Внутриутробная привязанность. 3 страница
Одна из проблем, связанных с подобными воспоминаниями, состоит в том, что часто нет возможности доказать их неопровержимость, что необходимо с чисто научной точки зрения. Или нет возможности побеседовать с матерью пациента, или она не может или не хочет вспомнить все подробности родов. Тем не менее, есть достаточное количество строго научных доказательств того, что такие положительные эмоции, как уверенность и желание ребёнка, и такие отрицательные, как глубоко укоренившееся беспокойство, могут в значительной степени повлиять на течение родов.
Исследования, проведённые Мичиганским университетом, свидетельствуют, что спокойные женщины рожают гораздо быстрее, чем обеспокоенные. Более определённые данные мы находим в отчёте Университета Цинциннати. В этом исследовании учёные рассматривали влияние не просто беспокойства, а разных его видов и разных видов стрессов на продолжительность родов и характер схваток. Всего было изучено влияние десяти факторов. Три из них наиболее заметно увеличивали время родов и, соответственно, уменьшали эффективность схваток: “Отношение к материнству”, “Отношение к собственной матери” и “Привычные беспокойства, волнения и страхи”. Другими словами, женщины, у которых были наименее трудные роды, проявляли наименьшее количество двойственных отношений к материнству, среди них было наименьшее количество конфликтующих со своими матерями, и они были наименее обеспокоенными. Ещё один интереснейший результат этого исследования – вывод о том, как незначительно влияние нормального восприятия на продолжительность родов и характер схваток.
Многие исследования показывают, что осложнения более часто встречаются у женщин, которым свойственны длительные тревожные состояния. Объектами одного из них, проведённого несколько лет назад в Университете Брауна, стали пятьдесят женщин, половина из которых попали в результате тестирования в группу обеспокоенных до рождения ребёнка, половина – в группу нормальных (желающих и ожидающих рождения ребёнка). После родов группа независимых акушеров, не связанных с исследованием, проанализировала документы об их родах, и данные, сообщённые ими исследовательской группе, были потрясающими.
Каждая из обеспокоенных женщин имела хотя бы одно осложнение во время родов, от относительно незначительных (рождение ребёнка с синяком на носу) до самых серьёзных (два случая недоношенности и два случая мертворожденных детей). Данные по группе “нормальных” женщин были столь же показательными. Ни у одной из них не возникло ни осложнений, ни проблем во время родов.
Конечно, это не означает, что любой сильный стресс, испытываемый матерью, повредит ребёнку. И всё же кто знает, от скольких физических и эмоциональных страданий мы могли бы избавить женщин и их детей (а под словом “мы” я подразумеваю медиков-профессионалов, таких как акушеры, психиатры, средний медицинский персонал), если бы просто-напросто стали уделять больше внимания эмоциональному здоровью женщины.
Ещё одна мера, которая позволила бы уменьшить физические опасности родов, а также и психологические проблемы, связанные с ними, столь же проста. Она состоит в более осторожном и осмысленном применении во время родов медикаментов, щипцов, внутриутробных мониторов и других сложных приборов, а также операции кесарево сечение.
В случае, когда матери или ребёнку угрожает опасность, технология может в буквальном смысле быть жизненно необходимой. Для этого она и была разработана. К несчастью, большинство акушеров использует технику в тех случаях, когда женщины не нуждаются в этом. 80% американок получает хотя бы одно медикаментозное средство во время родов, 30% новорожденных вытаскивают из матерей щипцами, 15% детей рождаются посредством кесарева сечения.
Сколько прямого физического вреда приносят эти и другие современные всемогущие средства медицинской технологии матери и ребёнку, трудно сказать. Практически, все авторитеты согласны с тем, что роды без медикаментов проходят более легко и безопасно. Действительно ли медикаменты вредны? Большинство исследований показывает, что это так. Младенцы, матери которых получали общую анестезию во время родов, обычно бывают более вялыми и имеют худшую координацию движений. Эти проявления могут сохраняться в течение многих лет после рождения.
