Часть вторая Царство теорий 6 страница
Это общеизвестные факты, вам ничего не стоит найти их.
Когда мы узнаем, что семья бен Ладен заплатила госсекретарю Колину Пауэллу 200 000 долларов за пятнадцатиминутную конференцию в Бостонском университете за неделю до того, как Пауэлл стал министром иностранных дел, возникают вопросы.
Следует знать, что арабские инвестиции из Саудовской Аравии составляют неотъемлемую часть американской экономики. Саудовские миллиардеры хранят в банках Соединенных Штатов около 1000 миллиардов долларов! Они инвестируют деньги повсюду, особенно в империю массмедиа, телевизионную компанию «Тайм-Уорнер». Они повсюду. Рука об руку с американской индустрией.
Первый вывод: связи между американскими промышленными группами, правительством и саудовскими семьями чрезвычайно тесны.
Второй вывод: безумная теория заговора может оказаться правдой.
Утро понедельника было похоже на утро после бурной вечеринки. Голова у Яэль была тяжелой, тело по-прежнему не слушалось. Сон притупил ощущение вчерашнего кошмара, хоть и не принес облегчения ее совести. Рано утром у Яэль состоялся серьезный разговор с Томасом, который настаивал на том, что необходимо принять определенные меры безопасности.
В разговоре прозвучало слово, которое пугало Яэль, но в то же время давало надежду на спасение: полиция. Она хотела пойти туда, все объяснить, оправдаться, заявить, что она не хотела смерти этого человека. Она просто защищалась.
Томас помолчал, а потом попросил ее изложить все, что она собирается сказать на допросе. Тени в зеркалах, буквы на экране компьютера и прочее – чем Яэль все это докажет? Ничем. Это просто слова.
– Все, что у тебя есть, это доллар с отпечатками твоих пальцев и черная свеча. Маловато. Я уверен, что объяснение этим странным событиям где-то рядом. Свеча нам поможет.
– Каким образом?
– Увидишь. Я уверен, она еще нам пригодится, – улыбнулся Томас.
Они вышли на улицу. Гостиница находилась в районе Порт де Версаль, напротив гигантского купола Дворца спорта. Они прогулялись по улице Вожирар, зашли в магазин, где Томас купил клей и еды, и настоял, что будет платить сам.
На обратном пути Яэль была совершенно подавлена и вздрагивала от любого шума. Она все время молчала, и Томас заговорил первым:
– Сейчас у нас есть немного времени, и я хочу рассказать, что делал вчера во второй половине дня. – Яэль ничего не ответила, и Томас продолжал: – Я преследовал того человека до станции метро, которая находится рядом с библиотекой. Я хотел узнать, куда он пойдет, но он быстро засек меня и пустился бежать. Я погнался за ним, и это плохо кончилось. Парень знал, что делал. Он заманил меня в метро, там его ждал сообщник. Я понял это уже в вагоне, когда они загнали меня в угол…
Лицо убитого всплыло в памяти Яэль.
– Они взяли меня в клещи, – говорил Томас. – Тот, которого мы видели в библиотеке, сказал, чтобы я не лез в чужие дела, что любопытство не доведет меня до добра и они отобьют у меня охоту совать нос куда не следует. На 14-й линии двери открываются автоматически, и, когда поезд остановился на следующей станции, я выскочил из вагона и крикнул: «Ну, идите сюда! Я буду просто счастлив, когда все это будет снято на видео!». – Томас попробовал рассмеяться, но у него это плохо получилось. – Они поняли, что если выйдут из вагона, то тут же попадут в поле зрения видеокамер. Это не входило в их планы, и мне удалось уйти. Затем я съездил в Сен-Дени и закончил там кое-какие дела. Я собирался напроситься к тебе в гости, пока мы со всем этим не разберемся. Вечером приехал к тебе, постучал, а потом услышал крик. Что было дальше, ты знаешь.
