Исследование - инструмент выработки отношения к гипотезам 5 страница
Неизбежность жесткой логической структуры объяснения для психологии активно оспаривалась в пользу замены принципов объяснения пониманием. Такая попытка была реализована В. Дильтеем, автором специального психологического учения — “описательной психологии” [Дильтей, 1996]. С этой точки зрения познание в психологии должно опираться не на логические инструменты, а на эмпатию, сопереживание, вчувствование (ср. идиографический подход — подразд. I.2.1). Эта позиция, отвергающая или подвергающая сомнению научный статус психологии, воспроизводилась многократно (см., например, [Воробьева, 1995]). Важно заметить, что требование замены общенаучного логического инструмента методом “эмпатического вживания” характерно именно для дисциплин гуманитарного цикла — истории, социологии, и именно на ранних стадиях их формирования в качестве научных дисциплин (cм. [Гемпель, 1998]). Применение эмпатического метода сопряжено с недооценкой важности согласия научного сообщества (подразд. I.2.2), что хорошо объясняется слабой структурированностью сообщества на ранних стадиях развития дисциплин, причем для гуманитарных наук считаются характерными парадигмы с небольшим количеством участников.
Применение эмпатического метода неизбежно приводит к ошибочным суждениям, при исследовании поведения животных — к антропоморфным описаниям, по отношению к детям — к “взрослоцентризму”, в межкультурных исследованиях — к “культуроцентризму” и т.п. Очевидно, что “вживание” в состояние наблюдаемого объекта требует от наблюдателя повторения уникального онтогенеза наблюдаемого объекта, иначе вживание по сути является симуляцией некоторых черт этого объекта, которые без специального исследования отбираются произвольно и случайно. Трудно (или нетрудно) представить себе последствия успешного вживания в состояние пациента, страдающего психическим заболеванием.
Принципы взаимодействия, эволюции, детерминизма, системности, реконструкции, активности, субъектности позволяют перечислить свойства объекта — предмета психологического исследования, которые могут быть предсказаны и объяснены на основе этих принципов.
Предмет психологического исследования обладает всеми свойствами субъекта: активностью, целостностью, способностью развиваться. Субъект представляет собой целостную структуру, развивающуюся в процессе взаимоотношений с миром и фиксирующую модели совершенных взаимоотношений, актуализация которых проявляется в поведении и деятельности. Модели фиксированных взаимоотношений — это компоненты субъекта как системного образования. Многообразие моделей отражает всю историю становления субъекта — фило- и онтогенетическую. Различные стороны предмета исследования (например, структура субъекта, закономерности его формирования и активности) не могут быть изучены в отрыве друг от друга, поскольку именно их подобие служит обоснованием возможности реконструкции ненаблюдаемых составляющих по характеристикам наблюдаемых.
IV
НауЧное исследование
IV.1. Метод и методика
IV.1.1. Метод
Метод определяет познавательное отношение исследователя к объекту изучения в целом. Метод должен быть равно применим к исследованию структуры объекта, процессов его формирования, развития, а также всех аспектов взаимоотношения с окружающим миром, всех характеристик, выявление которых предписывается общедисциплинарными, т.е. общими для психологии как единой дисциплины, принципами и нормами (см. гл. I и II). Следует заметить, что в “обыденном психологическом языке” термин “метод” точно употребляется по отношению к собственно методам, и неточно — к методикам и частным приемам.
В раннем периоде развития психологии на роль основного метода претендовал метод интроспекции. Предполагалось, что предмет психологического исследования доступен именно интроспекции, т.е. методу, специфичному для психологии и отличающему ее от других научных дисциплин. К концу XIX в. было обнаружено, что метод интроспекции не раскрывает основных сторон психического хотя бы потому, что круг изучаемых в психологии явлений не исчерпывается феноменами сознания. Уже эти обстоятельства лишают интроспекцию статуса метода. Не менее важно, что интроспекция может быть применима лишь к небольшой части генеральной совокупности объектов, соответствующей предмету психологии. Из этой совокупности исключаются дети; представители некоторых культур; лица с психологическими и неврологическими поражениями (например, анозогнозия, различные афазии); находящиеся в специфических состояниях (сон, стресс, включенность в ответственную деятельность) или подлежащие судебно-медицинской экспертизе; группы и коллективы как предмет психологического исследования; животные.
