Quot;Звезда Смерти", капитанский мостик, центр управления. – Вы при этом присутствовали, – указал Таркин
– Вы при этом присутствовали, – указал Таркин.
– Но я его не взрывал, – ответил Мотти.
Таркин мысленно сосчитал до десяти. Стоявшая за его спиной на почтительном расстоянии Даала делала вид, что не слушает их разговор.
– Как это могло случиться?
– Несчастный случай? – предположил Мотти.
– Но на самом деле вы так не думаете.
– Не более, чем вы, сэр. Адмирал Хилоу не уступал любому командующему имперского флота, а многих превосходил. Не могу себе представить, чтобы на корабле, которым он командовал, произошёл несчастный случай такого масштаба.
– "Бесстрашный" – старый корабль.
– Даже с учётом этого.
Таркин кивнул.
– Боюсь, я с вами согласен. – Он помолчал. – Было бы лучше, если бы это действительно был несчастный случай.
Мотти ничего не ответил. Таркин знал, что адмирал не дурак и что он всё понял.
– Недавний визит Дарта Вейдера должен был устранить угрозу саботажа, – продолжил гранд-мофф.
– Это я знаю. Значит, не устранил.
– Думаю, в этом случае в ближайшее время мы можем ожидать ещё одного визита Вейдера. Не самое плохое, что с нами может случиться, но, конечно, ещё одна проблема, которая нам не нужна. Тем более что строительство почти закончено.
– Да, подобного визита следует ожидать.
– Если же это был несчастный случай на старом корабле – возможно, утечка в камере гиперматерии... это было бы прискорбное, но вполне объяснимое происшествие, и нет никакой нужды в том, чтобы представитель императора вновь проделывал весь путь до нашей окраины.
Мотти нахмурился ещё сильнее.
– Тем не менее, будет стыдно, если вина за этот "несчастный случай" ляжет на Джейма Хилоу, запятнав его безупречную репутацию.
– Было бы стыдно. Однако Джейм погиб, поэтому его это не особенно взволнует, не так ли? А семьи у него не было.
– Его семьёй был флот, – ответил Мотти.
– Вот именно. Джейм был всецело предан флоту. Ведь он бы не захотел, чтобы "семья" пострадала?
Мотти это не понравилось, но решение было простым, а Мотти тоже предан флоту. Таркину не нужно было напоминать ему о долге. Адмирал резко, по-военному кивнул.
– Итак, прискорбный несчастный случай, единственное тёмное пятно на блестящей карьере.
– В самом деле, прискорбный, – ответил Таркин. – Но он нас не остановит.
* * *
Когда Мотти вышел, Даала подошла и встала рядом с Таркином.
– Тебе не кажется, что это было немного рискованно?
– По правде говоря, нет. Мотти честолюбив, и он знает, что эта станция продвинет его к власти. Как только восстание будет подавлено, его назначат моффом, поэтому с его стороны было бы глупо поднимать шум вокруг произошедшего. Он любил старика – пожалуй, я тоже испытывал к нему привязанность – но мы не можем его вернуть, поэтому пусть его смерть послужит нашим целям, вместо того, чтобы помешать. Итак, это был ужасающий несчастный случай. Но такие вещи случаются.
Она кивнула.
– И всё же полностью проблему это не решает, верно?
Он вздохнул.
– Вы совершенно правы, адмирал. Среди нас предатель, которому как-то удалось превратить в пыль звёздный разрушитель. Мы должны найти тех, кто за это в ответе, прежде, чем повстанцы успеют извлечь выгоду из своей гнусной акции. И мы это выясним, то есть я имел в виду, что...
– Я это выясню, – закончила она. – Думаешь, так будет лучше? Мне пора возвращаться к своим обязанностям в "Утробе".
– Обязанности подождут. Ты больше нужна здесь.
Даала кивнула.
– Хорошо. Значит, таков твой приказ. Что ещё мне сделать?
Она улыбнулась. Он ответил на улыбку.
– Я начну сейчас же, – сказала она.
Таркин откашлялся.
– Возможно, не прямо сейчас. Думаю, есть ещё некоторые обстоятельства, которые нам надо обсудить.
– Обсудить в твоей каюте?
Он опять улыбнулся.
– Вот именно.
