О ПОЭТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ, посредством которой зарождаются первые в мире Республики в Форме самых суровых Аристократий 8 страница
Итак, Греки, как их называли Латиняне, разойдясь по .миру и будучи людьми тщеславными, распространили повсюду Молву о Троянской Войне и о Скитаниях Героев, как Троянских (Антенор, Капис, Эней), так и Греческих (Менелай, Диомед, Улисс)". Они замечали, что в мире распространен Характер Основателей Наций, похожий на характер их Геркулеса, называвшегося Фиванским; тогда на Основателей чужих наций они распространили имя своего Геркулеса; Варрон насчитывал таких Геркулесов у Древних Наций больше сорока; он утверждает, что Латинский Геркулес назывался Богом Фидием. Под влиянием такого же тщеславия Египтяне говорили, что их Юпитер-Аммон древнее всех других Юпитеров на свете и что все Геркулесы других Наций заимствовали свое имя от их Египетского Геркулеса (согласно двум выставленным выше Аксиомам530, они ошибочно считали себя нацией более древней, чем все другие нации на свете); и совершенно так же Греки заставляли ходить своего Геркулеса по всем частям земли, очищая ее от чудовищ, чтобы принести домой только одну славу. Они замечали, что существует такой же Поэтический Характер Пастухов, говоривших стихами, каким у них был Аркадянин Эвандр; таким образом, Эвандр появился из Аркадии в Лациуме; он оказывал там приют Геркулесу, своему земляку; он взял себе в жены Карменту (названную так от carmen — "стих"), которая изобрела у Латинян письмена, т. е. формы так называемых артикулированных звуков, служащих материалом6 для стихов. И наконец (в подтверждение всего здесь сказанного), они замечали поэтические
а (на основе этих Рассказов, рассеянных по миру Греками, должны были бы составляться более правдоподобные Географические Карты путешествий Улисса и Энея). Они замечали, и т. д.
6 для песни, в которой воспевались законы: формулы этих законов назывались carmina. И наконец, и т. д.
==331
Книга вторая
характеры в пределах Лациума совершенно так же, как (мы видели это выше) они находили своих Куретов рассеянными по Сатурнии, т. е. древней Италии, по Криту и в Азии.
Но греческие слова и представления достигли Латинян во времена в высшей степени дикие, когда нации были настолько замкнуты для чужестранцев, что, по словам Ливия531, во времена Сервия Туллия не только сам Пифагор, но даже его знаменитейшее имя не могло дойти от Кротоны до Рима через многочисленные и разнящиеся по языку и обычаям нации. Именно из-за этой трудности мы и просили выше об одном постулате: мы внесли то необходимое допущение, что должен был существовать какой-то греческий город на берегу Лациума, впоследствии похороненный во тьме Древности; он научил Латинян буквам, которые, как рассказывает Тацит14, первоначально были похожи на самые старые буквы Греков; это является сильным доказательством в пользу того, что Латиняне получили греческие буквы от Греков из Лациума, а не от Греков Великой Греции, и еще того меньше — от Греков заморской Греции; с последними они начали знакомиться только со времен Тарентской войны, вызвавшей вскоре войну с Пирром; ведь в противном случае Латиняне пользовались бы позднейшими буквами Греков, а не придерживались бы первых, самых древних греческих букв.
