С взаимным предвкушением праздника, ваш Фрэнки
Итак, Дамы и Господа
Уверен, что, купив эту уникальную в своем роде книгу, все, кто по той или иной причине не смог выиграть фирменный диск с моими жизнями, будут более чем удовлетворены!
Надеюсь также, что эти тексты-загадки, лишенные яркости моей актерской подачи и музыкального оформления моего гениального Маэстро, а также интерактивной игровой интриги, все же имеют свою самостоятельную ценность! По крайней мере, Татьяна Орлова (автор этой замечательной идеи - издать лучшие сценарии отдельной книгой) дерзнула меня в этом убедить!
И действительно - шикарное оформление! подборка лучших сценариев! плюс ваше, готовое вспыхнуть даже от искры, воображение! -адская смесь, чтобы воссоздать фантастический колорит, сокрушительную динамику и убойную игру смыслов, каковые, собственно, и составляют этот, уже ставший культовым бренд, известный в современном мире как Фрэнки-шоу!
С взаимным предвкушением праздника, ваш Фрэнки.
СЕРЕБРЯНЫЙ ДОЖДЬ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: ЧРЕЗМЕРНОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ «ФРЭНКИ-ШОУ» НАНОСИТ НЕПОПРАВИМЫЙ ВРЕД ВАШЕМУ ПСИХИЧЕСКОМУ ЗДОРОВЬЮ!
Спасибо, спасибо, дорогие мои, за это шумное приветствие! Приятно, ничего не скажешь, выходить на сцену под такие громоподобные овации... Итак, дамы и господа, сегодня миру придется немного потесниться, и это еще очень большой вопрос, вместит ли он моего сегодняшнего гения, мое сегодняшнее безумие! Итак, дорогие мои, чудаки появляются на свет довольно -часто, почти каждое столетие! Их опасные выходки, увлечение разными сортами магии, их неумеренные сексуальные аппетиты и разного рода шокирующие публику перегибы... Или, напротив, неизбывные комплексы, одиночество и страхи! О чем они вообще думают, когда позволяют себе свои, не укладывающиеся в головах обычных статистов жизни, выходки - странные, капризные, дикие, да просто безумные?.. И сегодня, когда традиции и бюрократический порядок с жестокой коммерческой неумолимостью диктуют нам каждое движение, каждое слово... эти безумные чудотворцы продолжают вышибать стулья из-под наших мягких мест, опрокидывая миры с ног на голову, или даже выворачивая их наизнанку! Итак, дамы и господа, сегодня я - одна из таких раковых опухолей на теле культуры, тот, кто до неприличия любит яркие, вычурные, помпезные краски жизни, любит азартно смешивать самые разнообразные ингредиенты и смотреть, что получится, любит все спутывать, выворачивать и расщеплять! И играть с миром таким скандально-наглым образом я начну уже чуть ли не во чреве матери, в шесть или семь месяцев, точно не помню... Помню только, что там было очень тепло, мягко и тотально тихо. «Это и есть рай», - говорю я себе, как вы слышите! Но вот я рождаюсь и вижу, что вокруг меня мир, на 99 % населенный сумасшедшими, которые ходят почему-то на головах... Но ветер здесь тих, небо ясно, Средиземное море спокойно, и на его гладкой поверхности играет солнце, как на рыбьей чешуе. И я неожиданно понимаю, что с моим рождением во Вселенную должно прийти что-то очень-очень важное. И именно я явлюсь тем единственным светлым пятном на теле перевернутого вверх ногами мира, ради которого, собственно, и оттягивается на некоторое время наступление Армагеддона? Да, посмейтесь, дорогие мои, и можно в голос! Это ваше право, на это я и рассчитываю! А лучше даже поаплодируйте и чем громче, тем лучше! Ведь родиться мне было ничуть не легче, чем Творцу - создать Вселенную! По крайней мере, он потом отдыхал, на меня же обрушились все краски всех возможных миров... И если во всем этом бреде, вы, дорогие мои, еще находите что-то важное, зацепочку там какую-нибудь, то немедленно активизируйте свои поисковые сайты... И как говорится - ваши версии!
Шоу-тайм!
Итак, дамы и господа, сегодня я - поистине многокрасочный гений! И отыскивая меня настоящего, вы, несомненно, заплутаете в лабиринтах моего бесконечного, вычурно-помпезного шутовства, кривляний, сарказма, лживых личин и многого другого, чему до сих пор еще не даны определения! Виртуознейший жонглер и иллюзионист от искусства, клоун, фокусник и фатальный мракобес...
••
Маэстро, начните, пожалуйста, с праздничной увертюры, мощной,
злобной, как цунами! Прошу вас...
Прекрасно! Чудесно! Фантастично! И вот он, бурный океан, неукротимая стихия творческой мысли, творческой потенции! И все апеллирует, как вы видите, не к тому, что есть, а к тому, что может быть! Итак, дорогие мои, прошу вас на пестрый карнавал моей сегодняшней жизни, на которой лица будут меняться со скоростью песочных часов, и каждая падающая песчинка -это новая грань моей безудержной многоликости! И вот оно -11 мая 1904 года в самой красивой из возможных стране, в самой респектабельной и довольно влиятельной адвокатской семье рождаюсь я! Божественный чудо-мальчик, призванный ни больше ни меньше, но осчастливить сначала своих родителей, потом всех женщин и наконец все человечество (включая насекомых, животных, птиц и вообще все живое)! Итак, дорогие мои, дело в том, что первенец, появившийся у моих родителей до меня, умирает в раннем детстве, и убитый горем отец страстно желает, чтобы второй ребенок стал его утешением и продолжателем древнего рода! И вот он я, - уже в раннем детстве демонстрирующий неудержимую энергию и крайнюю эксцентричность характера! Сверхчастые капризы и истерики приводят моего отца в ярость, и только Богу известно, как часто он прокручивал в своем мозгу одну и ту же картину - как он берет маленького злодея за ноги, размахивается и...
И мозги мои уже стекают по камню, или по стволу дерева, или по углу кирпичного дома! И больше ни звука... И тишина... бесконечное блаженство... Но мама, к счастью, всегда успевала вырвать любимого мальчика из рук отца и всячески старалась угодить ненаглядному сыночку... О, я был обцелован с ног до головы, от пальчиков на ногах, через макушку, до пяток... весь облюблен, обласкан! Она прощала мне даже самые отвратительные выходки... и, более того, помогала мне их реализовывать... В итоге, как вы уже догадываетесь, отец в моем изощренно-капризно-истеричном сознании превратился в некое воплощение зла, а мать, напротив - в символ вечной любви и добра... Трудно не догадаться - верно? Да, я был крайне оригинальным мальчиком, любившим привлекать к себе абсолютное внимание, даже если для этого приходилось падать с высокой лестницы, лишь бы вызвать эффект, шок, экстаз, катарсис, АПЛОДИСМЕНТЫ! Мое любимое место отдыха в это время - большая кадка в помещении для стирки белья, где я часами сижу, изображая дерево, разговаривая сам с собой и рисуя в своем воображении картины Страшного суда и нечеловеческих страданий. И вот (смотрите внимательно!), в одной из кадок я уже создаю великий потоп, безжалостно уничтожающий все живое, и слезы неизгладимого страдания текут по моим раскрасневшимся, мальчишеским щекам... И вот в шесть лет мой ненасытный и до всего охочий ум уже привлекает образ Наполеона, я познаю прелесть и вкус властных жестов и интонаций... Самое большое наслаждение я испытываю, надевая на себя маскарадные костюмы королей и королев... И, любуясь на себя в зеркало, закатываю глаза от только мне одному понятного наслаждения... Одним словом, будучи мальчиком, я, как девочка, без конца кручусь перед зеркалом, ищу повод покрасоваться в разных костюмах (а то и без них!) перед другими детьми... И когда мне исполняется пятнадцать, меня с треском выгоняют из монастырской школы - за непотребное поведение, разумеется. В отместку я рисую на одной из стен монастыря летящих голых муз в полную величину... И немножко более фривольно, чем это позволяли себе мастера прошлого... Ваши версии, друзья...
Шоу-тайм!
