Шоры… только под другим названием
«Значит, ты считаешь, что этот Джон был одним из тех самых учеников Иисуса?»— спросил Бен, наклоняясь к спинке дивана.
«Кто тебе такое сказал?»— спросил я, оборачиваясь от окна и заглядывая в глубь комнаты.
Бен повернул лицо к моей жене, Лори, которая отделалась улыбкой: «Ну, ты же так думал».
«Теперь то это выглядит несколько абсурдно, не правда ли?»— Бен снова посмотрел на меня с хитрой улыбкой. Мы вели с ним вместе домашнюю группу, пока я работал в Городском Центре. После моего увольнения он отыскал меня и выразил желание начать домашнюю церковь. Шутник он был от природы, и подавать ему лишний повод для шутки было не в моих интересах.
«Согласен, но жаль, тебя не было тогда там, где я его встретил. Все было очень необычно. Позже, я еще подумал о том эпизоде, где Иисус говорит Петру, что ему не стоит сравнивать себя с Иоанном, даже при условии, что Он оставит последнего жить до Второго пришествия. Я поразмыслил, сосчитал все как два плюс два…»
«И получил семнадцать»,— Бен разразился хохотом и заразил им всех других людей в комнате. А в ней уже собралось почти двадцать человек, ожидающих появления Джона. Кое-кто сидел в передней, остальные возились на кухне и носили блюда на террасу, где на столе мы располагали общее «чем богаты, тем и рады». Джон позвонил мне три дня назад и сказал, что будет в городе и будет рад посетить нашу группу, если мы не против.
«А что ты теперь думаешь по поводу того, кем он может быть?»
«Честно говоря, рассуждения по этому поводу стали для меня уже не столь важными. Кто бы он ни был, я убежден, что он знает Отца так, как я хотел бы знать, и следует за Христом так, как я хотел бы следовать. Он помог мне начать жить тем, что волновало мое сердце многие годы». Этой группе людей уже были известны мои беседы с Джоном, поскольку они всплывали в наших разговорах довольно часто. Теперь они не могли дождаться момента встречи, а я немного нервничал: вдруг он не произведет на них такого же впечатления, как на меня.
«Но я думаю, будет лучше, если мы не будем поднимать этого вопроса при нем»,— умоляюще произнес я.— «С ним придут люди, и я бы не хотел ставить его в неловкое положение».
«А кто с ним придет?»— спросила Маша, жена Бена. На этот раз мы встречались у них дома.
«Он не сказал, а я решил — чем больше народу, тем веселее».
Звук хлопнувшей двери автомобиля на улице привлек мое внимание, и я обернулся снова посмотреть в окно. «Вот и он»,— сказал я.— «Похоже, что с ним молодая пара. И они с ребенком».
«А мы не привели деток….»,— с легким разочарованием сказала Маша.— «Все-таки надо брать с собой детей». Мы заранее решили, что все найдут нянь для детей на этот вечер, а мне и в голову не пришло сказать об этом Джону.
Новость о его прибытии распространилась молниеносно, и люди стали собираться в передней. Джон помахал, увидев меня в окно. Я взглянул на тех, кто шел за ним и увидел Диану, а также того парня, который был тогда с Джоном в торговом центре. С чего это он привез их с собой?
Бен открыл двери перед ними еще до того, как я умудрился пробраться к входной двери. Джон уже протягивал руку. «Я — Джон, а это мои друзья. Это — Джереми, его жена — Диана и их сын Джейсон»,— малыш клонился к плечу матери. «Я — Бен»,— сказал хозяин дома.— «А это — моя жена Маша. Мы с нетерпением ждали вашего появления». Все прошли в комнату и остальные тоже представились гостям. Моя жена подошла поздороваться с Дианой и познакомиться с ее мужем. Тут подтянулся и я, чтобы также поздороваться с Джоном.
Диана взглянула на меня, когда я подошел к ним. «Надеюсь, что это не слишком? Джереми и я через многое прошли с тех пор, как я поговорила тогда с тобой. Джон предположил, что нам понравится проехать с ним сюда».
«Я рад, что вы появились»,— сказал я, борясь с противоречивыми чувствами.— «Я тогда очень переживал, когда ты убежала».
«Я знаю. Тогда, когда я тебя увидела и решила обо всем рассказать, я к этому сама не была готова, а после разговора и вовсе почувствовала себя по-идиотски. Но пока мы с тобой разговаривали, Джереми познакомился с Джоном. Мы друзья с тех пор, и он помог мне во многом разобраться, а также раскрыл нам, что Бог гораздо выше грехов тех, кто нас окружает». Мы просочились в центр комнаты, и я увидел, как Лори приняла их под свое крыло. Маша провела всех во двор, где нас уже ждали остальные.
Когда мы собрались вокруг ломившегося от яств стола, я произнес речь: «Позвольте представить вам Джона. Я уже много вам о нем рассказывал, но не могу даже передать словами своей благодарности Богу за то, что Он привел этого человека в мою жизнь. У нас несколько странная дружба, поскольку он внезапно появляется в моей жизни и также исчезает — и я ничего не могу с этим поделать. Но он действительно помог мне». Затем, повернувшись к нему, я добавил: «Джон, мы решили тут просто все вместе поужинать и одновременно побеседовать с тобой. Как тебе такой план?»
«По мне — так это очень семейно»,— улыбнулся Джон.— «Но прежде, чем мы к этому перейдем, я бы хотел, чтобы все познакомились с Джереми, Дианой и маленьким Джейсоном».— Он последовательно указывал рукой на каждого, называя их по имени. «Я впервые встретился с ними несколько месяцев назад, они тогда начинали свое новое путешествие вслед за Господом и, конечно же, хотели знать, есть ли еще такие же, как они на этом свете». Бен помолился, воздав благодарение Богу, и пригласил Джона, Джереми и Диану к столу первыми. Джон, от имени прибывших, отклонил такую честь, сказав, что гости хотят стать частью семьи. Мы попытались, было оспорить такой оборот, но после нескольких неловких моментов нам пришлось сдаться и, наконец, очередь за едой к шведскому столу выстроилась. Я улучил момент и подошел к Джону, пока тот стоял, ожидая своей очередности. «Ты уверен, что нужно было привести сюда Диану?»— прошептал я.
«А почему нет? Я подумал, что вы для них можете оказаться большой поддержкой».
«Спасибо за доверие, но эта обстановка и люди могут вызвать у нее столько отрицательных воспоминаний».
«А это, что — плохо?»
«Не знаю. Я бы не хотел, чтобы меня это отвлекало».
Джон улыбнулся. «Джейк, это же касается не тебя. Не пытайся выстроить защиту для себя за чей-нибудь счет. Иначе ты крадешь у Христа возможность совершить нечто удивительное в жизни у вас обоих». Сказав так, он похлопал меня по спине и указал на освободившийся подход к столу. Оказывается, мы остались единственные, кто еще не наполнил тарелки. Совершив это достойное дело, я развернулся к огромному прямоугольнику из четырех столов, устроенному таким образом, чтобы мы все могли легко друг с другом разговаривать. Я увидел, что Лори уже сидела с Джереми и Дианой. Не сложно было предположить, что предстоял долгий вечер — я вздохнул и махнул Джону, предлагая присоединиться к нам.
Знакомства продолжались, люди вытаскивали из Джона гораздо больше информации, чем я смог умудриться за два года. Он родился где-то за границей, сейчас живет в Калифорнии, но много передвигается по стране. Он — вдовец, был женат, однако Бог не одарил их с женой детьми. Когда его спрашивали, чем он зарабатывает на жизнь, он отвечал, что за всю свою жизнь занимался то одним, то другим, а теперь в основном помогает людям возрастать в тесных отношениях с Христом. Но он также обменивался встречными вопросами с любопытствующими, и к концу нашего совместного ужина уже знал многое о присутствовавших здесь людях.
Джейсон занервничал на руках у Дианы, и я увидел, что все вдруг обратили на них внимание, а также не смогли не заметить того, что молодая мама мало чего успела поесть. Джон заметил это тоже. Он встал, подошел к ней, спросил, нельзя ли подержать малыша, и вернулся на свое место с Джейсоном, почувствовавшим себя уютно у него на руках.