Таким образом, имена Геркулеса, Эвандра, Энея проникли из Греции в Лациум на основании следующих обычаев наций. Во-первых, во времена своего варварства нации любят свои туземные обычаи; когда же они начинают изнеживаться, то им доставляет удовольствие как иностранная торговля и моды, так и чужестранная речь; поэтому Латиняне сменили своего Бога Фидия на Греческого Геркулеса, и вместо туземной клятвы mediusfidius они ввели mehercule, aedepol, mecastor. Во-вторых, вследствие уже многократно упоминавшегося тщеславия, свойственного нациям, наклонности кичиться славным чужестранным происхождением, в особенности там, где у них не было никакого повода видеть его в своих варварских временах (почему во времена вернувшегося варварства Джан Виллани рассказывает, что Фьезоле был основан Атлантом и что в Германии царствовал Троянский царь Приам532), то Латиняне охотно перестали признавать Фидия, своего истинного Основателя, ради Геркулеса, истинного Основателя Греков; и также они заменили характер своих пастушеских
==332
О Поэтической Географии
поэтов Аркадянином Эвандром. В-третьих, там, где нации наблюдают вещи чужестранные, которые они, конечно, не могут объяснить своими туземными словами, они по необходимости пользуются словами чужестранными. Наконец, в-четвертых, ко всему этому присоединяется то свойство первых народов, которое было рассмотрено выше в главе о "Поэтической Логике": первые народы не умели абстрагировать качества от объектов, и именно потому, что они не умели их абстрагировать, они вместо качеств называли самые объекты; определенных доказательств этому у нас достаточно много в латинской речи. Римляне не знали, что такое роскошь; впоследствии, когда они заметили ее у Тарентинцев, тогда они начали называть Тарентинцем всякого11 пахнущего духами. Они не знали, что такое военные стратегемы; впоследствии, когда они заметили их у Карфагенян, они стали называть это punicae artes6 533. Они не знали, что такое спесь; впоследствии, когда они заметили ее на Кампанцах, они стали говорить supercilium campanicum534 вместо того, чтобы сказать "спесивый" или "гордый". Так, Нума и Анк были Сабинянами, ибо тогда еще не умели сказать "религиозный человек", а этими последними обычаями славились Сабиняне. Так, Сервий Туллий был Греком, ибо они не могли сказать "хитрый" (немые, они должны были сохранять такое представление до тех пор, пока Греки не узнали по побежденному ими городу то, о чем мы сейчас говорим); его называли также рабом (Servius от servus), так как они не умели сказать "слабый": ведь он предоставил плебеям бонитарную собственность на поля первым Аграрным Законом, как было показано выше (может быть, за это он и был убит Отцами); хитрость же есть свойство, вытекающее из слабости, а такие нравы были неизвестны римскому прямодушию и доблести. Поистине великое бесчестие наносят Римскому Происхождению и сильно оскорбляют Мудрость Основателя Рима, Ромула, тем, что полагают, будто Рим не имел достаточно Героев, чтобы избрать из их числа Царя, так что он должен был переносить царствование презренного раба; эта почесть, оказанная Сервию Туллию Критиками, полагавшимися на Писателей, похожа и на другую, нижеследующую: уже после того, как Рим основал могущественную Империю в Лациуме и совершенно разрушил все Тосканское Могущество
щеголя и пахнущего духами. вместо "коварные и лукавые искусства"
==333
Книга вторая
. Критики заставляют Римлян, как беззаконных варваров, ходить в Италию, в Великую Грецию, в заморскую Грецию на поиски законов, чтобы учредить свою свободу, — и все это только для того, чтобы поддержать доверие к Мифу о Законах XII Таблиц, пришедших, якобы, в Рим из Афин.
КОРОЛЛАРИЙ
о прибытии Энея в Италию
Опираясь на все до сих пор рассмотренное, можно показать, каким образом Эней прибыл в Италию и основал там племя Римлян в Альбе (от нее Римляне вели свое происхождение). Такой греческий Город, находящийся на берегу Лациума, был греческим городом, из Азии, из-под Трои, но он был неизвестен Римлянам до тех пор, пока из глубины суши их завоевания не распространились до близлежащего моря. Завоевание берега было начато Анком Марцием, третьим Римским царем; он положил начало Остии, самому близкому к Риму приморскому городу, а когда Рим впоследствии непомерно разросся, то она стала в конце концов его портом. Таким образом, как Латиняне приняли под свое покровительство Аркадян (беглецов суши), так они впоследствии приняли и Фригийцев (беглецов моря) и по героическому праву войны разрушили их города: так Аркадяне и Фригийцы (под влиянием двух анахронизмов — Аркадян относили во времена более поздние, а фригийцев во времена слишком ранние) спаслись в Убежище Ромула. Если же ход событий не таков, то Происхождение Римлян от Энея должно ошеломить и поставить в тупик всякое понимание, как мы указывали в Аксиомах535; таким образом, чтобы не быть ошеломленными и не оказаться в тупике. Ученые, начиная с Ливия, считают это предание просто Мифом, не замечая того, как мы сказали выше в Аксиомах536, что Мифы должны были иметь какую-нибудь общественную основу истины'1. Ведь именно Эвандр, столь могущественный в Лациуме, оказывает приют Геркулесу за пятьсот лет до Основания Рима, а Эней основывает Царскую Династию Альбы (которая за время четырнадцати царей достигла такого блеска, что стала столицей Лациума), тогда как Аркадяне и Фригийцы, так долго скитавшиеся, спасаются в конце концов в
а в поисках ее растворилась вся начитанность Самюэля Бошара, "De Adventu Aeneae in Italiam", пытавшегося сделать из Мифа историю. Ведь и т. д.
