РАДОСТЬ. ПЕЧАЛЬ. ХАОС. МУДРОСТЬ. 11 страница
Когда я обращаюсь к годам, прожитым с тобой, то прежде всего всплывает - не неистовые лобзания и даже не наши еще более неистовые схватки - но твоя благодарность: "Ты вернул моих детей". Я нашел тебя подавленной, близкой к самоубийству и разочарованной в замужестве, связанной двумя детьми, с которыми ты утратила контакт. Я гордился, что поднял тебя и сформировал для своих и твоих нужд. Ты любила меня и восхищалась мной, как терапевтом, и в то же время, стала моим терапевтом, врезаясь своей безжалостной честностью в мою лживость,противоречивость и манипуляции. Никогда не было потом так, как тогда, когда каждый отдавал столько, сколько брал.
Потом я взял тебя в Европу. Париж, какие-то болезненные приступы ревности с моей стороны, какие-то дикие оргии, возбуждение, но не настоящее счастье. Это счастье пришло в Италии. Я был так горд показать тебе истинную красоту, как если бы я владел ею, и помог тебе преодолеть посредственный вкус в искусстве. Конечно, мы напились допьяна.
Это исполнение "Аиды" в Вероне! Древний римский амфитеатр, вмещающий 20-30 тысяч зрителей. Сцена? Нет сцены. Один конец театра построен на равных исполинских трехметровых подпорках, египетская часть перевезена с другого континента.
Ночь, почти мрак. Публика, освещенная тысячью свечей. Потом исполнение. Голоса, плывущие с захватывающей интенсивностью над нами, сквозь нас. Финал: факел, пылающие в бесконечном пространстве и умирающие голоса, соприкасающиеся с вечностью!
Нелегко было вернуться к толкотне и суете покидающей толпы. Открытый воздух оперы в Риме был артефактом, ни на минуту не позволяющим забыть, что присутствуешь на исполнении.
Наши ночи. Нет нужды возвращаться домой, нет страха слишком мало спать. Последняя капля нашего ощущения друг друга. "Сегодня ночью было превосходно" - стало готовой фразой, но это была правда, нарастающая интенсивность бытия одного для другого. Нет слов для описания тех педель, дилетантское заикание.
В этой жизни ничего не получаешь за так. Я должен дорого платить за мое счастье. Вернувшись в Майами я все больше и больше становился собственником. Моя ревность достигла, действительно, психотических размеров. Стоило нам расстаться, а большую часть дня мы проводили вместе - и я беспокоился, несколько раз в день ездил к тебе, проверял тебя. Я не мог сосредоточиться ни на чем кроме: "Марти, где ты сейчас и с кем ты?"
Так было до тех пор, пока Питер не вошел в нашу жизнь и ты не полюбила его. Он не очень-то заботился о тебе. Для тебя он был отдыхом от меня и от моей пытки. Он был беззаботным, занимательным. Невозможно было скучать в его присутствии. Он был молод и прекрасен, я был стар и ожесточен. Усложним вопрос еще больше: я слишком любил, да и сейчас люблю его. Небеса разверзлись надо мной. Внешне я был оставлен в унижении, лелея Bir/три дикие фантазии мести. Все попытки порвать с тобой не имели успеха. Потом я сделал нечто такое, что при взгляде назад кажется попыткой совершить самоубийство, но без позора такого рода малодушия.
Я пережил те операции, я пережил наше расставание, я пережил наши последние схватки и примирение. Я - здесь, ты - там. Я чувствую себя хорошо и уверенно, где бы мы не встретились. Спасибо, что ты была самой важной личностью в моей жизни.
Фритц.
Оглядываясь на свою жизнь, я вижу несколько суицидальных периодов. По-немецки это "убийца себя", и это точно, что есть суицидальная личность. Он - убийца, убийца, который разрушает себя, а не другого.
И убийца и самоубийца имеют нечто общее. Возможность овладеть ситуацией, и они выбирают наиболее примитивный путь - взрыв насилия.
И третий фактор: я ударил тебя кулаком. Я убью себя до того, как ты убьешь меня.
И еще: я платил свой долг.
