Vol 4. Победителей не судят 6 страница
- Ух ты, блин… - Выдохнул я.
Антон улыбался во весь рот и смотрел на меня так, словно я только что какой-то подвиг совершил.
- Надо же, получилось. – Довольно равнодушно отметил Димон. – Ну, поехали?
Мы вышли из здания больницы, теперь окружённого жестяным забором, каким временно огораживают участки, где идёт строительство. Я оглянулся и посмотрел на четвёртый этаж, чтобы проститься со своей комнатушкой, но… здание было двухэтажным.
- Говорят, если постоянно всему удивляться, - сказал Антон, наклонившись ко мне и положив мне руку на плечо, - можно запросто спятить. Так что попробуй просто принимать всё как есть.
За забором мы нашли несколько машин. Припаркованных на обочине. Антон указал мне на вишнёвую «семёрку» и сказал:
- Вот её запомни. Это наша тачка.
Димон сел за руль, Антон – на переднее сиденье, а я разместился сзади. Мне казалось, что сейчас мы рванём вперёд со скоростью звука или взлетим, но машина завелась как обычно, плавно тронулась с места, Димон включил поворотник и выехал на дорогу…
Вишнёвая «семёрка» привезла нас к большому деревянному особняку, построенному явно задолго до моего рождения. Дерево сильно потемнело, наличники на окнах, рамы и некоторые другие декоративные детали несколько раз красились синей краской, но и она уже порядком выцвела и потеряла цвет, так что, можно сказать, что особняк был выполнен в чёрно-голубых тонах.
Его окружал довольно обширный яблоневый сад. Деревья, за которыми явно не слишком ревностно ухаживали, изначально, наверное, росли стройными рядами, но за годы своей жизни, видимо успели внести долю хаоса в определённый человеком порядок, разбросав семена и самостоятельно посеяв своих потомков там, где им захотелось. Дорожку к дому, впрочем, яблоням захватить не удалось, поэтому они нависали над ней, выстроившись по обеим сторонам, как живая арка.
Совет Антона я воспринял серьёзно и старался не сильно задумываться над загадками, которые решить самому мне было не под силу. В конце концов, рано или поздно все загадки разгадываются сами. Конечно, скучно же всё время оставаться загадкой…
Vol.3 Исток
- Я в эту дыру не полезу. – Твёрдо повторил я, стоя у края почти идеально круглой норы диаметром шагов в пятьдесят. Что там таилось, в темноте этой чёрной бездны, мне было жутко даже представить. – Нет, серьёзно!
Танька заскрипела зубами. Бить меня она уже пробовала, угрожать и высмеивать тоже. Кажется, набор средств воздействия исчерпался. Она плюнула в яму и вздохнула.
- Пусть Димон лезет! – придумал я. – Он тоже умеет!
- Ещё чего! – возмутился Прихлоп, до этого тихо сидевший на траве и жевавший травинку. – Вот я ещё по всяким долбаным ямам не лазил! Ты наблюдатель, ты и лезь!
- Ты тоже наблюдатель!
- Я дезинсектор! И я вообще не понимаю, чего ради вы меня притащили в это сраное поле!
- Именно потому что ты дезинсектор. – Подала голос Таня. – А мы тут имеем дело с насекомым… в некотором роде.
- Червяк размером с товарный поезд уже не подходит под категорию насекомых! Это скорее… млекопитающее!
- Ага, а тараканы, значит, воот такенные подходят? Не выпендривайся!
- Сам не выпендривайся!
- Так, заткнулись оба сейчас!
Кажется, Танька всерьёз взбесилась.
- Лезь в нору, стажёр. А то я тебя туда сама скину.
- Без рук. Ладно. Давай будем мыслить серьёзно и разумно. Ну, залечу я, допустим, в эту дырку, знаешь, что я там увижу?
- Что?
- Ничего! Темноту! Темень кромешную. Какой смысл?
- Слышь, стажёр, ты такой умный, а можно в тебя из пистолета пострелять? Я, чтоб ты знал, специально вчера весь день убила на то, чтобы накормить эту тварь машинкой на дистанционном управлении.
