Как найти компромисс или просто сказать «нет» близким людям

Труднее всего проявлять настойчивость и решитель­ность в отношениях с людьми, которые нам не безразлич­ны, — с родителями, друзьями, любовниками. Когда меж­ду вами и близким вам человеком возникает конфликт, как следует с ним справляться?

Предположим, что ваш сосед по комнате «голубой», и вы узнаете об этом после того, как он начал приставать к вам, что вам следует делать? Где взять сборник правил, в котором говорится, как надо вести себя в таком случае? Или менее пугающий пример: что, если ваш сосед по комнате захочет привести даму, а у вас эта идея не вызывает энтузи­азма? Или, каким правилам следовать, если ваш друг (или сосед по комнате) неизменно чем-то вас раздражает? А если вас раздражает жена (муж)? Как следует справляться с по­добными конфликтами? Ответ на все эти вопросы, конечно, одинаков: подобающего, правильного, однозначного выхода из подобных ситуаций нет. Даже Библия не советует, что делать после того, как вас ударили по второй щеке. В таких равноправных отношениях все строится на договоре.

Если у вас возникает конфликт с близким человеком, вам будет трудно найти выход, опираясь только на некие системы правил поведения, как-то: мужья не должны огор­чать жен, женам следует быть милыми и всегда уступать мужьям, друзья должны быть доброжелательными по отно­шению друг к другу и т. д. Гораздо проще разрешить кон­фликт, если вы оба честно признаетесь, чего вы хотите, и найдете компромисс. К примеру, вы хотите носить джинсы с розовой рубашкой, но ваша жена ужасно расстраивается, когда вы в таком виде предстаете перед ее мамой. Ваша жена может сказать: «Тебе следует одеваться как взрослому человеку, а не как подростку», или «Тебя не волнует, что о тебе могут подумать?», или «Никто не должен так одеваться!» Вместо этих «следует», «должен» лучше использовать«я хочу» и «мне не нравится», которые могут привести к
компромиссу.

Манипуляции, используемые для того, чтобы контролировать ваше поведение, есть результат усвоенных в детст­ве представлений о том, как вести себя (когда мы неуверенно себя чувствуем). Я заметил, что манипулятор часто скрывает какое-то свое внутреннее беспокойство. Довольно часто он сам осознает это, но не знает, как справиться со своим стра­хом. У некоторых скрытое беспокойство выражается только на уровне эмоций. Такой тип людей с трудом может выра­зить словами, что именно их беспокоит. Они боятся возмож­ных последствий ваших поступков, поэтому они должны кон­тролировать и ограничивать вас, даже если они не могут точно сказать, почему это им так необходимо.

Мои пожилые пациенты, бывшие в конфликте со своими взрослыми детьми, часто скрывали беспокойство по поводу того, что лучше: оставаться в одиночестве или попасть в фи­нансовую зависимость от детей, особенно если супруг физи­чески недееспособен или скончался. Очень часто это скрытое беспокойство, к сожалению, приводит к родительским мани­пуляциям детьми.

Более молодые пациенты, склонные к манипуляции, так­же испытывают скрытое беспокойство, например, по поводу своей сексуальной привлекательности, любят ли их близкие и т. п., включая даже беспокойство по поводу того, что они беспокойны.

Чтобы улучшить отношения с близким человеком, я пред­лагал своим пациентам и ученикам быть подчеркнуто реши­тельными. Это бы позволило улучшить отношения. Исполь­зование описанных мной навыков могло бы прекратить мани­пулирование вами со стороны небезразличного вам человека и побудить его быть более прямым в общении с вами — открыто говорить о том, чего он (или она) хочет. Ведя себя решительным образом, вы имеете больше шансов выразить вашу точку зрения и при этом не задеть чувство собственно­го достоинства вашего близкого. В то же самое время вы побуждаете его осознать свои скрытые желания или пере­живания, которые вклиниваются в ваши отношения.

И снова, как обычно, я советовал своим ученикам снача­ла попробовать решительно вести себя с людьми, которые не слишком им близки, но которых они видят часто (лучше ежедневно), — с коллегами по работе, к примеру. И только когда они почувствуют себя настолько уверенно, что смогут обходиться без правил о том, как следует вести себя близким людям по отношению друг к другу, лишь тогда я реко­мендовал бы им использовать приобретенное умение в обще­нии с людьми, которые им очень дороги.

Обратимся теперь к первому диалогу в этой главе. Это тренировочный диалог. Из него видно, как можно отказать другу, если он хочет воспользоваться вашей машиной.

Это один из первых тренировочных диалогов, которые я предлагаю разыграть своим ученикам: ваш друг, коллега, шурин, брат и т. п. хочет воспользоваться вашей машиной и прибегает к многочисленным манипуляциям, чтобы достичь своей цели. Многие мои студенты жаловались, что они не в состоянии справиться с подобной ситуацией. Вам тоже, воз­можно, кажется, что нужно одолжить машину, иначе дру­жеские отношения будут разрушены. Для начала я совето­вал моим ученикам научиться говорить «нет» не очень близким людям — например, коллеге.

ДИАЛОГ 25

На работе во время перерыва к вам подходит ваш коллега Гарри.

Гарри: Старина, рад тебя видеть! У меня се­рьезная проблема, и мне нужна помощь со стороны.

В ы: Какая проблема?

Гарри: Мне нужна машина сегодня днем.

В ы: Мм-м. Это проблема, но я не хочу да­вать тебе свою машину сегодня (Игра в туман, Самораскрытие).

Гарри: Почему?

В ы: Я понимаю, что тебе нужна машина, но я просто не хочу давать мою машину (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Гарри: Тебе нужно куда-то ехать?

В ы: Возможно, она мне понадобится, Гарри (Самораскрытие).

Гарри: К которому часу она тебе особенно нужна? Я верну ее вовремя.

В ы: Я знаю, что ты не опоздаешь, но я про­сто не хочу сегодня одалживать машину (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Гарри: Ты всегда мне разрешал пользоваться твоей машиной, когда я просил об этом.

В ы: Неужели я всегда разрешал? (Негативное заявление).

Гарри: Почему ты не хочешь мне дать ее се­годня? Я всегда был осторожен с ней.

В ы: Это так, Гарри, и я вижу, что ты в затруднении, но я просто не хочу сегодня отда­вать свою машину (Игра в туман, Самораскрытие, Заигранная пластинка).

В данном случае вы просто имеете дело с манипуляция­ми коллеги, который что-то от вас хочет — машину, отлу­читься на время, использовать вашу новейшую печатную машинку или сотни других вещей, на которые он пытается вас уговорить. Он в большинстве случаев не зловреден — он просто чего-то хочет от вас, и его не волнует, что вы думаете по этому поводу. Мои ученики обычно легко учи­лись говорить «нет» в подобных ситуациях, не давая при этом объяснений или оправданий своего отказа. Однако мно­гим людям очень трудно отказать своим друзьям, близким и не объяснить причин этого. В подобном случае мы разыг­рываем диалог, в котором Гарри превращался из коллеги в хорошего друга.

Гарри: Послушай, я хороший водитель и ни­когда ничего не делал с твоей машиной.

В ы: Это правда, Гарри, я просто начинаю волноваться, когда одалживаю кому-нибудь ма­шину, так что я снова не хочу через все это про­ходить (Игра в туман, Самораскрытие).

Гарри: Ты же знаешь, я не поврежу твою ма­шину!

В ы: Не повредишь, я это знаю, и очень глупо с моей стороны переживать из-за этого, но я пере­живаю (Игра в туман, Негативное заявление).

Гарри: Так почему бы тебе не дать мне машину?

Вы: Да потому, что я не хочу вновь испыты­вать беспокойство по этому поводу (Самораскры­тие).

Гарри: Но ведь ты знаешь — ничего плохого не случится.

В ы: Ты прав, Гарри, и дело не в тебе, а во мне. Я просто всегда начинаю беспокоиться, ког­да даю кому-то свою машину. Поэтому я и не хочу ее никому одалживать (Игра в туман, Само­раскрытие).

Гарри: Тебе нужно что-то делать с собой.

В ы: Например?

Гарри: Обратиться к психиатру, что ли. Я не знаю!

В ы: Спасибо за совет. Может быть, я им вос­пользуюсь, а может быть, и нет. Я подумаю.

