Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 3 страница
«Фиат» Эрин, к сожалению, был самым старым в ряду, а «дворники» — очень хрупкими. В тот день, вынырнув из супермаркета, расположенного на окраине Сайренсестера, и под дождем перегрузив сумки в багажник, она не сразу поняла, что произошло. Она села на водительское сиденье, завела двигатель и включила «дворники», но «дворники» почему-то не заработали, и она никак не могла сообразить почему. Только выбравшись из машины, она обнаружила «дворники» на земле. Роскошная дама средних лет в стоявшем по соседству джипе приоткрыла окно на пару дюймов и крикнула:
— Я застукала этих маленьких мерзавцев. Хорошенько их отчитала, и они убежали. Слетелись как воронье. Лупить их надо, это я вам говорю. И спустить на них собак!
Все это было правильно, только не решало главную проблему. Эрин, промокшая насквозь, с обвисшими волосами и в прилипшей к телу, как папье-маше, одежде, озадаченно разглядывала «дворники». При таком ливне без них ехать нельзя — это все равно что вести машину с повязкой на глазах. До дома десять миль, придется ждать, когда закончится дождь, а тем временем три коробки мороженого «Маршфилд фарм» будут таять в сумке...
— Эрин! Что случилось! Кто-то намазал твои подошвы суперклеем, и ты приклеилась к земле? Еще чуть-чуть, и ты промокнешь до нитки.
Повернувшись, Эрин увидела Фергуса Уэлша, который спешил к ней через стоянку. Над собой он держал зонт для гольфа с поломанными спицами и рукой с зажатыми в ней ключами указывал на темно-зеленый «лексус», припаркованный недалеко от машины Эрин. Вероятно, испугавшись, что включится сигнализация, подростки решили не трогать его машину. Когда он подошел, Эрин показала ему снятые «дворники». Может, Фергус знает, как установить их на место? Она же полный профан во всем, что касается машин.
— О нет. — Он озабоченно нахмурился. — Вандалы?
— Ну не я же сама. — Дождь заливал Эрин глаза и капал с носа. — Судя по тучам, я здесь надолго. Сегодня понедельник, мой драгоценный выходной — что может быть лучше?
— Не переживай. Я тебя подвезу. — Указав на свою машину, Фергус добавил: — Залезай. У меня встреча в Тетбери, но я быстро освобожусь. А потом поеду прямо в офис.
— Серьезно? — Эрин облегченно расправила плечи. — Только у меня полный багажник продуктов.
— Тогда давай все перегрузим ко мне. Зато, если начнется наводнение, мы не умрем с голоду. А если сегодня к вечеру дождь прекратится, я привезу тебя сюда... ой, вот это да: медовое мороженое. Мое любимое.
Они перегрузили сумки с продуктами, потом Фергус стал закрывать свой зонтик. Сломав его окончательно, он выбросил его в ближайшую урну, а затем эффектным жестом распахнул перед Эрин переднюю пассажирскую дверцу.
— Ты уверен, что мне можно садиться? — К этому моменту Эрин промокла так, будто вылезла из бассейна.
— Не беспокойся. Я потребую компенсацию мороженым.
Вот так все и началось. Их вместе свел дождь. Она ждала в машине, пока Фергус показывал клиенту дом в Тетбери. Затем он отвез ее в Роксборо и, так как все еще лил дождь, помог отнести сумки в квартиру. Эрин сварила кофе, и они на пару съели всю коробку медового мороженого — уже растаявшего, но очень вкусного.
Они не бросались друг другу в объятия, в приступе неуправляемой страсти не срывали друг с друга одежду. Естественно, они всего этого не делали. Однако без единого произнесенного вслух слова они оба дали друг другу понять, что... гм, не против всего этого.
Стелла была главным препятствием.
— Все одиннадцать лет она твердила мне, что я ее не достоин, что она лучше меня, — рассказывал Фергус, пока Эрин варила новую порцию кофе. — Она тысячу раз повторяла, что умнее меня. Я думал, она придет в восторг, когда я съеду, но она восприняла это болезненно. Я не ожидал, что может так случиться.
— Ты думаешь, вы снова будете вместе? — Эрин прилагала все силы к тому, чтобы ее голос звучал бесстрастно.
— Нет, никогда. Все кончено. — Фергус помотал головой и, откинувшись на спинку стула, провел рукой по встрепанным, все еще влажным волосам. — За долгие годы я свыкся с отношением Стеллы. Она не любит меня, просто ее приводит в ярость то, что у меня хватило духа уйти. Мой племянник уже вырос из «Телепузиков», — спокойно продолжил он, — но надо было слышать, как он орал, когда моя сестра собралась отдать их в благотворительный магазин. Он дрался с ней и кричал, что будет любить «Телепузиков» даже в пятьдесят.
