ЧАСТЬ III Все это касалось 27 мая
Глава 27
20.45
Со времени переезда Элли из Вичиты в Нью-Йорк прошло уже десять лет, а она все еще удивлялась маленьким случайностям, напоминающим, насколько изменилась ее жизнь в результате этого перемещения. Она выросла там, где споры насчет пиццы сводились к выбору между «Пицца Хат» и «Доминос». Зато теперь невинное желание съесть это блюдо могло породить получасовые дебаты по поводу сравнительных достоинств хрустящей темной корочки «У Джонса» в Вест-Виллидж и «белыми пирогами» «У Ломбарди». А некоторые вообще готовы были поклясться, что настоящую нью-йоркскую пиццу можно встретить только в Бруклине.
К счастью, Элли удалось обойтись без дискуссий. И когда она позвонила Максу Доновану — сказать, что может наконец-то сделать перерыв и съесть пиццу, оба точно знали, какое заведение она имела в виду.
Толкнув узкую крутящуюся дверь ресторана «Отто», Элли вошла внутрь. С итальянского название этого заведения переводилось как «восемь», что намекало на расположение ресторана — 8-я улица, с северной стороны парка Вашингтон-сквер. Если бы двенадцать лет назад Элли сказали, что любовь к пицце приведет ее в многолюдный винный бар Марио Батали[40] всего в квартале от знаменитых парковых арок, где Гарри высадил Салли,[41] она ни за что бы не поверила.
Но теперь ресторанчик «Отто» был их с Максом излюбленным местом. У них еще не было своей песни, годовщины, не было прозвищ друг для друга, однако они уже привыкли сидеть в баре у Отто, потягивая вино и подкрепляясь легкими закусками, пиццей или пастой.
— А вот и она.
Старший бармен Деннис, в своей неизменной белой рубашке, синих джинсах и с улыбкой Будды уже наливал «Черный Джонни Уокер» в стакан с толстым донышком, стоявший на свободном месте рядом с Максом Донованом.
— Я тут как раз говорил помощнику прокурора, что вы, наверное, сейчас трудитесь усерднее, чем он. Заказать вам что-нибудь или возьмете меню?
— Сегодня на ваш выбор, — попросила Элли.
— А насколько мы голодны?
— Очень.
— Хорошо. Мы тут любим голодных людей. — Деннис подлил Максу красного вина и направился к другому концу стойки.
— За окончание дня, — провозгласил Макс, поднимая бокал.
Они старались придать своим отношениям будничный характер, однако Элли позволила Максу достаточно глубоко проникнуть в ее жизнь, поэтому он знал, как она ненавидела, когда в расследовании возникали заминки — даже по естественным причинам. Ты перебираешь версию за версией, опрашиваешь одного свидетеля за другим, летишь из морга в криминалистическую лабораторию. Но в какой-то момент необходимо остановиться. Перевести дух. Взять паузу. А затем посмотреть на дело свежим взглядом.
Некоторые копы умеют переключаться. Оставлять все мысли о деле и жить собственной жизнью, пока не наступит пора снова взяться на работу. А Элли не умела. Она могла по двадцать часов безостановочно носиться на голодный желудок, зная, что остаток ночи проведет без сна из-за избытка адреналина.
— Что новенького по делу о сайте? — Макс отлично понимал: сначала ей надо выговориться на тему расследования, а уж потом перейти к нормальной беседе. — Надеюсь, ты что-нибудь сумеешь извлечь из ноутбука этого парня?
Элли позвонила Максу из «Газовой лампы», чтобы убедиться в наличии достаточных оснований для изъятия компьютера. Макс подтвердил, что она может действовать без ордера, чтобы тот не успел очистить жесткий диск. К сожалению, подтвердил он и то, что вызывать Гузмана на допрос пока преждевременно.
— Я подкинула его комп специалисту. Ей-богу, этому парню на вид не больше пятнадцати. И он называл меня «мэм». Но, черт возьми, я сказала ему, что звать он меня может хоть бабушкой, если завтра днем выдаст что-нибудь стоящее.
Тощий парнишка-итальянец в фартуке и с хвостом на затылке поставил перед ними набор блюд, и Деннис прервал свои дела, чтобы описать содержимое каждой тарелки. Здесь были такие разновидности мяса и сыра, названия которых Элли ни за что не выговорила бы, но, поскольку для нее это все соединялось в пиццу или пасту, то было превосходно.
Не дожидаясь Макса, она погрузила вилку в горку спагетти карбонара.
— А как у тебя сегодня день прошел?
— Отлично. Конечно, с утра мне пришлось разыгрывать это нелепое представление перед Бэндоном. Потом ты уехала на Лонг-Айленд, а я провел остаток дня на процессе по убийству с судьей Уокером. Все равно что на приеме у зубного.
— Подсудимый сдрейфил? — Замена реально грозившего пожизненного на 25-летний срок выглядела удачной сделкой, а потом обвиняемому пришлось окончательно решать собственную судьбу в открытом судебном заседании.
— Нет, он был голоден, и наверняка его тошнило при мысли о тюремной баланде, которую ему предстояло хлебать ближайшую четверть века. Он не признавал вину, пока судья не поставил перед ним несколько гордит[42] и сандвичей.
— Ты шутишь.
— Говорю, он не признался бы, если бы ему не принесли еды. И не любого фастфуда. А два сандвича «Макмаффин» и две больших гордиты из «Тако Белл» — с курицей и с мясом.
— Да ладно, я на это не куплюсь.
У Макса и вправду была манера преувеличивать, а то и выдумывать всякие истории, чтобы поразвлечь Элли.
Он поднял руку в притворной присяге.
— Клянусь Богом. После многочасовых попыток объяснить, почему парню не стоит уклоняться от важнейших конституционных прав в обмен на фастфуд, судья Уокер в конце концов сдался. Хотя, очевидно, это было грубым нарушением правил поведения конвоя, поскольку им не полагается приносить заключенным ничего недозволенного. Так вот, Уокер отправил пристава за едой, но тот вернулся без сандвичей. Мне кажется, «Макмаффины» входят в меню завтрака, а потому после одиннадцати их не купишь. Ну, а мне удалось уговорить менеджера, и мы все-таки заполучили их.
Кто бы сомневался. Макс ухитрился бы обратить и архиепископа.
— Вот она, сила убеждения.
— Нет, настоящая сила убеждения подтвердилась бы — раз уж мы говорим о кулинарии, — если бы ты оставила мне хоть немного спагетти.
Элли покачала головой и запихнула в рот еще немножко пасты, однако потом подвинула тарелку с остатками спагетти Максу. Но едва Элли почувствовала, как напряжение трудного дня начало отпускать, у нее на поясе зажужжал телефон. Это был Роган.
— Да, — сказала она, прикрывая микрофон сложенной в лодочку свободной рукой, чтобы приглушить громыхание одной из песен группы «Клэш».
— Ты со своим парнем, верно?
— Возможно.
— Что ж, тогда пора попрощаться. У нас еще один труп.
Глава 28
21.15
Присутствие полиции в отеле «Роялтон» сразу бросалось в глаза. Вечерний поток спешащих по домам людей, характерный для центра, уже схлынул, так что сравнительно редким прохожим представилась возможность поглазеть на постепенно густеющую толпу полицейских и целый парк служебных автомобилей, запрудивших 44-ю улицу.
Водитель такси, в котором приехала Элли, завидев столпотворение впереди, наотрез отказался сворачивать с Мэдисон-авеню из опасения двадцать минут стоять в пробке на перекрестке по вине припаркованных в два ряда машин и любопытных туристов. Элли попыталась повлиять на него с помощью жетона, но в конце концов расплатилась, не дав чаевых, и потопала к гостинице пешком.
Патрульный, поставленный возле лифтов, больше внимания уделял интерьеру вестибюля, чем проходящим мимо людям. Элли поднялась на пятый этаж и в коридоре наткнулась на Рогана, который грозил пальцем молодому полицейскому в форме.
— Меня не волнует, положено ли вам звонить начальству в участок. Кто-то должен очистить территорию от любопытных полицейских, которым нечего делать в этом отеле.
Молодой человек ответил Рогану положенным «да, сэр», однако Элли заметила, как, повернувшись к лифту, он закатил глаза.
— Кто вызвал кавалерию? — поинтересовалась она.
