Quot;Непосредственный отпечаток" сенсорной информации

Для того чтобы успеть выделить характерные признаки сенсорного сигнала и установить, что он собой представляет, может потребоваться больше времени, чем время действия самого сигнала. Логическая функция системы "непосредственных отпечатков" сенсорной информации (ее иногда называют иконической памятью - ИП) заключается в том, чтобы обеспечить системам выделения при­знаков и распознавания образов время, необходимое для обработки сигналов, воздействующих на органы чувств.

После воздействия зрительного сигнала его образ сохраняется несколько десятых секунды. Этот образ представляет собой "непосредственный отпечаток" зрительной сенсорной информации. Следовательно, можно обрабатывать сигнал в течение времени, превышающего длительность действия самого сигнала. "Непосредственный отпечаток" полезен в тех случаях, когда сигнал действует очень недолго, как при просмотре кинофильмов и телевизионных передач; он обеспечивает также непрерывность восприятия при моргании или движении глаз. При кратковременном предъявлении сигнала длительность воздействия почти не играет роли; существенное значение имеет лишь время, в течение которого сигнал остается в системе ИП.

Очевидно, система ИП не только сохраняет четкое представление о сенсор­ных сигналах, поступивших в течение последних нескольких десятых секунды, но и содержит больший запас информации, чем может быть использовано. Это расхождение между количеством информации, хранящимся в сенсорной системе, и тем ее количеством, которое может быть использовано на последующих ступенях анализа, имеет чрезвычайно важное значение. Оно указывает на некоторую ограниченность объема памяти на последующих стадиях, не свойственную самой сенсорной стадии. Эта ограниченность проявляется при попытке запомнить предъявленный материал. Огромное количество информации, содержащейся в сенсорном образе, обычно несущественно для интерпретации его значения. <...>

Сенсорная система должна сохранять точный образ всего, что воздействует на органы чувств, поскольку, хотя большая часть этой информации окажется ненужной, сенсорная система не способна определить, какие аспекты вводимой информации могут быть существенными. Это могут выполнить только такие системы, которые распознают и интерпретируют сигналы. Система ИП, казалось бы, идеально отвечает своему назначению. Эта система удерживает в течение короткого времени весь материал, обеспечивая процессам распознавания образов возможность извлечения и выбора. <...>

Емкость системы ИП. Легко показать, что система ИП исходно содержит больше информации, чем используется на последующих ступенях анализа. Предположим, что испытуемому на мгновенье предъявляют сложный зрительный образ. Он сможет извлечь из этого образа лишь небольшое количество со­держащейся в нем информации и заявит, что ему не хватило времени "увидеть" все. Но если испытуемому велят смотреть лишь на определенную часть изображения, он сможет сосредоточить на ней все свое внимание и дать очень точное описание. Это свидетельствует о том, что ограничение нашей способности воспринимать сенсорные сигналы появляется в процессе анализа. <...>

Кратковременная память

В 1954 г. Ллойд и Маргарет Петерсоны (1959) провели очень простой экспе­римент, который, однако, дал удивительные результаты. Они просили испытуемых запомнить три буквы, а спустя 18 с воспроизвести их. Этот эксперимент кажется совершенно незначительным. А между тем оказалось, что испытуемые не могли запомнить эти три буквы. В чем же дело? Все очень просто: в промежутке между предъявлением букв и моментом, когда нужно было их припомнить, испытуемые должны были проделать некоторую умственную работу: они долж­ны были в быстром темпе вести "обратный счет тройками".

Этот простой эксперимент иллюстрирует главное свойство системы кратков­ременной памяти. Более того, изменение характера материала, подлежащего запоминанию, удивительно мало влияет на запоминание, если число предъявляемых единиц остается неизменным. Посмотрите на рис. 5. На нем показана скорость забывания материал испытуемыми. Кривая II представляет результаты только что описанного эксперимента. По оси абсцисс отложено время между моментом предъявления этих трех букв (все они были согласными) и их воспроизведением. (Следует помнить, что в течение всего этого отрезка времени испытуемые занимались "обратным счетом тройками".) По оси ординат отложен процент случаев, когда испытуемые могли припомнить материал по истечении различного времени. Например, если между предъявлением трех согласных и их воспроизведением проходило всего 6 секунд, только 40% испытуемых могли припомнить все три согласные.

