РњРёС„ Рѕ планете Торманс 7 страница

– O-ox! – вздохнул кто-то со всей горечью разочарования, едва машина на секунду умолкла.

«Предупреждение кислородной жизни. Не делайте посадки. Планету заселяет гуманоидная цивилизация большой плотности, ИТВ (индекс технической высоты) около 36, не входящая в ВК. На просьбу принять звездолет, посланную на их языке, ответили немедленным отказом. Они не хотят посетителей. Не делайте посадки на планету».

Машина сделала вторую паузу, а в окошке поползли значки и цифры, ненужные для заранее знавших координаты землян. Люди стояли в молчании, пока опять не повторились ноты и цифры галактических позывных.

– Все ясно! – Олла Дез выключила приемник.

– Да, – невесело сказал астронавигатор, – бомбовая станция на спутнике. Исправно работает третье столетие. Молодцы цефеяне!

– Вообще, если бы не они… – начала Олла Дез.

– Нас бы тут не было, – отозвался Соль Саин, сухо засмеявшись от пережитого напряжения.

Люди задвигались и заговорили, стараясь скрыть друг от друга свое разочарование.

– Прошу внимания, – прекратил разговоры Гриф Рифт Рё обратился Рє Фай РРѕРґРёСЃ: – Каков план?

– Как прежде, без изменений, – ответила РѕРЅР°, СЃРЅРѕРІР° превратившись РІ прежнюю, СЃРїРѕРєРѕР№РЅСѓСЋ Рё твердую РРѕРґРёСЃ.

– Надо ли сначала приближаться Рє спутнику, – СЃРїСЂРѕСЃРёР» Гриф Рифт, – теперь, РєРѕРіРґР° сообщение цефеян подтверждает его необитаемость?

– И все же надо. Мы с нашим опытом можем увидеть то, что могли не понять и, следовательно, не заметить цефеяне. Может быть, на спутнике остались сооружения прежней цивилизации Торманса, лишь впоследствии пришедшей в упадок. На планете могла существовать еще более древняя цивилизация, вымершая или истребленная современными обитателями Торманса, если они пришельцы…

Гриф Рифт РєРёРІРЅСѓР», безмолвно соглашаясь.

«Темное Пламя» медленно приближался к спутнику и, уравняв с ним свою орбитальную скорость, начал облет безжизненного шара диаметром около шестисот километров, как Мимас Сатурна. Мощные стереотелескопы ощупывали серую поверхность, местами пересеченную прямыми трещинами провалов и низких гор. Ленты отснятых фильмов прямо из аппаратов тянулись в увеличение, достаточное, чтобы разглядеть отдельные камни. Перекрестный облет не дал ни малейшего доказательства, что на спутнике когда-либо обосновывались разумные существа. Отыскали даже бомбовую станцию цефеян, уютно устроившуюся в полуцирке, врезанном в крутой обрыв пузырчатой светлой лавы. В это удобное, защищенное от метеоритов место на втором круге облета грохнулась бомбовая станция «Темного Пламени», возвестившая на языке Кольца, что ЗПЛ Земли прибыл сюда со специальной миссией и будет садиться на планету. Продолжение работы станции более пяти лет с момента сброса означает гибель звездолета, о чем планета СТ 3388+04ЖФ (Земля) просила сообщить по Кольцу при первой возможности.

– Не забыть бы выключить на обратном пути, – озабоченно сказал Див Симбел, – такие случаи были на радостях, когда спасались с опасных планет.

– У нашей есть предохранительное устройство, – заверил Соль Саин, – здесь дополнительный контур. Будем удаляться от Торманса и его спутника, станция будет издавать вой, пока не выключим.

– Тогда все готово! Пора идти на Торманс, – сказал, зевнув, инженер-пилот.

– Успеем отдохнуть. Фай РРѕРґРёСЃ предупредила, чтобы РјС‹ подходили Рє планете как можно медленнее, СЃ дневной стороны, РЅРµ пользуясь локаторами Рё РЅРµ сигналя.

– Подкрадываемся, как древние охотники к зверю, – недовольно усмехнулся Соль Саин.

