Совсем иное осмысление давал слову "просвещение" Н.В. Гоголь

В 1846 году он писал: "Мы повторяем теперь еще бессмысленно слово "просвещение". Даже и не задумались над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком языке, оно только у нас. Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду ее окружавшие, и знает, зачем произносит" 30. Гоголь призывает увидеть в словах "Свет просвещения" — "Его сходившее на землю Слово в двойном естестве Его, и Божеском и человеческом": "Свет Христов освещает всех!" 31

Гоголь, хотя и не без вечной своей склонности к гиперболизации ("Слова этого нет ни на каком языке, оно только у нас"), раскрывает глубинный, исконный для русского сердца смыл понятия "Просвещение", видя в нем не кальку с французского или немецкого, не плод влияния европейского рационализма, но бесценное наследие христианской веры. Укоренившемуся узкому и поверхностному толкованию просвещения как "умственного образования", как овладения знаниями, писатель противопоставляет всецелое духовное совершенствование человека, "высветление" его, очищение Светом Христовым. Кризисное состояние современной культуры и образования исследователи и педагоги нередко связывают с затянувшимся у нас на века Просвещением, с господством просветительских подходов к воспитанию. Гоголевское размышление о просвещении заставляет задуматься не только о различных значениях слова, но и о разных ипостасях просвещения, существовавших и сосуществовавших в отечественной истории.

Сам Гоголь ни в коей мере не отворачивался от идей европейского просветительства - в тех же "Выбранных местах из переписки с друзьями" (1847), цитаты из которых приведены выше, мы неоднократно встречаемся с характеристикой просвещения в более привычном для нас контексте. Так, например, он пишет о допетровской эпохе: "Крутой поворот был нужен русскому народу, и европейское просвещение было огниво, которым следовало ударить по всей начинавшей дремать нашей массе" 32. Но, создавая специальное письмо о Просвещении, Гоголь представил другой взгляд на устоявшийся в русском сознании термин.

Показательно, что, резко осуждая в знаменитом зальцбрунноком письме автора "Выбранных мест из переписки с друзьями", В.Г. Белинский вступил ' с ним в спор с позиций защитника "просвещения", на которое, якобы, посягнул Гоголь - "проповедник кнута, апостол невежества, поборник обскурантизма и мракобесия, панегирист татарских нравов" 33. "...Россия видит свое спасение, — писал Неистовый Виссарион, — не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности" 34.

"цивилизация, просвещение, гуманность" - перечисленный ряд категорий вполне соответствует единому понятию "культура". Слово "культура" известно Белинскому и, хотя редко, но встречается в статьях критика - в отличие от работ его последователей Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова и Д.И. Писарева. Так, в статье "Петербургская литература" (1845) читаем: "В Москве журналы издавались - как бы сказать? - как-то патриархально. Плата за сотрудничество и за статьи там считалась чем-то странным, исключительным, даже несовместимым с достоинством литературной культуры..." 35.

Но в "Письме к Гоголю" Белинский не использует слова "культура", возможно, в силу того, что открыто выступает против гоголевского понимания "просвещения", о чем свидетельствует его обращение к писателю: "Нет! Вы только омрачены, а не просветлены; Вы не поняли ни духа, ни формы христианства нашего времени" 36.