— Орава недотеп в мундирах. Им захотелось поглазеть, как поживают другие. Обычно-то, если их в какую гостиницу и вызывают, так это крысиная дыра возле туннеля Линкольна, где промышляют эротическим массажем.
— А мы что делаем в центре, Роган? — По телефону напарник назвал ей адрес и гостиничный номер, но подробностей не сообщил.
— Мы с Сидни пришли выпить по рюмочке.
— Мило.
— Было, пока я не увидел, как гостиничная охрана столпилась в вестибюле, словно им позвонил сам Бен Ладен. А Сидни заставила меня пойти и выяснять, в чем дело.
— И в чем же?
— Сама посмотри.
Пластиковой картой он открыл дверь 509-го номера. Выходивший в коридор полицейский, молча покачав головой, прижался к стене, чтобы пропустить детективов. Но этот жест даже в малой степени не мог передать отвращения, которое охватило Элли, когда они с напарником вошли в гостиничный номер.
Связанная девушка лежала на боку, и ее бледная, уже синюшная кожа выглядела серой на фоне белоснежных простыней. Ее лодыжки и запястья были стянуты черным нейлоновым шнуром за спиной, на уровне поясницы. Пятна крови на простынях и теле свидетельствовали о том, что девушку еще и порезали.
На подушке возле головы убитой виднелись пятна туши, пудры, румян и ежевичного цвета помады. Эта «макияжная маска» соответствовала очертаниям лица с широко открытыми глазами и страдальчески искривленным ртом. Настоящая маска ужаса.
— Бог мой, — ахнула Элли.
— Горничная пришла в восемь вечера, чтобы, как обычно, расстелить постель. Когда она обходила этаж часом раньше, на двери висела табличка «Не беспокоить». Возможно, она просто разминулась с этим парнем. Едва взглянув на эту картину, она выскочила и по рации вызвала охрану. Я оказался тут раньше, чем все остальные.
Два криминалиста выискивали физические улики: один — в ванной, другой — опустившись на колени у кровати. Тот, что находился возле кровати, поднял глаза на Элли.
— Труповозка уже здесь. Они ждали вас, прежде чем забрать тело. Мы готовы?
Роган покачал головой.
— Знаешь, Роган, я готова поддержать тебя в чем угодно, но последние сорок восемь часов были у меня довольно хреновыми. Ты что, не мог дождаться ребят из Центрального Южного без меня?
— Это дело — наше.
— Не понимаю.
— Сейчас расскажу, но сначала — твое первое впечатление. В сумочке убитой я нашел визитку. Ее зовут Кэти Бэтл. Агент по недвижимости в «Коркоране». Сняла четырехсотдолларовый номер по своей кредитке.
Элли хотела было потребовать от него объяснений, но поняла, что это бессмысленно.
— Не знаю… Первое предположение: жесткий секс с нехорошим финалом. С бондажом это обычный случай. Чуть сильнее нажать на шею — и все. Но порезы? Слишком грубо для шикарной гостиничной публики.
Элли подошла поближе к телу.
— Разрешите?
Криминалист поднялся с колен и отступил в сторону. Элли заняла его место, нагнулась, чтобы получше рассмотреть убитую, и усилием воли подавила рвотный рефлекс.
— Эту женщину пытали.
Роган стоял за спиной у напарницы, и Элли указала ему на то, о чем говорила.
— У нее соски порезаны с обеих сторон. И смотри сюда, под следами крови на груди как минимум три ожога от сигареты.
— Черт возьми! Посмотри на ее руки.
Элли поднялась, чтобы осмотреть тело с другой стороны. Несколько пальцев убитой были вывернуты в разные стороны.
— Я насчитал не менее шести сломанных пальцев, — сказал Роган.
— Переломы. Бондаж. Ожоги. Порезы. Это не похоже на легкое садомазо. Ее запытали до смерти.
— Точно.
— А теперь скажи мне: зачем здесь мы?
— Потому что визитка — не единственное, что я нашел в сумочке убитой. Я проверил ее смартфон. Ты помнишь списки звонков, что были у нас по делу Меган Гунтер?
— Конечно.
— Так вот, вчера после обеда Кэти Бэтл звонила по одному из этих номеров.
Глава 29
21.40
— Эй, Человек Дождя! Может, объедешь этого придурка, а?
Сидевший за рулем своего «БМВ» Роган обогнул мини-вэн с вермонтскими номерами, болтавшийся в правой полосе.
— И долго ты намерена донимать меня этой ерундой с Человеком Дождя?
Элли посмотрела на часы.
— Прошло тридцать минут. Думаю, еще лет шестнадцать повеселюсь — и хватит.
— Ей-богу, в этом нет ничего такого.
— Ага, ладно. Рассказывай. «Я отличный водитель. Пятнадцать минут до судьи Вапнера. Восемьдесят два, восемьдесят два, восемьдесят два. Итого — двести сорок шесть».
— Ну и кто из нас Человек Дождя?
— Поверить не могу. В списке звонков на телефон Меган Гунтер было столько номеров, но ты сумел опознать один из них в смартфоне Бэтл!
— И это говорит женщина, которая до сих пор помнит дату рождения своего первого арестованного?
— Я уверена, ты счел меня сумасшедшей, когда я допустила ошибку и рассказала тебе об этом.
— Знаешь, как долго я разглядывал списки, пытаясь понять, с кем поговорить в первую очередь? Я запомнил звонок, который сделали с городского Меган на номер в Коннектикуте. Единичный звонок, вдобавок прошедший четыре месяца назад, поэтому мы его пока не рассматривали. Но я глядел на списки достаточно долго и сразу опознал цифры, когда увидел их снова.
Это был номер мобильного телефона, владелицей которого числилась некая Стейси Шектер. У нее был код Коннектикута, но, согласно данным телефонной компании «ATT», счета направлялись на адрес в Нижнем Ист-Сайде.
— Двадцатилетняя студентка и тридцатилетняя агентша по недвижимости звонили одной и той же женщине. — Роган припарковался перед гидрантом на углу авеню Би и 4-й улицы. — Кто же такая эта Стейси Шектер?
Элли вспомнила картину в «Роялтоне», подумала о цене в 400 долларов за номер и представила возможный сценарий.
— У меня есть догадка, но существует лишь один способ ее проверить.
Это кирпичное здание выделялось среди своих собратьев благодаря белым полосам, а также красным, синим и желтым акцентам на тех деталях внешнего облика здания, которым, вероятно, придавалось какое-то особое архитектурное значение. В целом оно напоминало некую смесь Майами-Бич и улицы Сезам.
Переходя проезжую часть, детективы заметили у двери мужчину, который давил на кнопку звонка, прижимая к боку красный сверток размером с коробку для пиццы. Роган поспешил к нему, чтобы придержать дверь, пока она не закрылась. Посыльный не выказал никакого беспокойства, когда они вошли следом. Детективы последовали за ним по лестнице, но отстали на втором этаже.
Из-за двери квартиры 2-Би доносилась громкая музыка, в которой Элли узнала песню Кейт Буш — она нравилась им с Джессом в старших классах. Элли постучала в дверь кулаком. Никакой реакции не последовало, и она постучала снова — посильнее.
— Откройте, полиция!
Громкость резко упала, и Элли снова забарабанила в дверь.
Наконец изнутри раздалось хладнокровное:
— Вы не похожи на копов.
Элли поднесла свой жетон к дверному глазку. Послышалось щелкание трех отпираемых замков. Дверь приоткрылась на цепочку, из-за которой на нее уставился густо подведенный глаз.
— Извините. Обычно он дожидается десяти, а уж потом начинает скандалить из-за шума.
— Кто?
— Да этот мизантроп из квартиры два-си. Наверное, он вас и вызвал. Очень на него похоже.
— Вы Стейси Шектер?
— Да, это я.
— Мы тут не из-за музыки. Вы можете открыть?
Девушка захлопнула дверь и тут же открыла снова, на этот раз широко, чтобы детективы могли войти. Квартира представляла собой довольно просторную студию или, возможно, казалась такой из-за почти полного отсутствия мебели. Единственное место, куда можно было присесть, — двуспальная кровать в углу. Рядом с ней стоял пластмассовый ящик из-под молока, игравший роль прикроватной тумбочки. Остальная площадь была пуста, за исключением складного пластмассового столика и двух мольбертов. На последних были натянуты холсты с абстрактными мазками основных цветов. На столике были разложены орудия живописи, и стоял айпод с подключенными миниатюрными колонками, из которых и вырывалась причинявшая беспокойство музыка.
