Глава 24. МАСТЕР ВОЛШЕБНЫХ ПАЛОЧЕК 2 страница
— Мы сейчас говорили о другой палочке — той, что переходит из рук в руки посредством убийства. Когда Сами-Знаете-Кто понял, что моя волшебная палочка ведет себя странно, он опять пришел к вам и спросил про ту самую, другую, правильно?
— Откуда вы знаете?
Гарри не ответил.
— Да, он спросил, — прошептал Олливандер. — Он требовал рассказать все, что я знаю о волшебной палочке, которую именуют то Смертоносной, то Жезлом Судьбы или же Бузинной палочкой.
Гарри покосился на Гермиону Она была потрясена до глубины души.
— Темный Лорд, — испуганным шепотом продолжал Олливандер, — всегда был доволен палочкой, которую я для него сделал — тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов, — пока не узнал о родстве двух сердцевин. Теперь он ищет себе другую палочку, более могущественную, считая это единственным способом победить вас.
— Очень скоро он узнает, что моя палочка безнадежно сломана, — тихо сказал Гарри. — А может быть, уже знает.
— Нет! — вскрикнула Гермиона. — Откуда он может это узнать, Гарри?
— «Приори инкантатем», — ответил Гарри. — Твоя палочка, Гермиона, и палочка из терновника остались у Малфоев. Если они их как следует осмотрят и заставят воспроизвести свои последние заклинания, то поймут, что твоя палочка разбила мою, увидят, как ты пыталась ее починить и у тебя ничего не получилось. Они поймут, что я потому и пользовался палочкой из терновника.
Гермиона, к которой толькотолько вернулся румянец после сегодняшних испытаний, опять побелела. Рон взглянул на Гарри с упреком.
— Давайте пока не будем об этом…
Но Рона перебил мистер Олливандер:
— Темный Лорд не только изза вас ищет Бузинную палочку, мистер Поттер. Он стремится завладеть ею, считая, что она сделает его поистине непобедимым.
— А это правда?
— Владелец Бузинной палочки должен постоянно опасаться нападения, — сказал мистер Олливандер. — Однако нельзя не признаться, идея о Темном Лорде, владеющем Бузинной палочкой, впечатляет.
Гарри вдруг вспомнил, как при первой встрече долго не мог понять, нравится ли ему мистер Олливандер. Даже и теперь, после долгого плена и пыток, мысль о Темном Лорде, завладевшем Бузинной палочкой, похоже, не столько отталкивала его, сколько восхищала.
— Так вы думаете, эта палочка существует на самом деле, мистер Олливандер? — спросила Гермиона.
— О да! — ответил мистер Олливандер. — Вполне возможно проследить ее судьбу. Есть, безусловно, пробелы, значительные промежутки времени, когда она терялась или же ее скрывали, но всякий раз она снова выходила на свет. Есть характерные признаки, по которым человек сведущий всегда может ее опознать. И я, и другие исследователи изучали письменные источники, некоторые из которых с трудом поддаются толкованию, но подлинность их несомненна.
— А вы… не думаете, что это просто сказки или мифы? — с надеждой спросила Гермиона.
— Нет, — ответил Олливандер. — Не знаю, впрочем, является ли убийство предыдущего владельца обязательным условием. У этой палочки кровавая история, но, возможно, это объясняется обычной человеческой алчностью. Волшебная палочка такой невероятной мощи опасна, попади она в недостойные руки, и в то же время бесконечно привлекательна для всякого, кто интересуется свойствами волшебных палочек.
Гарри сказал:
— Мистер Олливандер, вы ведь сказали Сами-Знаете-Кому, что Бузинная палочка сейчас у Грегоровича?
Олливандер побледнел еще сильнее, хотя сильнее было уже некуда. Он стал похож на привидение.
— Откуда же вы… откуда…
— Неважно, откуда я узнал, — ответил Гарри, зажмурившись, — шрам снова жгло как огнем, и на секунду он увидел главную улицу Хогсмида: там было еще темно, ведь Хогсмид расположен намного дальше к северу. — Вы сказали Сами-Знаете-Кому, что она у Грегоровича?
