Мисс Нэш, правда ли, что вы покинули родительский дом год назад? 1 страница

Для долгой поездки домой, было весело.

Тея.

Просто лишь их вид заставил что-то глубоко внутри меня пробудиться, и как только я ощутил текстуру материала кончиками пальцев, то почувствовал, как становлюсь твердым.

Какие же неприятности я приобрел и во что вовлек себя?

 

 


 

Чистя зубы уже должно быть в восьмой раз, я развернулась, чтобы посмотреться в зеркало, смахивая пыль с желтой застегивающейся на пуговицы блузки и черной юбки, которые решила надеть.

Я так взволнована, что меня трясет.

Мне двадцать три года, черт побери. Я должна перестать дрожать, как школьница при мысли о приходе парня.

Казалось, что независимо от того, что я примеряла, ничто не выглядело достаточно хорошо. Мои волосы не выглядели так, как надо, и мне казалось, что если я съела или выпила что-либо, то вновь должна почистить зубы. Вдобавок ко всему, я уверена, что набрала вес.

Соберись Тея. Не похоже, что вы оба уже не делали этого. Твоя одежда прекрасна. Твои волосы выглядят хорошо. И ты набрала только полкило, но это может быть от стресса… Верно?

– Мне нужно переодеться, – сказала я своему отражению, когда повернулась и направилась к шкафу. Прежде чем я успела преобразиться, прозвучал дверной звонок.

Дерьмо.

Глубоко вздохнув, я заставила себя не поддаться своему абсурдному желанию побежать вниз по лестнице. Остановившись, я посмотрела на себя в зеркало, которое располагалось перед входом, потерла пальцем по зубам, наслаждаясь чистым скрипом, прозвучавшим от них. Восьми разовое обаяние, предполагаю. Затем сделав глубокий вдох, я открыла дверь, чтобы пережить самую приятную неделю моей жизни.

– Вау, – прошептал он.

– Теперь так ты здороваешься, – я лучезарно улыбнулась, наслаждаясь его разглядыванием. Леви одет в повседневные темные джинсы и блейзер. Его руки находятся за спиной, и он покачивается взад и вперед на цыпочках, злорадно ухмыляясь. Полагаю, он скрывает что-то за спиной, но прежде чем я успела расспросить Леви об этом, его ухмылка стала еще больше, когда он продемонстрировал мне охлажденную бутылку вина.

– Ты не должен был ничего приносить, – сказала ему, взяв бутылку из его рук.

– Каким бы гостем я был, если бы появился с пустыми руками? Кроме того, ты только что переехала, верно? – спросил он, когда я отошла, чтобы впустить его в дом.

– Да. Я переехала, большинство коробок в других комнатах. Их слишком много, чтобы разобрать в одиночку.

– Если тебе нужна помощь, я великолепен в обращение с канцелярским ножом… дерьмо, это прозвучало ужасно…

Я засмеялась, не сумев сдержаться. В одно мгновение он так явно сексуален, а в другое уже столь забавен и мил, что в это с трудом верится.

– Прекрасно. Ты уже поел? Я заказала пиццу, поскольку предположила, что приготовление ужина будет немного чересчур… – я замолкла и нахмурилась.

– Чересчур напоминать отношения? – закончил он с усмешкой. – Пицца подойдет.

Кивнув, я направилась на кухню, и он последовал за мной. Я подала ему штопор из одного из ящиков и обернулась, чтобы достать тарелки, которые распаковала только сегодня днем.

– Бокалы? Или ты хочешь пить из бутылки?

– Я бы предпочла бутылку, но мне бы не хотелось, чтобы ты осуждал меня или у тебя сложились неверное впечатление о том, к какому типу девушек я отношусь, – дразнила я.

– Честность. Мне нравится это в женщинах, – сказал Леви, сделав глоток, прежде чем передать бутылку мне.

– Тогда давай будем предельно честны, – сказала я с усмешкой, как только проглотила полный рот вина. – Ты, в самом деле, хочешь съесть пиццу прямо сейчас?

– Ни чуточки, – пробормотал он.

Взяв меня за руку и потянув на себя, Леви обрушил свои губы на мои, а когда я попыталась поставить бутылку на стойку, то она выскользнула из моей руки и разбилась о пол. Ни один из нас не обратил внимания на бутылку. А как только мои руки обхватили его шею, то руки Леви спустились с талии на бедра. Затем он поднял меня на кухонный стол и разорвал мою блузку.

