Коллекционирование в пореформенной России

Отмена крепостного права и последовавшие за ней реформы Александра II радикально изменили экономическую, социальную и культурную обстановку в России. Возросла роль предпринимателей и купцов, многие из которых были выходцами из крестьянства и сумели, в новых условиях пореформенной России, быстро достичь богатства и влияния.

В результате реформ Александра II изменился социальный состав коллекционеров. Начавшийся в первой половине XIX века процесс вовлечения в коллекционерство представителей купечества, разночинной интеллигенции приобрел в пореформенное время широкий размах. В коллекционирование включились представители нарождавшегося капитализма. В пореформенной России появляются целые семьи, большинство членов которых получили известность и признание, как выдающиеся коллекционеры: Бахрушины¹, Боткины², Морозовы³, Щукины⁴.

С другой стороны, половинчатый характер реформ Александра II, промедления в принятии важных для развития страны решений, вызывали недовольство демократически настроенных кругов российского общества. Активные выступления против государственной политики приводили в сибирскую ссылку представителей интеллигенции. Оказавшись в трудных сибирских условиях, они активно включались в культурную жизнь, внося большой вклад в изучение этого региона. Историк А.П. Щапов, видный представитель разночинской интеллигенции, за свои антицаристские выступления, в том числе речь перед студентами на панихиде по жертвам расстрела крестьян в селе Бездна в 1861 году, был сослан в Сибирь. Там он не оставил научных занятий, и продолжал заниматься исследованиями в условиях Сибири: изучал историю раскола, в 1866 году участвовал в экспедиции в Туруханский край. Находясь в Сибири, А.П. Щапов заинтересовался археологией края, коллекционировал каменные первобытные орудия⁵.

Политические ссыльные не только сами коллекционировали, но и, в некоторых случаях, организовывали деятельность местных коллекционеров. Народоволец Д.А. Клеменц⁶, сосланный в Минусинский край, активно общался с коллекционерами, знатоками этого богатого, в природном и археологическом отношении, края, привлекая их к формированию музея, основанного в Минусинске краеведом, музейным деятелем Н.М. Мартьяновым⁷.

Мотивацией для коллекционирования были патриотические настроения, изменение менталитета представителей недворянских сословий после отмены крепостного права, когда коллекционирование перестало быть дворянским увлечением, но стало доступно всем. Важным стимулом к собирательской деятельности было и то, что коллекционер, пожертвовавший свои коллекции музею или Академии наук, мог рассчитывать на получение награды от правительства. Например, член Кяхтинского отдела Географического общества Г.М. Осокин, страстно желая получить орден, составил ценные в научном отношении собрания монгольских, бурятских и семейских (староверческих) вещей и передал их в Музей антропологии и этнографии Императорской Академии наук⁸.

Возрастает тенденция к коллекционированию на научной основе, к каталогизации и систематизации коллекций, которые были сформулированы современниками. Крупный коллекционер западноевропейского искусства В.А. Щавинскийписал, что коллекционер должен осознавать свою ответственность перед обществом за сохранность произведений искусства, «ибо ничто не оправдает его, если приобретенное сохраненным, уйдет испорченным»⁹. Поэтому среди коллекционеров пореформенного времени возникает желание, особенно активизировавшееся к концу XIX – началу XX века, издавать каталоги собраний, экспонировать свои коллекции, а также передавать их в дар музеям.

Председатель Московского Археологического общества П.С. Уварова, стремясь упорядочить и дать научную направленность частному коллекционированию, собирала сведения о частных коллекциях. В 1887 году она выступила с докладом на эту тему на VII Археологическом съезде в Ярославле¹⁰.

Способы составления коллекций в пореформенное время были широки и разнообразны. Коллекции могли пополняться в многочисленных антикварных магазинах и лавках, некоторые из которых были не только местами торговли старинными предметами, но и своеобразным клубом коллекционеров и культурных деятелей. Например, в прошлом купец, а затем, по собственному желанию и увлечению, торговец антиквариатом в Москве, В.В. Постников имел в своей лавке специальную комнату, где общались художник и искусствовед А.Н. Бенуа, композитор С.В. Рахманинов, певец Л.В. Собинов, художник и коллекционер К.А. Сомов, другие историки, писатели, и, разумеется, коллекционеры¹¹.

Центром торговли подержанными и, среди них, старинными вещами был с 1870-х годов Александровский рынок в Санкт-Петербурге. В Москве таким местом была так называемая «Сухаревка», рынок возле Сухаревой башни, яркое описание которой оставил известный журналист и писатель В. Гиляровский: «Букинисты и антиквары (последних звали „старьевщиками“) были аристократической частью Сухаревки. Они занимали место ближе к Спасским казармам. Здесь не было той давки, что на толкучке. Здесь и публика была чище: коллекционеры и собиратели библиотек, главным образом, из именитого купечества»¹².

В Москве особенно популярными были лавки, торговавшие предметами русской старины. Спрос на них был так велик, что породил их массовые фальсификации. Известный московский коллекционер А.П. Бахрушин упоминал об одном из таких антикваров, державшим мастеров, изготавливавших подделки¹³. Коллекционер С.Д. Шереметев в своих воспоминаниях писал о московских лавках старинных вещей: «Вы входите в глухую, едва заметную лавку букиниста <…> Перед вами груда книг, гравюр, портретов и всякой рухляди, и здесь-то находите вы себе порою предмет ваших давних поисков и мечтаний»¹⁴.

Источником пополнения коллекций были ярмарки. Особенной известностью пользовалась Нижегородская ярмарка, в Персидских рядах которой П.И. Щукин покупал предметы для своей персидской коллекции¹⁵. Предметы для коллекции древностей А.С. Уварова приобретались через посредников на Нижегородской, Ростовской, Ярославской ярмарках. Известны случаи пополнения коллекций предметами из археологических раскопок, которые проводили сами коллекционеры¹⁶.

Коллекционеры-купцы или предприниматели, интересы дела которых требовали контактов с заграницей, именно там приобретали предметы для коллекций. Например, немало приобретений сделал во время заграничных поездок с отцом по делам фирмы П.И. Щукин. Он приобретал во Франции редкие издания и гравюры, а японские предметы приобрел в Японском отделе Всемирной выставки в Париже в 1889 году. Крупные коллекционеры пользовались услугами посредников, представлявших их интересы в различных городах России. Так, П.И. Щукину активно помогал в формировании коллекции нижегородский фотограф, сам коллекционер, А.О. Карелин¹⁷.

Не всегда коллекционерам удавалось сразу определить свои объекты коллекционирования. Многие известные собиратели по несколько раз меняли объекты своих коллекционерских увлечений, прежде чем нашли свой путь в коллекционерстве. А.А. Бахрушина вначале увлекла культура Японии, и, по воспоминаниям сына, Ю.А. Бахрушина, комната коллекционера «стала напоминать восточную кумирню». Вскоре это увлечение сменилось интересом ко всему, связанному с личностью Наполеона¹⁸. Подлинная коллекционерская страсть проснулась в Бахрушине случайно, в 1890 году, когда было заключено пари, кто больше сумеет за год собрать материалов о театре. Это пари положило начало театральному музею Бахрушина.

Д.А. Ровинский¹⁹, известный юрист, много сил отдавший реорганизации российского судебного производства, начал свою собирательскую деятельность с западноевропейского искусства, собрав одну из самых полных коллекций гравюр Рембрандта в Европе. Затем, по совету своего родственника, историка и коллекционера М.П. Погодина, он переключился на русское искусство и составил великолепную коллекцию гравированных портретов, лубков, на основании изучения и систематизации которой создал научные труды, не утратившие своей актуальности и в наши дни²⁰.