Многие мои ученики сообщали, что хотели бы уметь ска­зать «нет» своему другу. Трудность заключалась в том, что они всегда говорили «да», следовательно, их друзья не жда­ли отказа. Некоторые мои студенты спрашивали меня, поче­му просто прямо не сказать Гарри: «Послушай, Гарри, ты временами бываешь слишком напорист. Когда-то можно брать мою машину, а когда-то и нельзя. Почему ты думаешь, что всегда добьешься от меня того, чего хочешь?» Какой путь вам выбрать, как говорил Алисе Чеширский Кот, зависит от того, куда вы хотите прийти. Если вы хотите положить ко­нец давним манипуляциям вашего друга, вам следует изме­нить свое собственное поведение по отношению к нему. Если же вы хотите излить свое раздражение на Гарри по поводу его манипулирования вами в прошлом, вы можете дать вы­ход своим эмоциям и этим удовлетвориться. В последнем случае вы вряд ли сумеете достигнуть двух целей сразу: ска­зать Гарри, сколько он доставлял вам переживаний в по­следнее время, и при этом сохранить его дружеское распо­ложение (за исключением того случая, если он ваш очень-очень близкий друг). Другая трудность (если вы скажете Гарри: «Иногда можешь брать мою машину, а иногда нет») заключается в том, что это, вероятно, обидит и рассердит Гарри. Он просто не поймет, в чем проблема с вашей сторо­ны, и будет интересоваться, почему вы сейчас ему отказы­ваете: ведь не крал же он вашу машину, в конце концов? Когда он просил воспользоваться ею, вы всегда говорили «да». Если вы не хотели давать ему машину, почему не сказали об этом раньше, а решили высказать все именно сейчас?

Проблема большинства моих учеников (а если вы похо­жи на них, то и ваша) такова: временами вы испытываете беспокойство, когда что-то кому-то одалживаете, а в другое время вы просто не хотите этого делать вне зависимости от обстоятельств. Любой выход из этой ситуации (кроме одно­го — изменить свое собственное поведение) представляет попытку контролировать поведение человека в зависимости от того, как именно вам это удобно. Вам нужно самому решить, как вести себя по отношению к другу, и быть гото­вым к последствиям любого решения. Например, если вы предлагаете Гарри предварительно подумать, одолжите ли вы ему машину или нет, вы заставляете его читать ваши мысли! Решение за вами, а не за Гарри. Это ваша машина, и это зависит только от вас!

Есть другие варианты выхода из такого положения. В конце разговора вы можете предложить Гарри помочь разре­шить его проблему — посоветовать ему, к кому еще об­ратиться, или найти другой какой-то компромисс.

Многие ученики задавали мне вопрос: «Вы хотите ска­зать, что мы не должны объяснять другу причин, по кото­рым ведем себя так или иначе?» Я отвечал так: «Если у вас и вашего друга какая-то общая цель и вы вместе работаете для ее достижения (ведь два ума обычно лучше, чем один, при решении проблемы), то причину объяснить нужно. Однако мы с вами говорим о ситуациях конфликтных, в которых нет единой цели у двух сторон. Вы хотите одного, а ваш друг — другого. Вы будете приводить доводы в свою пользу, а ваш друг — в свою. Если вы, чтобы оправдать или защитить свою точку зрения, прибегаете к помощи доводов — это все равно что нападать на точку зрения другого с помощью каких-то доводов. И то и другое — манипуляция. И тот и другой путь — нечестен; только решительное я хочу может привести к разумному компромиссу и быстро разрешить конфликт».

Следующий короткий диалог взят из реальной жизни. Прошедшая тренинг женщина к своему собственному удив­лению легко справляется с манипуляциями ее соседа (в той ситуации, в которой многие ученики испытывали трудности).

Бобби живет за городом, она домохозяйка. Я описывал ее поведение раньше в главе Негативные расспросы. Она пе­ресказала еще один короткий диалог с другим соседом — доктором Сликом. О чем бы вы думали? — снова о бассейне.

ДИАЛОГ 26

Бобби сажает плющ перед своим двором. Подъ­езжает на спортивной машине доктор Слик. Подхо­дит к Бобби, представляется и говорит:

Доктор Слик: Здравствуйте, я ваш сосед с той стороны, Стенли Слик. Я думаю, вы знаете мою жену Шанду.

Бобби: Да, мы часто здороваемся друг с дру­гом через забор. Как вы поживаете?

Доктор Слик: Прекрасно! Я хотел сказать вам, что собираюсь сделать бассейн у себя во дворе сразу за вашими эвкалиптами, а с них летит столь­ко листьев…

Бобби: Боже мой! Это не шутка. От них действительно много листьев. Вашему садовнику, вероятно, приходится убирать по три-четыре меш­ка листьев каждую неделю (Негативное заявление).

ДокторСлик (начинает говорить, колеблет­ся и меняет тему): Да меня не очень заботят лис­тья, меня больше беспокоит, что ваши деревья бу­дут закрывать полуденное солнце, а это единствен­ное время, когда я смогу пользоваться бассейном.

Бобби (оглядываясь в сторону деревьев): Ве­роятно, вы правы, если бассейн будет прямо за ними, от них будет падать тень на него (Игра в туман).

ДокторСлик (после некоторого колебания, во время которого его глаза перебегали с Бобби на деревья): Я заметил, что они уже очень высокие, может, их подстричь?

Бобби: Да, они высокие (Игра в туман).

ДокторСлик Вы не подстрижете их, если я заплачу за работу?

Бобби: Нет.

Доктор Слик: Нет?

Бобби: Нет.

ДокторСлик: О!

Бобби: Когда вы собираетесь начать строитель­ство?

ДокторСлик: Завтра.

Бобби: Жаль, что вы не поговорили со мной раньше. У меня в предыдущем доме был бассейн, и с ним было ужасно много хлопот. Возможно, вам бы тогда удалось избежать моих глупых ошибок (Самораскрытие, Негативное заявление).

Доктор Слик: Да, но уже слишком поздно об этом говорить! Я подписал контракт и одобрил план строительства.

Бобби: Может быть, вы сможете убедить их переместить бассейн ближе к вашему дому, подальше от моих деревьев, чтобы они вам не мешали? (Разумный компромисс).

Доктор Слик (идет к машине): Я сомнева­юсь в этом.

Б о б б и (с жаром): Отстаивайте себя! Если вы хотите изменить что-то, вы можете добиться изме­нения! Это ваш бассейн и ваши деньги!

Доктор Слик: Может быть. Я поговорю с ними. Спасибо.

Когда Бобби рассказала об этом разговоре, она была очень горда собой, потому что смогла спокойно справиться с мани­пуляцией соседа, к которой она не была готова. Доктор Слик появился без предупреждения, и у Бобби не было времени «собраться с духом». Я тоже думаю, что она справилась со своей задачей очень хорошо.

Следующий диалог посвящен тому, как вести себя в том случае, если ваш друг просит у вас взаймы, чтобы вложить деньги в дело.

Алану чуть больше тридцати лет, он женат, детей нет, он имеет хороший доход, часть от которого они с женой посто­янно откладывают на «черный день», а также, чтобы можно было эти деньги потом куда-нибудь вложить. Вдобавок к этим сбережениям Алан только что получил небольшое на­следство от дяди в 2 тысячи долларов.

ДИАЛОГ 27

Во время перерыва в офис к Алану входит его друг Ральф и говорит ему:

Ральф: Алан, ты помнишь, я рассказывал тебе о системе дополнительной электроники в оптовом магазине?

Алан: Да.

Ральф: Я уже готов подключить ее, но мне нужно еще 1600 долларов.

Алан: Где ты собираешься их взять?

Ральф: Это как раз то, о чем я хотел погово­рить с тобой. Ты вложишь еще 1600 долларов, я делаю всю работу, а ты получаешь 10 процентов прибыли.

Алан: Спасибо за предложение, Ральф, но я в этом не заинтересован (Самораскрытие).

Ральф: Но это хорошее дело! Мы ведь уже об этом говорили раньше. Ты сам считал, что на нем можно сделать деньги.

Алан: Это так, но теперь меня это дело не интересует (Игра в туман, Самораскрытие).

Ральф: Почему? У тебя есть такие деньги. Ты сам мне говорил на прошлой неделе, что ты полу­чил наследство в пару тысяч долларов.

Алан: Все так, но я подумал об этом и решил не смешивать бизнес с дружбой (Игра в туман, Самораскрытие).

Ральф: Тебе не о чем беспокоиться. Ты же знаешь, что я тебя не надую. Дело законное.