- А что за машинка была? – заинтересовался Прихлоп.
- Грузовичок. – Любезно просветила его Таня. - А знаешь, что у того грузовичка было в кузове? Лампочка. Галогеновый светильник, причём, заметь: горящий светильник. И сейчас этот светильник, пока ты тут выпендриваешься, потихоньку в брюхе того червяка переваривается. Но всё ещё светится. Поэтому лезь, мать твою так, в эту грёбаную нору и ищи там свет! Найдёшь свет, найдёшь и червя. Понял?
- Это что же… значит, когда я найду свет, это будет значить, что… я в брюхе громадного червя? Пусть лезет Димон! И вообще, не могла что ли вместо дурацкой лампочки в свою машинку гранату запихнуть?
- Так, всё. На вот тебе гранату, сейчас полезешь сам ей кормить червя! На!
Танька достала корпус гранаты и стала вкручивать в него запал.
- Одной гранатой его, наверное, не убьёшь… - неуверенно заметил я, прикидывая, насколько серьёзно Таня настроена.
- Не убьёшь, - согласилась Танька. – Зато наверняка привлёчёшь его внимание. Он тебя сожрёт, полезет наружу, чтобы выблевать, а тут-то мы его и…
Танька сунула мне гранату.
- Вперёд!
- Эй, да ладно, спокойно! Этот план мне нравится ещё меньше чем тот. Давай лучше будем действовать по старой схеме.
- Давай. Лезь в нору. Как только увидишь свет, сразу возвращайся.
- Вот хитрая женщина! – восхитился Димон. – Выхода нет, братан, придётся лезть!
- Тань, а давай Прихлопу гранату дадим, а? Как тебе такой вариант? Да ладно, ладно. Всё. Пошёл…
Я опускался вниз до тех пор, пока не стало совсем темно. Как далеко осталось до дна ямы и не проник ли я ненароком под землю – оставалось загадкой. Вдруг мимо меня пролетело что-то яркое и искрящееся. Я инстинктивно шарахнулся в сторону, хотя пролетевший мимо предмет, чем бы он ни был, не мог причинить мне никакого вреда. Я взглянул наверх и увидел на фоне синего неба, заключённого в узкие круглые рамки норы, головы Димона и Таньки. Я посмотрел вниз и под собой, метрах в пяти увидел искрящийся факел-шашку. Света он почти не давал, но теперь, по крайней мере, было ясно, где дно. Я опустился к факелу и завис, оглядываясь по сторонам. Кругом было темно, но тоннель, кажется, уходил направо. Я двинулся по нему, сначала медленно, но постепенно разогнался и просто скользил в темноте, не особенно надеясь что-то отыскать.
Однако свет нашёлся… И более гадкого света я в жизни своей не видел. На вид-то он был совершенно обычный, галогеновый, голубоватый, но то, что означал этот свет… Вот только кишечным зондом для гигантского червя мне быть ещё не приходилось!
Угадав вертикальное положение, я помчался вверх сквозь толщи почвы неизвестного мне до этого мира. Вынырнув на поверхность, я хотел первым делом полной грудью вдохнуть свежий воздух, пропитанный солнечными лучами, но отсутствие лёгких делало недоступной для меня эту маленькую радость. Оглядевшись, я увидел своих коллег рядом с норой. Видимо, под землёй я двигался по прямой и ушёл не очень далеко. Расслабившись, я присоединился к друзьям.
- Больше никогда не заставляй меня делать такое! – сказал я Таньке, как только надышался свежим воздухом. – Он там, метров сто пятьдесят, двести.
- Что, достанет его твоя бобма-вонючка? – спросила Танька Прихлопа, игнорируя мою просьбу.
- А то! – отозвался Димон, ковыряясь в своём рюкзаке. – А нора сквозная?
- Сам слазай да посмотри. – Буркнул я.
- Ясно. Ну, не суть важно.