Применение самонаблюдения как методического приема сталкивается с непредсказуемой зависимостью результатов интроспекции от (1) культурной принадлежности субъекта; (2) степени овладения самонаблюдением, которая ограничивается возрастными особенностями, языковой компетенцией и т.д.; (3) соотнесения нескольких “внутренних планов” при совмещении основной деятельности и самонаблюдения; (4) установки испытуемого на участие в исследовании, его роли во взаимоотношениях с исследователем и др. Поэтому интроспекция также не является методикой психологического исследования и может рассматриваться лишь как неизбежное условие применения некоторых методик психологии (например, опросников) или вспомогательный прием сбора эмпирического материала (рассуждения вслух при решении задач, отчеты испытуемых).
Метод понимания также претендовал на статус основного метода психологии. Предполагалось, что понимание является особым методом познания, отличающим цикл гуманитарных дисциплин от естественно-научных [Дильтей, 1996]. Заметим, что критика интроспективного метода (см. выше) в общих чертах распространяется на метод понимания, поскольку он применим лишь к ограниченной части генеральной совокупности объектов исследования и может касаться лишь потенциально осознаваемых феноменов. Основания, по которым понимание не может иметь статус метода, приводятся в разд. II.8, см. также [Гемпель, 1998; Корнилова, 1997, с. 37].
Самостоятельными методами не могут считаться ни наблюдение (представляет собой тип исследования, характерный для начальных стадий развития парадигмального знания и обеспечивающий разнообразные классификации объектов и явлений предметной области; см. разд. IV.5), ни психологическое измерение (обеспечивает квантификацию изучаемых объектов и явлений; см. разд. IV.2.5), ни метод психодиагностики (является фиксированной, стандартизованной формой специального психологического исследования, технологией [Клайн, 1994]). Ни один из перечисленных предполагаемых методов не представляет познавательного отношения исследователя к объекту изучения в целом (иная точка зрения представлена в работе [Корнилова, 1997, с. 39]). Заметим, что рассмотрение измерения как метода свидетельствует лишь о “молодости” психологических измерительных процедур: стандартная в настоящее время процедура измерения веса в химии и физике еще в середине XIX в. проводилась как развернутое исследование [Смирнова, 1995].
В настоящее время методом психологии, определяющим познавательную позицию исследователя по отношению к предмету исследования, очерченному объяснительными принципами (гл. II); обеспечивающим познаваемость предмета психологии (см. разд. II.5); соответствующим общенаучным ценностям и нормам (см. разд. I.2) и вытекающим из общенаучного метода (гипотетико-дедуктивного), может быть экспериментально-реконструктивный метод.
IV.1.2. Методика
Методика — конкретный набор операций и инструментов, позволяющий охарактеризовать ту или иную сторону исследуемого объекта в соответствии с методом исследования. Методики обеспечивают фиксацию эмпирических наблюдений и конструирование фактов (см. подразд. IV.2.2.1). Методики создаются и развиваются для решения определенных исследовательских задач. Их пригодность как инструментов исследования оценивается по тем же критериям, что и исследование в целом [Клайн, 1994] (см. также разд. IV.3), а также по соответствию объяснительным принципам (см. гл. II). Методики не связаны жестко с отдельными парадигмами и даже с дисциплинами, поскольку исследования в этих дисциплинах подчинены общему методу. Например, регистрация активности нейронов используется в нейрофизиологии и психофизиологии, методики опроса — в социологии и социальной психологии, хронометраж поведения (например, время реакции) — в различных дисциплинах и практически во всех областях психологии и т.д. Множественность (или даже избыточность) методик, предназначенных для изучения одних и тех же (или сходных) сторон объекта, отражает историю формирования методик; эта избыточность продуктивна, поскольку обеспечивает возможности обобщения сведений об объекте (см. подразд. IV.2.2.1), сопоставления, согласования различных (конкурирующих) его описаний (см. подразд. I.2.2) и их взаимную верификацию.