На Стейси была черная футболка с длинными рукавами в стиле фильма «Танец-вспышка» и джинсы в обтяжку. И одежда, и ее босые ноги были измазаны краской. Прямые черные волосы спадали ниже плеч неровными прядями, большие карие глаза были густо подведены черным карандашом. На вид Элли дала бы ей лет двадцать пять.
— Я бы предложила вам присесть, но никто, кроме меня, не имеет права садиться на мою постель.
— Ничего страшного, — сказала Элли. — Вы здесь одна?
Стейси сделала вид, будто осматривает комнату.
— Насколько мне известно.
— Не возражаете, если я огляжусь для полной уверенности?
— Э-э, пожалуй, нет.
Элли открыла раздвижную дверь, обнаружив за ней узкий стенной шкаф. Тем временем Роган проверил еще одну имевшуюся в квартире дверь.
— В ванной все чисто, — сообщил он.
— Значит, вы точно не из-за шума, — догадалась Стейси.
— Вы знакомы с женщиной по имени Кэти Бэтл? — спросила Элли. — Она агент по недвижимости.
Стейси покачала головой.
— Я не в том положении, чтобы покупать недвижимость, если вы еще не заметили.
— А как насчет Меган Гунтер? Она учится на втором курсе Нью-Йоркского университета. Живет недалеко от парка Юнион-сквер.
Стейси снова покачала головой.
— Боюсь, ничем не могу помочь.
— А мы думаем — можете.
Воцарилось молчание, которое нарушила Стейси, сказав с удивительно обезоруживающей улыбкой:
— Вы оба знаете нечто такое, чего не знаю я. А я здесь была вроде как в ударе. Так что, может, мы покончим со всякими приемчиками, которыми вы раскалываете людей, и я с большим удовольствием вам помогу?
— Вчера вам звонила женщина по имени Кэти Бэтл, и мы пытаемся выяснить почему.
— Понятия не имею. Я же сказала, никогда о ней не слышала.
— Тогда вы не против, если мы посмотрим на ваш телефон? Если по вине телефонной компании произошла какая-то ошибка, мы с ними разберемся.
— Ну, вообще-то мне бы не хотелось показывать его.
— Значит, вероятно, вы о ней все-таки слышали?
— Нет, но… Может, я сама проверю свой телефон и пойму, о чем вы говорите?
Элли взглянула на Рогана, тот кивнул. Под их наблюдением Стейси вытащила телефон из лежавшей на кровати ярко-синей виниловой дорожной сумки «Пан-Американ».
— Звонок был в три пятнадцать, — подсказал Роган.
— А, теперь вижу. Повесили трубку. Я тогда решила, что кто-то ошибся номером.
Однако этот оставшийся без ответа звонок не объяснял ни то, почему Кэти Бэтл набрала номер Стейси, ни то, почему Меган Гунтер звонила ей четыре месяца назад.
— А как насчет Меган Гунтер? — спросила Элли. — Она звонила вам в мае из своей квартиры.
— Прошлым летом? Не представляю, с чего бы мне было это запоминать. И, повторяю, я никого с таким именем не знаю.
— Может, тогда позволите мне взглянуть на вчерашние входящие? Это помогло бы нам во всем разобраться.
— Телефон — это моя частная жизнь.
Элли хотела, чтобы Стейси произнесла эти слова. Если бы интуиция подвела Элли, и она призналась бы в этом вслух, сразу потеряла бы все влияние.
— Понимаете, Стейси, вот это меня и беспокоит. Вы дали нам осмотреть вашу квартиру — ванную, кладовку — без возражений. Но чуть речь зашла о вашем телефоне — и вы тут же встали на защиту своей частной жизни. Мы можем все прояснить, просто взглянув на дисплей. Увидим цифры телефона Кэти Бэтл и поймем, что ее номера в вашей записной книжке не было. Но у меня предчувствие, что мы увидим не просто ее номер. Мы увидим имя, а это будет означать, что вы нас обманываете, утверждая, будто не знакомы с ней. Вот и все.
Элли видела, как у Стейси задрожали пальцы, сжимавшие телефон.
— И даже не думайте стереть что-либо прямо сейчас, Стейси, или мы, если понадобится, отберем телефон насильно, и всем будет очень неприятно.
Девушка застыла. Элли заметила, как по ее лицу пробежала тень страха, но следом вернулась прежняя дружелюбная улыбка.
— Послушайте, я действительно не знаю, в чем дело.
— Это верно, и знать это у вас нет права. Мы пришли сюда, поскольку считали, что вы можете нам помочь, и вы нас заверили, что готовы оказать помощь. Но, знаете, что я вам скажу, Стейси? Еще десять секунд, и вы можете оказаться за решеткой по делу об убийстве.
— Убийстве? — Накрашенные глаза расширились.
— Оказалось, что ваш телефонный номер — единственное связующее звено между двумя женщинами, которые были убиты за последние сутки.
— Убиты?
— Вот этот вчерашний звонок. Женщина, звонившая вам, убита сегодня вечером.
— Миранда? Миранда погибла? — И тут черная краска потекла с глаз Стейси, оставляя следы, похожие на мазки с ее собственных холстов.
Глава 30
22.30
Без макияжа Стейси Шектер выглядела совсем другим человеком. Рок-н-ролльная подводка и бледная пудра исчезли, смытые потоками слез и стертые полупачкой салфеток. Сухость и насмешки тоже испарились. Она смотрела на Элли, сидевшую за столом напротив нее, припухшими покрасневшими глазами испуганного и растерянного ребенка.
— Не знаю, почему я не могу сдержаться, — сказала Стейси, утираясь тыльной стороной ладони. — Я почти не знала эту девушку.
— Но все-таки в каком-то смысле вы были знакомы. У вас в телефоне ее номер.
Поскольку в квартире и одному-то человеку присесть было некуда, Стейси согласилась поговорить в участке. Прошло уже полчаса, но только сейчас она успокоилась настолько, чтобы изъясняться внятно.
— Я даже не знала ее настоящего имени. Для меня она была Мирандой. Без фамилии, хотя и ее можно было бы придумать.
— Откуда вы ее знали? — поинтересовалась Элли.
— Мы познакомились в прошлом году на вечеринке у одного приятеля. Мы не поддерживали отношений, ничего такого. Просто нашли тогда общий язык, вот я и записала в телефон ее номер.
Джей Джей, скрестив руки на груди, стоял позади Стейси в углу комнаты для допросов. Элли глянула на него, и ее напарник на миг закатил глаза.
— Тогда почему она вам вчера звонила?
— Я же объяснила. Я не успела подойти. Решила, что она перезвонит, если надо. Люди то и дело набирают неверные номера.
— Мы запросим данные в сотовой компании. И они покажут нам любые другие телефонные контакты, которые были у вас с Кэти, или Мирандой. Есть у меня подозрение, что мы обнаружим гораздо больше звонков, чем можно ожидать от двух женщин, которые случайно познакомились на вечеринке год назад и не поддерживали отношений.
Стейси зажмурилась. Она размышляла. Усиленно. Она была достаточно умна и понимала возникшую проблему. Нужно было еще разок поднажать на нее.
— Что вы скрываете, Стейси? Очевидно же, что вы беспокоились об этой женщине.
Она в отчаянии покачала головой.
— Лучше бы мне было все равно. Господи, как же я во все это влипла?
— Во что? Вы с Кэти торговали наркотиками? — Это была классическая техника допроса: предложить подозреваемому объяснение, заведомо неверное, чтобы вынудить его поправить ошибку. — Мы можем кое-чего добиться. Найти человека, который так обошелся с Кэти, гораздо важнее, чем сохранить ваш секрет.
— Мы не занимались наркотиками.
— Тогда чем же?
Стейси снова закрыла глаза. Снова задумалась.
— Я же сейчас не выступаю официальным свидетелем?
— Ух, с чего это вдруг, Стейси? Мы просто пытаемся понять, почему ваш телефон оказался связующим звеном между двумя женщинами, которые были убиты сегодня?
— Говорю вам, другой номер мне совершенно незнаком. Только телефон Миранды.
— Отлично. О другом номере поговорим позже. А сейчас вам нужно рассказать, что вы знаете о Кэти Бэтл.