Итак, дамы и господа, сегодня я тот, кто был гением уже во чреве матери! Хотя всю мою жизнь меня оценивали, оценивают и будут оценивать по-разному, но одаренность моя всегда была, есть и будет, как говорится, - на лице!
••
Маэстро, какой огромный холст вы сегодня заготовили... А это что за
ведра? Краски? О-о-о... Сегодня, судя по всему, вы хотите, чтобы мир
ослеп от яркости вашего дарования? Ну тогда, Бог в помощь,
приступайте!
О, Бог мой! Потрясающе, шедеврально! Какие мощные жесты, какие фантастические мазки!
«Ты, Моцарт, - бог, и сам того не знаешь!» Я знаю, я! Итак, вот оно, дорогие мои - это чудо из чудес! Тот, чей вид неизменно шокирует обывателей, что, как в детстве, неизменно приводит меня в неописуемый восторг! Чего только я на себя не напяливаю... И здесь, как вы понимаете, даже нет смысла конкретизировать: вы только представьте, во что меньше всего хотели бы увидеть одетым человека - именно в этом я и появляюсь на публике! Итак, вот он - стопроцентный Нарцисс! Тот, кто больше всего на свете любит себя самого! Но при этом, запершись в своей комнате, неистово, не покладая рук, работает, забывая даже спускаться в столовую на обед и ужин... И кто, несмотря на свою редкую одаренность, учится до изнеможения и так трясет своих учителей, требуя от них фатального внимания, что те просто убегают прочь! Да, тщеславие - это, наверное, основный рычаг одаренности! И я дергаю за него безостановочно - с той же яростью, с какой одиннадцатилетний мальчик изучает орган своего воспроизводства... И вот, в 1926 году, меня уже изгоняют из Академии: за то, что на экзамене по истории искусств я заявляю комиссии из трех почтенных профессоров, что знаю больше их всех вместе взятых! И вот, тотально уверенный в свое богоизбранности, не говоря ни слова по-французски при этом, я уже еду в Париж, падаю в обморок от вида метро, шикарных парижских женщин и их ароматов... Но в богемных кругах мою тотальную закомплексованность моментально признают великой... Я же продолжаю боготворить свою исключительность и ничего не могу с собой поделать! И вот я уже заявляю на одной из своих выставок: «Наше время - это эра кретинов, эра Его Величества Потребителя!» И я был бы последним идиотом, если бы не научился вытрясать из кретинов этой эпохи все, что только возможно, верно? Итак, дорогие мои - гений саморекламы, тот, кто откровенно плюет на всех вокруг себя! Бог мой - как я прекрасен, вы только посмотрите! Каждое утро я просыпаюсь, испытывая высочайшее наслаждение, это наслаждение - быть мной: упоительно-обворожительным, магически-бесконечным и фатально-гениальным! С искренним удивлением я смотрю на себя в зеркало и мне все труднее и труднее представить, как могут жить другие люди, если им не выпало счастье родиться мной! Ваши нерсии, дорогие мои! И не забывайте про аплодисменты, бесконечные, океанические, вселенские! ЕЩЕ БОЛЬШЕ! ЕЩЕ ГРОМЧЕ!
Ш-ш-ш-оу-тайм!
И вот на часах XX века уже 30-й год... Мои картины (неизменными темами которых являются разрушение, тление, смерть, а также безграничная вселенная сексуальных переживаний человека) начинают приносить мне кое-какую известность... Я появляюсь в обществе, извалявшись в меду и перьях, нарочно выливаю кофе на изысканный наряд соседки за столом и заявляю, что объелся толченого стекла... Даю интервью сидя в ванной с тростью в руке... Дохожу даже до того, что встречаю гостей абсолютно голым, в окружении прелестного гарема... Но чего-то, как мне кажется, не хватает во всей этой царственной драматургии, вы не находите? Какого-то основного ингредиента...
••
Маэстро, будьте добры мягкий, романтический пассаж...
Прекрасно, просто замечательно... Итак, все вроде бы идет хорошо, как вы видите... Я на взлете... и даже более чем... Но, как это обычно и бывает, для того чтобы действительно воспарить ввысь, не хватает малюсенького нюанса, верно? И теперь, пожалуйста, будьте особенно внимательны, вот она - моя личная жизнь, которая не имеет никаких ярких моментов (если не считать многочисленные увлечения виртуальными женщинами). У меня, несомненно, есть определенные проблемы с сексом, к своим двадцати пяти годам я еще девственник... Не зря же Великий Мастурбатор - одна из основных тем моего творчества. Возможно, кое-кто вспомнит и мою нежную дружбу с гомосексуалистом Гарсиа Лоркой... И вот он - 1929 год, когда я встречаю одну даму - жену Поля Элюара. И мгновенно понимаю, что это то самое недостающее звено в моем восхождении на вершины мира! Она родилась в Казани, на Волге. Это где-то у вас, в России, насколько я помню... На десять лет старше меня, с решительными, глубоко посаженными темными глазами. В семнадцать лет врачи обнаруживают у нее туберкулез и отправляют на лечение в Швейцарию. Там, в санатории, она знакомится сЭлюаром и в феврале 17-го уже стоит с ним у алтаря в свадебном платье. В начале 20-х с молчаливого согласия Элюара она крутит роман с немецким скульптором Максом Эрнстом... Какое-то время Элюар, Эрнст и она делят постель на троих. Муж часто фотографирует ее обнаженной и демонстрирует снимки всем своим друзьям (включая меня). Ей это нравится: она прирожденная эксгибиционистка. Но, несмотря на либеральное отношение к сексу и непомерную любовь к мистификации, она, тем не менее - одна из тех немногих женщин, которую богемный мир Парижа принимает всерьез и даже прислушивается к ее мнению. Да, она, как вы видите, знает, чего хочет! Ее не интересуют политика и философия, но она страстно желает наслаждений для всех пяти чувств, компанейских отношений с гениями и ДЕНЕГ, ДЕНЕГ, ДЕНЕГ! Оценивает людей по их эффективности в реальном мире и жесточайшим образом устраняет от себя всех посредственных и бедных! Но при этом, как вы видите, она обладает невероятной, непостижимой, просто сногсшибательной способностью - разжигать творческие силы выдающихся мужчин! Таких, например, как Эрнст, Элюар, ну и я - впоследствии. Так что, не спешите осуждать этот тип женщины, дорогие мои! У каждой, судя по всему, свое предназначение в этом мире! Поистине за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. И для меня таковой оказалась эта русская... далеко не красавица... но облик которой неожиданно совпал с образом девочки, которая так часто виделась мне во сне, и которая оформилась с годами в придуманный мной идеал «элегантной музы», что затянув меня в омуты своих глаз, породила тот самый ПЕРСОНАЛЬНЫЙ МИФ ИМЕНИ МЕНЯ! Ни слова больше... Ваши версии...
Шоу-тайм!
Что ж, вот он я - непревзойденный мастер эпатажа, наглый, циничный, любое явление мира раздирающий и расчесывающий в кровь... Тот, кто так и не ответит на основную загадку - чем были мои провокационные выходки - сумасшествием или шутовской маской, диагнозом или комплексом... При жизни меня часто клеймят как человека, которого больше интересуют деньги, чем искусство. И я скажу вам жгучим языком рецепта: простейший способ освободиться от власти золота - иметь его в избытке, хе-хе...
••
Маэстро, нарисуйте нам катакомбы моего подсознания.., Прекрасно,
просто умопомрачительно...
Добро пожаловать еще глубже, дорогие мои, - в подземелье моего вдохновения... Ведь у меня сегодняшнего на самом деле нет секретов... Вот, берите факелы, мы их специально заготовили... Зажигайте и вперед - только осторожно, не провалитесь туда, откуда выхода уже не будет! Итак, дорогие мои, вдохновленный своей музой, в 1936 году я уже пишу одну из самых известных своих картин и одновременно с этим формулирую теорию параноидально-критического метода; восхищаюсь инквизицией и Адольфом Гитлером... Потом, уже в 51-м. накануне холодной войны, разрабатываю теорию атомарного искусства, в ней ставлю перед собой цель донести до зрителя, то есть до вас, идею о постоянстве духовного бытия даже после исчезновения материи... И иллюстрирую свою логику «Взрывающейся головой Рафаэля»! Громадные холсты, написанные мной в 60-е, оцениваются такими суммами, что покрыть холст чистым золотом (причем в несколько слоев) гораздо дешевле!