В некоторых случаях начало собирательства оказывалось связанным с профессиональными интересами человека. Художники, писавшие картины на темы русской истории, начинали собирать предметы древнерусского быта, которые могли использовать при написании картин. Такие коллекции собрали художники Н.В. Неврев²¹, братья В.Е. и К.Е. Маковские²². Коллекционирование впоследствии увлекло К.Е. Маковского. Как вспоминал сын художника: «коллекционерство было всю его жизнь его страстью», он собирал «и то, что могло пригодиться как аксессуар для исторических картин, и то, что просто „понравилось“ своим изяществом, своеобразием или вычурой»²³.

Коллекционерская деятельность художника В.М. Васнецова соответствовала направлению его творчества. В.М. Васнецов много сил и таланта посвятил монументальной росписи храмов (Владимирского собора в Киеве, Георгиевской церкви в Гусе Хрустальном, русской церкви в Дармштадте, храма Александра Невского в Софии, собора в Варшаве). Поэтому с 1890-х годов начал он собирать коллекцию икон, в состав которой входили преимущественно иконы XVI – XVII веков. В.М. Васнецов известен также своими полотнами на темы русских сказок. В этом творчестве ему могла быть полезна его коллекция старинных русских доспехов: кольчуга, шлем с забралом, щит, секиры, двуручный меч²⁴.

Антиквары, увлекаясь поисками старинных предметов для своей торговли, становились коллекционерами. Так, Н.М. Постников, торговавший иконами, сам увлекся коллекционированием и составил собрание, «которое, не нарушая скромности, можно по праву назвать обширным»²⁵.

В пореформенную эпоху, в обстановке национального подъема, вызванного отменой крепостного права, коллекционерские интересы в значительной мере были обращены к русской старине и к современным отечественным мастерам. Самым выдающимся коллекционером отечественного искусства был П.М. Третьяков, чей авторитет как патриота, коллекционера, покровителя русского искусства был неоспорим уже при его жизни. П.М. Третьяков выступал не только как приобретатель, но и как заказчик. Желая создать галерею деятелей отечественной культуры, он давал заказы на портреты живописцам Н.В. Невреву, В.Г. Перову, И.Н. Крамскому, Н.Н. Ге, И.Е. Репину и другим²⁶.

Огромную коллекцию предметов русской старины собрал московский коллекционер П.И. Щукин, выделяя отделы: церковный (куда входила большая коллекция икон), оружия, тканей, ковров и шпалер, а также драгоценной посуды²⁷. В собрание Щукина входило и рукописное собрание, включавшее личные архивы известных деятелей. Документы из своего архива Щукин публиковал в специальных «Щукинских сборниках».

Кроме произведений русских мастеров и предметов русской старины, коллекционеры проявляли интерес к зарубежному искусству. Известнейшими не только в России, на и во всем мире коллекционерами произведений импрессионистов и постимпрессионистов были С.И. Щукин и И.А. Морозов²⁸. Искусство импрессионистов было новым и не сразу понятым даже во Франции. Чтобы выбрать такое направление в коллекционировании, нужно было проявить тонкий вкус и большую интуицию.

Коллекционерские интересы семьи Боткиных были широки, причем главным образом сосредоточены на зарубежном искусстве, античности, Византии, эпохе Возрождения. Но, хотя Боткин и не собирал специально картин русских художников, однако у него были полотна В.Г. Перова, И.Н. Крамского, В.Д. Поленова, В.В. Верещагина, В.В. Харламова, А.П. Боголюбова. И, конечно, в коллекции была работа А.А. Иванова, творчество которого восхищало всех Боткиных: вариант повторение картины «Явление Христа народу» и этюд к картине «Окрестности Рима»²⁹.

В пореформенное время продолжало активно развиваться нумизматическое коллекционирование. Среди представителей российского императорского дома были нумизматы, в том числе великий князь Георгий Михайлович, начавший собирать свою нумизматическую коллекцию в 15-летнем возрасте. Он был инициатором создания многотомного «Корпуса русских монет», над составлением которого трудились многие выдающиеся нумизматы его времени, но авторство которого по традиции и с молчаливого согласия составителей приписывается великому князю³⁰.

Но нумизматика – наиболее демократичная из сфер коллекционирования. Монеты, как тиражированный материал, являются наиболее доступным предметом собирательства, благодаря чему нумизматическое коллекционирование приобретало все более массовый характер. Антикварный рынок поставлял значительное количество коллекционного нумизматического материала. Одним из центров нумизматической торговли была Сухаревка в Москве³¹.

Во второй половине XIX века в отечественной нумизматике произошло значимое событие: стало известно о монете, существование которой при Николае I держалась в тайне: рубля с изображением не состоявшегося в истории России императора Константина. Этот рубль появился, когда, после смерти Александра I, вопрос о престолонаследии еще не был решен окончательно. 4 или 5 декабря 1825 года по инициативе министра финансов Е.Ф. Канкрина срочно были начаты работы по изготовлению рубля с портретом Константина Павловича³². После восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года все материалы, касающиеся изготовления Константиновского рубля, были засекречены и скрыты в запечатанном ящике, хранившемся в Министерстве финансов. О Константиновском рубле стало известно лишь после смерти Николая I. В 1857 году почетный член Академии наук, генерал Ф.Ф. Шуберт, увлеченный и высококвалифицированный коллекционер-нумизмат, опубликовал за границей каталог своей нумизматической коллекции, где был упомянут рубль с именем и портретом Константина. В 1879 году, по инициативе великого князя Георгия Михайловича, который живо заинтересовался новой страницей российской нумизматики, секретный ящик был вскрыт³³. Один экземпляр обнаруженного там рубля был передан в Эрмитаж. Одну монету Александр II взял себе. Другая монета была им отдана брату императрицы принцу Александру Гессенскому, четвертая монета перешла к великому князю Георгию Михайловичу. Пятый экземпляр монеты достался великому князю Сергею Александровичу, не интересовавшемуся нумизматикой³⁴.

В России сейчас находится три Константиновских рубля. Эрмитажный экземпляр продолжает украшать коллекцию Отдела Нумизматики Государственного Эрмитажа. Экземпляр, принадлежавший прежде Александру II, в 1927 году поступил в Эрмитаж вместе с коллекцией императора, а в 1930 году был передан в ГИМ, где находится по настоящее время. Экземпляр великого князя Сергея Александровича был продан им на аукционе в Германии в 1898 году, затем несколько лет менял хозяев – зарубежных коллекционеров; в 1994 году он был куплен для России на зарубежном аукционе, и находится сейчас в одном из банков Новосибирска³⁵.

За рубежом сейчас находятся два экземпляра Константиновского рубля. Экземпляр Георгия Михайловича в 1919 году в составе коллекции великого князя был эвакуирован из Петрограда и попал за границу. Пройдя через ряд зарубежных коллекций, он в настоящее время находится в собрании Смитсоновского института (США). Экземпляр принца Гессенского первый раз был продан на аукционе в Мюнхене в 1914 году. В настоящее время он находится в частной коллекции в Цюрихе³⁶.

Первый из ставших известными экземпляров Константиновского рубля, принадлежавших Ф.Ф. Шуберту, был получен им от Я.Я. Рейхеля. Это был незаконченный пробный экземпляр без гуртовой надписи. Впоследствии он перешел к известному коллекционеру, академику И.И. Толстому³⁷. В 1913 году И.И. Толстой продал монеты своей коллекции, относящиеся к XIX веку. В настоящее время его экземпляр Константиновского рубля находится в частной коллекции во Франции³⁸.

Известны новоделы Константиновского рубля без гуртовой надписи. Они были изготовлены в 1884 году ученым-нумизматом, специалистом по медальерному искусству и коллекционером Ю.Б. Иверсеном³⁹ подлинными штемпелями⁴⁰. Существуют также многочисленные поддельные Константиновские рубли⁴¹.