– Мне нравилась эта блузка, – возмутилась я, пока он целовал мою шею.

– Мне нравилось то вино.

– Туше – Ах! – прошипела я, когда он нежно укусил вершину моей груди, отодвигая лифчик, чтобы подразнить соски. Когда я обернула ноги вокруг него, привлекая Леви ближе к себе, то дотянулась до его пояса и начала расстегивать его, но он остановил меня.

– Еще не время, – прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев от моих губ к пупку. С легкостью Леви снял мою юбку, и его пальцы начали кружить по кружеву моего нижнего белья.

У меня перехватило дыхание, когда он провел пальцами по мне. Отодвинув кружево в сторону, он продолжил прокладывать свои поцелуи вниз, пока его голова не остановилась между моими бедрами. Схватив его за волосы, я вздрогнула, когда он лизнул меня.

– Леви.

Он не останавливался. Леви начал медленно, нежно, но затем, словно кто-то щелкнул выключателем в его уме, и он превратился в дикого… просто в такого, каким он нравился мне. Моя спина выгнулась, поскольку его язык, сопровождаемый двумя его пальцами, вошел в меня. Сжав его волосы, я сильнее прижала Леви, покачивая бедрами ему навстречу.

– Гхм… – я даже не могла сформулировать слова.

– Тебе следовало бы видеть, как ты выглядишь прямо сейчас, – сказал он. Прокладывая путь из поцелуев обратно по моему телу, его пальцы все также оставались во мне, энергично поглаживая мое нежное местечко. Удовольствие проносилось по мне, и я закусила нижнюю губу, напрасно стараясь задушить громкий стон, возникший глубоко внутри меня.

Его зубы задели мою мочку уха, и я почувствовала его горячее дыхание напротив шеи, после чего он прошептал. – Я знаю, что ты можешь быть гораздо громче, чем сейчас, Тея. Стони для меня. Кончи для меня.

– Боже! Да!– выкрикнула я, как только позволила себе потерять контроль.

Поскольку кульминация достигла своего пика, я откинула голову назад и впилась ногтями в его плечи, словно он был единственным в мире, кто держал меня на земле.

Мои губы разомкнулись, когда я наблюдала, как он облизывал пальцы дочиста…поскольку он слизывал меня со своих пальцев. Я вспотела, а мое дыхание стало прерывистым. Мое сердце билось так, словно оно собирается выпрыгнуть из моей груди. Я достигла кульминации, но желала большего от него. Мне нужен весь он.

Я страстно поцеловала Леви, обернув ноги вокруг его талии и притянув ближе к себе. Поскольку наши языки вкушали и дразнили друг друга, то я прижалась к его длине, отчаянно пытаясь донести до него мою потребность. К счастью он понял намек.

– Отведи меня в свою комнату, – потребовал он, прерывая наш поцелуй.

Кивнув, я соскользнула со стойки, убедившись, что избежала битого стекла, и вышагнула из своих трусиков. Затем взяла его за руку и повела в свою спальню.

Расстояние, независимо от того каким бы незначительным оно не было между нами, но этого было достаточно, чтобы свести меня с ума. Он убрал мои волосы в сторону и поцеловал шею, и каждый шаг к моей спальне ощущался таким медленным… слишком, черт возьми, далеко. Ничего не могу поделать с собой, я так чертовски сильно желаю остаться в его объятьях подольше. Я люблю, как он касается меня везде без оговорок.

– Это зона без одежды, – прошептала я, когда мы наконец-то вошли в мою комнату. Чтобы продемонстрировать смысл своих слов, я избавилась от лифчика, когда едва переступила через порог. – Правило дома.

– Кто я такой, чтобы идти против правил дома? – пробормотал Леви, расстегивая рубашку. Я легла спиной на кровать, наблюдая за ним. – Разве ты не собираешься помочь? – спросил он.

– Ни чуточки, – ответила я, покусывая нижнюю губу от ожидания.

К моему разочарованию он быстро разделся, и едва его боксеры коснулись пола, Леви сразу же набросился на меня.

Я засмеялась, когда он навис надо мной. – До конца недели нам определенно нужно поработать над твоей техникой стриптиза.

– Ты дашь мне несколько наставлений?

