заработной платы и подъемом общественного благосостояния. Динамичное развитие систем социальной защиты впервые – пусть не в равной степени – затронуло почти все слои населения, и потому экспансия социального государства получила широкую общественную поддержку. Государство всеобщего благоденствия наилучшим образом обеспечивало сплоченность общества и реализацию основных социалистических принципов. Взяв на себя новую по сравнению с предшествующим периодом функцию обеспечения высокого уровня жизни всех членов общества, государство сделало эту функцию доминирующей.

Следует отметить, что высокий уровень обобществления социального страхования в тот период существенным образом трансформировал другие социальные функции. Например, большинство социальных услуг (страхование по безработице, медицинское страхование, пенсионное обеспечение) к концу 80-х гг. в большинстве стран отошли от индивидуального контрактного страхования соответствующих рисков в сторону социальной помощи, в том числе и социальным группам, которые не платят социальные взносы. Характеризуя данный этап как период максимального развития страховых принципов, необходимо подчеркнуть, что определяющим для государства всеобщего благоденствия стал принцип солидарности. Именно им обусловлена всеобщность социальной поддержки, ориентация на универсальные показатели качества жизни и преимущественное использование механизмов финансирования страхования риска на солидарной основе.

В теоретическом плане переход к государству всеобщего благоденствия означал отказ от бисмарковской модели социального государства, построенной на принципах коммутативной справедливости и переход к реализации принципов «перераспределительной справедливости». Коммутативная справедливость заключается в «формальном» равенстве прав, основывается на принципе взаимности и соответствует максиме «воздать каждому по заслугам», предполагающей, что каждый получает соответственно своему вкладу (например, выплата пособий рассматривается как возмещение взносов). Справедливость же распределительная или корректирующая нацелена на равенство экономическое («реальное») и основана на принципе перераспределения благ между богатыми и бедными и соответствует максиме «каждому по потребности». Если коммутативная справедливость может осуществляться без посредничества политики (по принципу договора или страхования), то справедливость перераспредели-тельная требует вмешательства какого-либо государственного органа. Как заметил Р. Дарендорф, социальное государство всецело занято перераспределением, а все меры по перераспределению становятся все более дорогими [3, C.33.]. По мнению другого немецкого политолога Ханс-Юрген Урбан, широко распространенное мнение, будто социальное государство лишь перераспределяет и выравнивает доходы, не отвечает действительности. Он насчитывает в современных условиях 4 функции такого государства:

1. Компенсаторская функция или функция возмещения, обусловлена двумя тенденциями последних тридцати лет. Во-первых, расширяется деятельность и растет занятость в различных секторах сферы услуг – при одновременной поляризации их оплаты (к примеру, бум в информатике). Во-вторых, увеличивается численность самодеятельного населения с неоднородным имущественным положением (в Германии, например, только 23% этой группы участвуют в пенсионном страховании). Урбан настаивает на том, что система обязательного социального страхования должна охватывать все формы занятости, а не только традиционные. Ведь ценности не остаются прежними, и потому люди все чаще по доброй воле меняют свой статус: порой наемные работники превращаются в самостоятельно занятых или отдают предпочтение не полной занятости и высокой заработной плате, а свободному времени, порой же делают прямо противоположный выбор.

2. Инвестиционная функция служит созданию социальных предпосылок модернизации, развитию общественной инфраструктуры, образования и науки. В 80-90-е гг. прошлого века такими стратегическими инвестициями пренебрегали, однако от них зависит будущее развитие, и потому инвестиционная функция становится все важнее.

3. Эмансипаторская функция заключается в защите личности от социальных рисков, возникающих в условиях рыночной экономики под влиянием зависимости работника от размера заработной платы. Социальное государство всегда служило обузданию рынка. Однако в современных условиях ключевым ресурсом развития личности становится право человека не только на социальную безопасность, но и на образование. Поэтому эмансипаторская функция предполагает помимо превращения культурного капитала в экономический еще и предоставление каждому гражданину возможностей для индивидуального развития.

4. Функция распределения и перераспределения сохраняет свое значение, меняется лишь соотношение между средствами на социальные расходы, поступающими от наемных работников и работодателей. До сих пор главным источником этих средств были первые. Однако по мере снижения трудоемкости и повышения капиталоемкости производства значение этого источника финансирования падает. Ключевым вопросом для социального государства XXI в. становится перераспределение расходов.

В этом каталоге функций социального государства опущены его интегративная функция и функция легитимации; они как бы подразумеваются. Социальное государство призвано гарантировать всему населению – без какой бы то ни было политической, социальной или иной дискриминации – достойное качество жизни и социальную безопасность. Тем самым социальная политика становится главным источником легитимации государственной власти в постиндустриальных обществах, ибо признание гражданами существующей общественной системы во многом зависит от их отношения к институтам социального государства.