Алан: Я согласен, что не о чем беспокоить­ся, но когда дело касается большой суммы денег, я переживаю, думая о том, как все происходит. Я бы заглядывал тебе через плечо, чтобы увидеть, что с деньгами. Я знаю, что могу тебе доверять, Ральф. Я знаю, что глупо волноваться, но ничего не могу с собой поделать (Игра в туман, Саморас­крытие, Негативное заявление).

Ральф: Меня это не тревожит. Проверяй все, что хочешь.

Алан: Возможно, это не раздражало бы тебя, но необходимость контролировать тебя раздра­жала бы меня самого. Я не хочу, чтобы это втор­галось в нашу дружбу (Игра в туман, Самораскры­тие).

Ральф: Ты знаешь, я умею обращаться с день­гами. Я всегда возвращал тебе, если брал взаймы.

Алан: Это само собой, но сейчас речь идет не о дружеском одолжении, а о бизнесе. Я боюсь, что, если мы вместе войдем в дело, нашу дружбу ждет крах (Игра в туман, Самораскрытие).

Р а л ь ф: Я думаю, этого не произойдет.

Алан: Может, для тебя это и не проблема, но для меня — да. Если я одолжу тебе эту сумму, мои чувства к тебе изменятся. Я знаю, это глу­по, я знаю, что так не должно быть, но что я могу с собой поделать? Я таков (Игра в туман, Самораскрытие, Негативное заявление).

Ральф: Хорошо, если это так серьезно с твоей стороны, я постараюсь раздобыть денег"где-нибудь еще. Я не знаю, где я смогу их достать, но я попы­таюсь.

Алан: Давай я поговорю кое с кем. Если они заинтересуются, они тебе позвонят, хорошо? (Ра­зумный компромисс).

Ральф: Хорошо.

Алан: Ральф!

Ральф: Да?

Алан: Спасибо, что сначала ты обратился ко мне.

Алан пытался после этого разговора помочь Ральфу. Он позвонил в несколько контор, и во всех ему сказали, что не хотят участвовать в этом деле, и хвалили его за то, что он принял решение не вступать в него. Алану нравился Ральф, ему было приятно в его компании, возможно, потому, что Ральф всегда придумывал что-то интересное, отличное от стиля жизни и образа мыслей Алана. Но Ральф не мог пре­одолеть консервативность Алана, если речь заходила о дол­ларах и центах. Алан не хотел, чтобы его переживания по поводу денег вмешивались в их дружеские отношения, по­этому он прямо сказал Ральфу о своей обеспокоенности. И их дружба, которой Алан так дорожил, не пострадала.

В следующей серии диалогов вы увидите, как можно спра­виться с ситуацией, в которой большинство из нас испытыва­ют очень большие трудности: вмешательство родителей в жизнь взрослых детей.

Во всех моих группах большая часть студентов не могла установить с родителями равноправные отношения. Они жи­вут отдельно от мамы и папы, иногда уже много лет, но родители по-прежнему руководят их жизнью. Они в боль­шинстве случаев не указывают, что делать их детям, но не­пременно выражают свое одобрение или неодобрение по­ступкам своих взрослых «чад». Это происходит не только между недавно повзрослевшими детьми и их родителями. Многие люди и в сорок, и в пятьдесят, и даже в шестьдесят лет все еще находятся под властью восьмидесяти-, девянос­толетних тиранов.

До лечения (или занятий) такие пациенты не понимали, в чем проблема; они только знали, что бессильны в общении с родителями, и принимали это как неизбежное. Я же готовил их к тому, что они должны преодолеть манипуляции с роди­тельской стороны, они не обязаны безвольно и по-детски покорно подчиняться старшим.

Мы разыгрывали с ними наиболее типичные ситуации, и этот навык впоследствии помог Сэнди, одной из моих пер­вых учениц, избавиться от излишней опеки родителей. Я на­чал с того, что учил своих студентов говорить «нет» в ответ на просьбы, предложения, а то и требования со стороны родителей навестить их.

Сэнди на момент предлагаемого диалога было двадцать четыре года, она уже одиннадцать месяцев была замужем за Джеем, уже закончила колледж и замещала на работе мужа, пока он работал над дипломным проектом.

Главной причиной, из-за которой Сэнди пришла ко мне на занятия, была ее мама, которая стала требовать особого внимания к себе со стороны Сэнди после того, как ее стар­шие брат и сестра завели собственные семьи и уехали (воз­можно, чтобы сбежать от мамы). Мама Сэнди, не будучи еврейкой, являет собой типичный пример «еврейской мамаши». Этот классический тип мамаш обладает уникальной спо­собностью манипулировать членами своей семьи: они вирту­озно умеют вызвать у других ощущение вины, беспокойства и своей ничтожности. Такой тип мамаш встречается, безус­ловно, не только среди евреев с их традиционно-ограничивающей культурой. И я, и мои коллеги-психиатры встречали таких мам у арабов, католиков, протестантов, атеистов, буд­дистов, у либералов и консерваторов, у черных и белых — короче говоря, если мы не уверены в себе и не умеем себя отстаивать, мы все ведем себя, как «еврейская мамаша», разве что значительно мягче.

Сэнди рассказала о своей проблеме, и мы стали думать, как ей справиться с усиливающейся манипуляцией ее мамы, не разрушив при этом их родственных отношений. Посколь­ку Сэнди испытывала сильное беспокойство при общении с матерью, ей потребовалась длительная практика в классе, прежде чем она начала по-иному проявлять себя в отноше­ниях с родителями. Как потом выяснилось, Сэнди понадоби­лось с полдюжины «заходов», только после этого она стала замечать изменения в мамином поведении и отношении.

Приводимый диалог представляет собой сжатый вари­ант того, о чем Сэнди говорила с родителями в течение нескольких недель. Сэнди в разговоре отстаивала свое пра­во на самостоятельность и одновременно побуждала роди­телей быть более честными по отношению к ней и ее мужу, а не прибегать к манипуляциям. Все разговоры происходили по телефону. Иногда звонила Сэнди, в большинстве случаев ее мама.

ДИАЛОГ 28

Сэнди и Джей сидят на диване у себя дома и смотрят телевизор. Звонит телефон. Сэнди берет трубку.

Мама: Сандра, это мама.

Сэнди: Мама, привет! Как дела?

Мама: Твой отец не очень хорошо себя чувст­вует.

Сэнди: Что-то случилось?

М а м а: Не знаю. Он просто хочет видеть тебя в эти выходные.

Сэнди: Все так серьезно?

Мама: Поговори с ним сама.

Сэнди: Папа, что случилось?

Папа: Снова спина. Я думаю, я что-то повре­дил себе, когда пытался подстричь деревья.

Сэнди: Слава Богу! Мама говорила так, слов­но ты уже при смерти.

Папа: Все не так плохо. У меня просто почти все время болит спина. Когда ты сможешь приехать на выходные?

С э н д и: Я представляю себе, папа, как у тебя все болит, я надеюсь, тебе вскоре станет легче, но я не могу приехать к вам в эти выходные. Я бы хотела сделать кое-что другое (Игра в туман, Само­раскрытие).

Папа: Что может быть важнее, чем навестить маму?

Сэнди: Я понимаю тебя, папа, но я не могу приехать в эти выходные (Самораскрытие, Заиг­ранная пластинка).

Папа (показывая раздражение): Это так ты разговариваешь с родным отцом!

Сэнди: Да, папа, знаю, что это звучит не­приятно для тебя, но я не приеду в эти выходные (Заигранная пластинка, Игра в туман, Негативное заявление).

Папа: Ты ведь знаешь, что твоя мама уже ку­пила индейку к обеду.

Сэнди: Нет, я этого не знала (Самораскры­тие).

Папа: Она купила ее специально для тебя и Джея. Большую индейку. Мы не сможем одни ее съесть.

Сэнди: Конечно, не сможете (Игра в туман).

Папа: Если вы не придете на обед, что твоя мама будет делать с индейкой?

Сэнди: Я не знаю. Что она может с ней сде­лать? (Самораскрытие).

Папа: Твоя мама очень расстроится.

Сэнди: Я знаю, папа, но я не приеду в эти выходные (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Папа (в сторону, маме): Поговори со своей дочерью. Она сказала, что не приедет.

Мама: Сандра!

Сэнди: Да, мама?