Он подошёл к норе, вооружённый каким-то овальным предметом размером со страусиное яйцо, сплошь обмотанным синей изолентой. Пошарив по карманам, Прихлоп извлёк зажигалку, подпалил толстый шнур и с размаху отправил свою бомбу в тёмное нутро норы.
- Всё! – отряхивая руки, отрапортовал он. – Смерть вашему червяку. Такую дозу моего коктейля никакая тварь не переживёт!
Я почувствовал, как подо мной тихонько дрожит земля. Затем ощутил какой-то гул. Судя по выражениям лиц остальных, они тоже это почувствовали.
- Ты туда пластида полкило натолкал что ли? – спросила Димона Таня.
- Знал бы, на какого зверя идём, так обязательно натолкал бы. – Ответил Прихлоп. – В следующий раз предупреждайте.
- Это значит, нет?
- Естественно нет! Я со взрывчаткой вообще не работаю. Как правило. А чего земля дрожит? И что это за х…
Димон осёкся на полуслове, глядя куда-то вдаль, за наши спины. Лицо его вытянулось, глаза округлились. Мы одновременно обернулись и, должно быть, наши физиономии приняли такое же выражение. Метрах в двухстах от нас, разбрасывая вокруг крупные комья земли, поднялось громадное тело червя, удерживаемое в воздухе взмахами исполинских перепончатых крыльев, выглядевших как два бархатных истрёпанных театральных занавеса. Танька шёпотом обрисовала наше положение в двух непечатных, но очень верных словах.
Тем временем исполинская бабочка приняла горизонтальное положение и полетела прямо на нас. Каждый взмах её крыльев шагов на сто приближал к нам её пасть с громадными хитиновыми клыками.
Первого захода нам удалось миновать, отпрыгнув в разные стороны и вжавшись всем телом в рыхлую полевую землю.
- Ты что, червяка от гусеницы отличить не в состоянии? – крикнул Таньке Прихлоп.
- Я доктор что ли? – огрызнулась Таня, - мне сказали червяк, я и читала про червей! Откуда мне, нахрен, было знать?!
Бабочка зависла в воздухе недалеко от нас, затем сделала новый заход, который нам так же удалось миновать. Мы с Танькой одновременно вытащили табельное и стали палить вслед улетающему монстру.
- В крылья стреляйте! В крылья! – перекрикивая выстрелы, советовал Димон, который огнестрельное оружие принципиально не использовал и сейчас, должно быть, весьма об этом жалел. У меня закончилась одна обойма, затем вторая. У Таньки, похоже, тоже. Мы опустили стволы перед громадной фигурой, которая, зависнув в сотне шагов от нас, опустилась на землю и шустро поползла в нашем направлении, щёлкая челюстями, извиваясь длинным телом и помахивая крыльями. Наверное, во мне умер художник, потому что в этот момент я любовался перламутровыми отливами множества глаз этой твари, невзирая на то, что во мне вот-вот готово было умереть и перевариться в чреве гигантского насекомого всё остальное.
Когда меня и смерть разделяли каких-то пара десятков шагов, и я смог в полной мере оценить внешность плотоядной бабочки размером с железнодорожный состав, вперёд, прямо перед нами, своей пританцовывающей походкой вышел Прихлоп. Направив прямо в распахнутую пасть твари какой-то баллончик, он нажал на клапан и выпустил вперёд длинную струю мелких остро пахнущих брызг.
Бабочка остановилась, захлопнула пасть, замахала крыльями, с трудом поднялась в воздух и, то и дело срываясь вниз, пролетела некоторое расстояние, прежде чем рухнуть на землю. Мы стояли неподвижно. Я чувствовал, как жидкость, которую распылял Прихлоп, потихоньку ест мои глаза, но моргнуть не решался. Танька сопела рядом. Димон что-то насвистывал. Бабочка, беспорядочной грудой лежащая недалеко от нас, не подавала признаков жизни.
- Что это было? – наконец спросила Танька.
- Это было дело, - невозмутимо ответил Прихлоп, - за которое Андрюха выдаст мне огроменную премию и лично на руках отнесёт на Каппу, где, как вам должно быть известно, такие пляжи и такие девки, что никакого рая нафиг не надо.