И еще: наоборот, я даю тебе чувство вины - смотри, что ты сделала со мной. И мораль возносит свою безобразную голову - наказание. Я наказываю себя, я наказываю тебя. Церковь накажет меня. Самоубийца не заслуживает того, чтобы лежать среди респектабельных покойников. И за всем этим суицидные искупительные фантазии: "Какой чудо-работник послужит мне? Вовремя ли прибудет?" Благодаря удаче и пониманию у меня есть редкая для психиатра запись: 30 лет без единого самоубийцы среди больных.
30 лет назад, в 1938 году я лечил молодого еврея по поводу гомосексуализма. Как у многих гомосексуалистов, его мать была обворожительной сукой. Однажды он пришел с известием, что его мать убита, возможно, негром, прибиравшим в доме. Вскоре - зто был день искупления у евреев - он покончил с собой.
Убил ли он свою мать? Было ли у него столь сильное влечение к ней? Что он жаждал воссоединиться на небесах? Какую роль играло искупление?
Тщетные предположения! Сейчас я начал кое-что понимать. У меня иногда внезапно возникают приступы усталости, позволяющие моим чувствам уходить из ВЗ. Удаляться. Не совсем. Не впадая в сон. Не по пути к забвению.
Кипит изобильная пустота. Стерильная пустота, мир скуки - теряется. Как использовать богатство изобильной пустоты? Это не просто помойное ведро, всплывает не просто абсолютный хлам.
Это слишком много: мысли, эмоции, образы, суждения. Слишком сильное возбуждение. Формирование гештальта находится в опасности: шизофренические символы, хаотично проявляющие свое право быть, переполняют меня.
Оставайся в контакте, прими свою усталость, чтобы приостановить истерию этих многочисленных голосов, требующих внимания. Остынь. Стой на принципе Гей-зенберга: наблюдаемые факты меняются в процессе наблюдения.
Усталость, я принимаю тебя как скуку, как моего врага. Я принимаю тебя как нечто, лишающее меня части собственной жизни. Ты знаешь, какой я жадный. Все больше, больше и больше.
Изобильная пустота, говори через меня. Позволь мне пользоваться твоим расположением. Позволь мне, благословенная правда, Смотреть на тебя глаза в глаза. Испиши тысячи страниц, сотни тысяч слов,
Перестань вилять,
Это - для птиц!
Когда перо скользит, кровоточа радостью и болью,
Я больше не могу мириться
С тем, что прожил тщетно.
В конце концов я знаю, что
Могу многое сказать!
То, что я открыл
Сейчас здесь, чтобы остаться,
Рум, тура, тари-та
Давайте танцевать и прыгать.
Рататита-ти-та
В горле больше нет комка.
Нет оплакивания того, что,я есть,
Я вата ку ка
Ух са пуза рома том,
Вас из да ту лука?
УраШ Я - сумасшедший!!!
"Сейчас ты провозгласил себя душевно больным. Где это произошло? Ты хочешь снять всю ответственность?".
О, ты щепетилен! Это был взрыв радости. И кое-что еще. Я не могу хорошо напеть этот мотив. Я слышал звуки и музыку и не считаю необходимым заполнять словами звуки. Я знаю, что в изобильной пустоте есть музыка.
К пению у меня особое отношение, как будто боюсь исчезнуть, сливаясь с голосом или звуком. Иногда я хорошо веду бас, и однажды, когда Альма Ньюман, мой друг по колледжу, играла кантату Баха, я спел всю кантату точно на слух с листа. Это чудо случилось только однажды, но это показывает, что где-то хранятся скрытые, блокированные большие музыкальные возможности.
"Продолжай, но не дурачь меня. Ты хочешь уйти от серьезного вопроса о своем" сумасшествии".
О, нет. Совсем нет. Я хочу только, чтобы ты понял, что это ощущение сумасшествия имеет очень малое отношение к сумасшествию. Если бы ты назвал мой взрыв ревности психозом, я согласился бы с тобой. Он был компульсивен. Это было с Лорой, Марти и в меньшей степени в других случаях. Я это хорошо понял и могу объяснить, что показывает, как слаба интуиция.
Обычно вовлекались четыре фактора - проекция, жадная сексуальная любознательность, страх быть оставленным и гомосексуальность.
Я внезапно понял, что сам оставил одного человека, Лючи, которая также была важной женщиной в моей жизни.