Я нежно засосала его нижнюю губу. – Я не исполняю стриптиз, но уверена, что мы что-нибудь придумаем.

Я провожу рукой вниз по его груди, наслаждаясь ощущением горячей плоти, пока прослеживаю каждую линию его мышц. Как только я добираюсь до низа, то обхватываю его достоинство. Его член стоит твердый и гордый в моих руках, пульсируя от потребности, а его рот слегка приоткрылся, когда он издал тихое шипение.

Его большой палец задевает мои губы, а затем он скользит ладонью вверх, поглаживая мою щеку. Его сильное прикосновение настойчиво очерчивает изгибы моей челюсти. – Если ты схватила его, тебе лучше знать, что делать с ним.

Я выпустила его из рук, чтобы толкнуть Леви на спину. Он упал на кровать, и я села на него сверху. – Тебе лучше быть в состоянии обращаться с ним, – дразнила я.

Есть некоторые вещи, о которых парни знают, что могут только мечтать. Мы никогда не говорим их вслух и стараемся не думать о них, пока мы не одни…, где мы можем фантазировать обо всем, чего захотим. Но обладание ею, красивой, забавной, уверенной в себе женщиной, целующей мою кожу вниз вдоль груди, в то время как ее руки доводят меня до такого экстаза, что я вынужден ухватиться за простыни, чтобы сохранять некоторую видимость контроля…это все чересчур. С каждой секундой, проведённой с ней, мой контроль исчезает. Я хотел бы обладать этим немного медленнее, чтобы насладится всем…

– Черт! Тея, – ахнул я, приподнимаясь, когда она взяла меня в рот. Я уставился на нее, очарованный ее способностью привести меня в состояние дрожания в ее руках. – Я не могу здраво мыслить, черт, Тея. Ах…

Мои руки оказались в ее волосах, прежде чем я даже осознал это. Она кружила языком вокруг кончика моей головки, и я ощущал сильное желание в воссоединении внутри себя.

Нет. Не так.

Удержав ее голову неподвижно на мгновение, я взял все под свой контроль и перевернул нас обоих, прижав ее руки над головой.

– Итак, мне считать, что ты не можешь держать себя в руках? – усмехнулась она, облизав губы еще раз. Черт бы меня побрал. Она сделала это нарочно.

Я развел ее бедра своей свободной рукой. Ощущая часть ее бархатистых губ и тело, ставшее неподвижным от ожидания, я замер и слегка отступил. Она не единственная, кто может использовать поддразнивания. Затем, когда она нахмурилась от досады на ее задержанное наслаждение, я врезался в нее, позволяя ей иметь всего меня сразу.

– Ах, охренеть! – выкрикнула она, ее голова откинулась назад от удовольствия.

– Ты что-то сказала?

– Я…

Хлопок.

– Леви…

Хлопок.

Хлопок.

Она перестала пытаться говорить, и вместо этого изо всех сил старается освободить руки из моей крепкой хватки. Но я отказываюсь ее отпускать. Она безмолвно умоляет, прикоснуться ко мне, и пока ее тело дрожит и трепещет, я наблюдаю, как удовольствие слегка проносится по ней с каждым моим толчком. Но вскоре я осознаю, что даже я стараюсь изо всех сил сдерживаться.

– Малыш, пожалуйста, – попросила она, и после этого я отпустил ее руки и ухватился за ее бедра. Я изменил свой темп и ускорил подталкивания, бурча с каждым толчком.

– Да. Ах, – застонала она, обхватив руками меня за шею и притянув к своим губам. Наши языки кружили друг с другом, соответствуя ритму и интенсивности наших извивающихся тел. Когда она открыла свои карие глаза, чтобы взглянуть на меня, то в тот момент не было достаточно слов, чтобы выразить всю глубину нашей привязанности и нашего страстного желания друг друга. Я желал, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

– Леви.

– Тея.

Мы оба выкрикнули имена друг друга, когда наконец-то кончили. Когда все закончилось и наше оставшееся приятное чувство настигло нас, то мы рухнули в объятья друг друга. Никто не промлвил ни слова, мы просто прислонились к кровати и наслаждались запахом нашего секса.

Ее голова лежала на моей груди, и когда она обосновалась около меня, моя рука скользнула вниз по всему ее телу и остановилась на заднице. Не раздумывая, я сжал ее, но она ничего не сказала, а просто позволила мне находиться в таком положении.

