Карл Густав ЮНГ, Мишель ФУКО. иносказания. Однако обычно это не так, и в нормальных снах тоже; ассоциации бессистемны, бессвязны, гротескны

иносказания. Однако обычно это не так, и в нормальных снах тоже; ассоциации бессистемны, бессвязны, гротескны, абсурдны и, разумеется, непонятны. То есть шизофреничес­кие компенсации не только архаичны, но еще и искажены хаотической случайностью.

Здесь, очевидно, речь идет о дезинтеграции, распаде ап­перцепции в том виде, как он наблюдается в случаях край­него, по Жанэ, «abaissement du niveau mental» при сильном утомлении и интоксикации. Исключенные из нормальной апперцепции варианты ассоциаций появляются при этом в поле сознания — именно те многообразные нюансы форм, смыслов и ценностей, которые характерны, например, для действия мескаяина. Как известно, этот наркотик и его про­изводные вызывают снижение порога сознания, которое позволяет воспринимать необычное, что удивительно обо­гащает апперцепцию, но препятствует ее интеграции в об­щую ориентацию сознания. Объем содержания вариантов перцептивного акта заполняет все сознание и придает мес-калиновым фантазиям неотразимость. Нельзя отрицать, что шизофреническое восприятие имеет много сходного,

Однако экспериментальный материал не позволяет ут­верждать с уверенностью, что мескалин и патогенный фактор шизофрении вызывают одинаковые нарушения. Бессвязный, жесткий и прерывистый характер апперцеп­ции шизофреника отличается от текучей и подвижной не­прерывности мескалинового симптома. С учетом повреж­дений симпатической нервной системы, обмена веществ и кровообращения вырисовывается общая психологическая и физиологическая картина шизофрении, которая во многих отношениях напоминает токсикоз, что заставило меня еще пятьдесят лет назад предположить наличие специфического обменного токсина.

Тогда у меня не было опыта, и я был вынужден оставить открытым вопрос о первичности или вторичности токсичес­кой этиологии. Сегодня я пришел к убеждению, что психо­генная этиология болезни вероятнее, чем токсическая. Есть много легких и преходящих явно шизофренических заболе-

ФИЛОСОФСКИЙ БЕСТСЕЛЛЕР

ваний, не говоря уже о еще более частых латентных психо­зах, которые чисто психогенно начинаются, так же психо-генно протекают и излечиваются чисто психотерапевтичес­кими методами. Это наблюдается и в тяжелых случаях.

Так, например, я вспоминаю случай девятнадцатилет­ней девушки, которая в семнадцать лет была помещена в психиатрическую больницу из-за кататонии и галлюцина­ций. Ее брат был врачом, и так как он сам был замешан в цепь приведших к катастрофе патогенных переживаний, то в отчаянии утратил терпение и дал мне «carte blanche» для того, чтобы «наконец было сделано все, что в человеческих силах». Он привез ко мне пациентку в кататоническом со­стоянии, в полном аутизме, с холодными синими руками, застойными пятнами на лице и расширенными, слабо реаги­рующими зрачками. Я поместил ее в расположенный непо­далеку санаторий, откуда ее ежедневно привозили ко мне на часовую консультацию. После многонедельных усилий мне удалось заставить ее к концу каждого часа шепотом сказать несколько слов. В тот момент, когда она собиралась гово­рить, у нее каждый раз сужались зрачки, исчезали пятна на лице, вскоре затем нагревались и приобретали нормальный цвет руки. В конце концов, она начала говорить — поначалу с бесконечными повторами и оттяжками — и рассказывать мне содержание своего психоза. У нее было лишь очень фрагментарное образование, она выросла в маленьком го­родке в буржуазной среде и не имела ни малейших мифо­логических и фольклорных познаний. И вот она рассказала мне длинный и подробный миф, описание ее жизни на Луне, где она играла роль женщины-спасителя лунного народа. Как классическая связь Луны с безумием, так и другие мно­гочисленные мифологические мотивы в ее рассказе были ей неизвестны. Первый рецидив произошел после прибли­зительно четырехмесячного лечения и был вызван внезап­ным прозрением, что она уже не сможет вернуться на Луну после того, как открыла свою тайну человеку. Она впала в состояние сильного возбуждения, пришлось перевести ее в психиатрическую клинику. Профессор Эуген Блейлер, мой