Методики обеспечивают фиксацию характеристик процесса взаимодействия субъекта с миром в переменных (дескрипторах). Потенциально доступные регистрации характеристики процесса взаимодействия избыточны. Они представляют материал для реконструкции предмета исследования в соответствии с предсказательно-объяснительными построениями парадигмы, актуализация и трансформации структуры которого проявляется в регистрируемых показателях. Следует подчеркнуть взаимообусловленность и взаимозависимость реконструкций структурных и процессуальных характеристик взаимоотношения субъекта с миром: структура реконструируется на основе фиксируемых специальными методиками характеристик процесса взаимодействия, а реконструируемые характеристики структуры налагают новые ограничения на представления о процессах взаимодействия.
Основанием упорядочивания методик может служить их соответствие определенному аспекту рассмотрения предмета психологического исследования — структур и процессов, обеспечивающих взаимодействия субъекта с миром и его развитие.
Структура субъекта может быть охарактеризована при использовании методик, выявляющих поведенческую специализацию нейронов (теоретический конструкт системно-эволюционного подхода [Александров и др., 1997; Александров и др., 1999; Швырков, 1995]) или группы нейронов-детекторов, специализированных относительно определенных свойств среды [Соколов, 1995]; вскрывающих логические отношения компонентов изучаемой структуры через соотношение продуктов деятельности (см., например, [Максимова и др. 1998; Tulving, 1987]; строение семантических структур сознания или личности [Петренко, 1997], когнитивных структур личности (репертуарные решетки Дж. Келли [Франселла, Баннистер, 1987]), экспертного знания [Гаврилова, Червинская, 1992] и т.д.
Процесс актуализации структуры субъекта (или процесс взаимодействия субъекта с миром) может быть исследован при помощи методик регистрации электрической активности мозга (электроэнцефалограмма, связанные с событиями потенциалы, импульсная активность нейронов), электрической активности мышц (электромиограмма) [Основы психофизиологии, 1997], различных временных характеристик поведения и деятельности (время реакции [Luce, 1986], темп, скорость решения задач [Русалов, 1979]), последовательности событий в поведении. Обобщенные характеристики актуализации структуры субъекта фиксируют психодиагностические методики, например тесты, выявляющие когнитивные стили личности [Witkin, 1974].
Свойства предметной области (или социальной группы), с которой взаимодействует субъект, устанавливают с помощью специализированных логических приемов [Осипов, 1997] построения профессиограмм, социометрических процедур, методик выявления правил и норм конкретной практики [Гаврилова, Червинская, 1992].
Приведенный принцип упорядочивания методик, основанный на их соответствии основным аспектам рассмотрения взаимодействия субъекта с миром, или в явной форме, или имплицитно используется при планировании комплексных исследований. По сравнению с этим принципом классификация методик по их принадлежности к той или иной области психологии (психофизиологии, детской, социальной психологии, психологии личности и т.д.) представляется вторичной, подчеркивающей только “место рождения” методик, но не объясняющей их неспецифичность, общепсихологическое или даже междисциплинарное применение.