Я вижу еще, как трудно быть писателем, даже если ограничиваешь себя фактами. Я должен выбрать. Но какого черта! Я не должен создавать хорошую книгу. Во всяком случае я знаю, что мой первичный мотив есть и был - разложить себя по полочкам и провести собственную терапию. На самом деле, никого больше нет. Был Пауль, была Марти, есть Джим Симкин, и почему-то я не готов отказаться от него. Для меня Лора не является хорошим терапевтом. Мы - соперники. Она самоуверенна, справедлива и не смущается. Я не сомневаюсь, что она бывает часто права, но по крайней мере, со мной агрессивно права.
Книга является дополнительной премией. Мне страстно хочется видеть людей, читающих эту рукопись в моем присутствии, чтобы пережить их соучастие. Мне необходимо сильное подтверждение. Если бы я писал исключительно для себя, то выбросил бы много теоретического материала, и мне хотелось бы увидеть то, что лежит по ту сторону книги.
По-видимому, я вижу все яснее и яснее, это вновь моя алчность. Я жажду двух путей: испытать как можно больше ощущений, знаний, успеха и отдать все, что я имею - но это, по-видимому, никогда не будет достаточно. Нигде алчность не выражена так сильно, как в курении. Один гробовой гвоздь за другим. Бум, бум, бум. Ты умрешь от курения, ты умрешь от мастурбации. Я видел смерть от курения и секса. "Не в этом суть дела", - сильно сказала бы Лора.
Итак, в чем суть?
"Ты знаешь слишком хорошо", - сказала бы Лора, пряча собственное незнание за всезнающим лицом.
Я не хочу говорить больше о Лоре, хотя Люси указывает на это направление. "Если бы" не неприятности с Люси, я не прибыл бы во Франкфурт и не встретил бы Лору. "Если бы" я вытащил Люси из гроба, я должен был бы еще вытащить дядю Стауба из его самого благородного гроба.
Дядя Стауб был гордостью семьи. Он был самым большим легальным теоретиком Германии. Он имел длинную бороду и ходил с достоинством. Его жена и дети оставались дома и очень мало времени проводили с нами. К тому же они жили респектабельно, тогда как мы с Гретой жили прямо на улице. Сестра Эльза цеплялась за маму.
Представляете?. Машин еще не было. Улица принадлежала нам, детям, исключая детей из более благородных классов, таких, как дети дяди Стауба, которые были слишком заняты, воспитываясь гувернерами.
Дядя Стауб прошел через мою жизнь как символ, как интерпретация и как психологическое открытие.
Символический статус очевиден, и было очевидно, что я последую по его стопам. Но я восстал и украдкой проложил свою дорогу в гуманитарные науки через болезненный путь медицины.
Интерпретация была произведена Вильямом Райхом. Он никогда не открывал мне, как он пришел к такому заключению: он сказал, что я был сыном Германа Стауба, который обращался к моему тщеславию, но не смог убедить.
Психологическое открытие пришло от Люси. Она сказала, что он принуждал ее, когда ей было 13 лет, к сожительству. Когда она рассказала мне это, я еще не оценивал вероятность несоответствия ее восприятия и верил ей. Я получил подтверждение о сходных вещах, но уже из других источников.
Сейчас я ощущаю смущение, похожее на то.
Я действительно наблюдал следы распутства у своего отца, но мой отец, по-видимому, был плохим во всех отношениях.
Тут и ведущий германский легальный закон, рассматривающий преступление соблазнения как незначительное. И все это прикрывалось респектабельностью! И доктрина Фрейда, очевидно, говорящая "Да" сексу.
"Ты вдруг стал моралистом". У меня уже были припадки морального возмущения. Впервые в возрасте четырех лет. Я играл на улице. Маленькая девочка выбежала из дома к дереву и пописала передо мной. Это невероятно! Почему она не смогла это сделать дома?
"Почему бы тебе не написать о том случае сексуальной перверсии с Люси?"
Я сказал бы, что это был поворотный пункт. До того я имел сколько-то случайных связей, но в основном, здоровых.
"Так виновата Люси?".
Нет, я конечно, не обвиняю ее. Я с радостью предавался ее обучению и ее безрассудству исследования. И представление скрытой жизни Германа Стауба привело к разрешению, почти к требованию - последующих шагов, если незаконных, то, по крайней мере, антизаконных действий, были ли они реальны или происходили только в воображении Люси.
"Она тоже твоя родственница?".
Дальняя.
"Как ты встретил ее?".
Очень странным образом. Они перебирались на квартиру рядом с нашей.