Моя жизнь уже самый дорогой культ XX века, как вы видите! Я уже безусловный Монстр Индустриальной Эпохи, чудовищные полотна которого с редкостной дерзостью и кощунством повествуют о мире и человеке с невыразимо-восторженным бесстыдством, расцарапывая глаза и сдирая слизистую, цинично обнажая восприятие человека XX века, как говорится, до хрусталика, в котором изображение могло бы перевернуться обратно и встать с головы на ноги! И вот, за свою творческую жизнь, продолжавшуюся почти шесть десятилетий, я создаю боле двух тысяч художественных полотен, из которых более трехсот просто ГРАНДИОЗНЫ! Пишу и иллюстрирую книги, создаю поэмы и очерки, например «Об искусстве пука», делаю декорации для спектаклей, балетов, работаю в рекламе... И к чему бы ни прикасались мои руки, я во всем изуверски самобытен и колоритен! И кажется, что мои руки - это руки волшебника, одно мое прикосновение - и совершенно невзрачная вещица получает пропуск в Вечность (кстати, с ценником в шестизначную цифру)! И, конечно же, более всего это имеет отношение к моей жене! Я рисую ее постоянно, возвожу в ранг Мадонны, и если бы существовал еще более высокий образ, то я воплотил бы ее и в нем тоже... И вот, благодаря мне она уже становится едва ли не самой дорогой моделью века, и сегодня ее тело не менее знаменито, чем тело самой Венеры Милосской, ну вы знаете... Моя привязанность к ней уже почти патология... Я не могу расстаться с ней даже на сутки... И вот ей уже почти семьдесят, но чем больше она стареет, тем больше хочет любви... И в конце 60-х, по ее настоятельному требованию, я покупаю ей замок-храм, который она набивает десятками молодых мужчин самой разной ориентации, которые ежедневно устраивают перед ней удивительно-изысканные зрелища, беспрестанно развлекая стареющую ценительницу молодости красками своей, бьющей копытом, физиологии... Я разрешаю ей иметь столько любовников, сколько ей хочется.
Она же раздаривает мои картины, покупает своим моделям дома, студии, машины. Мое одиночество также скрашивают молодые фаворитки (Аманда Лир, к примеру), от которых мне не нужно ничего, кроме их красоты и юности. На людях я, конечно же, делаю вид, что мы любовники. Но, на самом деле, все это лишь игра... Женщиной моей души по-прежнему остается одна-единственная демонес-са моего гения! И вот на часах XX века уже бьют в колокол срамные 80-е... у меня начинаются проблемы со здоровьем... Моя крылопо-добная муза стареет все больше и больше, но я, как кажется, не замечаю этого и маниакально твержу повсюду: «Она становится все прекраснее и прекраснее...»
И вот она, эта страшная дата - 10 июня 1982 года - когда Господь безжалостно распаковывает мой бедный череп и изымает из него одно из полушарий, повергая меня в тотальное смятение: моя возлюбленная умирает! И вся моя, так тщательно выстроенная система мироздания, рассыпается в пыль! И вот она уже лежит, как Белоснежка в гробу с прозрачной крышкой, я же стою над ее безжизненным телом и шепчу себе под нос: «Эй ты, мерзавец, смотри, я не плачу... не плачу... не плачу... » Говорят также, что с тех пор мои глаза беспрестанно будут слезиться...
Ваши версии…
И снова вот он я - некогда несносно высокомерный и многообразно порочный! Стопроцентный пособник анархии! Если уж берущий, то всегда перебирающий! Тот, у кого уйма врагов, но ни одного достойного! Вечно ищущий сильных и вычурно-заумных соперников! Вечно нарывающийся! Ведь не будь у меня врагов и завистников, я не стал бы тем, кем стал, верно? Но после смерти жены все мое творение вдруг берет и рассыпается, и моя жизнь в одно мгновение превращается с серую и однообразную череду будней! В одиночестве я брожу по комнатам огромного дома, бормочу бессвязные фразы о счастье и о том, какая она была красивая... Ничего не рисую, только часами сижу в столовой с закрытыми ставнями...
••
Маэстро, откройте окно, пожалуйста, а то дышать нечем... Спасибо... да,
так очень хорошо...
Итак, дорогие мои, вот, оставшись один, я, конечно же, пробую что-то делать, но вкус к жизни, как кажется, навсегда уходит по ту сторону портретов моей развратной музы... Это очень трудно объяснить... но простор и широта творческих возможностей, питавших мой мозг на протяжении всей моей жизни, после смерти этой женщины как бы схлопнулись, понимаете? Ведь я не лукавил, когда говорил, что мы всегда творили вместе и что мы - сдвоенное божество. В
августе 84-го из-за короткого замыкания в звонке для вызова слуг загорается мое постельное белье. Ослабевшего, с тяжелыми ожогами меня перевозят во
флигель музея. Меня поражает болезнь Паркинсона (ну, вы знаете, это когда у стариков начинают трястись разные части тела)... И вот я уже прикован к инвалидной коляске, есть могу только через трубочку... Руки, создавшие десятки художественных шедевров, уже не слушаются меня...
Секретари и агенты продают мои авторские права по всему миру, и большая часть доходов оседает в их бездонных карманах... Но я почему-то совершенно равнодушен ко всем этим обманам и уже совершенно нескрываемым кражам. И вот, к концу 83-го, старость окончательно берет верх над гениальным разумом. Я уже не способен контролировать слезные железы, и мои глаза постоянно стекают по щекам... Я почти совсем перестаю есть, кричу и плюю в медсестер, не успевающих вытирать мои слезы и слюни... Царапаю их лица ногтями... Говорю с огромным трудом, то и дело захлебываясь в старческих рыданиях... Могу часами нечленораздельно мычать... В ноябре 88-го меня, как старую рухлядь, отвозят в клинику с диагнозом «сердечная недостаточность», опутывают сетью трубок и проводов... За два дня до смерти что-то находит на меня, и я переписываю завещание, указывая, чтобы меня похоронили не рядом с женой, а в Фигейрасе - городе, где я родился... И вот оно - 23 января 1989 года... я просыпаюсь, как вы видите, в очень хорошем настроении... и даже прошу дать мне кисти... я растираю краски в дрожащих пальцах, нюхаю их... Потом прошу вывести меня в сад... служанка вытирает мои запачканные красками руки, нос и губы... И вот, глядя в пустоту, я как бы задумываюсь... Сентиментальная медсестра расскажет потом, что не заметила, как я умер. «Просто слезы перестали течь», - скажет она... И вот, спустя пару часов, один старый слуга, который в это время работал в саду моего дома, обращает внимание на какое-то странное многоцветное облако... Он расскажет также, что оно вошло в дом, и он последовал за ним, и своими собственными глазами якобы видел, как оно опустилось на ящик с красками и растворилось в нем... Сейчас, конечно же, совершенно не важно, верите вы рассказу этого слуги или нет... Возможно, вы вообще не верите во все эти байки... и правильно... И дай бог... Спустя сутки мое тело бальзамируют, как вы видите, облекают в белоснежную тунику, кладут в гроб, который устанавливают в центральном зале под геодезическим куполом в музее-театре Фигейраса. И тысячи людей тоненькой струйкой, как муравьи, уже текут мимо, смотря на того, кто, как ни старался продать всего себя, так и не смог это сделать, так и не продал, так и не раскрыл своей самой главной тайны... И правильно, ведь тайны существуют не для того, чтобы их раскрывать, верно? Да и не в силах это человека, даже такого необычного как я - сегодняшний. Ведь тайны на то и тайны, чтобы ими можно было только наслаждаться... И бесконечно возвращаться... И трепетать... И заливаться слезами... Или у вас другие версии на этот счет?
Шоу-тайм…
Представляю вам, дамы и господа, мой любимый трюк! - как говорится, никаких секретов, прямо на ваших глазах, благодаря волшебному мастерству актера, который меня играет, я в очередной раз материализую в ваших сердцах новую, и, возможно, невиданную ранее эмоцию...