- А чем ты в неё брызнул? – спросил я, с неким удивлением обнаружив у себя способность к членораздельной речи.
- Андрюшин одеколон. – Пожал плечами Димон.
Танька хмыкнула, усмехнулась, затем расхохоталась от всей души, упала навзничь на землю и стала валяться в траве. Мы посмотрели на неё с удивлением и опаской, а затем присоединились.
- С вас бутылка. – Произнёс Димон, когда, насмеявшись, мы лежали в траве и смотрели в синее-синее небо.
- Дихлофоса? – Усмехнулась Танька.
- С Олежика дихлофоса, а с тебя – Андрюшиного одеколона. – Усмехнулся в ответ Прихлоп. – И ещё, оба пойдёте со мной завтра мошек-убийц на четвёртой Альфе морить. Должок, однако!
- Они хоть не со слона размером? – уточнил я.
- Нет, конечно. Где ты таких мошек видел? В размахе крыльев как ворона, наверное… Постреляете в них из своих пистолетиков, пока я буду матку травить… - Беззаботно ответил Димон. – Их там всего тыщ шесть-семь…
- Патронов нужно в штабе заказать… - Задумчиво произнесла Таня. – А с тобой, стажёр, пойдём завтра в башню. Учиться будем.
- Тань за что? – простонал я.
- А нефиг. – Ответила Татьяна. По её тону я понял, что она злорадно усмехается…
2.
Так же она усмехалась и тогда, когда впервые «пригласила» меня в башню:
- Давай, стажёр, собирай свои манатки. Переезжаешь.
- Куда?! – от души удивился я.
- Увидишь. Собирайся, я тебя здесь подожду.
- А что брать? К чему готовиться-то хоть?
- Самое необходимое бери. Учёба предстоит. Ты же стажёр, причём, мой. Вот и буду тебя стажировать. Готовься, на всякий случай, к худшему. Я, знаешь ли, бываю страшной стервой.
Танька зловеще улыбнулась.
- Я тоже. – Брякнул я и пошёл собираться.
Собственно, чтобы собрать мои нехитрые пожитки, мне много времени не потребовалось. Танька ждала меня на кухне, вооружённая карандашом, листом бумаги и большой чёрно-белой фотографией. На фото было изображена постройка цилиндрической формы – башня, как я догадался, уходящая куда-то вверх, за край фотографии. Перед башней простиралась площадь, мощённая крупным булыжником. Как мне показалось, площадь была круглой. Её опоясывала высокая стена, сложенная из природного камня, слева от башни в стене были выбиты громадные арочные двустворчатые ворота, справа в небольших участках земли, окружённых булыжником, ютились низкорослые деревца. Общей аскетичностью картины площадь с башней напоминала монастырский двор.
- Насмотрелся? – поинтересовалась Танька. – Потом, может быть, собственное протфолио соберёшь.
- Я не очень увлекаюсь фотографией. – Признался я, попутно задумавшись, откуда я это знаю, если никогда не пробовал.
- Тогда на видео снимай, зарисовывай – не столь важно. Главное, что ты должен представлять себе то место, куда ты идёшь.
- А я в прошлый раз не представлял…
- Ага, точно. И куда тебя занесло? Вот именно, в сарай с тараканами. Зашибись! Я имею в виду, когда целенаправленно идёшь в какой-то мир, тебе нужно его представить. Изображение здорово помогает.
- А звуки?
Танька посмотрела на меня с недоумением, затем задумалась и пожала плечами.
- Не пробовала. Не мудри, осваивай сначала метод, которым все нормальные люди ходят. Потом свои будешь изобретать.
Я кивнул.
- Дальше. Есть одна заковырка: таких вот точно мест, как это, - Таня постучала коготком по фотографии, - может быть много. В нашем случае – семь. Миры и измерения. Твоя основная задача попасть именно в нужное. Сейчас будем тренироваться.
- А если я вдруг куда-то не туда попаду?