«А у вас у всех нет детей или мне надо было подумать о няне?»— спросила Диана.
Лори прояснила ситуацию: «Не переживай, у нас у всех есть дети, мы просто подумали, что сегодня общение будет более легким для нас, если дети не будут отвлекать».
«Я прошу прощения. Об этом я не знала».
«Не стоит переживать, Диана. Мы рады, что вы с нами и Джейсон тоже»,— подхватила Маша. Джейсон уже устроился на руках у Джона и был полностью занят исследованием столовой ложки, которую Джон приспособил в качестве временного его развлечения.
Пока я раздумывал над тем, как же развить более глубокую дискуссию, Джон заговорил: «Не думаю, что есть смысл в том, чтобы рассматривать детей как нечто отвлекающее. Иисус так не думал. Детей к Нему тянуло, и Он был этим доволен. Когда детей пытались увести прочь, чтобы не мешали, Он этому воспрепятствовал. Если мы не готовы принять этих малых с их слабостями, то мы, скорее всего, не готовы принять и друг друга со своими».
«Так, что же нам делать с детьми?»— спросил Бен.— «Тут по этому поводу был большой спор».
«На прошлую Пасху ваша семья собиралась вместе?»
«Ну да, еще какой шумной компанией! Нас здесь собралось человек 50 всей родни».
«Когда вы это планировали, кому-нибудь пришло в голову задать вопрос — что делать с детьми?»
«Нет»,— хмыкнул Бен,— «Они же часть семьи».
«А почему вы считаете, что в Божией семье должно быть иначе?»
Бен задумался, а Маша отреагировала: «Потому, что когда мы пытаемся провести собрание, дети утомляются. Думаю — нам нужно для них тоже что-нибудь придумать».
«Может тогда не пытаться проводить собраний»,— сказал Джон, продолжая играть с Джейсоном.— «Будьте семьей, пусть они будут частью этой семьи, также как в таких случаях, когда семьи собираются вместе. Принимайте их там, где возможно в собрании и позволяйте им играть друг с другом, когда вы заняты такими делами, которые для них не столь интересны».
«Но таких моментов слишком много, а дети — они же могут выйти просто за рамки дозволенного. Родителям тяжело идти с детьми туда, где они боятся пропустить нечто очень важное».
«Кто сказал, что можно позволять детям выходить за рамки дозволенного? Просто любите их. Принимайте их в собрание как важную часть семьи во всех случаях, где это возможно. Вот, разрешите, я задам вам вопрос. Вы обычно садитесь за стол полной семьей?»
«Очень часто. Мы считаем, что это тоже участие в Божией вечери».
«А детей вы с собой за стол сажаете?»
Я уже почуял, что разворот разговора будет неожиданным для всех, но находившиеся в этой комнате даже и не подозревали? насколько мышление Джона отличалось от их понятий.
«Конечно же, сажаем, разве так не все делают?»
«На самом деле не все. Но совместные завтраки, обеды и ужины — это самое обыкновенное из всего, что происходит в семьях. Если на этом этапе семья разделена, она теряет нечто совершенно необыкновенное. Когда вы все вместе — общайтесь со всеми, не садитесь кучками посемейно. Сядьте рядом не со своим ребенком, узнайте, почему он нервничает. А что ему нравится? Как у него дела в школе? А то — и рассыпьте кубики на полу, да постройте что-нибудь с двухлеткой.
А когда у вас идет прославление или свидетельство, не стоит брать на руки, утихомиривать своего младенца и делать вид, что он участвует. Возьмите на руки не своего ребенка, и займите его чем-либо. Понимаете ли вы, что самым знаменательным фактором, который может помочь ребенку адаптироваться и процветать в общественной среде, считается возможность иметь заботу и поддержку от взрослых, которые не являются их родственниками? Самый большой дар, который вы можете преподнести детям друг друга, идентичен тому, которым вы одариваете друг друга — это дар дружбы. И если дети начинают играть вместе, не посылайте к ним наставников, чтобы обеспечить среди них педагогическую деятельность. Рассматривайте это, как возможность для них выстроить взаимоотношения с другими членами вашей группы, которые занимают значительную ее часть — будь они ползунки или подростки».
«Ну, а как же их наставлять, если не организовывать воскресную школу?»— спросила Маша.
Не успел он ответить, как Лори потянулась через меня к Джейсону, сидевшему на руках у Джона: «Не слишком ли долго он уже у вас на руках?»— умоляющим голосом произнесла она.
Поцеловав малыша в лобик, он улыбнулся и передал его Лори, потом взял вилку и вернулся к разговору: «Сколько лет вашим детям, Маша?»
«Десять, семь и три».
«Если вам необходимо донести что-либо до их сознания, вы доносите. Но лекции не всегда самый наилучший способ чему-то научиться»,— с этими словами он приподнял свою вилку и продемонстрировал ее,— «Вы помните тот момент, когда вам пришлось учить своих детей пользоваться вилкой?»
«Н-нет, не совсем…»
«Но они все знают, как это делать, я полагаю? Вы же не отправляли их на курсы по пользованию вилкой, и компьютерных презентаций не готовили об устройстве вилки и ее пользе?»— все засмеялись,— «Звучит нелепо, правда? Но пока мы будем думать, что жизнь во Христе — это приобретение знаний, а не познание этой самой жизни, мы все будем совершать самые наиглупейшие ошибки. Ваши дети знают, как пользоваться вилкой, именно потому, что научились они этому в процессе жизни. Наверное, когда вы поняли, что ваш ребенок достаточно большой, чтобы пользоваться вилкой, вы просто вкладывали ее ему в ручку и направляли ее своей рукой, чтобы он ненароком не повредил себе глаз. Вы сами помогали направлять вилку ему в рот до тех пор, пока не поняли, что ребенок и сам благополучно с этим справится. И тогда уже наблюдали за процессом спокойно. Охватывание жизни Христовой подобно тому, как учиться пользоваться вилкой, а совсем не тому, что выглядит как заседания в собраниях. Дети научатся истине, если вы будете помогать им научаться, как жить в ней».
Я искренне удивился, когда заговорил Рори, поскольку он всегда был самым немногословным участником нашей группы: «Мне нравится, как вы говорите о детях. Мне никогда такое не приходило в голову. Но вы то имеете в виду нечто гораздо более глубокое, разве нет?»
«Вы правы, Рори. То, о чем я говорю, затрагивает и ваше отношение друг к другу. Если вы действительно хотите познать, как разделять жизнь Христову, то будет легче представить это себе не в форме собраний, которые вы посещаете, а скорее в виде семьи, которую вы любите».
«Мне это нравится. Тогда можно больше сосредоточиться на общении, чем на деятельности»,— предположил Бен.
«Абсолютно точно»,— ответил Джон.— «Кроме того, можно будет больше уделять внимания своим отношениям с Богом. Эти отношения — номер один. Все ценное, что возникнет в вашей совместной жизни, будет вытекать из жизни каждого из вас с Ним».
«Я думаю, что именно поэтому мы и хотим устроить эту нашу церковь правильно. Мы очень много лет потеряли в организованной церкви, так не найдя той жизни в Боге, которую искали»,— продолжил Бен.
«А здесь нашли?»— ввернул Джон.
«Пока нет, но мы над этим работаем».
«Расскажите мне, как вы живете этой совместной жизнью?»
«Ну, мы встречаемся вечерами по воскресеньям, обычно это привязано к общему ужину и хлебопреломлению, потом мы проводим небольшое прославление перед тем, как начать изучение Библии».
«Дайте-ка, я продолжу»,— сказал Джон, подавшись вперед,— «Когда люди начинают собираться, в воздухе царит возбуждение и радость. Однако ко времени, когда нужно начать собрание, все принимает несколько неловкий оборот. Даже свидетельства часто натянуты и не всегда искренни. Но когда собрание, наконец, заканчивается, возбуждение и радость возвращаются,— люди собирают вещи и расходятся. Похоже на правду?»