Они пришли в гостиницу «Меркурий». Яэль молчала всю дорогу, Томас посмотрел на нее и увидел, что по ее щекам текут слезы. Он поставил сумки и обнял ее.
– Я знаю, тебе тяжело, – сказал он мягко, – но сейчас нужно быть сильной. Похоже, мы имеем дело с профессионалами. Уйти от них было нелегко, и, честно говоря, я думаю, что если бы ты не решилась сделать то, что сделала, то сейчас именно ты лежала бы там, в грязи. Понимаешь? Яэль, посмотри на меня.
Они стояли, глядя друг другу в глаза.
– То, что ты сделала, – проговорил Томас тихо, но твердо, – спасло тебе жизнь! Ты бы предпочла остаться там? Этого ты хотела? Оказаться на его месте? Поверь, он не колебался бы ни секунды! Пойми это. Либо ты, либо он. Точка!
Она кивнула. Для того чтобы все осмыслить, нужно было время. Если только я смогу, подумала она.
Томас подхватил сумки:
– Теперь мы будем действовать вместе. Нужно выяснить, кто желает тебе зла. Мы должны найти доказательства, чтобы убедить полицию. Мы вытащим тебя из этой истории.
Яэль слабо улыбнулась, и он поцеловал ее в лоб. Они вошли в холл и поднялись на четвертый этаж, к себе в номер. Яэль убрала продукты в мини-бар, насыпала Кардеку еды в новую миску, постелила ему подстилку и взяла кое-что из одежды.
– Хочу принять ванну, – сказала она.
Вернулась она через час, бодрая и полная решимости. Томас едва узнал ее. Лежа в ванне, Яэль заставила себя вернуться к событиям вчерашнего дня, снова и снова прокручивая их в голове, пытаясь поменяться местами с преследователем. Она представила, как гибнет, а он наблюдает за ее мучениями. Вот его лицо, холодные и жестокие глаза. Он доволен – задание выполнено. Он спустился в катакомбы именно за тем, чтобы убить ее. Он был вооружен, а она нет. Томас прав: она едва спаслась, она не убийца. Этот человек сам виноват в своей смерти.
– Что ты собираешься делать со свечой? – спросила она с интересом.
– Хочу проверить, нет ли на ней отпечатков пальцев. Будем молиться, чтобы они там были.
Томас указал на столик в углу комнаты. Он взял пластиковую бутылку, отрезал дно и, отступив пять сантиметров от нижнего края, прорезал отверстие в стенке. Вставил туда кофейную ложку, так чтобы ее ручка торчала наружу, а внизу поставил небольшую горелку. Потом опустил в бутылку черную свечу, подвесив ее на шнурке, и закупорил бутылку. В ложке была какая-то бесцветная густая жидкость.
– Эта цианоакрилатный суперклей, – объяснил он. – Цианоакрилат используют в криминалистике для снятия отпечатков пальцев. Это техника называется окуриванием. Например, если нужно снять отпечатки пальцев в машине, больше не приходится засыпать весь салон специальным порошком. В машине просто закрывают окна и наполняют салон парами цианоакрилата. Сейчас и мы получим эти пары. При температуре 50 градусов клей закипит, начнут выделяться химические вещества, которые осядут на аминокислотах, жировых кислотах и протеинах, оставленных пальцами того, кто прикасался к свече.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я ведь журналист, – ответил Томас. – Когда-то я делал репортаж об одном криминалисте и несколько месяцев наблюдал за его работой.
– А если у нас получится, что тогда? Покажем отпечатки полиции?
Томас покачал головой:
– Нет. Я попрошу своего приятеля, он сверит отпечатки с электронной картотекой. Надеюсь, это нам что-нибудь даст, иначе придется искать дальше. В полицию мы пойдем только тогда, когда соберем достаточно доказательств, чтобы убедить их в том, что тебе угрожают и что ты не сумасшедшая.