- Тогда я тебя найду, спасу, а потом убью.
- Понято…
- Это хорошо. На самом деле, что именно нужно делать, чтобы совершить переход, тебе никто не скажет. Просто это не объяснишь. Но зато можно попробовать объяснить, как попасть именно туда, куда тебе надо. Можно даже показать. Пойдём.
Мы пришли к лестнице, ведущей на второй этаж и остановились перед ней. Я ожидал, что сейчас прямо передо мной распахнутся сверкающие ворота в другой мир, а Танька, видимо, думала, с чего начать.
- Короче, смотри. Те места, которые нас интересуют, различаются только тем, что находятся на разном расстоянии от нас. То есть одно близко, другое далеко, третье – очень далеко.
- Ты говорила, их семь.
- Измерения не в счёт. Так вот, смотри: чтобы попасть на первую ступеньку, тебе достаточно на неё просто шагнуть. Чтобы попасть на третью ступеньку, придётся шагнуть очень широко. А на пятую ступеньку вообще придётся прыгать, причём с разбегу. То есть усилия нужно будет прилагать разные. Вот в этом и суть, так и с мирами. Прежде чем переходить, тебе нужно прикинуть, какую силу нужно приложить. И самое главное, не забудь: чтобы вернуться назад, достаточно просто расслабиться. Вопросы?
- А мне на какую ступеньку надо?
- На третью.
Я смело шагнул на третью ступеньку. Ничего из того, что мне только что объяснялось, я толком не понял, что ещё мне оставалось сделать?
- Умница. – Изрекла Танька и наградила меня жидкими ироническими аплодисментами. – Тренируйся. Потом по фотографии попробуй попасть в нужное место. Я тебя там ждать буду.
Она развернулась и скрылась за дверью в кладовку. Я побежал за ней, чтобы объявить, что у меня около тысячи с лишним вопросов, но, когда я распахнул дверь, кладовка была пуста…
Минут пятнадцать я честно скакал по лестнице, пытаясь понять, о чём говорила Танька. Когда это занятие стало казаться мне откровенно идиотским, я отправился в гостиную, чтобы приступить к каким-нибудь конкретным действиям. Установив фотографию прямо перед собой, я включил телевизор и пощёлкал каналы в поисках белого шума. Он нашёлся довольно быстро и я, даже не успев понять, какую глупость сделал, скорчился на полу в приступе головной боли.
Мигрень исчезла вместе с шорохом помех. Я поднялся с пола и огляделся. Мне предстала та же самая комната и тот же самый телевизор. Только фотографии на нём уже не было, да и платяной шкаф стоял не на своём месте… И в углу неизвестно откуда взялась кадушка с чахлой пальмой. А ещё перед телевизором сидело три человека: мужчина, женщина и ребёнок, глядя на меня совершенно круглыми глазами. Всё это убедило меня в том, что я попал не туда, куда хотел.
- Здрасьте… - Изрёк я. Трое даже не пошевелились, продолжая смотреть на меня как тараканы на занесённый над ними тапок. В их круглых глазах я мог отчётливо разглядеть своё отражение. Видимо, человек в их гостиной материализовался прямо из воздуха не каждый день.
Извинившись, я отправился в ванную, на всякий случай испросив на то разрешения хозяев и не получив ни согласия, ни запрета. В уборной, присев на край унитаза, я с лёгкой головной болью вернулся обратно. Мой следующий план был гораздо хитрее первого. Я убавил звук на телевизоре до нуля и только затем снова отыскал белый шум. Сработало: без звука рябь помех совершенно никак на меня не действовала. Я сосредоточился на фотографии, попытался мысленно представить, что собираюсь запрыгнуть на третью ступеньку, и стал потихоньку увеличивать звук, наполняя свою голову белым шёпотом помех. Голова вспыхнула болью от висков до макушки, свет померк и через мгновение перед моими глазами предстал изображённый на фотографии двор во всей своей цветовой гамме. Башня оказалась гораздо выше, чем я представлял. Я вспомнил дорожку для бега стометровки и мысленно поставил её вертикально. Воображаемая линия финиша оказалась почти на уровне конусообразной крыши башни. Огромные арочные ворота оказались выкрашенными в зелёный цвет, а низкорослые деревья, кажется, готовились к осеннее-зимнему сезону. Хотя, когда я покидал нашу гостиную, был, вроде как, апрель…
Позади меня шёпотом журчал небольшой круглый фонтан, сложенный из крупных якобы хаотично нагромождённых камней песочного цвета. Фонтан на фотографии запечатлён не был, потому что фотограф стоял именно на том месте, где сейчас стоял я, поэтому фонтан оставался у него за спиной.