«Это Джейк нас сдал, или как?»— засмеялся Марвин. Я поднял руки и покачал головой в знак того, что к этому не имел никакого отношения. Марвин раньше был пастором другой церкви в городе до того момента, как понял, что энергии у него не хватит, чтобы питать эту мощную машину. Он ушел в свободное миссионерство, дабы касаться Христом душ людей, и закончил тем, что работал заместителем директора какой-то организации, которая ему мало была симпатична. Три года назад он уволился и из нее. Тут-то мы друг с другом и столкнулись в нашем квартале.
«В этом не было необходимости»,— улыбнулся Джон.— «К сожалению, многие домашние группы сталкиваются с этой проблемой».
«Честно говоря, я обычно со страхом ожидаю начала наших собраний и всегда радуюсь, когда они заканчиваются»,— сказал Марвин.
«А остальные чувствуют то же самое?»— спросил я, отмечая, что люди закивали в знак согласия еще до того, как мой вопрос обрел завершенную форму.
«До тех пор, пока жизнь церкви рассматривается как собрание, мы упускаем ее суть и глубину. Говоря по правде, Писание рассказывает нам очень мало о том, как проходили собрания в ранней церкви.
Там рассказывается очень много о том, как верующие участвовали в жизни друг друга. Они не рассматривали церковь, как собрание или организацию, но напротив,— как семью, живущую при едином Отце».
«Так что, вы предлагаете нам и не встречаться вовсе?»— прервала Маша с ноткой раздражения в голосе.
«Нет, Маша, ты не правильно все понимаешь. Встречаться или не встречаться — это не вопрос. Вопрос в том, что встречи могут стать искусственными и приводить к результатам, противоположным ожидаемым. Вот почему вы все так неестественно себя чувствуете».
«Да, но у нас нет официального хора прославления и назначенного лектора на каждую неделю. Разве это уже не менее официально?»
«Может быть, так оно и выглядит. Но процесс того же характера, хотя и менее контролируемый. Когда мы пытаемся вытянуть из наших братьев и сестер то, что мы, на наш взгляд не получаем от Отца — это должно настораживать, поскольку такое положение дел — явный признак грядущего провала. Нет ничего, что верующие могли бы дать друг другу взамен полноты личных отношений с Богом. Когда мы возводим церковь на святое место, то создаем себе кумира, а в этом случае окружающие рано или поздно разочаруют нас».
«Вот почему Джейк говорит — вы против домашней церкви?»— снова встрял Марвин.
«Не думаю, что я так когда-либо говорил»,— сказал Джон, с вопросительным видом поворачиваясь в мою сторону.— «Я так не считаю. Но я действительно пытался убедить его смотреть поверх всего этого, к чему я хотел бы призвать и вас». «Мы думали, что домашняя церковь — более приближена к типу ранней церкви. Она предполагает большее участие ее членов, менее подконтрольна духовенству, требует меньших затрат времени и ресурсов и предполагает более глубокую взаимосвязь людей, чем в традиционной церкви. Разве это не верно?»
«И все это только лишь потому, что она проводит встречи в домах?»— скептическое выражение лица Джона уже говорило обо всем.— «В тех группах, с которыми мне приходилось иметь дело, не всегда было так, как вы говорите. Во многих из них находятся желающие контролировать других. Прошу вас, поймите меня правильно — мне близки названные вами приоритеты, и я уверен, что легче всего ими жить в домашней церкви. Но: мне известны группы людей, которые встречаются в официальных зданиях, и наполнены домашним духом, а есть и такие, что встречаются в домах, но никак не дышат дружелюбием. Место встреч не главный вопрос, суть — в другом: либо вы захвачены религиозными играми, либо помогаете друг другу открыть искренние отношения, которые Господь хочет иметь с каждым».
«А разве ранняя церковь не встречалась исключительно по домам, особенно, когда начала распространяться за пределы Иерусалима?»— добавил Бен.
«Насколько я знаю — она действительно встречалась по домам».
«Ну, значит и мы должны так поступать!»— воскликнула Маша.
«Маша, Маша и как же тебе нравится это слово!»
«Какое слово?»
«То самое, которое Джон ни разу не произнес за весь вечер»,— вставил слово Рори, и затем повернулся к Джону.— «Я внимательно слушал вас, и за все наше общение вы ни разу не произнесли слова „должны“. Это намеренно?»
«А почему вы спрашиваете?»
«Всю мою жизнь меня наставляли: что я должен делать, а что не должен — особенно в религиозной сфере. А вы вообще не говорите на этом языке. Похоже на то, что вы не рассматриваете весь процесс как выбор между правильным и неправильным, а просто как возможность жить в реальности, которая уже существует. Я так подумал, что вам надо бы рассказать нам, как следует устраивать церковь».
«Если бы я и сказал, что вы должны делать, так это — прекратить указывать себе и другим, что должно делать!»— смех раздался в комнате и очень многие не услышавшие стали переспрашивать своих супругов, что именно он сказал.— «Конечно, есть правильное и неправильное. Но все это мы поймем во истину только во Христе. Помните, что Он сам и есть истина! Вы никогда не сможете следовать Его принципам, если сначала не последуете за Ним».
Слова Джона повисли в воздухе, пронизывая неловкое молчание. Я с удовольствием заметил, как сдвинулись с места шестеренки в умах сидевших за столом. Со мной уже это было, и я знал, что они сейчас переживают.
Наконец, Маша произнесла первые слова, почти сквозь слезы: «Я думаю, вы правы, Джон. Причина, по которой я следую правилам, основана на том, что я просто не знаю, как следовать за Христом в том масштабе, который вы имеете в виду. Я действительно пытаюсь лишь делать то, что правильно, и уже устала от нападок тех людей, которые говорят мне, что я отпала от церкви и стою вне ее по той причине, что не хожу в эти пресловутые здания утром по воскресениям».
Джон подался в сторону Маши: «Я знаю, что это не легко. Но то, что говорят люди — не всегда составляет истинную картину положения. Иисус учит вас, как жить свободно. А это всегда становится угрозой для некоторых, как, впрочем, и вы сами. Система должна проглатывать все, что не может контролировать».
«Вот почему мы против традиционного устройства»,— сказал Марвин.
«Мы, наверное, говорим сейчас о двух разных вещах, Марвин. Я пытаюсь обличить систему религиозных обязательств в любых формах, в которых она может пленить людей, но это совсем не выступление против институционального устройства. Не стоит этого пугаться. В этих организованных церквях много людей, которых Отец любит и привлекает к Себе, так же, как и вас. Ваша отрицательная реакция на форму — верный знак того, что система вас все еще контролирует».
После нескольких мгновений Марвин не смог сдержать разочарованного выдоха: «Не знаю, Джон. Я всегда думал, что организация, из которой я ушел, не действовала просто потому, что жила по неверным принципам. И я полагал, что мы, наконец-то, обнаружили верные, и сможем понять, что такое настоящая жизнь в Его Церкви». Одобрительные возгласы раздались вокруг стола. «Но, похоже, что вы так не думаете?»
«Нет, так не думаю. Чтобы вам стало легче, я скажу так: мне кажется,— вы обнаруживаете лучшие принципы — те, которые были более присущи ранней церкви и первым верующим. Но необходимо помнить — отнюдь не следование принципам производило плод их совместной жизни. Мы имеем возможность проследить за тем, что происходило в их жизни, когда они следовали за Христом, но моделирование этого не всегда приведет к тем же результатам.
Господь не оставил нам системы принципов, Он оставил нам Духа. Он дал нам не карту местности, а Духа Своего, чтобы тот вел нас. Одними только принципами свой духовный голод не утолить! Вот почему системы обещают нам грядущее духовное возрождение, которое никогда не наступает. Системы религиозных убеждений никогда не смогут произвести общину, потому что они созданы для того, чтобы разделять людей».
«Как вы так можете говорить?»
«Удерживая внимание верующих на ритуалах и службах, они превращают большую часть людей в зрителей. Поднимая рамки стандартов и вынуждая верующих придерживаться их, они приводят к тому, что люди вынуждены изображать из себя вовсе не то, что они есть на самом деле, а также делать вид, будто знают гораздо больше того, что в действительности у них в голове. Вопросы и сомнения никогда не приветствуются и не находят своих ответов, так что верующие не могут справиться с проблемами, которые они прячут глубоко в себе. Таким образом, взаимоотношения становятся наигранными и неестественными, люди в церкви делают все, чтобы окружающие видели только тень того, что они на самом деле из себя представляют. Чувствуя себя одиноко, прихожане сосредотачиваются на своих собственных нуждах, а также на том, чего окружающие не делают, чтобы их восполнить. Они ведут борьбу за влияние в организации, будь оно большое или маленькое, с целью заставить своих братьев и сестер делать то, что они считают нужным. Эта история повторяется вот уже пару тысячелетий». Несколько людей покосились взглядом в мою сторону.