— Ходили такие слухи, — прошептал Олливандер. — Много лет назад, вас тогда еще и на свете не было. Помоему, Грегорович сам их распускал. Вы же понимаете, это очень полезно для бизнеса, если заказчики будут думать, что мастер изучает Бузинную палочку и может воспроизвести ее свойства!
— Да, понятно, — сказал Гарри и встал. — Мистер Олливандер, еще один последний вопрос, а потом мы оставим вас в покое. Что вы знаете о Дарах Смерти?
— О… о чем? — переспросил Олливандер в полном недоумении.
— О Дарах Смерти.
— Боюсь, я вас не понимаю. Это как-то связано с волшебными палочками?
Гарри посмотрел в его исхудалое лицо и понял, что Олливандер не притворяется, — он действительно ничего не знает о Дарах.
— Спасибо, — сказал Гарри. — Спасибо вам большое. Теперь мы уходим, а вы отдыхайте.
Олливандер жалобно посмотрел на него:
— Он пытал меня… Заклятие Круциатус… Вы не можете себе представить…
— Еще как могу, — сказал Гарри. — Постарайтесь отдохнуть, и спасибо за все, что вы нам рассказали.
Гарри сбежал по лестнице на первый этаж, Рон и Гермиона спустились следом. В кухне сидели Билл, Флер, Полумна и Дин, перед ними стояли чашки с чаем. Все они встрепенулись, увидев в дверях Гарри, но он только кивнул на ходу и вышел в сад, Рон и Гермиона — за ним.
Впереди виднелся красноватый холмик, под которым лежал Добби. Гарри подошел к нему, чувствуя, как нарастает боль. Бороться с ней стало ужасно трудно, но Гарри знал, что осталось потерпеть совсем немного. Скоро он уступит видениям, которые настойчиво рвутся в его разум, — нужно убедиться, что его теория верна. Еще только одно усилие, чтобы объяснить все Рону и Гермионе.
— Бузинная палочка была у Грегоровича очень давно, — сказал Гарри. — Я видел, как Сами-Знаете-Кто искал его. Когда он его нашел, оказалось, что у Грегоровича палочки больше нет; у него ее украл Грин-де-Вальд. Как Грин-де-Вальд узнал, где палочка, понятия не имею, но если у Грегоровича хватило ума самому распускать об этом слухи, тогда все понятно.
Волан-де-Морт достиг ворот Хогвартса. Гарри видел, как он стоит в предрассветных сумерках, а по дороге от замка спешит ему навстречу человек с раскачивающимся фонарем в руке.
Грин-де-Вальд пришел к власти, используя Бузинную палочку. А когда он был на вершине своего могущества, Дамблдор понял, что никто другой не сможет его остановить, вызвал Грин-де-Вальда на поединок и победил. И тогда он забрал Бузинную палочку.
— Бузинная палочка была у Дамблдора? — изумился Рон. — А сейчасто она где?
— В Хогвартсе, — ответил Гарри, из последних сил удерживаясь в реальности, на краю прибрежных утесов рядом с Роном и Гермионой.
— Тогда бежим! — всполошился Рон. — Гарри, бежим, заберем ее, пока он туда не явился!
— Поздно. — Гарри не удержался и схватился за голову, борясь с наплывающими видениями. — Ему известно, где палочка. Он уже там.
— Гарри! — в ярости заорал Рон. — Давно ты об этом знаешь? Зачем мы время теряли? Почему ты сначала пошел разговаривать с Крюкохватом? Мы бы успели! Может, еще успеем…
— Нет. — Гарри упал на колени в траву. — Гермиона права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи.
— Непобедимая палочка, Гарри! — застонал Рон.
— Я не должен… Мое дело — крестражи…
Вокруг стало темно и прохладно; солнце толькотолько выглянуло изза горизонта, когда он заскользил рядом со Снеггом вверх по склону, к берегу озера.
— Я буду сразу вслед за вами, — произнес он высоким холодным голосом. — А пока оставьте меня.