Мама: Как ты говоришь с отцом? Он больной человек. С тех пор, как у него стало барахлить сердце в прошлом году, я постоянно беспокоюсь за него. Он не сможет жить вечно, ты ведь понимаешь.

Сэнди: Я понимаю, вам одиноко, с тех пор как Боб и Джоан уехали, но я не приеду на эти выходные (Игра в туман, Самораскрытие, Заигран­ная пластинка).

Мама: Твои брат и сестра всегда приезжают, когда мы их приглашаем. Достаточно только пригла­сить их.

Сэнди: Это так, мама. Они уделяют вам много внимания, но я не смогу быть у вас в эти выходные (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Мама: Неправильно с твоей стороны так обра­щаться с отцом.

Сэнди (мягко): Что я делаю не так? (Нега­тивные расспросы).

М а м а: Не приезжаешь, когда он так хочет тебя увидеть!

Сэнди: Что неправильного в том, что я не приеду, когда он хочет меня видеть? (Негативные расспросы).

Мама: Добрый христианин навестил бы своего отца

Сэнди: Почему, если я не навещу отца, я плохая христианка? (Негативные расспросы).

Мама: Если бы ты нас действительно любила, ты захотела бы приехать и повидать нас.

Сэнди: Почему то, что я не хочу в эти вы­ходные посетить вас, означает, что я вас не люб­лю? (Негативные расспросы).

М ама: Я в жизни не слышала ничего подоб­ного!

Сэнди: Чего, мама?

Мама: Чтобы дочь так разговаривала с матерью.

Сэнди: Что странного в том, как я с тобой разговариваю? (Негативные расспросы).

Мама: Ты никогда до этого так со мной не разговаривала.

Сэнди (без сарказма): Это правда. Я никогда так раньше не разговаривала с тобой, ведь так? (Игра в туман).

Мама: Ты изменилась с тех пор, как вышла замуж за Джея. Я предупреждала тебя до твоего замужества, чтобы ты подумала о будущем.

Сэнди: Я не понимаю, о чем я должна была подумать (Негативные расспросы).

Мама: Он изменил тебя.

Сэнди: Конечно, мама, но все-таки не пони­маю, что плохого в том, что я изменилась? (Игра в туман, Негативные расспросы).

М а м а: Я знаю, я ему никогда не нравилась. И он заставляет тебя выбирать между ним и нами.

С э н д и: Я понимаю, что между Джеем и вами есть некоторые разногласия, но если я решила не приезжать на эти выходные, это мое решение, а не его (Игра в туман, Самораскрытие).

Мама: После всего, что мы для тебя делали… После колледжа… Все это…

Сэнди: Это правда, мама. Если бы не ты и папа, я бы не смогла закончить колледж. Я очень признательна вам за то, что вы оплатили мое обучение (Игра в туман, Самораскрытие).

Мама: Если ты так признательна, могла бы и продемонстрировать это.

Сэнди: Как?

Мама: Приехать и доставить радость папе в эти выходные.

Сэнди: Ты права. Если бы я приехала, это доставило бы ему радость, но я не смогу (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Мама: По тому, как ты разговариваешь, похо­же, что ты не хочешь нас видеть.

Сэнди: Хочу, но не в эти выходные, мама (Самораскрытие).

Мама: Мы сделали что-нибудь такое, что оби­дело тебя?

Сэнди: Нет. Вы иногда давите на меня после того, как я скажу «нет», и этим раздражаете меня, но с моей стороны глупо злиться, просто вы так привыкли поступать. Но это все же заде­вает меня (Самораскрытие, Негативное заявление).

Мама: Ладно, если я расстроила тебя, извини меня (со слезой). Я просто хотела, чтобы мы были все вместе и не отдалялись друг от друга.

Сэнди: Я знаю, мама. Я тоже хочу, чтобы мы были близки. Но я хочу жить своей жизнью, и потому мне теперь иногда приходится говорить «нет» даже тебе и папе. Я не знаю, как можно поступить иначе. Мне жаль, но… (Самораскры­тие, Негативноезаявление).

Мама: Не означает ли это, что ты не хочешь больше нас видеть?

Сэнди: Возможно, у тебя возникло такое впе­чатление, мама, но я вовсе не это имела в виду. Просто мне хочется избавиться от того ощуще­ния, что я все еще у вас под башмаком. Если я какое-то время буду реже вас навещать, я увере­на, что смогу освободиться от этого чувства (Игра в туман, Самораскрытие, Разумный компро­мисс). Мама (вздыхая): Ты хотя бы звони мне, чтобы я знала, как у тебя дела.

С э н д и: Я буду звонить тебе каждую неделю, если ты будешь спокойней относиться к моим желаниям (Разумный компромисс).

Мама: Обещаешь?

Сэнди: Обещаю и постараюсь сдержать это обещание, но не забывай… иногда что-то выяетает у меня из головы. Я не совершенство (Разумный компромисс, Негативное заявление).

Мама: Само собой. Но ты постараешься?

Сэнди: Я постараюсь (Разумный компромисс).

Поначалу, когда Сэнди стала вести себя решительно с родителями, не все шло гладко. Несколько раз мама бросала трубку, и, за исключением одного случая, когда Сэнди сразу же перезвонила сама, ее мама звонила через несколько дней и начинала разговор как ни в чем не бывало. После нескольких подобных разговоров Сэнди почувствовала, что давление на нее со стороны родителей уменьшается. Как только изменение в отношениях родителей к ней стало очевидным, Сэнди почув­ствовала, что и папа, и мама с большим уважением сгали относиться к ее поступкам. Если то, что хотела сделать Сэн­ди (например, пойти по магазинам), соответствовало планам ее мамы, они обе были счастливы; если нет, мама не ругалась и не ворчала, как бывало, а, как и Сэнди, сама решала, что ей делать. Сэнди, таким образом, не только помогла самой себе (избавилась от постоянного беспокойства при общении с роди­телями), но и помогла своим близким найти новую основу для общения с ней — общение взрослого человека со взрослым.

Но подобные проблемы во взаимоотношениях между ро­дителями и детьми возникают не только у женщин, и это мы увидим из следующего диалога.

Полю было уже тридцать лет, но у него были точно такие же проблемы с родителями, как и у Сэнди. До того, как он с помощью наших занятий научился быть решитель­ным в отношениях с родителями, Поль слишком во многом от них зависел. Десять лет назад, когда он женился на Koнни, его родители полностью организовали свадьбу (без роди­телей невесты). Они выбирали крестных для обоих детей Поля и Конни. Они несколько раз помогали материально, когда дела Поля были не очень хороши, они финансировали и его новый бизнес, когда его первое предприятие обанкро­тилось. И все это несмотря на то, что родители Поля не были особенно состоятельными.

Родители Поля хотели, чтобы он был именно таким сы­ном, каким они желали бы его видеть. Все, что они делали для него, руководствуясь «семейным» альтруизмом, приво­дило к тому, что он оставался зависимым от родителей и после своего совершеннолетия. Дважды за десять лет его брака с Конни Поль уходил от нее. И оба раза отец Поля вмешивался и уговаривал его вернуться к Конни, хотя Поль говорил, что больше не может с ней жить. Между Полем и Конни не было явных ссор, хотя много конфликтов возника­ло из-за денег, религии, воспитания детей. Конни указывала Полю, как ему следует проводить его свободное время, стре­милась контролировать его поведение, а он, как и в отноше­ниях с родителями, вел себя пассивно. Он тихо оспаривал свои права и в большинстве случаев сдавался.

Поль появился на моих занятиях вскоре после десятой годовщины своей свадьбы. На вечере, устроенном в честь этой даты его родителями (кем же еще?), Поль очень много выпил, и его раздражение, копившееся годами, наконец прорва­лось наружу. Конни два часа донимала его тем, чтобы он перестал пить, после чего Поль подошел к буфету, взял юбилейный торт, испеченный его мамой, вернулся к Конни и со словами: «Пошла ты…» опрокинул торт ей на голову. За­тем Поль уехал спать в мотель. Когда он протрезвел на следующий день, он вернулся домой и выразил сожаление, что испортил вечер, но добавил, что если она не прекратит дони­мать его своими придирками в будущем, он будет «пороть ее раз в месяц». После словесной баталии, продолжавшейся не­сколько часов, Конни сказала Полю, что он душевнобольной и ему надо лечиться. Явно пытаясь что-то сделать, Поль обра­тился к специалистам и был направлен ко мне.