Джон продолжил. «Чтобы поддерживать систему в рабочем состоянии необходимо обременить людей обязательствами и подотчетностью, уверить их в том, что только в рамках этой системы возможно решение проблем; а также убедить их, что она является наилучшим местом прибежища, и кроме как сюда больше идти некуда. Вот почему многие группы живут ложными ожиданиями, которые терзают людей и заставляют сосредотачиваться на проблемах друг друга, в лучшем случае — на дарах, но никак не на Христе».
«Заметно, что эта культура и здесь уже дает свои ростки»,— вздохнул Марвин почти про себя.
«Вот почему ваши встречи такие натянутые. Тяжело поддерживать иллюзию наличия тела Христова, когда нет массы отточенных программ, которые можно откатывать без особых усилий. Но у вас есть реальная возможность открыть для себя настоящее христианское общение. Оно возрастает там, где мы — грешные человеческие существа — разделяем нашу общую судьбу и наш общий путь, которые меняются Господом, действующим в нас. Оно также процветает там, где люди свободны быть самими собой — не больше и не меньше. И когда они научаются полагаться на Него, то уже отпадает необходимость использовать других для восполнения своих нужд, напротив — возникает желание полагать свои жизни для того, чтобы помогать другим именно так, как это делал Господь».
«Говорим ли мы в этом случае о неверующих также? В большей массе прочитанной мной литературы о домашней церкви говорится, что привлечение новых членов может стать опасностью для существования группы»,— с энтузиазмом отметил Рори.
«Стоит того, чтобы отметить, не правда ли? Ограничение числа членов, возведенное в первичное условие для построения „нашей“ группы, всего лишь демонстрирует, что мы упускаем реальность Божией любви. Когда мы обнаруживаем мощь этой любви, то не можем удержать ее у себя. Она не только преображает нас, но и вполне естественно просачивается наружу и изливается как на верующих, так и на неверующих. Мы вдруг обнаруживаем, что отражаем собой жизнь Христову и его естество для всех вокруг нас — и что удивительно — наиболее очевидно тогда, когда менее всего об этом подозреваем».
«Ну, я так думаю, что нужно отменить наше участие в конференции по ведению домашних церквей в следующем месяце»,— пошутил Бен.
«Вовсе нет необходимости. Просто не стоит покупаться на все, что там будут говорить. Вы, скорее всего, познакомитесь с прекрасными людьми, которых выплюнула система, и которые также цепляются за домашнюю церковь, как за возможную спасительную форму. Господь, возможно, захочет свести вас с такими людьми. Просто постоянно помните простейший урок, который повторялся бесконечное множество раз с тех пор, как Христос был на земле: чем больше организованности привносится в церковную жизнь, тем меньше жизни в ней остается».
«Из ваших слов, Джон, следует, что нам вообще ничего не надо делать»,— разочарование в голосе Маши было неприкрытым.
«Это не то, что я имею в виду. Я просто хочу помочь вам сосредоточиться на тех усилиях, которые принесут наибольшее количество плодов. Вместо того чтобы выстраивать домашнюю церковь, научитесь любить друг друга и разделять ваш совместный путь. Осмотритесь — с кем Он назначил вам пройти его сейчас, и как вы можете поддержать этих людей. Я обожаю, когда братья и сестры стремятся разделить Божью жизнь в то или иное время. Так что,— экспериментируйте, как вы можете быть общиной,— вы многому научитесь. Не стремитесь к усложнению своего общения, не делайте его эксклюзивным или долгосрочно-постоянным. Взаимоотношения такими быть не могут. Церковь Божья — это Божьи люди, которые учатся разделять Его жизнь. Вот Марвин — здесь, а Диана — там. Когда я спросил у Бена, как вы тут живете, он рассказал мне о ваших собраниях, но не упомянул ничего о ваших взаимоотношениях. Это говорило о многом.
Знаете ли вы, о чем мечтает Рори, или с какой проблемой сейчас справляется Джейк? Это редко становится ясным на собраниях, однако обычно всплывает в естестве отношений, которые имеют место быть в течение недели, а не в один из ее дней».
«Но мы для этого слишком заняты»,— попробовала оправдаться Дженни, жена Марвина.— «Мы пытаемся достигать этого, когда собираемся».
Я знал, что скажет Джон еще до того, как он открыл рот.
«И получается?»
«Получается — что?»
«Совершить все то, ради чего вы собираетесь».
«Ну не совсем вполне, однако, мы стараемся больше учиться этому».
«Мы все еще говорим об „этом“. Мы — люди склонны к тому, чтобы брать из Писания что-то, описанное как реальность, присваивать этому какое-нибудь умное название и думать, что воспроизводим реальность только потому, что используем название. Павел говорил о церкви, которая собиралась в домах верующих, но он никогда не называл ее „домашней церковью“. Дома были всего лишь тем местом, где они могли жить как община. Иисус был их целью, а не место расположения церкви. Как я уже сказал, вы можете применить в своей группе все правильные принципы, но, тем не менее, остаться вне славы тела Христова».
«Вот это да! Хуже не придумать!»— сказала Дженни, пытаясь пошутить, и все засмеялись.
«С чего бы это?»— спросил Джон.
«Да, потому что мы девять месяцев пытались все делать по правилам, а оказалось, что это бесплодно. Может просто вернуться в традиционную церковь и попробовать ее выровнять насколько это возможно?»— возмущенные возгласы указали на то, что идея не совсем приемлема.
«Я пытаюсь до вас донести только то, что вы не должны относиться к жизни тела Христова как к чему-то, что можно самим создать. Жизнь Тела — это не наука о ракетостроении. Это наипростейший процесс в мире, но понятен он лишь только тогда, когда люди живут во Христе. Можно стоять на расстоянии пяти метров от другого человека, который находится на том же самом пути, и находить общение с ним полезным и плодотворным».
«Мы хотим именно этого. И мы думали, что стоит только нам устроить церковь правильно, вот тут и начнется то общение с Богом, которого мы ищем»,— ввернул Марвин.
Джон продолжал: «Ну, просто примите к сведению, что вы начали процесс с обратного конца. Никакая модель церкви не сможет произвести Божью жизнь в вас. Все действует как раз наоборот. Наша жизнь в Боге, разделенная друг с другом, выражается в том, что называется церковью. Это — избыток Его жизни в нас. Вы можете орудовать церковными принципами всю свою жизнь и все-таки не иметь того, что означает жить в глубине Отцовской любви и не знать, как делиться этим с братьями и сестрами вокруг вас».
«Но это совсем не то, чему я научена»,— вдруг откликнулась Лори.— «Как же мы поймем, что значит жить в Божьей любви, если нас этому никто не научит?»
«Именно в этом религия и нанесла вере сокрушительные разрушения. Насаждая убеждение, что необходимо полагаться на лидеров церкви, она сделала людей пассивными в собственном духовном росте. Мы ждем, пока другие покажут нам „как?“, а то и просто следуем за ними в надежде, что они приведут нас туда, куда надо. Христос же желает, чтобы вы шли за Ним и искали Его, и были активными участниками в этом деле».
«А можем ли мы достичь этого сами? Разве не потребуется нам в этом помощь?»— спросила Маша.
«А кто сказал, что вы сами? Иисус Христос — путь к Отцу. И когда вы познаете, как быть водимыми Духом, и как зависеть от Его силы, вы обнаружите, что значит жить в полноте Его жизни. Да, Он часто использует людей, чтобы поддержать вас или научить в процессе, но эти люди, вряд ли будут ставить вас в зависимость от себя. Они даже и не подумают встать между вами и величайшей радостью нашего общения — возрастающими взаимоотношениями с самим Отцом.