На каменном бортике, у самой воды лежал сложенный листок бумаги. На нём Танькиным прыгучим почерком было написано следующее: «Я так и знала! Недолёт, стажёр! Возвращайся назад и пробуй ещё раз!»
Я присел на край фонтана и стал в задумчивости складывать из послания кораблик.
- Ничего не понимаю. – Буркнул я. – Их что, действительно много? И всё одинаковые? Что же делать…
Кораблик заскользил в потоках воды, струящейся из центра фонтана. Я расслабился и почувствовал, как уплываю. Чувство было новое, лёгкое и приятное. Солнечный свет, заливавший площадь, померк, его сменил прохладный полумрак гостиной, в которой шипел телевизор. Я еле-еле успел сосредоточиться, прежде чем снова оказался на площади. Пейзаж оказался прежним вплоть до мелочей: кораблика, плавающего в фонтане.
- Нет, вы только посмотрите на него! – услышал я. – Я тут как дура ношусь по измерениям и мирам, пишу ему любовные записочки, а он из них кораблики лепит!
Танька появилась откуда-то сзади и встала передо мной, скрестив руки на груди.
- Что, получилось у меня? – спросил я, хотя сам знал ответ.
- Нет, конечно. Я пришла тебе помогать.
Танька вытащила что-то из заднего кармана и, прежде чем я успел понять, что это такое, шипение рации переполнило мою голову болью. Я пытался что-то сказать, но не успел. Когда темнота отступила, я обнаружил себя на четвереньках посреди двора, прямо перед башней. На булыжную мостовую жирными точками капала кровь. Судя по всему, моя. Вероятнее всего, из носа. Я провёл рукой над верхней губой и убедился в своей догадке. Общее моё состояние было весьма гадкое. Таньку я в этот момент ненавидел и, кажется, начал догадываться, что она имела в виду, когда говорила, что бывает страшной стервой.
Кораблика в фонтане уже не было, зато на краю лежала новая записка. «Я так и знала! Перелёт, стажёр! Возвращайся назад и пробуй ещё раз!» - гласила надпись. Я с чувством сжал бумажку в руке и превратил её в маленький бумажный комочек, который с размаху отправил в фонтан.
- Отсюда прыгать легче. – Сказала Танька, снова появившись у меня за спиной. – Даже не надо сосредотачиваться на месте. Просто думай о своём усилии.
Речь завершала помеха рации…
- Ну хватит! – прошипел я, в очередной раз вытирая кровь, которой за последние дни пролил, наверное, целое ведро. Таньку с рацией и садистскими способами обучения нужно было как-то остановить. Я улёгся прямо на мостовую и плавно поднялся над своим телом. Всё, теперь ей меня никак не достать. Пусть помучается.
Злодейка явилась спустя пару минут, подошла к моей бренной оболочке и бесцеремонно потыкала её носком кроссовка. Я мысленно злорадно посмеивался. Танька опустилась рядом с телом на корточки и потеребила его за плечо. Я решил предоставить ей вволю потренировать свои реаниматорские способности и огляделся. Площадь была всё та же: ворота, деревца, башня и фонтан на своих местах. Только в фонтане не было ни кораблика, ни смятого бумажного комочка. Это могло означать, что я переместился в какое-то новое место, ничуть не отличимое от двух других… К тому же, кажется, в кронах деревьев меньше жёлтых листьев, а небо затянуто лёгкими перистыми облаками, хотя в прошлом мире, оно, вроде, было чистым. Всё это, конечно, весьма спорные выводы, но, может, мне всё-таки наконец удалось?