Моя мать и мать Люси знали друг друга. У меня уже была короткая стрижка. Люси лежала в больнице по поводу удаления почки. Ее мать попросила меня навестить ее дочь.
Там я увидел восхитительную блондинку. Одна из тех, которых мне нравилось возводить на пьедестал и перед которыми я благоговел, как перед богинями. Через 10 минут нашей беседы она сказала: "Ты восхитителен! Подойди и поцелуй меня!" Это меня смутило. Как могло это случиться со мной? За редким исключением я казался себе безобразным, а тут была богиня, сошедшая с Олимпа, чтобы осчастливить смертного? И женщина с ребенком и мужем?
Моя изначальная неловкость быстро растаяла под ее страстными самозабвенными поцелуями. Я радостно пой-мался на эту удочку.
Я любил несколько раз. Первой была Кэтти, беленькая дочь пекаря. Мне было 8 лет. Позднее я полюбил Лотту Сайэлински, но самой любимой была Марти. С Лорой у нас возникло несколько периодов любви, но, в всновном, мы были спутниками, у которых был ряд общих интересов.
Люси очаровала и возбудила меня. Она была очень страстной и любила меня так сильно, насколько была способна. Для меня она была лишь чудесным приключением.
"Ты болтлив. Ты говоришь о ней. Говори ей.".
Я не могу говорить тебе, Люси. Ты мертва. Мертва. Когда я с трудом оторвался в 1926 году, ты перестала возбуждать меня. Твоя настоящая смерть для меня уже немного значила. Я слышал, что ты стала морфинисткой и в конце концов убила себя.
"Что ты делал, когда перебрался во Франкфурт?".
Там жил один из братьев моей матери, дядя Юлиус, скромная, теплая личность, к которой я чувствовал близость, как ребенок. И Карен Хорни, мой берлинский психоаналитик, посоветовала мне покинуть Берлин и продолжить мой анализ с Кларой Хэппель, одной из ее учениц. И работа Гольдштейна, привлекавшая меня, и экзистенциальные группы, и сам Франкфурт, который в то время был прекрасным и культурным центром.
"Ты хочешь что-то еще сказать Люси?".
Ты знаешь, Удачник, весь сегодняшний день ты мне не нравишься. По правде говоря, ты скучен, почти как профессиональный терапевт, или учитель воскресной школы. Ты вообще не помогаешь вернуть то болезненное возбужденное время с Люси.
"Замолчи! Какая картина всплыла первой?".
Щель в приоткрытой двери между моей комнатой для консультаций и комнатой для психотерапии. Люси с подружкой занимались любовью в комнате для консультаций. Я заглядываю в дверь, возбуждаясь все более и более, тревога дошла до критической точки. Когда подружка начала сосать гениталии Люси, я взорвался, впрыгнул в комнату, оттолкнул девчонку и имел короткий и сильный оргазм с Люси. Девчонки потом договорились о квартире с мужем подруги и со мной. Я предвкушал свое первое гомосексуальное переживание. До того, в пубертатном периоде, у меня были незначительные вещи с мальчиком, параллельные мастурбации, без соприкос- новения друг с другом, с Фердинандом Кнопфом. Позднее я вспомнил его фамилию и некоторые ощущения любви по отношению к моему врачу, когда я был младшим лейтенантом медицинской службы.
Муж и я были фактически незнакомы, мы надоели друг другу, получая возбуждение, которого было слишком мало для эрекции. Мы оба получали удовольствие, наблюдая за тем, что делали девочки.
"Как ты чувствуешь себя, обнародуя это перед публикой?".
Мне кажется, будто это самая трудная задача, которую я понял. "Если бы" у меня не была кишка тонка пройти через это, я бы, возможно, прошел через самый большой тупик. "Если бы" я мог смело встретить действительное или воображаемое презрение и моральное негодование, я бы стал еще более реальным - свободно смотрел в лицо людям, и, возможно, удалил бы свою дымовую ширму. Я знаю, что в этом отношении я похож на Вильяма Райха - бесстыден, подавляя сильное смущение.
Вчера я проводил занятия по работе воображения с классом Джима. Как обычно, все прошло хорошо. Я работал с группой из пяти-шести человек и каждый раз мне удавалось за 10 - 20 минут постичь суть каждой личности и даже восстановить отвергнутый ею материал. Это стало привычной детской игрой. Я никогда не бываю удовлетворен.