IV.1.3. Соотношение метода и методик в рамках исследования
Любое конкретное исследование строится в соответствии с общепсихологическим экспериментально-реконструктивным методом; оно планируется и реализуется в соответствии с предписаниями определенной парадигмы, используя точно сфокусированные методики, специализированные в различной степени, но всегда, при любой степени их “уникальности”, прошедшие необходимые процедуры стандартизации. Подбор методик соответствует познавательным потребностям и возможностям парадигмы, уровню развития знания о предмете исследования (например, типы шкал, в которых оценены характеристики объекта изучения, степень контроля условий проведения исследования и переменных), типу выдвигаемых гипотез (о многообразии типов объектов, представленных в популяции, о корреляционных или причинно-следственных отношениях). Все эти характеристики определяют тип исследования, реализация которого возможна и отвечает потребностям и развитию парадигмы (см. разд. III, IV.5).
Именно тип исследования является структурной единицей научного знания, которая прогрессивно развивалась на протяжении последних веков, неспецифична по отношению к конкретным парадигмам, научным направлениям, дисциплинам, и методикам, с помощью которых реализуются эти типы.
Только жесткая структура эксперимента как типа исследования может обеспечить надежность, валидность знаний, выработанных в сложном многостадийном процессе реконструкции структур и процессов. Лишь эксперимент обеспечивает основания для вывода о причинно-следственных отношениях между различными составляющими структуры субъекта и процессов его взаимодействия с миром, отношениях развития, порождения нового (см. разд. II.3). Поэтому только в рамках экспериментально-реконструктивного метода реконструкции, выработанные на основе эксперимента как наиболее развитоготипа исследования, могут непротиворечиво, избегая редукционистских решений (см. Словарь), связать различные уровни организации субъекта и его взаимоотношений с миром (например, описания структуры субъекта, основанные на конкретных методиках, данные в терминах специализаций нейронов, продуктов деятельности и их логических соотношений, семантических структур сознания или личности, соответствия логике предметной области знания).
IV.2. Основные структурные составляющие научного исследования
IV.2.1. Взаимодействие субъекта и объекта в процессе исследования
Исследование, как и любой процесс взаимодействия, приводит к изменениям в структурах субъекта и объекта исследования (например, исследователя и испытуемого). Вывод о том, что инструмент наблюдения участвует в формировании изучаемого явления, был сформулирован на материале квантовой физики и перенесен на иные явления. Он применим также к исследованиям в психологии.
Исследователь и испытуемый вступают во взаимоотношения, обладая уникальной предысторией, по-разному представляя себе ситуацию исследования, ставят и достигают собственные цели. Избежать взаимодействия исследователя и испытуемого в исследовании невозможно, даже при использовании методов скрытого наблюдения, автоматизированном сборе данных, при работе с животными и т.п.
Установки испытуемого могут изменяться в весьма широких пределах — от сопротивления исследователю до сотрудничества, в том и другом случае оказывая влияние на результаты исследования. Испытуемый может, демонстрируя одно отношение к исследователю, ситуации и процедуре исследования, скрывать другое, прибегать к симуляции (сокрытию переживаемых симптомов и состояний), диссимуляции (ложной демонстрации чего-либо), давать социально желательные или ложные ответы. Отношение испытуемого к ситуации исследования может существенно меняться на протяжении даже ограниченной во времени сессии. Перечисленное характерно для любого исследуемого объекта: взрослого человека, ребенка, животного, социальной группы, группы животных, и для исследования любого типа — от наблюдения до эксперимента. Для компенсации зависимости результатов исследования от мотивации и установки испытуемых используют различные методы формирования выборки (подразд. IV.2.6), специальные шкалы психологических тестов, метод плацебо (замена воздействий “пустыми” пробами) и т.д. (см. [Дружинин, 1997, гл. 6]). Манипулируют осведомленностью испытуемых о ситуации исследования, например маскируют их участие в исследовании, причем испытуемые принимают ситуацию за естественную или уверены, что они выполняют роль экспериментатора [Кэмпбелл, 1980, с. 217—234]. Оценивают степень принятия и понимания инструкций, используя, например, предварительный и постэкспериментальный опрос или скрытые формы контроля. Применяют регламентацию поведения (деятельности) испытуемых в ходе исследования. Однако прямое предложение жестких правил поведения (деятельности) может приводить к нарушениям валидности исследования, которые менее вероятны при применении косвенного регламента или неопределенных (хотя и стандартных) инструкций [Артемьева, 1980]. Важно, что использование этого приема не позволяет считать поведение стандартным, одинаковым для всех испытуемых, включенных в группу. Такое предположение и в ситуации жесткого регламента поведения является неправомерным обобщением. Не приписывание поведению испытуемых свойств, дающих иллюзорные основания для игнорирования реальности взаимоотношения субъекта с ситуацией исследования (“миром”), а всестороннее изучение такого взаимоотношения — это требование является следствием объяснительных принципов психологии (см. гл. II). В данном контексте очевидно и служебное (диагностика однородности группы), и фундаментальное (открывающее доступ к структуре субъекта) значение принципа реконструкции (см. разд. II.5).