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Тила Карз не любила спиртное. Конечно, она могла выпить немного вина за обедом, и изредка ходила в кантины вместе с друзьями, но, захмелев, она становилась такой счастливой и так мечтала продолжать пить с любым желающим просто для развлечения, что из-за этого уже не раз попадала в неприятности. Лучше оставаться трезвой, чем потом раскаиваться – ведь у неё и так достаточно неприятностей.
Но сейчас она сидела в кантине и слушала, как молодая женщина на маленькой сцене играет на струнном инструменте что-то классическое и тихое, едва различимое за шумом пьющих, смеющихся и болтающих посетителей. Она пришла сюда, потому что выиграла пари – один из архитекторов усомнился, что она сможет переработать конструкцию зала в столовой. В план пришлось неожиданно вносить коррективы, потому что кто-то ошибся при пересчёте размеров в другую систему мер. Согласно плану, площадь зала должна составлять девятьсот квадратных метров, но кто-то использовал троганский метр вместо стандартного имперского, и зал нельзя было поместить в свободное пространство, поскольку разница составляла 25 процентов.
Раньше, во время учёбы, подобные ошибки казались ей немыслимыми, но учёба и реальный мир отличаются друг от друга, как день и ночь. Подобное случается сплошь и рядом. Как раз на прошлой неделе на Безнадёге беспилотный грузовик врезался в здание склада – потому что ему установили сброс скорости в сантиметрах на квадратную секунду вместо метров. Вот и вышло, что скорость столкновения в сто раз превышала стандартную – различие весьма существенное.
Вишнер, архитектор, предложивший пари, поднял кружку. То же самое сделали и остальные пять человек из её отдела. Она подняла кружку в ответ.
Как раз в этот момент в кантину ввалилась шумная компания, заглушив и музыку, и тост, который хотел произнести Вишнер. Тила покосилась на новоприбывших: полдесятка мужчин человеческой расы, все одеты, как пилоты не на службе.
Она сделала маленький глоток и поставила кружку. Пилоты были шумными, крайне самодовольными и буквально излучали надменность. На родной планете она когда-то встречалась с бывшим военным лётчиком, который оставил службу и стал работать на коммерческих линиях, но манеру поведения так и не сменил. Так и виделось, как он кричит: "Посмотрите на меня, насколько я лучше вас! Я умею летать!"
Этот роман длился недолго. Хорошо, когда есть уверенность в том, что поступаешь правильно. А если нет? Не настолько.
Пилоты заняли столик, к ним подкатился дроид, чтобы принять заказы.
Тила незаметно взглянула на хронометр. Ей надо было ещё немного посидеть, просто из вежливости, а поскольку вокруг завязался бессмысленный трёп, она просто сидела с кружкой в руках и улыбалась, подыскивая предлог, чтобы уйти. У неё были журналы, которые хотелось почитать, к тому же она никогда не любила шумные помещения, переполненные народом. Она решила зайти в туалет. Можно, конечно, потерпеть до возвращения в каюту, но раз уж надо, значит, надо.
Она улыбнулась, встала из-за стола и пошла сквозь толпу к туалетам.
Когда она возвращалась к своему столику, высокий парень в робе складского работника решил предоставить ей возможность насладиться своим обществом. Пошатываясь, он поднялся на ноги и загородил путь.
– Эй, дорогуша, куда спешишь? Дай куплю тебе выпить!
Накачался он уже прилично – судя по запаху и неуверенным движениям.
– Спасибо, у меня уже есть, что выпить. Мне надо вернуться к друзьям. – Тила кивнула на свой столик – он находился в четырёх метрах от работяги.
– Не-не, со мной будет намного веселее, киска. – Он рыгнул, и её ноздрей достиг неприятный запах с парами рома.
Тила знала о своей привлекательности, и с тех пор, как достигла половозрелого возраста, хорошо научилась разбираться с нежелательными проявлениями внимания. Иногда можно отогнать назойливых ухажёров улыбкой, иногда надо добавить в голос металла, а чаще всего – просто сказать, что тебя это не интересует. Пьяные не всегда понимают намёки, поэтому она сказала прямо:
– Извини, мне это не интересно.
И двинулась дальше, стремясь обойти его. Он переместился и опять загородил дорогу.
– Ты даже не понимаешь, чего лишаешься, дорогуша. Со мной классно!
– Рада за тебя. Расскажешь об этом тому, кому будет интересно.
Она развернулась, решив подойти к своему столику с другой стороны.
Пьянчуга схватил её за руку.
– Хошь сказать, нет?
Его голос уже не был дружелюбным. Тила крутанула запястьем, пытаясь вырваться и заранее зная, что рабочий сожмёт руку ещё сильнее. Она оказалась права...
