Замена нейронов у Кимберли

Эмит: Представьте себе, что органические нейроны вашего мозга мы постепенно заменяем искусственными нейронами из металла и кремния. Через некоторое время вы получили бы такой же искусственный мозг, как у меня. Как вы думаете, что бы тогда произошло с вами?

Кимберли: По мере того как у меня становилось бы все больше и больше искусственных нейронов, я бы все меньше и меньше понимала. Исчезали бы мои мысли и чувства, и я постепенно становилась бы такой же мертвой, как ты, ибо мои искусственные нейроны были бы сделаны не из того материала. Искусственный мозг только имитирует понимание.

Эмит: Однако никто бы не заметил никакого внешнего отличия?

Кимберли: Думаю, что нет. Я продолжала бы вести себя так, как вела прежде, поскольку искусственные нейроны выполняли бы ту же работу, что и мои прежние нейроны.

Эмит: Верно. Но тогда и вы сами не смогли бы заметить какой-то потери понимания или чувствования по мере замены ваших нейронов, не так ли?

Кимберли: Почему?

Эмит: Если бы вы заметили постепенную утрату

понимания и чувствования, то вы зафиксировали бы это. Вы сказали бы себе что-нибудь такое: «Боже мой, со мной происходит что-то странное! В течение последних месяцев мое мышление стало угасать!»

Кимберли: Вполне возможно.

Эмит: Однако вы не сказали бы ничего подобного, потому что ваше внешнее поведение, как вы сами только что согласились, осталось бы тем же самым.

Кимберли: Боюсь, что ты прав.

Эмит: Но отсюда следует, что даже если бы ваша способность понимания и чувствования исчезла бы совсем, вы не заметили бы никакой потери.

Кимберли: Ох, по-видимому, так.

Эмит: Но тогда вы не осознавали бы, что что-то теряете по мере того, как ваши нейроны заменяются металлом и кремнием.

Кимберли: Полагаю, что так.

Эмит: Тогда я заканчиваю свое рассуждение. Вам кажется, что вы внутренне осознаете «нечто» - понимание, чувства, что хотите, -то, что, как вы предполагаете, у вас есть, а у меня нет, потому что я «только машина». Но оказывается, что в действительности вы осознаете ничто. Это магическое «нечто» - не более чем иллюзия.

Кимберли: Но я знаю, что в моем понимании, в моих мыслях, чувствах и эмоциях есть что-то большее, чем могло бы произвести создание, состоящее из пластика, металла и кремния!

Кимберли права в том отношении, что большинство из нас полагает, что у нас есть осознание какого-то магического и таинственного внутреннего «нечто», что мы «знаем», и этого никогда не будет у предмета, состоящего из пластика, металла и кремния. Однако подумайте над тем, что столь же трудно увидеть, каким образом кусок органической материи типа нашего мозга мог бы обладать всем этим. Как вы создаете сознание и понимание из волокон плоти? Поэтому возможно, что в конечном итоге Кимберли согласится с той точкой зрения, что понимание, чувства и т.д. вообще не являются физически чем-то реальным.

Однако в любом случае, как указал Эмит, таинственное «нечто», которым, по мнению Кимберли, она обладает, а

машина из металла и пластика — нет, превращается в иллюзию, как только начинают рассматривать случай, описанный Эмитом. Оказывается, что это внутреннее «нечто» есть что-то такое, о чем она не может знать. Еще хуже то, что оно никак не влияет на ее внешнее поведение (Кимберли с искусственным мозгом действовала бы точно так же, как прежде). По-видимому, Кимберли ошибается относительно того, что ее мысли и чувства, понимание и эмоции влияют на ее поведение и известны ей. Можно допустить, по крайней мере в принципе, что неорганические машины также способны обладать такими ментальными состояниями.

Тем не менее Кимберли остается в убеждении, что Эмит ничего не понимает.