Из-за таких моментов, как этот, у меня появляется ощущение, словно она всего лишь видение. Такие моменты, как этот, не происходят со мной. Я работал, у меня имелось несколько сексуальных связей тут и там, но затем я возвращаюсь к работе. Но еще никогда в своей жизни я не был так ослеплен страстью к кому-то.

– Как твоя фамилия?

– Что? – она повернула голову и посмотрела на меня.

– Твоя фамилия, какая она у тебя?

– Только не говори мне, что ты уже привязываешься, – дразнила она.

Я нахмурился. – Для меня это кажется оскорбительным… еще оскорбительнее заниматься этим и не иметь даже представления, кто ты. Разве ты так не думаешь?

– Каннинг, – сказала она с легкостью. – Тея Каннинг.

– Я – Леви Блэк.

– Сексуальное имя, – захихикала она. – Предполагаю, что это твой псевдоним, не может быть, чтобы это было твое настоящее имя.

Перегнувшись через край кровати, я искал свои штаны. Найдя их, я вытащил свой бумажник из заднего кармана и открыл его, чтобы показать ей мое удостоверение личности.

– Теперь я знаю твой возраст, рост, дату рождения…? – поддразнивает она. – Что, если я окажусь сумасшедшим сталкером?

– Я – адвокат. И могу получить судебный запрет в случае необходимости.

– Ох, адвокат, – сказала она, звуча ни сколько не впечатленной. Она села и обернула простынь вокруг себя, слишком сильно к моему разочарованию.

– Большинство женщин считают это очень впечатляющим.

– Думаю это нормально, но я предпочитаю нейрохирургов, – сказала Тея, подмигнув, когда поднялась с кровати.

– Куда ты собралась?

– Собираюсь разогреть пиццу, я умираю с голоду!

– Я пойду с тобой, – сказал я, когда встал с кровати. Я схватил свои боксеры, в то время как она взяла мою рубашку и надела ее. – Тебе обязательно выглядеть сексуально во всем?

– Тобой руководит голод, пойдем, – засмеялась она, беря меня за руку.

Мне нравится, как она смеется. Тея делает это так легко, словно у нее нет никаких забот в этом мире.

– Шадоу! Нет! – крикнула она, после чего помчалась вперед прогонять кота, который лакал вино, разлитое нами на полу.

Коричнево-белый кот попытался убежать от нее, но она поймала его и поднесла к миске с водой.

– Прости за это, – сказала она, глядя на меня.

– Все хорошо, – сказал я, когда наклонился и начал собирать разбитые осколки стекла. Она опустилась на колени рядом со мной и вытерла оставшуюся часть вина.

– Извини также за вино. Ты сказал, что это было твое любимое?

– Это не правда. Я солгал, потому что разорвал твою блузку, – сказал я, кивнув на желтую блузку, лежащую на полу, в сочетании с остальной частью ее одежды, раскиданной повсюду.

– Ну, тогда я вынуждена взять твою рубашку в качестве компенсации, – хмыкнула она.

– В любом случае на тебе она смотрится лучше.

Она покачала головой, глядя на меня, после чего мы выбросили осколки в мусорное ведро. Стараясь изо всех сил, чтобы не пялиться на нее, я осмотрел ее кухню. Немного устаревши, но все равно мило. Подождите…

– Тея? Как ты собираешься подогреть пиццу без микроволновки?

Ее глаза округлились, когда она оглянулась вокруг. – Черт побери, я оставила ее в одной из коробок.

– Тогда, что же ты ела все это время?

– Хлопья и еду на вынос?

Я старался не засмеяться при взгляде на ее лицо.

– Эй, предоставь мне поблажку, я только что переехала.

– Никакого осуждения, – солгал я.

– Лжец.

– Ну же, давай искать твою микроволновку.

– Ничего страшного, мы можем использовать духовку.

– Верно. Но тогда у тебя все еще не будет микроволновки, чтобы использовать ее в следующий раз. Так что, где стоят коробки?

Вздохнув, она открыла дверь, которая вела из кухни в помещение, предполагаю, являющееся гаражом. Там не было ничего, кроме коробок.

– Что это? Ты барахольщик?

– Во-первых, накопительство является серьезным заболеванием, которое у меня отсутствует, и во-вторых, мы же договорились «никакого осуждения», ведь так? – она скрестила руки на груди, и я не мог не заметить, как приподнялась ее грудь.