Спустя несколько недель интенсивного лечения Поль спро­сил, можно ли привести с собой Конни. Я поговорил с По­лем на эту тему и понял, что он хочет, чтобы я выступил в качестве третейского судьи в их отношениях. Я сказал, что приму его и Конни, если она этого хочет, но опыт подсказы­вает мне, что не в моей власти быть судьей их отношений: говорить, что один ведет себя неправильно, а другой правильно и т. п. Поль согласился с тем, что его просьба — не что иное как попытка заставить меня сказать Конни, что ее отношение к мужу неправильно. Однако Поль все еще считал, что им обоим надо прийти к какому-то согласию. Он сообщил Кон­ни об этом, и она согласилась принять участие в лечении.

Я видел их вместе в течение некоторого времени. Поль был готов высказать Конни свои чувства и желания (после наших занятий он уже не испытывал при этом такого беспо­койства, как раньше). Когда же я попытался вовлечь Конни в прямой разговор по поводу их брака, она уклонилась. Она не соглашалась на те условия, которые я поставил на нашей первой совместной встрече. И тогда я объяснил, что единст­венная цель, к которой я буду стремиться, это чтобы оба супруга выразили свое отношение к их браку. Это позволило бы понять, хотят ли они продолжить совместную жизнь и найти новые пути общения друг с другом или расстаться на время или навсегда, а возможно, и развестись. В зависимости от их решения я мог бы работать с обоими, чтобы помочь им научиться по-новому строить свои отношения, или, если они того захотят, встречаться с каждым из них индивидуально, чтобы подготовить их к выбору разлуки или развода.

Конни пассивно препятствовала принятию какого бы то ни было решения, поскольку любой из этих возможных вариантов не соответствовал ее желанию: чтобы все верну­лось «на круги своя», и Поль «вел себя» по-прежнему покорно. Конни настаивала, что Поль «болен», и ему нужна только помощь психотерапевта. Она явно не желала по­пробовать по-новому взглянуть на их брак. Видя, что Кон­ни не хочет внести свой вклад в разрешение их проблем, Поль прекратил попытки наладить отношения и решился довести дело до развода. Конни отказалась от дальнейших консультаций. Поль же просил продолжить наши встречи, чтобы помочь ему справиться с его проблемами и вообще научиться более уверенно вести себя с людьми. Поль осо­бо попросил подготовить его к разговору с отцом, по­скольку он решился на развод, а отец уже дважды его от этого отговаривал.

Во время наших «репетиций» мы преследовали одну цель: достижение независимости от родительского влияния. При этом, по возможности, не надо было «сбегать» от общения с ними и не отчуждаться от них. После основательной под­готовки Поль смог решительно отреагировать на манипуля­ции своего отца. Приводимый ниже диалог представляет со­бой укороченную версию дискуссии, развернувшейся в один из дней между Полем и его отцом.

ДИАЛОГ 29

Поль, не дожидаясь того, что родители свя­жутся с ним, едет к ним домой, чтобы сказать отцу о своем решении расстаться с Конни. Поль заходит в гостиную, его отец встает со стула и холодно с ним здоровается.

Отец: Мне было интересно, объявишься ли ты. Приходила Конни и сказала нам, что ты хочешь развестись. Иногда я думаю, что у тебя действи­тельно не все в порядке с головой.

Поль: Я тоже так думаю, папа (Негативное заявление).

Отец: Ты это серьезно, по поводу развода?

Поль: По поводу развода не знаю, а о том, чтобы жить отдельно от Конни — да (Саморас­крытие).

Отец: Это глупость. Я ожидал от тебя лучшего.

Поль: Ты прав, папа, это глупость, и ты, конечно, другого от меня ожидал, но я решился на это (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Отец: Ты уже дважды говорил о подобной че­пухе, и, к счастью, я смог убедить тебя этого не делать.

Поль: И в этом ты прав, я уже дважды пы­тался развестись, а ты отговаривал меня. Но те­перь у тебя ничего не получится. Я решил развес­тись с Конни (Игра в туман, Заигранная пластин­ка, Самораскрытие).

Отец: Ты не хочешь развода.

Поль: Это правда, отец, я его не хочу, но я расстаюсь с Конни. Что бы это ни было — разъ­езд, развод, или что-то еще (Игра в туман, Само­раскрытие, Заигранная пластинка).

Отец: Послушай, она действительно довела тебя до безумия, иначе ты бы не запустил в нее мами­ным тортом. Если бы ты не был смертельно пьян, ты бы этого не сделал. Но это пройдет. Ты должен быть терпимым, как и раньше.

Поль: Папа, она действительно вывела меня из себя. Ты прав, я бы не натворил всего этого с тортом, если бы не был так пьян. Это было глупо, я испортил вечер. Но что я могу сказать? Мне не жаль, что я это сделал. Только не хоте­лось вас расстраивать (Игра в туман, Негативное заявление).

Отец: Не волнуйся за нас. Твоя мама, правда, много плакала. У Конни была истерика, и она набро­силась на маленького Джеми только за то, что он засмеялся, увидев ее лицо в остатках торта Мне при­шлось остановить ее, иначе ему пришлось бы плохо.

П о л ь: Я этого не знал (Самораскрытие).

О т е ц: Я так и думал. Вот почему я рассказал тебе об этом. Конни в порядке, но она в истеричес­ком состоянии. Это одна из причин, почему ты не можешь развестись с ней. Кто знает, как это отра­зится на детях?

П о л ь: Я не знаю. Я думаю, нам нужно погово­рить обо всем этом с Конни и моим адвокатом (Самораскрытие, Разумный компромисс).

Отец: Послушай, сынок, и поверь мне. Раз­вод — это плохо! Ты не хочешь развода! Ты совер­шишь большую ошибку!

Поль: Возможно, я совершу ошибку, но что плохого в разводе? (Игра в туман, Негативные рас­спросы).

Отец: Дети не должны от этого страдать.

Поль: Я согласен, но мне кажется, гораздо больше вреда причинит им наша совместная жизнь с Конни — с постоянной руганью и спорами и с пониманием того, что мы не можем жить вмес­те (Игра в туман, Негативное заявление).

Отец: Ты не хочешь, чтобы твои дети прохо­дили через это?

П о л ь: Не хочу, но с Конни у меня все (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Отец: Как ты собираешься сказать об этом де­тям?

Поль: Я пока не знаю. Но я что-нибудь при­думаю (Самораскрытие).

Отец: Ты знаешь, что будет с твоей мамой, если ты уйдешь из семьи?

Поль: Нет, но полагаю, ей это не понравит­ся (Самораскрытие).

Отец: Поль… Твоя мама и я отказались от мно­гого ради тебя и Конни. Особенно ради внуков. Не делай этого.

Поль: Ты и мама многое для меня сделали, папа, я вам очень благодарен (Игра в туман).

Отец: Родители для того и предназначены, сы­нок, чтобы помогать, когда мы видим, что что-то не так. Я и сейчас пытаюсь это сделать.

Поль: Я понимаю, отец. Но я сделаю то, что считаю лучшим на данный момент, даже если это неприятно тебе и маме (Игра в туман, Нега­тивное заявление).

Отец: Ладно, я попытался тебя отговорить. Я знаю, как мама это воспримет. Очень плохо, я ду­маю.

П о л ь: Я не знаю, но, вероятно, ты прав. Я еще кое о чем хочу поговорить с тобой (Саморас­крытие, Игра в туман).

О т е ц: О чем?

Поль: О магазине. Я хочу продать его и вер­нуть тебе деньги, которые ты вложил в него (Самораскрытие).

Отец: Ты хочешь это сделать после всех трудов по его созданию? Ты получаешь от него хорошие доходы. Тебе не нужно отдавать мне эти деньги.

Поль: Ты прав, я знаю, я не должен возвра­щать тебе деньги, но я хочу это сделать, это важно для меня (Игра в туман, Заигранная плас­тинка).

Отец: Это самое глупое из того, что я когда-либо от тебя слышал! Все, что у нас есть, рано или поздно перейдет к тебе и твоим детям.

П о л ь: Я на все 100 процентов согласен с то­бой. Это глупо и лишено смысла, но я всегда чув­ствую себя неуютно от того, что работаю не на себя, а на вас (Негативное заявление, Самораскры­тие).

Отец: Это бред. Я никогда не указывал тебе, как вести дела. Без сомнений, тебе нужно обра­титься к психиатру.