Именно об этом я предпочел бы вести разговор сегодня. Сколько групп людей, с которыми я сегодня общаюсь, пытаются выяснить, какой тип церкви наиболее оптимален! Да лучше нам тратить это драгоценное время и силы на познание Отцовской любви, того, что Христос производит в нас и на то, как жить более свободно в Духе! Тогда бы мы узнали, как любить друг друга; были бы откровенными и открытыми и поддерживали бы всех вокруг себя на этом пути. Наш взгляд был бы всегда на Нем, а не на себе и на своих проблемах. Вот тогда то и происходили бы чудеса!»
«А разве тогда те, кто просто „следуют за Христом“ не живут отдельно от Его тела?»— задал вопрос Марвин.
«А вы считаете это возможно?»
«А вы считаете — нет?»
«Это — страх, о котором я слышу постоянно, но подтверждения которому не нахожу нигде. Люди, возрастающие в своих отношениях с Отцом, испытывают постоянную жажду воссоединения с Его семьей. Наш Бог — Бог объединяющий. Это Его сущность. Познание Бога вовлекает нас в общение, и не только с Ним самим, но и с другими — Его познавшими. И это ни в коей мере не принуждение. Это — Его дар».
«У меня есть хорошая подруга, которая настолько была ранена отношениями в последней своей церкви, что теперь и слышать не хочет о том, чтобы приходить в какие бы то ни было христианские собрания»,— сказала Лори.
«Но Бог то знает где она, и знает, как наилучшим образом ее достигнуть. Мы часто делаем ошибку, принимая конец главы за конец всего романа. Возможно, что Отец как раз и привлекает ее к себе в данный момент. Если она ваша подруга — не бросайте ее, будьте с ней рядом. В дальнейшем, когда Отец проведет в ней надлежащее действие, вы можете оказаться той единственной ниточкой, которой она будет связана с церковью».
«А у меня есть друг в Джорджии, который не может найти никого, кто разделил бы с ним подобное общение»,— сказал Марвин.
«И это не сокрыто от Отца! Рядом с ним определенно есть люди с таким же голодом, как и у него, но пока Господь не произвел их воссоединения, пусть он пребудет в покое того, что имеет. Гораздо легче жить удовлетворенным, когда все, что необходимо Господь дает в подходящее время, и это не сравнимо с беспокойством в ожидании невидимого! Поддержите его, скажите, пусть радуется тому, что Господь дает на каждый день, но при этом напомните, чтобы он не забывал смотреть по сторонам в поиске единомышленников. Никто не знает, когда Бог изберет момент для знакомства».
«А другой мой друг не может уйти из традиционной церкви, объясняет, что чувство вины его тогда просто замучает»,— пояснил Марвин.
«Проявите к нему любовь тоже! Не бросайте его. Рассказывайте ему, что Господь делает в вашей жизни — этим вы сможете поддержать его связь с Богом. Не придавайте большого значения тому, где он сейчас. Если Господь действует в его сердце, то он превозможет это чувство вины. Но и это не ответ на вопрос, где он будет славить Бога после».
«Так значит, наше участие в теле больше, чем эта группа?»— спросил Бен.
«Гораздо больше. Именно это я и пытаюсь до вас донести».— Джон взглянул на часы и повернулся к Джереми и Диане.— «Нам, наверное, уже пора выдвигаться, правильно я говорю?»
«Ну… Мне совсем не хочется вас прерывать»,— сказал Джереми. Все мы, бывшие в комнате, тоже этого не хотели. Еще оставались сотни не заданных Джону вопросов.
«Ты и не прерываешь. Это я обещал вернуть вас домой не слишком поздно».
«Джон, все сказанное вами было очень полезно. Хотя, я не могу сказать, что понял все»,— прокомментировал Бен, качая головой.
«Да все и не надо понимать. Если я смог подбодрить вас в том, чтобы следовать за Ним на более близком расстоянии, доверять Ему в большей свободе, то, поверьте, все остальное Он расставит по местам. Он — краеугольный камень церкви. И она — Его, а не моя. Просите Его участия в разрешении всего: как для каждого из вас, так и для всей группы. Вот уже две тысячи лет Он это делает, и надо сказать делает великолепно!»
«Можно задать вам еще один вопрос?»— активность Рори сегодня была явно не характерна. Джон повернулся и кивнул.— «Мне хотелось бы верить в то, что все это так просто, но что-то подсказывает мне, что я могу и запутаться. Вы действительно верите, что мы достойны того, чтобы слышать глас Божий каждый день?»
«Вот так вопрос!»— от души засмеялся Джон и встал.— «Конечно, нет, Рори. Нет среди нас такого достойного. Но, я думаю, вы просто неправильно сформулировали свой вопрос. Давайте поставим его таким образом: достаточно ли велик Христос, чтобы при всех обстоятельствах быть с вами каждый день? Достаточно ли Он велик, по вашему мнению, чтобы восполнить ваши пробелы, преодолеть ваши сомнения и показать вам Свой путь? Разве все эти вопросы не заслуживают ответа „да“? Пребудьте вместе на этом пути и вы обнаружите реальность жизни Его тела так, как вам и не снилось».
Сказав это, Джон помог Диане и Джереми собрать тарелки и сложить вещи Джейсона перед тем, как пройти через строй объятий и прощаний. После их отъезда, когда мы убирались, составляли на место — в гараж — столы и стулья, я прислушивался к тому, как оценивали вечер люди из нашей группы. В основном, все были вдохновлены услышанным, однако, не совсем уверены в том, как это приложить к нашей ситуации.
«По правде он не сказал ничего такого, о чем я не задумывался раньше»,— заметил Марвин, покачивая головой.— «Просто это из области того, во что боишься верить».
«Религия имеет глубокие корни»,— отозвался я, прекрасно понимая, что он чувствовал. Но мои приятные чувства обременяло одно обстоятельство. При прощании Диана успела прошептать мне на ухо, что ей нужна помощь по вопросу, связанному с пастором Джимом, и попросила меня пообщаться с ней на эту тему при следующей встрече.
ГЛАВА 10
Доверие и еще раз доверие
Ну и утро!
Ничего не складывалось так, как надо и к обеду я уже просто был не в себе. Значительная часть утра была потрачена на телефонный разговор с Дианой. Спустя месяц после того, как Джон был гостем в нашей домашней группе, она пришла к нам, поговорить со мной и Лори о своей постоянной внутренней борьбе по поводу той связи, которая была у нее с бывшим пастором. Она решила, что помощи, которую ей оказывали в сфере разрешения эмоциональных напряжений, было достаточно, и она готова выступить против него. Ее вопрос заключался в одном: готов ли я выступить на ее стороне.
Моей первой реакцией, конечно же, было помочь ей, вне зависимости от того, как это обернется против меня. Я, честно говоря, даже не имел понятия, как это свершится и, вообще, будет ли у меня возможность назначить с Джимом встречу. И, чем больше я думал об этом, тем сложнее мне давалось решение. Что-то просто не складывалось, но я не мог понять, что. Я поделился своими колебаниями с Дианой и попросил дать мне некоторое время, дабы разобраться в ситуации. Теперь, два месяца спустя, она была откровенно зла, считала, что я тяну время, и обвиняла меня в том, что я о ней нисколько не волнуюсь.
Мои заверения и ободрения не могли ее разубедить, и она закончила телефонный разговор тем, что просто бросила трубку. Я понимал все, но это, тем не менее, было не приятно. Пока я раздумывал, как быть, последовали два других звонка, которые отвлекли мое внимание от этой проблемы. Первым — меня уведомили о том, что одна важная сделка о продаже дома выпала и деньги отозваны со счета условного депонирования. Семейная пара, которая должна была купить дом, вышла из сделки за неделю до ее завершения, просто потому что люди решили расстаться друг с другом. Я планировал получить 5 000 долларов от этой продажи чистыми — сумма, которая была нам крайне необходима к концу месяца. Не имея никаких сделок, даже близких к завершению, я понятия не имел, что теперь буду делать.
Несколько минут спустя, моя деловая встреча, назначенная на обед, была также отменена. Я планировал провести переговоры о торговом центре, который и выставлялся на продажу, но в последнюю минуту другой агент по недвижимости почуял веяние потенциальной сделки и встрял между мной и клиентом, пополнив свой список. Клиент принес мне свои извинения, сказав, что чувствует больше доверия к другому агенту и, попросил прощения за то, что разочаровал меня. Я пожелал ему успеха, хотя мы оба знали, что это были не совсем искренние пожелания.
