Платон. Федр // Сочинения. В 3 т. М., 1970. Т. 2. С. 185
ХРЕСТОМАТИЯ
ПО ФИЛОСОФИИ
Харьков - ХНАГХ- 2010
Хрестоматия по философии (для студентов курсов всех специальностей
всех форм обучения академии|вчення| |вчення|).. – Харьков: ХНАМГ, 2009. – 360 с.
Рекомендовано кафедрой философии и политологии, протокол № 2 от 28.09.10.
Оглавление
ПРЕДИСЛОВИЕ.. 4
I. ФИЛОСОФИЯ И ЕЁ РОЛЬ В ОБЩЕСТВЕ.. 5
II. БЫТИЕ И МАТЕРИЯ.. 53
III. СОЗНАНИЕ.. 89
IV. ПОЗНАНИЕ.. 127
V. ВСЕОБЩИЕ ЗАКОНЫ БЫТИЯ.. 152
VI. ОБЩЕСТВО: ОСНОВА ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ.. 190
VII. НАПРАВЛЕННОСТЬ И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА.. 245
VIII. ГОСУДАРСТВО.. 269
IX. ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА.. 297
Х. ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ФИЛОСОФИИ.. 326
ПРЕДИСЛОВИЕ
Сегодня, в связи с проблемой глобализации, с необходимостью гуманизации этого процесса возрастает роль философского знания как способа всестороннего охвата действительности. Определенную помощь в освоении этого знания оказывают учебники и учебные пособия. Однако здесь мы получаем философское знание не «в чистом виде», а в интерпретации авторов данных пособий через призму их видения философии. Между тем, чтобы глубоко и всесторонне изучить философию, надо окунуться в мир философской мысли, непосредственно познакомиться с идеями и концепциями философов. А для этого надо обратиться к их работам. Однако для студента технического вуза из-за сложности текстов и объемности работ такая форма решения задачи может оказаться неприемлемой.
Решает эту проблему, хотя и не в полной мере, хрестоматия, где есть подборка материала по той или иной философской проблеме.
Составители хрестоматии стремились к тому, чтобы подобранные выдержки из текстов отображали различные подходы к предмету, к философским проблемам, чтобы они адекватно выражали взгляды соответствующих философов и при этом были доступны для понимания широкой читательской аудитории. В подборке фрагментов соблюдался принцип освещения исторического движения философской мысли.
Данная хрестоматия является учебным пособием для студентов изучающих философию в высших учебных заведениях. Представленный материал может быть использован не только для подготовки к практическим занятиям, но и для написания рефератов, докладов. Полезным это издание будет и для аспирантов при подготовке к сдаче кандидатского минимума по философии.
I. ФИЛОСОФИЯ И ЕЁ РОЛЬ В ОБЩЕСТВЕ
Платон. Федр // Сочинения. В 3 т. М., 1970. Т. 2. С. 185.
...В род богов не позволено перейти никому, кто не был философом и не очистился до конца, — никому, кто не стремился к познанию. Потому-то, милые мои Симмий и Кебет, истинные философы гонят от себя все желания тела, крепятся и ни за что им не уступают, не боясь разорения и бедности, в отличие от большинства, которое корыстолюбиво, и хотя они, в отличие от властолюбивых и честолюбивых, не страшатся бесчестия и бесславия, доставляемых дурною жизнью, они от желаний воздерживаются.
— Так ведь иное было бы и недостойно их, Сократ! — воскликнул Кебет.
— Да, недостойно, клянусь Зевсом. Кто заботится о своей душе, а не холит тело, тот расстается со всеми этими желаниями. Остальные идут, сами не зная куда, а они следуют своим путем: в уверенности, что нельзя перечить философии и противиться освобождению и очищению, которые она несет, они идут за ней, куда бы она ни повела.
— Как это, Сократ?
— Сейчас объясню. Тем, кто стремится к познанию, хорошо известно вот что: когда философия принимает под опеку их душу, душа туго-натуго связана в теле и прилеплена к нему, она вынуждена рассматривать и постигать сущее не сама по себе, но через тело, словно бы через решетки тюрьмы, и погрязает в глубочайшем невежестве. Видит философия и всю грозную силу этой тюрьмы: подчиняясь страстям, узник сам крепче любого блюстителя караулит собственную темницу. Да, стремящимся к познанию известно, в каком положении бывает их душа, когда философия берет ее под свое покровительство и с тихими увещаниями принимается освобождать, выявляя, до какой степени обманчиво зрение, обманчив слух и остальные чувства, убеждая отдаляться от них, не пользоваться их службою, насколько лишь это возможно, и советуя душе сосредоточиваться и собираться в себе самой, верить только себе, когда, сама в себе, она мыслит о том, что существует само по себе, и не считать истинным ничего из того, что она с помощью другого исследует из других вещей, иначе говоря, из ощутимых и видимых, ибо то, что видит душа, умопостигаемо и безвидно. Вот то освобождение, которому не считает нужным противиться душа истинного философа, и потому она бежит от радостей, желаний, печалей и страхов, насколько это в ее силах, понимая, что, если кто сильно обрадован, или опечален, или испуган, или охвачен сильным желанием, он терпит только обычное зло, какого и мог бы ожидать, — например, заболевает или проматывается, потакая своим страстям, — но и самое великое, самое крайнее из всех зол и даже не отдает себе в этом отчета.
— Какое же это зло, Сократ? — спросил Кебет.
— А вот какое: нет человека, чья душа, испытывая сильную радость или сильную печаль, не считала бы то, чем вызвано такое ее состояние, предельно ясным и предельно подлинным, хотя это и не так. Ты, я думаю, со мною согласишься, что, в первую очередь, это относится к вещам видимым.
— Охотно соглашусь.
— А согласишься ли ты, что именно в таком состоянии тело сковывает душу особенно крепко?
— То есть как?
— А вот как: у любой радости или печали есть как бы гвоздь, которым она пригвождает душу к телу, пронзает ее и делает как бы телесною, заставляя принимать за истину все, что скажет тело. А разделяя представления и вкусы тела, душа, мне кажется, неизбежно перенимает его правила и привычки, и уже никогда не прийти ей в Аид чистою — она всегда отходит, обремененная телом, и потому вскоре вновь попадает в иное тело и, точно посеянное зерно, пускает ростки. Так она лишается своей доли в общении с божественным, чистым и единообразным.
— Верно, Сократ, совершенно верно, — сказал Кебет.
— По этой как раз причине, Кебет, воздержаны и мужественны те, кто достойным образом стремится к познанию, а вовсе не те, о которых любит говорить большинство. Или, может, ты иного мнения?
— Нет, что ты!
— Да, душа философа рассуждает примерно так, как мы говорили, и не думает, будто дело философии — освобождать ее, а она, когда это дело сделано, может снова предаться радостям и печалям и надеть прежние оковы, наподобие Пенелопы, без конца распускающей свою ткань. Внося во все успокоение, следуя разуму и постоянно в нем пребывая, созерцая истинное, божественное и непреложное и в нем обретая для себя пищу, душа полагает, что так именно должно жить, пока она жива, а после смерти отойти к тому, что ей сродни, и навсегда избавиться от человеческих бедствий. В завершение такой жизни, Симмий и Кебет, ей незачем бояться ничего дурного, незачем тревожиться, как бы при расставании с телом она не распалась, не рассеялась по ветру, не умчалась неведомо куда, чтобы уже нигде больше и никак не существовать.
После этих слов Сократа наступило долгое молчание.