Поль: Это бред, но я так это чувствую. Ты никогда не давил на меня по поводу ведения дел, но у меня всегда было такое ощущение, что ты беспокоишься, что я снова сделаю какую-нибудь глупость и потеряю деньги (Негативное заявление, Игра в туман, Заигранная пластинка).

Отец: Если у тебя не очень получалось, это не страшно. Мы с мамой были рады помочь тебе день­гами.

Поль: Ты уверен, что у тебя не было сомне­ний в отношении моих способностей вести дела! (Негативное заявление).

Отец (обороняясь): Может быть, небольшие сомнения были, а что ты хотел после твоего бан­кротства и всего остального?

Поль: Я действительно провалил несколько дел до этого и не упрекаю тебя за то, что ты так это воспринимаешь. Но мне все время кажется, что я должен постоянно обращаться к тебе по каждому поводу, чтобы убедиться, что все в порядке (Негативное заявление, Самораскры­тие).

Отец (возражая): Но…

Поль (прерывает его): Я знаю, что ты хо­чешь сказать, и согласен с тобой. Глупо так от­носиться к этому, но я не могу иначе! Назови это неврастенией. Я собираюсь поговорить об этом с психотерапевтом, но пока я хочу изменить поло­жение дел так, чтобы перестать чувствовать себя маленьким мальчиком, который должен со­ветоваться во всем со своим папой (Негативное заявление, Самораскрытие).

Отец: Тебе не придется продавать магазин и отдавать мне деньги (некоторое время молчит и за­думчиво смотрит на Поля). Я никогда не думал, что мое стремление помочь тебе — это плохо.

Поль (молча смотрит на отца): Я не думаю, что это плохо, и признателен тебе за стремле­ние помочь мне, но из-за этого я чувствую себя некомпетентным человеком, возможно, я такой и есть, но я не хочу быть таким (Игра в туман, Самораскрытие, Негативное заявление).

Отец: Если для тебя это так важно, почему бы тебе не вернуть мне деньги чуть позже, но не про­давать магазин.

Поль: Почему продажа магазина так тебя беспокоит? (Негативные расспросы).

Отец: Пока у тебя есть магазин, я знаю, что у тебя хороший стабильный доход. Если со мной что-то случится, и я не смогу больше работать, я знаю, что смогу рассчитывать на твою помощь маме и мне. Пенсия не за горами, и, когда я уйду на пен­сию, возможно, я мог бы помогать тебе там, чтобы продолжать что-то делать.

Поль: Отец, если с тобой когда-нибудь что-нибудь случится, я постараюсь помочь вам, чем толь­ко смогу. Это странно звучит из моих уст: «Я по­могу тебе». (Недолго молчит.) Мы напишем за­кладную на все, что я тебе должен, на твое имя в банке, и я буду регулярно переводить проценты на твой счет. Тогда я буду чувствовать себя не­много лучше (Разумный компромисс).

Отец: А как насчет раздела имущества с Конни при разводе?

Поль: Адвокаты найдут выход. Она будет по­лучать определенные проценты.

Отец: Тебе не придется продать магазин и от­дать ей половину суммы?

Поль: Мы сделаем так, чтобы этого не про­изошло. Договоримся.

О т е ц: Я не против.

П о л ь: Я согласен со всем, кроме одного. Если случится, что ты придешь работать в магазин, я — босс! Тебя это устроит?

Отец (протягивает руку, чтобы пожать руку Поля): Согласен!

Когда мы с Полем позднее обсуждали этот разговор, я пришел к выводу, что, хотя он смог достичь значительного улучшения своего положения, у него все еще, как мне каза­лось, оставались проблемы в общении с отцом. Я близко к сердцу принял все, что происходило, и мне было жаль и Поля, и его отца. Я совершил «классический» грех психоте­рапевта: слишком отождествил себя с проблемами пациента. Хуже того, я рассказал Полю о своих чувствах.

Я: Я думаю, Поль, ты вел себя великолепно, но твой разговор с отцом опечалил меня. А что чувст­вуешь ты по этому поводу?

П о л ь: Я чувствовал себя подавленно. Не из-за развода. А из-за папы и себя.

Я: Ты можешь объяснить почему?

П о л ь: И да и нет. Вначале я чувствовал себя хорошо, оттого что пойду своей дорогой. Затем я сердился на отца. А потом вдруг почувствовал себя несчастным.

Я: Просто « отходняк » после конфликта?

Поль: Нет. Я полагаю, это потому, что он все­гда был молодцом. Когда он сказал, что ждет от меня поддержки, если с ним что-нибудь случится, мне захотелось плакать.

Я: Ты знаешь почему?

Поль: Нет.

Я: Хочешь рискнуть? Возможно, тебе будет боль­но узнать почему.

Поль: Давайте попробуем.

Я: Как ты считаешь, почему твой отец не хотел признать тот факт, что ты в беде и хочешь развода?

Поль: Не знаю. Я уже сам думал об этом. Он никогда не признавал этого.

Я: Что бы ему стоило просто сказать: «Мне бы очень хотелось, чтобы вы были вместе с Конни, но, если ты считаешь, что не можешь, поступай, как считаешь нужным. Мне жаль. Если я смогу чем-то помочь, скажи мне».

Поль: Я не знаю, почему он не сказал так. Жаль, что он не сделал этого.

Я: Отчего ты чуть не заплакал?

Поль: Когда он сказал, что хочет, чтобы я помог ему.

Я: Он говорил об этом раньше?

Поль: Нет.

Я: Когда он это сказал?

Поль: Когда я спросил, почему его так встре­вожило то, что я продаю магазин и хочу быть неза­висимым от него.

Я: И почему тебе захотелось плакать?

П о л ь: Я почувствовал, что готов заплакать — не знаю, почему.

Я: Ты не хочешь прекратить этот разговор?

Поль: Нет.

Я: Почему он забеспокоился, когда ты сказал, что продаешь магазин?

Поль смотрит на меня с тревогой.

Я: У тебя есть какие-нибудь предположения о внутренних причинах?

Поль: Да, но я не хочу думать об этом.

Я: Так почему твой отец заволновался?

Поль: Он рассчитывал на меня на случай, если с ним что-нибудь случится.

Я: Он когда-нибудь говорил об этом?

Поль: Нет, никогда.

Я: А ты не знаешь, почему он об этом никогда не говорил?

Поль: Нет.

Я: Почему он не хотел твоего развода?

Поль: Если бы я развелся с Конни, семья бы распалась и он не смог бы на меня рассчитывать.

Я: Как так?

П о л ь: Я мог бы уехать и жить в другом месте.

Я: Что бы тебе пришлось сделать, прежде чем уехать?

Поль: Продать магазин. А я как раз это и собирался сделать.

Я: Так что так обеспокоило его, когда ты выска­зал желание продать магазин?

Поль: Мое пребывание здесь и доход от мага­зина являются для него «страховкой» на случай, если он не сможет работать.

Я: Почему, как ты думаешь, он не позволял тебе поступать так, как ты хотел?

П о л ь: Я был его «страховкой». Я обязан ему! Негодяй! Он все эти годы держал меня на по­водке!

Я: Ты считаешь, что твой отец — плохой человек?

Поль: Нет.

Я: Почему же ты назвал его негодяем?

Поль: Потому что он использовал меня! Я дваж­ды пытался развестись, и он останавливал меня ради самого себя!

Я: Тогда почему тебе захотелось плакать, когда он сказал, что ждет от тебя помощи?

Поль: Он сказал, что беспокоится о том, что может случиться, если он уйдет с работы.

Я: Он контролировал тебя, потому что он него­дяй или потому, что он испытывал беспокойство?

П о л ь: Я никогда подобным образом не думал о будущем. Я провалил много дел, но никогда не волновался о том, что случится, когда я состарюсь.

Я: Теперь ты понимаешь, почему он манипули­рует тобой?

Поль: Да. Мне это не нравится, но я знаю почему.

Я: Ты теперь понимаешь, почему мне жаль тво­его отца?

Поль: Мне тоже очень жаль. Бедняга.

Я: Ты все еще чувствуешь себя маленьким маль­чиком, которого должен контролировать его отец?

Поль: Нет.

Я: Ты знаешь, что сказать, если почувствуешь, что он регулирует твое поведение?

Поль: Я думаю, да.

Я: Например?

Поль: Папа, перестань волноваться об этом. Я справлюсь сам.

Я: Ты все еще чувствуешь себя несчастным в этой ситуации?

Поль: Да.

Я: Реальность не всегда прекрасна.

