Азиз ад-дин ибн Мухаммад Насафи 17 страница

На произведение искусства может быть приятно смотреть, в нём может быть заключено большое мастерство, и всё же ум художника действует через него, и эффект, производимый картиной, не в том, что она внушает внешне, но в том, о чём она говорит вслух голосом своего сердца. В каждой картине, в каждой статуе, в каждой художественной конструкции можно это увидеть; в них есть скрытый голос, постоянно говорящий о цели, с которой это произведение было создано.

Наши мысль и чувство несознательно воспроизводятся во всём, что мы используем: в месте, в камне, в дереве, в кресле, во всех вещах, которые мы готовим.

Смерть есть всего лишь изменение.

Ни один момент нашей жизни не проходит зря, если мы только знаем, как использовать наше действие, как направить нашу мысль, как выразить её в словах, как продолжить её нашим движением, как почувствовать её так, чтобы она могла создать свою собственную атмосферу. Какая ответственность! Ответственность, возложенная на каждого человека, больше, чем ответственность короля. Кажется, будто каждый человек имеет своё собственное королевство, за которое он ответственен; королевство, которое никоим образом не меньше, чем любое известное нам, но несравнимо больше, чем все королевства земли. Это учит нас быть предусмотрительными и добросовестными и чувствовать ответственность за каждое наше движение. Но не всегда человек чувствует это; не осознавая себя, он не осознаёт секрет жизни. Он движется подобно идущему через город пьянице. Он не знает, что он делает, во благо себе или во вред.

Когда мы способны создать на холсте нашего сердца всё, что пожелаем, и стирать всё, что пожелаем, тогда мы достигаем того мастерства, которого жаждет наша душа; мы выполняем ту работу, для которой мы здесь. Тогда мы становимся хозяевами своей судьбы.

Каждый ум притягивает и отражает мысли того же вида, что присущи ему самому.

Мир ума — это царство человека, его собственность: что он сеет, то и пожинает; для какой цели он содержит эту собственность, то и производится в ней.

Весь секрет эзотеризма лежит в контролировании ума и работе с ним, подобно тому, как художник работает с холстом и создаёт на нём всё, что ему нравится.

Всё, чего нам недостаёт в жизни, — это силы воли, а вся благодать, которая приходит к нам, приходит с помощью силы воли.

Рассуждение — это лестница. По этой лестнице человек может подняться, и с той же лестницы он может упасть. Потому что если человек не идёт вверх с помощью рассуждения, тогда оно поможет ему идти вниз; потому что если для каждого шага вверх существует разумная причина, то существует разумная причина и для каждого шага вниз.

Существуют четыре вещи: воля, разум, память и мысль, которые вместе с пятой и главной вещью — Эго — составляют сердце; именно эти пять вещей могут быть названы сердцем.

Разница между мыслью и воображением в том, что воображение, фантазия является автоматической работой ума. Мысль — это тоже воображение, но воображение удерживаемое, контролируемое и направляемое волей.

Чем больше человек думает о сердце, тем больше он обнаруживает, что если и существует нечто, что может сказать нам о нашей личности, то это сердце; если есть что-то, с помощью чего мы чувствуем или узнаём себя и то, чем мы являемся, то это сердце и то, что в нём содержится. И как только человек понимает природу, характер и тайну сердца, он понимает язык всей Вселенной.

Простейшим путём является сделать себя пустой чашей, свободной от гордости образования и тщеславия знания; стать невинным ребёнком, который готов учиться всему, чему бы его ни учили.

Что есть вино суфия? — красота; в форме, в линии, в цвете, в воображении, в чувстве, в образе действий, — во всём он видит одну красоту.

Чем больше человек открыт для всего прекрасного и гармоничного, тем сильнее его жизнь настроена на эту вселенскую гармонию и тем больше он будет выказывать дружеское отношение к каждому, кого он встречает. Сама его атмосфера будет создавать музыку вокруг него.