Одна из них была слепым терапевтом. Я спросил ее, когда она ослепла. Она сказала, что при рождении - отсутствие витаминов. Ее сновидения представляли собой картины, и она сказала, что чувствует, что краснеет, вследствие чего я засомневался в ее слепоте. Как она может видеть картины, как она знает, что такое красное? Я знаю, что своим сомнением я закладываю в нее зерно сомнения. Оно вырастет, и если я прав, она однажды увидит вновь. Кто знает?
Иногда случаются удивительные вещи. Во время семинаров, около двух недель назад, белый котенок пришел в группу. Такая же белая кошечка появилась сегодня. Она походит на Митзи, хотя ее мех менее пушистый, но светло-серая полоса на лбу точно такая же. Она осталась после группы. Я дал ей кусочек инжира, единственную съедобную вещь в доме. И она съела со вкусом. Останется ли она?
Она следует за мной в спальную, шествует с любопытством, как правило, осматривая все места. Она не хочет проходить мимо открытых дверец стола, комфортно устраивается на кровати, уютно располагается на моей руке. Оставь я ее - вновь начнется беспокойство и заботы? Не знаю еще. Пусть живет не в зале. Она будет спать в центральной комнате, если захочет остаться.
"Я смотрю, ты обрисовываешь свой дом. Опять уходишь от темы? Как насчет своих вспышек ревности?",
Я обдумываю это. Ты хочешь, чтобы я написал сексуальную, возможно, даже порнографическую книгу?
"Ну, ты смог бы привлечь порядочное число читателей".
Я не хочу следовать такой аргументации. Я хочу писать, что бы ни было и какие бы образы и идеи не появлялись. Определенные идеи и события уже начинают соединяться. Всплывает то, что осталось незаконченным. Да, я хочу писать о своем доме, а ты вмешиваешься и заставляешь меня защищаться. Пинг-понг, пинг-понг, пинг-понг. Опять интеллектуальное совокупление. Действительно, я был хорошим игроком в пинг-понг, даже лучшим, чем в теннис. В Южной Африке у меня был партнер, наша хозяйка. Они с мужем и рыжеволосым мальчиком жили с нами некоторое время. Мальчик не был семи пядей во лбу, но был замечателен своим аппетитом. Спроси, что он хочет, он всегда отвечал: "Еще что-нибудь". У нас также была няня, выписанная для детей. Я полагал, что она нанята кем-то за границей. Она была довольно сдержанной, но когда я застал ее одну в теплых ваннах, она радостно и страстно занималась со мной любовью. Теплые ванны и горячие источники: и те и другие минеральные. Различие заключалось в том, что мы погружались в ванну 2,6 фута глубиной, а у них было три плавательных бассейна с различной температурой. Ну, никто не может иметь все.
Чтобы получить это, нужно проехать сто надоедливых миль с одним перерывом к водопаду. Там было немного воды, ты должен выйти из машины и вытащить цепь, которая всегда напоминала мне увеличенный ватерклозет. В моей ванной комнате - это самый обычный сортир. Но сама ванная - ей позавидует любой. Это покрытая овальным кафелем ванна со ступенями, ведущими вниз. Хотя я всегда хотел большую ванну, чтобы лежать в ней удобно и читать, в моей гигантской ванне это невозможно. Она, по крайней мере, 6 футов длиной, и чтобы наполнить ее, нам нужно водворять второй обогреватель. Несколько людей могут купаться вместе, и иногда мы делаем так, и может быть, не только купаемся.
"Я вижу, что ты сейчас, действительно, свободно "ассоциируешь"".
Да, и мне не очень хорошо, когда я около того, но мне хорошо во время этого. Как доказательство, плавание, верчение, поворачивание, погружение в океан фактов и слов. Не так, как морские выдры, которые плавают в нашем заливе и лежа на спине, показывают нам, как надо открывать раковины. Я хочу остаться один. Да, сэр; нет, сэр; да, нет, да, нет, данет, данет, данет.
"Может быть ты действительно, сумасшедший?".
Нет, только голодный.
"Фритц, ты должен научиться дисциплинировать себя".
Прекрати это интеллектуальное совокупление.
"Фритц, нет необходимости использовать такие непристойности. Между прочим, что означает интеллектуальное совокупление?".
