Еще один день, еще одни септим
– Я твоя смена.
– Давно пора.
– Еще один день, еще один септим.
Один септим – имперская монета, тяжелая, с тусклым бронзовым блеском, имеющая хождение по всему Тамриэлю. Именно столько составляет дневное жалование стражника в славном городе Скинграде, и это вполне достойная награда за несколько ночных часов в карауле у городских ворот. Работа непыльная и безопасная. Скинград – тихий город. Здесь никогда ничего не происходит.
Так думал Диот Иглупис, стоя в карауле у скинградских ворот. Еще несколько дней назад он и его лучший друг Никсас Пекс сидели в «Западном вельде», пили дешевое вино и мечтали о будущем.
– Когда в скором времени я разбогатею, – сказал Никсас, – я буду пить вино получше.
– Ха, – ответил ему тогда Диот. – А я буду его делать.
Оба родом происходили из бедных семей. Оба мечтали разбогатеть, у обоих были на этот счет планы. Диот, к примеру, решил поступить на службу в городскую стражу. Днем он будет работать с отцом, а ночью стоять на карауле. Несколько лет, и он скопит достаточно денег, чтобы купить свою ферму и начать выращивать виноград. Его вино станет лучшим в Сиродииле. Даже лучше вина Тамики. Вино Иглупис – как звучит! А когда Диот разбогатеет, он сделает предложение красавице Петти Региус. И плевать, что пока она его даже не замечает. Ведь он станет богачом. Их любви можно будет только позавидовать, и у них появится множество славных детишек. Какие же замечательные тогда настанут времена!
– Ну а ты как собираешься получить свое богатство? – спросил Диот Никсаса.
Тот лукаво улыбнулся и ответил:
– Для этого я стану нищим.
– Что? Ты, наверное, шутишь?
– Вовсе нет. Уверен, попрошайки кладут в карман за день гораздо больше, чем все эти виноделы и зеленщики вместе взятые. Надо только обзавестись рваной одеждой и придумать подходящее имя. Никс Избочки, как тебе?
– Ничего у тебя не выйдет таким образом, – рассмеялся Диот.
– Поживем – увидим.
Они посмеялись, выпили еще. А на следующий день каждый из них приступил к осуществлению своего плана. Никсас Пекс облачился в лохмотья и отправился на улицы Скинграда. Диот Иглупис вступил в городскую стражу. Септим в день! О таком он даже мечтать не мог. Нет сомнений, он быстро накопит на ферму. Всего-то отстоять ночь у ворот, ничего особенного не делая. Тут он мог спокойно помечтать о будущем.
В первую ночь его дежурства, как и ожидал Диот, ничего примечательного не произошло. Только под утро к нему подошел какой-то оборванец.
– Я пытаюсь накопить на новые башмаки, – сказал он. – Не дашь ли монетку?
Иглупис смерил нищего презрительным взглядом.
– Нечего попрошайничать, – ответил он сердито.
Нищий отошел от него. Диот решил проследить, что тот станет делать. Нищий пошел вниз по улице, пока не встретил кучку себе подобных оборванцев. Они стали что-то обсуждать. Иглупис подошел и сказал:
– Расходитесь. Тут нельзя толпиться.
Нищим ничего не оставалось, как разойтись.
До конца дежурства Диот предавался радужным мечтам о ферме с виноградником и о красавице-жене, пока его не сменил дневной караульный. Диот поспешил к начальнику стражи Диону, и тот, выслушав рапорт о том, что «девять часов, и все тихо», выдал ему жалование. Монета в ладони казалась Диоту золотой.
На второе дежурство караульный Диот Иглупис заступал в самом радужном настроении. Ему почти не удалось поспать, потому что с отцом и братом он чинил крышу их бедной лачуги. Но разве это что-то значит? Завтра у него уже будет два септима!
Ночь выдалась прохладной, но Диот все равно умудрился заснуть. В одни прекрасный миг его мечты обратились реальностью. Он сидел по уши в виноградной лозе и пил чудесное вино. А потом вдруг земля поднялась и со всей силы ударила его в лоб. Диот проснулся и увидел, что упал.