Среди выдающихся коллекционеров-нумизматов можно назвать Э.К. Гуттен-Чапского, специалиста по польской и русской нумизматике, систематизировавшего польское собрание мюнцкабинета Эрмитажа, за что был отмечен благодарностью Александра II. По специальному разрешению императора, Гуттен-Чапский получил возможность приобрести дублеты польских монет и медалей из Эрмитажного собрания, которые легли в основу его личной великолепной нумизматической коллекции⁴².

Увлечение коллекционированием сделало преподавателя Феодосийской гимназии О.Ф. Ретовского, автора исследования о монетах Гиреев, известным ученым, автором. Как авторитетный нумизмат, О.Ф. Ретовский был приглашен на должность хранителя нумизматического собрания Эрмитажа⁴³.

Коллекция русских монет и медалей принесла известность в научных кругах К.Ф. Шроллю, который не только коллекционировал, но и изучал монеты своего собрания. Им был подготовлен труд о наградных медалях Петровского времени, оставшийся неопубликованным. В 1869 году коллекция К.Ф. Шролля была куплена Эрмитажем по личному распоряжению Александра II⁴⁴.

Если петербургские коллекционеры были связаны с Эрмитажем, то для коллекционеров Москвы большое значение имел Императорский Российский Исторический музей, игравший значительную роль в культурной жизни первопрестольной.

Московский ученый-химик П.В. Зубов⁴⁵,один из крупнейших коллекционеров-нумизматов рубежа XIX – XX веков, составил завещание, согласно которому его коллекции и библиотека предназначались Историческому музею. В завещании выражалось желание, чтобы нумизматическое собрание и библиотека сохранялись как целостные именные коллекции. После революции, с 1918 года, П.В. Зубов работал в Историческом музее. На базе его коллекции и библиотеки был создан филиал Отделения монет, медалей и печатей. В 1920-х годах, после смерти собирателя, его наследники передали все его коллекции и библиотеку в ГИМ.

Жизнь академика А.В. Орешникова, знатока русской нумизматики, автора каталога монет удельного периода, была связана с Историческим музеем. Он отдал много сил и знаний пополнению нумизматических коллекций музея. Сам же он собирал коллекцию портретов известных нумизматов и медали в их честь⁴⁶.

Возможности для коллекционирования восточных монет открывала военная служба на Кавказе, в Туркестане, Закаспийском крае, в Персии, где сформировалась коллекция генерала В.А. Комарова⁴⁷.Его коллекция значительно пополнилась в 1885 году, после сражения у Кушки c подготовленными английскими инструкторами афганскими отрядами, после которого во вражеском лагере была обнаружена брошенная коллекция восточных монет некоего английского лейтенанта.

В середине 50-х годов XIX века в России возникает новый вид коллекционирования – филателистическое (коллекционирование марок), возникновение которого было вызвано новой системой оплаты почтовых отправлений. Первая почтовая марка появилась в 1840 году в Англии. В России подготовка к выпуску почтовых марок началась в 1850 году, в продажу марки поступили в декабре 1857 года, а к почтовому обращению они были допущены в 1858 году. Почти сразу после возникновения марки стали объектами коллекционирования. Первыми начали собирать марки английские, а затем французские, бельгийские и немецкие коллекционеры. Российское филателистическое коллекционирование возникло позднее, чем зарубежное. Филателистическое коллекционирование, наравне с нумизматическим, является одним из наиболее доступных, впоследствии ставшее самым массовым.

Известными филателистам были великий князь Алексей Михайлович, ювелир А.К. Фаберже. Коллекционеры-филателисты создавали общества, что способствовало общению, купле/продаже и обмену марками. В сентябре 1883 года была создана в Москве Секция Международного общества филателистов в Дрездене; в декабре 1883 года была организована Санкт-Петербургская секция того же общества, которая в 1910 году была реорганизована в Российское общество филателистов. В 1895 году был организован «Русский отдел Германского общества филателистов в Гессинце», в 1906 году преобразованный в «Петербургское общество собирателей почтовых знаков». С 1897 года в Петербурге издавался филателистический журнал «Вся мировая почта»⁴⁸.

Коллекционеры в пореформенное время активно участвовали в общественной жизни страны. Движимые патриотическим подъемом, стремлением быть полезными своему народу, они нередко делали свои коллекции доступными для публики, создавали музеи на основе коллекций.

В 1861 году, по завещанию Н.А. Кушелева-Безбородко, в Музей Академии художеств в Петербурге поступила галерея живописи, составленная на основе коллекции екатерининского вельможи А.А. Безбородко. Коллекция была дополненна произведениями современных западноевропейских художников⁴⁹, что составило, по словам выдающегося исследователя коллекций Эрмитажа В.Ф. Левинсона-Лессинга «ту Кушелевскую галерею, которая являлась единственным у нас публичным собранием нового западного искусства до Октябрьской революции и пользовалась такой популярностью у наших художников»⁵⁰.

Самая выдающаяся галерея русской живописи была создана П.М. Третьяковым. До 1874 года картины располагались в доме, в жилых помещениях, поэтому не были доступны посетителям. С 1874 года в галерею стали допускаться знакомые, и с 1881 года картинное собрание Третьякова стало доступным для широкой публики. Популярность галереи Третьякова росла, и уже в 1885 года ее посетило более 30 тыс. человек. В августе 1892 года П.М. Третьяков передал свою галерею в дар Москве. Открытие «Московской городской галереи Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых» состоялось 15 августа 1893 года. Однако П.М. Третьяков продолжал пополнять галерею, даря произведения искусства.

В 1862 году в Москве была открыта для публики Кокоревская галерея, включавшая произведения русской и западноевропейской школ. По замыслу коллекционера и мецената, одного из богатейших людей России, В.А. Кокорева, галерея должна была носить просветительский характер, поэтому при ней был устроен зал для чтения бесплатных публичных лекций. В 1870 году, в связи с финансовыми затруднениями, Кокорев был вынужден продать галерею. Большую часть русских картин приобрело Министерство императорского двора, и картины поступили в Аничков дворец, в Александровский дворец в Царском селе, а позднее вошли в состав Русского музея⁵¹.

В 1865 году в Москве был торжественно открыт Голицынский музей, созданный на основе коллекции дипломата М.А. Голицына В 1886 году сын М.А. Голицына, С.М. Голицын продал коллекции музея Императорскому Эрмитажу⁵².

Известный коллекционер русской старины П.И. Щукин создал в Москве музей на основе своей коллекции. С 1895 году музей П.И. Щукина был открыт для посетителей, а в 1905 году П.И. Щукин передал коллекцию в дар Историческому музею⁵³.

В некоторых случаях коллекции формировались специально, чтобы в дальнейшем пополнить собрания музея. Первое место среди них занимает коллекция голландской живописи П.П. Семенова Тян Шанского⁵⁴, известного путешественника и общественного деятеля, предназначенная для пополнения коллекций Эрмитажа. В ее основу были положены научные искусствоведческие принципы⁵⁵.

М.К. Тенишевавыразила желание преподнести в дар Русскому музею императора Александра III в Петербурге свою коллекцию акварелей, систематизированную А.Н. Бенуа⁵⁶. Составляя ее, коллекционер ставила перед собой конкретную задачу: наиболее полно представить в своей коллекции историю западноевропейского и русского искусства акварели⁵⁷.

Коллекционеры участвовали в выставках, экспонируя произведения из своих собраний. Произведения западноевропейского средневекового, китайского, японского и русского прикладного искусства из коллекций П.С. и Г.С. Строгановых были широко представлены на выставке в Музее художественно-промышленных образцов. В 1870 году П.С. Строганов предметы, экспонировавшиеся на выставке, подарил музею⁵⁸.