Кесаревы сечения представляют столь же сложную проблему. Все авторитеты, опять же, сходятся на том, что вагинальные роды лучше и безопаснее, чем хирургическая операция. И всё же, это мнение не останавливает рост частоты применения кесарева сечения, который составил за последние два десятилетия в США 200%. Важным вкладом в это увеличение стало изобретение внутриутробного монитора для наблюдения за сердечной деятельностью ребёнка (кардиотокографа), который даёт возможность непрерывно наблюдать за его сердцебиением в течение родов. Акушеры говорят, что этот прибор позволяет максимально рано установить нарушения у ребёнка и максимально быстро оказать ему помощь, обычно – произвести операцию кесарево сечение. Они утверждают, что в результате использования внутриутробного монитора они могут в настоящее время спасти тех детей, которые ещё несколько лет назад умерли бы во время родов, но в действительности не могут привести статистических данных, которые подтвердили бы это. Я согласен с теми, кто считает, что увеличение числа кесаревых сечений ведёт к увеличению числа женщин и детей, неоправданно подвергающихся риску получить операционные осложнения.
Акушерские щипцы – ещё одно очень опасное орудие, ещё одна палка о двух концах. Неужели действительно необходимо их использовать при каждых третьих родах, зная, что малейшее неверное движение, лишь немного большее давление, приложенное к голове ребёнка, может стать причиной травмы мозга ребёнка, от которой он будет страдать в течение всей жизни. Всё больше специалистов даёт отрицательный ответ на этот вопрос, и среди них доктор Чик, который утверждает, что причиной напряжения тазовых мышц женщины, ведущего к необходимости применения щипцов, является беспокойство, испытываемое рожающей женщиной. Если бы женщины были лучше подготовлены к родам, число травм, вызванных применением щипцов, могло бы быть значительно меньшим, а к последствиям их применения относятся, среди прочих, повышенное давление и мигрень.
Доктор Чик пришёл к такому выводу случайно. Он отдыхал на теплоходе, когда у одного из пассажиров вдруг началась сильнейшая головная боль. Выяснилось, что эта боль возникала всегда в одном месте: во лбу над правым глазом. Тот был уверен, что она возникла в результате перенесённой им в детстве глазной инфекции.
Оказалось, что он ошибался. Под гипнозом он подробно описал, как протекало это инфекционное заболевание, но затем вдруг его память сделала скачок во времени, к моменту рождения, которое, по его описанию было крайне мучительным. Он вспомнил крики своей матери, и затем – разрывающую голову боль.
На вопрос доктора Чика он ответил, что в точке над правым глазом боль была наибольшей, но он также чувствовал острую боль в области основания черепа. Доктор Чик счёл данное описание очень похожим на роды с применением щипцов или, что было больше похоже на правду, с неудавшейся попыткой их применения. Дело в том, что губки щипцов накладываются по бокам головы, за ушами, где и должна была бы чувствоваться боль в случае их правильного наложения.
Доктор Чик так и сошёл бы с теплохода, имея в своём багаже ещё один интересный случай да новое предчувствие, если бы его нового знакомого на пристани не встречала его мать. Конечно же, она никак не ожидала, что её будут расспрашивать об обстоятельствах рождения её сына. Но когда доктор Чик объяснил причину этих расспросов, она сказала, что роды действительно были очень трудными, что все роды она страдала от ужасной боли. Было несколько моментов, когда ребёнок был на пороге смерти. Его спасло только то, что акушер в самый последний момент в отчаянии наложил щипцы.
Конечно, один случай, даже тот, в котором все мельчайшие детали были подтверждены независимой стороной, не может рассматриваться как правило. Причин, вызывающих регулярные головные боли, множество, от повышенного кровяного давления до опухолей мозга. Мы не знаем, насколько верно, что их наиболее частой причиной является наложение щипцов при родах, поскольку его отдалённые во времени последствия недостаточно изучены, как и последствия всех других операций, традиционно являющихся частью акушерской практики, от ультразвукового исследования до эпизиотомии.