Чем глубже человек, тем больше друзей он имеет. Именно малость, узость, отсутствие духовного развития погружают человека в иллюзию исключительности, разделённости, превосходства над другими.

Величайшая ошибка этого века состоит в том, что активность увеличилась столь сильно, что в повседневной жизни человека осталось совсем немного места для покоя. А покой является секретом всего созерцания и медитации, секретом настройки в лад с тем аспектом жизни, который есть сущность всех вещей.

Отсутствие духовного пробуждения, которое мы обнаруживаем сегодня, — вот причина, по которой множество искателей Истины не пришли к удовлетворительному ответу.

Почему мистики называют мир иллюзией? Потому что природа проявления такова, что скрывает свой собственный секрет внутри себя и предстаёт в столь твёрдой форме, что тонкость, красота и тайна её характера оказываются спрятанными.

Наше бытие есть наша способность к резонансу тона и ритма, который приходит из звука и цвета.

Каждая активность внешнего мира является неким типом реакции, неким следствием, другими словами, тенью активности, стоящей за ней, которую мы не видим.

То, что человек осознаёт как первый опыт своего духовного развития, есть тот факт, что он начинает чувствовать общность, связь с живыми существами; не только с людьми, но и с животными, с птицами, с деревьями и растениями.

Когда человек сам закрывает своё сердце, когда он позволяет себе быть покрытым жизнью изнутри и снаружи, без сомнения, он становится исключительным, без сомнения, он отрезает себя от всего проявления, которое есть единое и нераздельное целое.

В этом мире нет ничего бесполезного, если мы только знаем, как извлечь пользу из этого. Все вещи в этом мире необходимы, все вещи имеют свою пользу и применение, если только мы знаем, как использовать их правильно.

Способность понимания делает человека лёгким. Жизнь подобна океану. Когда нет понимания, нет восприимчивости, человек тонет, погружается, как кусок железа или камень, на самое дно моря. Он уже не может плыть, как лодка, которая пуста и восприимчива.

Святые и мудрецы распространяют свой покой не только на то место, где они находятся, но даже на всю местность, в которой они обитают; город или страна, где они живут, находится в мире в соответствии с силой вибраций, испускаемых ими из их душ.

Количество времени, в которое удерживается мысль, сильно связано с её исполнением, поскольку вибрации мысли должны быть активными определённое время, чтобы принести конкретный результат.

Интенсивность силы мысли состоит в уверенности или вере.

Движение есть смысл жизни, а закон движения есть ритм.

Человеческое тело есть храм Божий; и это не просто высказывание или убеждение, потому что, если человек изучает своё тело с мистической точки зрения, он обнаруживает, что оно намного более тонкое и всеобъемлющее и в состоянии действовать, понимать и чувствовать гораздо больше, чем он считает его способным.

Душа выражает свои способности через определённые центры в теле человека; и как существуют части суши, которые так и не становятся плодородной почвой, потому что вода никогда не достигает их, так и с этими центрами, когда дыхание не достигает их. Они интуитивны, они полны покоя и равновесия, они являются центрами озарения, хотя бы никогда и не были пробуждены, поскольку человек, как правило, дышит только теми частями своего тела, которыми ест и совершает действия.

Существуют определённые слова, привлекающие, притягивающие благословение в жизнь; некоторые притягивают энергию, власть; некоторые приносят избавление от трудностей; некоторые дают мужество и силу. Есть слова, которые могут лечить, другие приносят утешение и покой, а некоторые производят ещё больший эффект.

Слова имеют силу вибрировать через различные части человеческого тела.

Величайший секрет мистицизма заключается в том, чтобы знать всё, обрести всё, достигнуть всего и быть тихим. Чем больше обретает ученик, тем более смиренным он становится; но когда кто-нибудь каким-либо образом делает это приобретение средством доказательства своего превосходства над другими, то это показывает лишь, что в действительности он не обладает этим.

Счастлив тот, кто готов быть другом всем.

