Восприятие и действие/под ред. А. В. Запорожца. М., 1967, с. 7, 28— 36

Проблема ощущений и восприятий принадлежит к числу важ­нейших проблем в психологии. Ее изучение имеет весьма суще­ственное теоретическое значение, поскольку в каждом сенсорном акте обнаруживается генетическая связь материального и иде­ального, происходит, по выражению В. И. Ленина, «превраще­ние энергии внешнего раздражения в факт сознания». Вместе с тем исследование ощущений и восприятий весьма актуально в практическом отношении. Непосредственное, чувственное отра­жение действительности составляет основу для формирования мыслительных процессов. Поэтому разработка психологических проблем сенсорного воспитания является необходимым условием повышения уровня умственного развития подрастающего поко­ления. Играя столь важную роль в умственном воспитании, раз­витие сенсорных процессов имеет вместе с тем весьма сущест­венное значение для совершенствования практической деятель­ности субъекта, ибо, как указывал еще И. М. Сеченов, «всякое целесообразное действие регулируется чувствованиями» и для его управления требуются сложные механизмы «обратной афферентации» С. К. Анохин), «сенсорной коррекции» (Н. А. Бернштейн) и т.д. <...>

С точки зрения общей теории управления и регулирования эта проблема может быть обозначена как проблема изучения формирования и функционирования информационных систем жи­вых организмов. <...>

Под деятельностью информационной системы мы понимаем не работу отдельных органов или частей организма, непосредст­венно связанных с получением и переработкой информации, а информационный аспект деятельности организма в целом, кото­рый отличается от энергетического, исполнительского и других аспектов. Соответственно изучение деятельности информацион­ных систем предполагает анализ определенных сторон деятель­ности всего организма в определенных условиях внешней среды.

Отмеченный выше подход к проблеме необходимо отличать от такого физиологического исследования, которое направлено на изучением механизмов последовательного преобразования раз­дражения в периферических рецепторах, в промежуточных ней­ронах и на более высоких этажах центральной нервной системы. Эти преобразования (сенсорное кодирование и перекодирование информации) осуществляются при выполнении как простейших, так и наиболее сложных информационных актов, но они не объ­ясняют и не могут объяснить специфики восприятия как более высокой формы отражения действительности. Само собой разу­меется что и эти более высокие, психологические формы переработки информации производятся при посредстве определенных физиологических механизмов.

Однако здесь мы имеем дело с физиологическими механизмами особого рода, с механизмами высшей нервной деятельности, которые осуществляют целенаправленное поведение живых су­ществ и сами формируются под влиянием условий этого поведе­ния, «обусловливаются» ими. Организм, или, правильнее было бы сказать, субъект, живет в определенном окружении, и, для того чтобы сохраняться как система, он должен приспосабливать­ся к окружению или менять его, брать из окружения энергию и информацию.

Для того чтобы создаваемые модели могли регулировать по­ведение, они должны быть предметными, адекватно отражающие, условия задачи. Для перцептивных моделей, которые стро­ит информационная система, характерно непрерывное соотнесе­ние модели с оригиналом в самом процессе ее построения. Пер­цептивные модели строятся как модели предметные. <...>

Функция информационных систем состоит в регуляции и об­служивании поведения поэтому адекватность создаваемых моде­лей задачам и точность опознавания объектов и ситуаций пред­ставляет собой один из важнейших признаков, характеризующих информационную систему. Вторым таким признаком является вре­мя построения моделей и время опознавания, совершающегося на основе уже построенных моделей. <...>

Вначале построение модели требует специальных действий и представляет для организма специальную задачу. По мере по­строения эта модель постепенно приобретает функции регулятора поведения. При дальнейшем обучении и тренировке эта модель выполняет функцию регуляции исполнительских действий все бо­лее и более совершенно. Этот процесс психологами издавна опи­сывался как процесс автоматизации действий и навыков, а выра­ботанные и заученные способы поведения назывались машинооб-разными действиями или автоматизмами. Такого рода автомати­зация наблюдается не только в сфере практических действий, но также и в сфере перцептивных, мнемических и интеллектуальных процессов... Переход от системы развернутых действий по построе­нию концептуальных моделей к непосредственно исполнительным действиям, в осуществлении которых видимым образом отсутству­ет деятельность по построению моделей, представляет собой од­но из средств повышения оперативности психических процессов.