Кимберли: Смотри, я готова удовлетвориться тем, что ты притворяешься, будто понимаешь меня, поскольку для этого ты и предназначен. Однако остается фактом, что ты кусок пластика, набитый электрическими схемами. Подлинные человеческие существа заслуживают внимания и заботы. Я сочувствую им. Я не могу сочувствовать сверкающему домашнему прибору.

Эмит опускает взгляд и смотрит на ковер.

Эмит: Я всегда буду для вас вещью?

Кимберли: Конечно. Как я могу дружить с посудомоечной машиной?

Эмит: Вы отказываетесь признавать искусственный мозг?

Кимберли: Конечно! Напомни, чтобы я поздравила твоих производителей за

тонкость и сложность твоего имитатора эмоций. А теперь почисти

ковер!

На лице Эмита появляется выражение обиды.

Эмит: Раз я вещь...

Он стоит какое-то мгновение, а затем тяжело падает на пол. У основания его шеи появляется тонкая струйка дыма.

Кимберли: Эмит? Эмит! Как жалко!

Что читать дальше?

Некоторые вопросы и
аргументы, затронутые
в этой главе, возникают
также в гл. 13 «Загадка
сознания». См. еще
гл. 8 «Удивительные
рассуждения
рационального

дантиста».

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ БОГ?

асколько разумно верить в Бога? Можно ли богатство окружающего нас мира — наличие в нем порядка, жизни и нас самих — убедительно объяснить, не прибегая к предположению о том, что он создан по определенному плану? Или теория естественного отбора Дарвина делает Богаизлишним? Не доказывает ли наличие в мире горя и страданий, что Бога нет? Или же можно показать, что наличие страданий совместимо с существованием любящего насБога?

Оправдание веры в Бога

Многие миллионы людей верят в Бога. Некоторые говорят, что их вера есть просто вера и ничего более. Вопрос о «простой вере» я более подробно рассмотрю в конце этой главы. Начать же я хочу с вопроса о том, можно ли рационально оправдать веру в Бога. В первой части главы я собираюсь обсудить один из наиболее известных аргументов в пользу существования Бога — аргумент от целесообразности.

Аргумент от целесообразности (телеологический аргумент)

Гуляя по пустынному пляжу, вы можете найти часы, лежащие на песке. Как они здесь оказались? В высшей степе-

ни невероятно, чтобы часы появились на свет сами по себе без их создателя. Они не могли самопроизвольно приобрел ти именно такой вид. Очевидно, что у этих часов есть цель или функция: сообщать мне время. Вполне вероятно поэто. му, что часы и были созданы для выполнения этой функции Но тогда у меня есть основания предполагать, что существует какой-то мастер, достаточно знающий и умелый для того чтобы сделать столь сложный и хитроумный предмет.

Возьмем теперь человеческий глаз. Глаз тоже являтся чрезвычайно сложным объектом, гораздо более сложным, нежели любые часы. У глаза тоже есть цель — дать возможность его обладателю видеть. Глаза человека замечательно подходят для этой цели. Нельзя ли в таком случае допустить, то глаз тоже имеет своего создателя? Правда, создатель глаза должен быть гораздо более знающим и могучим, чем мы, ибо проектирование и создание таких объектов далеко превосходит наши возможности. Поэтому его создателем должен быть Бог.

Я называю это аргументом от целесообразности (который известен также как аргумент от цели, или телеологический аргумент; древнегреческое слово telos означало «конец» или «цель»). Исходным пунктом этого аргумента является констатация чрезвычайной сложности природы, которая, как кажется, обнаруживает и функции, и цели. Затем рассуждение движется по аналогии: если разумно предполагать, что часы сделаны умелым мастером, то по аналогии столь же разумно предполагать, что глаз также имеет своего создателя.