– А что, если мы ничего не найдем? И не сумеем ничего доказать?
– Смотри не накаркай.
– Ты суеверен? – усмехнулась Яэль, пытаясь скрыть волнение.
– По отцу я ирландец, – ответил Томас, наклоняясь к пластиковой бутылке. – А ирландцы не бывают не суеверными.
Томас открыл банку холодного чая и стал наблюдать, что происходит в бутылке, стенки которой постепенно затуманивались.
– Почему мы остановились именно в этой гостинице? – спросила вдруг Яэль, как будто до нее только что дошло, где они находятся.
– Во-первых, здесь удобно, а во-вторых, вокруг оживленный квартал. Рядом выставочный центр и Дворец спорта, здесь нас сложнее обнаружить. Кроме того, отсюда можно легко доехать куда угодно: улица Вожирар идет через весь город до самого Люксембургского сада. И еще отсюда можно без проблем выбраться на окружную, чтобы уехать из города.
Они позавтракали бутербродами, а Кардек играл с обертками от покупок, лежа на спине и задрав все четыре лапы, и в гостиничном номере было уютно, как дома.
Химический процесс шел целый час, черная свеча висела в прозрачной бутылке. На воске появлялись десятки белых извилистых бороздок. Томас наклонился к бутылке.
– Беспорядочные штрихи наверху – это мои отпечатки. Но я уверен, что оставил их только там. – И решительно добавил: – Сейчас нам остается только верить, что нам повезет и тот, кто оставил отпечатки на свече, состоит на учете в полиции.
Из колонок лился звонкий голос Синди Лопер, исполнявшей «Time After Time». Яэль сидела в машине на набережной Орлож и подпевала, хотя не помнила и половины слов. Она ждала Томаса. С одной стороны от нее возвышались османовские[13] фасады, с другой вдоль Сены уходила вдаль вереница старинных фонарей. Вдали виднелась крыша Лувра.
Песня напомнила Яэль о юности, тогда эта мелодия часто звучала на модных радиостанциях. Это было время, полное сомнений, страхов и обид. Что же изменилось с тех пор? Для страхов и обид появились другие поводы, и, конечно, возросло бремя ответственности. Но она не жалела об ушедших годах, в отличие от некоторых ее подруг, которые оплакивали утраченную беззаботность. У Яэль было собственное представление о том, что значит стареть. Хорошо состариться значит избавиться от шипов, которые ранят душу, примириться с собственным прошлым. И вовсе не для того, чтобы лучше выглядеть в глазах других людей или обмануть самого себя, а просто потому, что это действительно лучший способ встретить старость.
Яэль увидела Томаса, выходившего из подъезда старого особняка. В руках у Томаса был конверт. Он заходил к своему другу-полицейскому, чтобы идентифицировать отпечатки пальцев, оставшиеся на свече. Яэль напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь догадаться, доволен он или разочарован, но так и не поняла ничего. Сгорая от нетерпения, Яэль открыла дверь машины.
– Ну что? – спросила она, выключая оглушительную музыку.
– Скоро ты тоже станешь суеверной, – ответил Томас, усаживаясь в машину. – Кажется, у нас появился шанс.
Он вытряхнул содержимое конверта на колени: пластиковый пакет, в котором лежала свеча, и несколько листов бумаги – и прочитал вслух:
– «Оливье Лангин, хорошо известен полиции: незаконное хранение оружия, нанесение телесных повреждений. Представляет собой угрозу обществу…» Короче говоря, наш клиент. Эти отпечатки вряд ли оказались в полиции случайно. Мой друг звонил полицейскому, который дважды арестовывал Лангина. По его словам, это мошенник, участвовавший во множестве сомнительных дел, но он всегда выступает на вторых ролях. Он точно действует не по собственной инициативе.
– Подожди, я ничего не понимаю… Какая связь между Лангином и Тенями?