••
Маэстро, прошу вас, положите свои божественные руки на клавиатуру и
оживите этого благородного зверя... Прекрасно, спасибо огромное...
Итак, виртуознейший художник XX века, основным шедевром которого является невероятное, необъяснимое, крупномасштабное полотно, созданное из глазах обалдевших жителей мира! Стопроцентный шедевр - миф о самом себе! Тот, кто с потрясающей виртуозностью балансирует на грани здоровья и болезни! И если у вас появится когда-нибудь желание войти на мою территорию, то вот вам совет: всегда помните, что комар, ранним утром впивающийся в вашу ляжку, может послужить молнией, что способна озарить в вашем черепе неизведанные еще горизонты! И если вы идете по миру с таким предвосхищением, значит, вы способны опрокинуть меня на себя, способны познать мощь моего гения! И скажу честно, сейчас мне совершенно плевать на то, что вы думаете о моем творении, умещаюсь я или не умещаюсь в вашем осмыслении или оправдании! Возможно, вы считаете меня ненормальным... Но уверяю вас, гораздо более ненормален тот, кому неинтересно, который час на моих вечно растекающихся циферблатах! И еще: величайшие психологи - и те так и не смогли понять, где кончается гениальность и начинается безумие! Или этот вопрос, -где же, черт побери, кончается притворство и начинается искренность, так трогающая сердца людей по всему миру? Где кончается игра и начинается жизнь? Нет ответа на это... Во всем, что бы я ни делал и что бы ни говорил, всегда была, есть и будет крупица никакими словами не объяснимой правды... Саркастично-циничной, горькой, жестокой, как, собственно, и весь XX век, вывернувший все возможные смыслы наизнанку, и пронзительно точной! И вы знаете (и за этим так смешно наблюдать), пока дураки и ротозеи ухохатывались над моими усами и, тыкая пальцами, качали головами над моими выходками, я, укрывшись за ними, кропотливо делал свое дело! Но самое главное - я смог выгодно продать им свое безумие! Вот в чем фишка! И они возбоготворили меня! И если вы не знаете, как продать свое безумие, лучше не входите сюда! Иначе мир просто посадит вас в сумасшедший дом! Так что - будьте осторожны! Хе-хе... Итак, дорогие мои, сегодня я - одна из самых фееричных личностей в искусстве XX века, чье имя - ярчайшее свидетельство тому, что мир таков, какой он есть! Непостижимо-бездонный, неохватно-необъяснимый, ярко-фантастичный... мир, в котором возможно все! Не верите? Тогда посмотрите на этот грандиозный холст реальности, что вас окружает; на всех этих публичных шутов; надувшихся индюков в танках на колесах; молодых придурков, яростно и надрывно протестующих против того, чем сами станут через пару десятков лет; посмотрите на всех этих дешевых лицедеев, с натужной бездарностью строящих из себя успешных и счастливых; на всю эту трагикомедию, в которой каждый из нас в погоне за теплом, вниманием, нежностью, и, если повезет - любовью, превращается в обезумевшего хищника, готового платить за любовь любую цену... И глядя на этот смешной и такой слишком человеческий круг игр, на рулетке которого мы так трагикомично пытаемся выиграть, делая ставки на большую, и чем больше, тем лучше, игру, - действительно заливаешься слезами... Ведь на самом-то деле - ломаного гроша эта игра не стоит, верно?! Или у вас другие версии на этот счет? Все на этом... А теперь уходите, это моя территория!
Итак, дамы и господа, сегодня, как, собственно, и всегда, начинаем с чистого листа! И это поистине будет жизнь-катастрофа! Жизнь - САЛЬТО-МОРТАЛЕ! Именно поэтому прошу вас заранее не относиться ко всему происходящему слишком уж серьезно - только как к игре, метафоре, иносказанию...
••
Маэстро, прошу вас, что-нибудь из вашей мелодично-драматичной
коллекции... Прекрасно... Просто замечательно...
Все сегодня строим на диссонансе. И, чем драматичнее музыка, тем радостнее должен звучать мой голос, верно? Чтобы с самых первых тактов в воображении возникла эта грозовая туча трагического финала... И вот оно - улыбающееся лицо моей мамы, все только что произошло, как вы видите... Пуповина уже перерезана, и я, влекомый базовым инстинктом, уже припадаю к ее груди.
«Тебе не хватало этого, да? Тебе не хватало этого...» - повторяет счастливая мама... И можно действительно расплакаться, глядя на это чудо из чудес... На эту икону, ни больше ни меньше... Сакральность события усиливает еще тот факт, что во время беременности мама была уверена, что вынашивает близнецов... Но врач не поверил ей и после моего появления решил, что все закончено, и стал приводить в порядок инструменты... Но мама продолжала кричать - схватки продолжались, и через несколько минут родился мой брат-близнец... Он был мертв... И с этим фактом множество моих, психологически ориентированных биографов, связывают фактически всю дальнейшую мою историю. И на эту тему действительно многое можно сказать, как вы понимаете! И я обязательно скажу, но чуть позже... Итак, дорогие мои, в этой своей роли я появляюсь на свет 8 января 1935 года. Мои родители очень набожные люди, и цер-ковно-хоральную среду я всасываю, как говорится, с молоком. Едва начав ползать, я знакомлюсь также с народными корнями пьяного, пружинистого кантри, с разбитной музыкой, которую играют многочисленные друзья моего отца, посещавшие наш дом, а чуть позже - и с блюзом... Одним словом, моя сегодняшняя роль специально создана для того, чтобы разорвать ваши черепные коробки прямо сейчас, не сходя с этого места! И если в течение предстоящей минуты в вашей голове не мелькнет это имя, а во вторую вы не пробьетесь сквозь фатально занятую линию моего автоответчика, то вы беспросветно опоздали! И вам остается утешаться только своим чувством юмора... Но продолжим. С самого начала важно сказать, что меня сегодняшнего, как, возможно, и кого-то из вас, ведет по жизни один ангел-хранитель, сыгравший в моей судьбе и карьере очень важную роль... И, конечно же, как это обычно и бывает, он воплощен в теле очень незаметного и вполне реального человека, который всегда рядом... Настолько рядом, что в определенный момент он начнет олицетворять в моем сознании саму СТИХИЮ СУДЬБЫ, ИЛИ ДАЖЕ - РОКА! Именно безграничная любовь этого Ангела, его безграничная вера в мой талант и силу, будут держать меня на своих ладонях и воодушевлять, и защищать на протяжении всей моей, так злобно кишащей искушениями жизни, хранить от всех бед и злосчастий... До момента, когда в силу определенных обстоятельств будет вынужден оставить меня, что превратит мою жизнь в настоящий Ад! И я очень надеюсь, что вы понимаете о чем я?
Ваши версии, дорогие мои…
Что ж, для тех, кто еще не отгадал, но уже позвонил и для тех, кто уже отгадал, но еще не позвонил, подбросим пару полешков в костер игрового воодушевления...
••
Маэстро, ваша дирижерская палочка уже на взлете, как я вижу,... будьте
добры - мой выход! Прекрасно, просто превосходно...