– Вам не нравится? – удивился Див Симбел.

– Тут есть что-то нехорошее – скрываться, приближаться тайком!

– Фай РРѕРґРёСЃ говорила Рѕ необходимости РЅРµ тревожить обитателей Торманса. Если РѕРЅРё враждебно настроены Рє гостям РёР· РєРѕСЃРјРѕСЃР°, то РїСЂРёС…РѕРґ «Темного Пламени» вызовет возмущение, Р° нам придется РѕРґРёРЅ-РґРІР° месяца крутиться РЅР° орбите РІРѕРєСЂСѓРі планеты, РїРѕРєР° РјС‹ изучим язык Рё ознакомимся СЃ обычаями. Если РѕРЅРё узнают Рѕ звездолете, летающем над РёС… планетой, то сейчас РјС‹ даже РЅРµ сможем объяснить, зачем РјС‹ здесь!

– Цефеяне же объясняли!

– Вероятно, заучив одну-две фразы. И получили отказ. А мы не должны его получить – слишком далек был путь, и Торманс – наша цель, а не мимоходом замеченная планета, – сказал Див Симбел.

– А не похоже это на нескромное подглядывание из-за угла? – не сдавался Соль Саин. – Методы, годящиеся для древних людей, а не для высшей формы общества… А вот и наш социолог! Вы какого мнения, Чеди? – Инженер-кибернетик пересказал разговор.

Та задумалась, потом решительно объявила:

– Было бы недостойно людей Земли и нашей эры, если бы явились, подсмотрели и тихо вернулись назад. Никакого вреда мы бы не причинили, но это… заглядывать в комнату человека, когда он ничего не подозревает… Мы объясним, – когда спустимся на планету, и они поймут.

– А если не поймут и не примут? – упорствовал Соль Саин, насмешливо щурясь.

– РќРµ знаю, как Р±С‹ СЏ решила. РЇ согласна СЃ РРѕРґРёСЃ.

– И я думаю так же, – сказал инженер-пилот. – Тем более, что вы оба упускаете из виду существенную деталь. С громадной высоты, на какой мы можем вести устойчивый орбитальный полет, мы увидим лишь самые общие детали жизни планеты. И сможем ловить только те передачи, какие предназначены для всей планеты. Иначе говоря, мы увидим и услышим только открытую общественную жизнь. Нам больше ничего и не нужно для понимания их языка и норм поведения.

– Правильно, Див! Я не сообразила этой простой вещи сразу. Что вы скажете, Соль?

Инженер-кибернетик развел руками, соглашаясь.

– И еще одно, – продолжал Див Симбел. – У них нет высоких искусственных спутников, и мы ничего не нарушим в системе их связи.

– А может быть, вообще нет спутников, ни высоких, ни низких? – спросил Соль Саин.

– Скоро увидим, – сказал Див Симбел.

Глава III

Над Тормансом

«Экваториальная скорость планеты гамма 1 дробь 16, период обращения 22 земных часа…» – докладывал сумматор, не по-человечески четко произнося слова. Широкая лента записей ползла в приемник путевого журнала. Автоматы «Темного Пламени» тщательно исследовали Торманс, не упуская ни одной детали.

– Удивляет количество углекислоты в нижних слоях атмосферы, – сказал Тор Лик. – А сколько еще растворено в океанах! Похоже на палеозойскую геологическую эру Земли, когда углекислота еще не была частично связана процессами углеобразования.

– Оранжерейный эффект? – осведомился Соль Саин.

– Климат здесь вообще мягок и равномерен. Экватор Торманса стоит «вертикально» по сравнению с Земным, то есть перпендикулярно к плоскости орбиты, а ось вращения однозначна с линией орбиты. Это могло бы дать резкую зональность, но Торманс бежит по орбите раза в четыре быстрее Земли…

– Нехватка РІРѕРґС‹ может свести РЅР° нет эти преимущества, – вмешался Гриф Рифт, читавший кривые зондажа поверхности, – площадь океанов пятьдесят пять сотых, Р° медианный перепад колебаний РїРѕ глубине – РѕРґРёРЅ-РґРІР° километра.