– Этого я не знаю. Мы нашли пока только подозрительного типа, который хотел заманить тебя в катакомбы.
– Ты думаешь, он на кого-то работает?
– Готов биться об заклад.
Яэль сложила руки на руле.
– Тут вся информация, – продолжил Томас, тряся кипой бумаг. – Адрес, место работы…
– У него что, есть официальная работа?
– Да. Он работает в…
Томас заглянул в листок и открыл рот от удивления.
– Что такое? – спросила Яэль.
– Он работает на фабрике по производству зеркал.
– Где это?
– В Пантене, недалеко от канала Урк.
Яэль повернула ключ, и мотор заурчал.
Машина мчалась на северо-восток по окружному бульвару мимо сверкающего стеклом и сталью фасада Музея науки и техники. Яэль резко повернула направо, по указателю «Порт де Пантен», влившись в поток машин, покидавших столицу.
– Лучше сбавь скорость, не хватало еще, чтобы нас оштрафовали, – заметил Томас.
– Достань карту, – попросила Яэль, – и посмотри, как нам ехать дальше.
Томас стал рыться в бардачке.
– Тебе не кажется, что это слишком легко? – Яэль притормозила у светофора.
– Что именно?
Она взмахнула рукой:
– Слишком легко найти отпечатки человека, стоящего на учете в полиции. Слишком просто по сравнению с тем, что мы пережили.
– С чего ты взяла, что это просто? – удивился Томас. – Нужно было додуматься забрать свечу, снять с нее отпечатки, узнать, кому они принадлежат, – это совсем не просто. Но мы сделали это! И что странного в том, что этот тип стоит на учете? Представь, что тебе нужно нанять кого-то на грязную работу. К кому ты обратишься – к банкиру, пекарю или официанту, который приносит тебе кофе? Нет, ты будешь искать именно преступника.
– Ну, может быть…
Пожалуй, Томас был прав. Они ведь не в кино, где киллером может оказаться кто угодно. Зажегся зеленый свет, и Яэль нажала на газ. Синий «пежо» пробирался сквозь лабиринт узких извилистых улочек и, наконец, оказался в промышленной зоне, среди заброшенных зданий и пустырей.
Яэль свернула в тупик, упиравшийся в канал Урк. Набережная, где разгружали грузовики, шла по левому берегу, а вдоль правого тянулась стена. Они увидели распахнутые ворота, за которыми стояло облезлое двухэтажное здание. Две трети территории было занято складом.
– Остановись там. – Томас заметил подходящее место в начале улицы. – Давай подумаем, что делать дальше.
– У тебя есть фотография этого Лангина?
Томас перелистал документы и достал ксерокопию снимка. Она была неважного качества, но кое-что все-таки можно было рассмотреть: круглое лицо, густые усы, всклокоченные волосы, большие, будто припухшие веки.
– Ну и рожа, – хмыкнул Томас.
– Надеюсь, мы его тут найдем.
– Найдем, – уверенно сказал Томас.
– Откуда ты знаешь?
– Насколько мне известно, он водит красный «фиат». Вроде того, что стоит вон там. Ты останешься здесь, а я…
– Ни за что!
Томас откинулся в кресле и воздел руки к небу:
– Яэль, Лангин опасен!
– Но он имеет какое-то отношение к тому, что со мной произошло. И хочешь ты этого или нет, но, как только ты выйдешь из машины, я пойду за тобой.
Томас сжал зубы, пытаясь подавить раздражение.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Тогда держись позади меня.
Яэль вылезла из машины и предложила свой вариант:
– Есть риск, что он сбежит, как только увидит нас. Поэтому давай разделимся: ты пойдешь на склад, а я проверю служебные помещения. Кто найдет его первым, пусть кричит.
– Не очень хорошая идея.
Но Яэль уже шагала прочь.
– Зато моя собственная. Ты суеверный ирландец? А я упрямая бретонка.