Существуют определённые части человеческого тела, которые могут считаться факторами интуитивных чувств; и когда посредством голоса, слова, дыхания эти части приводятся в действие и пробуждаются, человек начинает испытывать более полное ощущение жизни.

Фактически нет ничего безмолвного; всё, существующее в этом мире, говорит, представляется ли оно нам живым или нет; и поэтому словом является не только слышимое нами, но всё есть слово.

Бхагаван Шри Раджниш

Бхагаван Шри Раджниш (1931–1990) родился 11 декабря в маленькой деревне Кушвада в долине гор Виндхийя (Индия). Раннее детство провёл в доме дедушки, родители были богатыми, и он жил «как принц». В 1951 году окончил высшую школу в Гадарвари и поступил в коледж в Джабалпуре. После его окончания работал преподавателем. С 1960 г. профессор в университете Джабалпура. Ушёл с преподавательской работы в 1970.

Практически всё свободное время медитировал. Достиг просветления 27 ноября 1972 г. С 1974 переехал в Пуну и там организовал коммуну. Учил о всех религиях, разрушая стереотипы логического мышления и устоявшихся догматов разных верований. Разработал духовную практику нео-саньясы и проповедовал технику «динамической медитации». Шри Раджниш ничего не писал. Его беседы записывались учениками, и были собраны в книги.

Суфизм — это не мировоззрение. Это видение, но не мировоззрение. Мировоззрение — это значит, что вы остались теми же и начинаете верить в философию, в определённое объяснение реальности. Вы остались теми же, вы не изменились. Мировоззрение прибавляет вам некоторые знания, вы становитесь более знающими.

Видение трансформирует вас. Видение становится возможным только тогда, когда вы изменены, когда вы подняты на другие высоты, другие вершины, достигли других глубин жизни.

Суфизм — это видение. Фактически называть это — «суфизмом» неверно, потому что это совсем не «изм». Суфии не называют это суфизмом; это имя дано другими. Они называют своё видение «тассавури», любовь-видение, подход к реальности с любовью. Это влюблённость в существование. Человек, который думает о существовании, несколько антагонистичен, потому что создаёт проблему вне существования, как будто существование бросает ему вызов и он должен расшифровать его, должен расшифровать тайну, должен уничтожить эту тайну. Человек борется.

Суфии говорят: «Мы и существование есть единое целое». Нет нужды бороться. Ухаживай, люби, приглашай, будь другом, и существование само начнёт открывать свои тайны. Нет нужды насиловать его. Философский подход, научный подход, интеллектуальный подход — это насилие! Это попытка заставить существование раскрыть своё сердце. Это раздевание существования силой и насилием. Насилие может быть осуществлено научными методами или логическими методами — это не имеет значения, — насилие всё равно присутствует. Философ занял такую позицию, будто природа не готова раскрыть свои тайны; их надо взять силой. Это — насильственный подход.

Суфийский рассказ нужно слушать просто как рассказ. Суфии — великие рассказчики. Они обычно пьют чай или кофе, сидя вместе в уютном уголке, в тепле. Рассказ даёт только проблески, намёки, но очень могущественные, проникающие. Всё, что нужно со стороны ученика, — это слушать, слушать невнимательно, но с симпатией, с открытым сердцем, без какого-либо напряжения. Рассказом нужно наслаждаться. Он раскрывает свои тайны, когда вы наслаждаетесь им.

Суфизм говорит, что в этом нет нужды. Существование ждёт, когда вы подойдёте к нему так близко, что оно сможет раскрыть своё сердце. Существование ждёт, что вы влюбитесь в него. Если вы начинаете любить существование, оно начинает раскрываться, оно раскрывает свои секреты. Оно долго ждало, чтобы вы приблизились к нему. Нет нужды применять насилие! Вы можете полюбить!

В суфийской истории заключена поэзия, ритм. Над ней не нужно медитировать, её нужно созерцать. Суфийская история должна быть впитана, её нужно пить как чай, нужно наслаждаться в расслабленном настроении.