Вот он - мой взлет к вершинам массовой истерии, подобный вертикальному подъему современного боинга! Он начинается с момента, когда меня покупает оптом один из монстров грамзаписи! Дамы и господа, пристегните глаза ремнями безопасности, иначе они просто выпрыгнут из глазниц вашего черепа от того, что вы сейчас увидите! Вот он я! Не выхожу на сцену, а возникаю на ней, словно из пустоты! Обряженный в желтые и розовые тряпки, похожий на павлина... Мои глаза ярко накрашены, волосы взлохмачены... Ноги вибрируют, как две электродрели, а голос - о, это голос одержимого! Тысячи поклонниц рвутся к сцене, чтобы собрать пыль из-под моих ног, концерты сопровождаются побоищами и жертвами, плач, стоны, вопли, рев толпы, похожий на грохот реактивных двигателей - и над всем этим мечется парень, подобный пиротехнической канонаде, разрываясь трассирующими спецэффектами и заливая небосвод са-лютообразными фейерверками! Вот он я - стопроцентный новатор и революционер, который первым стал использовать яркий сценический грим, по-театральному подводить глаза, используя тушь для ресниц, например... Сегодня вид накрашенных мужских глаз уже никого не удивляет, конечно же, но для Америки 50-х это было супервызывающим событием! Тем, что просто не умещалось в черепной коробке, вытекало через глаза, из носа, вываливалось из всех других отверстий человеческого тела! Это было явление-катастрофа! Чудо-юдо, в золотом пиджаке и в брюках-дудочках, обтягивающих мужское достоинство так, что женские глаза завязывались в узелок от постоянных перескоков с лица на чуть ниже пояса и обратно на лицо, и опять чуть ниже пояса! Кошмар! В мое время даже негры так не одевались! Сегодня масштаб той революции, которую я совершил в манере поведения, даже не вообразить. Долой скучные серые костюмы - да здравствуют яркие, живые цвета жизни! «Мир полон красок!» - ору я в микрофон, - и молодежь визжит так, что у старух сносит парики, а у стариков вылетают изо рта вставные челюсти! Стоит ли говорить, с какой яростью они обвиняют меня в вульгарности, безвкусице, бордельном поведении... А молодежь тем временем грабит булочные и аптеки, только бы купить билет на мой, кипящий красочными переливами революционно-социальный карнавал, основным элементом которого, несомненно, являюсь я, - шедеврально обаятельный, фантастически магнетичный, безумно эротичный и потрясающе талантливый! Одними глазами срывающий с девушек лифчики и другое нижнее белье и нанизывающий все это на легкое движение нижней части своего позвоночника! Итак, дорогие мои, вот он я! Тот, кто изменил не только ход музыкальной истории, но и развитие всей культуры второй половины прошлого столетия! Символ и образец и не только музыкального стиля, но и образа жизни. Воплощение самого духа протеста! Джон Леннон говорит обо мне: «До него не было ничего! Ничего!» И если вы сомневаетесь, тогда сравните музыку до и после моего появления - то есть до и после второй половины 50-х, и - найдите десять отличий! Просто закройте глаза и представьте себе Америку полувековой давности... Расистская, консервативная, черно-белая, затянутая в смокинги... И вдруг вот он - я! Яркий, пружинистый, стильный, свободный! Сейчас у меня даже в голове не укладывается, насколько смелым человеком я должен был быть, чтобы устроить на сцене американского общества своего времени, сотканного из миллиона всевозможных «НЕЛЬЗЯ!», такое сумасшествие! Ведь именно в 50-х произошел слом в умах человечества - когда оно вдруг поняло, что нужно меняться и освобождаться от всех загибов устаревшей морали! И молодежь носом учуяла, что появился, наконец, тот, кто крутанул страну в сторону глобальных перемен не только музыкальных, но и социальных! Недаром она встала за меня горой и уже объявляет, как вы видите, непримиримую войну трухлявым, сгнившим понятиям старшего поколения! «Значит, все-таки можно чувствовать себя свободными!» - начинают думать люди! И ориентируясь на меня, как на знамя, уже на территории своих персональных жизней, шаг за шагом отвоевывают это право на самоопределение! Вот кем я был для людей своего времени. Ваши версии,
Шоу –тайм…
Итак, дорогие мои, вот он я - уверенно и ритмично взбегающий вверх по лестнице, ведущей, как многие из вас уже могут интуитивно предположить, - вниз, все больше и больше закутываясь в мантию истерично восхищенных глаз!..
••
Маэстро, бурю аплодисментов и грандиозный марш, создающий атмосферу предгрозового крещендо... Прекрасно! Просто блистательно Еще больше истерии и безумия! Восхитительно...
И вот я опять на сцене, извергающий из себя смесь, помесь, или, лучше, восторженный акт любви афроамериканского блюза и спиричуэле с кантри-мьюзик белых американских поселенцев... У этой музыки, как вам, возможно, известно, есть более звонкое название. И ее просто невозможно слушать сидя на одном месте! Она уже с первых тактов подбрасывает вас со стула и начинает дергать за ниточки нервных окончаний, диктуя самые что ни на есть непристойные движения! Наверное, именно поэтому, выступая, я обычно трясу коленями и активно двигаю местом, которое находится у всех у нас чуть ниже пупка... Именно за эти вульгарные движения я получаю довольно обидное прозвище, которое сейчас мало кто помнит, и которое в переводе на русский означает «прыгающая тазобедренная косточка»... Но, честно говоря, до сих пор некоторые врачи, во избежание преждевременной импотенции у мужчин, рекомендуют им как можно чаще танцевать именно так, как танцевал в те годы я! Этому можно верить, можно не верить... Лично я ничего не знаю о страхе импотенции и просто двигаюсь в ритме современной мне жизни! Молодежь это чувствует и двигается вместе со мной! И это, несомненно, поражает, - как одному артисту удалось соединить в своем творчестве столько музыкальных направлений?
Потрясающая смесь из - госпела, спиричуэле, блюза, кантри, поп-музыки, и, конечно же, -под приправой моей собственной, до безумия харизматичной сексапильности! Одним словом, бесспорная гениальность меня сегодняшнего, моя уникальность и непостижимость заключаются даже не в том, что я - бесспорный революционер, но в том, что я невольно оказался в той точке пространства, где волею обстоятельств пересеклось множество туго натянутых к этому времени струн, самых разных музыкально-социальных течений и запросов, благодаря чему и выкристаллизовался тот феномен, которому впоследствии будет суждено оказать такое мощное влияние на все последующее культурно-социальное развитие человечества, что сравниться с ним может, пожалуй, только теория относительности! И я скажу вам без тени иронии - некоторые творческие личности всю свою жизнь стараются постичь эти механизмы и найти эту точку в пространстве, в которой все сходится... Работают как лошади... Приносят в жертву все, что только возможно, но - ничего не получается... Я же - родился из этой точки! Из этого прокола, из этой небесной матки, которая питалась соками всех необходимых социальных обстоятельств! Говорят даже, что такие личности, такие артисты, способные, волею судьбы, оказаться в нужном времени и месте и, более того, - блистательно выдержать эту избранность, рождаются не чаще чем раз в сто лет! И, несомненно, являются пассионариями, толкающими сонное человечество по руслу цивилизации... И при всем желании, при всем таланте, вам не понять, не пережить, не прочувствовать, уверяю вас, - до какой степени это большой вес! Какая эта непомерная тяжесть! Ваши версии...
Шоу-тайм!
Сегодня я, несомненно, мифологический персонаж, который сохранен в вашей памяти в невероятно широком диапазоне качеств: для одних я - стопроцентно американский парень, преданный сын, образцовый солдат, верный друг и суперталантливый музыкант! Другие видят меня монстром с навязчивыми мыслями о смерти и необоримым пристрастием к наркотикам и извращенному сексу... И, тем не менее, никто не отрицает, что я - в когорте основных явлений XX века! Узел, альфа и омега, центр, точка, в которой преломились, сошлись в одно целое фактически все социально-музыкальные дороги столетия...
••
Маэстро, дальнейший путь, судя по всему, лежит через зеркальную
комнату, и не пройти через нее мы уже не можем, верно? Прекрасно...
Просто замечательно...