Коллекционеры активно участвовали в подготовке выставок к Археологическим съездам. Выставки сопровождались каталогами, вводившими в научный оборот новые памятники⁵⁹. Коллекция икон Н.М. Постникова была представлена на выставке при VIII Археологическом съезде в Москве (1890 год) и, как отметал А.П. Бахрушин, была лучшей из частных коллекций⁶⁰.

Выставки произведений из частных собраний нередко носили благотворительный характер. Например, художественная выставка из частных собраний Москвы 1892 года проводилась в пользу пострадавших от неурожая⁶¹. В 1897 году М.К. Тенишеваустроила выставку акварелей из своей коллекции в Обществе поощрения художеств за свой счет. Доходы, получаемые за счет входной платы, были пожертвованы Обществу, а деньги с продажи каталогов выставки – Дамскому кружку⁶².

Усилиями коллекционеров было создано уникальное собрание произведений декоративно-прикладного искусства, предназначенное для профессионального совершенствования учащихся: Музей Центрального училища технического рисования барона Штиглица⁶³. Большой вклад в формирование музея внес сам барон А.Л. Штиглиц, придворный банкир, меценат и коллекционер, его зять, секретарь Государственного Совета, известный коллекционер произведений искусства А.А. Половцов. Дары музею сделали коллекционеры С.С. Гагарин, Н.С. Трубецкой, А.В. Бобринский, А.Б. Лобанов-Ростовский, М.П. Боткин.Отметим, что в музей Училища Штиглица подарил свою коллекцию археологических находок из Трои Г. Шлиман. После смерти А.Л. Штиглица в 1884 году Училищу отошла по завещанию огромная сумма, которая позволила регулярно пополнять музей. В пополнении музейных коллекций активное участие принимал А.А. Половцов. Почти тридцать лет А.А. Половцов возглавлял Совет, руководивший деятельностью училища. Он не только приобретал экспонаты для музея на деньги, пожертвованные Штиглицем, но также передавал в дар музею предметы из своей личной коллекции. К собирательской деятельности для музея подключились также сын А.А. Половцова, Н.А. Половцов, и зять А.А. Бобринский⁶⁴.

В пореформенное время коллекционирование приобрело более массовый, по сравнению с первой половиной XIX века, характер. Как отмечал А.П. Бахрушин: «В настоящее время <…> почти каждый мало-мальски свободный человек собирает что-нибудь». Коллекционные интересы многих из них были широки. Часто не имея достаточного образования, овладевая знаниями самостоятельно в ходе собирательства, такие коллекционеры со страстностью и увлеченностью коллекционировали одновременно и картины, и книги, и монеты, и памятники русской старины, и многое другое. А.П. Бахрушин отмечал, что коллекционер «теряет сон и аппетит, если увидит хорошую вещь (какую бы то ни было) в чужих руках, тотчас же старается ее приобресть – в этом отношении он очень завистливый человек»⁶⁵.

В пореформенную эпоху изменились художественные вкусы и эстетические запросы общества. Последствиями реформ были демократизация культуры и активизация гражданской позиции. Художники теперь обращались не к персонажам античности и даже не к героическим эпизодам древнерусской истории, но к современным событиям, к реальности, окружавшей человека. Изображая недостатки окружающей действительности, привлекая к ним внимание общества, художники надеялись искоренить их. Изобразительное искусство приобрело публицистический характер и в значительной мере способствовало формированию общественных настроений. Возникшее в 1870-х годах Товарищество передвижников через выставки в провинции стремилось повлиять на вкусы публики, являвшейся заказчиком художников. Стремясь завоевать художественный рынок, передвижники способствовали изменению эстетических вкусов русского общества, переориентации его с салонно-академической живописи на реалистическую жанровую⁶⁶. Передвижники сумели добиться того, что их полотна появились в некоторых частных коллекциях, в том числе известных своей значительностью. Коллекционеры сознательно оказывали активную поддержку передвижникам, и без помощи сочувственно относящихся к ним коллекционеров путь художников к признанию был бы гораздо сложнее.

В связи с подъемом гражданских настроений в пореформенной России возникло стремление возродить национальные ремесла и художественную промышленность. Этому активно содействовали коллекционеры произведений декоративно-прикладного искусства и художественного ремесла. Важную роль в пропаганде отечественного художественного творчества играли выставки предметов из частных коллекций в России и за рубежом. Н.Л. Шабельская⁶⁷ коллекционировала предметы народного костюма, вышивки, кружева, русские и привозные, в том числе восточные, ткани. Ее коллекция русских старинных вышивок и тканей была известна не только в России, но и в Западной Европе⁶⁸. Предметы из коллекции Шабельской неоднократно экспонировались на выставках в России и за рубежом: на выставке VIII Археологического съезда в 1890 году в Историческом музее Москвы, в 1892 году в Петербурге на Выставке Красного Креста в пользу пострадавших от неурожая, в 1901 году, на выставке из частных собраний, проходившей в Строгановском училище, на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Выставки Шабельской за рубежом способствовали появлению в Западной Европе интереса к русскому народному искусству. Шабельская организовала в своем имении мастерские, создававшие архаизированные парадные вещи, с использованием приемов и техники древнерусских ремесел. Эти мастерские способствовали поддержанию и развитию русского художественного ремесла⁶⁹.

В пореформенное время получает развитие новый тип коллекционера, для которого это занятие было смыслом жизни, страстью, а утрата коллекции – трагедией. Таким страстным коллекционером был М.П. Рогожин, коллекцией старинных кружев которого восхищалась Шабельская. Он сохранил свою коллекцию, будучи в чрезвычайно стесненном финансовом положении⁷⁰.

Коллекционеры все больше стремятся к осознанному коллекционированию на научной основе. Крупный коллекционер западноевропейского искусства В.А. Щавинскийотмечал необходимость осознавать свою ответственность перед обществом за сохранность произведений искусства, «ибо ничто не оправдает его, если приобретенное сохраненным, уйдет испорченным»⁷¹. Поэтому среди коллекционеров пореформенного времени возникает желание, особенно активизировавшееся к концу XIX – началу XX веков, издавать каталоги собраний.

Возникший в эпоху Просвещения тип коллекционера-ученого получил широкое развитие в пореформенную эпоху. Такие коллекции создавались путем покупок в России и за границей, а также во время путешествий и экспедиций, в которых участвовал коллекционер. В конце XIX века приступил к созданию своей коллекции выдающийся ученый, создатель отечественной школы вспомогательных исторических дисциплин, основоположник российской науки о печатях (сфрагистики) Н.П. Лихачев⁷². Круг коллекционерских интересов Н.П. Лихачева был беспрецедентно широк. На основании своих коллекций этот выдающийся ученый создавал труды по палеографии, сфрагистике и другим вспомогательным историческим дисциплинам.

К петербургским ученым-коллекционерам относится выдающийся египтолог В.С. Голенищев, работавший в Эрмитаже. Он неоднократно бывал в Египте, где собрал коллекцию древнеегипетских предметов, насчитывавшую около 6 тыс. экземпляров: папирусы, стелы, рельефы, статуи, фаюмские портреты и прочее⁷³. Коллекция древнеегипетского искусства была у выдающегося египтолога, автора капитальных трудов по истории Египта, Б.А. Тураева Внимание путешественников по Египту привлекали не только памятники культуры Древнего Египта, но и произведения христиан-коптов IV-XII веков. Коптские предметы входили в коллекции ученых В.С. Голенищева, Б.А. Тураева, Н.П. Лихачева, М.В. Фармаковского, Е.М. Придика и других ⁷⁴.

Коллекции путешественника, исследователя Центральной Азии П.К. Козлова, были собраны во время его научных экспедиций. За годы жизни, полной путешествий и приключений, Козлов собрал многочисленные коллекции китайских, монгольских, тибетских вещей⁷⁵.