Она перемахнула через ограду и услышала, как Томас проворчал ей вслед:
– При чем здесь бретонцы?..
Яэль пересекла фабричный двор так решительно, как будто работала здесь всю жизнь.
Она обошла красный «фиат», заглянула внутрь, заметила, что заднее стекло приоткрыто на несколько сантиметров, а дверца захлопнута не до конца.
Хорошо бы подбросить в салон маячок и проследить, куда этот тип потом поедет… Подходя к лестнице, ведущей в служебные помещения, Яэль подумала: Женщина и правда не должна выходить из дома без навигатора!
Пока она поднималась по ступенькам, у нее родилась идея. Она вспомнила времена, когда жила в Англии и подрабатывала няней. В семье, где она работала, мать пользовалась устройством «ChildLocate», чтобы следить за дочерью-подростком. Благодаря технологии GSM, эта система позволяет через мобильный телефон ребенка в любую минуту узнать, где он находится. Достаточно подключиться к Интернету, оплатить услугу – и на экране появится план города и красная точка, обозначающая мобильный телефон. Яэль пожалела, что не может залезть в мобильник Лангина. Она быстро превратила бы его в прибор для слежения.
Оказавшись наверху, она не стала заявлять о своем присутствии. По обеим сторонам длинного коридора тянулись двери, а в конце виднелись холл с диваном, автомат с напитками и горшки с искусственными растениями. Из широко распахнутого окна хорошо просматривалось внутреннее помещение огромного склада.
Яэль шла по коридору, заглядывая в каждый кабинет. Только сейчас она осознала, насколько была легкомысленна и упряма. Что она будет делать, если столкнется нос к носу с Лангином? Он, скорее всего, узнает ее и поймет, что разоблачен.
Во что я снова впуталась?
Яэль вспомнила свои недавние рассуждения о том, что же изменилось с тех пор, как она была девочкой. Ничего. Ты все такая же дура. Она вышла в холл. Отсюда во внутреннем дворе склада было видно сотни грузовых палетт и контейнеров. Автопогрузчик «фенвик» лавировал между грудами мешков с песком, собираясь разгружать подъехавшие фуры.
Склад сверкал, как драгоценное украшение на солнце. Все вокруг было завалено зеркалами всех форм и размеров. Вдруг Яэль замерла: по самому большому из них проскользнула Тень.
Это человек идет по проходу, успокоила она себя.
Яэль увидела внизу пятерых рабочих. Никто из них не был похож на Лангина. Потом через боковую дверь вошел Томас, впустив за собой яркий дневной свет.
Яэль уже собиралась уходить, когда услышала, как где-то в кабинете зазвонил телефон. Она остановилась, посмотрела на мерцающий экран компьютера, и тут ей в голову пришла одна мысль…
Томас шагал по проходам между высокими контейнерами. Навстречу ему попался приземистый рыжий мужчина лет сорока. Он держал в руке черный КПК и с помощью стилуса подсчитывал количество товара.
Томас окликнул его:
– Простите, я ищу Оливье Лангина. Вы не знаете, где он?
Рыжий покачал головой:
– Нет. Я видел его сегодня, но где он сейчас – понятия не имею. Посмотрите там, среди зеркал…
– Скажите, вы хорошо знаете Лангина?
– А что? Вы из полиции?
Томас прикинулся удивленным:
– Нет, с чего вы взяли? А он давно здесь работает?
– Три или четыре месяца, его нанял хозяин. Что вам от него нужно?
– Да ничего особенного, – бросил Томас, уходя. Рабочий настороженно смотрел ему вслед.
Томас не торопясь обошел все проходы между контейнерами, внимательно вглядываясь в лица рабочих, Впрочем, их было немного. Не хотелось бы столкнуться с Лангином или чтобы тот догадался, что его ищут. Хорошо, что Яэль тут нет… Она в конторе, а Лангин вряд ли там появится, ведь он простой грузчик.
