ИЗР "Стальной коготь", командный пункт турболазерной батареи
Тинн Гренит просунул голову в дверь командирского кабинета.
– Хотели меня видеть, кэп?
Командир оторвал взгляд от кипы документов.
– Входи, Тинн.
Старшина пригнулся, проходя через люк. Кабинет капитана Хоберда, как обычно, выглядел так, будто находился внутри небольшой гравитационной аномалии: на полу в кучу были свалены инфочипы, на стене висели две голокартины: на одной выпускной класс Хоберда, на другой – его жена Линиси и двое детей (их имён Тинн не помнил). Голо, как обычно, висели криво, а с верхнего крючка стенного шкафа свешивалась серебряная медаль за мужество. Каждый раз, когда Тинн бывал в кабинете начальника, медаль висела в другом месте – то на одной из семейных голографий, то на маленькой алюмобронзовой скульптуре, стоящей на столе, а то даже слегка колыхалась, подвешенная прямо под вентиляционной отдушиной... Он не мог припомнить, чтобы дважды видел её в одном месте. Друт и другие канониры рассказывали то же самое. Никто не видел, как капитан её перевешивает, и никто не знал, зачем он это делает. Это была просто начальственная причуда. Тот, кто не был знаком с послужным списком командира, мог бы решить, что он просто её не ценит, однако это предположение казалось Тинну далёким от истины.
– В чём дело?
Лицо начальника ровным счётом ничего не выражало, что было неудивительно – говорили, Хоберд может переиграть в гляделки даже виквая. Обычно Тинна это не волновало, но сегодня он почему-то чувствовал себя скованно. Обстановка была какой-то другой. Эзотерикой Тинн не увлекался, но подобные чувства иногда просто не мог игнорировать.
– Садись, Тинн, – сказал Хоберд, не меняя выражения. Старшина окинул взглядом стулья, заваленные разнообразными предметами, и примостился на краешке того, который был посвободнее. – Боюсь, у меня плохие новости.
Охо-хо, подумал Тинн. Всё из-за той последней проверки – ничего другого просто не приходило в голову. Что там пошло не так? Неправильная калибровка? Не смогли навести идеальную чистоту? Что ещё могло случиться?
Командир дал ему несколько секунд помучиться и ухмыльнулся.
– Так или иначе, новости плохие для меня – ведь я лишаюсь своего лучшего старшины.
– Сэр?
– Собирай манатки, старшина. Отправишься на "Звезду Смерти" и получишь самую большую пушку.
В первую секунду Тинн даже не осознал, что произошло. Затем значение слов прояснилось, будто солнце пробилось сквозь облака, и он улыбнулся.
– Без базара, кэп?
Хоберд взял со стола маленький инфочип.
– Только что спустили приказ.
Он подбросил чип, Тинн поймал его в воздухе. Он знал, что расплывается в улыбке, как ребёнок.
– Спасибо вам, кэп!
Хоберд слегка нахмурился.
– Ты уверен, что действительно этого хочешь?
– Да вы шутите!
Командир печально покачал головой.
– Кем же тебя заменить?
Тинн моргнул.
– Вы разве не летите со мной?
– Нет. Мой путь подходит к концу. Я ведь демобилизуюсь. Один из родственников жены управляет крупным заводом, и меня ждёт хорошая работёнка.
– Звучит заманчиво. Будете делать украшения? Или дерьмо возить? Ну же, кэп. Мы с вами, вдвоём, стреляем из самой большой...
– Платят втрое, а единственная опасность – что жена застукает с подружкой.
Они посмеялись. Потом Хоберд продолжил:
– Орудия там пока не действующие. Загерметизировано всего несколько секторов, но ты лучший канонир во флоте, и они просто счастливы заполучить тебя. Они хотят, чтобы ты занял положенное место, как только у этой штуки образуется верх и низ.
Тинн подумал, что, если улыбнётся шире, голова расколется на две половинки. Командир прав: кто лучше него справится с суперлазером? Это же самое большое и самое мощное оружие из всех, когда-либо построенных. Это было потрясающе. Он ещё долго мог согреваться теплом этих слов.
– Чего ждёшь? Проваливай! Когда в следующий раз увижу твою наглую рожу, лучше спрячь её под новомодным чёрным визором.
Главстаршина Тинн Гренит вышел из капитанского кабинета с ощущением, что в коридоре изменилась гравитация, потому что он определённо парил в воздухе. Сейчас он расскажет о новостях Друту и Вилвели. Лучший канонир галактики и самая большая пушка... Тинн с энтузиазмом потёр руки. Он не мог дождаться, когда положит их на панель управления нового орудия.