– Эй, ты! Да, ты! Пст! Да, я к тебе обращаюсь! Стражник на четвереньках!
Шепот исходил от стены, где маячила низкорослая тень. Диот потряс головой. Поднялся на ноги, постарался принять солидный вид и спросил:
– Что такое, гражданин?
– Увидимся за изгородью, – прошептала тень и скрылась за изгородью.
Диот четко помнил инструкции. Если что-то случится, он обязан проверить. Поэтому он покинул место у ворот, подошел к изгороди и с любопытством заглянул за нее. Он увидел среди цветов босмерскую голову с острыми ушами и гривой рыжих волос. Голова смотрела недоверчиво. Судя по взгляду, она что-то хотела сказать, но не решалась.
– Что такое, гражданин? – повторил вопрос Диот.
Босмер сделал страшные глаза.
– Нет, не здесь! Тут полно народу! Иди за мной!
И он шмыгнул в кусты. Диот огляделся. Полно народу? Улица была пуста. Осталось только плечами пожать и пойти следом за странным босмером.
Он дошел до угла. Босмер высунулся из кустов – ровно на мгновение, чтобы указать направление. В сторону статуи, заросшей женьшенем. Диот вновь пожал плечами и пошел к статуе. Через минуту подошел и босмер. Он изо всех сих делал вид, что не замечает стражника.
– Так что такое, гражданин?
– Тут тоже полно ушей! – псыкнул в ответ босмер. – Даже у стен они есть, ты что глупый и не знаешь этого? Перейди через мост, не привлекая внимания, дойди до конца улицы и войди в первую дверь слева…
– Что?
– Нет, я не знаю, сколько сейчас времени, всего доброго! – проорал босмер и бросился прочь.
Диот не знал, что и подумать. Возможно, за этим эльфом следят, и он просто не хочет привлечь внимания врагов. Ему нужна помощь! Иглупис был добр и справедлив, его тут же захлестнула волна патриотизма, верности и чести. Он перешел через мост, дошел до конца улицы повернул… и тут понял, что забыл, что надо делать дальше. Просто стоять было глупо, поэтому Диот постучался в первый попавшийся дом. Громко и настойчиво.
– Именем императора!..
За его спиной распахнулась дверь, чья-то рука ухватила Иглуписа за шиворот и втащила в дом.
– Ты что, идиот?! – зашипел босмер, запирая дверь на десять замков – один за другим. – Ты чуть не погубил все дело! Ты ведь недавно в карауле?
– Вторую ночь, – тупо ответил Диот и тут же собрался. – Что такое?
– Тут мы можем поговорить, – сказал босмер. – Меня зовут Глартир. Дело в том, что за мной следят.
На его лице отразилось довольное выражение, когда он увидел, как округлились глаза стражника.
– Но кто?! – воскликнул Диот.
– Это несколько людей, – сказал Глартир. – Целая организация охотится за мной. И во главе у них стоит Давид Сурили.
– Виноградарь? Он же почтенный человек!
– Вот именно! – босмер едва не подпрыгнул на месте. – Открою тебе большую тайну! Он только так выглядит! На самом деле он злодей, замышляющий темные дела. Я это выяснил, но теперь я должен это доказать!
Он принялся нервно ходить взад-вперед.
– Ты новичок в страже, поэтому я могу тебе доверять. Слушай, что ты должен будешь сделать. Ты ведь сделаешь это для меня? Не бесплатно, конечно. За деньги. Ты ведь любишь деньги?
Остаток ночи сердце Диота Иглуписа пело. Он не только зарабатывает деньги, но и делает полезное дело. Спасает человека. Но Давид Сурили! Какие же темные дела творятся в родном городе!
Услыхав рапорт Диота, капитан стражи Дион пришел в ярость.