Совершенно очевидно, что есть случаи, когда эти вмешательства просто обязательны. Но сейчас они стали настолько традиционными, что часто применяются без надобности. Как заметил доктор ЛЕБОЙЕ (Leboyer), трудно придумать что-либо более ужасное, чем появление на свет тем путём, который акушерство так бездумно приготовило для целого поколения людей. Чаще всего они рождаются при ярчайшем освещении в холодной комнате, полной нержавеющего металла, наполненной незнакомыми людьми в белых масках и резиновых перчатках. Сразу после рождения их обычно забирают у матерей, напичканных медикаментами и не вполне понимающих, что с ними происходит, и бесцеремонно помещают в детскую, рядом с другими кричащими, испуганными детьми.
Удивление вызывают не современные нападки на эту систему, а то, что родителям и врачам потребовалось так много времени, чтобы понять, насколько вредной она является как для новорожденных, так и для их родителей.
Все те новые знания, которые получены нами за последние десять лет, свидетельствуют о том, что даже постаравшись, мы не могли бы изобрести ничего хуже, чем традиционный метод родов. Тем не менее, тысячи детей в западных странах и по сей день рождаются в обстановке, которая хороша для компьютера, но никак не для рождения человека.
Возьмём, например, один компонент этого метода: разлучение матери и ребёнка сразу после его рождения, который остаётся в практике, несмотря на современные знания о его вреде. Многие акушеры настаивают на её необходимости, аргументируя это тем, что матери и ребёнку больше всего после такого тяжёлого испытания, как роды, необходим отдых, и хороший отдых. Но все исследования, объектом которых была привязанность, формирующаяся между ребёнком и родителями сразу после родов, свидетельствуют, что это не так: и мать, и ребёнок в эти минуты и часы нуждаются и хотят больше всего не спать, не есть, а прижаться друг к другу, касаться друг друга, смотреть друг на друга и слушать друг друга. Сотни исследований, проведённых за последние годы, подтверждают это.
Давайте вернёмся к тому кинофильму, о котором я рассказывал вам раньше. Все, кто смотрел его, в их числе и я, были восхищены тем, как режиссёру удалось зафиксировать процесс формирования этой привязанности на плёнке. Ни матери, ни дети не были ни сонными, ни вялыми, ни измученными. Они были старыми друзьями, любящими друг друга, которые ждали и не могли дождаться этой встречи.
Дети с радостными, широко открытыми глазами начинали искать своих мам сразу после рождения. В этом возрасте они ничего не видят на расстоянии больше примерно 30 сантиметров, поэтому ребёнок, родившись, не видит лица матери. Но каждый раз, когда мать начинала говорить что-нибудь, ребёнок поворачивал или пытался повернуть голову в направлении её голоса. Как только ребёнка клали на живот матери, он немедленно начинал ползти вверх к груди, делая движения, похожие на плавательные. Пожалуй, самым удивительным из всего, что мы видели, было то, как мало эти дети плакали. До тех пор, пока не приходила сестра, чтобы их забрать, они были совершенно спокойными и довольными.
Мне показалось, что аудитория была даже более потрясена поведением матерей. Все находящиеся в зале были профессиональными медиками: врачи, медицинские сёстры, психологи, психотерапевты, и все занимались проблемами рождения, многие из нас принимали роды. Но мне думается, никому из нас не приходилось наблюдать, как легко женщина принимает роль матери; сейчас мы видели это на экране. Об этой лёгкости и свидетельствовали и жесты, и всё поведение женщин. Режиссёр фильма, молодая немка Сигрид Эностин говорила, что больше всего её поразило то, как женщины разговаривали со своими детьми. Их голоса становились мягче, слова – проще; даже глаголы, которые они использовали в своей речи, обращаясь к детям, менялись. Это был явно инстинктивный процесс, поскольку когда к мамам обращалась сестра или врач, их речь автоматически приобретала “взрослый” тон и становилась более сложной.
Сигрид Эностин сказала, что женщин почти не интересовал пол ребёнка, хотя в обычной ситуации это первый вопрос, который задаёт мать после рождения ребёнка. Эти матери были настолько взволнованы тем, что ребёнок у них на руках, они могут смотреть и дотрагиваться до своих детей, что им приходило в голову посмотреть или они замечали сами, какого пола ребёнок, не раньше, чем через полчаса после родов, иногда и через час. Им было достаточно того, что дети их были рядом с ними, целы и здоровы. Другое обстоятельство, бросившееся в глаза автору фильма, состояло в том, что матери очень уверенно обращались со своими детьми. У многих из них это был первый ребёнок, но ни одна из них не волновалась и не сомневалась относительно того, как себя вести. Каждая держала ребёнка в первый раз так, как будто это был её тысячный ребёнок.