Ведущими центрами коллекционирования по-прежнему оставались Санкт-Петербург и Москва, но в пореформенное время география коллекционирования продолжает расширяться.

К числу коллекционеров Петербурга в первую очередь следует отнести представителей императорской фамилии. Александр II, получивший образование под руководством поэта В.А. Жуковского, хорошо разбирался в искусстве. Художественное воспитание наследника престола было дополнено заграничным путешествием по Европе, во время которого будущий император посещал художественные выставки, а также мастерские художников и скульпторов, где заказывал произведения искусства⁷⁶. Взойдя на престол, Александр II проявлял интерес к творчеству художников-передвижников и оказывал им поддержку, покровительствовал художнику А.А. Иванову и скульптору М.М. Антокольскому. У Александра II была нумизматическая коллекция, поступившая в 1927 году в Эрмитаж. Отметим также уникальную болгарскую коллекцию Александра II, состоявшую из 316 предметов прикладного искусства и различных домашних производств. Она была преподнесена Александру II в 1880 году, в день 25-летия его восшествия на престол болгарским князем Александром I, в знак благодарности за освобождение от османского ига во время русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Эта коллекция была передана в Кунсткамеру Николаем II в 1897 году⁷⁷.

Александр III, учителем рисования которого был художник и коллекционер А.П. Боголюбов, также интересовался искусством, посещал художественные выставки и выписывал журналы по искусству, интересовался творчеством передвижников. Его коллекция отечественной живописи стала основой Русского Музея Александра III (ныне ГРМ). Из зарубежного искусства император отдавал предпочтение французской и датской школам живописи. В Аничковом дворце два зала было отведены под «Музей», где находились коллекции живописи и прикладного искусства императора⁷⁸.

Николай II обладал меньшим, чем его отец, вкусом к изобразительному искусству. Для себя он приобретал полотна русских художников А. Киселева, Н. Богданова, К. Маковского, М. Холодковского. Из зарубежной живописи Николай II отдавал предпочтение салонному искусству⁷⁹. Коллекционерские интересы последнего российского императора лежали в другой области.

В 1890 – 1891 годах великий князь Николай Александрович совершил знаменитое «Путешествие на Восток» (через Варшаву, Вену, Триест, затем посетил Грецию, Египет, Индию, Индокитай, Цейлон, Китай, Японию и другие страны), в котором его сопровождали не только придворные, военные, дипломаты, но и ученые, среди них – ученый-востоковед и коллекционер Э.Э. Ухтомский. Из путешествия цесаревич привез обширные коллекции восточных, в том числе японских, казахских, сибирских предметов⁸⁰. Привезенные цесаревичем из путешествия коллекции были продемонстрированы зимой 1893 – 1894 годов на выставке в залах Эрмитажа. В 1896 году они были подарены в различные музеи Санкт-Петербурга⁸¹.

В конце XIX века активизировались контакты России и Тибета. Это было вызвано политическими причинами – Тибет рассчитывал на поддержку Российской империи против экспансии Англии и Цинского Китая. Контакты с теократическим государством, Тибетом, способствовали проникновению в Россию восточных философских учений, интересу к восточному искусству. В это время активно развивалось научное изучение буддистской культуры. Установившиеся дипломатические контакты России и Тибета способствовали поступлению в императорские собрания тибетских вещей. Буддийские вещи поступали и в качестве подношений от калмыков и бурят⁸².

Великий князьВладимир Александрович, бывший в течение 33 лет президентом Академии художеств, в 1867 – 1909 годах Почетным Попечителем Московского Публичного и Румянцевского музея, был лично знаком с художниками И.К. Айвазовским, М.А. Зичи, И.Е. Репиным, К.Е. Маковским, их картины украшали интерьеры дворца великого князя. В петербургском дворце великого князя находилась его знаменитая коллекция оружия⁸³.

Великий князь Михаил Николаевичбыл в 1862 – 1865 годах наместником на Кавказе, где составил коллекцию предметов кавказского быта, многие из которых не носили престижного характера, не входили в категорию даров высокопоставленному лицу, и их наличие в коллекции может рассматриваться как показатель серьезного отношения коллекционера к кавказским народам⁸⁴. Во дворце Михаила Николаевича на Дворцовой набережной находились полотна западноевропейских художников, а также коллекции медалей, миниатюр, старинного оружия⁸⁵.

Как отмечал знаменитый путешественник и коллекционер П.П. Семенов Тян Шанский, в своей монографии о нидерландской живописи: «Петербург, накопленными им сокровищами живописующего искусства может достойно соперничать с первостепенными городами Европы. Сокровища эти находятся не только в знаменитой во всем мире Эрмитажной галерее, но и во многих частных собраниях северной столицы»⁸⁶.

Коллекции представителей столичной знати формировались несколькими поколениями. В 1912 году журнал «Старые годы» писал: «Художественными богатствами полны еще дома старинной знати. Многое ушло за границу, но многое и осталось у нас. Предметы обстановки и скульптурные произведения, картины и миниатюры, серебро и фарфор, расписные веера и безделушки, как бы отслужив свой век „прямого назначения“, хранятся ныне закрытыми в шкафах и витринах, как редкости, как музейные вещи. Одни, как памятные родовые реликвии, другие – в качестве диковин»⁸⁷.

Старейшую коллекцию России унаследовал С.Д. Шереметев⁸⁸, ученый, инициатор создания Общества любителей древней письменности, Общества ревнителей русского исторического просвещения, Комитета попечительства о русской иконописи. Основная часть коллекций Шереметева находилась в Петербурге, в Фонтанном доме – главной резиденции семьи Шереметевых. С.Д. Шереметев создал семейный мемориал – им был составлен список вещей, которые навсегда должны были оставаться в Фонтанном доме: реликвии государственного значения и семейные реликвии, уникальные коллекции произведений искусства, собрание икон⁸⁹.

Среди столичных коллекционеров были крупные придворные чины (тайный советник, гофмейстер двора Г.П. Алексеев, коллекционировавший античные и русские монеты; тайный советник, гофмейстер двора П.И. Балашев, собиравший византийские и русские эмали)⁹⁰.

Представителем петербургских коллекционеров, близких ко двору, был А.З. Хитрово, егермейстер императорского двора, коллекционировавший произведения западноевропейской живописи XVII – XVIII веков, гравюры, прикладное искусства Англии и Франции. Собрания А.З. Хитрово располагались в Петербурге, в его доме на Сергиевской улице, а также в его поместье в Тульской губернии. Произведения искусства украшали и его дома во Флоренции и в Париже⁹¹.

Семейную коллекционерскую деятельность продолжали сыновья С.Г. Строганова⁹². П.С. Строганов одним из первых в России увлекался произведениями итальянских живописцев XIV – XV веков, которые принято называть «примитивами». Собрание П.С. Строганова находилось в Петербурге. Описывая его, директор Берлинского музея Г.Ф. Ваген отмечал, что П.С. Строганов «принадлежит к числу тех редких коллекционеров, которые <…> ценят духовное содержание картин XIV и XV веков»⁹³. Г.С. Строганов, унаследовавший майоратную строгановскую галерею живописи, часть картин он вывез в Рим, где пополнял коллекцию. Г.С. Строганов предполагал завещать значительную часть своего собрания Эрмитажу, однако после его смерти в 1910 году коллекция была распродана с аукциона в Париже.

Среди столичных коллекционеров были представители интеллигенции: приват-доцент Университета Н.Я. Марр коллекционировал старинные армянские и грузинские рукописи; архитектор А.А. Парландбыл коллекционером русских древностей⁹⁴. Известный юрист и общественный деятель А.Ф. Кониколлекционировал художественные листы, преимущественно русские⁹⁵.