Ошибки припоминания при кратковременной памяти. Начните с предъявления некоторой последовательности зрительных сигналов, например букв алфавита. Чтобы проверить запоминание этих букв, попросите испытуемого записать все буквы, какие он может припомнить. Если испытуемый сделает ошибку, пытаясь припомнить букву Н, то он скорее запишет вместо нее Т или Д, но не П. Хотя у Н и П есть общие визуальные признаки, буквы Т и Д ближе друг другу фонетически. Точно так же П припомнят скорее как Б, а не как Н. Когда испытуемый делает ошибку, вероятнее всего, она выразится в написании бук­вы, которая звучит подобно той, которую он пытается припомнить, а не буквы, которая имеет сходное написание.

...Говоря о системе распознавания образов, мы приводили примеры ошибок противоположного типа - там испытуемые путали П и Н, но, конечно, не Т и Н. Это различие объясняется тем, что кратковременная память представляет собой более поздний уровень в этой системе. На первых ступенях распознавания зрительного образа могут возникнуть зрительные ошибки. Эти ошибки показывают, что в процессе введения зрительной информации в кратковременную память информация переходит в акустическую форму. Однако при этом эксперименте испытуемому никогда не предлагали воспроизвести материал устно - он видел буквы, когда ему их предъявляли, и его просили записать эти буквы.

Акустические ошибки. Эта концепция дала толчок огромному количеству эк­спериментов и теоретических построений. Вначале подобного рода наблюдения казались естественными и очевидными. Большинство людей "слышит" себя, как если бы они произносили вслух то, что они читают. Если мы произносим про себя слова и фразы, то не естественно ли, что мы должны и запоминать не изображе­ния, а звуки? Но что же представляет собой это "произнесение слов"? Хотя вы и слышите себя, но это - внутреннее прослушивание беззвучной речи.

Является ли внутренняя речь совершенно необходимой для речевых процессов? Если это так, то что можно сказать о людях, глухих от рождения? Они овладевают чтением, явно не нуждаясь в том, чтобы преобразовывать видимые слова в слышимые.

А вот еще вопрос: действительно ли упомянутые ошибки зависят от звучания произнесенных слов или, может быть, они являются артикуляционными? <...>

...Возникает еще один вопрос: почему вообще необходимо акустическое ко­дирование? <...>

Совершенно очевидно, что нет нужды преобразовывать в слова все, что мы видим. Но в представлении о том, что вводимый в систему материал переводится в какую-то единую форму, заложен здравый смысл. Следует признать необ­ходимость некоторого единообразия вводимого материала. Безусловно, глупо было бы хранить мельчайшие детали каждого отдельного сигнала. Не важно, произнесено ли предложение медленно или поспешно, держим ли мы печатный текст прямо перед собой или под каким-то углом. Это несущественные физические вариации: запоминанию подлежит смысл слов, а не их внешний вид... Не разумно ли было бы, чтобы те же механизмы, которые игнорируют такие мелкие вариации, как угол, под которым видны буквы, устраняли и другие детали?

...Проблема установления смысла сенсорных сигналов очень сложна. Ясно, однако, что процесс мышления должен оказывать влияние на какое-то внутрен­нее кодирование - кодирование, отражающее смысл обдумываемого материа­ла, а не его физическое воплощение. Чтобы контакт с информацией, хранящейся в долговременной памяти, был наиболее эффективным, полезно было бы преобразовывать всю информацию в одну и ту же общую форму.