Томас чувствовал, что Яэль еще не раз удивит его. Она была непредсказуема. Еще утром она казалась совершенно подавленной, а потом вдруг очертя голову бросилась навстречу опасности. Нужно будет лучше присматривать за ней.
Медленно и со скрипом растворились тяжелые двери, впуская яркий поток света. Томас прикрыл рукой глаза от солнца. Снаружи рабочие разгружали с грузовика стеклянные плиты.
Томас озирался в поисках Лангина, но того нигде не было видно. И вдруг он разглядел человека, для которого открывали дверь. Он толкал перед собой тележку, на которой стоял огромный кусок стекла; оно искажало его лицо, как будто он был под водой, но Томас узнал эти грубые черты, густые усы и круглую голову. Это был Оливье Лангин.
Они оба застыли в нерешительности, смерили друг друга взглядами. Томас узнал появившееся в глазах Лангина выражение: так замирает охотник, заметив дичь. Он понял, что в следующий момент Лангин нападет.
– Стойте! – крикнул он. – Нам нужно поговорить!
Тележка слегка качнулась вперед. Томасу показалось, что вместе с ней качнулось небо. И обрушилось на него. Томас отпрыгнул назад, споткнулся и упал на пол одновременно со стеклянной плитой, которая раскололась на тысячи сверкающих кусков.
Не обращая внимания на осколки, впившиеся ему в руки, Томас быстро вскочил, напряженный, как натянутая тетива. Лангин бросился вглубь склада.
Томас оттолкнул рабочего, прибежавшего на шум, и кинулся вслед за Лангином В полутемном лабиринте они натыкались на стены, внезапно выныривали под носом друг у друга среди мешков с песком, перепрыгивали через тележки, пока Томас не свернул в какой-то тесный проход, чтобы срезать путь и выбраться на открытое место. Тут он и потерял Лангина.
Вокруг было только стекло.
Томас остановился и пошел медленнее, чтобы восстановить дыхание. Он внимательно оглядывался, ожидая, что Лангин вот-вот вынырнет перед ним. Укрытий тут было предостаточно, они попадались на каждом шагу. Перед ним выстроились десятки зеркал, в их блестящей поверхности отражались железные стены ангара. На секунду Томас утратил бдительность и только в последний момент услышал рычание автопогрузчика.
Прямо перед ним, как бивни нападающего слона, возникли стальные вилы. Томас прижал руки к телу и стал отступать, пока не уперся в стену из картонных коробок. Вилы вонзились в коробки за его спиной, раскалывая стекло на куски, которые летели вниз, как лезвия гильотины.
Яэль застыла на пороге кабинета, обдумывая свою сумасшедшую идею, затем бросилась к компьютеру, чтобы проверить, подключен ли он к Интернету. Она задала в «Google» поиск по ключевым словам – и нашла французский сайт «Ootay», аналог английского «ChildLocate».
На главной странице были описаны тарифы и преимущества возможности следить за своим ребенком через мобильный телефон. На странице регистрации Яэль указала вымышленные имя и фамилию, адрес электронной почты, которым пользовалась лишь на сайте знакомств «Meetic»[14], и номер своего мобильного телефона.
Дальше нужно было ввести код активации. Яэль не успела дочитать инструкцию, как телефон коротко пискнул: программа «Ootay» прислала код. Яэль скопировала его в компьютер и получила подтверждение. Теперь нужно было пройти авторизацию на сайте своего оператора сотовой связи. Это она сделала за две минуты, введя идентификационный номер и пароль, и оплатила услугу кредитной картой.
Вдруг послышались шаги: кто-то шел по коридору. Яэль тихонько прикрыла дверь ногой. Она почти закончила. Чтобы услугу подключили, нужно было послать новое сообщение.
Кто-то вошел в соседнюю комнату. Яэль услышала, как человек взял телефонную трубку и сказал: «Месье Кальму слушает». Это был не тот, кого она искала.