– Позволь мне. Дать тебе. Совет! – рявкнул он. – Глартир сумасшедший. Все об этом знают. А если ты об этом не знаешь и даже не догадываешься, то ты глуп! Сегодня ты не заслужил жалование. Пойди и хорошенько подумай! А с Глартиром я разберусь сам.
Оглушенный выволочкой, Диот отправился восвояси. Как же так? Он ведь хотел как лучше.
На третью ночь стражник Диот Иглупис заступил в караул без особого энтузиазма. Он понял, что инициатива наказуема. Теперь, если что-то случится, он будет вести себя по-другому. Ночь выдалась еще холоднее, чем прежняя. Диот мерз, облокотившись на изгородь, и думал о монетке, которую заработал и которая одиноко лежала в его кармане. Мысль о ней не грела, а скорее раздражала. Успокаивало лишь то, то у Никсаса дела, вероятно, шли еще хуже.
Где-то около полуночи недалеко от того места, где стоял на посту Диот, ниже по улице раздался женский крик. Он был громким и полным ужаса, но оборвался резко и больше не повторялся. Диот насторожился, схватившись за меч. Кому-то нужна помощь, нет сомнения. Придти на помощь – обязанность стражника. Диот подумал, что сходит и посмотрит, что там происходит. Если это еще один сумасшедший, он просто повернется и уйдет.
Быстрым шагом Иглупис достиг того места, откуда доносился крик. Пространство между домами по правую сторону темнело черной дырой. И в этой дыре что-то шевелилось. Диот, приготовив меч, приблизился. Шевелящаяся тень замерла и быстро обернулась. Стражник поднял фонарь выше. На земле лежала женщина, кажется, без сознания. Над ней склонился какой-то тип в дорогой одежде. Глаза типа горели алыми углями. На клыках, торчащих изо рта, виднелась свежая кровь. Она капала и текла по подбородку. Диот не поверил своим глазам. Перед ним был вампир!
Другой на месте Иглуписа убежал бы, но Диот оказался не робкого десятка.
– Все кончено, – сказал Диот. – Сколь веревочке не виться…
Вампир разогнулся, повернулся к стражнику. Это был немолодой мужчина со спокойным, холеным лицом.
– Я заплачу штраф, – произнес он и расплылся в кровавой улыбке.
Когда капитан городской стражи вошел в караулку, Диот вскочил со стула. Теперь-то его похвалят, думал он. И, очень даже может быть, вернут вчерашнее жалование. Ведь он поймал преступника, да еще и вампира.
Дион долго молчал, глядя в окно. Его молчание сильно не нравилось Диоту. Тот даже заподозрил неладное. Наконец капитан стражи повернул к нему свое бледное лицо.
– Кем ты себя возомнил? – процедил он. – Я спрашиваю, кем ты себя возомнил?! – заорал он надсадно. Диот отшатнулся.
– Ты или дурак, или слепой, если не видишь, кого ты арестовываешь! – продолжал орать Дион. – Штраф он решил взять, и с кого! С самого графа скинградского Гассилдора! Тебе что, мало платят? Я спрашиваю, тебе мало платят, дурачье?!
Диот задрожал. Граф Гассилдор? Вампир?
– Это какая-то ошибка, – пролепетал он. – Граф не может быть вампиром…
– Поздно же до тебя дошло!
– Но я же…
– Молчать! С этого дня ты больше не караульный. Будешь стоять на паперти! И только посмей мне опять что-нибудь выкинуть. Мигом вылетишь из стражи! И о жаловании забудь! Пошел вон!
И поплелся Диот Иглупис прочь. Он был обижен, подавлен, сбит с толку. Как такое могло произойти? И что, собственно, произошло? Он ведь своими глазами видел, что перед ним стоит вампир. А может, он все же ошибся? Все верно! Его подвела усталость.
Охранять ворота храма считалось позорной для стражника работой. Диот Иглупис заслужил эту честь уже к четвертой ночи. Он стоял, грустный и понурый, сжимая в кулаке единственный септим, который ему удалось заработать. Мысли о своей ферме его больше не посещали.
