Комсомольская правда, 29.4.1989 г

 

В «Комсомольской правде» был опубликован материал «Армия не сдается» (27.9.1987 г.) - о трагиче­ской судьбе 2-й Ударной армии Волховского фронта. Сот­ни писем, приходящие в штаб «Снежного десанта» Казанского университета, говорят о том, что тема эта не закры­та...

...Все эти письма объединяет чувство боли за тех, кто после героической смерти на поле сражения оказался оклеветанным и до сих пор лежит непогребенным в волховских лесах и болотах. И лишь одно письмо резко отличается от всех.

«Когда точно и в какой точ­но газете напечатано сообщение Совинформбюро о действиях 2-й Ударной армии? (Вы ссылаетесь на такой доку­мент). И почему ваша реабилитация начинается 45 лет спустя? Вы ссылаетесь на участника этой армии, писа­теля Геродника. Но ведь есть сегодня и писатели, считаю­щие, что кашу Победу уже можно не считать Победой! А тех, кто верховно руково­дил вооруженной борьбой со­ветского народа, исторгнуть из нашей истории или заклей­мить позором навечно! Это ли не сегодняшнее предательство!

В августе 1941 г. в районе Чудова нам в наступлении стреляли в затылок предате­ли-власовцы. Почему это «невозможно было долгие годы сказать правду о 2-й Ударной армии?» - как вы пишете. Вы, видите ли, идете «своей правдой», а не «киношной и не книжной». Это почему же у вас своя правда»? Ведь книжная правда писалась самими участниками Великой Отечественной - и почему это к такой подлинной правде у вас такое пренебрежение? Вы со «своей правдой» хотите вбить клин лжи.

И почему, по-вашему, «армия не сдается»? Ведь сдава­лись же нам целые немецкие армии.

…Сегодня таких сотня писак, топчущих прекрасные 30-е и 40-е годы, историческое имя гиганта-руководителя нашей эпохи Иосифа Виссарионовича Сталина, благо все сегодня разрешено. Роете в окопах медальончики. Останки, конечно, должны быть захоронены. Предатели так драпали, что им на остан­ки своих бойцов было наплевать.

Прежде чем сообщать что-либо о 2-й Ударной армии, нужно не копаться в земле, а тщательно изучить наши и немецкие документы. А так вы скоро и предателей возве­дете в героев, как сегодня стараются антисоветчиков различного ранга возвести в «невинно пострадавших».

У меня брат был партий­ным работником и тоже сидел в 1937 г., исключался из партии в 1943 г., но в 1946-м был восстановлен. И тут же, в 1936 г., тетка была пристрелена кулаками. Трудное то было время. И как видите, я не злопыхаю.

А. ХАМАРИТОВА, участник освободительного похода в Польшу (1939 г.) и Великой Отечественной войны, бывший комсомольский работник. г.Ленинград».

Такое вот письмо. Но отве­чать надо.

Текст сообщения Совинформбюро опубли­кован не только во всех цент­ральных и фронтовых газетах 30 июня 1942 г., но и в «Советской России» за 12 августа 1987 г.

Власовцев в августе 1941 г. быть не могло уже потому, что сам Власов в это время ко­мандовал советским корпусом под Киевом, а позднее 20-й армией под Москвой.

Но вот о чем хочется сказать особо.

Для рассерженного автора нет никакой разницы между 2-й Ударной и армиями вермахта. «Те же сдавались, по­чему бы и нашим не поступить также?» И даже погибших бойцов, чьи останки мы находим до сих пор в волховских болотах, она называет не иначе, как предателями. Выходит, те три тысячи бойцов, останки которых поисковики нашли и захоронили под Мясным Бором, - власовцы? Почему же они лежат в пилотках со звездочками, с красноармей­скими книжками, с советскими наградами? И кто - эти власовцы? - перемолол десяток вражеских дивизий, оставшихся лежать здесь же, под березовыми крестами? Кто принял на себя удар, приготовленный блоки­рованному Ленинграду?

Можно не верить нам, два­дцатилетним членам экспеди­ции «Долина», организован­ной Новгородским обкомом комсомола действительно лишь много лет после войны. Но есть же очевидцы боев. С ними, с сотнями ветеранов, в подобном тоне не имеет права говорить никто. Каждое письмо ветеранов 2-й Ударной Вол­ховского фронта - историче­ское свидетельство.

«Я пережил все ужасы и тяготы этих боев, - пишет С. Сковородни из Омска, - я выстрадал всю подлость и дрязги, ложь и неправду. Мы были в самом пекле «Доли­ны смерти»: замерзали, голо­дали, умирали на снегу. Сражались полгода в кольце, а когда получили приказ - пошли на прорыл через огненный коридор. Позднее даже на встречах ветеранов нашей 46-й стрелковой дивизии нахо­дились врали, которые доказывали, что до Победы в 1945 г. дошла с боями не та дивизия и не та 2-я Ударная, что воевали под Мясным Бором. Тогда откуда у них были наши знамена, обагренные кровью в январе-июне 1942 г.? Если все сдались, кто вынес эти знамена из кольца?»