Снегг поклонился и зашагал к замку. Черный плащ развевался у него за спиной. Гарри замедлил шаги, выжидая, пока Снегг скроется вдали. Ни Снегг и никто другой не должен видеть, куда он направляется. Впрочем, в окнах школы не светились огни, а скрываться он умел как никто… В одну секунду он набросил на себя Дезиллюминационные чары, которые скрыли его от всех, даже от собственного взгляда.
Он шел по берегу озера, наслаждаясь очертаниями возлюбленного замка — первого своего царства, принадлежащего ему по праву рождения…
И вот она — стоит на берегу, отражаясь в темной воде. Белая мраморная гробница, ненужное пятно в таком знакомом пейзаже. Вновь его охватила еле сдерживаемая эйфория, голову кружило ощущение разрушительной мощи. Он взмахнул своей старой тисовой палочкой. Именно ей и подобает совершить это последнее великое деяние!
Гробница разом раскололась от изножья до изголовья. Закутанная в саван фигура была такой же, как при жизни, худой и длинной. Он снова взмахнул волшебной палочкой.
Гробовые пелены соскользнули. Мертвое лицо было бледно до прозрачности, иссохшее, но почти нетронутое тлением. Очки оставили на кривоватом носу — что за насмешка! Руки Дамблдора были сложены на груди, а в руках была она — похороненная вместе с ним.
Неужто старый дурень вообразил, будто мрамор и смерть защитят его волшебную палочку? Рассчитывал; что Темный Лорд не посмеет разграбить его гробницу? Белая рука, подобно пауку, нырнула вперед и схватила добычу. Дождь искр осыпал мертвое тело прежнего владельца — волшебная палочка была готова служить новому хозяину.
Глава 25. КОТТЕДЖ «РАКУШКА»
Коттедж Билла и Флер стоял на отшибе, на самом краю прибрежных утесов. Белые оштукатуренные стены были украшены морскими раковинами. Безлюдное место и очень красивое. И в доме, и в саду постоянно был слышен шум моря, точно сонное дыхание какогото огромного существа. За несколько дней, проведенных здесь, Гарри то и дело под разными предлогами удирал из перенаселенного домика и смотрел с утесов на просторное небо и огромное пустынное море, подставив лицо холодному соленому ветру.
Гарри до сих пор пугала огромность собственного решения — отказаться от борьбы с Волан-де-Мортом за Бузинную палочку. Никогда еще он не выбирал бездействие. Гарри переполняли сомнения, а Рон не упускал случая выразить эти сомнения вслух.
— А если Дамблдор хотел, чтобы мы вовремя расшифровали знак и успели забрать палочку? Что, если это и была проверка, достоин ли ты владеть Дарами Смерти? Гарри, если это на самом деле Бузинная палочка, как же мы теперь справимся Сам-Знаешьс-Кем?
Ответа у Гарри не было. Временами он начинал думать, что просто подвинулся умом, позволив Волан-де-Морту без помех взломать гробницу. Он даже толком не мог объяснить, почему так решил. Каждый раз, когда Гарри пытался восстановить цепь рассуждений, которая привела его к этому выбору, они казались все слабее.
Что самое странное, поддержка Гермионы выбивала его из колеи не меньше, чем сетования Рона. Вынужденная признать существование Бузинной палочки, она теперь твердила, что это предмет злой магии, что способ, каким ее получил Волан-де-Морт, отвратителен и даже думать об этом невозможно.
— Ты ни за что не сделал бы так, Гарри, — повторяла она без конца. — Ты не смог бы разрушить гробницу Дамблдора!
Но почтение к мертвому телу значило для Гарри гораздо меньше, чем страх, что он неправильно разгадал планы, составленные Дамблдором при жизни. Он попрежнему блуждал в темноте. Гарри выбрал свой путь, однако постоянно оглядывался назад, гадая, верно ли прочитал знаки. Вдруг нужно было выбрать другую дорогу? Временами на него снова накатывала злость на Дамблдора — словно волны, хлещущие по основанию утесов. Почему он не объяснил все как следует, пока был жив?
— А он точно умер? — спросил Рон через три дня после их появления в коттедже.
Они с Гермионой отыскали Гарри в саду. Он стоял и смотрел через ограду, отделяющую сад от утесов, и почти пожалел, что друзья его нашли, — у него не было ни малейшего желания снова ввязываться в спор.