Коллекционировали также представители чиновничества, не занимавшие высокого служебного положения. М.И. Успенским, инспектором учебных заведений Санкт-Петербургской губернии, была собрана, во время инспекторских поездок по губернии, коллекция икон. Ограниченный в средствах, он не мог покупать иконы, но получал их в подарок от священников, из числа ненужных для церковного обихода⁹⁶.

Характер московского коллекционирования во многом определялся ее положением древней, первой столицы России, где сильней, чем в Петербурге, был интерес к русской старине, которому способствовало обилие памятников допетровской архитектуры, сокровища Оружейной палаты. Отдаленность от столицы, императорского двора и высших правительственных учреждений позволяла московским коллекционерам быть более независимыми в своих пристрастиях. Отметим, что существовало соперничество, взаимное противопоставление старой и новой столиц. Петербургские и московские коллекционеры ощущали и подчеркивали различие в стилях своего собирательства⁹⁷.

Во второй половине XIX века в Москве еще сохранялись старые дворянские гнезда, хранившие семейные собрания, о которых вспоминал С.Д. Шереметев, описывая, например, дом князя Л.Н. Гагарина: «Вы входите в просторный кабинет. <…> На стенах висят портреты и картины <…> Здесь и нумизматическая коллекция в небольших шкафах за окном». У А.В. Бобринского «кое где стоят в беспорядке портреты и гравюры, растения выступают близ письменного стола огромного размера с старинными часами посередине и множество портретов; около него низенький дубовый шкаф для роскошных изданий»⁹⁸. Однако дворянские родовые коллекции постепенно отходили в прошлое. Как отмечал писатель, автор романов из купеческого быта П. Боборыкин, что московское дворянство сокращается, и не создает уже новых коллекций⁹⁹.

Важным фактором для развития коллекционирования было положение Москвы как одного из важнейших центров промышленности и торговли, что определяло социальный состав коллекционеров, большинство из которых составляли купцы и предприниматели. Купеческие семьи, среди которых было много старообрядцев, находились в родственных связях, что в значительной мере определяло круг общения, возможность делиться впечатлениями, знаниями, изучать коллекции, продавать и приобретать коллекционные предметы.

Коллекционером, меценатом и благотворителем из купечества был К.Т. Солдатенков¹⁰⁰, не получивший хорошего образования, но наделенный интересом и вкусом к искусству. После смерти отца, получив в наследство огромное состояние, К.Т. Солдатенков побывал в Италии, познакомился с работавшими там русскими художниками, в том числе с А.А. Ивановым. Впоследствии К.Т. Солдатенков каждый год ездил на границу, где осматривал музеи. К.Т. Солдатенков составил коллекцию русской живописи. В его собрании находились уникальные произведения – портреты декабристов и их жен работы Н. Бестужева, сумевшего сохранить их на каторге¹⁰¹. Коллекция живописи Солдатенкова, вторая, после П.М. Третьякова, коллекция русской живописи в России, все же не стала основной галереей русской живописи в Москве, так как не могла претендовать на систематичность¹⁰².

Провинциальное коллекционирование. Земская реформа Александра II вызвала стремительное культурное развитие русской провинции, куда отправлялись работать лучшие представители интеллигенции – учителя, врачи. Энтузиасты создавали в провинции музеи, в работе которых принимали активное участие местные коллекционеры, любители старины¹⁰³. Коллекционеры, краеведы-любители, энтузиасты археологии были в каждом городе России, и их вклад в отечественную культуру неоценим.

Художник-маринист А.П. Боголюбов¹⁰⁴ создавал коллекцию живописи, декоративно-прикладного искусства, а также рукописных экземпляров «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. Целью коллекционера было создание на основе коллекции музея в память своего деда, А.Н. Радищева. Благородная идея Боголюбова о создании музея встретила сопротивление со стороны саратовских властей, которых пугало имя Радищева в наименовании музея. Однако, после семи лет борьбы, Боголюбову все же удалось осуществить свой замысел. 29 июня 1885 года музей был открыт. Ядро музея составила коллекция самого Боголюбова, а также дары художников.

Крупнейшие коллекции провинции были известны во всей России. Псковский купец Ф.М. Плюшкинболее 40 лет посвятил составлению разнообразных коллекций. Его дом в Пскове, по описанию современников, был настоящей сокровищницей: «по лестнице, сплошь заставленной предметами старины, вы подниметесь на второй этаж и положительно теряетесь. Не только лестница, но и вся передняя, стены всех жилых комнат от пола до потолка, двери, окна, подоконники, карнизы, стулья, столы и даже печи – все завалено редкостями если и без системы, но, нельзя не сознаться, с другой стороны, со вкусом <…> Плюшкин и жил среди своих сокровищ, в своем „жилом“ музее»¹⁰⁵. Ф.М. Плюшкин собрал коллекции: художественную, этнографическую, нумизматическую, церковно-археологическую, старинных рукописей и старопечатных книг, автографов, оружия, масонских реликвий, предметов, относившихся к войне 1812 года и другие¹⁰⁶. Все эти коллекции были куплены императором за огромную сумму – 100 тыс. рублей¹⁰⁷.

В усадебном коллекционировании пореформенного времени можно выделить коллекции в фамильных усадьбах, старых родовых гнездах, в которых из поколение в поколение накапливались вещи, становясь семейными реликвиями¹⁰⁸. Примером отношения к усадьбе, как к хранительнице воспоминаний прошлого, может служить Остафьево, знаменитое коллекциями памятников старины и искусства, автографов и богатейшей библиотекой, собранными сыном известного поэта П.П. Вяземским. С 1898 года Остафьево принадлежало С.Д. Шереметеву, стараниями которого в 1899 году, к столетнему юбилею Пушкина, в главном усадебном доме был открыт общедоступный музей¹⁰⁹.

Литературно-художественным центром была усадьба Мураново. Первоначально она принадлежала поэту Е.А. Баратынскому, затем перешла к литератору Н.В. Путяте, который придал ей характер литературного центра. Впоследствии семья Путяты породнилась с Аксаковыми и Тютчевыми. В 1870 – 1880-х годах усадьба перешла к семье Тютчевых. Владельцы придали Муранову музейно-мемориальный характер. После смерти поэта Ф.И. Тютчева в 1873 году в Мураново из Царского Села были перевезены личные вещи и семейный архив поэта. Они были размещены в бывшем кабинете Баратынского, где вещи двух поэтов оказались рядом. Различный характер творчества Баратынского и Тютчева, даже не знакомых друг с другом, придало этой комнате, по мнению современного исследователя Т.П. Каждан, неубедительный характер. В конце 1880-х годов вдова И.С. Аксакова перевезла в Мураново из Москвы вещи писателя и устроила еще одну мемориальную комнату – «Аксаковскую»¹¹⁰.

Коллекционерские традиции семьи Уваровых (первая половина XIX века) продолжил в пореформенное время А.С. Уваров¹¹¹. Влияние на формирование научных интересов А.С. Уварова оказал историк М.П. Погодин, давший А.С. Уварову возможность всесторонне изучить его знаменитое Древлехранилище, и уступивший дублеты из своей нумизматической коллекции. Ученый, археолог, А.С. Уваров привнес в семейные коллекции усадьбы Поречье целенаправленный интерес к русским древностям, русской истории. В состав собрания Уварова входили нумизматическая коллекция (около 30 тыс. древнегреческих, славянских и русских монет), коллекции икон, предметов церковного и домашнего обихода, исторические документы. В 1887 году был издан каталог коллекции А.С. Уварова, включавший только те древности, которые были куплены или найдены при археологических раскопках самим А.С. Уваровым¹¹². В другом имении Уваровых – Карачарово Муромского уезда – были фамильные портреты и огромная библиотека, в которую входило много ценных изданий, в том числе 236 – с автографами авторов – известных ученых¹¹³.

