Законы Второзакония 1 страница

Второзаконие (12—26)

 

Следующие пятнадцать глав Второзакония представляют собой длинный ряд законов, одни из которых являются копией других правовых разделов Пятикнижия, другие — адаптацией других законов Пятикнижия, и некоторые из которых являются новыми. Не далее как в 1:5 мы читали: “Начал Моисей изъяснять закон сей”; однако за этими словами следует не закон, а четыре главы исторического обзора вместе с последующим увещеванием.

Фраза, похожая на 1:5, повторяется в 4:44: “Вот закон, который предложил Моисей сынам Израилевым”, но опять же, то, что следует дальше, включая 11-ю главу, является смешением исторических воспоминаний и призывов к послушанию. (Конечно же, синайский Декалог повторяется в 5-й главе.) Этот исторический фон призван создать основание, на которое законы смогут накладываться сами. Бог, Который произносит слово закона (12-26), делает это только после того, как Он произнес слово благодати (1-11). Божьи стандарты не помещены в вакуум, а противопоставлены обильным ресурсам милосердного Бога. Кроме того, Израиль должен повиноваться этим законам не для того, чтобы стать святым, а скорее потому, что он свят. Соблюдение закона является побочным результатом святости, а не средством ее достижения.

Без конца обсуждаемой проблемой для богословов были преимущественно тщетные попытки разгадать значение порядка расположения законов. Законы, которые внешне не имеют ничего общего друг с другом, помещены в определенной последовательности. Это явление, в частности, верно в последних нескольких главах этого раздела.

Предыдущие исследователи Библии оставили этот вопрос как неразрешимый. О главах 12-26 можно сказать лишь то, что они были “безвидны и пусты”, одно тоху вабоху. Случайность собранной во Второзаконии информации была приписана бесконечной редакторской деятельности. Впоследствии богословы начали видеть форму там, где когда-то была различима лишь бесформенность. Но и эта попытка не привела к определенному результату.

Например, Герхард фон Рад поделил этот раздел следующим образом: (12:1—16:17) — культовые законы; (16:18—18:22) — законы Рѕ должностных лицах (СЃСѓРґСЊСЏ, царь, священник, РїСЂРѕСЂРѕРє); (19:1—21:9)—уголовные законы; (21:10—22:30)—наставления семьям. Фон Рад, следовательно, отложил 23-26-СЋ главы, поскольку РѕРЅРё РЅРµ имели доказуемого единства Рё общей темы, которые Р±С‹ связывали РёС… воедино[220].

Подобным образом редактор, который вместе СЃ Моше Вайнфельдом предоставил для "Иудейской энциклопедии” статью РєРѕ Второзаконию, предложил следующий план: (12:1—16:17) — культовые законы (как фон Рад); (16:18—18:22) — гражданские законы (опять же как фон Рад); (19:1-21) — уголовные законы. РќРѕ этот план заканчивается РЅР° 20-Р№ главе, так как РІ 20-26-Р№ главах нет никакого различимого РїРѕСЂСЏРґРєР°[221].

Философ и консерватор Норман Гайслер предложил следующий план: (12:1—16:17) — культовые обязанности (в соответствии с двумя другими предложенными схемами); (16:18— 20:20)—гражданские обязательства; социальные обязательства перед своей семьей (гл. 21), перед своими друзьями (гл. 22), перед всем израильским народом и пришельцами (гл. 23-25)[222]. Последняя часть плана особенно сомнительна. Например, если сутью 22-й главы являются социальные обязательства перед друзьями, то какое тогда отношение к этому имеет закон о женщине, одевающейся подобно мужчине (22:5), или закон о птичьем гнезде с птицей-матерью и ее птенцами, находящимися в гнезде (22:6, 7)?

Недавно появились два исследования, которые или распахивают новые пласты исследовательской работы, или воскрешают и совершенствуют давно заброшенные идеи. Кэлам Кармайкл убежден, что законы Второзакония являются “творением одних рук и демонстрируют удивительную систему порядка и презентации”[223]. Он предлагает рассматривать этот раздел как ряд законов, которые расположены согласно тому же принципу, что и в условиях завета (Исх.21:2 — 23:19). Как таковые, Кармайкл открывает в 12-26-й главах Второзакония ряд идумейских законов, египетских законов, “остальных” законов и т. п.