Танька, кажется, о чём-то беседовала с моим телом, всё ещё теребя его за плечо. Мне было дико интересно, что она говорила, но женское коварство не знает границ: она могла бы снова зашипеть рацией, как только я подам признаки жизни… Я решил выждать ещё, но Танька стала переворачивать тело на спину, чтобы, наверное, предпринять что-то радикальное для его оживления. Я насторожился. Она приложила ухо к моей груди и прислушалась. Я уверен, что, пока меня в нём не было, моё тело дышало и сохраняло ровный сердечный ритм. Танька, похоже, убедилась в том же самом, но не отступилась и стала меня щекотать. Весьма изобретательно… но, увы, совершенно бесполезно! Я торжествовал.
Танька встала и стала что-то говорить, размахивая руками и обращаясь к безразличному телу. Как жаль, что я не мог её слышать! Неоднократно я порывался вернуться и послушать, но каждый раз останавливал себя.
Наконец она, видимо, устала от бесплодных разговоров и достала рацию. Я воскликнул про себя «так и знал!», но Танька, похоже, собиралась использовать злосчастный аппарат по прямому назначению, а не для того чтобы мучить меня. Она поднесла рацию к губам и сказала несколько слов. Спустя пару минут из дверей башни вышел Андрей и скорым шагом подошёл к нам. Танька принялась ему что-то разъяснять, он слушал с озабоченным видом и кивал. Я решил, что теперь я в безопасности и осторожно вернулся в тело.
- … ничего такого не делала, а он… вот! И лежит! – рассказывала Танька.
- Без сознания? – уточнил Андрей.
- Нет! Пульс в норме, дышит ровно… Как будто… спит.
- Может, какая-то реакция у него на переходы? Давай, рассказывай всё с самого начала.
- А можно я расскажу? – подал голос я, не открывая глаза и не меняя позы. – Она меня истязала и мучила!
Я медленно поднял руку и ткнул пальцем в сторону Таньки. Наверное, получилось достаточно зловеще. Оба молчали и смотрели на меня. Я приоткрыл один глаз.
- Неправда! – воскликнула Танька. – Подумаешь, немного подстегнула!
- Ни фига себе немного! У меня голова чуть не треснула, а знаешь, сколько времени организм восстанавливает запас крови?
- Ой, вы посмотрите, какая тютя! Зато всё получилось наконец! А без меня ты бы месяц тут ходил туда-сюда!
- У неё опять приступ бешенства начинается! – застонал я, - Андрюха, забери у неё рацию скорее!
- Так, ладно, всё. Хватит на сегодня практики. До сюда добрался и молодец. А метод обучения, Тань, правда немного садистский…
- Но действенный! – горячо возразила Танька! – победителей не судят! И у меня всё было под контролем!
- А если бы он куда-нибудь на Омегу загремел случайно? Так, ладно, всё, хватит! – отрезал Андрей. – Пошли все внутрь.
Я поднялся и последовал в башню вслед за остальными. Изнутри она выглядела совсем не интересно: скучный прямоугольный стол, такой же скучный стул с деревянным сидением, пол в крупную чёрно-белую плитку, напоминающий круглую шахматную доску, винтовая лестница с крутыми ступенями, уходящая вверх, а ещё щиток с рубильником в глубине комнаты, на корпусе которого в жёлтом треугольнике изломалась чёрная молния – классическое немое предупреждение: «Не влезай - убьёт». Мне всегда было интересно, кто же убьёт, если я всё-таки влезу, но не настолько интересно, чтобы на практике удовлетворить своё любопытство. И слава богу…
Свою лекцию Андрюха начал ещё в пути, пока мы штурмовали крутые ступени.