— Да, Рон, умер, давай не будем опять все это пережевывать!
— Прими во внимание факты, Гермиона, — сказал Рон поверх головы Гарри, упорно смотревшего в даль. — Серебряная лань. Меч Гриффиндора. Гарри видел глаз в зеркальце…
— Гарри признал, что глаз ему мог и померещиться! Правда, Гарри?
— Мог, — ответил Гарри, не оглядываясь.
— Но ты ведь не думаешь, что он тебе примерещился? — спросил Рон.
— Нет, не думаю, — ответил Гарри.
— Вот видишь! — воскликнул Рон, пока Гермиона не успела еще чтонибудь возразить. — Если это не был Дамблдор, откуда Добби узнал, что мы там, в подвале, а, Гермиона?
— Не знаю… А как, потвоему, Дамблдор мог его отправить к нам, если сам лежал в гробнице в Хогвартсе?
— Ну, мало ли… Может, явился в виде привидения!
— Дамблдор не стал бы привидением, — сказал Гарри. В последнее время он мало что мог сказать с уверенностью о Дамблдоре, но уж это знал точно. — Он бы пошел дальше.
— Что значит — «дальше»? — удивился Рон.
Гарри не успел ответить — у них за спиной раздался голос:
— 'Арри? — К ним подошла Флер. Ее длинные серебристые волосы развевались на ветру. — Арри, Крюкохват хочет с тобой погово'ить. Он в маленькой спальне — гово'гит, что не хочет, чтобы вас подслушали.
Ей явно не нравилось быть у гоблина на побегушках. Передав поручение, она раздраженно повернулась и ушла в дом.
Как и сказала Флер, Крюкохват ждал их в самой малюсенькой из трех спален — той, где ночевали Полумна и Гермиона. Гоблин задернул красные ситцевые занавески, отгородившись от яркосинего, пестрящего облаками неба. В комнате стоял огненный полумрак, резко отличаясь от обычной светлой и воздушной атмосферы коттеджа.
— Я принял решение, Гарри Поттер, — провозгласил гоблин. Он сидел, скрестив ноги, в низеньком кресле и барабанил пальцами по подлокотнику. — Хоть гоблины в банке «Гринготтс» сочтут это подлой изменой, я готов вам помочь…
— Вот здорово! — обрадовался Гарри. — Спасибо, Крюкохват, мы вам очень…
— …за соответствующую плату, — закончил гоблин. Гарри слегка растерялся:
— А сколько вы хотите? У меня есть золото…
— Нет, — сказал Крюкохват. — Золото и у меня есть. — Его черные глазки без белков засверкали. — Я хочу получить меч. Меч Годрика Гриффиндора.
Гарри упал духом.
— Это мы не можем отдать, — сказал он. — Извините.
— В таком случае, — вкрадчиво произнес гоблин, — у нас проблема.
— Мы можем вам еще чтонибудь дать, — вмешался Рон. — У Лестрейнджей в сейфе наверняка куча всякого добра. Когда мы туда залезем, вы можете выбрать себе, что захотите.
Это он сказал зря. Крюкохват покраснел от злости.
— Мальчик, я не вор! Мне чужие сокровища не нужны!
— Так ведь мечто — наш…
— Не ваш, — возразил гоблин.
— Мы — гриффиндорцы, а это — меч Годрика Гриффиндора…
— А чьим он был до Гриффиндора? — спросил гоблин, выпрямляясь в кресле.
— Ничьим, — ответил Рон. — Его же для Гриффиндора сделали!
— Нет! — вскричал гоблин, весь ощетинившись и наставив на Рона длинный указательный палец. — Вечное высокомерие волшебников! Меч принадлежал Рагнуку Первому и был отнят у него Годриком Гриффиндором! Это утраченная драгоценность, шедевр гоблинского мастерства! Он должен принадлежать гоблинам! Такова цена моей помощи, а не хотите — как хотите.
Глаза Крюкохвата горели злобой. Гарри сказал, покосившись на Рона с Гермионой:
— Нам нужно посоветоваться. Можно, мы выйдем на пару минут?