Итак, дорогие мои, если вы помните, в начале своего рассказа я обмолвился о некоем ангеле-хранителе, под защитой которого я прожил большую часть своей жизни... И это совершенно реальная история. В детстве, слушая его бесконечные сказки, я даже засыпаю в его кровати... Когда пойду в школу, он будет провожать и встречать меня, и этот ритуал будет соблюдаться до самого окончания школы... В старших классах это начнет меня немного смущать и я попрошу, чтобы он шел не рядом со мной, а по другой стороне улицы... И, как известно, все на свете могут наши ангелы... Только не умеют не стареть... И вот наступает момент, когда врачи обнаруживают у него острый вирусный гепатит... Он начинает таять прямо на глазах, как бы высыха п., сжиматься в маленькую точечку... И вот, в определенный момент просто исчезает, аннигилирует в пустоту... Ей, или ему (это как кому будет угодно), в этот момент будет 46 лет... Он умрет на моих руках, и я, конечно же, просто потеряю голову от горя! На кладбище я несколько раз падаю в обморок... Мои глаза - это разбухшее, разъеденное солью слез месиво, как вы видите... Словно обезумевший я бьюсь о гроб, рыдая и восклицая: «Боже! Боже! За что... За что ты так наказываешь меня?! Ты отнял у меня все, ради чего я жил!» И вот, глядя в зеркало, я уже признаюсь одному из друзей, что не узнаю себя! Ведь, как известно, все мы становимся по-настоящему взрослыми только после смерти своих родителей... 31 июля 1969 года я уже начинаю свою знаменитую серию концертов в международном отеле в Лас-Вегасе. Побиты все рекорды посещаемости. На мои представления приходит более 160000 зрителей. Концерты выматывают меня до предела, и я постоянно обращаюсь к стимуляторам для поддержания сил... Потом я начинаю очень быстро полнеть, и приходится глотать таблетки для снижения аппетита... Мне повсюду сопутствует безумный успех, однако концерты уже не приносят того удовлетворения, какое так воодушевляло меня ранее.
Среди лиц, мелькающих в зале, нет одного единственного... Того самого... Я все больше, и дальше, и глубже ухожу в какой-то свой, зеркально-нарциссичный, с миллиардами моих собственных отражений, иллюзорно-безумный мир! Моя кровь к этому времени уже фатально перенасыщена «кислотой». И этот демон все больше и больше опутывает меня своей искусной болтовней... К сорока годам моя жизнь уже полна невообразимых и крайне трудно понимаемых обычным сознанием извращений... В Голливуде, например, Паркер устраивает меня и всю мою команду, которую называют «мафией из Мемфиса», в особняк Бель-Эр, который до отказа набивается молоденькими девочками и обязательно такими, какие соответствуют моему вкусу! Кастинг проходят только миловидные ангелочки с маленькими попками и идеальными пропорциями, не выше 155 сантиметров и не тяжелее 50 килограммов. И, что особенно важно, девушки должны быть чем моложе - тем лучше, но не старше шестнадцати лет, и желательно девственницами. Я требую также, чтобы все они были в белоснежном белье... И просто обожаю разрывать все это прямо на них... Но самая веселая забава - далеко не безобидные выходки моего шимпанзе по кличке Скуттер. Я пью его виски и требую, чтобы девочки были с ним максимально ласковы! Обезьяна же - большая выдумщица и умеет веселить меня на полную катушку! Все эти развлечения снимаются на камеру. И, возможно, когда-нибудь эти материалы появятся в Интернете... В январе 1975-го мне уже 40! Меня буквально раздувает от лишнего веса. В конце 76-го у меня начинают выпадать волосы, а тело и мозг уже настолько пропитаны наркотиками, что нарушаются функции внутренних органов и кишечника, и мои ассистенты вынуждены перед выступлением подкладывать под мой расшитый золотом костюм памперсы. Я регулярно лечусь в клинике из-за вздутия живота и болей в печени, но беспорядочный образ жизни сводит все усилия врачей на нет... И если вы заинтригованы вопросом, - как долго все это может продолжаться, то дождитесь моего следующего выхода, и вы все узнаете, уверяю вас...
Итак, дорогие мои, сегодня я - обычный человек, из плоти и крови... Который уже в 21 год заработал свой первый миллион. Но вскоре, и это очень непросто понять обычным людям (ведь всем нам, до поры до времени, кажется, что это выдумки зажравшихся и исковерканных избытком денег богачей), - я начну задыхаться от того количества золота, которое буду зарабатывать!
••
Маэстро, будьте добры - золото! И чем больше, тем лучше...
О господи, - что это?
Маэстро, я же пошутил... Господи! Повсюду золото! Как много!
Настоящий дождь из золотых монет! И там, и там, и под ногами! Ой, и за
шиворот сыплется! Маэстро, мы уже по колено в золоте! По пояс! О,
Маэстро, я слепну... Стоп, стоп! Хватит! Остановитесь, а то вы сейчас весь
офис Дождя засыплете этим коварным металлом! И что нам потом делать
со всей этой бутафорией? Вам ведь только дай волю, насколько я
понимаю! Ха-ха-ха!
Итак, дамы и господа, для вас, людей с обычным, нормальным доходом, это может прозвучать смешно и неубедительно, но даже еда, к которой я прикасаюсь, даже воздух, которым я дышу, непрерывно превращаются в золото... Я начинаю во всем видеть подвох и обман... И разве может быть иначе, ведь все вокруг меня хотят денег? И я, естественно, начинаю платить друзьям за дружбу, возлюбленным - за любовь, но меня предают и те и другие, потому что все на свете я измеряю золотом... Меня все больше терзает мания преследования, превращая меня в пленника моих собственных банковских счетов! И вот я уже нанимаю десятки телохранителей, окружаю себя электронными заборами... Проходя мимо зеркал, кривляюсь и разговариваю со своими собственными отражениями... Иногда стреляю в них... У меня появляется странная, уродливая страсть систематически ходить в морги, лицезреть мертвых, трогать их и даже (заткните уши те, кто сейчас обедает!) ложиться рядом с ними... Не говоря уже о более чудовищном... И вот она, моя знаменитая вилла близ Мемфиса! В каждой комнате по телевизору, а в гостиной - целых три. Я стреляю по ним, кидаю в них подсвечниками и вазами, когда вижу других певцов и певиц, безостановочно извергаю агрессивную, грязную брань... И ем, ем, ем! Перед смертью я постоянно рассказьшаю о том, что мне часто снится один и тот же сон: я вижу свою, так горячо любимую маму, - молодую, в белом платье, она подходит к моей постели и как бы делает манящий жест... «Everything allright, mum...», - отвечаю я и просыпаюсь заплаканным. В виде призрака я иногда захаживаю сюда, в мой старый дом... Прохаживаюсь по своему собственному самолету, оседлываю свой осиротевший «харлей»... Часами сижу в своем розовом, как мечта, «кадиллаке»... Итак, вот оно, 15 августа 1977 года: около двух часов дня моя невеста Джинджер просыпается - меня рядом нет... Она заглядывает в ванную комнату на втором этаже особняка... И видит меня, лежащего на полу возле унитаза, уткнувшегося лицом, похожим на багровую маску, в ковер... Она тут же вызывает моего личного врача Джо Эспозито. Тот обнаруживает, что мое сердце еще подает вялые признаки жизни... Он приоткрывает мои веки и видит, что глаза залиты кровью. Он пытается привести меня в чувство, тормоша и делая искусственное дыхание, и безостановочно приговаривает: «Давай, дыши, дыши, жирный черт!» В половине четвертого, выбившись из сил, он констатирует смерть... Конечно же-крик, конечно же слезы! Рыдающие телефонные звонки... И вот уже через полчаса мою виллу окружают полицейские, репортеры и машины скорой помощи... Джинджер. Нервно теребя свою мокрую от слез блузку, рассказывает о том, как еще несколько часов назад я обсуждал с ней свадебные планы... О том, что обещал подарить ей на свадьбу хрустальные туфельки и свадебное платье, затканное розовыми бутонами, и в каждом из них будет сверкать сердечко из чистого золота. И миллионы девушек по всей стране уже видят себя на месте Джинджер, обливаясь ниагарскими водопадами горючих слез! В больнице в моей крови находят тринадцать видов наркотиков, в носовом проходе - свежий антигистамин, а также препараты, содержащие морфий... Инспектор по здравоохранению штата Теннесси Стив Бельски заявляет, что в многолетней практике он не встречал ни одного пациента, который бы в таких дозах, как я, принимал весь этот «шит»... И что крайне странно, что я еще жил, с таким химическим составом внутри... Вот она, дорогие мои, - моя последняя премьера! Я - в гробу, в белом костюме, голубой рубашке и серебряном галстуке... Меня хоронят в моем собственном имении «Грейсленд» под Мемфисом, и на несколько недель окрестности превращаются в безумный «лагерь скорби» для бесчисленных поклонников... Сотни тысяч фанатов разбивают палатки, жгут костры, поют мои песни, безмерно пьют... А вот и надгробная плита, на которой написано, как вы видите: «Он был лучом света в нашем доме», - абсолютный шизофреник, особенно в последние годы, неисправимый наркоман, гомосексуалист и фатальный извращенец, - ЛУЧ СВЕТА в домах миллионов и миллионов людей! Но разве эта реальность сейчас кого-нибудь интересует? И какой бы ни была правда о моей жизни, сегодня для всех нас важно только то, что я - стопроцентный Король рок-н-ролла! Или у вас есть более оригинальные версии?