Повторение. Значение внутренней речи проявляется и в другой форме. Пред­положим, что вам нужно запомнить список имен или номер телефона. Обычно, когда необходимо удержать информацию более чем на несколько секунд, часть ее теряется, если не повторять ее сознательно несколько раз. Это мысленное повторение "про себя" материала, подлежащего запоминанию, выполняет две основные функции: во-первых, оно обеспечивает удержание материала в кратковременной памяти в течение неограниченного отрезка времени; во-вторых, оно, очевидно, способствует переводу материала из кратковременной памяти на более длительное хранение в долговременную память.

Удержание материала в кратковременной памяти посредством повторения осуществимо только в том случае, если количество подлежащего удержанию материала невелико. Хотя повторение может помочь удержать материал, оно не в состоянии увеличить объем системы памяти. Процесс повторения как бы просто подхватывает слабый, стирающийся след сигнала и освежает его, вновь вводя его таким образом в кратковременную память. Если же нужно повторить слишком большой материал, то его повторение не завершится вовремя. Последняя его часть сотрется, прежде чем до нее дойдет очередь в процессе повторения.

С какой скоростью может идти повторение? Внутренняя часть имеет почти такую же скорость, как и внешняя. Чтобы определить скорость внутренней речи, возьмите карандаш и считайте в уме (т. е. беззвучно) как можно быстрее от одного до десяти. Дойдя до 10, начните снова, одновременно сделав пометку на бумаге. Повторяйте это в течение ровно 10 с, а затем сосчитайте пометки. Сколько вы насчитали? Если вы дошли до 82, значит, вы повторяете 8,2 единицы в секунду. Можно проверить это на другом материале, например, используйте буквы алфавита.

Забывание. Как происходит исчезновение материала из кратковременной па­мяти? Тут возможны два пути: забывание может быть результатом интерферен­ции другого материала или просто результатом постепенного стирания следов временем. Рассмотрим обе эти возможности.

Забывание как следствие интерференции. При рассмотрении этого процесса мы допускаем, что кратковременная память может вместить ограниченное число единиц. Это можно представить себе по-разному. Например, можно рассматривать кратковременную память просто как ряд ячеек где-то в мозге. Любой предъявленный материал подвергается обычной переработке в сенсорной системе и интерпретируется на разных уровнях механизма распознавания образа. Затем опознанный образ предъявленного материала вводится в одну из пустых ячеек кратковременной памяти. Если число ячеек ограничено, скажем, их семь, то при введении восьмой единицы одна из предыдущих семи должна исчезнуть.

Эта исходная формулировка ограниченности объема кратковременной памя­ти предполагает, что забывание вызывается интерференцией со стороны вновь предъявленных единиц, так что каждое новое предъявление приводит к утрате одного старого. (Это, конечно, происходит только после того, как кратковремен­ная память заполнена.) Эта модель кратковременной памяти в виде автомата с ячейками слишком проста, чтобы дать четкое представление о процессе; на­пример, из нее следует, что всегда будет удерживаться ровно семь единиц, не более или не менее, и что данная единица либо отлично запоминается, либо совершенно забывается. Однако можно легко модифицировать модель, с тем чтобы снять эти возражения.

Образ какой-то единицы в памяти - это ее след. Это тот сигнал, который мы пытаемся припомнить на фоне других образов, запечатлевшихся в памяти, т. е. шума. Чем яснее след в памяти, тем легче его расшифровать...

Каким же образом слабеет интенсивность следов в памяти? Согласно данной теории, устойчивость памяти зависит от числа введенных в нее единиц. Представим себе, что при первоначальном введении в память некой единицы образуется след с интенсивностью А. Предъявление каждой новой единицы заставляет интенсивность следов всех предыдущих единиц снижаться на некоторый постоянный процент от их исходной силы...

Забывание как следствие постепенного стирания следов временем. Второй причиной, которая может привести к ограничению объема кратковременной памяти, является процесс, зависящий от времени: чем дольше единица остается в памяти, тем слабее она становится, пока наконец не исчезнет полностью. В этом случае само по себе время играет решающую роль в исчезновении материала из памяти, подобно тому как это происходит при разрядке конденсатора или при радиоактивном распаде. В остальном это очень напоминает вышеизложен­ную теорию интерференции. <...>