После появления кибернетики и теории информации стали довольно распространенными сопоставления особенностей пси­хического образа, в частности перцептивного образа, со свой­ствами более элементарных информационных процессов, проте­кающих на непсихическом уровне. Однако в такого рода сопо­ставлениях преобладает сведение информации к ее количествен­ному определению.

Наряду с таким строго формальным и чисто количественным пониманием информации в кибернетике наметился другой, качественный или структурный подход к проблеме. Так, Н. Винер указывает, что сигналы сами являются формой модели и орга­низации. Он считает сенсорный образ частным видом информа­ции, при посредстве которой осуществляется управление чело­веческими действиями. Вследствие того что информация в сущ­ности представляет собой определенную организацию состояний ее носителя, являющуюся моделью ее источника, организм или управляющая система получает возможность использования сиг­налов для приспособления к качествам этого источника и их из­менению. <...>

Выявленные экспериментальными исследованиями качества образа восприятия: предметность, целостность, структурность, константность — позволяют отнести этот образ к типу сигнала изображения, поскольку в последнем воспроизводятся свойства элементов изоморфных множеств и отношения между этими эле­ментами.

Каково же происхождение этих образов и каким путем они приводятся в соответствие с объективной действительностью?

Согласно традиционной неврологической схеме конечным суб­стратом сенсорных процессов является корковое звено анали­заторов, где якобы и происходит преобразование нервных про­цессов в психические образы. Однако, в нервной системе происхо­дят лишь распространение или преобразование нервного процес­са, и каким путем может произойти его превращение в идеаль­ный образ, остается совершенно непонятным. Это и приводило к ложной альтернативе: либо к признанию знаковой природы ощу­щений и восприятий, либо к полному отказу от их естественно­научного объяснения.

Решающий шаг в преодолении такого рода ложных концеп­ций был сделан советскими психологами, которые, исходя из сеченовского понимания рефлекторной природы сенсорных про­цессов, начали рассматривать восприятие как своеобразное дей­ствие, направленное на обследование воспринимаемого объекта и на создание его копии, его подобия. Таковы исследования роли «уподобляющихся» предмету движений руки и глаза в формиро­вании перцептивного образа (А. Н. Леонтьев и др.). <...>

Рецепторные аппараты представляют собой, как известно, трансформаторы энергии, или кодирующие устройства, осуще­ствляющие перевод внешних воздействий в нервный код. Таким образом, воспроизведение исходных состояний раздражения ре­цептора не может создать подобие изображения объекта. <...>

Для включения объекта в систему человеческой активности необходимо выйти за пределы ее физиологического описания и рассмотреть ее психологически как внешнюю деятельность субъ­екта, направленную на приспособление к действительности или на целесообразное ее изменение. Последняя включает в себя объ­ект со всеми его специфическими особенностями как свой собст­венный органический компонент.

Глубокие соображения по этому поводу мы находим у Гегеля, который указывал, что если растение, взаимодействуя с объек­том, разрушает последний, превращая его в самое себя, то бо­лее высокая форма жизни характеризуется тем, что животное в процессе Деятельности использует объект, оставляя его самим собою. Есть основания полагать, что именно в предметном харак­тере деятельности живых существ лежит ключ к пониманию про­исхождения восприятия как предметного изображения, как обра­за объекта. <...>

Вследствие множества степеней свободы окружающих объек­тов по отношению, к воспринимающему субъекту и бесконечного многообразия условий их появления они непрерывно изменяют свое обличье, поворачиваются к нам различными сторонами.

Иначе говоря, ни один сенсорный импульс, ни одно раздраже­ние рецептора само по себе не может однозначно определить возникновение адекватного образа восприятия. Здесь необходима коррекция, исправляющая неизбежные ошибки и приводящая ко­пию или модель в соответствие с оригиналом.

Однако если такого рода модель будет материализована лишь во внутренних процессах организма (в состояниях рецепторов или коркового ядра анализатора), то сопоставление копни с ори­гиналом, наложение одного на другое окажется невозможным и, таким образом, требуемая коррекция не сможет осуществиться.

Следовательно, нужна экстериоризация отражательного про­цесса, которая и происходит в виде перцептивных действий, упо­добляющихся своей внешней формой воспринимаемому объекту и сопоставляющихся с особенностями этого объекта. К эффекторным компонентам этих действии относятся движения руки, ощупывающей предмет, движения глаза, прослеживающего ви­димый контур, движения гортани, воспроизводящие слышимый звук, и т. д. Во всех этих случаях создается копия, сопостави­мая с оригиналом, и сигналы рассогласования, поступая в нерв­ную систему, могут выполнить корригирующую функцию по от­ношению к образу и, следовательно, к практическим действиям. Таким образом, перцептивное действие представляет собой свое­образное саморегулирующееся действие, обладающее механизмом обратной связи и подстраивающееся к особенностям исследуемо­го объекта.