Гоблин кивнул с весьма кислым видом.
В пустой гостиной на первом этаже Гарри подошел к камину, сдвинув брови и ломая голову, что теперь делать. У него за спиной Рон воскликнул:
— Да он просто издевается! Нельзя отдавать ему меч.
— А это правда? — спросил Гарри Гермиону. — Гриффиндор действительно украл меч?
— Не знаю, — убитым тоном ответила она. — Волшебная история часто умалчивает о том, какой ущерб волшебники причинили тому или .другому магическому народу… Во всяком случае, я никогда не слышала, чтобы Гриффиндор получил свой меч нечестным путем.
— Очередная гоблинская байка, — отмахнулся Рон. — Они постоянно рассказывают, как волшебники их обижают. Надо еще радоваться, что он не потребовал какуюнибудь из наших волшебных палочек!
— У гоблинов есть причины недолюбливать волшебников, Рон, — сказала Гермиона. — В прошлом с ними часто обходились невероятно жестоко.
— Ну, гоблины и сами не такие уж белые и пушистые, — упорствовал Рон. — Знаешь, сколько наших они убили? И между прочим, не брезгуют грязными приемчиками!
— Вряд ли имеет смысл заводить сейчас дискуссию с Крюкохватом о том, чей народ подлее и больше зверствует, как ты думаешь?
Наступила пауза. Все старались придумать выход из тупика. Гарри смотрел в окно на могилу Добби. Полумна устанавливала возле камня букет розмарина в стеклянной банке.
— Ладно, — сказал Рон, и Гарри повернулся к нему. — Давайте так: мы скажем Крюкохвату, что расплатимся с ним, когда войдем в сейф, а до этого, мол, меч нам нужен. Там ведь лежит поддельный, правильно? Мы его подменим и отдадим Крюкохвату копию.
— Рон, да он их отличает лучше нас! — воскликнула Гермиона. — Он первый и заметил подделку!
— А мы сделаем ноги, пока он не разобрался… Рон увял под взглядом Гермионы.
— Это низость, — тихо сказала она. — Попросить его о помощи, а потом обмануть? И ты еще удивляешься, что гоблины не любят волшебников?
Уши Рона пылали.
— Ладно, ладно! Просто я ничего другого не могу придумать. А ты что посоветуешь?
— Нужно предложить ему чтонибудь другое, не менее ценное.
— Какая ты умная! Пойду принесу еще один мечик древней гоблинской работы, а ты заверни его покрасивее.
Они снова замолчали. Гарри был совершенно уверен, что гоблин не примет другой платы, даже будь у них чтонибудь достаточно ценное, чтобы ему предложить. Но и без меча им никак, это единственное оружие против крестражей.
Гарри закрыл глаза, слушая, как шумит море. Неприятно было думать, что Гриффиндор, возможно, украл меч. Гарри всегда гордился тем, что он гриффиндорец. Гриффиндор защищал тех, кто родился в семьях маглов, он противостоял Слизерину, помешанному на чистоте крови…
— Может быть, он и врет, — сказал Гарри, открывая глаза. — В смысле, Крюкохват. Может быть, Гриффиндор ни у кого не отнимал меч. Откуда мы знаем, что гоблин говорит правду?
— А какая разница? — спросила Гермиона.
— Разница в том, что я по этому поводу чувствую. — Гарри сделал глубокий вдох. — Скажем ему, что отдадим меч после того, как он проведет нас в сейф, только не сообщим, когда именно мы это сделаем.
По лицу Рона медленно расползлась улыбка. Гермиона, наоборот, встревожилась.
— Гарри, нельзя же так…
— Так мы его правда отдадим, — сказал Гарри, — когда уничтожим все крестражи. Я сам прослежу за тем, чтобы Крюкохват его получил. Я не собираюсь никого обманывать.
— Да ведь на это могут уйти годы! — вскрикнула Гермиона.
— Знаю, но онто не знает. Всетаки это не вранье… по сути.
Гарри смотрел Гермионе в глаза — пристыженно и в то же время с вызовом. Он вспомнил слова, начертанные над входом в Нурменгард: «Ради общего блага». Гарри отогнал эту мысль. Разве у них есть выбор?