Нам неизвестно, насколько полезным был для этих детей опыт мягкого рождения, поскольку они были героями документального фильма, а не клинического исследования. Но результаты большого числа исследований последнего времени дают основание предполагать, что этот опыт был для них исключительно важен. Эти исследования изучали различные обстоятельства рождения и их влияние на дальнейшее интеллектуальное и эмоциональное развитие ребёнка. Результаты показали, что дети, которые легче других обучаются и чувствуют себя наиболее счастливыми, сразу после рождения имели возможность сформировать привязанность к матери. Другими словами, это дети, опыт рождения которых был близок к опыту детей, снятых в этом фильме.
Более того, в результате клинических исследований нам известно, что воспоминание человека о первом контакте с матерью продолжают влиять на его чувство защищённости по прошествии многих лет после этого момента. Это было продемонстрировано работой пионеров в области изучения привязанности, докторов Маршалла Клауса и Джона Кеннела. Тех, кого учёные назвали “привязавшимися младенцами” («воссоединившимися»), выросли более уверенными в себе, открытыми людьми, чем дети, которых забрали у матерей сразу после рождения.
Существует целая серия исследований по проблеме привязанности ребёнка и матери, которые очень оригинальны и глубоки. Их авторы – супружеская пара, Хэрри и Маргарет Харлоу, работающие в университете Уисконсин – поставили своей целью проанализировать поведение новорожденных обезьян, которых поместили в клетку с игрушечной мамой-обезьяной. Для этого они изготовили обезьян двух типов. У одной из них было проволочное тело, деревянная голова, в проволочную грудь была вмонтирована соска с молоком. Другая была такой же, но учёные обернули её проволочное тело махровым полотенцем с отверстием для соски. Оказалось, что это простое дополнение имело огромное значение для обезьян.
Маленькие обезьяны, находившиеся в одной клетке с проволочной “мамой” выпивали столько же молока и так же прибавляли в весе, как и находившиеся в одной клетке с махровой обезьяной. Но когда им давали возможность выбора, они все предпочитали махровую “маму” проволочной. Они прислонялись к ней и обнимали её, как если бы она была живой, что не делали с проволочной обезьяной. Однажды экспериментаторы запустили в клетку маленькую заводную игрушку, которая с шумом ехала по площадке, где обезьяны обычно играли, и все напугавшиеся малыши тут же побежали искать защиты у своей махровой “мамы”. Она заслужила их доверие и любовь, просто потому, что была обёрнута махровым полотенцем.
Если даже обезьяны проявляют такую высокую чувствительность к тактильным ощущениям, что же можно сказать о двух-трёхдневном ребёнке человека?
Что происходит с его психикой, когда он лежит в шумной детской комнате, окружённый незнакомыми людьми, лишённый теплоты общения с матерью? Каким образом скажется на его дальнейшей жизни отсутствие столь значимого в первые дни и часы жизни контакта с матерью, как оно повлияет на его отношения с ней, с отцом, с его собственной женой и детьми? Может ли быть сомнение в том, что он чувствовал бы себя лучше, если бы больше времени находился рядом с матерью и меньше оставался в одиночестве?
Глава 6.
Формирование характера.
Теперь, должно быть, все уже поняли, что рождение – одно из важнейших событий нашей жизни. Игры, в которые мы играем детьми, развлечения, которые мы выбираем для себя, будучи взрослыми, даже наши сексуальные интересы – всё это в определённой степени зависит от нашего опыта рождения. Возьмём один простой, но очень показательный пример: почему ребёнок может часами качаться на качелях на детской площадке? Качание – это не игра и не навык, который он приобретает в результате процесса обучения дома или в детском саду. Дети инстинктивно тянутся к повторению ощущения качания, так как оно похоже на ощущение покачивания, испытанное ребёнком в утробе матери. Взрослый, заворожённо наблюдающий за тем, как фокусник вытаскивает кролика из цилиндра, поддаётся тому же импульсу. Загадочное появление кролика из ниоткуда на подсознательном уровне напоминает ему его собственное рождение. Символическое повторение ситуации чудесного появления человека на свет из материнского тела – причина столь сильного влияния различных превращений и волшебства на наше воображение.