Назрул Ислам

(1899–1976)

Ищу тебя, зову, всегда — в дороге.

Ищу тебя — начало всех начал,

И отзвуки твоих шагов далёких

Ловлю и различаю по ночам.

Подобная пылающей звезде,

Ты в сны мои врываешься отважно.

Я — птица, изнемогшая от жажды,

В иссохшем небе грежу о воде.

Ты — свет во мраке моего сознанья,

И туча, орошающая сад,

И отдалённой молнии сверканье,

И тишина, и громовой раскат.

Ты — оправданье тяжкого пути.

Тебе сплетаю лучшую гирлянду.

Тебе одной я предан безоглядно.

Тебя ищу — и не могу найти.

Идрис Шах

Один из выдающихся учителей суфизма в ХХ веке. Идрис Шах много лет провёл в путешествиях по странам Азии, Африки и Европы, собирая суфийские знания. Его работы охватывают практики и учения египетской, вавилонской, тибетской, индийской, персидской, китайской и других традиций.

Основная работа — Суфии, в которой даётся сравнительный анализ христианской, иудаистской и суфийской религий. Такие книги, как Цель путешествия — Мекка, Восточная магия, рассказывают о путешествиях и содержат исследования по различным суфийским школам Востока. Путь суфиев и Сказки дервишей — знакомят с поучениями суфиев в форме притч, легенд, сказаний.

Идрис Шах является не только писателем и странствующим философом, но и тем, кто в доступной форме излагает основы древнейшего духовного пути на Востоке, известного сегодня западному миру под именем суфизма.

Алчность является преобладающей, хотя и хорошо скрытой, чертой характера тех, кто мнит упражнения вратами к познанию. Они столь же важны, как палец или два на руке, и столь же неприменимы, взятые сами по себе.

Человек, выросший в условиях западной культуры, часто оказывается в невыгодном положении, когда сталкивается с проблемой Учения, потому что он слишком много внимания уделяет решению вопроса: господствовать или быть подчинённым? Зачастую представления таких людей об этой проблеме являются весьма примитивными («господствовать или подчиняться»), а их литературная и философская подготовка не позволяет им понять, что не существует более возвышенной альтернативы, чем «бороться или быть объектом противоборства».

Служение есть исполнение долга без отвращения или наслаждения. Обладающий чувством долга не является ни подневольным рабом, ни искателем награды. Люди извлекают из исполнения долга то, что они способны извлечь. Если они перестанут придавать значение непосредственному удовольствию, получаемому от исполнения долга, так же как и непосредственному отвращению к нему, они обнаружат, что в служении заключено ещё нечто, крайне полезное для них. А именно то, что утончает их восприятие.

Искание Истины есть первая ступень к нахождению её. После искания приходит осознание, что Истина ищет самого искателя. Третья ступень — та, на которой суфий учится на Пути, — наступает, когда учение достигает особой стадии: когда искатель осознаёт, что он получает знания в сфере за пределами «искания и нахождения», или «встречного искания».

Любовь бывает не только различной интенсивности, но она имеет различные уровни. Человек, считающий, что любовь означает только то, что он чувствовал до сих пор, тем самым лишает себя всякой возможности испытать когда-либо подлинную любовь. Но тот, кто действительно испытал подлинную любовь, никогда не придёт к такому ошибочному заключению, что она совпадает с физической любовью или с любовью-привязанностью.

Обычно для оценки интеллекта и эмоций люди пользуются только количественными терминами. Способность к качественным определениям, которые являются более тонкими и отнюдь не менее важными для достижения совершенства, трудно выработать или выявить, поэтому большинство людей попросту игнорируют её, в результате чего их потенциальные способности используются далеко не полностью.

Естественно, что обычный человек не способен к восприятию этих бесчисленных тонкостей. Неразвитое восприятие человека необходимо тренировать, подобно тому, как необходимо учить ребёнка отличать вещи друг от друга, пользуясь при этом понятиями грубого и тонкого.