— Если вы попросите меня что-нибудь подписать или попытаетесь упомянуть мое имя, я от всего откажусь. Отсюда я выйду, а потом освобожусь под залог.
Элли посмотрела на Рогана, который ответил взглядом: «Решение за тобой». Она кивнула.
— Я познакомилась с Мирандой в прошлом году на встрече, которая была устроена эскорт-агентством. Понимаете, мы оказались на одном и том же свидании, с одним и тем же клиентом. Позже мы еще пару раз вместе работали. С тех пор мы иногда подменяли друг друга на вызовах. Вроде как похожи были. — Она посмотрела на свою драную, заляпанную краской футболку. — По крайней мере были похожи, когда работали.
Элли заметила внешнее сходство. Темные волосы. Светлая кожа. Выразительные глаза.
— Под «работой» вы подразумеваете секс за деньги?
— Вы правильно поняли, — подтвердила она. К ней возвращалось прежнее высокомерие. — Вы же полицейский. Полагаю, вы знаете, что имеется в виду под эскорт-услугами. В прошлом году я работала на агентство в течение шести месяцев, но теперь я совершенно независима. Могу сама находить клиентов и оставлять все деньги себе.
— Одной работать опасно. — Прежде чем получить жетон детектива, Элли пришлось не раз побывать в роли приманки, изображая проститутку.
— Я жива. Миранда — нет. Думаю, я в состоянии о себе позаботиться.
До поры до времени, хотелось сказать Элли. Но спорить со Стейси по поводу ее дурацких решений было некогда.
— Даже когда я ушла из этой службы, мы с Мирандой продолжали иногда подменять друг друга, но тайно, поскольку ее соглашение с агентством категорически это запрещало. А у меня был уговор еще с парой девушек, вот почему я не хочу, чтобы мое имя стало им известно.
— Кому это — им?
— Агентству.
— А где нам их найти?
Она замялась, но спорить не стала.
— Они называют себя «Престижные вечеринки».
— А как часто вы с Мирандой менялись заказами?
Стейси покачала головой.
— Не очень. Может, раза три-четыре с тех пор, как я начала работать на себя. Когда я увидела на мобильном ее номер, я решила, что она потому и звонила. Но потом Миранда повесила трубку, а меня, видимо, не воодушевляла перспектива поработать, вот я и не перезвонила. — Ее нижняя губа задрожала. — Знаете, может, она потому и звонила. Насчет свидания сегодня вечером. Возможно, хотела узнать, могу ли я… могла ли я пойти вместо нее.
— Но вы этого не сделали. Поэтому не вините себя и перестаньте себя жалеть. Вы с Кэти знали, что делаете…
— И значит, она такое заслужила? Вы это хотите сказать?
— Нет, конечно. Никто не заслуживает того, через что прошла Кэти. Но вы так работали. Более того, в некотором смысле работали вместе. Вам она такого не пожелала бы точно так же, а вы не рады, что это произошло с ней, а не с вами. Признайте это. Вы можете нам помочь.
— Я пытаюсь.
— У вас есть предположения, кто мог быть ее клиентом в тот вечер?
— Нет. Постоянных у нее было мало. Она предпочитала вести дела через агентство.
— Принимая во внимание стиль работы «Вечеринок», стоит ли нам поверить, если они скажут, что не знают имени клиента?
— Ну, на самом деле это вполне вероятно. Они — те еще засранцы, понимаете? Все время твердят, как заботятся о нас, а сами не лучше, чем какой-нибудь уличный сутенер, продающий тебя любому желающему. Знаете, предполагается, что они принимают кредитки, и тогда у вас была бы власть над ними. Но, когда я там работала, мне говорили, что половина заказов оплачивается налом.
— Хорошо, мы прижмем их и попытаемся узнать, с кем была Кэти. Давайте поговорим о втором телефонном звонке. По нашим данным, студентка по имени Меган Гунтер звонила вам в мае.
— У меня нет знакомых с таким именем.
— Вам казалось, что и никакой Кэти Бэтл вы не знаете.
Джей Джей шагнул вперед и положил на стол перед Стейси фотографию Меган Гунтер. Девушка поморщилась и заморгала при виде мертвого тела на металлической каталке.
— Приглядитесь получше, — настойчиво попросила Элли. — Люди нередко меняются внешне, когда… уходят.
Роган и Элли внимательно следили, как Стейси полных пять секунд разглядывала снимок, а затем снова покачала головой.
— Нет, я уверена, что никогда раньше не видела эту девушку.
Элли скептически взглянула на нее, вызвав у той сконфуженный смешок.
— Послушайте, я только что призналась вам в проституции. Зачем мне врать насчет этой девушки? Может, она и вправду ошиблась номером. Валяйте дальше, извлеките из телефона все данные, какие пожелаете. Вы найдете несколько наших разговоров с Мирандой — или Кэти, как хотите называйте. Но эта девушка? Я клянусь, вы ничего не найдете.
Элли вздрогнула — на поясе зажужжал сотовый. Она взглянула на экран. Текстовое сообщение от Джесса: «Только что видел тебя по ТВ у „Роялтона“. Думал, Справедливый Капитан раскошелился, а потом сказали про мертвого риелтора. Жаль, что ты работаешь. А можно сегодня поспать на кровати?»
— Черт возьми! Джей Джей, они уже запустили Кэти в новости. Нам нужно сообщить семье.
Глава 31
23.15
Элли терпеть не могла дома престарелых. Они выглядели так, словно сейчас все еще 1972 год, и пахли хлоркой, скисшим молоком и лимской фасолью.
Ее бабушка по отцовской линии некоторое время жила в доме престарелых Вичиты. Даже похоронив единственного сына, она вполне справлялась сама, пока ей не стукнуло девяносто три. В конце концов, когда ей стало слишком тяжело пользоваться ванной, она не решилась просить о помощи невестку. Мать Элли сама нуждалась в помощи. Поэтому бабушка переехала в «Тенистые сосны». Шесть месяцев спустя она скончалась.
Элли предпочла бы спихнуть разговор с родственниками на Рогана, однако ее напарник уже успел изучить списки телефонных номеров вдоль и поперек. Она расспрашивала Кортни Чан и мурыжила диджея, а Роган тем временем запоминал детали. Он знал все даты, комбинации и номера. Было правильней, чтобы со Стейси поработал он. Возможно, девушка просто не отдает себе отчета, что знает Меган Гунтер. Но, возможно, убитая известна ей под каким-то иным именем. И другим телефонным номером. Майский звонок из квартиры Гунтер на сотовый Стейси был ключом к разгадке. Ей просто надо вспомнить.
Осмотревшись в «Лесной долине», Элли заметила, что здесь все же пытаются создать уют. Закрытые двери отдельных комнат тянулись вдоль коридора, что было шагом вперед в сравнении с теми условиями, в которых жила ее бабушка, — там личное пространство ограничивалось ситцевой занавеской. Емкости с ароматизированными смесями, стоявшие в вестибюле, маскировали характерный запах. Но все равно от этой обстановки у Элли по спине ползли мурашки.
Она не любила задумываться о том, что произойдет с ней в старости. В подобном месте жить она ни за что не станет. Однако и то, что совершил ее отец, она никогда не сделает. Наверняка есть другие варианты.
За серым металлическим столом восседала довольно грузная дама; с ее шеи свешивалась ленточка в радужную полоску, на которой болтались очки. К ее пышной груди был прижат журнал «Пипл». Дама сидела с закрытыми глазами, но когда Элли потихоньку приблизилась, неожиданно открыла их — всего на миг, которого хватило, чтобы увидеть гостью. Еще дважды ее веки смыкались и размыкались, наконец Элли вытащила жетон, известив о своем присутствии.
— Мне нужно увидеть одну из ваших постоялиц, Филлис Бэтл.
— Прошу прощения, — отозвалась женщина, подавляя зевок. — Ночные смены даются тяжело.
— Понимаю.
— Комната сто двадцать семь, детектив, однако уже поздно. Уверена, госпожа Бэтл предпочла бы увидеться с вами утром.
— Мне нужно поговорить с ней сейчас.
— Что-то серьезное? Видите ли, госпожа Бэтл, по крайней мере тут у нас, вполне оправдывает свою фамилию,[43] если вы понимаете, о чем я. Так что вам лучше ее не будить.
— Боюсь, у меня для нее плохие новости. Это касается ее дочери.