У Эрин на мгновение вспыхнула надежда, что в пятьдесят Стелла не будет продолжать цепляться за Фергуса. Однако ее тут же охватили угрызения совести — ведь Стелла его жена.
— Может, она встретит кого-нибудь, — с той же надеждой предположила она.
Фергус кивнул:
— Именно на это я и надеюсь. Я уже подумываю о том, чтобы писать умоляющие письма Эвану Макгрегору и Хью Гранту.
Фергусу надо было ехать в офис. Он работал главным посредником у «Торнтона и Беста», агентов по недвижимости, имевших офис в начале Хай-стрит. В тот же вечер он подвез Эрин на стоянку. День закончился выражениями благодарности и осторожным поцелуем в щеку. Целомудренным и невинным снаружи и полным томления и совсем не невинным внутри.
Телефон, зазвонивший на столе, вернул Эрин в действительность. С того вечера они с Фергусом продолжали тайно встречаться, и от целомудренности в их отношениях не осталось и следа. Она была одурманена Фергусом, и он, к счастью, тоже, похоже, был...
Ладно, хватит грезить наяву о любимом Фергусе. Надо отвечать на звонок.
Ой, а вдруг это Фергус?
— Здравствуйте! «Красивые наряды от Эрин».
— Эй, привет!
Звонила Тилли. Не Фергус, но тоже хорошо. Эрин радостно ответила:
— Привет, как дела?
— Куча новостей. Ты занята или можешь говорить?
— В магазине пусто, могу говорить.
— Отлично. Подожди секунду.
Сердце Эрин упало, когда колокольчик на входной двери звяканьем возвестил о появлении покупателя именно в тот момент, когда она собиралась от души поболтать с подругой. В следующее мгновение у нее отвисла челюсть, потому что на пороге стояла...
— Тилли! Что происходит?
Тилли распахнула объятия.
— Сюрприз!
— Сюрприз? Да со мной чуть удар не случился! Я думала, ты звонишь из Лондона! Почему не предупредила, что приедешь?
— Кажется, мне придется объяснить, что такое сюрприз. По правилам, сюрпризы получаются лучше, когда их делаешь без предупреждения. — Весело глядя на нее, Тилли добавила: — И это не визит в гости.
— Нет? Тогда что же? — Эрин пребывала в полном замешательстве: у Тилли с собой не было даже дорожной сумки.
— Ты говорила, что мне здесь понравится. Надеюсь, ты была права, — сказала Тилли, — потому что теперь я здесь живу. С этого дня.
— Что? Где? Где ты живешь?
— В Бич-Хаусе. Я там работаю Пятницей у Макса Дайнена.
Эрин ошеломленно на нее уставилась:
— У Дайнена! У Макса Дайнена, который был женат на Кей? У которого рыжеволосая дочь по имени...
— Лу. Абсолютно верно.
Эрин изумленно произнесла:
— Ого.
— Знаю. И мы отлично поладили. — Тилли скорчила гримасу. — Пожалуйста, только не убеждай меня, что он буйный психопат.
— Не переживай, Макса все любят. А Лу забавная, она часто приходила ко мне с Кей и ела...
— Клубничные конфеты. Она рассказала мне. А теперь я живу у них, в их доме! Подожди, вот приду в «Лисицу» и огорошу ворчуна Деклана. Он не поверит!
— И я не могу поверить. — Эрин покачала головой, все еще не придя в себя.
— Знаю. Здорово, правда? Новая работа, новое жилье, совершенно новая жизнь! А когда у меня будет свободный вечер, мы вместе сможем выходить в свет.
В этот момент дверь снова открылась, и в магазине появились покупатели. Эрин пришла в голову неожиданная мысль: судьба, обладающая безошибочным чутьем при выборе момента, когда надо вмешиваться, ухитрилась снова все сделать не так. Все эти годы у нее не было отношений с мужчинами, а сейчас, когда завязались, объявилась Тилли. Вероятно, таким образом Господь дает понять, что она не рождена для того, чтобы стать лживой, вероломной стервой, ворующей чужих мужей.
— Что? В чем дело? — всполошилась Тилли.
— Ни в чем. — Эрин обняла ее. — Я просто рада, что ты здесь.