Многое из того, что нам не нравится, также может быть объяснено в связи с опытом рождения. Мы все встречали людей, которые в любую погоду не носят шляпу, свитеры с высокими воротниками, шарфы и любую одежду, прилегающую к шее. И хотя друзья обычно расценивают это как странность, я думаю, причина этого явления – их опыт рождения. Большинство детей рождается фронтально, а это значит, что голова и шея испытывают наибольшую нагрузку во время рождения. Не трудно понять, почему те, кто пережил особенно болезненное появление на свет, не любят впоследствии, чтобы одежда прикасалась к этим частям тела.
Я имел в виду подобные отдалённые во времени последствия, когда говорил ранее, что в какой-то мере мы все смотрим на мир глазами того новорожденного ребёнка, которым мы были когда-то. Рождение и опыт жизни до рождения формируют основу человеческой личности. Всё, чем мы становимся или надеемся стать, наше отношение к самим себе, отношения с родителями, друзьями – всё это зависит от того, что с нами происходит в эти критические периоды жизни. Рассмотрев вопрос о влиянии опыта жизни до рождения, я бы хотел обратиться к самому процессу рождения.
Долговременное влияние памяти о рождении очень чётко было прослежено во второй части исследования, проведённого мной среди моих пациентов. Оно косвенно свидетельствует о том, что если мы более счастливы или более грустны, более злы или подавлены, чем другие люди, это является по крайней мере частично, результатом того, каким образом мы появились на свет, хотя зависимость между самим рождением и такими чувствами, как злость и подавленность, весьма специфична; большинство выявленных зависимостей связаны с сексуальной направленностью личности.
Наши сексуальные вкусы очень много говорят о нас как о личности в целом. Сильное эго и высокая самооценка, например почти всегда соотносятся со здоровыми сексуальными предпочтениями, в то время как травмированное или слабое эго и отвращение к самому себе столь же часто являются причиной сильных, иногда опасных сексуальных патологий. Хорошим примером такой связи может служить зависимость сексуальных извращений от искусственно стимулированных родов, выявленная в ходе данного исследования. Человек, получающий сексуальное наслаждение от страданий партнёра, обычно психически неустойчив вообще; это подтверждает и тот факт, что стимулированные роды связаны не только с сексуальным садизмом, но и с мазохистской направленностью личности.
Стимуляция родов производится посредством внутривенного введения роженице искусственного окситоцина. В результате матка сокращается и выталкивает ребёнка. Однако при прекращении введения окситоцина схватки часто прекращаются, и роды могут превратиться в долгую, изматывающую пытку. Многие женщины, пережившие стимулированные роды (важно отметить, что в большинстве случаев стимуляция делается по инициативе или настоянию акушера), описывают свои роды как нечто “сделанное” за них. Они чувствуют, что схватки рождаются не внутри их тела, что они навязаны ему извне. В результате они теряют контроль над своим телом, и им гораздо труднее тужиться в ритме схваток, чем женщинам, рожающим без стимуляции. Мать не чувствует гармоничной связи со своим телом и со своим ребёнком.
Ребёнок, не готовый к рождению, выбрасывается из матки в результате её сокращений, но получает очень мало помощи от матери, если она не может тужиться во время схватки или тужится между схватками. В результате, поскольку женщина не может эффективно тужиться, а стимулированные роды имеют тенденцию затягиваться, ребёнка часто приходится извлекать при помощи щипцов.
Такой способ рождения и родов – наиболее неблагоприятный как для ребёнка, так и для матери. Роды навязываются и ей, и ему, в то время как ни она, ни он физиологически не готовы к ним. Они не могут работать сообща во время родов, и мои открытия подтверждают предположение о том, что отсутствие гармонии во время родов может замедлить или препятствовать возникновению привязанности между матерью и ребёнком и отрицательно повлиять на развитие личности ребёнка.