Быстро щелкая мышкой, Яэль вошла в личный кабинет на сайте «Ootay», ввела пароль и запустила систему слежения. Открылось окно с картой округа. Синий кружок указывал, где находится ее телефон.
– Работает, – прошептала Яэль, получив подтверждение.
Она отключила звук и собиралась теперь без сожаления пожертвовать телефоном. Жизнь дороже. Стараясь не шуметь, Яэль выскользнула из кабинета и быстро спустилась по лестнице. Прежде чем забраться в «фиат» Лангина, она огляделась, чтобы убедиться, что ее никто не видит. В машине она заметила рулон скотча и задумалась, не примотать ли телефон к бамперу. Однако при резком толчке телефон мог отвалиться. Она порылась в бардачке, потом передумала и сунула телефон под чехол пассажирского сиденья.
Яэль выбралась из машины. Она могла гордиться собой: за считаные минуты ей удалось соорудить отличный прибор для скрытого наблюдения. Он будет действовать два или три часа, пока не сядет батарейка.
Яэль поразилась собственной изобретательности. Она вдруг поняла, как легко переступить закон. Но это ее сейчас волновало меньше всего.
Несколько долгих секунд вокруг Томаса дождем лилась прозрачная и беззвучная смерть.
Стеклянные лезвия скользили по развороченному картону, сталкивались и бесшумно улетали в пустоту. Он вжался в коробки, пытаясь укрыться целиком, зажмурился, сжал кулаки и ждал, когда осколки пронзят ему сердце.
Обломки стекла взрезали воздух и разбивались о бетонный пол. Вдруг грохот сотряс все здание, взметнулось облако сверкающей пыли, которое рассеялось так же быстро, как и поднялось. Томас приоткрыл глаза и убедился, что жив. Кое-где на коже появились царапины, из которых сочилась кровь, но серьезных ран не было. Он уцелел, и это было чудо.
Лангин уже добрался до самого конца коридора, еще мгновение – и он исчезнет в королевстве зеркал, на последней линии стеллажей справа перед выходом. Слишком далеко.
Томас увидел Яэль, которая прибежала, услышав шум. Она остановилась, не зная, куда идти, потом двинулась в его сторону вдоль полок с зеркалами. Еще немного – и она столкнется с Лангином. Их отделял друг от друга только один поворот. Томас собрался с силами и выбрался из-под кучи осколков, хрустевших под ногами. Он прибавил шагу, но сразу почувствовал боль в правом бедре, на брюках проступило кровавое пятно. Прихрамывая, Томас вступил в зеркальное ущелье.
Лангина и Яэль не было видно. Зеркала отражали реальность, разламывая ее на квадраты и перебрасываясь ею. Каждое движение дробилось и повторялось в них до тех пор, пока время и пространство не искажались до неузнаваемости.
Томас медленно шел, подволакивая ногу. Ему казалось, что он увяз во времени и пространстве. Отражения метались между зеркалами, и он уже не понимал, какие из движений его собственные. Он боялся, что не сумеет отличить отражение Лангина от своего.
За очередным поворотом Томас с изумлением увидел прямой коридор, ведущий к выходу. Там никого не было; Яэль и Лангин испарились, словно зеркала втянули их в себя. Внезапно рядом с его отражением возникли тысячи фигур, кружась в бесконечном танце. Это Яэль выбралась из своего укрытия и шла к нему.
– Он сбежал! – воскликнула она. – Как только я его увидела, я спряталась и позволила ему уйти.
У Томаса закружилась голова, он закрыл глаза:
– Ты правильно сделала. Встретиться с ним лицом к лицу было бы слишком опасно.
Яэль подошла ближе и тут заметила красные пятна на одежде Томаса. Она в ужасе зажала рот рукой.
– Что с тобой?! Ты весь в крови!
– Пустяки, – отмахнулся Томас. – Это просто царапины.