Разговоры за соседними столиками немедленно притихли, а сидящие за ними посетители – большей частью мужчины и большей частью такие же пьяные, как и её самозваный ухажёр, или даже ещё пьяней – с интересом уставились на них мутными взглядами. Работяга был высокий и пьяный, что делало его весьма опасным. Тила перестала вырываться, потому что именно это и было нужно её противнику. Она слышала, что здешний вышибала работает уверенно и надёжно. На это она и надеялась, потому что по прошлому опыту знала, как быстро подобная ситуация может стать по-настоящему угрожающей...
– Эй, гляди, – окликнул мужской голос.
Тила развернулась. Это был один из пилотов. На вид – лет двадцать пять, а выглядел так, что казалось: если будет упорно тренироваться и съедать всю кашу за завтраком, когда-нибудь его грудь в обхвате сравняется с обхватом шеи работяги.
"Вот здорово, – подумала она. – Уж без этого героя никак не обойтись. Где же этот хвалёный вышибала?"
– Тебе наступили на ногу, – продолжил летун, улыбаясь подвыпившему громиле бесхитростно, как только что выловленный из резервуара клон.
Тот нахмурился.
– Мне что?
Пилот коротко и резко выбросил ногу, и внутренний край подошвы ботинка врезался в голень работяги как раз под коленкой. Потом ступня пилота скользнула вниз и отдавила ему ногу.
– Ах, ты!..
Пилот поднял руку и толкнул работягу. Поскольку тот прыгал на одной ноге, схватившись за другую и вопя, не потребовалось каких-то серьёзных усилий, чтобы отпихнуть его назад, заставив тяжело рухнуть на стул.
Не успел он сам даже моргнуть – и не успело в его затуманенном сознании возникнуть удивление – как за спиной будто по волшебству появился очень большой мужчина и положил на плечо руку размером с лапу вампы.
– Проблемы? – спросил он тихо. Голос был приятный, и в нём не было злости. Тем не менее, Тила подумала, что это лишь футляр, скрывающий лезвие бритвы.
– Никаких проблем, – ответил пилот. – Наш друг немного перебрал и не устоял на ногах. Мы с этой дамой просто помогали ему присесть.
Вышибала улыбнулся.
– Ага. Ну, тогда приятного вечера. – Он посмотрел на сбитого с толку рабочего. – Ты ведь уже уходишь, да?
– Чё?
– Хорошо сказано. Позволь, я покажу тебе выход.
Когда они ушли, Тила обратилась к пилоту:
– Не хочу показаться неучтивой, но в этом не было необходимости.
– Если к женщине лезут против её воли, думаю, в этом есть необходимость. В лучшем случае подобное поведение означает невежливость, в худшем – насилие. – Он улыбнулся. – Кстати, я капитан-лейтенант Вил Дэнс.
Пришлось признать, что улыбка у него очаровательная. Спокойно, девочка, предостерегла она себя, но всё равно не смогла отрицать, что внутри началось приятное покалывание.
– Тила Карз, – представилась она. – Я признательна вам за помощь, хоть и не согласна с вашими методами.
– Признание, даже без согласия, уж точно лучше, чем синяк под глазом. Можно, я предложу вам выпить?
– Нет, благодарю. Я не большой любитель спиртного.
– По правде говоря, я тоже. Я бы лучше посидел у себя и почитал специализированные журналы.
– Правда?
Он опять усмехнулся.
– Честно говоря, нет. Но если вы поверите, что я человек серьёзный, то будете обо мне лучшего мнения.
Его улыбка была заразительной. Тила не могла не улыбнуться в ответ.
– И часто это получается?
– Что, притворяетесь социологом?
– Нет, притворяюсь, что раскусила ваш метод съёма.
Теперь он рассмеялся.
– Люблю остроумных женщин! – Его улыбка слегка погасла. – Позвольте, я угощу вас кафом или саказой. Водой, в конце концов. Присядем и поболтаем немного.
– Я не знаю...
Это была ложь. Она прекрасно знала, что хочет этого. Мысленным взором она видела, как воображаемое олицетворение её совести и здравого смысла задохнулось от удивления. "Не могу поверить, что ты это серьёзно," – проворчало оно.
– Соглашайтесь. Идёт война, я пилот, и меня могут в любой момент поднять по тревоге. Разве вам не будет лучше, если вы будете знать, что я отправляюсь навстречу судьбе с улыбкой, вызванной воспоминанием о вас?