Шоу-тайм!
Итак, дамы и господа, смерть, как известно, самое значительное событие в жизни каждого человека... И, несмотря на то количество дерьма, с которым многих из нас смешивают при жизни, она, как самое справедливое и безмерно сострадательное существо, обладает силой воскрешать поруганные имена!
••
Маэстро, пора наконец, вывести на сцену эту легендарную фигуру, А и
пусть все увидят, какая она на самом деле красивая... Пожалуйста,
надорвите ткань реальности... Да-да... Вот в этом месте - или нет,! лучше
вон в том... Прошу вас...
О, бог мой! Какой ослепительный свет! II надеюсь, вы, дорогие мои, видите это завораживающее зрелище? Маэстро, напустите еще больше дыма и ветра... И еще больше света, пожалуйста... И пусть кто-то и скажет сейчас, что это совершенно не соответствует их видению... Плевать, и еще раз плевать! Она пришла не за вами, а за мной! Так что заткнитесь все! Заткнитесь и смотрите! Смотрите во все глаза! Когда вам еще представится возможность узреть все это воочию?! Вот она - самая прекрасная Фея, которая, как по мановению волшебной палочки, уже превращает весь мой прижизненный кошмар в царственную ЛЕГЕНДУ! И с этих самых пор все, к чему прикасались мои руки при жизни: гитары, костюмы, машины, женщины, тарелки, унитазы, простыни... имеют просто ритуальное значение! Мои дома превращаются в музеи, образ - в символ, а мое имя - в легенду, уже неотделимую от моей, такой наивной, родины! Итак, дорогие мои, в американском народном сознании есть два неискоренимых мифа - первый, что в нью-йоркской канализации водятся крысы размером с крокодилов; второй - что я, сегодняшний, никогда не умирал! Ведь до сих пор не проходит и месяца, чтобы в каком-нибудь штате не появилась бы публикация, что меня видели там-то и там-то! И плевать, что скептики, которых, как известно, везде пруд пруди, твердят, что за меня, скорее всего, принимают моих бесчисленных имитаторов, которые кружат по Америке тысячами, и которыми кишмя кишит, например, Лас-Вегас. Но у тех, кто находится в маниакальном убеждении, что я непременно жив, есть несколько особенно неопровержимых доказательств. Во-первых, мое имя на надгробии написано с ошибкой... Лишняя буква «А»! Мой отец Верной не мог не заметить этот изъян, но почему-то никак не отреагировал... И на самом деле, - я просто не мог допустить, чтобы мое имя было начертано на пустой могиле и поэтому приказал написать его с ошибкой... Теперь могила вроде бы как и не моя! Это же ясно, ясно, ясно?! Более того, и это всем известно - спросите любого американца - у меня, покойного, отвалился один бакенбард, и накануне похорон парикмахер приклеивал его... Кого хотели обмануть?! Труп же был ряженый, или восковой, и это абсолютно неопровержимый факт! И самое главное - через два часа после моей смерти некий мужчина, вылитый я, купил билет до Буэнос-Айреса, назвавшись Джоном Бэрроузом. А известно, что я еще при жизни не раз пользовался именно этим псевдонимом! Как говорится -нет предела нашей наивности! И всех нас хлебом не корми, но дай попасться на крючок какого-нибудь очередного мифа! «Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад!» И сегодня все мы сами решаем - за кого хотим, чтобы нас держали в этом, перенасыщенном самыми невообразимыми мифами, химическом растворе современного мира! И кому, собственно, нужны сегодня реальные люди? Правильно - никому! И это действительно так! На кой черт они нам сдались? Такие неуправляемые, такие циничные, тотально заблудившиеся в своих абсурдных идеях, такие неадекватные в своих пристрастиях, жестокие и чудаковатые... Такие затравленные, глупые, извращенные, ненасытные в вечной жажде денег, истеричные и откровенно больные... Нет, жить в мире живых людей - не дай бог! Лучше - миф, лучше легенда, хорошо придуманная сказка, виртуальный застенок, в котором человек вроде и не такой ужасный!
И не такой жалкий!
И не такой смертный!
Или у вас на этот счет, как всегда, другие версии?
Шоу-та-а-а-аа-а-й-м-м-м!
Итак, дамы и господа, лейдис энд джентльмен, в эфире «Сильвер Рэйн Рэйдио», снова, как всегда, и точно вовремя, скандально-известная, гламурно-пафосная история болезни, под названием -Фрэнки-шоу! И сегодня, накануне такого праздника, я конечно же, выбираю жанром моей сегодняшней истории - стопроцентную мелодраму! И если сегодня с вашего кончика носа, как, собственно, было уже не раз, будут капать соленые капельки одна за другой, то не стесняйтесь и не прячьтесь... а если кто спросит, скажите, что так, соринка в глаз попала... Ведь сегодня мы будем говорить о женской доле... И тут поплакать, как говорится, сам жанр велел, верно?
••
Маэстро, будьте добры, что-нибудь подходящее сентиментальной
торжественности момента... О, прекрасно, то, что надо... и сегодня мы
действительно зальем слезами наших слушателей весь мир, ни больше ни
меньше... И опять интересно, как мне удастся исторгнуть их из ваших
сердец и, как следствие, из глазных яблок?
Итак, дамы и господа, смотрите, завидуйте, вот он - яркий свет этого мира, который уже обжигает мои глаза! Я щурюсь и агукаю что-то на своем языке... пытаясь рассказать маме о том, как больно мне было в тисках самого святого и самого грешного на свете органа! Это происходит 1 июня 1926 года. И фактически это все, что известно обо мне достоверного. Все остальное -жизнь, смерть, любовные похождения, мифы и фантазии, окутывающие мое детство и отрочество, полны непролазных тайн, загадок и недомолвок, слухов и легенд, и некоторые настолько тесно переплелись с действительностью, что сегодня уже совершенно невозможно отличить правду от вымысла, фантазию от лжи... Итак, дамы и господа, сегодня я представляю вашему вниманию итедевр любовной лирики, потрясающую слезливую мелодраму, с элементами эпической трагедии, конечно же... И ваше право самим решить, необходимо вам это приключение, или нет. Одним словом –
Шоу-тайм!
Сегодня я невероятного масштаба личность, и можно смело сказать, что ни одна фигура в истории зрелищного бизнеса XX века, не вызывала столь разноречивых суждений, как я в этой своей роли... Маэстро, продолжаем, в интонации слезоречивой пафосной мелодрамы... и если этот стиль покажется кому-то слишком сопливым, то и бог с ним, в конце концов, есть законы жанра... и мы всегда (или почти всегда) сами выбираем, что смотреть и слушать, верно?
••
Прекрасно, дорогой мой, просто замечательно! Только чуть помедленнее,
пожалуйста, а то у меня уже зарябило в глазах от вашего вальсирования...
или это весна!? Ах да, весна!