— Кэти? У нее неприятности?
— Вы знакомы с ее дочерью?
— Ну, близко-то не знакома, но она исправно навещает мать, а так делают не все. Она ценит, что госпожа Бэтл со мной ладит больше, чем с другими сотрудниками, и поэтому просила непременно связываться с ней в случае чего. Знаете, она все время таскает с собой эти электронные штуковины, почту проверяет и все такое.
— А пребывание здесь матери оплачивает Кэти?
— Ну, я точно не знаю. Вам стоит проверить счета. Но, мне кажется, да, по большей части платит Кэти. Она единственная, кто навещает госпожу Бэтл. И в последнее время весьма регулярно. Несколько месяцев назад у госпожи Бэтл случился инсульт. Мы с ней смотрели телевизор, и там объявили, что умер Сидни Поллак. Она сказала, что «Встреча двух сердец» — ее любимый фильм, и потом уже не могла произнести ни слова. Чудно, как такие вещи в мозгах соединяются.
Сознание Элли работало сходным образом, но у нее случайные ассоциации были связаны с работой. Она вспомнила такой же дождливый день. Они с Роганом услышали об этом из выпуска новостей, когда заскочили в кафешку на углу за горячим кофе. Это был тот день, когда мертвого Роберта Манчини обнаружили в апартаментах Сэма Спаркса. Сидни Поллак и Сэм Спаркс теперь навеки соединились в ее памяти. Элли раздражало, что она продолжает думать о деле Манчини. Сейчас. Здесь. Когда ей надо сосредоточиться на Кэти Бэтл и Меган Гунтер.
— И как Кэти справилась с этим ударом?
— Думаю, она впервые по-настоящему испугалась за мать. Бросила все и примчалась. Ухитрилась даже уломать «скорую», чтобы они подвезли ее до больницы. И с тех пор навещает нас действительно регулярно.
— А как, по-вашему, ей удается за все это платить?
— Она преуспевающий агент по недвижимости. Вся в делах. Госпожа Бэтл очень ею гордится. Она других наших дам приводит в бешенство, без умолку твердя о Кэти.
— А у Кэти это единственный источник дохода?
— К чему вы клоните, офицер? Кэти что-то натворила?
— Нет, — покачала головой Элли. — Но, как я уже сказала, новости у меня плохие.
— Но не о Кэти?
— Новости плохие, мэм. И мне нужно поговорить с госпожой Бэтл.
— Но все в порядке, верно?
— Вы не могли бы показать мне ее комнату?
— Мне лучше пойти с вами. Это убьет… может убить ее, честно.
Когда женщина поднялась из кресла, Элли заметила, как она украдкой смахнула со щеки слезу. Возможно, Элли все же недооценивала места вроде «Тенистых сосен» и «Лесной долины».
Стейси Шектер всматривалась в многостраничные списки телефонных номеров, которые симпатичный чернокожий детектив разложил перед ней на ламинированной столешнице. Сначала она отнеслась к этой затее скептически. Девушке не хотелось думать, что она — связующее звено.
Но после ухода блондинки-детектива многое изменилось. И теперь у ее напарника был не только сотовый номер Миранды и номера интересующих их телефонов. Теперь у полицейских были данные о звонках Стейси, причем за длительный период.
И пока она размышляла над списком звонков, относящихся к 27 мая, выдвинутую следствием теорию отрицать было трудно. А по выражению лица детектива Стейси понимала: весьма желательно, чтобы она шевелила извилинами быстрее.
Стейси чувствовала, что в ее сознании выстраивается некая цепочка, однако ощущала и некое внутреннее сопротивление, словно ей самой не хотелось соединять некоторые звенья. Ей не хотелось думать, что тот выбор, который она сделала в свое время, привел ее в самую гущу нынешних событий.
Ее выбор. Как будто было, из чего выбирать.
Но то ли из-за принятых когда-то решений, то ли по воле судьбы, она сидела сейчас здесь, в полиции, в комнате для допросов, разглядывала списки номеров и пыталась соединить разрозненные кусочки цепи.
Все это касалось 27 мая.
В тот день кто-то позвонил Стейси на сотовый с городского телефона, из квартиры дома, стоящего на 14-й улице. Этот номер Стейси был не знаком.
Но теперь, глядя на список входящих звонков за тот день, она вспомнила. 27 мая, за два часа до звонка с того неизвестного номера, был и другой звонок — от женщины, которую она знала под именем Миранда. Теперь обе звонившие погибли.
Очевидно, связь тут была, просто она ее сначала не увидела. Четыре месяца — долгий срок.
— Посмотрите на другие номера в этом списке, — настаивал детектив. — С кем еще вы созванивались в этот день? Это может освежить вашу память.
— Для меня это просто цифры! Я даже не знаю номеров своих друзей. Просто набираю по именам в мобильном. — Ей было противно звучавшее в голосе волнение. Она терпеть не могла нервничать.
— Что ж, прекрасно. На самом деле это хорошо. Если все номера хранятся в вашем телефоне, нужно просто найти их. Мы пройдемся по всему журналу звонков и выявим совпадения. Начнем с самых последних: вы будете читать мне номера, а я буду сравнивать со списками.
И они приступили к совместной работе: Стейси зачитывала номер со своего телефона, а детектив отзывался, раз за разом говоря «нет», а иногда подбадривая ее словами: «Продолжайте» или «Мы найдем его». Дважды они обнаружили совпадение номеров, но один из них приходился на местный продуктовый магазин, а второй принадлежал ее сестре в Сиэтле. Стейси никак не могла вспомнить подробности того дня, не говоря уже о том, как в них вписывалась Миранда.
Номеров через восемьдесят ситуация наконец изменилась. Стейси отчеканила десять цифр, но привычного «нет» не последовало. Вместо него повисла пауза.
— Есть. Совпал. Это первый номер, который вы набрали после того, как вам позвонила Кэти Бэтл. Длился всего минуту. А через полтора часа вам поступил звонок из квартиры Меган Гунтер.
— Это номер девушки, которая мне знакома. Некая Таня, знаю только имя. Погодите, я припоминаю. Миранда… боже, то есть Кэти, она мне звонила несколько месяцев назад. Должно быть, как раз в тот день. Ее мама попала в больницу, и она попросила меня ее подменить. Я не могла, но она так распсиховалась из-за матери, говорила, не знает, что ей теперь делать. Я и сказала: придумаю что-нибудь. И позвонила Тане. Я познакомилась с ней за неделю до этого, какой-то парень выбрал нас обеих на сайте «Крейгслист».
Стейси надеялась, что ей не придется объяснять детективу принцип секса втроем, и умолкла, но он жестом велел ей продолжать.
— Так или иначе, она была первой, о ком я подумала в сложившейся ситуации. Позже она мне перезвонила. Возможно, это как раз тот звонок, о котором вы говорите.
— У Тани другой код города, четыреста двадцать.
— Этот сотовый — из тех мест, откуда она приехала, как мой — из Коннектикута. Сейчас она живет здесь.
— Так, погодите-ка секундочку… Этот код, четыреста двадцать. Это Балтимор.
— Вам лучше знать.
Но Стейси видела, что детектив уже принялся обдумывать какую-то версию. Он открыл картонную папку, лежавшую поверх устилавших стол телефонных списков, и начал торопливо перебирать бумаги, пока с удовлетворением не ткнул пальцем в середину одной из страниц.
— Вот он. Тот же номер. Входящий звонок на мобильный Меган Гунтер в начале мая. Вот она связь, Стейси. Между вами и Кэти Бэтл. Между вами и Таней. Теперь у нас есть звонок Тани на сотовый Меган почти пять месяцев назад. А с городского Меган вам звонили двадцать седьмого мая. Вот и связь.
Конечно, эта связь была. Но, если бы детектив ее не вычислил, сама Стейси так и не сообразила бы, как помочь.
Глава 32
Суббота, 27 сентября
00.40
Когда Элли вернулась в отдел, Роган как раз вешал трубку.
— Быстро управилась, — заметил он.
— Мне так не показалось, когда я говорила с мамой погибшей, но по Лонг-Айлендской магистрали я неслась как бешеная. — На обратном пути она позвонила и своей собственной маме, отчего поездка показалась еще длиннее. — Где Стейси?
Роган кивнул в сторону комнаты для допросов.