Несколько минут я сидел за своим столом, охватив голову руками. Утро было удручающим, и я чувствовал себя как подвешенный над глубокой пропастью. Я не имел никакого понятия о том, как все разрешится, но помню, что постоянно ловил себя на мысли: как так может быть, что я не злюсь. Я даже тогда подумал, а может быть я все-таки должен злиться?
В конце концов, решение было принято — поехать домой и посмотреть, что Лори приготовила на обед. Выйдя из офиса, я был крайне удивлен, когда увидел Джона, вышагивающего вниз по тротуару по направлению ко мне. Он смотрел себе под ноги и не видел меня, пока я его не окликнул: «А что это ты тут делаешь?»
Он поднял глаза и с улыбкой сказал: «А! Привет Джейк!» Мы обнялись тут же посреди тротуара. «А я вот решил навестить тебя, да узнать, что ты делаешь в обеденный перерыв».
«Полагаю,… ты просто был где-нибудь тут рядом…»— я подмигнул, как будто это была наша общая шутка.
«Да, нет. Я, собственно, приехал к тебе. Что-то ты не выходишь у меня из головы вот уже вторую неделю. И я решил, что, скорее всего сейчас самое время приехать».
«А у тебя нет привычки — предупреждать людей о своем приезде? Что, если бы я не оказался на месте?»
«Но ты же оказался, значит это уже не вопрос».
«Но у меня была назначена встреча на обед — ее только что отменили, так что тебе просто повезло»,— моя радость оттого, что я с ним встретился, быстро затмила все утренние разочарования.
«Это местечко сойдет?»— спросил Джон, кивая в сторону закусочной через дорогу.
«Не совсем. Несколько злачное. И еда не очень. За углом, однако, есть Applebee — метров триста. Можем пройтись, а если что — я могу взять машину».
«Не стоит. День прекрасный, лучше пройдемся»,— сказал Джон, указав вверх по изгибу тротуара.
«Как поживаешь, Джон?»— спросил я, опережая его.
Джона, как мне показалось, этот вопрос удивил. «Поживаю сейчас неплохо, Джейк. Пришлось поездить больше, чем хотелось, но я встретился с замечательными людьми, которые тоже пытаются разобраться в том, что же это за жизнь такая».
«Это единственное твое занятие?»
«Нет»,— он засмеялся,— «Но это доставляет мне самое большое удовольствие. Я человек мастеровой, так что часто занимаюсь ремонтами, однако, делаю это в основном для того, чтобы быть с людьми. А ты как, Джейк? Как идут дела у тебя?»
«Не знаю. Я переживаю какой-то странный период в жизни. Как-то ничто никак не клеится, а сегодняшнее утро — так это полное крушение всех планов».
«Что случилось?»
«После того, как в тот вечер ты представил Диану нашей группе, она пришла к нам в гости, чтобы поговорить со мной и Лори. Она хочет, чтобы я пошел с ней и выступил против Джима по поводу их связи».
«И что ты ей сказал?»
«Вначале я согласился поддержать ее, потому что хотел помочь, но мне нужно было понять, как это все должно произойти. Прошло уж два месяца, Джон, и каждый раз, когда я почти готов позвонить Джиму, меня охватывает такое волнение, что я не могу. Я просто не могу приложить к этому свою руку. Сегодня Диана была вне себя от злости. Она думает, что я просто трушу и боюсь пройти через это с ней».
«А ты не трусишь?»
«Не думаю, что это из области страха, Джон. Определенно, все будет не слишком приятно, и особо радужных ожиданий на этот счет у меня нет, но мне кажется, что время не совсем подходящее, или что-то другое, чего я понять пока не могу».
«Именно так Бог и действует, Джейк. Если ты готов что-то сделать, но не чувствуешь, что именно так и надо, когда приступаешь к этому, то, скорее всего, следует не торопиться и подождать, пока не станет ясно, почему».
«Даже, если кто-то думает, что ты трусишь?»
«Даже, если и так. Нельзя винить ее в том, что она не видит того, что видишь ты. Относись серьезно к тому, что Он производит в тебе, и люби окружающих, несмотря на их непонимание. Это и есть жизнь по благодати».
Мы добрались до Applebee, я открыл дверь и знаком предложил Джону пройти впереди меня. Нас провели к свободному столику, и, пока мы просматривали меню, Джон спросил, как поживают те люди, с которыми он познакомился в прошлый свой приезд.
Пока я искал полного ответа, мой взгляд скользнул поверх правого плеча Джона и вдруг остановился на человеке, вид которого заставил мое сердце бешено забиться в груди. Это был Джим, мой бывший босс и пастор Городского Центра. Он неумеренно светился улыбкой, приветствуя хозяйку заведения и, показывая знаками, что ему необходим столик на двоих. Но как только она повернулась к нему спиной, чтобы отвести его в отдельную кабинку, я заметил, как его плечи вдруг обвисли в облегченном выдохе. Он напоминал человека, которому по жребию досталось ночное дежурство. Джим прошел в кабинку в дальнем углу, вытащил книгу и углубился в чтение, даже не заглянув в меню.
Отвлеченный его присутствием, я все еще пытался как-то ответить на вопрос Джона. «Все вроде бы поживают неплохо. Но группа несколько рассыпалась после твоего визита».
«По какой причине?»
«Частично это связано с летними отпусками, но я также думаю — люди приняли близко к сердцу то, что ты сказал и не слишком ответственно относятся к посещению собраний. У всех находятся оправдания, да и особо никто не скучает по совместным встречам. Я даже начинаю сомневаться, правильно ли мы тебя поняли. Без обязательств мы даже не можем найти повода к тому, чтобы встречаться».
«Что само по себе уже причина, по которой не стоит встречаться»,— сказал Джон, опуская меню.
«Значит, ты думаешь, что нет никакой пользы в собраниях, если это не подкреплено желанием людей?»
«Кто сказал хоть слово о желаниях, Джейк. Для членов тела Христова ценно находить друг друга и разделять жизнь друг друга. Когда люди живут так, обязательств не нужно. Они — для того, чтобы быть лицом к лицу — даже в спине прогнутся и на мостик станут. А где такого не происходит, там мало пользы приходить на собрание по обязательному принуждению. Я полностью уверен в том, что большая часть христианских собраний дает людям такое количество знаний о Боге, что вырабатывает у них стойкий иммунитет к пониманию реальности Его присутствия».
Я был рад, что подошедшая официантка прервала наш разговор и приняла заказ, потому что мне надо было переварить сказанное. После того, как мы заказали свой обед, я вернулся к разговору с Джоном, одним глазом таки поглядывая в сторону Джима, который все еще сидел в полном одиночестве. «Итак, ты считаешь, что наши встречи могут стать подменой самого Бога?»
«Я не это пытался сказать, просто эти встречи могут стать ритуальными. Люди думают, что они познали жизнь церкви только потому, что собрались в комнате, попели песни и почитали Писание. Если все было искренним, то они думают правильно. Но в большинстве случаев это не так, потому что все перечисленное — для них рутина дня, которую они стремятся просто качественно исполнить, и, в результате не получают никакой совместной церковной жизни. Вот почему я — сторонник освобождения людей от обязательств. Тогда ты понимаешь, где на самом деле они духовно находятся, и это хорошо как для тебя, так и для них».
«Как-то не очень в это верится. Больше похоже на кучку отшельников».
«А может так оно и есть. Может быть — они просто устали от обязательств. Позвольте им отдышаться немного, и тогда все будет лучше видно. Кроме того, тот факт, что они не приходят на собрания вовсе не означает, что вы не можете развивать с ними личное общение».
«Значит дисциплина не столь важный элемент, да, Джон?»
«Дисциплина многого стоит, когда ваш взгляд не отрывается от сокровища. Но, если обязательства являются заменой сокровищу, то они могут нанести настоящий вред, поскольку приносят лишь временное удовлетворение в момент достижения намеченной цели».
«Все это хорошо. Но я теперь чувствую себя как полный неудачник».