Итак, дорогие мои, как я уже сказал, тело этого сногсшибательного мифа благословило мир в самом конце весны, или, вернее -в самый первый день лета, в небольшом, но всемирно известном пригороде Лос-Анджелеса... я третий ребенок в семье (двое других умерли очень рано, поняв, что в обстоятельствах, в которых им пришлось родиться, их ждут только страдания нескончаемой нужды). Первый муж моей мамы изменял ей как свинья, и я даже не знаю, как его звали... имя второго было Эд, и он тоже сбежал от нас, оставив нам только фамилию, хотя на самом деле, скажу вам по секрету, не он был моим отцом, им был некий Стенли -коммивояжер со студии «РКО», где мама работала в то время костюмером. Но его я тоже так никогда и не увижу. Мама говорит, что он погиб в автокатастрофе, когда я была еще совсем маленькой, и всю дальнейшую легенду о нем я сочиню сама. Уж очень мне хотелось, чтобы он был реальным... Играя с детьми на улице, я говорю всем, что он был автогонщиком, был похож на Кларка Гейбла... обладал невероятным благородством души, силой и бесстрашием... безумно меня любил... но, честно говоря, я была бы рада любому, даже самому захудышному... лишь бы он только был... Говорят, что именно мама заложила во мне неуемно-маниакальное стремление вырваться из рутины однообразной жизни... В свое время она тоже пыталась это проделать, но для нее, довольно неуравновешенной особы, это стремление выбраться наверх завершилось лечением и смертью в клинике для душевнобольных... Итак, дамы и господа, вот на дворе уже танцует Великая депрессия... я оседаю в сиротском приюте, который находится совсем недалеко от студии «Парамаунт пикчерс»... ну и... (любая девчонка меня поймет), конечно же, смотрю все фильмы, которые привозят в приют... потом все это проигрываю... обязательно перед зеркалом... Особенно мне нравятся драматические сцены со слезами и неутешным страданием... вокальные номера... На прогулках, я, естественно, развлекаюсь тем, что «примеряю» на свои ручкииножки отпечатанные в мягком гипсе голливудского БУЛЬВАРА ЗВЕЗД «следы великих», ну и так далее... И вот, любуясь на себя в зеркало, и открывая рот под треск запиленных пластинок... (как бы это я пою...) я все больше и больше утверждаюсь в том, что непременно должна стать артисткой... и так проходит детство. И вот я уже смотрю на себя в зеркало и вижу лицо, пока еще совершенно бесплатно, украшающее этот чудовищно-прекрасный мир разрезом томных миндалевидных глаз и потрясающе затягивающей улыбкой... Мою женственность и непреодолимую манкость мужчины замечают и оценивают очень рано,., уже ребенком я знаю, что таится в глазах пристально пожирающих меня взглядами самцов... в 13 прохожу через опыт знакомства с их руками... и это не на шутку беспокоит хозяек тех семей, в которых мне приходится сиротствовать. И, скорее всего, именно поэтому я и не приживаюсь в этих домах... мужья этих женщин почему-то ведут себя на удивление одинаково, и одна и та же история повторяется снова и снова... В итоге, в последней семье, где я живу, как только мне исполняется 16, меня (только бы побыстрее!) отдают в жены некоему Джиму, рабочему на военном заводе... и наспех прочтя книгу «Подготовка к счастливому браку» и усвоив несколько ключевых правил семейной жизни: чаще менять ночные сорочки и меню, а самое главное - постараться побыстрее понять, что настоящая любовь приходит с годами, - я выхожу замуж и обретаю, наконец, столь желанный социальный статус... Ваши версии, дамы и господа... Вальсируем, вальсируем... весна, черт побери... скоро улицы зазвенят цоканьем обнаженных женских ножек и пирсингами в пупках...
Шоу-тайм!
Итак, дамы и господа, как известно, искусство не имеет отношения к нравственности. Моральные темы могут присутствовать в искусстве, но лишь как вторичные, как туман, который художник напускает, дабы скрыть свои абсолютно безнравственные следы... Ведь бесконечные убийства и катастрофы (которыми полны наши кинотеатры и телеэкраны) включаются в них не ради морального урока, но ради удовольствия, как естественный ответ на некий (и я бы даже сказала - более чем естественный) запрос... разве нет?
••
Маэстро, нарисуйте нам муравейник самой большой киностудии в мире...
Прекрасно, сразу видно, что вы там были... и, как говорится, - сменим
вальс на танго...
Итак, дорогие мои, вот я уже замужем, но своим неуемным желанием быть на виду (ведь в свои семнадцать, я уже «звезда» вечеринок и танцевальных клубов) - я невольно привожу в бешенство и заставляю бесконечно ревновать моего бедного мужа! Но с собой я тоже ничего поделать не могу, я уже вошла во вкус! Мне нравится, что мужчины встречают мое появление свистом и улюлюканьем... и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не война-матушка... Джима призывают на службу, я устраиваюсь на фабрику по пошиву парашютов, где меня замечает фоторепортер одной армейской газеты, чьи снимки должны поднимать боевой дух солдат. И вот, на следующий день, после довольно долгого, конфиденциального собеседования и модельном агентстве, я уже бросаю прежнюю работу и мужа-солдата, естественно... И вместо двадцати долларов в неделю начинаю зарабатывать по пять в час! И вот мои фотографии, как оттепельный разлив, уже заполняют собой обложки таких журналов как: «Кайф», «Пик», «Сэр», «Лав»... я с наслаждением позирую, изгибаясь на спинке дивана, или живописно расположившись на лоне природы... здесь мой талант -пробуждать и заводить воображение мужчин очень быстро оценивают... и я впервые в жизни начинаю ходить на работу с удовольствием, добросовестно выполняя возложенную на меня великую миссию: поднимать и укреплять боевой дух мужской половины человечества... И вот смотрите внимательно, вот один из «киношных» боссов того времени уже берет в руки один из таких журналов и опытным, маслянистым глазом уже проникает под легкую блузку, и уже скользит оком своего развитого воображения все ниже и ниже... сквозь все возможные и невозможные запреты и приличия... прямо к цели, естественно... На первой встрече у меня не хватает ума понять, чего он действительно хочет... И вот я уже без конца езжу на встречи с разного рода режиссерами, терпеливо выслушиваю их самовлюбленный бред и стараюсь понять, почему дальше подписания разных договоров дело не идет... почему все так медленно, так заторможенно... В этот период, кстати, я начинаю брать уроки актерского мастерства, учусь петь и танцевать, особенно люблю проводить время в парикмахерских и массажных кабинетах... Ведь нужно держать себя в форме, любая начинающая актриса вам это скажет! Но вот через неделю уже заканчивается срок оплаты за квартиру, и уже завтра я буду вынуждена отдать свой старенький автомобиль... а как без него? На счету в банке всего 26 долларов... и как мне жить дальше? Нет, я легко могу заработать недостающие мне деньги прямо сейчас!, достаточно позвонить по одному из сотен голливудских предложений... А что делать? Маэстро, дайте пожалуйста телефон... И вот, дамы и господа, - тот самый момент, с которого колесо фортуны закрутится с невероятной, чудовищной, просто ошеломительной силой! И кажется, что ничтожным, скандально-сладким фотографиям и фильмам нет конца и края! Мои изображения уже украшают легендарный «Плейбой»!, (кстати, в 1988 году и вам, наверное, это известно, «Пентхаус» опубликует сенсационный материал о том, что найдена некая серия порнографических фильмов, снятых в 44-м, со мной, естественно, в главной роли; и скандальные документы якобы подтверждающие, что в первый год своего пребывания в Голливуде я зарабатывала деньги, будучи девушкой по вызову). Так это или не так, судить вам... но не забывайте, это Голливуд, дорогие мои! Здесь достоинство девушки стоит не дороже, чем ее макияж... Это место, где вам платят тысячу долларов за задранную выше колена юбку и пятьдесят центов за душу... И в ваше время с этим гораздо проще, это уже естественная, защищенная, оправданная и, более того, возведенная в культ часть профессии!, а тогда, в середине XX столетия... Да и какая кому разница, давала я продюсерам и режиссерам, или не давала?! Ну давала!, и не одному, и я бы солгала, если бы сказала иначе! И я знаю также, что была третьесортной актрисой!, и чувствовала этот недостаток таланта, как чувствуют на себе дешевые, затасканные до дыр трусы. Но, бог мой, как я хотела измениться!, как хотела учиться! Я не хотела ничего другого!, ни мужчин!, ни денег!, ни любви!, но только - умения потрясать своей игрой!, стать большой актрисой! А-а-а-а!
Ваши версии, дамы и господа...
Итак, дамы и господа, сегодня я - женщина, фотомодель, певица и легендарная киноактриса с иконостаса тех, что принадлежат публике и миру, не потому что талантливы или даже прекрасны, а потому что никогда не принадлежали и не могли принадлежать чему или