– Погоди, – сказала Тея, прервав мой похотливый взгляд. – Ты пялишься на мои сиськи?

– Да, – ответил я. – Но опять же, мы не осуждаем друг друга.

Покачав головой, она повернулась обратно в сторону гаража и вытащила ботинки для себя и сандалии для меня.

– Прекрасная новость, что размер ноги моей сестры огромен, – захихикала она.

– Как и у моей сестры. Она раньше покупала большую обувь и просила маленькую коробку, чтобы выходить с ней из магазина.

– Ха! Я думала, что моя сестра одна такая.

Ухмыляясь, мы, в самом деле, не углубляем разговор дальше этого, да нам и не нужно. Мы искали повсюду микроволновку, и весьма любопытно, что это было намного веселее, чем я предполагал.

 

 


 

Этот ублюдок ведет войну со мной, я чувствую это. Это только шестое занятие, а он уже устроил нам внеплановую контрольную работу. В тот момент, когда он сказал эти слова, его глаза мерцали, глядя на меня. Это было, словно он хотел бросить мне вызов прямо здесь и сейчас. Вдобавок ко всему с его то дарвинским стилем преподавания, если все мы провалимся, то он выгонит нас, не задумываясь. Я слышала слухи, что профессору Блэку необходимо в общей сложности двенадцать студентов в его классе, а на данный момент нас двадцать. А в первый день было более пятидесяти.

Все, кого он выгнал, пойдут к другим профессорам в области права в надеждах на обучение в их классах. Было сказано, что только двенадцати лучшим студентам предложили места в его фирме после окончания обучения. Эта группа студентов известна, как двенадцать последователей, и несмотря ни на что, я полна решимости стать частью этих двенадцати.

Всю прошлую неделю я читала все, что смогла найти на Леви Блэка. Для студентов он был Дьявол, но в Юридических кругах его прозвали Чистильщик. Причина этого заключалась в том, что он не проиграл ни одного дела, с тех пор как открыл свою собственную фирму, и Леви известен как тот, кто уладит все неприятности с юридической точки зрения.

«Levi Black and Associates» одна из ведущих юридических фирм в стране. Именной партнер, Леви Блэк, окончил Гарвардскую школу права в двадцать три, тот же самый проклятый возраст, в который я только начинаю. После окончания обучения он получил предложение о работе в «Spencer and Hill», где Леви проработал пять лет, прежде чем уйти, чтобы начать свою собственную практику с другом по колледжу. Однако два года спустя и после отвратительного развода, он покинул компанию и открыл свою собственную фирму в тридцатилетнем возрасте.

Теперь он здесь, шесть лет спустя и на вершине мира. И мне хочется знать, кем, черт возьми, является этот человек? Журнал «Time» процитировал его, Леви сказал, что хочет «сформировать следующее поколение молодых умов». Он является прирожденным гением с жаждой за победу любой ценой. Он, мог бы изучать все, что угодно, но выбрал право. Они все представляли его, как титана адвокатов.

Как ни старалась, я не смогла сопоставить эту версию его с Леви, которого я знала. Он не был беспощадным трудоголиком адвокатом; он играл на гитаре в клубе, пел со мной в душе, ел холодную пиццу в нижнем белье и смеялся над всеми моими плохими шутками. Я осознавала, что люди иногда возводят стены, когда впервые встречаются с людьми, но даже в два часа ночи, он был все так же добр, как и в тот первый раз, когда я встретила его.

– Мисс Каннинг, разве вы не должны быть больше сосредоточены на вашей контрольной, чем на лампе?

Я подскочила, когда он вырвал меня из моих мыслей.

Стать одной из двенадцати.

– Да, конечно, но я уже закончила, и не была уверена, разрешите ли вы мне уйти пораньше, – сказала я, когда вручила ему свою работу.

Он посмотрел на часы. – Вам потребовалась двадцать одна минута?

– Извините, что так долго, – драматично ответила я.

Он просмотрел работу и положил ее передо мной. Я не смогла удержаться от дрожи, когда его рука случайно задела мою. И что еще хуже, он заметил.

– Все, – он обратился к группе, – благодаря мисс Каннинг, теперь у вас есть пять минут, чтобы закончить задание.

Несколько человек повернулись и прожигали меня взглядом, но я была слишком сосредоточена на попытках остановить мою руку от дрожи, чтобы обращать на них свое внимание.