Исследователь как субъект познания реализует определенное отношение к ситуации исследования в целом: применяет определенные критерии оценки пригодности объекта, ожидает конкретных результатов и опасается завышения или занижения результатов измерений; он может косвенно “подсказывать” испытуемому, какое поведение от него ожидается. Предубеждения исследователя могут оказывать непредсказуемое влияние на реализацию любой стадии исследования. Замена исследователя, знающего цели изучения, на неинформированных специалистов не изменит ситуации, так как. не гарантирует, что ими не будут реализованы собственные предубеждения. Относительно высокой эффективностью контроля предубеждений обладает “двойной слепой опыт”, суть которого состоит в том, что ни исследователь, ни испытуемый не знают, к какой группе принадлежит субъект и какое воздействие на него оказывается — экспериментальное или плацебо. Точное выполнение плана процедур исследования и их автоматизация снижают опасность влияния предубеждений, но не устраняют ее полностью. Снижение эффектов предубеждений исследователя достигается за счет многократных повторений исследования другими специалистами на разных выборках и т.п. (см. подразд. I.2.2 и IV.2.2.1).
Применяемые инструменты могут оказывать существенное влияние на результаты исследования, провоцируя испытуемых на случайное угадывание правильного ответа или формируя установку на согласие (тенденция соглашаться с утверждением независимо от его содержания). Такого рода эффекты (установку на согласие, социальную желательность ответов, ложь) контролируют при помощи специальных шкал. Применение любой методики ограничивает степени свободы испытуемого. Скрытое же наблюдение в естественных условиях, минимально влияющее на поведение испытуемого, не дает возможность манипулировать ситуацией и переменными, и поэтому обладает невысокой исследовательской ценностью.
Методики исследования предопределяют форму, в которой будет проявляться структура субъекта. Так, задачи, не требующие творческих решений, не дают оснований для развертывания процессов мышления; ситуации, не позволяющие контролировать развитие субъекта в процессе исследования, представляют поведение как стационарный не развивающийся процесс (т.е. ограничивает возможности применения важных объяснительных принципов; см. гл. II).
IV.2.3. Гипотеза
Гипотеза (лат. hypothesis из греч.эpьqesiV — “основа, принцип, предположение”, производного от эpotЯqhmi — “все полагаемое в основу: принцип, тема, содержание, предположение”) в обыденном употреблении сводится к предположению. Рассмотрим гипотезу как (1) познавательную конструкцию и (2) высказывание, построенное по определенным грамматическим правилам.
(1) Гипотеза — познавательная конструкция, включающая как систему предположений, так и способы их верификации*; обобщающая, прогнозирующая получение определенных новых фактов и систематизирующая их. По определению Р.Солсо [1996], гипотеза представляет собой обобщенное выражение стратегии исследования. В зависимости от степени обобщения гипотезы могут соответствовать фактам или приобретать статус теории. В качестве примеров можно привести гипотезу о стадиях развития мышления, предложенную Ж.Пиаже [1969], и разработанное Я.А.Пономаревым [1983] гипотетическое представление о трансформации этапов развития системы в структурные уровни ее организации, которое является обобщением представлений о центральном звене психологического механизма поведения. Наименьшей степенью обобщенности обладают гипотезы ad hoc*, сформированные для конкретного случая, не позволяющие дать объяснение сколько-нибудь широкому классу объектов, событий, явлений и т.д.