Мы используем его, чтобы назвать дерьмо быка. Оно имеет какое-то действие, но не в прямом смысле. "Интеллектуальное совокупление", кроме собственной непристойности, еще имеет некоторую ценность для школьной терапии.
"Можешь ли ты использовать более приемлемый термин?".
Да, я могу назвать это продуктом словоблудия, смысловым пинг-понгом, бычьим дерьмом, но зачем? Люди, имеющие в своем окружении людей с тонкой вербальной защитой, будут воспринимать, аргументировать такими терминами, а в ответ - блевать предложениями, но сами они останутся не задетыми ими. Они "около тисты".
"Мне любопытно. Почему ты выбираешь именно быка, как представителя животного мира для демонстрации продукта дефекации?" Ты можешь назвать это лошадиным дерьмом. Я не возражаю. Я даже классифицирую эти продукты дефекации животных как символические сущности в коммуникативных системах. Как сформулировано? Удовлетворил ли тебя этот вид точного словоизвержения или усыпил?
"Валяй, что за классификация?".
а) цыплячье дерьмо: небольшой разговор, обмен клише;
б) бычье дерьмо: рационализация, объяснительность, болтовня ради болтовни;
в) слоновье дерьмо: высокий уровень дискуссии по религиозным вопросам, гештальттерапия, экзистенциальная философия и т. д.
"Ты, по-видимому, благосклонен к "в". По крайней мере, ты сейчас подходишь к своей задаче более научно и начинаешь классифицировать вербальные явления".
Ну, поскольку ты оцениваешь меня по достоинству, я предлагаю тебе другую классификацию:
1) околобытизм,
2) должнобытизм,
3) бытизм.
Это простые слова. Путем добавления "изма" к каждому из них мы возвышаем их до класса слоновьева дерьма. Добавляя несколько благозвучных слов, я мог бы сделать их приемлемыми для тебя.
Околобытизм - это наука, описание, сплетни, избегание увлеченности снова и снова.
"Почему ты не можешь остаться серьезным хотя бы на несколько минут?"
Ладно, ладно. Ты как раз предлагаешь образец дол-жнобытизма. Я должен быть серьезным. Требования, требования, требования. Десять заповедей. От тебя я требую то или это. Если ты не подчиняешься, я почувствую фрустрацию и обижусь на тебя. И наоборот. Требования мы создаем и себе. И пользуемся "почему", как оправданием для повторных атак.
Бытизм. Роза есть роза. "Я есть то, что я есть". Я есть пучеглазый управляемый человек. Это называется феноменологическим или сущностным подходом. В любой данный момент никто не может отличаться от того, кем он является в этот момент, включая желание быть отличным. Тавтология: опыт самоочевидности.
Мойша и Авель играют в карты.
Мойша: "Авель, ты шулер!!!".
Авель: "Да, я знаю".
Фритц - околобытист, выдумщик, Мойша - должнвбы-
тист, Авель - бытист.
Сейчас я не могу сопротивляться,
Даже если это вредит
Стать околобытистом,
Играть со словами подлиннее
И нтроекция и проекция,
Ретрофлексия; о, смотри,
Не подвергайся более сомнительному
желанию быть названным.
Выпрыгивай из помойного ведра.
Беседуй,
Чтобы читатель мог извлечь пользу из твоего
существования,
Интроекция, где твое место?
Где ты располагаешься?
Ретрофлексия? Ну, она остается
Всегда связанной с "я".
И проекция? Ты являешься
Наиболее презренной и сдана в архив.
Ты не более, чем просто экран.
Приходи, возникай, потенциальное я!
Лекция по ассимиляции. Я полагаю, что... Теперь мы должны рассмотреть факт, что... Сейчас я обращаю ваше внимание на следующий феномен...
"Ты собираешь штампы?".
Что-то в этом роде. Ты знаешь что-нибудь? Около 15 лет назад я был слишком застенчив для того, чтобы говорить без сценария. Сегодня это не беспокоит меня, даже если я говорю на съезде или должен обращаться к сотням людей.
В 1960 году я ездил в Лос-Анжелес на короткий срок. Там был крошечный колледж "Западный колледж ио психоанализу" или что-то в этом роде. Для меня он имел двойное значение. За свои книги я получил почетную степень доктора философии. Я полагаю, что это единственная степень, которую они когда-либо выдавали. Другим было то, что я открыл свою застенчивость и преодолел ее очень быстро.
