Структура социологии религии
+21. Идеологемы истории религии.
1. История религии – дисциплина в РВ, смежная с историей как таковой. История религии – это история чего? Различных религий (плюрализм?) Феноменальных проявлений одного явления? Повествование? История: ценностный ряд и событийный ряд.
Метод – сравнительный.
История – не только событие, описание этого события, но и воспризведение этого описания. В области истории религии трудно понять, что делает автор: он описывает прошлое и рассказывает это описание.
Основные идеологемы исторического познания.
1. Представление о единстве всемирно-исторического процесса. Все человечество включено в исторический процесс. Как включено? В репрезентации стадий. Но из чего это следует? Исторический процесс следует из событийности.
2. Телеология, или целесообразность. История может интерпретироваться регрессистски, чаще прогрессистски, как следствие телеологии или стереотип более низкого порядка.
3. Линейность. Процесс всемирен и устроен телеологически, значит, это процесс целенаправленный. Особую роль приобретает стадиальность, событие описывается исходя не из исторического, а из мировоззренческого значения. Наше локальное видение истории должно соотноситься с представлением обо всей единой истории.
4. Конфессиональное измерение истории. Понятие истории – порождение культуры восторжествовавшего монотеизма. Сакрализация истории как таковой. Провиденциализм, эсхатология.
5. Финализм.
6. Сверхсодержательность понятия истории. В исторических науках возникает процесс деконструкции самого понятия история. Понятие истории обеспечивает нас некоторым принципом организации явлений. Анкерсмит и Хейден Уайт. Метаистория. Историческое повествование – это прежде всего повествование.
Набор более мелких проблем, касающихся истории религии.
1) проблема числа (религии или религий?). Ассоциация историков религии – в ед. числе. Общий стереотип: история религии как таковая едина. Мы описываем различные феноменальные проявления одной сущности.
2) Вопрос о статусе религиозного плюрализма: соглашаемся ли мы видеть множественность явлений или сознательно утрачиваем ее в угоду многообразию. Значительная часть религиоведов говорит, что лучше неудавшаяся попытка построения истории религии, чем удавшаяся: тогда бы мы писали историю той религии, которая соответствует нашему представлению о настоящей религии.
Мы все равно выводим некий конструкт (религия), но разные вещи – использовать его как инструментальный конструкт или как основание своего познания. Можно использовать понятие религии в коннотативном значении (в кавычках). Для историка такой вариант неприемлем: историк описывает конкретную феноменальную реальность.
Если мы описали какой-то феномен в качестве религиозного – мы его сконструировали, но это не значит, то мы привнесли сюда себя, только, что у нас оптика изменилась. В гум. познании мы редко сталкиваемся с чем-то неоспоримым. Можно и историю философии написать как историю заблуждений и симулякров. Другое дело, что в эмпирическом познании связь с вещами – наиболее значима. Теор. конструкт лишь помогает ухватить многообразие реальности. С помщью одних стереотипов мы разрушаем другие. Убедиться в том, что наш концептуальный аппарат не срабатывает – это дорогого стоит.
Потому многие исследователи вообще не употребляют понятие религии, обязывающее нас очень ко многому. Предпочитают понятие «религиозная традиция», которая четко зафиксирована в пространстве и времени. Но момент тонкий.
Еще один момент – онтологизация элементов религиозной традиции. Существенная штука: мы не можем смотреть на религию в ее целостности, наш философски подкованный ум побуждает нас видеть нечто существенное. Когда мы пишем историю религии, мы пишем историю одного из ее элементов.
А историческая подкованность вынуждает нас читать тексты (мы в истории больше ничем не занимеаемся, история – по сути герменевтическое знание). Мы эту веру абсолютизируем в вероучении (догматика). И история религии писалась как история вероучения, в ней игнорировался факт ритуала. А если нет текста? Он конструируется – система представлений. Давайте выясним, о чем люди думают, и мы поймем, почему и что они делают. Для эмпирического РВ это странно – голова предмет темный. В 19 веке первобытное описывалось как христианство, но это не христианство. В результате РВеды стали смотреть и на само христианство немного иначе, применяя принципы, сложившиеся в антропологии. Архаические черты от христианских отделяет одна черта – принцип родства. Уже поэтому нельзя описывать архаические религии по аналогии с христианством.
Другой вариант – описание истории одного из элементов, например, ритуала. Православные: догматика у нас состоялась в эпоху вселенских соборов, изменились только обряды, и то незначительно.
Онтологизация элементов РТ – сведение ее к виртуальной квинтэссенции. История религии – это история представлений о божестве (неважно, было божество или не было). История элемента всегда имеет смысл в контексте целого.
Фрэнк Уэйлинг: ряд методологических проблем истории религии.
– историки склонны интерпретировать ИР на основании некой классической формы.
– историки игнорировали идеологии фашизма, коммунизма и гуманизма как важнейшие для 20 века. Именно в 20 веке идеологии и религии переплетались неразрывно.
– религии часто описываются как дискретные сущности. Хомо религиозус, религиозность в нем – аспект его сущности. Эмпирический критерий не срабатывает. Нужен контекст.
Три типа историзма, т.е. системы познавательных и мировоззренческих стереотипов, в соответствии с которыми мыслится прошлое.
1. Эволюционный историзм (каждая религия как фрагмент некоего исторического целого, а его положение во всеобщем процессе определяется тем, какие тенденции себя в этом фрагменте проявляют. Белла).
2. Феноменологический историзм. Исторический процесс – не процесс развития, а пространство, в котором себя проявляют некие постоянные формы. Из такого морфологического историзма исчезает событийность. Элиаде, Фуко. Сравнение уходит.
3. Холистический историзм. Задача – описать событийный ряд, проанализировать его социокультурный контекст на основании источников. РВеды не сразу пришли к такому историзму, это произошло поздно (70-80). Сравнительный метод не исчезает.