— Не нравится мне это, — сказала Гермиона.
— Мне тоже, — признался Гарри.
— А помоему, гениально! — воскликнул Рон и встал. — Пошли, скажем ему.
Они вернулись в маленькую спальню. Гарри высказал свое предложение, тщательно сформулировав его так, чтобы обойти вопрос о времени передачи меча. Пока он говорил, Гермиона хмуро разглядывала пол, и Гарри боялся, как бы это их не выдало. Но Крюкохват смотрел только на него одного.
— Вы даете слово, Гарри Поттер, что отдадите мне меч Гриффиндора, если я вам помогу?
— Да, — сказал Гарри.
— В таком случае, пожмем друг другу руки. — Гоблин протянул руку.
Гарри пожал ее, пытаясь понять, улавливают ли эти черные глаза неуверенность в его собственном взгляде. Затем Крюкохват выпустил его руку и хлопнул в ладоши:
— Итак, приступим!
Повторялась история с подготовкой вторжения в Министерство. Они работали в маленькой спальне — по требованию Крюкохвата здесь царил полумрак.
— Я всего однажды побывал в сейфе Лестрейнджей, — сообщил Крюкохват. — В тот раз мне было поручено поместить туда поддельный меч. Это отделение — одно из самых древних. Старейшие семьи волшебников хранят свои сокровища на очень глубоком уровне, там самые большие сейфы и самая лучшая защита…
Они часами просиживали в этой крошечной, похожей на чулан комнатке. Дни складывались в недели. Стоило решить одну проблему, как возникала другая. Не в последнюю очередь их тревожило, что запас Оборотного зелья почти закончился.
— Тут только на одного, — сказала Гермиона, рассматривая против света пузырек с густым, тягучим зельем, похожим на жидкую грязь.
— Этого хватит, — решил Гарри, изучая нарисованный Крюкохватом план залегающих в глубине коридоров.
Другие обитатели коттеджа «Ракушка» не могли не заметить, что рядом с ними чтото затевается, поскольку Гарри, Рон и Гермиона целыми днями сидели, запершись, и выходили только, чтобы поесть. Никто ни о чем не спрашивал, хотя Гарри не раз ловил на себе обеспокоенный взгляд Билла.
Чем больше времени они проводили вчетвером, тем яснее Гарри понимал, что гоблин ему не нравится. Крюкохват оказался неожиданно кровожадным, его веселила мысль о том, чтобы причинять боль низшим созданиям, и страшно радовала идея, что им, возможно, придется ранить когонибудь из волшебников, прорываясь к сейфу Лестрейнджей. Гарри чувствовал, что Рону и Гермионе это тоже противно, хоть они и не обсуждали Крюкохвата между собой: гоблин был им нужен.
Крюкохват весьма неохотно соглашался есть вместе со всеми. Даже когда ноги у него окончательно зажили, он попрежнему требовал, чтобы еду приносили ему в комнату на подносе, как и все еще хворавшему Олливандеру. В конце концов Флер взбунтовалась, и Билл, поднявшись наверх, объяснил гоблину, что так не пойдет. После этого Крюкохват стал выходить со всеми к столу, хоть и отказывался от общей еды, требуя сырого мяса, кореньев и разнообразных грибов.
Гарри чувствовал себя виноватым; в конце концов, именно он добился, чтобы гоблина оставили в коттедже «Ракушка», изза него семья Уизли вынуждена скрываться, а Билл, Джордж, Фред и мистер Уизли не могут работать.
— Мне ужасно совестно, — сказал он как-то Флер ветреным апрельским вечером, когда помогал ей готовить обед. — Я не хотел, чтобы все это на вас свалилось.
Флер как раз запускала в работу несколько ножей — резать бифштексы для Крюкохвата и Билла (Билл после своей встречи с Фенриром предпочитал мясо с кровью). Когда ножи бодро застучали по разделочной доске, Флер повернулась к Гарри, лицо ее, в последнее время часто довольно раздраженное, смягчилось.
— 'Арри, ты спас мою сест'гу, я не забыла!