Особого рода коллекция семейных реликвий была собрана историком и коллекционером М.Л. Боде-Колычевым, изучавшим историю рода Колычевых. В подмосковном имении Лукино он построил кремль, с башнями и «боярскими палатами», где разместил собранные им реликвии рода Колычевых. В парадном дворе был установлен обелиск, на котором были высечены имена предков владельца усадьбы¹¹⁴.

Неотъемлемой частью русской культуры являются коллекции дипломатов, составленные за границей. Некоторые из них открывали для современников малоизвестные страницы мировой культуры. Так, уникальную коллекцию буддийского искусства составил русский посланник в Сиаме Г.А. Плансон¹¹⁵. А.И. Нелидовым, выдающимся дипломатом, длительное время бывшим послом в Турции, затем в Риме и Париже, были собраны несколько коллекций, самая известная из которых – коллекция античных ювелирных изделий¹¹⁶.

Наиболее известные из подобного рода собраний приобретены для музеев, и, таким образом, перешли из категории частных коллекций в музейные.

В 1885 году была приобретена для Эрмитажа, при активном участии А.А. Половцова, коллекция российского дипломата во Франции А.П. Базилевского¹¹⁷, на основе которой в Эрмитаже было создано Отделение средних веков и эпохи Возрождения¹¹⁸. А.А. Половцов, по инициативе императора, способствовал также приобретению для Эрмитажа терракотовых статуэток из некрополя в Танагре (Беотия), принадлежавших российскому дипломату П.А. Сабурову¹¹⁹.

* * *

В пореформенное время в России сложился новый тип коллекционера, который свою собирательскую деятельность осуществлял на научных основах, стремясь к полноте и репрезентативности своих собраний. Нередко составление таких коллекций становилось основой научной деятельности их создателей.

Активизируется участие коллекционеров в общественной жизни, в форме проведения благотворительных акций – выставок, участия в создании и деятельности музеев.

Расширяется процесс перехода частных коллекций в категорию музейных путем создания музеев на основе коллекций, даров или продаж коллекций музеям. Частные коллекции делаются более доступными для обозрения благодаря организации выставок предметов из собраний. Все более распространенным становится издание каталогов частных коллекций, вводящих их предметы в научный оборот.

В связи с изменениями в обществе, произошедшими в результате реформ Александра II, претерпел некоторые изменения состав предметов коллекционирования. Ведущее место теперь занимало коллекционирование отечественного искусства и памятников русской старины. Появляются первые коллекционеры нового и не сразу понятого современного направления западноевропейского искусства: импрессионизма и постимпрессионизма.

Объектами коллекционирования становятся произведения декоративно-прикладного искусства и художественного ремесла. На основе таких коллекций ведется работа по возрождению отечественных художественных ремесел и народного творчества.

В пореформенное время изменился социальный состав коллекционеров: в собирательство включились представители недворянских сословий. Энергичный предприниматель, быстро, в новых экономических условиях занявший видное положение, создавший себе состояние, в коллекционировании также был решителен, смел и нетрадиционен в выборе объектов коллекционирования, вкладывая в собирательство энергию и деньги.

Коллекционирование принимает все более массовый характер. Не все из собирателей имели крупное состояние, но недостаток средств не умалял их коллекционерских увлечений. Они выбирали в качестве объектов коллекционирования не самые дорогие, но ценные в историческом и культурном плане предметы, и сосредотачивали свое внимание на них.

В пореформенную эпоху сохраняют свои позиции центров коллекционирования Санкт-Петербург и Москва. В то же время возрастает роль провинциального коллекционирования. После отмены крепостного права изменяется характер усадебного коллекционирования: доминирующими становятся семейно-мемориальное и историко-культурное направление.

Глава VI

Коллекционирование «Серебряного века»

Конец XIX – начало ХХ века были переломным этапом в истории России, нарастала социальная напряженность, чувствовалось приближение революции. В этих новых условиях изменились эстетические запросы общества, возникла потребность в пересмотре вопросов о месте и роли искусства в жизни общества.

В это время критический реализм передвижников не соответствовал новым требованиям. Искусство передвижников воспринималось уже не как современность, а в контексте истории искусства. Передачу в 1892 году П.М. Третьяковым своей галереи в дар Москве и созванный по этому случаю Первый съезд русских художников рассматриваются исследователями как акт итоговой оценки искусства русской реалистической школы¹. Новые условия требовали переоценки ценностей, нового подхода к искусству и его месту в жизни общества.

На рубеже XIX – ХХ веков окружающая действительность воспринималась, как чуждая гармонии и красоты. Поиск новых эстетических ценностей велся вне реальности, в частности, в идеализации прошлого. Переломный характер этого времени выразился во внутренней напряженности культурной жизни, где стремительно сменяли друг друга различные художественные группировки и эстетические платформы, активизировалась выставочная деятельность, издавалось большое количество журналов, посвященных искусству: «Мир искусства», «Аполлон», «Старые годы» и другие. Эта эпоха, начавшаяся с 1890-х годов и продолжавшаяся до конца жизни поколения, но, после революции, уже в контексте культуры русского зарубежья, получила название «Серебряного века», в противопоставлении с «Золотым веком» русской литературы Пушкинской эпохи. «Серебряный век» оставил яркий след во всех сферах культуры. Одинаково высокого уровня достигают прежде неравномерно развивавшиеся виды искусства: живопись, декоративно-прикладное искусство, архитектура, книжная графика, театральная декорация². Этот этап отечественной культуры дал русской и мировой культуре поэтов, таких, как А.А. Ахматова, Н.С. Гумилев, М.А. Кузьмин, Г.В. Иванов, художников – А.Н. Бенуа, К.А. Сомов, Л.С. Бакст, М.В. Добужинский, определявших умонастроения эпохи.

В Петербурге сформировался кружок молодых любителей искусства, центром которого был А.Н. Бенуа – будущий художник, проявивший себя в различных видах искусства. Впоследствии из этого кружка возникла художественная группировка, ставшая значительным явлением русской культуры. С 1898 года под руководством А.Н. Бенуа начал выходить журнал «Мир искусства», а также стали проводиться художественные выставки под этим названием. Деятелей культуры, окружавших А.Н. Бенуа, называли «мирискусниками» – от названия издаваемого ими журнала. Их считали «ретроспективными романтиками», потому что они искали новых путей в искусстве, но сердца их принадлежали прошлому³.

В 1911 году возникло объединение «Цех поэтов», с которым в литературе появилось новое направление «акмеизм», не принимавшее окружающую действительность, а подлинную красоту видевшее в прошлом. Искусствовед и библиофил Э.Ф. Голлербах писал об основателе литературного направления акмеизм Н. Гумилеве⁴: «Он любил в жизни все красивое, жуткое, опасное, любил контрасты нежного и грубого, изысканного и простого. Персидские миниатюры и картины Фра Беато Анжелико нравились ему не меньше, чем охота на слонов»⁵. Поэтесса И. Одоевцева вспоминала о юности близкого к акмеистам поэта Георгия Иванова: «Он просто бредил живописью, <…> постоянно, глядя на какой-нибудь пейзаж или на каких-нибудь людей, представлял их себе картинами в рамах»⁶. Впоследствии это отношение к искусству найдет отражение в поэтическом творчестве: «Беспокойно сегодня мое одиночество, у портрета стою, и томит тишина…», «Есть в литографиях старинных мастеров неизъяснимое, но явное дыханье». Печатным органом акмеистов стал журнал «Аполлон», отличавшийся ретроспективной направленностью своих публикаций⁷.