==334
О Поэтической Географии
Убежище Ромула! Разве могли из Аркадии, страны, лежащей в глубине Греции, пастухи, по самой своей природе не знающие, что такое море, переплывать столь большое расстояние и проникать вглубь Лациума, если Анк Марций, третий Царь после Ромула, был первым, выславшим колонию к близлежащему морю"? И разве могли Аркадяне рассеяться вместе с Фригийцами за двести лет до того, как даже самое имя Пифагора, знаменитейшее в Великой Греции (по суждению Ливия537), не могло проникнуть через множество различающихся по языку и по обычаям наций из Кротоны в Рим? И разве через четыреста лет после этого Тарентинцы знали, что такое Римляне, уже могущественные в Италии?
Однако, как мы многократно говорили выше, опираясь на одну из выставленных Аксиом538, Народные Предания должны были иметь первоначально серьезные общественные основания истины. Следовательно? Нужно сказать, что существовал какой-то греческий Город на берегу Лациума, так же как были там и многие другие города, и они продолжали существовать и впоследствии на берегах Тирренского моря. Этот город еще до появления Законов XII Таблиц был Римлянами побежден и, по героическому праву варварской победы, разрушен, а побежденные были приняты в качестве Героических Союзников (socii)6. Посредством поэтических характеров Греки также называли Аркадянами бродяг с суши, а Если же такие Фригийцы — не товарищи Энея, то трудность возрастает еще больше; они оказываются на триста лет старше Гермодора, прибывшего из Эфеса (также Азиатского города) проводить изгнание в Риме, чтобы сообщить об Афинских Законах Римлянам, почему последние и перенесли Законы XII Таблиц из Афин в Рим, тогда как спустя сто лет даже имя Пифагора, самое знаменитое в Италии (согласно Ливию), не могло проникнуть через множество наций, отличающихся по языку и по обычаям, из Кротоны в Рим; и если даже через сто лет Тарентинцы не знали, что такое Римляне, уже могущественные в Италии! О, Критика, которая слишком бездельничает, полагаясь на писателей, раз она из таких оснований берется судить об истинном положении римских дел1 — Однако и т. д.
6 рассеяны по деревням этого округа и обязаны возделывать поля для римских Героев. И хотя Римляне имели достаточное представление о бродягах как с суши, так и с моря, т. е. о людях без собственной земли, все же у них не было слов, чтобы выразить такие чужестранные вещи; они получили их от Греков, которые должны были бродяг с суши называть Аркадянами, людьми лесными, а бродяг с моря называть Фригийцами, людьми, ушедшими из сожженных городов, чужестранцами, пришедшими с моря и не имеющими своей земли. Таким образом, к концу того времени, когда эти Предания и т. д.
==335
Книга вторая
скитавшихся по лесам, а Фригийцами — бродяг с моря, как Римляне своих побежденных и сдавшихся называли "принятыми в Убежище Ромула", т. е. принятыми в качестве поденщиков на основании установленных Ромулом клиентел, когда он в Роще открыл убежище для тех, кто туда прибегал. От этих побежденных и сдавшихся (если мы их отнесем ко времени между изгнанием Царей и Законами XII Таблиц) римские плебеи должны были отличаться по Аграрному Закону Сервия Туллия, который предоставил им Бонитарную собственность на поля; недовольный этим законом Кориолан, как было сказано выше, хотел свести плебеев на положение поденщиков Ромула. Впоследствии Греки повсюду раструбили о Троянской Войне и о скитаниях Героев, а в Италии — и о скитаниях Энея; и как Греки еще раньше увидели там и своего Геркулеса, и своего Эвандра, и своих Куретов (соответственно сказанному выше), так, к концу того времени, когда эти Предания, пройдя через руки варварского народа, подверглись изменениям, а в конце концов и искажениям, — так, говорим мы, и Эней стал Основателем Римского Народа в Лациуме. Тот самый Эней, нога которого стараниями Самюэля Бошар никогда не ступала в Италии, о котором Страбон говорит, что он никогда не выходил из Трои, и о котором Гомер, имеющий здесь наибольший вес, повествует, что он умер в Трое, — именно в Лациуме оставил царство своим потомкам.
Итак, в результате двоякого тщеславия Наций (во-первых — тщеславия Греков, которые нашумели во всем мире Троянской Войной, во-вторых — Римлян, кичившихся знаменитым чужестранным происхождением) Греки всучили Римлянам, а последние в конце концов приняли Энея за Основателя Римского Народа. Этот Миф мог возникнуть только со времен войны с Пирром, когда Римляне начали развлекаться тем, что шло от Греков: ведь, как мы видели, такой обычай начинает распространяться среди наций лишь после того, как они много и долго общались с чужестранцами".
