Я и сам чувствовал уже какую-то неправильность, но решил, что не так уж это и важно
Мы сидели на склоне этого холма, я курил сигарету из обнаружившейся в кармане пачки, а Караул неспешно объяснял мне положение дел:
– Если вкратце, то Зона возникла как следствие смещения каких-то глобальных физических констант в том нечто, что содержит наше и многие другие пространства. Взаимопроникновение миров друг в друга – это и есть нарушения хода вещей и аномалии всех сортов. На самом деле все гораздо сложнее, но примерно – и так правильно. Самое интересное, что в каждом пространстве-измерении-мире, образование Зоны и ее центральная составляющая, отличаются друг от друга. В одной ветке пространства – эксперименты военных, в другом – какой-то Монолит, толи черный, толи темный, а в еще одном месте, Зона появилась после термоядерной войны и взрыва водородной бомбы. Где-то произошла космическая катастрофа, где-то эксперименты ученых, где-то герой, потерявший свою память и пытаясь все вспомнить, устраивает еще одну катастрофу, а где-то Зона была всегда, с самого появления современного человечества там.
Я бездумно затянулся, любуясь далекими созвездиями над горизонтом, а Караул продолжал:
– Причина всего этого безобразия – неизвестна. Известно только то, что природа давно затянула бы эти дыры и остановила бы всякое проникновение, если бы не… сталкеры.
Я удивленно посмотрел на него, но промолчал.
– Да-да, именно вмешательство «сталкеров» в каждом из миров, поддерживает все Зоны – а Зоны такие есть теперь во всех пересекшихся мирах – и даже увеличивает их границы. Все очень просто. Любой открытый источник энергии каким-то образом подпитывает проникновение чужого пространства в родной мир сталкера. Развел ли он огонь, выстрелил ли из оружия, взорвал ли что-то – все это приводит по крайней мере к одному эффекту – Зона получает подпитку и расширяет свои границы. То есть все наши действия влияют на что-то необъяснимое, как и действия других сущностей у себя – на свое пространство.
Над горизонтом сверкнул метеор, прочертил блестящую дугу и погас где-то над самой землей.
– Когда военные устраивали в самом начале развития Зоны свои войнушки, умные люди быстро заметили зависимость между активностью аномалий и ведением боевых действий. Именно тогда было запрещено ковровое бомбометание по мутировавшим животным, а преследование сталкеров стало гораздо серьезнее, чем до того. И вся ситуация была относительно стабильной, пока несколько дней назад в Зону, в самое ее сердце, не рухнул этот злосчастный вертолет. Чужие ветки реальности, получили столько энергии, что сразу увеличили свое присутствие друг в друге, а значит и в нашем мире. Появился реальный физический проход, по которому к нам начали прибывать инородные сущности.
Караул глубоко вздохнул и голос его стал отстраненным и почти бесстрастным:
– У них тоже есть своя логика. Наш мир разрушает их пространство точно также. Только они еще не поняли, что мы здесь абсолютно ни при чем. И что виноваты они сами. Питая проникновение нашего измерения открытыми источниками энергии у себя.
– Как-то странно все получается, – сказал я, пытаясь выстроить все это в своей голове.
– Вселенная – вообще весьма странное место, – философски откликнулся Караул и продолжал: – В общем, все свелось к тому, что скоро мы будем иметь здесь большое количество враждебно настроенных существ. Причем они не совсем материальны, в нашем понимании, но вполне убиваемы и могут убивать сами.
Я откинулся на спину, ощущая шеей мягкую траву и погружаясь взглядом в звездную черноту, продолжая слушать и тщательно взвешивать каждое слово, понимая что задав неловкий вопрос могу оборвать логическую нить рассказа.
– Они в большей степени материальны там, где для нас начинается мир эмоций, желаний, намерений. Поэтому стрелять в такое существо – бесполезно. Разве что, ты будешь его очень сильно ненавидеть. А вот холодное оружие – совсем другое дело. При каждом ударе ножом, человек как бы «режет» врага своей волей, своим стремлением. Поэтому ты в данной ситуации – серьезный соперник любому чужаку. В отличие от меня или капитана с Прыщом. Ведь все мы всю свою жизнь привыкали к подавляющей мощи огнестрельного оружия. У нас просто нет той концентрации воли, которая тебе дается сама собой. То есть для тебя нож материален, а в другом спектре, твое оружие – проводник твоей энергии, твоей воли, твоей внутренней силы.