«Почему это ты чувствуешь себя как полный неудачник?»
«Ну не знаю. Наверное, потому что я хочу открыть для себя, что значит жизнь в настоящем теле Христовом, но как я смогу, если мы никак не можем собраться все вместе?»
«Вопрос — как вы сможете не собираться, если откроете для себя эту жизнь?»
Терпеть не могу, когда он начинает вести игру на моем поле. Я посмотрел на него с усмешкой, полностью лишенной доверия, а он лишь пожал плечами, как если бы хотел сказать «Что я могу еще добавить?»
«Знаешь, что удивительно Джон?»
«Что?»
«Я чувствую, что у меня накопилось столько материала для проповедей, сколько у меня никогда еще не было. Да, вот только слушателей почти нет».
Джон засмеялся от всего сердца: «Если бы мне, вместо того чтобы говорить это, давали доллар, я бы…» Затем он положил свою руку поверх моей. «Джейк, речь не идет о проповедях. Мы говорим о том, как жить. Научись жить этой жизнью и у тебя не будет конца и края тех, с кем ты ее сможешь разделить. Начни ее проповедовать — и это станет поперек твоего познания того, как в ней жить».
Наконец принесли нашу еду, а вместе с этим наступила смена темы.
«Как обстоят дела в финансовой сфере, Джейк?»
«Туго, это уж точно. Мы как-то умудрялись дотянуть до конца каждого месяца, но, кажется, этот будет определенно особенным. Сегодня утром я упустил две огромные сделки. На одну из них я рассчитывал, чтобы спокойно начать следующий месяц. Теперь даже не знаю, как мы проживем. Я, действительно, надеялся, что Господь поможет мне их провести».
«Как ты считаешь: доверить Богу сделать для тебя то, что ты считаешь правильным, действительно похоже на настоящее доверие?»
Мне понадобилось сначала вникнуть в то, о чем он завел разговор, поскольку он сказал это таким языком, который я использовал без особых раздумий. «Пожалуй, всерьез над этим я еще пока не задумывался».
«Мне так кажется: доверять Богу значит позволять Ему творить в твоей жизни все, что Он считает нужным. Если я особо выделяю доверие по поводу того или иного дела, то я просто пытаюсь манипулировать. Кроме всего, до конца месяца у тебя в запасе еще целая неделя, Джейк. Я бы не беспокоился. Божья забота о тебе не зависит от тех двух сделок».
«Тебе об этом легко говорить. А на меня надвигаются оплаты общей стоимостью в 5 000 долларов и на все крайний срок в течение этих двух надвигающихся недель,— при этом ничего на горизонте».
«Ну и о чем это тебе говорит?»
«Говорит о том, что либо Бог что-то упустил, либо я».
«Если мы не научимся доверять, Джейк,— то всего лишь будем толковать каждое событие, судя со своей колокольни, и это всегда будет однозначно негативный взгляд, который — к тому же — будет подрывать наши отношения с Богом. Давай рассмотрим это таким образом. Представь себе, что однажды ты возвращаешься домой вечером. Вдруг, у тебя заглохла машина посреди дороги, а на мобильном села батарея. Таким образом, ты добираешься до дому на два часа позже, чем обещал. Если Лори тебе доверяет, то проблем нет. А если нет, то чем больше остывает ужин, тем сильнее нарастает ее беспокойство, страх и даже подозрение, что ты возможно где-то не один. И когда ты появляешься на пороге дома, она уже на тебя сердита, а ты даже не подозреваешь, почему. Недоверие заставляет нас чувствовать себя либо затравленными, либо запуганными, и мы в результате этого, соответственно или допускаем выплески гнева на других, или погружаемся внутрь себя в депрессии. Возрастание в доверии позволяет нам проходить вместе с Богом через наши заботы, разочарования и познание того, что у Него о нас такие планы, о которых мы сами даже не допустили бы помыслить».
«Ну, я не вижу никакого выхода из ситуации. Я не смогу собрать такую сумму в такие сроки никаким образом».
«Ты можешь думать только своей головой, Джейк. Существует тысяча способов, через которые Господь может обеспечить тебе эту сумму».
«Я даже полагаю, что он может обратить апельсиновое дерево у меня во дворе в денежное, но боюсь, что мне не приходится на это рассчитывать».
«Боюсь, что я с тобой согласен. Но на сегодня средств тебе хватает, не правда ли?» Я кивнул с раздраженной улыбкой на лице. «Только это и обещано, Джейк. Он не обещал решать наши проблемы за две недели до того, как им наступить. День за днем, день за днем… по мере обретения в Нем свободы. И также Он сказал, что мы можем довольствоваться тем, что получаем от Него».
«Значит, я могу заниматься, чем хочу, а деньги Он мне доставит ровно столько сколько надо?»
Джон разразился смехом: «Ты действительно меня так понял?»
«Не совсем, но ты это преподнес так, что я могу просто жить в Боге, не допуская даже мыслей о деньгах. Я знаю много таких людей, которые по этой дороге пришли прямехонько к финансовому краху».
«Правда?»— спросил Джон, опираясь грудью о стол.— «Может, назовешь хоть одного?»
Я попытался вспомнить имена, но не смог: «Знаешь, многие начинают жить по вере, а заканчивают тем, что попрошайничают у других».
«Таким образом, ты утверждаешь, что из своего опыта ты вынес урок: Иисус имел в виду что-то другое, когда говорил „ищите прежде Царствия Божьего“? Джейк, не всегда когда кто-то говорит о том, что он следует за Богом так оно и есть. Люди часто выставляют Имя Бога на транспарантах, решая при этом свои вопросы. Но никогда не позволяй увести себя от того, в чем ты реально можешь жить».
Я не знал, что сказать, поэтому я облокотился о спинку стула и просто смотрел на Джона.
«Я хочу сказать лишь то, что с того момента, как Он явит Себя тебе, следовать за Ним — твоя ответственность, а делать так, чтобы ты ни в чем не нуждался — Его. И ты будешь в более выгодной финансовой ситуации, если перестанешь путать эти две вещи».
«Ну, это так вообще сносит мое пуританское понимание рабочей этики».
«Ну, да так и должно быть…»
«А разве Павел не говорил, что кто не работает, тот пусть и не ест?»
«Я еще ничего не сказал про трудовую занятость. Я говорю об исполнении тех дел, которые Бог дает тебе, а также о том, как видеть, что Он заботится о тебе, пока ты эти дела для Него исполняешь. Павел пытался исправить предпосылки к лености и самонадеянности, это к тебе, Джейк не относится. Если Господь поставил тебя работать в области недвижимости, то делай это со всем сердцем, а Он о тебе позаботится. А пока — если этого не произошло — не пытайся прилагать своих собственных усилий, просто из-за того, что ты озабочен тем, как обеспечить себя и свою семью. Можешь считать так: для Него твоя работа в недвижимости не настолько важна, насколько она важна для тебя. Вокруг тебя столько людей, которым требуется помощь на этом пути! Может быть, это и есть твое настоящее назначение».
«Хотел бы я быть настолько финансово независимым, чтобы помогать и другим возрастать в Боге таким же образом. За моей помощью уже обращались несколько людей, но я так был занят настраиванием дел в своём бизнесе, что не мог позволить себе такие вольности. Думаешь уже поздно?»
«На это нет принципиального ответа, Джейк. Все находится в зависимости от того, чего от тебя ждет Бог».
«Но это выглядит так безответственно».
«Если смотреть с точки зрения мира, так и есть. Но когда Бог призывает тебя к этому, то будет безответственным не отреагировать».
«Полагаю, я просто не знаю, что должен делать. Хотелось бы доверять Богу настолько, но, Джон, меня учили всю мою жизнь, что я должен обеспечивать себя и семью. Я просто не умею по-другому. Как Он обеспечивает тебя, Джон?»
«По-разному, Джейк. Иногда через работу, которую я выполняю. Время от времени, люди, которым я помогал в прошлом, высылают мне дары — по воле Отца. Это и позволяет мне проводить время с такими людьми, как ты. Всякий раз — по-новому».
«Какая это, наверное, свобода — жить в таком доверии!»