Поль: Особенно для меня.

Я (торжественно): Что бы ты предпочел: быть несчастным и находиться под контролем отца или несчастным, но самому решать свою судьбу и быть в состоянии изменить то, что хочешь?

П о л ь (с сарказмом): А вы как думаете?

Я (очень серьезно): Я надеюсь, что ты научишь­ся всему, чему я пытался обучить тебя.

Поль: Вы говорите, как мой отец!

Я (улыбаясь): Ты быстро все схватываешь Мож­но совет?

Поль: Конечно.

Я: Не позволяй никому принимать решения за тебя, включая и меня.

В следующей серии диалогов представлены другие повсе­дневные ситуации, затрагивающие сферу наиболее близких человеческих отношений — отношений между мужчиной и женщиной.

Главные героини — две молодые женщины Дана и Бет. Они успешно справляются со своими собственными смешанными чувствами по поводу постели и брака.

В первом диалоге женщина учится говорить «нет» муж­чине.

Во втором диалоге психолог показывает, как спокойно, но твердо сказать «нет» (если хочешь сказать «нет») воз­можному сексуальному партнеру, уговаривающему вас пере­спать с ним.

Дане 27 лет. Она произвела на меня впечатление очень неглупой молодой женщины, которую нельзя назвать ни кра­сивой, ни невзрачной; она была интересной и привлекатель­ной. Себя она считала свободной женщиной, которой были нужны энергичные свободные мужчины, проявляющие к ней интерес — к ее личности, а не только к внешности. Как вы можете предположить, Дана часто проводила вечера одна или в барах для одиноких людей. Как-то на занятиях Дана рассказала о недавно произошедшем с ней случае, огорчив­шем ее. Она познакомилась с мужчиной, который «побе­дил» ее сексуально и который вообще очень ей понравился. Джон был внимателен к ней, умен, приятен внешне. Она ощутила робость и явную симпатию к нему и потому в пер­вое же свидание легла с ним в постель (они познакомились в баре), хотя, как сама она говорила позднее, ей, в общем-то, не хотелось спать с ним.

Дана не отнеслась к этому, как к смертному греху, но у нее остался неприятный осадок после той ночи. Она пере­спала с человеком, которого едва знала; лучше было бы это­го не делать. Неудивительно, что радости ей это не достави­ло, хотя ее партнер, казалось, был доволен.

Дана, как и многие одинокие женщины, относится к сек­су в подобных ситуациях, как к «пропуску» в дальнейшие отношения с мужчинами. Это плата за то, чтобы не быть одинокими. Даной руководило одно из древних манипулятивных представлений: «Все так поступают», или «Если женщина не согласится, она, должно быть, „неврастенич­ка"», или «Ей больше не назначат свидания». Со временем Дана осознала, что подобные представления ложны и позво­ляют другим манипулировать ею.

В клинике я видел женщин всех возрастов и положений — одиноких, разведенных, вдов; как правило, они считают, что новые отношения с новыми мужчинами надо начинать с сек­са. С этого легче всего начинать. Единственная проблема в том, что подобные отношения (в основе которых лежит только секс) не продолжаются долго, по крайней мере, так было с женщинами (и мужчинами), которых я лечил. Многие из них хотели, чтобы близкие отношения возникли тут же, и не желали тратить силы на медленное, а иногда и болезненное «строительство» более близких отношений, проходить через неуверенность и сомнения. Когда Дана осознала, в чем ее проблема, она решила вести себя более уверенно с мужчина­ми. На втором свидании с Джоном она уже очень хорошо держалась.

ДИАЛОГ 30

Дана разговаривает со своей старой подругой Джейн, которую она не видела несколько лет. Они сидят в баре, в который Дана часто заходила пос­леднее время, и оживленно болтают о прежних вре­менах и друзьях. Входит Джон, видит Дану, подхо­дит к женщинам, наклоняется над их столом и го­ворит:

Джон: Привет, Дана. Как дела?

Дана: Привет. У меня все прекрасно. А у тебя?

Джон (смотрит на Джейн): Хорошо. Как зовут твою очаровательную подругу? Мне кажется, мы раньше не встречались.

Дана (Джейн): Джейн, это Джонни. (Джону): Это Джейн, моя подруга, мы очень давно не виде­лись и только что встретились, несколько минут назад.

Джейн: Очень приятно.

Джон (не обращаясь ни к одной из дам персо­нально): У меня появилась прекрасная идея. Поче­му бы нам не посидеть втроем, а после я позвоню одному моему другу и приглашу его присоединить­ся к нам.

Дана (не советуясь с Джейн): Это было бы очень мило, Джонни, но я бы хотела немного по­говорить с Джейн наедине (Игра в туман, Заигран­ная пластинка).

Джон: Мой друг, о котором я говорю, класс­ный парень, Джейн было бы приятно познакомить­ся с ним.

Дана: Я понимаю тебя, но я бы хотела по­болтать с Джейн. Может быть, потом… (Само­раскрытие, Заигранная пластинка, Разумный ком­промисс).

Джон: Было так здорово в прошлый раз, Дана. Я думаю, Джейн поняла бы нас, и вы смогли бы поговорить как-нибудь потом.

Дана (улыбаясь): Замечательно, что ты пом­нишь, и я все понимаю, но я хочу остаться здесь и разговаривать с Джейн (Самораскрытие, Заиг­ранная пластинка).

Джон: Дана, неужели ты думаешь, что я смо­гу оставить в одиночестве двух очаровательных дам!

Дана: Я представляю, что ты сейчас чувст­вуешь, Джонни, но я хочу просто остаться здесь с Джейн на какое-то время (Самораскрытие, Заи­гранная пластинка).

Джон: Но здесь нет никого, достойного вни­мания, кроме вас. Неужели ты хочешь испортить мне вечер? Ты откажешь в глотке воды умирающе­му от жажды?

Дана: Может быть, ты и прав, но я все-таки хочу пообщаться с Джейн (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Джон: В прошлый раз было так прекрасно. Я очень надеялся на новую встречу.

Дана (снова улыбается): Я понимаю, о чем ты, но я все-таки очень хочу поговорить с Джейн. А знаешь что — я свободна в пятницу вечером. Может быть, тогда и встретимся? (Самораскры­тие, Заигранная пластинка, Разумный компромисс).

Джон (на секунду приходит в замешательст­во): Хорошо. Здесь?

Дана: Может, сначала поужинаем, а там по­смотрим?

Джон: Хорошо. Что если я заеду за тобой в семь?

Дана: Может быть, ты позвонишь мне на ра­боту до пятницы, и мы обсудим детали. (Пишет номер рабочего телефона на салфетке.)

Джон: Хорошо…

Джейн: Приятно было познакомиться, Джонни.

Джон: Мне тоже.

Дана сумела уверенно держать себя и не раздражалась на Джона (тем более, что ее, а не его терзали сомнения по поводу их отношений). Она смогла преодолеть напор Джо­на, не «посылая» его при этом, и тем самым предложила строить их будущие отношения на другой основе. Я поин­тересовался у Даны, что произошло после и что она обо всем этом думает.

Я: Почему вы захотели, чтобы он позвонил?

Д а н а: Я хотела, чтобы мы назначали свидания, а не просто сталкивались в баре.

Я: Ну и как?

Дана: Он позвонил мне в четверг и спросил, хочу ли я завтра с ним поужинать?

Я: И?

Д а н а: Я сказала «да», и мы стали договаривать­ся конкретно. Он спросил, предпочитаю ли я какой-нибудь ресторан, и я ответила, что не люблю ресто­раны Чезена и Фраматти, они слишком дорогие.

Я (улыбаясь): И раздался вздох облегчения!

Дана: Нет. Он был настроен пойти непременно в один из шикарных ресторанов. Так что я согласи­лась.

Я: И?

Д а н а: И мы пошли в ресторан и очень хорошо посидели.

Я: И?

Дана: Потом мы отправились в бар немного выпить, разговаривали.

Я: Ну и?

Д а н а: И ничего! У вас все мысли только в одну сторону направлены?

Я: Возможно, вы правы, Дана, но что было по­сле? Повторилось ли то, что было в первый раз?

Дана: Нет. После ужина я сказала Джону, что он мне очень нравится, но я спала с ним только потому, что мне показалось, что без этого между нами ничего бы не было. И я не люблю себя за то, что это сделала.

Я: И как он это воспринял?