Поскольку в основе получения научного знания лежит гипотетико-дедуктивный метод, оперирование гипотезами составляет важнейшую сторону практики научного исследования. С позиции индуктивизма гипотезы не являются необходимой составляющей исследования (см. подразд. Индукц). Прогностическая роль гипотезы с этой точки зрения представляется “забеганием вперед”, а результаты исследования могут служить оправданием этому нарушению строгой индуктивистской логики.
Гипотезы опосредствуют взаимоотношения парадигмы, исследователя и действительности. “Критерии объективности... предполагают оценку не столько самих результатов, сколько гипотез, вводящих в систему психологических знаний... утверждения о фактах” [Корнилова, 1997, с. 59]. Исследование неправильно организовано, “...если источником гипотезы является реальность, обыденное знание, а не теория” [Дружинин, 1997, с. 102]. Важное качество гипотезы - ее обоснованность - степень соответствия парадигмальному, общедисциплинарному и общенаучному знанию, результатам предудущих исследований, установленным закономерностям, законам, тем, насколько точно гипотеза вытекает из законоподобных суждений, истинность, надежность и валидность которых доказана (см также подразд. Общен. Метод).
Само строение гипотезы обеспечивает ее верификацию (см. словарь верификация) - установление истинности или ложности высказывания, составляющего суть гипотезы. Альтернатива истинности — ложности фиксируется в виде двух альтернативных суждений, одно из которых называют исследовательской, или основной, гипотезой, а другое — контргипотезой. Гипотеза и контргипотеза должны находиться в отношении логической несовместимости, а процедуры исследования — точно и недвусмысленно характеризовать как приемлемое или неприемлемое только одно из этих высказываний.
Контргипотеза может возникать автоматически, как простое отрицание основной гипотезы, но если для гипотетического суждения можно определить множество возможных конкретных отрицаний, то следует указать лишь одно из них, имеющее наибольшую информационную ценность с точки зрения логики парадигмы (см. подразд. I.2.5). Действительно, альтернатива A ÚÚ A (A или не-A) менее определенна, а следовательно, менее информативна, чем альтернатива A ÚÚ B (A или B), в том случае, если B представляет подмножество множества не-A (BÍA) (символ ÚÚпредставляет исключающую дизъюнкцию, — отрицание, Í — отношение включения между множествами). Специальный случай, когда пара гипотеза-контргипотеза образуется “автоматически” — статистическая гипотеза (см. подразд. ). В общем случае множество возможных альтернатив для статистической гипотезы сужено до двух, например, две выборки либо принадлежат к одной генеральной совокупности (гипотеза H0), либо не принадлежат (гипотеза H1).
Строение гипотезы как противопоставление логически несовместимых альтернатив является гарантией получения содержательного вывода: при отбрасывании одной из них, другая, принятая, представляет результат исследования. Каждая альтернатива должна налагать запрет на возможность реализации другой. Если нарушено правило логической несовместимости альтернатив, то возможно получение такого результата исследования, который, попадая в “зону неразличимости”, будет соответствовать и той и другой альтернативе. В этом случае оказывается невозможным конструирование факта, исследование не достигает поставленной цели. Если для гипотезы не удается построить контргипотезу, несовместимую с ней логически и при этом имеющую исследовательский смысл, такую формулировку гипотезы (или саму гипотезу) следует отбросить.
Заметим, что именно выдвижение обоснованных, равноправных и содержательных гипотезы/контргипотезы обосновывает афоризм “отрицательного результата исследования не бывает”. Действительно, если не сформулирована контргипотеза, а гипотеза не получила подтверждения, то нет оснований для определенного вывода, а в исследовании не достигнут результат.