Не многие ученые сегодня считают проблему решенной в результате исследований Кармайкла. Интересно, что предложенные им организационные принципы свода законов Второзакония были опущены как слишком произвольные и нереальные. (Конечно же, его исследование отличается оригинальностью, но разве этот элемент освобождает его труд от серьезного рассмотрения, и является ли это исследование более нереальным, чем любое другое?)

Гораздо более резким, чем фраза о нереальной оригинальности Кармайкла, является замечание относительно того, что он все еще рассматривает 12-26-ю главы как группу не связанных друг с другом сегментов, не имеющих отношения к остальным главам.

Совсем недавно С. Кауфманн предположил, что расположение законов связано с порядком следования десяти заповедей, как они перечислены в 5-й главе Второзакония. Кауфманн пишет: “Представленный здесь тезис гласит о том, что закон Второзакония (гл. 12-26) является высокоструктурированной композицией, основные тематические единицы которой расположены в соответствии с порядком законов Декалога”[224]; “это единый шедевр правоведческой литературы, созданный единым автором ... развернутый Декалог”[225].

Я признаюсь, что предпочитаю анализ Кауфманна. В самом деле, некоторые из соотношений кажутся более правдоподобными, чем другие. Вероятно, иногда предложенные соотношения между самими законами и всем разделом с конкретной заповедью могут быть неестественными.

Но тезис Кауфманна “объединяет” 12-26-ю главы и связывает эти законы с синайским Декалогом, положенным в 5-й главе, предполагая, таким образом, даже большую степень однородности во второй речи Моисея (5-26).

 

Правильное поклонение (12)

 

Вероятно, об этой главе было написано больше, чем о любой другой главе в правовом сборнике Второзакония. Причиной того является распространенное утверждение о том, что в этой главе наиболее ясно выражена классическая тема Второзакония — централизация поклонения. Действительно, фраза “место, какое изберет Господь” встречается шесть раз (12:5,11, 14,18,21,26) (и еще три раза в 14-й главе, один раз в 15-й главе, шесть раз в 16-й главе, два раза в 17-й главе, один раз в 18-й, 26-й и 31-й главах — всего 21 раз).

Эта известная фраза дополнена расширенной фразой “чтобы пребывать имени Его там” (12:5,11,21 и 14:24 и пять других случаев во Второзаконии).

РњРЅРѕРіРѕ внимания уделялось как теме “культовой централизации”, так Рё “богословию имени”. РўРµ, кто СѓРїРѕСЂРЅРѕ держится преобладания темы централизации, думают, конечно же, что местом, РіРґРµ будет пребывать РёРјСЏ Бога, является Иерусалим. Было выдвинуто предположение, что Иосия использовал религиозную реформу, чтобы прикрыть настоящие мотивы поддержки реформы централизации, так как частью реформы является: “И туда приносите всесожжения ваши, Рё жертвы ваши, Рё десятины ваши” (12:6). Говоря словами Р’. Клабурна: “Каким образом честолюбивый царь может прибрать Рє рукам наибольшую долю сельскохозяйственных излишков крестьянства? Путем реформирования фискальной системы, так что РѕРЅ сделает возможным приток РІ столицу большего количества налогов, размер которых уже определен”[226]. Таким образом, РѕРґРЅРёРј взмахом Клабурн изображает Иосию вымогателем Рё шарлатаном, дает характеристику, которая РЅРµ основана РЅР° материале РљРЅРёРі Царств Рё Паралипоменон. РЇ привожу это РІ качестве иллюстрации развития воображения комментаторов РІ том случае, если темой Второзакония считается централизация. Даже фон Рад указывает, что здесь “имеется большое количество постановлений, которые РЅРµ упоминают требование централизации Рё даже, РїРѕ всей видимости, РЅРµ содержат намека РЅР° это”[227].

Особый интерес вызывает богословие имени — “чтобы пребывать имени Его там”. Пребывает Его РёРјСЏ, Р° РЅРµ РћРЅ Сам. Быть может, таким образом Второзаконие пытается умерить более ясные ссылки РІ РґСЂСѓРіРёС… местах Писания РЅР° то, что Сам Бог обитает РІ СЃРєРёРЅРёРё или РІ храме? Р’РЅРѕРІСЊ показателен комментарий фон Рада: “Идея должна поэтому пониматься как протест против распространенного представления Рѕ фактическом присутствии РЇС…РІРµ РІРѕ святилище”[228]. Вайнфельд поддерживает это истолкование Рё использует богословие имени РІ качестве дополнительного указания РЅР° то, что РІРѕ Второзаконии РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёС‚ процесс демифологизации. Р’ РѕСЃРЅРѕРІРЅРѕРј тема богословия имени, РІ соответствии СЃ этим анализом, является полемикой против материальных концепций Рѕ Боге[229].