Покупательницы уже принялись снимать платья с вешалок и прикладывать к себе. Эрин поняла, что сейчас не лучший момент, чтобы поведать Тилли свою тайну о романе с Фергусом.
Глава 6
— А вот и она, — объявил Макс, когда Тилли, вернувшись от Эрин, прошла на кухню в одних носках. — Та самая девушка, о которой я тебе рассказывал.
Тилли повернулась, чтобы поприветствовать гостя, и замерла как вкопанная. Потому что, привалившись к плите и сложив руки на груди, стоял мужчина, красивее которого она в жизни не видела, и улыбался неотразимой улыбкой. Зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, весело блестели, темные волосы были зачесаны назад. Загорелая кожа лица подчеркивала белизну зубов, однако сами зубы были далеки от идеальной формы, и это указывало на то, что они не являлись плодом трудов дантиста.
Ух. Он был одет в потертые, заляпанные краской джинсы, ботинки «Тимберленд», бледно-коричневую рубашку-поло и поношенный пыльно-серый жилет. Ко всему прочему, незнакомец обладал эффектной фигурой.
Макс приступил к процедуре представления:
— Тилли, это мой... друг Джек Лукас. Джек, познакомься с Тилли Коул.
— Только давайте кое-что проясним, ладно? С самого начала. Я Максу... не друг, — сказал Джек. — Я просто его приятель. Без колебаний, без многозначительных ударений. Максу нравится говорить так, чтобы смутить меня, чтобы заставить людей гадать, на что он намекает. Он думает, это весело. Так что не обращайте на него внимания. — Он оттолкнулся от плиты и протянул руку. — Здравствуйте, Тилли. Рад познакомиться. Давайте сразу перейдем на ты.
— Я тоже рада.
Тилли очень старалась вести себя так, будто знакомство с красивым до дрожи в коленях мужчиной для нее рутина. Его рука оказалась теплой и сухой, он него пахло краской, дорогим одеколоном и кирпичной пылью.
— Знаешь, что-то в тебе напомнило мне кое о чем... — Выпустив руку Тилли, Джек неопределенно взмахнул рукой, показывая, что не успел поймать ассоциацию.
— О Боже, ну вот опять. — Макс возмущенно покачал головой. — Не трать зря время, ладно? И не говори банальности. Будь осторожна, детка, — обратился он к Тилли. — Дальше он будет говорить, что вы наверняка где-то встречались; ты поверишь ему и примешься гадать, где именно.
— Макс, заткнись. Я не собираюсь увлекать девушку беседой. Я говорю правду. — Однако, произнося это, Джек Лукас смеялся, поэтому Тилли не могла определить, правдивы его слова или нет.
— Я из Лондона. Мы раньше не встречались. — Если бы встречались, Тилли наверняка бы запомнила.
— Ну а теперь ты здесь. Мы с Максом иногда вместе работаем, поэтому, уверен, мы с тобой будем часто видеться. — Озорной блеск в его глазах дал Тилли понять, что он отлично осознает скрытый смысл своих слов. Кроме того, она обнаружила, что одновременно происходит нечто более впечатляющее. Когда он смотрит на нее, у нее возникает ощущение, будто все его внимание сосредоточено на ней; когда он говорит ей что-то, у нее возникает ощущение, будто его волнует только ее ответ.
Ловкий трюк.
Это, естественно, признак мастера соблазнения. Тилли представляла, какой хвост из разбитых сердец может тянуться за Джеком Лукасом. Как ему вслед несутся стоны и плач.
В этот момент входная дверь с грохотом распахнулась, и в кухню влетела Луиза, одетая в темно-синюю школьную форму.
— Ты здесь! — Ее глаза сияли. Она на мгновение замерла на пороге, не зная, как поступить. Затем, распахнув объятия, бросилась Тилли на шею. — Как я рада!
— Эй, а как же я? — Джек изобразил негодование. — А мне ты рада?
— Конечно, рада. Я всегда рада видеть тебя. — Луиза обняла и его. — Даже когда от тебя пахнет краской.
— Извиняюсь. — Он шутливо подергал ее за медно-рыжие пряди. — Нам подвернулась срочная работа, а свободны были только мы двое. Если бы я знал, что ты будешь недовольна, то сидел бы сложа руки, а работать предоставил другим. Как бы то ни было, я не обижаюсь, — добавил он, морщась. — А от тебя пахнет... гм... черной смородиной.
— Мама Неш довезла нас до дома и дала конфет. Вот как поступают добрые родители. Привет, пап. — Луиза поцеловала Макса и улыбнулась Тилли. — И добрые Пятницы, когда приходит их очередь забирать нас из школы.