Существует две стратегии выработки отношения к гипотезам (верификации* гипотез): поиск (1) подтверждения или (2) опровержения.
Подтверждение (джастификация от англ. to justify - подтверждать) - соответствие гипотезы установленному в исследовании факту. Логическая схема такого вывода:
если A (гипотеза), то B (дедуцированное следствие)
установлено: B (факт)
-----------------------------------
следовательно A (гипотеза получает подтверждение)
Это заключение не обладает достоверностью, это лишь констатация подтверждения, но не установление истинности. Любое количество подтверждений гипотезы не может служить окончательным и полным обоснованием ее истинности, при этом никаких логических ограничений на количество предполагаемых подтверждений не может быть установлено. Важно, что для реализации стратегии подтверждения нет необходимости в полной формулировке альтернативы “гипотеза/контргипотеза”.
Опровержение (фальсификация от англ. to falsify - опровергать) - обоснование отношения к гипотезе через ее отвержение (см. подразд. I.3.1). Опровержение строится по логической схеме modus tollens*:
если A (гипотеза), то B (дедуцированное следствие)
установлено: B (факт)
-----------------------------------
следовательно A (гипотеза отбрасывается) ( - отрицание)
В отличие от заключения о подтвержденности, это заключение обладает достоверностью. Стратегия фальсификации (опровержения) гипотез весьма точно соответствует логике общенаучного гипотетико-дедуктивного метода (см. подразд. ) .
В практике исследований принято при использовании логики опровержения формулировать альтернативу “гипотеза/контргипотеза” и, отбрасывая на основании полученных результатов одну из альтернатив, (гипотезу или контргипотезу), принимать другую, неопровергнутую альтернативу. Такой вывод асимметричен: фальсифицированная альтернатива отбрасывается “навсегда”, а не отвергнутая - принимается временно - до получения результатов следующего исследования, в котором должно быть выработано отношение к заново сформулированной паре альтернатив, одна из которых - принятая временно гипотеза.
Различие стратегий подтверждения и опровержения легко обнаруживается в ситуации сопоставления двух или более несовместимых гипотез, получивших эквивалентные подтверждения (см. подразд. Простота). В этом случае логика подтверждения (джастификации) не дает оснований для селекции гипотез, однако, такие гипотезы, даже будучи одинаково подтвержденными, могут обладать существенно различной подверженностью фальсификации. Именно поэтому в математической статистике принято использовать логику опровержения - статистические гипотез именно отклоняются, а не принимаются [Доугерти, 2001, с. 98].
Требование подтверждаемости гипотезы обеспечивается более простыми средствами, чем требование ее фальсифицируемости (в этом случае не обязательно формировать контргипотезу), однако обоснованность истинности/ложности вывода принципиально выше при применении фальсификации. Поэтому можно утверждать, что фальсифицируемость гипотезы является мерой ее исследовательской ценности.
Таким образом, подтверждение (джастификация) и опровержение (фальсификация) гипотез - не симметричные, и даже не взаимодополняющие приемы. Они входят в системы процедур двух противостоящих методов - индуктивного и гипотетико-дедуктивного, и обладают всеми их логически несовместимыми основными чертами (см. подразд. Исследование, табл. ХХХ).
Надежность вывода в исследовании (и подтверждающего, и опровергающего) обеспечивается не только логическими средствами, но и всеми нормативами планирования и проведения исследования. Точность выполнения логических условий опровержения - необходимое, но недостаточное условие надежности принятия решения о гипотезе. Единичный факт обеспечивает выбор между гипотезой и конкретной контргипотезой, одним из возможных ее отрицаний. Полнота вывода о гипотезе обеспечивается исследованием возможно более полной системы логически несовместимых между собой (и с гипотезой) контргипотез. Для обоснования вывода о сложных многоуровневых системах гипотез может потребоваться множество исследований логически и эмпирически согласованных в рамках определенной парадигмы или даже научной дисциплины.