Это было слишком дерзко? Черт нет, это Леви Блэк. И я собираюсь стать одной из двенадцати последователей.

По какой-то странной причине у меня было скрытое подозрение, что он тот, кто начал называть своих отобранных студентов двенадцатью последователями, просто для того, чтобы он мог потешить свое самолюбие, вот же мудак.

– Время вышло, – рявкнул он.

Когда мы передали наши листы ему, несколько человек решили спасти себя от позора и просто встали и ушли. Я считала.

Шестнадцать. Благодаря тому пути, которым он следовал, останется ли нас вообще двенадцать?

– Никогда больше не разговаривайте с этими четырьмя студентами, ушедшими только что, – заявил он, взяв контрольные работы и бросив их в мусорное ведро. – Эта контрольная не предназначалась для оценивания ваших аналитических способностей, ее целью было проверить вашу силу духа. Можете ли вы работать под давлением? Если нет, тогда вы не заслуживаете права стать адвокатами. Однако, – сказал он глубоким, низким голосом, – это лишь мое мнение. Есть лазейка для девяноста девяти процентов во всех случаях. И после недели обучения я больше не хочу помнить имена этих четырех ушедших студентов… они не усвоили урок, который мисс Каннинг поняла в первый же день; вы имеете право и способность представлять ваши интересы для того, чтобы отстоять свое право остаться в классе.

Он похвалил меня? Нет. Он не может.

– Даже если у вас нет сил, сопротивляться, вы делаете вид, что есть. Вы прикидываетесь так, словно ваша жизнь зависит от этого. Вы доказываете это до чертиков, и даже если вы достаточно глупы, чтобы ошибиться с датой или закончить тест раньше, не умея должным образом сослаться на текст или меня, тогда вы все равно фальсифицируете это. Поскольку, если вы сможете поверить в свою ложь, то сможете вселить сомнения и в других. Чтобы выиграть дело, все, что вам нужно сделать, так это вселить сомнения в аргументы против вас.

Придурок! Хваля меня, черт побери, сукин сын все еще выставлял меня дурой. Черт возьми, я ненавижу его. Я ненавижу его так сильно, что хотела бы расцарапать его лицо.

Или спину. Мысль хитро проскользнула в моем голове, и я покраснела.

Проклятье. Почему я не могу мыслить здраво? Почему?

– Кто из присутствующих слышал о деле Ричарда Арчибальда? – спросил Леви, и все мы подняли руки.

Он указал на парня, сидящего позади меня. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и обратила внимание, что он одет в клетчатую рубашку и ковбойские сапоги, его глаза были голубыми, а волосы песочно-блондинистого цвета были растрепаны.

– Аттикус Логан, встаньте и используйте этот момент, чтобы произвести на меня впечатление.

– Ну что ж, тогда…

– Садитесь, мистер Логан, – сказал он, тем самым вызвав несколько смешков. – Ваше южное очарование могло бы подействовать на некоторых людей, но здесь вы говорите много лишних слов, что означает, что вы впустую тратите мое время. Далее, вы, девушка в очках, мисс Вега, не так ли?

Она быстро встала, опрокинув все свои вещи, но девушка даже не смутилась. – Ричард Арчибальд, шестнадцать лет, сын мультимиллионера Эндрю Арчибальда. В пятницу двенадцатого сентября он был арестован и обвинен в убийстве второй степени и непредумышленном убийстве двух учеников средней школы, присутствующих на одной из его вечеринок, где он дал им новые таблетки героина, которые сейчас популярны на улицах. Это в основном героин в капсулах.

– Мнения? – спросил он.

– Убийство второй степени – это нелепо, – сказал кто-то впереди.

– Разве одна из подростков не была его бывшей подружкой? И они утверждают, что он знал, что партия некачественна. Сторона обвинения могла бы назвать это преступлением на почве ревности, – добавила Вега.

– Слух, – ответил Леви.

– Он заслуживает обвинения в непредумышленном убийстве, но сомневаюсь, что он получит его, – заявила я вслух, и все обернулись, сосредоточив свои взгляды на мне.

– Продолжайте, – подстрекнул Леви, прислонившись к своему столу.