Дана: Спокойно. Сказал, что ему жаль, что мне это не доставило радости.

Я: И дальше?

Дана: Дальше я сказала ему, что мне было слишком не по себе, хотя нам и было хорошо вме­сте… возможно, потому, что он мне очень понра­вился.

Я: Вы назначили новое свидание?

Д а н а: Он обещал на днях позвонить.

Я: Что это значит? Вы ему нравитесь… или все кончено?

Дана: Не знаю. Зависит от него. Если он не позвонит на следующей неделе, я сама позвоню ему и предложу пообедать вместе. Посмотрим, что он скажет.

Я: А как вы себя в отношении всего этого чув­ствуете?

Дана: Очень хорошо.

Я: Несмотря на то, что «закрыли на замок» свое тело?

Дана: Такой парень, как Джон, может всегда найти себе кого-то на ночь. Я не хочу строить наши отношения на этом. Если ему интересна я, Дана, как личность, и он хочет, чтобы наши встречи про­должались, мне этого вполне достаточно.

Как впоследствии рассказывала Дана, она периодически встречалась с Джоном. У нее были и другие поклонники, но, что наиболее важно, она чувствовала большую уверенность в себе в общении с мужчинами. (У нее уже не возникало ощу­щения, что она только товар на прилавке, и остается только договориться о цене).

Дана поделилась с Джоном своими сомнениями. Он со­гласился, что ей нужно разобраться в своих чувствах по поводу их отношений. Однако, если бы Джон не был доста­точно уверен в себе как мужчина, он, возможно, про­игнорировал бы просьбу Даны строить отношения на какой-нибудь другой основе — на общих интересах, интеллекте и т. п. Неуверенный в себе стал бы словесно манипулировать Даной и, не обращая внимания на ее смешанные чувства, уговаривал бы ее спать с ним. Научившись решительно вести себя в отношении с мужчинами, Дана смогла увереннее про­являть себя и в других сферах.

Следующий диалог мы разыгрывали с моей коллегой Сью, чтобы продемонстрировать, как можно избавиться от привле­кательного, но назойливого ухажера.

Сью и я сидим на диване в гостиной. Мы только что зашли к ней в квартиру. Мы ходили в кино и зашли к ней, чтобы выпить. Слегка захмелев, я на­клоняюсь к ней, чтобы поцеловать ее, но Сью от­страняется.

Я: Что-то не так?

Сью (по-дружески улыбаясь): Я не хочу сего­дня этим заниматься.

Я: Но, мне казалось, мы замечательно провели сегодня вечер.

Сью: Ты прав. Я действительно хорошо про­вела время сегодня (Игра в туман).

Я: Тогда в чем дело?

Сью: Я не понимаю, что такого в том, что я не хочу этого сегодня? (Негативные расспросы).

Я: Но почему нет? По-моему, я тебе нравлюсь.

Сью: Да, но это не значит, что я непременно должна спать с тобой сегодня (Игра в туман, За­игранная пластинка).

Я: На мой взгляд, это было бы здорово.

Сью: Да, возможно, но я не хочу сегодня спать с тобой (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Я: Мне кажется, это было бы хорошо для нас обоих.

Сью: Еще раз повторяю, возможно, ты и прав, v но я просто не хочу (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Я: Что плохого в том, что мы доставим друг другу удовольствие?

Сью: Ничего плохого (Игра в туман).

Я: Тогда почему нет?

Сью: Я не знаю. Я просто не хочу сегодня спать с тобой (Самораскрытие, Заигранная плас­тинка).

Я: По-моему, это вполне естественно, если люди становятся близки и нравятся друг другу.

Сью: Я не понимаю, что неестественного в том, что я сегодня этого не хочу? (Негативные расспросы).

Я: Нам обоим было бы хорошо, и мы бы еще лучше узнали друг друга.

Сью: Может быть. Я хочу, чтобы нам обоим было хорошо, но ведь это не связано только с постелью (Игра в туман, Разумный компромисс).

Я: Подумай, как приятно заниматься этим с че­ловеком, к которому испытываешь такие нежные чувства, как мы друг к другу?

С ь ю: Я понимаю, о чем ты говоришь, но не хочу сегодня спать с тобой (Самораскрытие, За­игранная пластинка).

Я: Со мной что-то не так?

Сью: Почему то, что я, не хочу спать с то­бой сегодня, должно означать, что в тебе что-то не так? (Негативные расспросы).

Я: Мне казалось, я тебе нравлюсь.

Сью: Ты мне действительно нравишься, но я не хочу спать с тобой сегодня (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Я: Если тебе не безразлично то, что я чувствую, ты будешь сегодня со мной! (Примечание: самый типичный шантаж).

Сью: Может быть, ты и прав. Если бы я больше была привязана к тебе, я бы согласилась на это сегодня (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Я: Я совсем один.

Сью улыбается молча.

Я: Тебе плевать на меня. Тебя что-то беспокоит?

Сью: Многое (Негативное заявление).

Я: У тебя какие-то проблемы с сексом? У мно­гих женщин они есть.

Сью: Возможно, у них есть. С чего ты взял, что они есть и у меня? (Игра в туман, Негативные расспросы).

Я: Похоже, что у тебя с постелью связаны неприятные воспоминания.

Сью: Возможно, со стороны оно так и выгля­дит (Игра в туман).

Я: Я мог бы помочь тебе преодолеть твои труд­ности.

Сью: Возможно, но я не хочу спать с тобой (Игра в туман, Заигранная пластинка).

Я: Ты так со всеми поступаешь?

Сью: Я не понимаю, о чем ты (Самораскры­тие).

Я: Мне казалось, ты сама провоцировала меня!

Сью: Чем я провоцировала тебя? (Негативные расспросы).

Я: Заигрывала весь вечер, потом пригласила к себе…

Сью (без какого бы то ни было сарказма): Оче­видно, ты неправильно понял мое приглашение. Я поступила глупо (Негативное заявление).

Я: Знаешь, как называют женщин вроде тебя?

Сью: Как же? (Негативные расспросы).

Я: Фригидная стерва.

Сью (идет к двери, открывает ее и стоит сна­ружи): Было явной ошибкой с моей стороны при­гласить тебя. Пожалуйста, уходи (Негативное за­явление, Разумный компромисс).

Мы, конечно, изображали крайний случай, но если муж­чина спокойно сможет воспринять уверенное «нет», он мо­жет продолжить встречи с этой женщиной в надежде, что она передумает. Мы не прибегаем к таким типичным фразам-уловкам, как: «Мне кажется, я люблю тебя», «Ты меня сразила, я все время думаю о тебе», «Ты настолько сексу­альна, что я не могу не поцеловать тебя», «Твое тело на­столько прекрасно, что у меня дрожат руки при мысли, что я к тебе прикасаюсь!» Вся эта чепуха есть только проявле­ние сексуального возбуждения.

После «представления» я спросил Сью, почему она на­правилась к двери и, открыв ее, стояла снаружи. Она повер­нулась к аудитории и сказала: «Обратите внимание на разни­цу в наших ролях. В данной ситуации, что было бы для меня лучше — отбиваться или спасаться бегством?»

В следующем диалоге речь пойдет уже не о ситуации свидания. Бет — молодая, уверенная в себе женщина, отка­зывает молодому человеку, сделавшему ей предложение. Она его любит, но сомневается, сможет ли прожить с ним всю жизнь. Бет до прохождения тренинга придерживалась в сво­ем поведении традиционной системы «следует—не следует». Но почти с первых занятий Бет почувствовала себя в новой «системе поведения» как рыба в воде. Мы стали с Бет хоро­шими друзьями и продолжали поддерживать дружеские от­ношения и после того, как занятия в группе закончились.

Во время одной из наших встреч Бет рассказала мне о Теде, молодом человеке, который был ей очень дорог, о том, что он сделал ей предложение, и о том, какой разумный компромисс она предложила взамен. Следующий диалог — это сокращенная версия «переговоров», продолжавшихся между Бет и Тедом несколько недель.

Бет сидит в гостиной в квартире Теда. Жаркий субботний вечер. Тед приходит из кухни с вином, колотым льдом и фруктами — все это они собира­лись взять с собой, когда пойдут на пляж. Тед первым начинает говорить.

Тед: Почему нам не посидеть минутку здесь, прежде чем мы пойдем купаться? Я хочу погово­рить с тобой кое о чем.

Бет: Звучит серьезно. Я чем-то расстроила тебя? (Негативные расспросы).