Человек развивается, независимо от того, знает ли он об этом или нет. Жизнь едина, хотя в некоторых своих проявлениях она и кажется инертной. Если вы живёте, значит, вы учитесь. Те, кто учится с помощью сознательных попыток научиться чему-либо, лишают себя возможности научиться тому, что даётся им, когда они находятся в своём обычном состоянии. Некультурные люди часто обладают некоторой долей мудрости, потому что они не препятствуют влияниям самой жизни. Впечатления, которые вы получаете от наблюдения за различными вещами или людьми во время прогулки по улице, учат вас. Если вы специально попытаетесь почерпнуть что-то новое из этих впечатлений, то узнаете некоторые вещи. Но что именно вы сможете узнать, уже будет предопределено заранее.

Суфийское учение о сохранении равновесия между крайними точками является многозначным. Когда оно применяется к ученику, т. е. к способности человека научиться чему-либо от другого, оно означает, что человек должен освободиться от власти неправильного мышления, прежде чем начинает учиться.

Единство интеллекта и интуиции, приходящее к познанию и развитию, к которым стремятся суфии, основывается на любви.

Мышление — неодностороннее — есть нужный метод. Необходимо размышлять обо всей жизни в целом, а не о малых аспектах её. Человек напоминает того, кто мог бы обойти всю землю, но вместо этого заснул в тюрьме. Истину скрывают сложности неумышленного интеллектуализма. Молчание — это подготовка к речи — реальной речи. Внутреннюю жизнь мира можно постигать, если не уделять внимание фрагментарности, которая скрывается за понятиями «мир» и «жизнь».

Суфийский принцип гласит, что внешнее есть мост к Реальному.

Суфии часто начинают с вещей, не имеющих отношения к религии. Они говорят, что ответ следует искать в разуме самих же людей. Разум надо сделать свободным, чтобы с помощью самопознания интуитивное знание привело бы человека к завершённости. Иной путь, путь подготовки — подавляет и задерживает интуицию.

Функция учителя заключается в том, чтобы подготовить ум искателя к осознанию своего предназначения. Для того, чтобы добиться этого, человек должен понять, в какой степени его обычное мышление сковано различными предположениями. Пока кандидат не добьётся этого, он не сможет достичь истинного понимания и будет годен только для участия в деятельности более обычных организаций, которые учат его мыслить в соответствии с определёнными образцами.

Суфии считают, что предназначение людей состоит в обновлении части их существа. Причина дисгармонии и незавершённости человека заключается в том, что он отдалён от своей сущности. Его цель — очищение шлака и активизация золота. Средства для этой цели скрыты в самом человеке.

Суфий — это человек, который верит, что с помощью поочерёдных отделения от жизни и ассимиляции с ней становится свободным.

Для летучей мыши будет полезен слабый свет. Блеск солнца ничего не даст ей, даже если и ослепит её.

Для суфия отрешённость (разделение) является всего лишь одним из аспектов динамического взаимообмена. В своей деятельности суфий использует чередование. Интеллектуальная отрешённость полезна лишь в том случае, если она помогает человеку что-нибудь сделать в конечном итоге. Она не может быть конечной целью ни в одной из систем, занимающихся проблемами самореализации человека.

Чудеса связаны с проблемой причинности, а причинность, по мнению суфиев, связана с проблемами пространства и времени. Многие события считаются чудесами только вследствие того, что людям кажется, будто они не подвластны законам времени или пространства или того и другого вместе. Для людей, проникших в область высших измерений, необъяснимых чудес больше не существует. Но поскольку чудеса оказывают физическое воздействие, как отмечают суфии, то это воздействие может быть частью пищи, не являющейся обычной пищей, которая может иметь большое значение. Попытки исследовать чудеса являются свидетельством грубости «исследований».

Если учитель не знает в точности, какова внутренняя ситуация каждого ученика, то он может на себе испытать обратное тому, что он желает.