«Именно такое доверие Он взращивает в тебе как раз сейчас, а те сделки, которые провалились — как раз часть процесса. Такие моменты Он и использует, чтобы добиться нашего доверия. А то, что это действует как нельзя лучше — сомнению не подлежит».
«Что? Почему ты так говоришь?»— спросил я, не совсем соглашаясь с последним.
«Потому что ты не настолько подавлен гневом, как тогда, когда мы впервые встретились. Сейчас у тебя ситуация далеко не многообещающая, ты озабочен, но ты не зол. Это показывает невероятное возрастание».
Вот когда я впервые осознал, что Господь изменил во мне нечто такое, что раньше всегда было непоколебимой частью меня. Я не боролся со своим гневом. Меня там не было — на этом поле боя — даже в часы полнейшего разочарования. «Спасибо, Джон, я даже не заметил этого до сего момента».
«Бог так и завоевывает твое доверие. Он не просит тебя исполнять что-то вопреки всем обстоятельствам, напротив: Он просит тебя следовать за Ним. И ты не сможешь не замечать, как Он будет открывать в тебе Свою Волю. Приобретая этот опыт, ты также станешь понимать, что Его слова и Его пути имеют гораздо большую определенность для тебя, чем твои собственные самые наипрекраснейшие планы и мудрствования».
«Я никогда не рассматривал все с такой точки зрения, Джон. Я всегда думал, что вера — это нечто такое, что я должен произвести, чтобы вызвать Бога к действию».
«Теперь видно, насколько это не правильный подход, да? Доверие — это плод дружбы, а не ее источник. Чем больше ты познаешь Его самого и Его пути, тем в большей свободе ты будешь парить над всевозможными тяготами, которые связывают тебя и тянут назад — вниз — к твоей собственной порочной мудрости. Грядущие дни откроют тебе, насколько Его верность постоянна в твоей жизни, и ты придешь к пониманию того, что можешь доверять Ему больше, чем себе. Вот, где ты найдешь настоящую свободу».
«Значит, там, где нет взаимоотношений, там нет доверия?»
«Нет, никакого. Слишком много людей путают веру и самонадеянность. Они поглощены своими собственными планами, цитируют Библию в доказательство того, что Бог должен исполнить все так, как они решили. Заканчивается все полным разочарованием тогда, когда их предприятия не разрешаются так, как они надеялись. Но Бог даже эти разочарования использует для того, чтобы привлечь их к настоящему доверию, которое основывается на открытии Его действия в них.
Я рад тому, что ты хочешь отделить служение от заработка, Джейк. Это благословенное дело. Ничто не портит служение больше, чем вера в то, что оно может быть источником доходов. Наша жизнь во Христе извращена в настоящее время в большей степени тем, что люди хотят использовать служение для обеспечения своего постоянного заработка. Нам по наследству достались такие системы жизни Тела и его управления, которые построены на желании людей зарабатывать на жизнь, а не на демонстрации того, что значит — жить, принимая Божью заботу. Как только служение становится источником доходов, ты тут же замечаешь, что уже манипулируешь людьми, заставляешь их служить себе, вместо того, чтобы служить им. Джейк, до тех пор, пока ты не достигнешь свободы в том, чтобы доверить Богу заботу о своих доходах, Он не доверит тебе заботу о его людях.
Просто не думай, что ты единственный, кто несет ответственность за то, чтобы заботится о семейных доходах. Вынеси из этого урок, Джейк. Жизнь в свободе доверия Богу своего достатка — является фундаментом для всего того, что Господь уготовил для тебя. Научись жить тем, что Бог выкладывает перед тобой, а не по своим планам и схемам. День может быть заполнен, как помощью кому-то найти свободу и жизнь во Христе, так и покраской дома, или нерадостным копанием канав — и это важно. Он даст тебе все то, что необходимо, хотя может сделать это не так, как ты ожидаешь. Сказанное также касается и твоих отношений с людьми, а не только вопроса финансов».
Мы закончили обедать; я заметил, как Джим поднялся из-за своего стола и собрался уходить. Удивительно было то, что обедал он в полном одиночестве; теперь мой бывший босс направлялся к выходу по проходу, который неминуемо вел к нашей кабинке. Я внутри весь съежился, надеясь на то, что он меня не заметит, одновременно пытаясь непоколебимо поддерживать беседу с Джоном.
«Я не знаю, что Бог уготовил для тебя, Джейк. Просто следуй за Ним постепенно, шаг за шагом, исполняй то, что тебе дается на каждый день. Со временем и это станет для тебя понятным».
Джон закончил мысль. Джим прямой наводкой подошел к нашему столику и поздоровался со мной. Это был не тот веселый «старик»— Джим; нынешний — он выглядел как человек, борющийся с непреходящей болью. Я представил его Джону, и мы обменялись приветствиями. Тут Джим стал предельно серьезным: «Мне нужно как-нибудь поговорить с тобой, Джейк, если это возможно». Его слова, казалось, наталкивались на комок в горле.
«Джейк, мне нужно сделать несколько звонков»,— сказал Джон, выскальзывая из нашей кабинки.— «Почему бы вам не воспользоваться моментом?» И прежде, чем я смог что-то сказать, Джон пропал, а Джим неловко присел рядом. Он охватил голову руками и захлебнулся беззвучными рыданиями.
Чувства атаковали меня со всех возможных сторон. Я не знал: встряхнуть его или посочувствовать. Единственное, в чем я был уверен,— мне точно не хотелось находиться на своем месте. В конце концов, он взял себя в руки и поднял на меня глаза, полные муки: «Джейк, ты, наверное, меня ненавидишь».
«Наша дружба знавала времена получше, чем теперь»,— ответил я уклончиво. Я понятия не имел, к чему все это могло привести, в животе у меня удручающе заурчало.
«Я хотел поговорить с тобой уже давно, но просто смелости не хватало. Поначалу был на тебя зол, за то, что ты не стал на мою сторону. А твой уход травмировал многих людей».
«Послушай, Джим, не стоит нам рубить по тому же месту снова. В первый раз было уже достаточно больно».
«Уверен, что так. Я просто хотел сказать тебе, как я сожалею обо всем том, что я сделал с тобою. Я так же хотел, чтобы ты знал — я ухожу с места пастора».
«Ты… что?»— я не верил тому, что слышал.
«Об этом еще никто не знает. У меня была запланирована встреча с председателем Совета сегодня в обед, я хотел сообщить ему свое решение. Но его вызвали на срочную операцию, и встречу пришлось перенести».— Он пусто смотрел куда-то между нами.— «С меня хватит, Джейк. Я уже давно по спирали опускаюсь на дно депрессии. Мой врач сказал мне, что стресс церковного служения меня убивает».
«А я почему-то думал, что дела идут хорошо, Джим?»
«Снаружи — конечно! Городской Центр никогда еще таким не был. Внутри — ничего подобного!»— он покачал головой, не в силах ничего сказать.— «Ты не знаешь, сколько сил требуется на то, чтобы поддерживать жизнь в этом организме! Знаешь, сколько скандалов мне приходится тушить каждую неделю, а за скольких людей приходится делать работу, чтобы все как-то продвигалось? А внутри я такой мертвец, каким еще никогда не был. И каждый раз, когда я думаю о тебе, все становится еще хуже. Ты был моим лучшим другом, а я ударил тебя в спину только, чтобы спасти свою шкуру».— Он посмотрел прямо мне в глаза сквозь свои слезы.— «Прости меня, Джейк. Я хочу выпрямить наши с тобой отношения».
Я понятия не имел, как на это реагировать. Мне было его жаль; в душе не проявилось ни малейшей радости по поводу того, что его неправедные поступки, наконец, обернулись против него самого. Это мне не нравилось, но ничего поделать было нельзя.
«Ты, наверное, не знаешь, что мой отец умер. Я переезжаю обратно на восток — требуется поддержать его бизнес некоторое время. Да и самому мне нужна помощь. Я также собираюсь рекомендовать церкви пригласить тебя на место пастора».
«Ну, это будет уже слишком»,— отреагировал я вперемешку с нервным смехом.
«Я думаю, что ты даже не подозреваешь, насколько тебя уважают в церкви. Ты справишься с этим прекрасно, и я даже не знаю того, кто бы сделал это лучше тебя. А тебе это было бы интересно?»