Строго говоря, Гарри ее не спас, ведь жизни Габриэль на самом деле ничто не угрожало, но он решил не уточнять.
— К тому же, — Флер направила волшебную палочку на кастрюльку с соусом, который тут же закипел и забулькал, — мисте'г Олливанде'г сегодня вече'гом пе'геби'гается к Мю'гиэль, и станет полегче. Гоблин, — она слегка поморщилась, заговорив о нем, — пе'геедет на пе'гвый этаж, а вы с Дином и 'Гоном сможете занять его комнату.
— Нам и в гостиной хорошо, — быстро сказал Гарри.
Он знал, что Крюкохват не обрадуется, если его попросят спать на диване, а для них важнее всего, чтобы гоблин был доволен.
Флер пыталась настаивать, но Гарри добавил:
— Мы с Роном и Гермионой тоже недолго здесь задержимся.
— Что значит — недолго? — нахмурилась Флер, застыв над кастрюлькой с волшебной палочкой в руке. — Не надо вам никуда уходить, вы здесь в безопасности!
Она вдруг стала страшно похожа на миссис Уизли.
К счастью, тут отворилась задняя дверь и вошли Полумна и Дин с намокшими от дождя волосами и охапками плавника в руках.
— И крошечные ушки, — тараторила Полумна, — папа говорит, как у бегемота, только фиолетовые и мохнатые. А если хочешь их позвать, надо напевать какуюнибудь мелодию, только не очень быструю, лучше всего — вальс…
Дин, слегка смущенный, пожал плечами, взглянув на Гарри. Они с Полумной понесли топливо в гостиную, совмещенную со столовой, — там Рон и Гермиона накрывали на стол. Гарри воспользовался случаем, схватил два кувшина с тыквенным соком и побежал за ними, улизнув от неудобных расспросов.
— …а если ты какнибудь нас навестишь, я покажу тебе рог. Папа мне о нем писал, только я его еще не видела, потому что Пожиратели смерти сняли меня с хогвартского экспресса и я так и не попала домой на Рождество, — сказала Полумна, помогая Дину укладывать топливо в камине.
— Полумна, мы же тебе рассказывали, — крикнула через всю комнату Гермиона. — Рог взорвался. Это был рог взрывопотама, а никакого не морщерогого кизляка…
— Нет, это был определенно рог кизляка, — безмятежно отозвалась Полумна. — Папа подробно его описал. Наверное, он уже восстановился, они ведь замечательно умеют самоисцеляться.
Гермиона только головой покачала, продолжая раскладывать вилки.
Билл привел мистера Олливандера. Мастер волшебных палочек все еще был очень слаб и цеплялся за руку Билла, который поддерживал его и нес большой чемодан.
Полумна подошла к старику:
— Мне будет вас очень не хватать!
— И мне вас тоже, моя дорогая, — ответил Олливандер, погладив ее по плечу. — Вы были мне огромным утешением в том ужасном месте.
Флер расцеловала его в обе щеки:
— Почту за честь, — отвечал Олливандер с легким поклоном. — Это самое меньшее, что я могу сделать в благодарность за вашу доброту и гостеприимство.
Флер принесла потертый бархатный футляр и открыла, показывая мистеру Олливандеру. Диадема засверкала при свете низко висящей люстры.
— Бриллианты и лунные камни, — определил Крюкохват, который успел незаметно, бочком пробраться в комнату. — Гоблинская работа, если не ошибаюсь?
— Оплачена волшебниками, — негромко ответил Билл.
Гоблин глянул на него вызывающе и в то же время трусливо.
Ветер бушевал вокруг коттеджа, когда Билл с мистером Олливандером скрылись в ночи. Остальные уселись за стол, еле втиснувшись локоть к локтю, и принялись за еду. В камине потрескивал огонь. Гарри заметил, что Флер только ковыряет вилкой в тарелке и поминутно смотрит в окно. Впрочем, Билл вернулся еще до конца ужина. Ветер растрепал его длинные волосы.