— Мы кое-что обнаружили. — По пути в допросную Роган посвятил Элли в запутанную схему связей, которую они со Стейси выявили, соединив разрозненные данные из телефонных списков. — Мы думаем, что звонок из квартиры Меган Гунтер был сделан в ответ девушкой, которую Стейси знает под именем Таня.
— И кто, черт побери, эта Таня?
— Не гони коней, сейчас расскажу. В конце мая Кэти Бэтл звонит Стейси с просьбой отправиться вместо нее на свидание. Стейси не может, но звонит своей приятельнице Тане, чтобы узнать, сможет ли та. Часом позже Стейси звонят по городскому из квартиры Меган Гунтер. Стейси помнит только, что Таня сама ей перезвонила. Но вот в чем засада: примерно за три недели до этого Таня звонила на сотовый Меган.
— Итак, мы знаем, что Таня связана с Меган. Она звонит ей с городского. Возвращаемся к вопросу: кто такая эта Таня, черт возьми?
— Я проверил сотовый номер в Балтиморе. Он принадлежит некой Тане Эббот. Я только что говорил с тамошней полицией. Таня Эббот, тридцать лет. Десять лет назад задерживалась за приставание к мужчине на улице. Оформили и отпустили. Прошла коррекционную программу, и дело закрыли.
— Откуда же Меган могла знать эту Таню?
— Возможно, в жизни Меган была тайная сторона, о которой никто не был осведомлен. Если она оказывала интимные услуги, то, вероятно, могла маскироваться.
Когда они вошли, Стейси по-прежнему сидела в кресле и все еще разглядывала списки звонков. Роган положил перед ней фотографии Меган Гунтер.
— Она могла изменять внешность. Макияж. Цвет волос. Возможно, даже парик. Посмотрите еще раз.
Стейси тяжело вздохнула, глядя на снимки:
— Я никогда не видела эту девушку.
— А как насчет Хезер Брэдли? — спросила Элли. — Она была соседкой этой девушки. Тоже из Нью-Йоркского университета.
Стейси снова уныло покачала головой.
— Ее фото! Нам нужна фотография Хезер. — Элли выскочила из допросной, кинулась к своему компьютеру и открыла базу данных Транспортного управления Нью-Йорка. Девяносто семь женщин по имени Хезер Брэдли. Она сузила поиск до студенческого возраста, но все равно получила двадцать один вариант, без всякой гарантии, что кто-то из них та самая девушка.
Элли отыскала телефон больницы Сент-Винсент и по пути в допросную набрала номер со своего сотового.
— Я сейчас попрошу кого-нибудь из клиники сделать фото и переслать нам.
Роган и Стейси слушали, как она выясняет нужный номер, пока в конце концов ей не дали телефон сестринского поста на этаже Хезер. Элли объяснила, что ей нужно.
Пока тянулись секунды и минуты томительного ожидания, Элли прислушивалась к учащенному биению собственного сердца. Веб-сайт. «Кампус Джус». Оскорбительные послания. Из-за них полиция сразу решила, что целью изначально была Меган Гунтер. Ведь погибла именно она. А раз они сосредоточились на Меган, их внимание, словно луч лазера, было нацелено на угрозы в Интернете.
Но в этой квартире жила не только Меган Гунтер. Там была и ее соседка, Хезер Брэдли. Сказавшая, что не была на свиданиях со времени перехода в Нью-Йоркский университет, однако, по словам Кита Гузмана, все свое время проводившая с каким-то таинственным поклонником, о котором никогда не рассказывала. У нее были темные волосы, светлая кожа и миндалевидные глаза. В точности, как у Стейси Шектер и Кэти Бэтл.
— Простите, детектив, но эта пациентка выписана из больницы сегодня днем.
— Как это могло произойти?
— В отличие от вас, мы наручниками не пользуемся. Я так долго продержала вас на телефоне, поскольку пришлось расспросить коллег. Очевидно, возникла какая-то проблема с данными страховки, которые предоставила пациентка. Один из наших сотрудников пошел вниз, чтобы с этим разобраться, а когда вернулся, пациентки уже не было. Вот все, что мне известно.
Разговаривая с медсестрой, Элли услышала, как в дверь допросной постучали. Она приоткрыла ее, и один из гражданских сотрудников протянул ей бумаги:
— Это для Рогана, с пометкой «срочно».
Элли взяла документы и посмотрела на верхний листок. Это была копия водительских прав из Мэриленда — зернистая из-за сильного увеличения. В правах значилось имя — Таня Джейн Эббот, однако Элли узнала женщину на фотографии. Темные волосы. Светлая кожа. Миндалевидные глаза. Элли видела ее в клинике сегодня утром. Таня Эббот была соседкой Меган Гунтер, Хезер Брэдли.
Глава 33
01.45
Едва шагнув из лифта в холл на четвертом этаже, Элли поняла, что они опоздали. Казалось, минуло не меньше недели, однако прошло всего пятнадцать часов с момента, когда она выскочила из того же самого лифта и увидела, как тело Меган Гунтер вывозят из квартиры. Сейчас дверь была крест-накрест опечатана желтыми полицейскими лентами; кончик одной из них отклеился и свесился на ковер.
Элли ткнула отставший конец ленты мыском ботинка.
— Она нас обставила.
Роган сунул в замочную скважину ключ, который им дал управляющий домом.
— Это еще неизвестно, — произнес он, хотя тон его свидетельствовал об обратном.
Детективы направились прямиком в спальню Хезер, в комнату, которой этим утром они уделили так мало внимания. Элли выдвинула верхний ящик комода, где лежало нижнее белье, и обнаружила свободное место: часть его явно исчезла. Она распахнула стенной шкаф. Вешалки были заполнены довольно равномерно, однако среди аккуратных стопок свитеров зияла пустота, места как раз хватило бы еще для нескольких.
Элли хлопнула дверцей шкафа.
— Она похватала какие-то шмотки и свалила. И мы были правы насчет последовательности звонков. Проверь свой мобильный.
Роган взглянул на свой телефон:
— Сигнала нет.
Еще в участке они сложили последние эпизоды истории, которую рассказали им телефонные звонки. Почти пять месяцев назад Таня Эббот, назвавшись Хезер Брэдли, позвонила Меган Гунтер, увидев на сайте «Крейгслист», что та ищет соседку. Меньше чем через месяц Кэти Бэтл позвонила Стейси Шектер с просьбой подменить ее на встрече с клиентом. Стейси в свою очередь позвонила Тане, которая теперь жила под именем Хезер. Звонок длился всего минуту, значит, Стейси оставила короткое сообщение. Но Роган не мог сейчас поймать сигнал в этом здании, и Таня тогда не сумела воспользоваться своим сотовым, чтобы перезвонить Стейси. Поэтому позвонила с городского.
Элли начала осматривать небольшой письменный стол возле окна, тем временем Роган выдвинул верхний ящик тумбочки, ища какие-нибудь намеки на то, кем была Таня Эббот и где может находиться сейчас.
— Господи! — поразился Роган, раскрыв книгу с потрепанными страницами. Это была «Демократия и недоверие» Джона Харта Или.[44] — Зачем, черт возьми, взрослой женщине подделывать документы только для того, чтобы поступить в колледж и писать работы по политологии?
— Она попалась десять лет назад на съеме. Если в двадцать торгуешь собой, то потом и в обычной студенческой жизни можно найти свою прелесть.
— Поступление в университет с поддельными документами требует серьезной подготовки. И вот теперь она сбежала, поскольку в клинике не нашли данных о ее страховке. Настоящий мошенник наверняка что-нибудь соврал бы и выкрутился.
— Предположим, она решила: если в клинике начнут задавать вопросы, может вскрыться вся история.
— И что? Худшее, что могло ей грозить, — это обвинение в подлоге.
— Джей Джей, нам нужно присмотреться к этой женщине, и дело тут не в подлоге. — Элли задвинула последний ящик стола, перешла к учебникам, сложенным стопкой на полу чуть поодаль, и стала перелистывать их один за другим на случай, если Таня припрятала между страниц какие-нибудь бумаги. — Сейчас она наша главная подозреваемая в убийстве Меган. «Кампус Джус» сбил нас с толку. Если Меган узнала Танин секрет… увидела что-то… или услышала то, что не должна была…
— Но Хезер… Господи, как нам всех этих девиц называть?