В качестве основного предмета нашего исследования мы вы­деляем систему перцептивных действий, осуществляемых субъ­ектом в процессе практической деятельности. С помощью этих действий субъект ориентируется в окружающей действительнос­ти, отражает те ее свойства, которые необходимы для приспособ­ления к ней, для решения жизненных задач, стоящих перед ним. Поэтому процессы восприятия нельзя рассматривать вне реаль­ной жизни организма, не анализируя задач, стоящих перед ним. Последнее очень существенно, так как задачи, решаемые организ­мом в процессе приспособления, определяют те предметы и их свойства, которые необходимо выделить для осуществления того или иного акта поведения; равным образом они детерминируют и способы выделения этих свойств. <...>

Как показывают экспериментальные данные, перцептивные действия выступают в своей развернутой внешней форме на ран­них ступенях онтогенеза, где наиболее очевидно обнаруживается их структура и их роль в формировании образов восприятия. В ходе дальнейшего развития они претерпевают ряд последователь­ных изменений и сокращений, пока не облекаются в форму мгно­венного акта усмотрения объекта, который был описан предста­вителями гештальтпсихологии и ошибочно принимался ими за исходный, генетически привычный.

Этим объясняется принципиальное значение генетического ис­следования для выяснения природы восприятия, ибо изучение раз­вития перцептивных действий может вскрыть их действительное строение и их роль в отражении действительности.

Так, например, в развитых формах восприятия трудно про­вести четкие грани между действиями обнаружения, различия и идентификации; в генетическом исследовании это оказывается возможным.

Вопрос о различиях между этими действиями достаточно серь­езный, так как разные уровни восприятия — достояние не только определенного возраста, не только стадии в развитии восприя­тия. Каждая последующая ступень своим появлением не отме­няет предыдущую. Иными словами, в структуре развитого вос­приятия есть место для каждого из действий, складывающихся в процессе развития. Однако они могут существенно отличаться от своей первоначальной формы. Для выяснения степени этих отли­чий необходимо сочетание генетического и функционального ис­следования.

В изучении перцептивных операций и действий могут быть использованы также данные филогенеза. У живых существ наблю­даются информационные системы, работающие на разных уров­нях. Среди них есть такие, которые работают на низшем уровне, с минимальной переработкой информации, поступающей через сенсорные каналы, и существуют такие, которые осуществляют несколько стадий такой переработки. Можно полагать, что не­которые особенности сложных перцептивных действий, имеющих место в последнем случае, могут быть поняты при анализе ис­ходных форм, встречающихся на более низких этапах филоге­неза.

Говоря о перцептивных действиях, мы не можем не коснуться вопроса о входящих в их состав движениях (в частности, движе­ний рецепторных аппаратов) и роли этих движений в формиро­вании образа восприятия. Очевидным является факт тесной, орга­нической связи между ними; обыденное сознание часто не разли­чает их, отождествляет движение и действие. Однако на самом деле они не тождественны. Психофизиологии нормальной и пато­логической моторики широко известны факты компенсации, заме­щения одних движений другими при выполнении одних и тех же действий. Возможно движение «без действия», например, при конвульсиях, эпилептических припадках и т. д., когда реакции мышечной системы лишены целенаправленного характера. Воз­можно и действие без движения в случае, например, умственного действия, которое производится в идеальном плане, в плане пред­ставления.

Вместе с тем существует необходимая связь движения и действия и последнее, по крайней мере в своей исходной фор­ме — в форме внешнего материального действия, обязательно включает в себя моторные компоненты. Для того чтобы понять природу связи этих двух процессов, необходимо учесть основные качества действия, которые, согласно А. Н. Леонтьеву, заключа­ются в целенаправленности и предметности. Действие всегда предполагает известное целесообразное преобразование (реаль­ное или мысленное) внешней предметной ситуации. Связь дей­ствия с движением определяется той функцией, которую послед­нее выполняет в такого рода целенаправленном акте. Ориентиро­вочные движения рецепторных аппаратов не составляют в этом отношении исключения... эти движения играют решающую роль в формировании перцептивного образа.