"Многие люди подвержены ей. Можешь ли ты помочь им в коротком сообщении или это секрет профессии?".
Не совсем. Фактически, это наиболее мягкая и наиболее распространенная форма паранойи. Застенчивость отличается от страха сцены, но часто смешивается с ним. Термин "застенчивость" обманчив, его следовало бы называть осознание-критики-аудитории. Говорящий реально не осознает свою аудиторию, которая для него становится затуманенной единицей.
Эта затуманенность аудитории становится сценой проекции. Говорящий представляет себе аудиторию критической или враждебной. Он проецирует на нее свою собственную критичность вместо того, чтобы наблюдать то, что реально происходит. К тому же он проецирует на нее собственное внимание и ощущает себя в центре внимания.
Средство является простым: идентификация с проекцией. Быть критичным к аудитории. Обращать внимание и видеть реальность. Очнуться от транса катастрофических ожиданий. Это, таким образом, первый образец проекции.
Мы перескочили несколько раз через ретрофлексию и инверсию. Кьеркегор, более ранний экзистенциалист, говорил о связи себя с самим собой. И как раз ретрофлексия является направленной на себя. Коммуникация происходит не между "я" и другим и не между другими, но между "я" и "я".
Суицид, самомучение, двойственность "я" - хорошие образцы. Лечение: делай для других то же, что ты делаешь для себя.
"Это звучит ужасно".
Это не так ужасно, как звучит. На самом деле достаточно, даже необходимо, чтобы ты совершал для других эти плохие вещи в фантазии и психодраме. Во всяком случае личность, которая мучает себя в твоем присутствии, в то же время мучает и тебя.
Однажды я поступил очень плохо. Один коллега попросил меня провести занятие с его суицидной больной. Я согласился, и мы быстро обнаружили^ что она хотела убить мужа. И она сделала это.
"Итак, твоя терапия может быть опасной?".
Да, хотя очень редко. Я не вижу в ней большого вреда, но вижу много хорошего для тех сотен людей, с которыми у меня происходят быстрые терапевтические встречи. Я изучил множество таких случаев.
"Как ты представляешь такие неудачи?".
Обычно я говорю группе, что не несу ответственность за кого-нибудь, кроме себя. Говорю, что если они хотят стать сумасшедшими или совершить суицид, если это и есть их "предмет", то я предпочел бы, чтобы они оставили группу.
Я также учу быть крайне чувствительным к некоторой патологии. Если что-то приходит со сновидением, в основном о безысходном отчаянии, в котором нет людей, нет зелени, или он обнаруживает знаки эксцентричного поведения, я отказываюсь работать с ним. Обычно потом на меня нападают за мою "бессердечность" и нежелание быть "полезным". В те короткие уик-эндовские семинары я на самом деле не имею возможности и времени прийти в соприкосновение с этими труднодоступными людьми.
"А ты не применил это в том случае убийцы?".
Внешне там не было грубой патологии. Позднее я услышал и понял ее случай с точки зрения интроекции. Ее призраком была мать, которая убила своего мужа и освободилась от бремени. Возможно, она ожидала того же.
"Слушай, ты хоть раз согласился с Фрейдом? Или ты также нападаешь на него и за открытие проекции и интроекции?".
Я полностью согласен с его теорией проекции. Только мы продвинулись сейчас много дальше. Мы включаем в них большинство перенесений, очень много воспоминаний и, что наиболее важно, все материалы сновидений. Теория интроекции Фрейда - это разноцветная лошадь.
"Как теория может быть лошадью?". Заткнись!
"Ты говорил, что личность, живущая здесь и сейчас, автоматически является героической. Ты применил избитое сравнение".
Ты прав, это интроекция. Это чужой материал.
"Тебе не нравится лошадиное мясо?".
...Ты часто говорил, что любое сравнение является мини-сновидением. Как выражение "мысль поразила меня" может быть агрессивным? Правильно? Как может мысль поразить?
"И тебе не нравится фрейдово лошадиное мясо?".
О, я понял твою точку зрения. Я не в состоянии переварить его теорию интроекции. Так? Напротив. Я очень тщательно пережевываю ее, и прихожу к некоторым интересным заключениям.
а) Это организменная концепция. Ты принимаешь, проглатываешь нечто на самом деле или в воображении.