- Значит, слушай, что тебе нужно знать. Чем дольше ты находишься в каком-нибудь мире, тем сложнее тебе будет выскочить оттуда обратно. Десять минут назад, чтобы вернуться на Сигму, тебе было достаточно просто подумать о цветочках и солнышке, расслабиться и готово дело, теперь, чтобы попасть обратно, придётся приложить определённые усилия. Собственно, такие же, какие ты прикладывал, когда шёл сюда. Вопросы?
- А почему так?
- Ну… просто мир цепляется к тебе, всасывает в себя… Иные миры через какое-то время забирают тебя целиком, ты просто становишься их частью. - Андрей остановился и обернулся, в результате чего я чуть не влетел в его спину. – Вот как ты думаешь, что ты такое?
Вопрос этот меня, признаться, весьма озадачил. В голову приходила всякая избитая чушь из прочитанных книг. Я поскрёб затылок и глубокомысленно изрёк:
- Не знаю, человек, наверное…
Андрюха махнул рукой.
- Да это понятно! Я спрашиваю не кто, а что? Именно что.
Я всерьёз призадумался. Видимо осознав, что мой титанический мыслительный процесс вот-вот закончится лопнувшим мозгом, Андрюха примиряющее поднял руки.
- Ладно, не грузись, сейчас всё поймёшь.
Наконец подъём закончился. По моим представлениям, мы забрались на высоту пятого или шестого этажа. Лестница уходила куда-то вверх, а перед нами в арочном дверном проёме развернулся длинный коридор, выстеленный бордовым ковром с пёстрым узором. Тут и там у стен стояли большие кадки с растениями, висели портреты, какие-то грамоты и фотографии. Дверей по обе стороны было не много, всего от силы штук десять. Коридор напоминал внутренности какого-нибудь административного здания. Но меня удивило другое: коридор такой длинны никоим образом не вязался с внешними габаритами башни. Глазомер у меня не очень, но такое явное несоответствие бросалось в глаза: этот коридор должен был просто выпирать из стены и висеть в воздухе… Андрей заметил моё замешательство и усмехнулся.
- В этом помещении переход из одного измерения в другое сложно даже заметить. Особенно когда находишься рядом с кем-нибудь из нас. Так что не удивляйся. Вот по этой лестнице, например, можно подниматься пару дней. И то не дойти никуда. Нет, я не пробовал, конечно, но так говорят и я считаю, что это правда…
- А можно за две минуты добежать до крыши! – вставила Танька.
- Ты что, на крышу лазила? – воскликнул Андрей. – Тань, ты с ума сошла! Оттуда навернуться можно только в путь!
Танька поникла с видом пристыженной школьницы.
- Больше не буду, папа. Честно-пречестно! А вообще, иди в жопу, зато там красиво.
Андрюха предпочёл пропустить последнюю реплику мимо ушей. Мы продолжили наш путь.
- Вообще-то, - говорил Андрюха, - ты должен чётко ощущать момент перехода. Это нужно хотя бы для того, чтобы знать, где ты находишься.
Я осматривал комнату, в которую мы вошли. Она была похожа на школьный класс: девять или десять парт, стоящих в два ряда перед широким столом, два книжных шкафа, неподъёмных от тяжести книг, портрет какого-то тучного мужчины в офицерской форме, висящий на стене прямо над столом. Боковые стены этого класса украшали учебные плакаты с тактико-техническими характеристиками различного оружия, а также с изображением нашей формы со всеми положенными нашивками, знаками отличия и их расположением вплоть до миллиметров. Тогда форму мне ещё не выдали, поэтому я горящими глазами уставился на плакат.
- Присаживайся, - мимоходом бросил мне Андрей и сам бухнулся в кресло за столом, стоящим посередине. Я устроился в первом ряду, а Танька уселась на галёрке и закинула ноги на парту.
- Кстати. – Сказал я. – Ну и где же я нахожусь?
Андрей усмехнулся.
- Это у нас комната для информирования. Или что-то вроде того. Здесь нам начальник, - он ткнул большим пальцем на портрет за своей спиной, - ставит задачи, ругает за их исполнение и рассказывает, за что будет ругать в будущем, то есть ставит новые задачи.