Но Яэль не поверила и с испугом смотрела на него.
– Ладно, – сказала она наконец. – Лангин никуда от нас не денется. Мы можем узнать, где он. Пойдем, я все тебе объясню.
– Яэль, я не в состоянии сейчас гнаться за ним.
– Это и не нужно, – гордо ответила она.
Томас все еще был рассержен.
В больнице имени Бишав Порт Сент-Уан они прождали помощи два часа. Томасу наложили восемь швов, но на самом деле он легко отделался, это было настоящее чудо. Руки у него были сплошь в мелких порезах, и врач забинтовал их от кисти до локтя.
Яэль бросилась к нему, когда он, слегка прихрамывая, вышел из палаты.
– К выходным буду как новый, – сказал он. – Ничего страшного, мне очень повезло.
Но Яэль была вне себя:
– Томас, мне так жаль! Теперь я сама выведу Лангина на чистую воду, узнаю, кто его сообщник, и сдам полиции. Ты не должен больше мне помогать, ты и так уже много сделал!
Томас нахмурился:
– Постой! Представь себя на моем месте! Подумай, что я пережил за это время: наша встреча, Тени, стычка в метро… Ты действительно думаешь, что я оставлю тебя одну? Я влез во все это так же глубоко, как и ты. Давай больше об этом не будем, хорошо?
Яэль пришлось согласиться. Но при мысли о том, какой опасности Томас подвергался ради нее, у нее перехватывало дыхание.
– Что ты сейчас предлагаешь? – спросил Томас. – Снова рисковать, пытаясь разыскать Лангина?
– Мы выследим его! – ответила Яэль.
Пока они ехали в больницу, она рассказала, как ей удалось установить слежку за Лангином.
– Его разоблачили, он это знает и не вернется домой, опасаясь, что там его поджидает полиция. Куда кинется человек, который выполняет чужие приказы?
– Уж точно не к тому, кто ему платит! Он приведет за собой полицейских, и заказчик просто пристрелит его. Лангин не так глуп.
– Ты уверен?
Томас нахмурился:
– Нам нужен компьютер, чтобы узнать, где он сейчас.
– Уже сделано. Пока тебя штопали, я сидела в Интернете и за последние полчаса пять раз проверила, где он. В западном пригороде, возле Сены.
Томас улыбнулся:
– Да ты настоящий сыщик!
– Возможно, мы еще успеем… Это в Эрбле, километрах в двадцати отсюда. Единственная проблема в том, что точность локализации не самая высокая. Лангин в доме рядом с церковью, но если это многоэтажка, найти его будет трудно.
– Разберемся на месте.
День клонился к вечеру, когда они въехали в маленький городок, где скромные домики стояли рядом с роскошными виллами, а современные здания – по соседству с унылыми многоэтажками 1960-х годов. В центре пестрели вывески банков, агентств по торговле недвижимостью и парикмахерских. Эрбле был типичным западным пригородом Парижа – улицы в выбоинах, похожих на воронки от снарядов, однообразные круглые площади и особая публика: не вполне парижане, но и не совсем провинциалы.
Томас и Яэль сверились с картой, затем спустились до середины холма, возвышавшегося над Сеной, и свернули к площади. Тут было красиво: уютные коттеджи и роскошные особняки, окруженные садами, были огорожены пышными живыми изгородями; вдоль дороги, ведущей к старой церкви и кладбищу, росли мимозы. Отсюда открывался вид на несколько десятков километров вокруг: огромные башни Дефанс[15], небольшие городки, разбросанные ниже по холму, и лес Сен-Жермен на другом берегу реки. «Пежо» остановился на крошечной стоянке, в тени раскидистых деревьев. Яэль и Томас вышли и огляделись: поблизости никого не было видно.
– Место, которое нам нужно, где-то позади церкви, – сказала Яэль, указывая на узкую улочку между старым домом священника и мрачной серой стеной.