«Передайте бойцам вашего отряда благодарность от мое­го имени, случайно уцелевше­го и не оказавшегося на глу­бине леденящих новгородских болот», - обращается П. Бержанский из г.Грозного. - Ваша газета напомнила мне моих боевых друзей Свинина, Борисова, Ильина, Никифорова, подвиг командира 641-го стрел­кового полка 165-й стрелковой дивизии Кузьмы Устиновича Господурова, вызвавшего в критическую минуту боя в Долине смерти огонь «катюш» на себя...»

Своими воспоминаниями, своей болью поделились вете­раны армии И. Беликов из Ставрополья, М. Коротков из Москвы, 3. Сеитов из Алма-Аты, А. Зенин из Ростова-на-Дону и многие дру­гие.

Сегодня положение измени­лось коренным образом. Правда о 2-й Ударной армии ста­ла объектом пристального внимания не только истори­ков, но и центральных орга­нов печати, телевидения, ра­дио. Любительский фильм о наших первых походах, о том, как мы нелегально хорони­ли останки советских солдат 45 лет спустя после их гибели, стал сенсацией междуна­родного фестиваля УНИКА-88 в Загребе. Экспедиции «Доли­на» стали постоянными, не­плохо оснащенными, много­численными. При ЦК ВЛКСМ создан Координационный со­вет, который помогает вести поиск и захоронение останков советских воинов не только в Новгородской, но и в других областях.

Да-да, в том-то и заключа­ется суть проблемы, что по­добных «Долин смерти» в стра­не десятки. Читатели «Комсо­молки» назвали нам их в сво­их письмах.

Ветеран войны, москвич П. Белоусов расска­зал о тяжелых боях, которые вели в окружении воины 173-й стрелковой дивизии на ка­лужской земле. Многие из них, как пишет ветеран, оста­лись лежать непогребенными в районе ст. Чипляево.

Т. Слободянюк из Магнито­горска вспоминает, как много безымянных солдат просто прикапывали на обочине до­роги у станции Хутор-Михайловский Сумской области.

А житель Южно-Курилъска В. Евдокимов с болью сообщает о том, что на месте братской могилы 149 совет­ских воинов в поселке Парти­заны в Крыму он недавно уви­дел свиноферму. Спрашивал у жителей - как такое могло случиться, оказывается, что никто и не помнит уже про ту братскую могилу.

Стоит ли удивляться, что таких забытых могил в стра­не сотни? Все эти годы нас больше интересовало созда­ние грандиозных мемориалов, а не содержание солдатских захоронений. Эти факты лишний раз сви­детельствуют о том, что у нас по-настоящему контролем за содержанием могил, а тем бо­лее за поиском и захоронением останков солдат не занимается ни одна общественная или государственная органи­зация. (Хотя формально их несколько.)

В наши дни многое меняет­ся, а том числе наше пред­ставление о войне, о памяти, о долге. Но даже сегодня не­многие знают о таком факте. В бундестаге ФРГ до сих пор существует специальная ко­миссия, которая наблюдает за состоянием могил немецких солдат, в том числе и захват­чиков, имеющихся в других странах. Мы сократили даже специальные отделы по захо­ронениям в военкоматах. Ог­ромную, кропотливую работу по установлению имен погиб­ших, содержанию могил пере­ложили на отделы культуры райисполкомов. Казалось бы, ничего зазорного, но именно это решение практически лик­видировало единый ответственный орган, к которому можно было бы обратиться за помощью, с которого можно было бы спросить.

А если бы в те же волховские болота не приезжали со всех концов страны студенты, учащиеся, молодые рабочие - десятки тысяч солдат так и остались бы не погребенными? Когда такие же экспедиции будут организованы в других областях страны? Не отдельные единичные, а комплексные, такие, как в Калужской и Мурманской областях, где наконец начали выполнять свой прямой долг военкома­ты, общество охраны памятников истории и культуры, представители местных органов власти.

И еще одна больная тема, которую поднимают многие авторы писем. До каких пор у нас будет существовать дву­смысленная формулировка «пропал без вести». Много об этом написано, приходилось высказываться по этому пово­ду и мне. В обществе давно сформировалось четкое мне­ние: не пропавшие, а павшие. Но архивы Министерства обороны упорно не желают вни­мать убедительным доводам.