– Само по себе это еще не говорит о недостатке влаги, – сказал Тор Лик, – будем исследовать баланс испарения, насыщенности водяными парами, распределение ветровыми потоками. Больших запасов льда на полюсах при таком климате ожидать нечего – мы их и не видим. Нет и полярных фронтов и вообще сильных перемещений воздушных масс.

Люди продолжали работу у приборов, время от времени бросая взгляд в шахту визуального обзора, которую открыл для них Гэн Атал. Пронизывая толщу стен корабля и заканчиваясь широким окном из прозрачной иттриевой керамики, шахта через систему зеркал позволяла обозревать планету невооруженным глазом.

В прозрачном окне под звездолетом едва заметно двигалась планета. «Темное Пламя» вращался на высоте двадцати двух тысяч километров чуть медленнее планеты: так было удобно просматривать поверхность Торманса. Облачный покров, сначала показавшийся землянам загадочно плотным, на экваторе изобиловал большими разрывами. В них проплывали свинцовые моря, коричневые равнины вроде степей или лесов, желтые хребты и массивы разрушенных невысоких гор. Наблюдатели постепенно привыкали к виду планеты, и все больше подробностей становилось понятным на снимках.

Торманс, почти одинаковый РїРѕ размерам СЃ Землей Рё похожий РЅР° нее РІРѕ РјРЅРѕРіРёС… общих чертах планетарного РїРѕСЂСЏРґРєР°, резко разнился СЃ ней РІ деталях своей планетографии. РњРѕСЂСЏ занимали широкую область РЅР° экваторе, Р° материки были сдвинуты Рє полюсам. Разделенные меридиональными проливами, вернее, РјРѕСЂСЏРјРё, материки составляли как Р±С‹ РґРІР° венца, каждый РёР· четырех сегментов, расширявшихся Рє экватору Рё сужавшихся Рє полюсам, похожих РЅР° Южную Америку Земли. Издалека Рё сверху поверхность планеты производила впечатление симметричности, резко отличной РѕС‚ сложных очертаний морей Рё суши Земли. Большие реки текли главным образом РѕС‚ полюсов Рє экватору, впадая РІ экваториальный океан или его заливы. Между РЅРёРјРё виднелись обширные клинья неорошенной суши, РїРѕ-РІРёРґРёРјРѕРјСѓ, пустынь.

– Что скажет планетолог, – по обыкновению сощурился Соль Саин, – диковинная планета?

– Ничего диковинного! – важно ответил Тор Лик. – Более древняя, чем наша Земля, но быстрее вращающаяся. Следовательно, полярный сдвиг материков проходил быстрее и зашел дальше, чем у нас. Симметрия, вернее, похожесть одного полушария на другое – дело случайное. Вероятно, глубины Торманса спокойнее, чем земные, – не так резки поднятия и опускания, нет или мало действующих вулканов, слабее землетрясения. Все это закономерно, удивительнее другое…

– Обогащение углекислотой РїСЂРё высоком содержании кислорода? – воскликнул Гриф Рифт.

– Слишком много тормансиане сожгли естественного топлива. Здесь будет нам трудно дышать и придется избегать глубоких впадин рельефа. Зато море, насыщенное углекислотой, будет прозрачным, как в древнейшие геологические эпохи Земли… наверное, с массой известкового осадка на дне. Все это не вяжется с численностью поселения, отмеченного цефеянами двести пятьдесят лет назад.

– РўСѓС‚ немало противоречий между планетографией Рё демографией, – согласился Гриф. – Может быть, РЅРµ стоит стараться РёС… разгадать, РїРѕРєР° РЅРµ спустимся РЅР° РЅРёР·РєСѓСЋ орбиту. Раз нет искусственных спутников, то, РєСЂРѕРјРµ СЂРёСЃРєР° обнаружения, ничто РЅРµ мешает нам облететь планету РЅР° любой высоте.

– Тем более что мы взяли уже все с первой орбиты, – горячо подхватил Тор Лик.