– Ну, знал он или нет о том, что партия была некачественна, не имеет значения. Вещество все равно незаконно, и поэтому любая смерть, произошедшая от него, является преступлением. Если бы этот подросток не был богатым и белым, то это не стало бы новостью. Он отбыл бы срок, а мы двинулись бы дальше.

– Почему это всегда гонка с твоей нацией? – огрызнулся Аттикус позади меня.

– Как ты сказал? – воскликнула я. – С «твоей нацией»? Разве я только что стала олицетворением чернокожих во всем мире?

– Да ладно, ты просто искажаешь смысл моих слов. Я лишь говорю, что каждый раз, когда что-либо происходит «афроамериканцы» всегда в первую очередь упоминают «расовую карту»[5]. Держу пари, если бы парень был богат и темнокож, то это все равно стало бы новостью.

– Ох, это такая чушь. Если бы он был темнокожим, то реакция СМИ вообще не вызвала бы никакого удивления для всех. В конце концов, темнокожий ребенок с наркотиками – бандит. Белый же ребенок с наркотиками лишь сделал несколько плохих жизненных выборов. Есть систематическая проблема в нашей правовой системе…

– Ох, пожалуйста, иди и поучай кого-нибудь еще. Этот парень не вынуждал никого принимать наркотики. Они могут быть несовершеннолетними, но они все же достаточно умны, чтобы знать о том, что могло произойти с ними. Обвинять в этом ребенка неправильно, и высказывание, что он заслуживает обвинения в непредумышленном убийстве нерадиво.

– Я переехала на север, чтобы уехать от «твоей нации», – пробормотала я.

– А я приехал сюда, чтобы бесить таких людей, как ты, лапочка.

Лапочка?

Лапочка!

– Ты…

– Вы оба будете работать со мной над этим делом, – сказал знакомый голос перед нами с самым заметным отголоском веселья в голосе.

– Что? – мы обернулись, чтобы взглянуть на профессора Блэка.

– Меня попросили представлять интересы Ричарда Арчибальда, и я решил выбрать вас двоих для работы со мной и моими помощниками. Мисс Каннинг, поскольку вы упорно полагаете, что он уже должен находиться в тюрьме, то уверен, что вы и сторона обвинения будете одного мнения, что должно держать меня на один шаг впереди. Аттикус, ты продемонстрировал дело под другим углом. Произвол и двое, испытывающие неприязнь, должно быть, разберутся с этим лучше. Именно по этой причине, вы оба теперь работаете со мной. Остальные лучше подключайтесь к обсуждениям. Это всё на сегодня, – закончил Леви, оставив нас всех ошеломленными.

Снова, я подождала, пока все уйдут, и уставилась на Аттикуса, когда он подмигнул мне, прежде чем скрыться за дверью. Я хотела кинуть в него что-нибудь, или хотя бы высунуть язык, как капризный ребенок.

Да, это по-взрослому.

– Вам что-то нужно, мисс Каннинг? – спросил Леви, привлекая мое внимание к себе.

– Что, разве ты не собираешься просто уйти?

Дерьмо, это просто слетело с моих губ.

Он ничего не ответил, а просто собрал свои вещи и подготовился уходить.

– Вам следует снять меня с этого дела.

Он остановился. – Почему? Из-за наших предубеждений к этому? Я сказал вам, что это может быть полезно в разработке…

– Нет, – перебила я его, и хотела сказать, потому что мы не должны проводить больше времени вместе. Но просто не смогла.

Леви посмотрел на меня, но это ощущалось, словно он смотрел сквозь меня. Его глаза сузились, а пристальный взгляд стал холодным. – Вы хотите быть здесь, мисс Каннинг, или просто тратите впустую мое время?

– Хочу! – заметила вскользь я.

– Но вы готовы упустить шанс всей своей жизни из-за этого?

– Я никогда не говорила этого.

– Но вы думали об этом, я вижу по вашим колебаниям. Так что, либо вы не достаточно сильны, чтобы держать вашу личную и профессиональную жизнь порознь, либо вам не хватает уверенности, чтобы находиться здесь. В любом случае вы все еще выглядите слабовольной.

– Но я не такая. Что произошло…

– Тея, нет ничего важнее, чем то, что ты хочешь сделать со своей жизнью. Если ты хочешь стать адвокатом, то ты можешь стать чертовски хорошим адвокатом, и не позволяй ничему вставать на твоем пути. Фактически, ты должна использовать все, что может сыграть тебе на руку.