«В статье 256 Гражданско­го процессуального кодекса четко сказано, что объявле­ние человека умершим - это не только моральная, но и юридическая норма. Без этого вдовы не могут считаться вдо­вами, родственники - не мо­гут получить пенсии и льго­ты, - напоминает ветеран из г.Ленинск А. Семикин. - Известно: если в месте постоянного жительства граж­данина не имеется сведении о месте его пребывания в те­чение трех лет, он может быть объявлен умершим. Тем более это касается тех, кто ушел на фронт. И возбуждать вопрос об этом перед судом - святой долг военных комис­сариатов, военно-учетных сто­лов и местных органов вла­сти. Надо ли говорить, как это важно? Почему же и 44 года спустя после Победы у нас тысячи «пропавших бес вести»? Объявление ушедших на фронт граждан погибши­ми, а не пропавшими - это не только моральная, но и юридическая обязанность на­званных официальных учреждений».

Так не пора ли от многочисленных выступлений и за­явлений о долге перед павши­ми перейти к реальному делу? Не пора ли сбор и захоронение останков солдат объ­явить задачей государственной важности и добиться наконец, чтобы павшие не счи­тались «пропавшими»? Какие еще нужны доказательства?

ДЕСАНТСКИЙ» ОБЪЕДИНЕННЫЙ

 

Г.

 

...Бойцам «Снежных десантов» всех поколений есть чем гордиться. Но, как во всяком большом деле, не обходилось и без ошибок. Было время, когда в работе факультетских «десантов» главными считалось количество баллов, набранных при подсчете проведенных «мероприятий». Очками мы пытались подсчитать то, что измерению не поддается - святое чувство памяти, процесс поиска. Нездоровая конкуренция зачастую заслоняла наши общие цели, во многом мешала сотрудничеству поисковых групп разных факультетов. Мы забыли, что по Положению, существующему в университете, мы не разрозненные отряды, соревнующиеся друг с другом, а батальоны единого «Снежного десанта» КГУ.

Вспомнить об этом помог музей «Снежных десантов», созданный в КГУ. Наконец-то была представлена возможность всем факультетским «десантам» рассказать о себе, о своем поиске, подвести итог своей работы. И все мы с удивлением осознали, что по сути знаем друг о друге очень мало. Оказывается, у нас очень много общего и сотрудничая мы можем сделать гораздо больше, чем по одиночке. И все же, нужны были огромные усилия, терпение, чтобы всех нас «десантников» разных факультетов и разных студенческих поколений объединить в единую семью. Все мы благодарны за это заведующему музеем С.А. Лабенской, студентам, участвовавшим в его оформлении. Именно на базе музея стало возможно создание oбъединенного «десантского» отряда, который стал совершать походы по местам боев 2-й Ударной армии...

Продолжая развивать темы собственного поиска, десантники мехмата и истфака решили подключиться к деятельности объединенного отряда, совершающего внеочередной летний поход. Кроме студентов университета, в состав экспедиции вошли журналисты республиканской печати, кинооператор из г.Набережные Челны С.Пестрецов, руководитель турклуба КАМАЗА Е.Бурнашев.

Над этот раз поход проходил под эгидой Казанского филиала Центрального музея В.И. Ленина. Почему студентам университета приходится совершать экспедиции под именем поисковой группы музея? Ответ на этот вопрос мы искали несколько лет.

Поисковую работу, проводимую студентами по собственной инициативе, на средства, заработанные в стройотрядах, во время каникул, почему-то не просто оставляли без поддержки в самом университете, но зачастую даже осуждали. Доводы приводились порой самые невероятные. Между тем о поиске в Долине смерти уже писали центральные газеты, письма благодарности приходили со всех уголков страны.

Встречу «десантников» из Казани с родными одного из погибших воинов армии Н.Ф. Яковлевой зафиксировали кинооператоры Ленинградской кинохроники и Центрального телевидения. Но возвратившись из похода, ребята вновь слышали упреки в свой адрес, прежде всего на филологическом факультете. Патриотическое начинание ставилось под сомнение теми, кто по логике должен был возглавить его - наставниками молодежи.

Можно ли поставить под сомнение важность поиска, в ходе которого найдено и захоронено тысячи останков советских воинов, погибших в боях за Родину? Об этом спрашивают ветераны, родственники солдат, не вернувшихся с фронта, все, кому дорога память в ее изначальном смысле.

 

ВОСПИТАНИЕ ПАМЯТЬЮ

Корр. газеты «Молодой ленинец» (Калужская обл.),

Г.

 

В Калуге проходил Все­союзный сбор поисковых отрядов, работающих по увековечению памяти защитников Родины. 15 марта состоялось заключительное пленарное заседание. Его открыл председатель Всесоюзного координационного совета поисковых отрядов Ю.М. Иконников. Участники сбора приняли Обращение ко всем сле­допытам страны. Состоялось награждение представителей лучших поисковых отрядов страны. Комсомольские награды вручил секретарь ЦК ВЛКСМ С.Н. Епифанцев.