— Значит, ты не голодна и не будешь пить чай, — сказал Макс.
— Нет, пап, совсем не так. Я очень голодна! Что у нас есть? Джек, ты с нами поешь?
Тилли очень надеялась, что нет. Ей совсем не хотелось, чтобы в первый рабочий день Джек Лукас слонялся по кухне и отвлекал ее от приготовления ужина.
— Не сегодня. Сегодня я ужинаю в ресторане. — Джек посмотрел на часы. — Кстати, мне пора. Мне еще нужно встретиться с арендаторами в Челтнеме. — Он повернулся к Тилли и снова окинул ее тем самым потрясающим взглядом. — А чего я буду лишен?
Тилли не имела ни малейшего представления, поскольку еще не проверяла содержимое холодильника.
— Кое-чего потрясающего.
Джек усмехнулся.
— Не сомневаюсь. Ничего, как-нибудь в другой раз. — Помахав всем, он пошел к двери. — Все, пока, до скорой встречи.
Когда он ушел, Тилли заметила:
— Он считает себя неотразимым, не так ли?
На лице Макса появилось выражение легкого удивления.
— Но Джек прав. Он красивый мужчина. Честно говоря, большинство местных женщин тоже считают его абсолютно неотразимым.
— Знаю я таких типов, — сказала Тилли.
— Не беспокойся, он и с тобой пустит в ход свои чары. Решать, конечно, тебе, но если ты поддашься, не давай волю своей надежде, — предупредил Макс. — Строго никаких ограничений условиями — в этом весь Джек. На столбиках его кровати сделано уже столько зарубок, что от столбиков почти ничего не осталось.
— У, пап! Можно об это не говорить?
Макс потрепал дочь по голове:
— Прости, ребенок. Я просто предупреждаю Тилли — даю понять, как обстоят дела.
Как будто Джек Лукас хоть на мгновение может ее привлечь. Честное слово, сама мысль об этом просто абсурдна.
Тилли заявила напрямик:
— Не переживай, я не планирую становиться чьей-то зарубкой, особенно человека, который применяет свои чары, как...
Дверь кухни отрылась, и появилась голова Джека.
— Черт побери, ведь ты же ушел, — сказал Макс. — Как, по-твоему, мы сможем обсуждать тебя за твоей спиной, если ты осторожно подкрадываешься и подслушиваешь?
— Прошу прощения. — По ухмылке Джека стало ясно, что он слышал каждое слово. — Я уже уходил, когда заметил кое-что интересненькое в холле. — Он изогнул бровь и повернулся к Тилли. — Вернее, две вещи.
Тилли непонимающе захлопала глазами, когда Джек вошел в кухню, держа в руках сапоги, которые она сняла и бросила у двери пять минут назад. Разве в Роксборо запрещено носить сделанные на заказ изумрудно-зеленые ковбойские сапоги с блестящими каблуками? Может, они вне закона? Из-за того, что наносят вред здоровью и безопасности? А может, их блеск пугает стада коров и они от страха бросаются врассыпную?
— Мне нравятся сапоги Тилли, — тут же ощетинилась Луиза и встала на ее защиту. — Они прикольные.
— Я не говорил, что они мне не нравятся, — заявил Джек. — Я бы сказал, что эти сапоги очень... характерные. Между прочим, в таких сапогах очень удобно прыгать через мусорные баки. — Он помолчал. — Вернее, пытаться перепрыгнуть через мусорный бак.
Тилли непроизвольно прижала руку к губам.
— Ты меня видел?
— О, больше, чем видел. — Его улыбка стала шире. — Я кричал на тебя.
Тилли испуганно ахнула.
— Так то была твоя машина?
— Моя совершенно новая машина, — с нажимом произнес Джек. — Всего два дня из салона. А ты оставила жирные следы на окне.
— Я же извинилась. Это получилось случайно. А вот ты, — с негодованием добавила Тилли, — окатил меня водой из лужи намеренно.
— Отчасти, — признался Джек. — Я собирался лишь слегка обрызгать. Эй, я тоже извиняюсь. А теперь взгляни на ситуацию с другой стороны: теперь ты знаешь, что я к тебе не подкатывал. — Его глаза весело блестели. — Я знал, что где-то видел тебя, только не догадывался, что именно в тот вечер, когда ты распласталась по моей машине.
— Входи, входи. Извини за беспорядок. Раньше папа возмущался и требовал, чтобы я убиралась, а теперь отказался от этой затеи. Я сказала ему, что есть более важные вещи, из-за которых можно спорить, а беспорядок — это мелочь. В общем, так мне уютнее.