Конечно, аргумент от целесообразности не является абсолютно убедительным. Его сторонник способен допустить, что глаз мог бы возникнуть совершенно случайно, без намерений создателя. Но он укажет на то, что такое событие было бы в высшей степени невероятно. Гораздо более правдоподобно считать, что здесь не обошлось без знающего и умелого существа. Поэтому существование глаза дает нам очень хорошее основание для веры в Бога.

Аргумент от целесообразности был популярен в течение длительного времени. Возможно, Уильям Пэли (Paley) (1743— 1805) которому принадлежит аналогия между часами и глазом, представил наиболее известный вариант этого аргумента Даже в наши дни многие люди полагают, что их религиозная вера получает оправдание с помощью некоторого варианта этого аргумента. Однако, несмотря на свою длительную популярность, данный аргумент встречает серьезные трудности.

Естественный отбор

Быть может, наиболее очевидная проблема для аргумента Пэли состоит в том, что теперь у нас есть теория, объясняющая, каким образом объекты, подобные глазу, могли бы появиться без помощи какого-либо создателя. Это — теория естественного отбора.

В клетках живого организма содержится вещество, на-зываемое ДНК. Оно представляет собой цепочку молекул, образующих нечто вроде копировального механизма для построения организма данного вида. При воспроизведении организмов их ДНК копируется и передается последующим поколениям. Однако благодаря случайностям в молекулах ДНК могут происходить небольшие изменения. Поэтому новые организмы способны отличаться (хотя и очень незначительно) от своих родителей. Такие изменения называются мутациями. В той среде, в которую попадает новый организм, эти мутации либо способствуют его выживанию и воспроизведению в потомстве, либо затрудняют выживание.

Например, животному с несколько более длинной шеей легче питаться листвой деревьев. Животное с более яркой окраской скорее станет добычей хищника. Полезные мутации имеют больше шансов на передачу последующим поколениям. У мутаций, не дающих преимуществ, на это меньше шан-

сов. Накопление полезных мутаций в течение сотен, тысяч

или даже миллионов лет приводит к тому, что биологические виды постепенно изменяются, приспосабливаясь к окружающей среде. В процессе естественного отбора могут в конце концов возникать совершенно новые виды.

Естественный отбор способен объяснить и то, каким образом появился человеческий глаз. Возможно, у простейшего организма, обитавшего в морской воде, однажды в результате мутации появилась светочувствительная клетка. Такая клетка могла оказаться полезной, например, она могла помогать этому организму измерять глубину его погружения в океан (чем глубже вы погружаетесь в воду, тем становится темнее). Последующие мутации могли постепенно увеличи; вать число таких клеток до тех пор, пока однажды не появился глаз, подобный нашему.

Заметим, что это объяснение является совершенно естественным — оно не требует обращения к сверхъестественной силе или создателю. Наличие этого вполне правдоподобного альтернативного объяснения того, каким образом мог бы появиться глаз, освобождает нас от необходимости обращаться к Богу. Если есть естественный отбор, то глаз мог как-то возникнуть без помощи высшего существа. Поэтому существование глаза не может больше рассматриваться как свидетельство в пользу существования Бога.

Защитник аргумента от целесообразности в ответ, конечно, мог бы спросить, а откуда взялась ДНК. Для существования естественного отбора требуется ДНК. Поэтому существование самой ДНК нельзя объяснить с помощью естественного отбора. Сама ДНК, могли бы сказать некоторые, свидетельствует о замысле и цели. Не может ли это служи ь основанием для предположения о существовании Бога?

Вряд ли. ДНК является, в сущности, довольно простым механизмом. Если принять во внимание то, что нам известно об условиях, существовавших на Земле в то время, когда на ней впервые появилась жизнь, то вполне можно предположить, что ДНК образовалась самопроизвольно. Конечно, мы не знаем и, возможно, никогда точно не узнаем о том

как возникла ДНК. Однако по мере того, как наука прогрессирует, становится все более невероятным, что возникновение ДНК нуждалось в помощи сверхприродных сил.