Глава 16
Имперский город, квадрат 19, Южное Подземелье, бывшая кантина "Горячее сердце"
Мима стояла на тротуаре рядом с останками своей кантины, настолько ошеломлённая, что не могла произнести ни слова. "Горячее сердце" в данный момент представляло собой ещё тёплую кучу угля и золы, а над вытяжными вентиляторами курился грязный дымок.
И так было не только с кантиной. Сгорел весь квартал. Система пожаротушения, в соответствии с неофициальным отчётом, по непонятным причинам вышла из строя, а команда дроидов-пожарных сперва была отправлена по ошибочному адресу, поэтому когда они наконец прибыли на место и приступили к устранению возгорания, было уже слишком поздно. Как они сказали, ещё повезло, что удалось не дать пожару распространиться на весь сектор.
У Мимы происшедшее не укладывалось в голове. Здание не просто превратилось в кучу золы. Сгорела вся её жизнь.
Родо подошёл и встал рядом. Его лицо было мрачно.
– Варло Брима сегодня утром нашли мёртвым в своей комнате.
Она нахмурилась.
– Кто это?
– Профессиональный поджигатель. Я знаком с одним судмедэкспертом. В свидетельстве о смерти значилась "сердечная недостаточность" ещё до того, как тело прибыло в морг. И им приказали не проводить подробный осмотр тела.
Она отвернулась, чтобы не видеть останков того, ради чего просыпалась каждое утро, и уставилась на Родо, прищурившись. Глаза слезились от пропитавшего воздух дыма. Она понимала, что её охранник хочет сказать что-то важное, но, хотя говорил он на общегале, его слова казались лишёнными смысла.
– И это значит... А что это значит?
– Смотри. Сгорает квартал на нижнем уровне. Противопожарные системы, которые проверялись меньше двух месяцев назад, вдруг не срабатывают. Пожарные прибывают слишком поздно, а на следующее утро человека, который всю жизнь устраивал пожары, находят в собственной квартире умершим "естественной смертью". Да ещё все эти доставки, которые не были сделаны вовремя! Не надо быть гением дедукции, чтобы собрать всё воедино.
Мима уставилась на него.
– Вот дрянь, – подытожила она.
– Вот-вот. Кто-то получил жирненькую страховку. Могу поспорить, что здесь построят новые заведения, которые будут принадлежать важным шишкам, причём окажется, что это чиновники, ведающие пожарной службой и автоматическими системами пожаротушения.
– И мы ничего не можем сделать, – сказала она.
– Не можем, если здесь был сговор. – Он кивнул на кучу золы. – Страховка покрывает пожар?
– Нет. Никогда не считала это необходимым – у нас же была противопожарная система и всё такое...
Родо кивнул. Она была ему благодарна, потому что ни голосом, ни выражением лица он не выразил упрёка.
– И что ты собираешься делать?
Мима покачала головой.
– Понятия не имею.
Среди руин бродили погорельцы, люди и инородцы, разглядывая то, что осталось от магазинчиков – пристанищ их надежд и мечтаний. Ещё здесь бродили зеваки, дроиды-пожарные, проверявшие огнеопасные участки, местная полиция... все они были необычайно молчаливы, и ходили туда-сюда в туманной дымке, подобно привидениям. Всё это делало зрелище почти сюрреалистичным.
К ним подошёл человек в чёрной спецовке. Он скользнул взглядом по груде дымящихся обломков и покачал головой.
– Сочувствую вам, Мима.
Вот опять – она поняла слова, но они для неё ничего на значили.
– Я вас знаю?
– Нет. Меня зовут Нит Аламант, я специалист по подбору персонала гражданской службы имперского флота.
– И что?
– У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать.
Мима с горечью рассмеялась.
– Если только вам не нужны удобрения, – она указала на руины, – сейчас мне больше нечего продать.
– Понимаю. Возможно, мы поговорим позже? Вот контактная информация. Свяжитесь со мной, когда у вас будет время.
Он протянул инфодиск, на мгновение улыбнувшись откровенно фальшивой улыбкой, и направился к группе людей, стоявших там, где раньше была пекарня.
Мима уставилась на диск в ладони. Когда у неё будет время? Конечно, нет проблем. Скоро у неё будет много свободного времени. Она будет сидеть дома, получать пособие по безработице, ничего не делать и вспоминать старые добрые дни, когда она управляла пабом.
Тви'лека подняла глаза на Родо. Тот пожал плечами.
Мима оглянулась на останки кантины. И что же теперь делать?