Люди «Серебряного века» иными, чем в прошлом столетии, глазами смотрели на окружающий их предметный мир. По их мнению, прекрасное не должно быть только достоянием музеев, но должно стать частью жизни человека, постоянно окружать его в повседневной жизни. Поэтому журнал и выставки «Мира искусства» боролись за возрождение и развитие лучших традиций декоративно-прикладного искусства. Произведение искусства воспринималось как неотъемлемая часть повседневного быта человека, соответствуя окружающей среде, составляя с нею единый ансамбль⁸.

Эстетизация быта, органичное включение в него произведений искусства определяли мотивацию коллекционирования этого времени. Каждый предмет был для коллекционера предметом любования. Как писал Э.Ф. Голлербах: «Откуда у меня эта нежная, упорная, порою просто экстатическая <…> влюбленность в вещи?». Для него «существует взаимодействие людей и вещей, еще не изученное, еще не опознанное, но несомненное»⁹. Вместе предметы должны были создать единое гармоничное целое. Как отмечал театральный деятель и коллекционер Ю.Э. Озаровский: «вне ансамбля нет диалога вещей, нет той убедительной для нашего сознания беседы, которую ведут они, когда они вместе, и всеми своими признаками так чудесно дополняют друг друга вплоть до полной характеристики эпохи»¹⁰.

Примером такого отношения к коллекционированию является князь В.Н. Аргутинский-Долгоруков, которого современники считали «просвещенным любителем искусств»¹¹. По словам А.Н. Бенуа, В.Н. Аргутинский-Долгоруков¹² ставил перед собой цель создать из своей петербургской квартиры «нечто очень парадное и дающее иллюзию старины»¹³, и ему удалось, используя разнообразные произведения искусства, придать своей квартире изысканный облик.

В начале ХХ века вокруг журналов «Мир Искусства» и «Старые годы» сгруппировались коллекционеры нового типа, чьи интересы не ограничивались какой-либо одной узкой сферой. Напротив, в поисках новых эстетических впечатлений они собирали произведения искусства всех жанров, школ и эпох. М.В. Добужинский писал об увлечении «мирискусников» коллекционированием: «Все были в общей волне этой страсти <…>, это было любительством, когда собиралось вообще то, что нравилось, без погони за раритетами и без всякой системы»¹⁴.

Специалисты считают промежуточным звеном между собирателями второй половины XIX и начала ХХ веков петербургских коллекционеров братьев П.В. и К.В. Охочинских, начавших коллекционировать произведения искусства в 1880-х годах, а позднее примкнувших к коллекционерам нового типа, основывавшихся на эстетических принципах «Серебряного века», сгруппировавшимся вокруг журналов «Мир искусства» и «Старые годы». Новый подход к коллекционированию выразился у братьев Охочинских в подборе коллекционных предметов, стилистически различных, но объединенных в интерьере в единый гармоничный ансамбль¹⁵.

Коллекционерами в большей или меньшей степени были все члены «Мира искусства». Значение этой группы для развития российского коллекционирования было отмечено уже в 1920-х годах. По мнению А.Эфроса, «Петербуржца сделал коллекционером восторженный ретроспективизм „Мира искусства“. Его высшей манифестацией было издание „Старых годов“ <…> Характер его коллекционерства был определен и обусловлен ими»¹⁶. Особенно обширными и разнообразными по составу были коллекции А.Н. Бенуа¹⁷. Страстным коллекционером был К.А. Сомов¹⁸, чья коллекция российского, китайского и немецкого фарфора пользовалась большой известностью. Ее формирование было созвучно занятиям художника фарфоровой пластикой. В 1913 году К.А. Сомов опубликовал иллюстрированный каталог своей коллекции фарфора¹⁹.

Исключение составляли коллекционеры художники-мирискусники Н.К. Рерих²⁰, серьезно коллекционировавший произведения голландских и фламандских мастеров, и О.Э. Браз, «настоящий энтузиаст старых мастеров», как определил его М.В. Добужинский. Они были своего рода исключением, и их называли «учеными специалистами»²¹.

Эстетические установки «Серебряного века», отличные от второй половины XIX века, способствовали пробуждению интереса к новым, не привлекавшим прежде внимание объектам коллекционирования. Теперь интерес коллекционеров вызывают не только высокохудожественные предметы, но и привлекающие непосредственностью восприятия, дававшие простор фантазии, творческой активности: детская и народная игрушка, раскрашенные литографии, модные картинки, карикатуры, необычные, забавные предметы, которым А.Н. Бенуа дал название «скурильности», означающее круг понятий, включавших разнообразное балагурство с оттенком шутовства²². Например, К.А. Сомов был очарован, как он писал в одном из писем: «очень грубыми лубочными картинками-гравюрами в очень грубой, смешной и в высшей степени декоративной раскраске»²³.

Способы составления коллекций были разнообразны. Художники дарили свои произведения друзьям, у которых постепенно сформировывались коллекции современного изобразительного искусства. Так, у В.Н. Аргутинского-Долгорукова сформировалась хорошая коллекция работ его друзей художников-мирискусников.

Коллекционеры охотно дарили дуг другу предметы или обменивались ими²⁴. В 1903 году В.Н. Аргутинский-Долгоруков подарил К.А. Сомову привезенные из-за границы «очаровательные гравюры мод Дебюккюра необыкновенной изысканности и красоты»²⁵. А.И. Сомов, искусствовед, сотрудник Эрмитажа, коллекционер, подарил сыну, К.А. Сомову, в 1896 году акварели Фрагоннара и Гюбера Робера, положившие начало его коллекции²⁶.

Художник и коллекционер С.П. Яремич, оказавший большое влияние на коллекционеров Петербурга/Ленинграда, был известен, в частности, и тем, что щедро дарил друзьям, а в особенности начинающим коллекционерам, произведения графики²⁷. В 1904 году С.П. Яремич подарил К.А. Сомову «милые скурильности»²⁸. В лавках букинистов можно было приобрести не только книги, но и гравюры, литографии, и другие виды тиражированного изобразительного материала. Превосходные предметы антиквариата можно было найти, по определению М.В. Добужинского, «в неисчерпаемых „копях петербургских рынков“»²⁹.

Источником пополнения коллекций являлись также заграничные поездки. Большую роль в формировании вкусов С. Дягилева сыграло его первое путешествие за границу, из которого он привез полотна художников, соответствующих вкусам мирискусников – таких, как А. фон Менцеля, Ф. фон Ленбаха, П. де Шаванна и других³⁰.

Напряженная обстановка в России перед первой русской революцией не только не препятствовала, а, скорее, придавала поискам редкостей, предметов для коллекций, особую, волнующую остроту. «Несмотря на то, что мы сидим на вулкане, – писал художник К.А. Сомов в письме к А.Н. Бенуа, – мы с Аргутинским с особенной страстью накапливаем раритеты. В этом легкомыслии, должно быть, особенная прелесть!»³¹ Позднее, во время Первой мировой войны, в декабре 1914 года, Сомов отметил в дневнике, что «купил у антиквара китайский резной аметист, а у Соловьева два альбома литографий Эд. Бомонта. Отличные листы этого прелестного, несколько сладковатого художника»³².

Особую, необыкновенную коллекцию собрал писатель А.М. Ремизов, включив в нее народную игрушку и необыкновенные по форме корневища и ветки, соответствующие волшебному миру его фантазий³³. Коллекция А.М. Ремизова была известна и привлекала внимание современников. «Любовно собирал он все, что относится к игре природы и к старой сказке. Какой-нибудь причудливый гриб на дереве, какая-нибудь народная игрушка, воплощающая народное верование в лешего или водяного, интересовали его так, как врача интересует исключительно больной или нумизмата – редкая монета»³⁴, – описывал его коллекцию журнал «Огонек» в 1911 году. О