Ты едва не влипла в неприятности с одним мужчиной, сказало олицетворение её совести, и тут же любезничаешь с другим.
Тила рассмеялась в ответ на тираду Дэнса.
– Ох уж эти пилоты! У вас языки без костей. Ладно. Думаю, ничего страшного не случится.
Её совесть всплеснула руками, снимая с себя всякую ответственность, и исчезла в тёмных коридорах сознания.
Когда они подошли к столику, Тила заметила, что остальные пилоты их разглядывают. Большинство бросали на них взгляды по несколько раз, или вглядывались пристальнее, и все без исключения явно находились под впечатлением.
– Эй, Вил, – произнёс один. – Нам пора убраться отсюда. Увидимся в казарме.
– Ты уверен?
– Ах, да! Гм... – Летун явно чувствовал себя неловко. Остальные с трудом сдерживали улыбки, а Дэнс не сводил с него пристального взгляда, что, конечно, осложняло обстановку.
– Точно. Надо… э... пойти потренироваться. Так что мы идём в ангар.
Все пятеро пилотов удалились. Тила понимающе взглянула на Дэнса.
– Вы с друзьями заключили пари, – сказала она. Это был не вопрос.
Он пожал плечами.
– Точно. Первый, кто найдёт себе пару, занимает столик. Они отправились в паб на шестом уровне, посмотреть, не подвернётся ли там что-то. Если вдруг повезёт, зачем мне толпа друзей под боком?
– Настолько вам не повезёт, лейтенант. По крайней мере, сегодня.
Он опять сверкнул своей высоковольтной улыбкой.
– Вы слишком суровы, Тила. Мне правда нравятся женщины, за которыми надо бегать.
Она вздохнула. Никаких шансов, что у неё будет хоть что-то серьёзное с военным лётчиком. Никаких шансов.
Но от чашечки кафа ещё никто не умирал...
Глава 40
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Мима Рутис поймала себя на том, что прихорашивается. Мима знала: если она начинает беспокоиться о том, что новый мужчина подумает о её внешности – это дурной знак. Сами по себе её действия ещё ни о чём не говорили: она слегка подвела брови, чтобы спрямить их линию, начала следить за осанкой, а проходя мимо зеркала, бросила на себя взгляд: проверить, как лежат лекку. Ничего особенного. Но она знала: ей хотелось хорошо выглядеть, и ей хотелось, чтобы Ратуа это заметил.
Она не слишком старая, не толстая и неглупая. Она ему нравилась: нельзя же столько лет управлять кантиной и не чувствовать, как мужчина загорается, глядя на тебя. Но она и сама трепетала, дыхание учащалось, а сердце начинало биться сильнее – и всё это были дурные знаки. Сейчас ей вовсе не нужны жизненные неурядицы.
А Зеленоглазка явно был такой неурядицей. В соответствии с тем, что Родо раскопал (точнее не раскопал) в Голосети, он вообще не существовал – то есть, здесь он на нелегальном положении. Правда, оно могло быть и легальным – скажем, он мог оказаться тайным агентом Империи. Или шпионом повстанцев. Или каким-нибудь преступником...
Но он заставлял её смеяться, он был быстр и ловок, а эти глаза... глаз такого цвета она никогда не видела. Они были как расплавленный изумруд, живой и яркий.
Поэтому она и прихорашивалась.
У дальнего конца барной стойки пара главстаршин обсуждала вслух чей-то якобы побег с тюремного уровня. До Мимы донеслись слова одного из них:
– Я слышал, их было девять, и один – джедай.
Другой старшина рассмеялся:
– Надо ли напоминать, что джедаи в наши дни – большая редкость?
– За что купил, за то и продаю, Тинн.
– Да я тоже об этом слыхал. Говорят, там было полсотни повстанцев под предводительством пяти джедаев. Они захватили суперлазер и принялись палить по звёздным разрушителям. Конечно, большая пушка ещё не действует – уж мне ли не знать. Но почему бы не ввернуть её для красного словца?
Первый старшина расхохотался и сделал глоток эля.
– А ведь похоже на учебную тревогу, а? На дурацкую учебную тревогу.
Второй ответил:
– Могу поспорить, к концу войны будут рассказывать, как целая армия повстанцев едва не уничтожила станцию. Подобные истории возникают постоянно. Один чувак плюнул на палубу, а в результате говорят, что станцию захватили повстанцы.