— Настоящими именами. Хезер Брэдли не существует. Или, если существует, это не та женщина, которая должна нас занимать. Мы говорим о Тане Эббот.
— Что ж, Таню тоже сильно порезали.
— Но ведь она не погибла, верно? Прикинуться жертвой — отличный способ отвести подозрения. И он сработал. Мы решили, что соседка просто стала случайной жертвой.
— Значит, она убивает Меган, а потом ей хватает пороху несколько раз пырнуть ножом себя? Жесть какая-то.
— А может, ей помогли. Бывший приятель Меган сказал, что лже-Хезер все время исчезала, чтобы встретиться с каким-то загадочным мужчиной.
— Это могли быть разные мужчины и в большом количестве, раз она занималась проституцией.
— А может, у нее был еще и парень, который тоже был замешан в ее мошенничестве и помог ей избавиться от соседки, когда пришло время.
— Если у нее был подельник, они могли совершить убийство и в «Роялтоне». Вряд ли на такие зверства женщина способна в одиночку.
Элли дошла до последнего томика в стопке — без названия, в матерчатом переплете. На первом же развороте обнаружились две черно-белые фотографии женщины с ребенком.
— Кажется, я кое-что нашла.
Она присела на кровать, продолжая листать страницы.
Кто-то взял на себя труд разложить снимки в хронологическом порядке: вот младенец, вот едва научившаяся ходить малышка на коленях у Санта-Клауса, а вот пятиклассница с синей эстафетной ленточкой. Добравшись до снимка девушки с длинными темными волосами, пухлыми губками и миндалевидными глазами, светившимися улыбкой под написанной от руки растяжкой «Поздравляем с 13-летием», Элли уже поняла, что перед ней юная Таня Эббот.
Она перевернула страницу и обнаружила два снимка Тани с каким-то мальчуганом лет четырех-пяти. На одной из фотографий Таня сидела на траве, крепко прижимая к груди стоящего перед ней малыша — очевидно, слишком крепко, судя по выражению лица ребенка. На другой мальчонка со шкодливым видом пристраивал снежок на Танину голову в вязаной шапочке.
— Младший брат? — предположил Роган, заглядывая Элли через плечо.
— Возможно. — Лицо мальчонки казалось ей смутно знакомым. Он был белобрысым, в отличие от темноволосой Тани, однако у многих детей волосы со временем темнеют. Джесс, к примеру, в детстве был светлее, чем Элли.
Она присмотрелась к детям на фотографиях повнимательнее, пытаясь понять, что в мальчике показалось ей знакомым. В таких случаях физическое сходство может быть едва уловимым. Хотя они с Джессом выглядели полными противоположностями по самым заметным физическим параметрам — цвет волос, телосложение, овал лица, — многие говорили, что между ними существует какое-то трудноопределимое сходство.
Что-то в этом мальчугане заставляло Элли чувствовать, что она уже видела его, причем недавно. Должно быть, в его лице что-то напоминало ей взрослую Таню, но что именно, понять не удавалось.
Еще несколько фотографий, затем пошли пустые страницы. На последнем снимке Таня держала в руках связку ключей и небольшую карточку — Элли предположила, что это ученические водительские права. К тому времени Таня уже открыла для себя косметику, лак для волос и силу декольте. Но, несмотря на вызывающий вид, что-то в ней померкло. Юная Таня вся светилась и сияла широкой улыбкой, повзрослевшая — выглядела замкнутой и совсем не такой безмятежной. Казалось, ее долго уговаривали сфотографироваться с новым приобретением.
Всего через пять лет ее арестуют за проституцию.
Роган плюхнулся на кровать рядом с Элли.
— Помнишь ту парочку в Канаде? Двух психов, которые у них там совершили серию убийств?
— Ты имеешь в виду Кена и Барби?
— Да, парень и его подружка. Она помогла ему изнасиловать и убить нескольких женщин, включая ее собственную младшую сестру. Возможно, мы встретились с чем-то подобным. У них была причина устранить Меган, если она догадалась о Таниной афере. А, убив Меган, этот парень мог войти во вкус. И следом убить Кэти.
— Да, но почему Кэти? И зачем было устраивать свидание? Если Таня была знакома с Кэти, ей не требовалось пускаться на такую хитрость. А если не была, то это просто совпадение, что им попались проститутки, которые оказались приятельницами Стейси.
Роган покачал головой и повалился на кровать.
— Не знаю, но я ужасно охренел от усталости и мог бы отрубиться прямо здесь. — Он закрыл глаза, и Элли на мгновение показалось, что он и вправду заснул, однако Джей Джей пробурчал: — Завтра.
— Что завтра?
— Завтра найдем Таню Эббот.
— Как? Мы понятия не имеем, что она собиралась делать в Нью-Йорке. Может, она уже на пути в Балтимор? Судя по тому, что нам известно, она с тем же успехом может направляться в Мексику. И у нее есть преимущество.
— Ты права. Мы не знаем, где искать, а значит, не имеет смысла пускаться за ней в погоню прямо сейчас. Но завтра мы будем не столь измучены, завтра все и выясним. Найдем ее и получим кое-какие ответы.
— Завтра.
— Завтра.
Уходя, Элли прихватила с собой фотоальбом.
— Если мы когда-нибудь до нее доберемся, он может нам пригодиться.
Вернувшись домой, Элли обнаружила, что Джесс разлегся на ее диване. На его впалой груди покоился пол-литровый картонный стакан с мороженым «Бен и Джерри». Он смотрел одну из серий «Голливудских холмов».
Элли вытащила «Глок» из кобуры и бросила куртку на стул в углу.
— Я думала, ты сегодня работаешь.
— Сказался больным после встречи с той девушкой в «Газовой лампе».
Элли отпихнула его коленкой, освободив немного места для себя.
— Поверить не могу, что ты эту чушь смотришь.
— А что? Горячие девчонки отлынивают от работы и учебы, морочат голову мальчишкам, и все это на фоне солнечной Калифорнии. Что еще парню надо?
— Капельку тестостерона?
— А ты спроси ту красотку из бара, есть ли у меня с этим проблемы.
— Угу, — отозвалась Элли, отбирая стакан с мороженым, пока там еще торчала ложка. — А я надеялась, что смогу сегодня хорошенько выспаться.
— А как насчет работы, учебы и мальчишек? Капитан Америка сегодня не появится?
— Нет. Мы расстались, чтобы отоспаться, а потом я закрутилась в «Роялтоне». Жертва — риелтор из «Коркорана». Очень своеобразная риелтор, в качестве подработки трахалась на стороне. То есть, пардон, работала в эскорт-агентстве. «Престижные вечеринки».
— Класс. Мой работодатель мог бы у них поучиться.
— Да, в отличие от замечательного заведения для джентльменов, которое предоставляет работу тебе, эти эскорт-агентства всегда, без исключения, служат прикрытием для проституции. Я вообще не понимаю. У этой женщины была хорошая работа. Крыша над головой. Как человек, имея право выбора, может так к себе относиться?
— Это происходит даже чаще, чем ты думаешь.
— О господи, только не говори мне…
— Расслабься, я о наших девушках. Они за сотню баксов занимаются этим в одежде в ВИП-залах. Полтинник идет заведению. Еще четвертак — на чаевые официанткам и людям типа твоего покорного слуги, которых, к счастью, никто не лапает. Выплатив проценты и твердую ставку заведению, они могут остаться в выигрыше, только если в клубе полно народу. Неудивительно, что некоторые из них пытаются, так сказать, подработать на стороне.
— Это не одно и то же.
— Постарайся не судить их, сестренка. Ты ведь так любишь порицать.
— В моей профессии довольно трудно никого не осуждать. Невозможно отправлять человека за решетку, когда считаешь, что все относительно.
— Если хочешь, могу поспрашивать насчет этого агентства в нашем кафе «Сиськи-письки». «Престижные вечеринки», да?
— Ага. — Элли вернула ему стакан из-под мороженого; он фыркнул, увидев пустое донышко. — А я отправляюсь на боковую.
Она вынула линзы, умылась и уже начала чистить зубы, когда раздался телефонный звонок, а следом голос Джесса: «Давай, поднимайся». Выплюнув мятную пену, Элли крикнула в сторону гостиной:
— Только, пожалуйста, не говори, что ты пригласил на сегодня гостей!
— Я и не скажу, что приглашал. Но, если быть точным, не отверг предложение.