Или же нет? Фраза “пребывать чьему-то имени” или ее вариации не уникальна для Писания. Г. Уэнхэм замечает, что в клинописной литературе у этого выражения имеется по крайней мере три оттенка значения: оно используется в качестве подтверждения собственности, эквивалент обладания; оно используется в текстах, описывающих завоевания, и ассоциируется с сооружением памятников в честь победы; оно может использоваться, когда имя высекается на камнях основания святилищ[230].

Любой из этих трех оттенков может быть применен в отношении Второзакония. Место, на котором нужно поклоняться Богу, является Его собственностью. Является ли перемещение от чего-то, что служит местом обитания Бога, к чему-то, что является Его собственностью, действительно движением в сторону от антропоморфического? И что могло быть более подходящим, чем для Бога поставить Свою собственную подпись на месте Своего поклонения? Ибо Он есть “камень краеугольный, избранный, драгоценный: и верующий в Него не постыдится” (1-е Пет. 2:6).

В заключение, если Второзаконие пытается установить, что на местепоклонения пребывает только Божье имя, а не Сам Бог, что же тогда мы можем сказать по поводу таких фраз, как “ибо Господь, Бог твой, ходит среди стана твоего” (23:14); “пусть он у тебя живет, среди вас” (23:16); “весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего” (16:16); “и поставь это пред Господом, Богом твоим” (26:10)? Божье имя не ходит среди стана; Божье имя не обитает посреди; человек не приходит являться перед именем Господа или не представляет свои пожертвования имени Господа.

Двенадцатая глава представляет целую череду контрастов. Во-первых, существует контраст между “здесь” (ст. 8) и “там” (ст. 7). После того как израильтяне поселятся на своей земле, произойдут перемены, и там не должен будет делать “каждый, что ему кажется правильным” (ст. 8). Во-вторых, существует контраст между “их богами” (ст. 2) и “Богом вашим” (ст. 4); “именем их” (ст. 3) и “именем Его” (ст. 5); и между всеми “местами” ложного поклонения (ст. 2,3) и “местом”, которое изберет Господь.

Этот второй контраст предполагает, что на самом деле в этой главе рассматривается не одно святилище — в отличие от многочисленных храмов, а истинное поклонение — в отличие от неправильного поклонения. С этой целью глава начинается (ст.2-4) и заканчивается (ст. 29-31) примечаниями о языческих идолах и религиозной практике. А в поклонении Израиля не должно быть ни того, ни другого. Соблюдение религиозных праздников в Израиле должно характеризоваться радостью (ст. 7,12, 18), очевидно, потому, что в этом не было ничего мрачного.

И посреди главы, посвященной вопросам поклонения — разве есть более подходящая тема для начала свода законов? —присутствует также важное описание обычаев, которым нужно было следовать в своих жилищах (ст. 15-28). Например, “когда только пожелает душа твоя, можешь ... есть ... мясо” (ст. 15, 21). Даже используемым для обозначения “заклания” глаголом является забах — глагол, который употребляется в Писании 129 раз и обозначает почти исключительно убой скота, приносимого в жертву[231]. Можем ли мы на основе этого предположить, что даже совместная трапеза у дома вместе с семьей и наслаждение физическими благословениями от Господа также является таинством? Потому что даже здесь у Бога имеется указание. Во время поклонения избавься от ложных богов. Во время еды исключи кровь (ст. 16,23). Сокруши до основания ложные жертвенники и столбы и выливай кровь на землю.

 

Искушение идолопоклонства (13)

 

В этой главе Моисей по-прежнему настаивает на чистоте поклонения. В 12-й главе рассматривалось идолопоклонство, здесь рассматривается идолопоклонник. В отношении первого Израиль должен уничтожить все места и следы, напоминающие об идолопоклонстве. А что если искушение исходит не от молчаливой Астарты или культовых изображений, а от обладающего даром речи пророка (13:1-5), члена семьи (13:6-11) или евангелистских подстрекателей (13:12-18)? В каждом случае ответ Израиля должен быть скорым и окончательным: “должно предать смерти” (ст. 5,9, 10, 15-17). Даже весь народ может стать объектом святой войны, если он позволит себе поддаться влиянию. Нет никакого указания на то, что последующее покаяние является поступком, который смягчает обвинение.