Роды со стимуляцией плохи ещё и потому, что они физически опасны. “Каждый ребёнок по-своему реагирует на стимуляцию родовой деятельности”, – говорит доктор Эдвард Боуи, директор отделения акушерства в Пресбитерианском Медицинском Центре в Нью-Йорке и главный эксперт по синтетическим формам окситоцина, обычно используемых для стимуляции родов.– “Невозможно предсказать, у кого реакция на искусственный окситоцин будет нормальной, и роды будут успешными, а у кого он вызовет столбнячные (затяжные) схватки, во время которых плод может получить травму мозга или даже умереть от кислородного голодания”.
Опасности, описанные доктором Боуи, могут быть также причиной того, что женщины, родившиеся с применением стимуляции, впоследствии сами имеют проблемы при родах чаще, чем другие. Удваивает же степень риска то, что даже изучаемые вне зависимости от упомянутого фактора, стимулированные роды по разным причинам представляют собой опасность для эмоционального, физического и сексуального здоровья ребёнка.
Многие женщины испытывают сильные сексуальные ощущения во время родов; их дети тоже время от времени чувствуют наслаждение, продвигаясь по родовым путям. Это первый опыт физического контакта для ребёнка, поскольку до этого 9 месяцев он плавал в защищающем его тельце мешке с амниотической жидкостью, и ощущения, испытываемые им во время рождения, оставляют неизгладимый след в его памяти.
Во время родов всё его тельце трётся и сжимается. Его кожа впервые в его жизни подвергается прямой стимуляции. Он также чувствует боль. Сокращающиеся стенки матки сильно давят на ребёнка, особо сильное давление испытывают голова, шея и плечи.
Сочетание боли и удовольствия оставляет долгий след в психике ребёнка и влияет на формирование его сексуального поведения. Обобщая, можно сказать, что чем больше удовольствия ребёнок испытывает во время родов, тем больше вероятность того, что в дальнейшем у него разовьются здоровые сексуальные приверженности.
Если данные моих исследований достоверны, а я считаю, что так оно и есть, –можно утверждать, что опыт рождения является решающим для формирования сексуальной стороны личности человека. Взаимные поглаживания, объятия, поцелуи, шёпот, характерные для сексуального поведения взрослых людей, имеют параллели в поведении во время родов и в следующий за ними период формирования привязанности между матерью и ребёнком.
Давайте рассмотрим в этом аспекте случаи кесарева сечения. Ребёнок, рождающийся вагинально, проходя по родовому каналу, получает первый чувственный опыт, и ощущение прикосновения к его телу, какими бы неопределёнными и общими они ни были, анализируются им с точки зрения их качества и оставляют глубокий след в его памяти. Этот след становится в прямом смысле предшественником и предвестником его сексуальности во взрослой жизни. Столь же, но по-другому, важно и отсутствие такого опыта. Поэтому у людей, родившихся посредством кесарева сечения, часто бывают резко отличные сексуальные (и даже физические) приверженности.
Хирургическая операция лишает ребёнка физических и психологических удовольствий, которые испытывает ребёнок при вагинальных родах. Вынимаемый из матки матери в операционной, он не получает сенсорной стимуляции. Его чувства во время появления на свет часто бывают беспокойными. В физическом плане кесарево сечение опасно тем, что у ребёнка во время рождения не складывается представление о пространстве. Знание пропорций собственного тела даётся опытом, которого он лишён. Он не чувствует, где начинается и заканчивается его физическое тело, поэтому такие дети часто бывают неуклюжими. В сексуальном плане последствием кесарева сечения является необходимость в телесном контакте. Таким людям особенно нужны постоянные поглаживания и объятия. Зная, как эти люди появились на свет, нетрудно понять, в чём причина их голода по телесному контакту.