По характеру осуществления социальной деятельности политологи различают три типа социального государства:

1. Либеральная или англосаксонская модель (пример – Великобритания) – в ней государственные обязательства сведены к минимуму – защите от бедности самых нуждающихся; потребности же остальных граждан в социальной защите приходится удовлетворять им самим и свободному рынку.

2. Социал-демократическая или скандинавская модель (пример – Швеция) – представляет базисное обеспечение всем гражданам и финансируется за счет налогов, которые платят все граждане без исключения, в том числе и король. Важнейшие признаки этой модели – универсализм и перераспределение доходов с помощью налоговой прогрессии. Она нацелена на борьбу с бедностью и обеспечение достойного жизненного стандарта всем гражданам при условии, что те участвуют в системе занятости;

3. Консервативное или континентально-европейское социальное государство (наиболее яркий пример – Германия) сочетает борьбу против бедности с обеспечением достойного уровня жизни всем гражданам. Система социального страхования строится по методу долевого отчисления взносов работающими и работодателями. Государство же вместе с социальными партнерами регулирует рынок труда, сокращая безработицу.

Развитие национальных моделей государства всеобщего благоденствия способствовало более глубокому пониманию сущности социального государства. Именно на этом этапе утвердилось понимание социального государства как родового понятия, фиксирующего принципиальные социальные качества государства, находящиеся в развитии, по-разному проявляющиеся в разных странах, но имеющие в своей основе единый набор принципов. Социальное государство при всех различиях национальных моделей неизменно гарантирует гражданам достойный уровень жизни, надежную социальную защиту и социальное обеспечение, минимизацию социальных рисков, наконец, условия для самореализации творческого потенциала личности. Поэтому речь идет не просто о выполнении богатым государством многообразных социальных функций, но о преобразовании его природы на основе социального права, в соответствии с которым оно превращается из «государства классового мира и партнерства» в общество всеобщего благосостояния, в котором доминирующим мотивом деятельности общественных акторов становится социальное согласие.

Пониманию природы социального государства способствовало и развитие в этот же период иных его моделей, не подпадающих под определение «государство всеобщего благоденствия». Одна из таких моделей возникла в США. Исторически обусловленный акцент на либеральные ценности протестантской морали, абсолютизация гражданских прав и свобод привели к приоритету принципа возмещения ущерба относительно принципа солидарности. В этом случае справедливость понимается как компенсация и возмещение ущерба; социальные риски подменяются понятием «жертва». Только добившись признания себя жертвой, человек получает право на компенсацию. Практика реализации данного принципа обусловила возникновение тенденции к переориентации индивидуального подхода в социальной поддержке на групповой. Представляя себя в качестве жертвы, отдельные социальные группы добиваются социальной помощи и бюджетных трансфертов. При этом распространена практика расширенного представления об ущербе, к которому может относится и несправедливость, допущенная по отношению к прошлым поколениям.

С конца 70-х гг. XX в. начинает нарастать критика государства всеобщего благоденствия, которая в середине 80-х гг. становится лавинообразной и многосторонней. Критике были подвергнуты как практика государства всеобщего благоденствия, так и его теоретические и идеологические основы. Особенно существенной критике концепция государства всеобщего благоденствия было подвергнуто со стороны неоконсерваторов. В противоположность концепции государства всеобщего благоденствия представители неоконсерватизма сделали упор на активизацию частного сектора в экономике, обосновывая требования ограничить вмешательство государства в экономическую сферу. По их мнению социальные программы приверженцев концепции государства всеобщего благоденствия отнимают средства, необходимые для дальнейшего промышленного развития общества, вызывая тем самым спад в экономике. Кроме того, выдвигались обвинения в разрушении веры людей в собственные силы, в формировании у них психологии иждивенчества, в ограничении частной инициативы.

Направленность усилий государства всеобщего благоденствия на обеспечение единого для всех членов общества постоянно повышающегося уровня жизни столкнулась с экономическими, демографическими и цивилизационными ограничениями и кризисом механизма страхования. В целом этот – пятый этап развития (с начала 80-х до середины 90-х гг.) можно обозначить как период деструкции и кризиса государства всеобщего благоденствия. Эффективность сложившейся системы перераспределения благ подверглась сомнению: солидарный принцип социального страхования теряет свою универсальность и перестает быть эффективным для целого ряда рисков; появляются новые значимые социальные риски, требующие новых способов компенсации; традиционная концепция социальных прав пересматривается, появляются новые массовые социальные категории, требующие защиты; формируется новая идеология социальной помощи, меняется роль и социальные функции государства.

С середины 90-х гг. начинают складываться новые представления о социальном государстве как о механизме снятия противоречий между законами рынка и социальными целями. В отличие от государства всеобщего благоденствия современное социальное государство стремится отказаться от своей патерналистской роли, ориентируется на устранение иждивенчества и создание благоприятных социальных условий прежде всего путем формирования социально ориентированного рыночного хозяйства. Начавшийся в середине 90-х гг. этап развития социального государства можно обозначить как период либерального социального государства.