И вновь около полуночи что-то начало происходить на улицах Скинграда, будь он проклят. В темноте на маленьком кладбище близ храма замаячила какая-то тень. Диот тяжело вздохнул и направился проверить, что происходит. Его взгляду предстала странная картина. Он увидел хозяйку магазина зелий, данмерку из дома Хлаалу, которая при свете небольшого масляного фонаря раскапывала свежую могилу. Она повернула голову, посмотрела на стоящего Диота и вдруг подмигнула ему.
– Надеюсь, ты никому не скажешь, – проговорила она. – Это для исследований.
Диот пожал плечами. Совсем потерянный, он пошел по улице в сторону гостиницы «Две сестры». Оказавшись там, Диот увидел нищего, стоящего у стены и подкидывающего на ладони септим. Монетка тускло поблескивала в ночном свете. Диот пошел обратно к храму. Ему почему-то очень хотелось заплакать.
Утром Диот получил очередную взбучку от Диона. Могила достопочтенного Питерия Пиписа разрыта, тело исчезло! Такое могло остаться незамеченным только для законченного идиота. Иглупис покорно молчал. И так уже понял, что этот законченный идиот – он.
На следующую ночь его поставили у статуи, заросшей женьшенем. Тут, сказал Дион, с тобой ничего не приключится. И ты не сможешь навредить. Диот ему не поверил.
Он уже был готов, когда в полночь раздались приближающиеся крики. Кто-то бежал по улице и взывал о помощи. «Что бы я ни сделал, все будет неправильно», – подумал Диот. Он молча стоял в темноте, слившись со статуей, и следил за тем, как по улице, вопя и размахивая руками, бежит Глартир. Как он спотыкается и падает. Как его настигают двое, которых Диот хорошо знает. Давид Сурили и его брат – почтенные граждане. Как эти двое бьют упавшего топором и вилами, потом долго пинают тело убитого и спокойно уходят.
Когда все закончилось, караульный Диот Иглупис покинул свой пост у статуи, заросшей женьшенем. Он пошел вдоль по улице по направлению к городским воротам. Больше в Скинграде его никто не видел.
Спустя месяц на дороге между Скинградом и Кватчем встретились двое. Один из них, с железным мечом, одетый в грязные кожаные доспехи, выскочил из придорожных зарослей льна и набросился на второго, идущего по каким-то делам.
– Жизнь или кошелек!
– Попробуй возьми! – ставший жертвой человек схватился за кинжал, но тут его рот расплылся в улыбке. Он узнал нападавшего.
– Это ты, Диот, дружище? Привет! Как дела?
– Плати, или!.. – крикнул несчастный Диот, вторую неделю питавшийся одними только лесными крысами.
– Да ладно, ладно! – Никс Избочки или, как его называли с уважением коллеги по цеху, Никс Проворный, отстегнул кошелек от пояса и отдал его бывшему стражнику. – Вот, тут сто септимов. Все честно. Без обид? Вот и славно.
Обалдевший Диот Иглупис теребил в руках кошель и не знал, что ответить.
– Но… как? – спросил он наконец.
Его друг лукаво улыбнулся.
– Видишь, я был прав. Не зря же я выбрал себе такое прозвище. Бочки, Диот, бочки сделают тебя богатым. Их полным-полно на улицах Скинграда. Но ты хоть раз заглядывал хотя бы в одну? Нет? Попробуй. Ты не поверишь, какие богатства там порой забывают торговцы. В первый же день я нашел пятьдесят септимов, приличную одежду, кусок ткани и две бутылки вина Тамики, которые потом продал в трактире.
Диот подавлено молчал.
– Кстати, я сейчас иду в Анвил, туда приходят корабли, и есть, чем поживиться, – продолжал Никс. – Так что ты вполне можешь занять мое место в Скинграде. Только придумай себе имя. И смени одежду. Что-нибудь более рваное и грязное. Поверь, и года не пройдет, как ты станешь самым уважаемым гражданином, как всегда и мечтал. Удачи, дружище, и помни – еще одна бочка, еще один септим!