Боль – второй жизненно важный элемент любого рождения. Чередуясь с удовольствием, она создаёт контраст ощущений, испытываемых ребёнком. Ничто в его предыдущем опыте не готовило его к тем боли и волнению, которые ему приходится испытывать, проходя по родовым путям. Несмотря на волшебные мгновения удовольствия, он переживает этот процесс в основном как насилие. Это путешествие со всеми его ошеломляющими и пугающими контрастами оставляет в душе каждого из нас неизгладимый след. Самые долговечные символы наших культур и религий отражают это влияние: противопоставление рая и ада, изгнание Адама и Евы из рая могут быть прочитаны как притчи о человеческом рождении, в этом же ключе можно рассматривать и многие другие мифы. То, как мы появляемся на свет, возможно, влияет на то, как мы умираем. В воспоминаниях людей, переживших клиническую смерть, есть определённая схожесть. Учёный Карл Сэйган полагает, что эти общие черты могут быть отражением того общего, что все люди переживают во время рождения.
В сексуальном плане контрасты, переживаемые ребёнком во время рождения, выражаются в дальнейшем в двойственном отношении. Мужчины выражают его не так, как женщины, некоторые люди чувствуют эту двойственность более остро, чем другие, поскольку соотношение боли и удовольствия, испытываемых при появлении на свет, для разных людей разное. В основе этого чувства лежит подсознательное желание вновь пережить радость и спокойствие, снова очутиться в матке, где не было опасностей. У мужчин эта потребность часто принимает форму бездумной неразборчивости в связях. Бесконечные сексуальные победы на самом деле являются завуалированными попытками вновь войти и вновь завладеть спокойствием внутриутробного бытия. Но поскольку эта цель недостижима по своей природе, каждое вынужденно повторяемое сексуальное сражение заканчивается разочарованием.
У женщины потребность вернуться в матку выражается в желании, чтобы её обнимали и гладили. Поскольку и то, и другое обычно бывает частью секса, многие женщины, особенно одинокие, становятся неразборчивы в сексуальных связях, пытаясь удовлетворить эту свою потребность. Интенсивность этой потребности у всех женщин разная, так же как бывают разными переживания при рождении. Некоторые женщины не чувствуют её особенно остро, у других потребность, чтобы их обнимали и укачивали, совершенно явно выражена. Несколько лет назад молодая женщина описывала эту свою потребность психиатру Марку Холландеру как “род боли… Это непохоже на эмоциональную тоску по определённому человеку, которого нет со мной, – говорила она, – это физическое ощущение”. Доктор Холландер разговаривал с этой женщиной, проводя исследование, результаты которого показывают, что описываемая потребность очень сильно выражена, а, следовательно, влияние опыта рождения очень велико. Из тридцати девяти объектов исследования чуть больше половины (21) признались, что они соглашаются на сексуальные отношения для того, чтобы получить возможность испытать объятия. Большинство из них сначала просили мужчин крепко обнять их, но мужчинам был необходим половой акт, поэтому, чтобы получить то, что нужно было им, женщины были вынуждены согласиться.
Другое исследование показывает, насколько далеко может зайти женщина, чтобы удовлетворить свою потребность быть обнимаемой. Предметом этого исследования была внебрачная беременность. Учёных интересовал следующий вопрос: почему некоторые женщины постоянно беременеют, не состоя в браке? Исследователи ожидали услышать в ответах женщин множество сложных причин эмоционального характера, но наиболее часто встречающейся причиной оказалось желание, чтобы тебя обнимали. Из двадцати опрашиваемых, а все из них имели три или четыре беременности вне брака, восемь сказали, что беременность была той платой, которую они охотно платили за объятия. Большинство отзывались о самом половом акте как о “том, что нужно просто перетерпеть”.
Злость – ещё один элемент нашего опыта рождения. Общепризнанно, что боль вызывает чувство злости, и поскольку любые роды причиняют ребёнку боль, каждый из нас неизбежно получает в наследство первичную злость, заложенную в подсознание во время появления на свет. Это совершенно нормально. Опасность появляется только тогда, когда это наследство слишком велико или не имеет возможности быть выражено. Такое может быть, если рождение было особенно болезненным, но даже нормальные роды могут сильно разозлить ребёнка, если боль является подтверждением того, что он уже почувствовал в материнской утробе: что мать или отвергает его, или испытывает двойственные чувства по поводу его появления на свет.