Сбор уже прибли­жался к финишно­му отрезку, но соз­давалось впечатление, будто впереди еще много дней работы. Звучали страстные монологи, сти­хийно возникали дискус­сии, у «свободного» мик­рофона велась оживленная полемика. А ведь сов­сем недавно казалось, что все уже выговорились и больше желания высту­пить у участников сбора не будет.

Но эти люди просто не могут молчать! Поискови­ки - народ неравнодуш­ный. Кому-то даже пока­жется, что фанатичный. И все эти споры, дебаты, расхождения во мнени­ях - а без этого не может существовать ни од­но большое дело - были направлены на про­грамму совместных дей­ствий. Ибо много еще пре­пятствий на пути следо­пытов. Но в тысячи раз больше неизвестных имен и безымянных могил, до которых необходимо дой­ти.

И они идут дорогой по­иска. Хотим рассказать об одном из отрядов, став­шем широко известным в нашей стране. Речь идет о «Снежном десанте» Казанского государствен­ного университета. С на­чальником штаба этого следопытского объедине­ния - журналистом Ми­хаилом Черепановым - мы побеседовали во вре­мя одного из перерывов.

- Здесь, в Калуге, нам, наконец удалось встретиться с теми отря­дами, о работе которых слышали раньше, - рас­сказывал Михаил. - Но чем мы отличаемся от других поисковиков? «Снежный десант» - это единственное на се­годняшний день объединение, собравшее в свои ряды поисковые отряды всех вузов Казани (только в университете таких отрядов 9), а также КамАЗа, Нижнекамска, Новгорода, Ленинграда. Штаб «десантников» дей­ствует при Новгородском обкоме ВЛКСМ, руково­дит поисковой экспедицией А. Орлов. Его брат, Н. Орлов, был одним из первых следопытов в стране, собирающих материа­лы о боях в Мясном Бо­ру под Новгородом, где воевала 2-я Ударная армия.

...За последние два года «десантники» захоронили в Мясном Бору останки 800 воинов, имена 15 удалось вос­становить. Ребята нашли свидетельства о примене­нии фашистами в тех местах химического оружия против советских солдат, обнаружены капсулы химснарядов. Это во мно­гом объясняет потери 2-й Ударной.

- Уверен, что нужно как можно больше людей провести через Долину смерти, где развивались главные события, - убеж­денно говорит Черепа­нов. - Ребята смогут там увидеть, что пред­ставляет собой война на самом деле. А это пред­ставление очень сильно отличается от книг и фильмов о войне.

В последнем лет­нем походе «Снеж­ного десанта» в Долину смерти приняло участие 150 че­ловек - студенты, рабо­чие, журналисты.

2-я Ударная - не единственная тема для по­исков «Снежного десан­та». Еще одно направле­ние в работе - изучение бо­евого пути воинских под­разделений, сформирован­ных в годы Великой Оте­чественной на территории Татарии. Еще в 1968 г. студенты совершили пер­вый поход в Калужскую область, в Спас-Деменскии район, где воевало одно из таких подразде­лений. А потом были по­ходы в Юхнов­ский, Мосальский районы... Пос­ледний раз в Мосальске студенты побывали зи­мой этого года.

«Снежный десант» - массовая организация. По­исковой работой занима­ются журналисты - это благодатная почва для поисков материала (на филфаке и были органи­зованы первые походы на Новгородчину), художники - есть возможность проявить свои способно­сти, участники художест­венной самодеятельно­сти, фотографы, меди­ки - словом, каждому найдется занятие.

Громоздкая только на первый взгляд структура «Снежного десанта» поз­воляет избежать дубли­рование в маршрутах по­ходов, с объединением ис­чезла и факультетская конкуренция. Приоритет в поисках общий. Вся ин­формация поступает те­перь в действующий банк данных.

Вот как прокомменти­ровал итоги сбора Юлий Михайлович Иконников, избранный председателем Всесоюзного координа­ционного совета поиско­вых отрядов:

- Сама жизнь заста­вила прийти к этому сбо­ру. Мы не гнались за ко­личеством, мы собрали людей, которые работают на самом сложном и важ­ном поисковом направле­нии по обнаружению ос­танков воинов, оставших­ся незахороненными на местах боев. Здесь были и представители других следопытских направле­ний. Но в основном были поисковики-практики, работающие над тем, чтобы списки пропавших без вести стали короче.

...Не только ветераны должны возглавлять советы, зани­мающиеся исследованием истории Великой Отечественной. Мы передаем эстафету в руки молодых.

 

ИМЯ ТВОЕ НЕИЗВЕСТНО?..