В каждом из трех абзацев указаны разные причины, которые делают искушение все более соблазнительным. В 1-5-м стихах впечатляет то, что искушение сопровождается знамением или чудом. Возможно ли, что Иисус имел в виду этот отрывок, когда говорил о появлении лжехристов и лжепророков, которые покажут великие чудеса и знамения, представляющиеся настолько подлинными, что прельстят даже избранных (Мтф. 24:24)?

Во втором абзаце (ст. 6-11) указан источник искушения, которому трудно противостать. В действительности врагами человека могут быть его домашние или же близкие друзья либо родственники, которым нам, возможно, нужно будет сказать: “Отойди от меня, сатана”. Двенадцатая глава ярко освещала дом как место поклонения, радости и веселья. Тринадцатая глава представляет другую сторону роли дома. Он может быть местом искушения, камнем преткновения, а не мостом.

Третьей возможностью, которая делает искушение идолопоклонства весьма соблазнительным, являются статистические данные (ст. 12-18). Огромное количество людей переняли еретические учения “беззаконников”. Могут ли они все ошибаться? Может ли весь народ поддаться плохому влиянию? Может ли отступничество быть массовым? Да. Но массовый грех должен неизбежно привести к массовым последствиям, если все факты и утверждения действительно были тщательно проверены (“ты разыщи, исследуй и хорошо расспроси” — ст. 14) и оказались верными.

 

Святость и служение (14)

 

Содержание 14-й главы ведет нас от причины к следствию. Причина кроется в следующем: “Вы сыны Господа, Бога вашего” (ст. 1); а следствие — это то, как вы реагируете на смерть (ст. 1), как вы питаетесь (ст. 3-21) и как распоряжаетесь своим имуществом (ст. 22-29). В половине одного стиха (1) закон Моисеев запрещает языческий обычай траура по умершему, самоистязание или выстригание волос над глазами. Возможно ли, что вставка этого запрета здесь относится к примечаниям предыдущей главы относительно предания смерти или предания мечу тех, кто подстрекает к идолопоклонству или вступает на этот путь? Особенно в том случае, когда соблазн исходит от родственника, дано дополнительное указание: “да не пощадит его глаз твой”.

Эта глава также касается идеи о том, что Израиль должен отличаться от своих соседей, быть другим во многих отношениях. В 12-й главе предметом искушения были объекты идолопоклонства, которые были вполне очевидны. В 13-й главе искушение принимает форму устного побуждения отступника. Но в этой главе нет никаких соблазнителей, призывающих израильский народ выстригать волосы над глазами или есть запретную пищу. Израиль должен избавиться от столбов (12:3) ханаанеян, но он не должен избавляться от пеликанов (14:17).

Назначение этой главы—убедить Израиль избегать не только очевидно дурных вещей (гл. 12,13), но также и по внешнему виду более безобидных и безвредных вещей: оказания уважения мертвым посредством конкретного действия или же отказа употреблять в пищу определенные виды мяса. Большое значение имеет то, что раздел о чистых животных представлен следующей фразой: “Не ешь никакой мерзости” (14:3). Древнееврейским словом, означающим “мерзость”, является токеба, которое наиболее часто во Второзаконии используется в отношении обычаев ханаанеян и переводится как “омерзение”. Напротив, параллельная глава в Книге Левит (гл. 11) о законах, предписывающих правильное питание, использует для обозначения “мерзости” древнееврейское слово шекес, а не слово, которое употреблено здесь. Таким образом, в 14-й главе Второзакония умышленно используется слово, которое в другом месте книги обозначает главным образом порочные действия ханаанеян. Возможно, список разрешенных и запрещенных для употребления в пищу животных имеет какое-то отношение к такому образу жизни, но за рамки этого мы не можем выйти.

Последняя часть главы посвящена десятине — ежегодной (ст. 22-27) и трехлетней (ст. 28,29). Темой по-прежнему является еда, за исключением того, что акцент сместился от мяса к семенам и хлебу. Отмечена также перемена от отрицательного (не поклоняйся этому или не ешь этого) к положительному (десятина).