— Господи, Джесс. — Набрав воды в ладони, она ополоснула лицо. — Ты что, просто предполагал, что меня не будет дома? Где теперь, черт возьми…
— Расслабься, Эл. — Брат уже натягивал куртку. — Это не ко мне. Капитан Америка несколько минут назад прислал эсэмэску, что хочет тебя видеть, если ты вернулась. Похоже, предполагалось, что это будет сюрприз. Импровизация. И, если честно, я вижу — вы на пути к тому, чтобы превратиться в супружескую пару со стажем, сидящую каждый вечер в кофейне «У Дэнни». Но, видя, как он пытается быть романтичным и все такое, может, и тебе захочется приложить немного старания?
Джесс пальцем указал на ее голову и ноги.
От зеркала Элли уже отошла, но, поглядев вниз, поняла, что имеет в виду брат. Голубые фланелевые штаны. Безразмерная футболка с физиономией Дэвида Боуи. Зеленые плюшевые тапки с лягушачьими мордами — подарок мамы. Не говоря уже о волосах, стянутых красной махровой повязкой, и лице, густо намазанном ночным кремом. Послышался стук в дверь.
— Давай, — велел Джесс. — Я немного потяну время.
— Погоди. Ты куда собрался?
— На выход.
— Ты уверен?
— Сестренка, когда до тебя дойдет, что я всегда могу найти место для ночлега?
Элли метнулась в ванную и сдернула с волос повязку, одновременно вытирая лицо салфетками «Клинекс». Тапки и штаны она зашвырнула в ванну. Когда Элли услышала, как Джесс прощается с гостем, на ней осталась одна лишь футболка, и она готова была выйти, чтобы насладиться заслуженным уединением с Максом Донованом.
Судя по выражению его лица, Макс был отнюдь не против такого наряда. Его улыбка и все последующие действия заставили Элли выкинуть из головы Таню Эббот, Меган Гунтер, Кэти Бэтл, лейтенанта и все остальное. У них с Роганом были обширные планы, но к выполнению они приступят лишь завтра.
Глава 34
8.15
Она принимает рабочую стойку в своей кабине тира. Грохот выстрелов эхом отдается в холодном помещении. Она поднимает перед собой «Глок», наводит прицел на торс бумажной мишени и фиксирует правый локоть, готовясь к отдаче. Она жмет на спусковой крючок, но ничего не происходит. Вторая попытка — и опять ничего. Она еще раз нажимает на спусковой крючок, и оружие выскальзывает из ее пальцев.
— Хэтчер.
Элли оборачивается и видит у себя за спиной Робин Такер.
— Вы не готовы, Хэтчер. Вы знали, что не готовы, но все равно пришли сюда. А сейчас все занимаются делом, кроме вас. Взгляните, как работает Ник.
Послышался грохот, и бумажная мишень, висевшая напротив соседней кабины, словно призрак, полетела в ее сторону. Шесть дыр сбились в группку на груди мишени.
— Отличная стрельба.
Повернувшись, Элли видит Ника Диллона, главу службы безопасности «Спаркс Индастриз». Он целует Такер в щеку и игриво хлопает по попке. Та хихикает от удовольствия.
Элли снова слышит грохот и видит, как с другого конца тира подплывают новые мишени. И снова шум. И снова мишени с дырами в самом центре. Она нащупывает на полу свой «Глок» и делает еще одну бесполезную попытку выстрелить. Механизм тира приходит в движение, и мишень, жужжа, приближается к ней. С бумажного листа ей злорадно ухмыляется Сэм Спаркс.
— Элли.
Она вытягивает руки, словно боясь, что бумажная физиономия проглотит ее.
— Элли.
Она чувствует прикосновение чьих-то рук — кто-то сильнее прижимает ее предплечья к телу.
— Эл, твой телефон.
Открыв глаза, Элли увидела потолок своей спальни.
— Что с тобой? — утомленно простонал Макс, лежавший рядом. — Ты так размахивала руками, что я на секунду подумал, не собираешься ли ты меня вырубить.
Элли опять услышала грохот — этот звук издавал ее мобильный, ползущий по кленовой столешнице тумбочки.
— Хэтчер, — сказала она в трубку, даже не посмотрев на дисплей.
— Ого, должно быть, это впервые, — проговорил Роган.
— М-м-м?
— Что я тебя из койки вытаскиваю. А я тут все утро тружусь, как пчелка.
— Да? — Элли протерла глаза свободной рукой, пытаясь прогнать сонное оцепенение.
— Я проверил данные по сотовому Тани Эббот. Никаких звонков с той самой ночи, перед убийством Меган, и аппарат не отвечает.
— Наверняка она специально отключила его, чтобы мы не отследили.
— Смышленая девушка. А еще я проверил ее звонки за то время, пока она жила у Меган. Без особого толка.
— А какие-нибудь звонки на телефон Стейси Шектер нашлись? — Элли села на кровати и подтянула одеяло, чтобы прикрыть грудь.
— Да. Есть и еще одно знакомое имя.
— Не Кэти Бэтл? — спросила Элли.
Телефонный разговор между Таней Эббот и Кэти Бэтл показал бы, что они обе связаны со Стейси Шектер, и круг бы замкнулся. Прямой контакт между ними укрепил бы подозрения Рогана, что внезапное исчезновение Тани связано с жестоким убийством Кэти накануне ночью. Но это было бы уже не так очевидно.
— Не-а, — возразил Роган. — Кое-кто еще.
— Не мучь меня.
Он выдержал паузу для пущего драматического эффекта.
— Пол Бэндон.
— Не может быть… Наш будущий федеральный судья Пол Бэндон?
Макс повернулся на бок лицом к Элли и с любопытством шепнул: «Что там?» Она лишь вздернула брови.
— Да. Причем звонок был не один. Множество звонков, обоюдных, и примерно раз в не-де-лю! Думаю, тебе не хочется упустить возможность расспросить его об этом.
— Конечно, нет, черт побери.
Когда Роган прощался, Элли уже натягивала брюки.
Судья Пол Бэндон проживал в Верхнем Ист-Сайде, в доме, какие ньюйоркцы называют «белоперчаточными». В таких домах не просто дежурят швейцары — они стоят у входа в белых перчатках. Да еще ловят такси, приносят продукты, выгуливают собак и выполняют самую разнообразную лакейскую работу для привилегированных жильцов. Само это здание с мраморными полами и лифтами, снабженными зеркалами в золоченых рамах, построили еще до войны. Женщина в элегантном темно-синем кардигане, с превосходной укладкой на светлых волосах до плеч, приоткрывшая дверь квартиры Бэндона, выглядела так, словно родилась для жизни именно в таком доме.
— Чем могу вам помочь? — спросила она.
Даже через щель Элли сразу узнала женщину с фотографии, которую Бэндон держал на своем рабочем столе в суде.
— Мы из Полицейского управления Нью-Йорка, мэм. Нам бы хотелось побеседовать с судьей Бэндоном. Это возможно?
— Сегодня суббота. Если вы к моему мужу по поводу ордера или чего-то подобного, вам наверняка поможет один из дежурных судей. Разве обычно не так делается?
— Мы не насчет ордера, мэм. Ваш супруг дома?
— Все в порядке? — спросила она уже с тревогой в голосе. — Я знала, что дела, которые он рассматривает, могут привести к чему-то подобному.
— Вам не о чем беспокоиться, — заверил ее Роган.
— Лора! Ты где? — донесся мужской голос из глубины квартиры. — Ты вообще меня слушаешь? Мне казалось, мы разговариваем, и вдруг ты просто уходишь. Ой…
Голос судьи оборвался, когда он понял, что кто-то стоит за дверью. Женщина открыла ее пошире, чтобы можно было войти.
— Пол, эти детективы хотят видеть тебя. Кстати, меня зовут Лора. Лора Бэндон.
Судья Бэндон стоял рядом с ней — в светло-голубой сорочке, брюках цвета хаки и шлепанцах из овчины. Он раздраженно крутил в руках кожаный ремень. Очевидно, он не намерен был тратить время на приличествующие случаю церемонии.
— Черт возьми, детективы Роган и Хэтчер. Ну и сюрприз — не ожидал видеть вас у себя дома без приглашения.
Он улыбался и говорил учтиво — таким тоном общаются в элитном загородном клубе, но смысл его слов был совершенно ясен.
— Это срочно, ваша честь.