а Однако остается еще одна тонкость в обычном мнении Ученых: будто троянцы не были Греками. Поэтому Ученые думали, что Фригийский Язык отличался от Языка Греков. Гомер, во всяком случае, не давал им повода к этой всеобщей ошибке, так как он называет Европейских Греков Ахейцами, а Фригийцами — Азиатских Греков. И Троя, несомненно, лишь узким морским проливом была отделена от" материка Европы; также и Иония, где находилась Троя, безусловно была целиком греческой. К тому же Акест был Троянским Героем, и он был основателем греческого языка в Сицилии: это была такая древность, что Эней уже нашел его во главе могущественного царства; таким образом Акест должен был вывести Героическую греческую Колонию из Фригии задолго до Троянской Войны.
==336
О Поэтической Географии О НАИМЕНОВАНИИ
и Описании Героических Городов
Итак, поскольку составными частями Географии являются Номенклатура и Хорография, т. е. наименование и описание мест, главным образом городов, то ради полноты "Поэтической Мудрости" нам остается поговорить еще и о них. Выше было сказано, что Героические Города были основаны Провидением в местах, сильных по положению; Древние Латиняне в свои божественные времена называли эти города священным словом Ara — "алтарь""; они называли также Arces (arx — "укрепление на высоком месте") сильные по положению места. Так, во времена вернувшегося варварства по госсе (отвесные и обрывистые скалы) впоследствии стали называть rocche — крепости, а затем и замки синьоров. Совершенно так же слово ага должно было распространяться на весь округ каждого героического города, который, как выше было отмечено, назывался ager в смысле границ с чужестранцами и territorium в смысле юрисдикции над гражданами. Относительно всего этого у нас есть одно золотое место у Тацита, там, где он описывает Ara Maxima Геркулеса в Риме6; мы приведем это место полностью, так как оно в высшей степени важно для подтверждения нашего Основания: Igitur a foro boario, ubi aereum tauri simulacrum adspicimus, quia id genus animalium aratro subditur, sulcus designandi oppidi coeptus, ut magnam Herculis Aram amplecteretur539. Другое такое же золотое место — у Саллюстия, где он повествует о знаменитой Ara братьев Филенов, сохранившейся в качестве границы между Карфагенской Империей и Киренаикой540.
Такого рода Агае заполнена вся Древняя География. Начнем с Азии. По наблюдениям Целлария в его "Античной Географии", все города Сирии назывались Агае — в начале или в конце имен собственных; поэтому и сама Сирия называется "Арамея" или "Арамия". В Греции Тезей основал город Афины тем, что установил алтарь Несчастных, совершенно правильно считая несчастными людей беззаконных и
' Вергилий замечает, что в его времена Итальянцы называли Ara выступающую из моря скалу; они называли также и т. д.
6 (при обширности земель это должно было бы быть достаточно широкое и длинное поле).
==337
Книга вторая
безбожных, которые от драк гнусной Общности перебегали на Сильные Земли Сильных, как мы говорили выше, совершенно одинокие, слабые и нуждающиеся во всех благах, произведенных культурою для Благочестивых. Поэтому у Греков слово Ара значило также и "обет", как мы говорили выше. На таких первых агае (алтарях) Язычества первыми жертвами (называемыми, как мы видели выше, Saturni hostiae), первыми &уа8тщата (в переводе на латинский язык — Diris devoti) были безбожные насильники, осмелившиеся вступить на вспаханные земли Сильных для преследования слабых, которые, спасаясь от насильников, прибегали на поля (от латинского campus — "поле", — может быть, произошло итальянское campare — "спасаться"); здесь Сильные посвящали их Весте и убивали; от этого у Латинян осталось слово supplicium, означающее и "наказание" и "жертва" (наряду с другими этим словом пользуется и Саллюстий541). Таким значениям слов у Латинян вполне соответствуют Греческие значения: у последних слово &рб[, как было сказано, значит votum — "обет", но оно обозначает также и поха, т. е. тело, нанесшее вред, и богинь мщения, т. е. тех же Фурий. Именно такие первые "виноватые" и были первыми обреченными по обету (как мы только что сказали и как подробнее будем говорить в Книге IV): их посвящали Фуриям и потом приносили в жертву на этих Первых Алтарях Язычества. Таким образом, слово hara, дошедшее до нас в значении "хлев", у Древних Латинян должно было значить "жертва": от него, несомненно, происходит слово haruspex — "Предсказатель по внутренностям жертв", убитых перед алтарями.