— Все хорошо, — сказал он. — Олливандера устроили на новом месте. Мама и папа передают привет, Джинни тоже. Фред и Джордж довели Мюриэль до истерики — они продолжают рассылку заказов совиной почтой из ее гостиной. По крайней мере, тетушка очень обрадовалась диадеме — говорит, она думала, что мы ее украли.
— Ах, она п'госто п'гелесть, эта твоя тетушка, — сердито ответила Флер, взмахом волшебной палочки заставляя грязные тарелки подняться в воздух и сложиться в стопку. Потом подхватила всю стопку и прошествовала на кухню.
></emphasis>
1 До свидания (фр.).
— Папа тоже сделал диадему, — заявила Полумна. — Вернее, венец.
Рон ухмыльнулся, переглянувшись с Гарри. Гарри понял, что он вспоминает кошмарный головной убор, который они видели у Ксенофилиуса.
— Да, он хочет воссоздать утерянную диадему Кандиды Когтевран. Он уже вычислил большинство составных частей. Пропеллер австралийской веретенницы особенно пришелся к месту…
Раздался громкий стук в парадную дверь. Все головы повернулись в ту сторону. Из кухни прибежала испуганная Флер. Билл вскочил на ноги, направив волшебную палочку на дверь, Гарри, Рон и Гермиона сделали то же самое. Крюкохват тихонько нырнул под стол.
— Кто там? — крикнул Билл.
— Я, Римус Люпин! — донеслось изза двери под завывания ветра.
У Гарри сжалось сердце: что еще случилось?
— Я оборотень, женат на Нимфадоре Тонкс, адрес коттеджа «Ракушка» назвал мне ты, Хранитель Тайны, и пригласил приходить в экстренных случаях!
— Люпин! — Билл подбежал к двери и рывком распахнул ее.
Люпин ввалился в прихожую — весь белый, в дорожном плаще, седые волосы встрепаны ветром. Он выпрямился, оглядел комнату, проверяя, кто здесь есть, и громко крикнул:
— У нас мальчик! Мы назвали его Тедом, в честь Дориного отца!
Гермиона восторженно завизжала.
— Что?! Тонкс! У вас родился ребенок?
— Да, да, родился! — заорал Люпин.
Все принялись ахать, восхищаться и радоваться. Гермиона и Флер пищали:
— Поздравляем! Рон сказал:
— Ух ты, ребенок! — как будто в жизни не слыхал о такой штуке.
— Да, да! Мальчик! — повторял Люпин, словно оглушенный собственным счастьем.
Он обошел вокруг стола и крепко обнял Гарри, точно и не было той сцены в подвальном этаже дома на площади Гриммо.
— Будешь крестным отцом? — спросил он, выпустив Гарри из объятий.
— Я? — поперхнулся Гарри.
— Ты, конечно, кто же еще? Дора тоже так считает.
— Я… ага… ух ты…
Гарри был сражен, ошарашен и дико счастлив. Билл принес бутылку вина, и Флер стала уговаривать Люпина посидеть с ними.
— Я ненадолго, мне нужно домой, — сияя, говорил Люпин. Он помолодел на несколько лет. — Спасибо! Спасибо, Билл.
Билл разлил вино. Все встали и подняли бокалы. Люпин сказал тост:
— За Тедди Римуса Люпина, будущего великого волшебника!
— На кого он похож? — спросила Флер.
— Помоему, на Дору, но она говорит, что на меня. Почти лысенький. Родился он с черными волосиками, но я клянусь, через час они уже были рыжими! К моему возвращению, наверное, станет блондином. Андромеда говорит, что у Тонкс волосы начали менять цвет с первого дня жизни. — Люпин осушил бокал, — Ну хорошо, еще только один, — добавил он, когда Билл подошел налить ему еще.
Ветер ревел за окнами маленького коттеджа, в камине плясал огонь, Билл откупорил еще одну бутылку. Известие Люпина заставило их забыть, что они в осаде. Новая жизнь — потрясающее событие! Одного только гоблина не захватила общая праздничная атмосфера. Он вскоре убрался к себе в спальню, которую теперь занимал единолично. Гарри подумал было, что никто, кроме него, этого не заметил, но потом поймал взгляд Билла, направленный вслед уходящему Крюкохвату.