– Еще заняты Чеди Рё Фай. Нашей лингвистке удалось получить тексты достаточной длины, чтобы выяснить структуру языка методом Кам Амата. Фай РРѕРґРёСЃ хочет, чтобы РјС‹, приблизившись Рє планете Рё следя Р·Р° телепередачами, уже понимали речь тормансиан.

– Разумно! Избежать неверных ассоциаций, РёР· которых образуются стойкие клише, мешающие пониманию.

– О, вас, планетологов, неплохо подготавливают! Даже по психологии.

– Давно заметили несовершенство физикокосмологов, сосредоточившихся только на своей области. Без представления о человеке как факторе планетного масштаба случались опасные ошибки. Теперь за этим следят, – сказал Тор Лик, вставая и останавливая ленивый ход желтой ленты.

– И вместе СЃ тем РІС‹ отлично преуспели РІ специальности. Едва окончив РїРѕРґРІРёРіРё Геркулеса, РІС‹ изобрели гипсоболометр Рё СЃРѕ спутника открыли тот гигантский медно-ртутный РїРѕСЏСЃ, Рѕ котором РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ СЃРїРѕСЂСЏС‚ геологи как Рѕ редчайшем исключении, – добавил Гриф Рифт.

Молодой планетолог порозовел от удовольствия и, чтобы скрыть смущение, добавил:

– А исключение это залегает на глубине двадцати километров чуть ли не подо всем Синийским щитом!..

Планетолог ждал недолго. Еще несколько дней (ночи были очень короткими на такой высоте облета), и «Темное Пламя» незаметно соскользнул на орбиту высотой менее половины диаметра Торманса и, чтобы не расходовать много энергии, увеличил относительную скорость.

Чеди Рё Фай РРѕРґРёСЃ завесили круглый зал гипнотаблицами языка Торманса. Каждый член экипажа, закончивший непосредственную работу, РїСЂРёС…РѕРґРёР» СЃСЋРґР° Рё погружался РІ созерцание схем, одновременно прослушивая Рё подсознательно запоминая звучание Рё смысл слов чужого языка. РќРµ совсем чужого – семантика Рё альдеология его очень походили РЅР° древние языки Земли СЃ удивительной смесью слов Восточной РђР·РёРё Рё распространенного РІ конце Р­РРњ английского языка. РџРѕРґРѕР±РЅРѕ земному, язык Торманса был всепланетным, РЅРѕ СЃ какими-то остаточными диалектами РІ разных полушариях планеты, для которых пришлось придумывать условные названия, аналогичные земным. Полушарие, обращенное вперед РїРѕ бегу Торманса РЅР° орбите, назвали Северным, Р° заднее – Южным. Как выяснилось позднее, астрономы Торманса называли РёС… соответственно полушариями головным Рё хвостовым – Р–РёР·РЅРё Рё Смерти.

Всеобщность языка облегчала задачу исследователей, но изменение высоты звука и носовое, то растянутое, то убыстряющееся произношение оказались много труднее земного, с его четким и чистым выговором.

– Зачем это? – негодовал Гриф Рифт, самый отстающий РёР· всех учеников Чеди. – Разве нельзя выразить оттенок мысли лишним словом вместо завывания, вопля или мяуканья? РќРµ возвращение ли это Рє предкам РёР· числа скакавших РїРѕ ветвям?

– Для иных проще одно и то же слово произнести по-разному, меняя смысл, – возразила Тивиса, виртуозно «мяукавшая», по выражению командира.

– А для меня проще запомнить десять слов, чем взвыть в середине или в конце уже известного, – недовольно хмурился Гриф. – Не все ли равно, сто или сто пятьдесят тысяч слов?

– Не все равно, если орфография так сильно не совпадает с произношением, как у тормансиан, – авторитетно заявила Чеди.

– Как могло получиться столь нелепое расхождение?

– Из-за недальновидного консерватизма. Оно наблюдалось и у нас во времена до мирового языка и до рационализации разноречья, которую заставило произвести появление переводных машин. С ускорением развития общества язык стал меняться и обогащаться, а правописание оставалось на прежнем уровне. Даже хуже: упорно упрощали орфографию, облегчая язык для ленивых или тупых людей, в то время как общественное развитие требовало все большего усложнения.