В силу только что сказанного об Ara Maxima Геркулеса, Ромул должен был основать Рим на Алтаре — Ara, похожем на алтарь Тезея, — в глубине Убежища, открытого в Роще; ведь римляне никогда не упоминали о lucus — "священной роще", если там не возвышался какой-нибудь алтарь какому-нибудь божеству. Соответственно тому, что Ливии12 говорил нам выше в общей форме (Убежища были vetus urbes condentium consilium), для нас вскрывается Причина, почему столь часто в Античной Географии встречаются города с названием Ara; поэтому же мы должны признать, что Цицерон с полным знанием такой Древности назвал Сенат Ara Sociorum542: ведь Сенату Провинции приносили для ревизии жалобы на алчных управителей, напоминая тем самым о происхождении этих первых в мире socii (союзников). — Мы уже показали, что Агае назывались Героические Города в Азии, а в Европе — в Греции и Италии. В Африке остается
==338
О Поэтической Географии
(по Саллюстию) знаменитая Ara братьев Филонов, упоминавшаяся немногим выше. На Севере Европы до сих пор называют Агае Cicoli543 в Трансильвании города, населенные древнейшей нацией Гуннов, состоящих исключительно из благородных земледельцев и пастухов (они вместе с Венграми и Саксонцами образуют эту провинцию). В Германии (по Тациту) известна Ara Ubiorum544. В Испании все еще во многих названиях сохраняется Ara.
На сирийском языке слово ari значит "лев", а мы выше в Естественной Теогонии двенадцати Dii Majores, показали, что по защите Алтарей (Агае) родилась у Греков идея Марса, который называется у них "Арлс: соответственно этому представлению о силе во времена вернувшегося варварства многие города и благородные дома помещали львов на свои Гербы. Слово ага (и по звукам, и по значению столь единообразное у многочисленных наций, отделенных друг от друга огромнейшими расстояниями и промежутками времени и различающихся по обычаям)" должно было дать Латинянам слово aratrum — "плуг", кривую часть которого они называли urbs — "город"; от того же слова должно было происходить агх — "укрепление на возвышенном мес'ле", "кремль", и агсео — "отражаю" (отсюда же — ager arcifxnins у авторов, писавших de limitibus agrorum — "о границах полей"). От ага должны были произойти, кроме того, также и слова arma — "оружие" и arcus — "лук", соответственно итальянскому представлению о силе, "оттягивающей назад" [итальянское arretrare] и удерживающей на далеком расстоянии всяческую обиду.
Итак, мы доказали, что Поэтическая Мудрость заслуживает двух следующих высших похвал. Одна из них ей безусловно и постоянно воздавалась, а именно — что она основала Человеческий Род Язычества; два вида тщеславия, — во-первых — наций, во-вторых — ученых, первый со своей идеей о мнимом величии, второй со своей идеей о назойливой Философической Мудрости,— скорее лишали Поэтическую Мудрость этой похвалы, хотя они и желали утверждать ее. Вторая похвала, сохраненная нам только в Народном Предании, состоит в том, что Мудрость Древних создавала своих Мудрецов одинаково великими в едином духе и
а породило, может быть, у Итальянцев Герольда (araldo), который своей священной персоной оттягивает назад (arretra) всякую вражескую силу (отсюда же — и т. д.
==339
Книга вторая
как философов, и как законодателей, и как полководцев, и как историков, и как поэтов, — почему она и была так желанна. Однако она их создавала — или, скорее, набрасывала — такими, какими мы их нашли в Мифах. В последних, как бы в зародыше или матке, нужно вскрыть зачатки всей Тайной Мудрости. Таким образом, можно сказать, что этими Мифами посредством человеческих чувств нации написали в сознании Основы Мира Наук^ который впоследствии посредством рассуждений и максим был разъяснен индивидуальной рефлексией Ученых. В силу всего этого мы получили теперь то, что и должна была доказать эта Книга: что Поэты-Теологи были чувством, а Философы — интеллектом Человеческой Мудрости.
а Тем самым показано, как мало или даже совсем ничего истинного не было сказано до сих пор об Основах Божественного и Человеческого Знания, во всех составляющих его частях; и хотя вполне научно приводились места из поэтов, философов, историков, грамматиков, все же они кажутся общими местами, как только мы захотим испытать их с обеих противоположных сторон всей Научной проблематики; таким образом, оказывается, что они были до сих пор материалом без определенного отпечатка характерной формы.
К оглавлению
==340
00.htm - glava03