Дина Мухаметшина. Отечество, август, 1996 г

- Михаил Валерьевич, я знаю, что в отличие от ваших спут­ников, вас мало интересовали «Диснейленд» Эйфелева башня. Что было главным?

- Моей целью поездки во Фран­цию было посещение Конфедерации участников Сопротивления и музея Сопротивления. В Конфедерации мы встре­тились с ее председателем Жа­ном Паулем Гупраттом. Он был приятно удивлен тем, что у нас в Казани есть секция ветеранов Сопротивления. Со многими из советских участ­ников Сопротивления он знаком. Но разговор у нас зашел иной. Когда переводчица Лан­дыш Мухамадиева сказала: «Вы воевали с немцами...», он заговорил о том, что надо проводить четкую линию между немцами и фашистами. Перед началом войны в Париж хлынула волна эммигрантов из Германии, и многие немцы до конца войны были на стороне Сопротивления.

Но нас, конечно, больше интересовало участие наших земляков. И мы поинтересовались, можно ли достать списки или добраться до архива? Жан Пауль подтвердил, что такие списки на­верняка есть в архиве Конфедерации и жертв войны. С этой организацией мы связались по телефону, но, к сожалению, храни­тель архива был в отпуске. И хоть до архива мы не добрались, передали список ветеранов, который привезли с собой, и французы обещали нам посодействовать. В общем, состоялась беседа о на­мерении сотрудничать.

Мы побывали в музее Сопротивления - это час езды на электричке от Парижа. Он размещен в 5-этажном особняке с прекрасным оборудованием. Вход стоит 20 франков. Приятно удивило то, что память о советских военнопленных там живет.

Это фотографии и документы. Напри­мер, листовка «Русский патриот» на русском языке, флаги русских полков, видимо, вынесенные из окружения. С ними наши военнопленные ходили в бой. Много фотографий Сталина, со­общения Совинформбюро. Но, как оказалось, документы, наи­более нас интересующие, были в архиве музея, хранитель которого тоже был в отпуске.

Наши скауты пода­рили музею деревянное панно с вырезанной композицией на военную тему, виды Казани, знач­ки, оставили свои координаты.

- Вы проехали пол-Европы, а ведь война в ней тоже оставила свой отпечаток. Расскажите о том, что вы видели.

- Мы ехали на автобусе (Польша, Германия, Бельгия, Голландия и Франция), можно было наблюдать не только в окно, но и где надо выйти и посмотреть.

У нас много говорят о том, что в Европе уничтожаются захоронения советских солдат. Я специально смотрел на захоронения. Да, многие надгробья заменены. Вместо танков, пушек и прочего вооружения, вместо гипсовых статуй, которые заполонили всю страну, поляки просто поставили со вкусом сделанное изображе­ние Санта-Марии. Хотя и стандартное, но святое для любого католика. Каждый из них, проходя мимо, крестится. Думаю, что нашим сол­датам от этого не хуже.

Поразил и другой факт: в Союзе в 1965 г. захоронения «переносились» с полей ближе к дороге, чтобы за ними было легче ухаживать. На самом деле переносились памятники, а сами могилы оставались там же. В Поль­ше не так. Там стоит указатель: «500 метров от дороги братское кладбище». На указателе два флага — польский и советский. Клад­бище благоустроено, к нему проложили дорогу, а не его к дороге подтащили.

Недалеко от Берлина есть г. Лехнин. В центре города красное мраморное надгро­бие, на котором на русском и немецком языках написано: «Здесь похоронены те, кто освободил нас от фашизма». И таких примеров много. В Европе относятся к за­хоронениям советских людей не хуже, чем к своим. Случаев ван­дализма я не заметил.

- Каково общее впечатление от Европы?

- Я почувствовал, что Европа стала единой страной. Мы разъ­единяемся, а они - наоборот. Мы на большой скорости проскочили указатели «Бельгия», «Голландия», даже не заметили. Заметили лишь границу между Польшей и Германией. И то потому, что остано­вили немцы, взяли налог на ох­рану окружающей среды. Там с каждого автобуса берется опре­деленная сумма за то, что он пор­тит воздух. Почти над каждой фирмой висит флаг единого сотрудничества (синий с золотыми звездочками).

- Вы привезли из поездки что-нибудь интересное?

- Мы ночевали в гостинице, которая называется «Чер­ный тюльпан». И вся фирменная маркировка на шапочках, на по­суде - черный тюльпан. Я вспомнил, что «Чер­ный тюльпан» - это может быть названием организации, которая занимается захоронением погибших солдат. Купил себе ке­почку и бокальчик с тюльпаном. В сущности я купил у них идею создания организации «Черный тюльпан». Думаю, нам сам Бог велел создать отряд профессионалов, которые занимались бы подобной деятельностью.