– И в результате язык утрачивал свое фонетическое богатство?

– Неизбежно. РџРѕ существу, процесс был сложнее. Например, Сѓ каждого народа Земли СЃ подъемом культуры шло обогащение бытового языка, выражавшего чувства, описывающего видимый РјРёСЂ Рё внутренние переживания. Затем, РїРѕ мере разделения труда, появился технический, профессиональный язык. РЎ развитием техники РѕРЅ становился РІСЃРµ богаче, РїРѕРєР° число слов РІ нем РЅРµ превысило общеэмоциональный язык, Р° тот, наоборот, беднел. И СЏ подозреваю, что общеэмоциональный язык Торманса так же беден, как наш РІ конце Р­РРњ, Рё даже еще беднее.

– Означает ли это перевес профессиональной жизни над досугом?

– Р’РЅРµ РІСЃСЏРєРѕРіРѕ сомнения. РЈ каждого человека времени РЅР° занятия самообразованием, искусством, спортом, даже просто для общения РґСЂСѓРі СЃ РґСЂСѓРіРѕРј было мало. РњРЅРѕРіРѕ меньше, чем РЅР° его обязанности перед обществом Рё необходимые для жизни дела. Может быть Рё РґСЂСѓРіРѕРµ – неумение использовать СЃРІРѕР№ РґРѕСЃСѓРі для самообразования Рё совершенствования. РўРѕ Рё РґСЂСѓРіРѕРµ – признаки плохой организации Рё РЅРёР·РєРѕРіРѕ СѓСЂРѕРІРЅСЏ общественного сознания. Фай РРѕРґРёСЃ РіРѕРІРѕСЂРёС‚, что РІ прочитанных нами текстах радиопередач Торманса так же мало смысла, как бывало Сѓ нас РІ древние исторические периоды Р­РРњ, РєРѕРіРґР° отпечатанные РЅР° листках плохой бумаги ежедневные бюллетени новостей, теле– Рё радиопередач несли РЅРµ больше трех-пяти процентов полезной информации. РљСЂРѕРјРµ того, РРѕРґРёСЃ подозревает, РїРѕ наличию большого количества семантических стереотипов, что письменность планеты почему-то РЅР° РЅРёР·РєРѕРј СѓСЂРѕРІРЅРµ развития. РќРѕ РјС‹ еще РЅРµ видели ее, расшифровав язык РїРѕ записям памятных машин.

– Еще учить и письменность? – шутливо вздохнул Вир Норин. – Сколько же нам придется крутиться над Тормансом?

– Не так уж много, – утешила его Чеди, – теперь дело пойдет интереснее. Сегодня Олла Дез начала перехват телепередач, и, наверное, не позднее чем завтра мы увидим жизнь Торманса.

Они увидели. Телевидение Торманса не достигло тончайшей эйдопластической техники Земли, но передачи оказались четкими, с хорошей цветовой гаммой.

Экипаж «Темного Пламени», за исключением дежурных, рассаживался перед громадным стереоэкраном, часами наблюдая чужую жизнь. Люди Торманса были так похожи на землян, что более ни у кого не оставалось сомнения в правоте догадки историков о судьбе трех звездолетов ЭМВ. Странное ощущение овладевало землянами. Будто бы они смотрели на свои же массовые представления, разыгрываемые на исторические темы. Они видели гигантские города, редко разбросанные по планете, точно воронки, всосавшие в себя основную массу населения. Внутри них люди Торманса жили в тесноте многоэтажных зданий, под которыми в лабиринтах подземелий происходила повседневная техническая работа. Каждый город, окаймленный поясом чахлых рощ, рассекал их широкими дорогами, точно щупальцами, протянувшимися в обширные поля, засаженные какими-то растениями, похожими на соевые бобы и картофель Земли, культивировавшиеся в огромном количестве. Самые крупные города находились вблизи берегов экваториального океана, на тех участках дельт рек, где каменистая почва давала опору большим зданиям. Вдали от рек и возделанных полей колоссальные площади суши были заняты сухими степями с редкой травянистой растительностью и бесконечно однообразными зарослями кустарников.