Первый опять засмеялся.
– Ну да. Ещё потом расскажут, что усмирять их прислали Пятьсот первый легион[26].
Оба захохотали.
Мима улыбнулась. Она тоже слыхала подобные россказни. Мима не могла даже приблизительно взять в толк, зачем приукрашивать правду или что-то сочинять, когда реальность намного фантастичнее?
Тви'лека обнаружила, что смотрит на дверь. Ратуа вошёл лёгкой, танцующей походкой, будто он был здесь хозяином, поймал её взгляд, улыбнулся и направился к бару. Приблизившись, осмотрел её с головы до ног откровенно оценивающим взглядом.
– Твой вид может спровоцировать массовые беспорядки.
К своему удивлению, она залилась румянцем.
– А твой вид говорит, что тебе не помешает выпить, – ответила она. – Что будешь?
Он засмеялся.
– Что-нибудь необычное.
– Что конкретно?
– Удиви меня. Сделай что-нибудь экзотическое. Что-нибудь дорогое, чтобы оправдать моё присутствие, а то я занимаю место и отвлекаю твоё внимание.
– Не думаю, что у нас есть что-то настолько дорогое.
– Ты поразила меня в самое сердце. – Он положил руку себе на грудь – туда, где у человека должно быть сердце. – И вот я ищу убежища, пытаюсь избегать неприятностей...
– По-моему, ты и есть неприятность, Ратуа, – произнесла Мима. – Вероятно, мне стоит держаться от тебя как можно дальше.
– Возможно, – согласился он уже более серьёзно. – Но это же неинтересно.
Мима приготовила ему простенький коктейль с большим количеством алкоголя, какими-то красителями и подсластителями. До сих пор она ни разу не видела его пьяным – по крайней мере, этого не было заметно. "Гиперактивный метаболизм", – решила она.
Мима поставила перед Ратуа стакан, положила руки на стойку и наклонилась.
– Всё интересное начинается с правды. Кто ты?
Он вздохнул и пару секунд помолчал.
– Я всегда считал, что необходимость выяснять правду обычно сильно преувеличивают.
– И всё-таки...
– Ладно.
Он сделал большой глоток для храбрости и заговорил:
– Я Силот Ратуа Дил, второй сын Первого советника Нагата Керис Ратуа и его третьей жены Филы Дерин. В последнее время жил на планете Безнадёга, куда меня сослали за преступление, которого я не совершал – хоть и не могу утверждать, что являюсь законопослушным гражданином.
– Так ты не шутил?
– Нет.
– А что это за преступление?
– Оказался не к месту и не ко времени. Меня осудили за компанию.
– А как ты попал сюда?
– Сбежал.
– Правда? Вот так просто взял и сбежал?
– Не хотелось бы смущать тебя подробностями...
– О, пожалуйста, посмущай меня. Сейчас меня так редко смущают.
– А тебя не смущает, что я беглый каторжник?
Мима выпрямилась, сложив руки на груди.
– Ты прекрасно знаешь, что нет. Иначе бы не признался.
– Я надеялся на это. А ты требовала правды.
– Требовала и буду требовать. Мне хочется знать, во что я собираюсь влипнуть.
Мгновение Ратуа изучал стакан, затем поднял взгляд, и ей пришлось почти физически напрячься, чтобы не поддаться серьёзности этих необыкновенных глаз.
– Хорошо. Если ты настаиваешь.
– Что ты сделал такого, что заслуживает тюрьмы?
– Я промышлял контрабандой. И не только. Но ничего связанного с насилием.
– Это хорошо. – Мима налила ему ещё. Ратуа улыбнулся и поднял глаза.
"Улыбайся и смотри на меня своими глазищами, сколько влезет, – подумала она. – Если понадобится, я дам тебе от ворот поворот".
– Прежде чем рассказать что-то ещё, подумай хорошенько, Силот Ратуа Дил. Если ты совершил какие-то преступления против Империи, я подвергаю опасности свою кантину, просто разговаривая с тобой. Можешь прямо сейчас встать и уйти, потому что если твоё присутствие будет угрожать мне и тому, что даёт мне средство к существованию, ты поймёшь, почему моя кантина имеет такое название.
Он пристально посмотрел на Миму.
– Я думал, что ты имела в виду себя.
– Верно.
– Хорошо, – сказал Ратуа. – Будь ты другой, я бы с тобой и не заговорил.
Глава 41