Благоухая мылом и зубной пастой, Луиза в алой пижаме сидела на широкой кровати и читала «Историю промышленной революции».
— Например, уроки, — сказала Тилли. — Это действительно важнее.
— Я их сейчас и делаю. — Луиза улыбнулась и показала Тилли обложку учебника. — Революция. Ужасно скучно... Ой, папа предупредил тебя?
— Извини. Он начальник. — Подняв вторую подушку, Тилли увидела журнал «Хит» и убрала его в сторону. — Он сказал, что если я загляну под подушку, то обязательно найду один из номеров.
На лице девочки появилось виноватое выражение.
— Я хотела всего пять минут его почитать. Контрольная по истории будет только на следующей неделе. — Ее лицо прояснилось. — Ну как, думаешь, тебе здесь понравится?
— Надеюсь. — Тилли села на край кровати. Разглядывая фотографии в рамках, расставленные на книжном шкафу, она намеренно не думала о Джеке Лукасе. — Мне нравится вон та, где ты с мамой.
— Это на пляже на Гавайях. Мы ездили туда на каникулах в прошлом году. Все там были загорелые и красивые. — Луиза сморщилась. — А я выглядела полной идиоткой с этими дурацкими рыжими волосами и тощими белыми ногами.
— Ты не выглядишь идиоткой. — Приподнявшись, Тилли взяла фотографию. На ней мать и дочь смеялись и смотрели в камеру. — Взгляни на маму — у нее тоже рыжие волосы.
— У нее фальшивый загар. И солнечный крем с защитным фактором пятьдесят. Не представляю, как только она живет в Лос-Анджелесе. А мне ближе холодный климат. Мне здесь нравится.
Тилли осторожно проговорила:
— Ты, наверное, очень скучаешь по ней?
Луиза пожала плечами:
— Да, но когда я жила с ней там, ужасно скучала по папе. И я с ней много разговариваю. Она довольна, и работа у нее отличная. Она любит свою работу.
А кто не любил бы? За ужином Тилли узнала, что Кей Дайнен, мать Луизы, бывшая жена Макса Дайнена и не добившаяся успеха английская актриса, очень знаменита в Америке и в других развитых странах как Кей Макенна, одна из звезд увешанного, как елка, призами «Эмми» телевизионного сериала «Над радугой», который еженедельно смотрят миллиарды зрителей. Такая огромная аудитория — это то, ради чего стоило стараться, и то, о чем мечтает каждый честолюбивый актер. После восьми месяцев неудач Кей совсем пала духом. Однажды она ехала в офис одного из режиссеров по кастингу, и у нее спустило колесо. Пока она подкачивала его, ее белое платье испачкалось, а макияж потек от пота. В таком виде она и явилась в офис, опоздав на полтора часа. Режиссер, обманутый ее хрупким видом и выражением крайнего отчаяния на лице, довольно грубо осведомился: «С какой стати я должен вас принимать?» На что Кей, у которой в глазах стояли слезы, резко ответила: «С такой, что я любила своего бывшего мужа, теперь мой бывший муж гей, наша дочь любит нас обоих, и если уж я не достойна шанса, то не знаю, кто, черт побери, достоин».
Ее ярость, подкрепленная идеальным английским акцентом, сделала свое дело. Все ее условия были внесены в контракт, и она тут же получила гарантированную работу. Кей свято верила, что спущенное колесо дало старт ее карьере в Штатах.
— Вот хорошая. — Луиза взяла другую фотографию в бирюзовой рамке — на ней группа подростков скакала вокруг бассейна в Лос-Анджелесе. — Это я с подружками на свадебной вечеринке. Знаешь актрису Мейси Вентура? Она главная звезда в мамином сериале. В общем, она выходила замуж в пятый раз за какого-то древнего кинопродюсера. Она никогда меня не видела, но предложила маме, чтобы я стала одной из подружек невесты. Мама согласилась, и это было здорово; мы поехали к Мейси, и я познакомилась с ней, ее друзьями и распорядителем свадьбы.
— И?.. — Тилли хмурилась, гадая, что делают в плавательном бассейне гигантские розовые грибы.
— Ну, была истерика. Это все равно что открыть подарок с надеждой увидеть бриллиантовый браслет, а найти там словарь. Мейси и этот свадебный распорядитель один раз взглянули на меня и принялись бормотать извинения. Они были в ужасе! Я слишком рыжая, слишком бледная, слишком веснушчатая, слишком высокая... Я испорчу всю свадьбу, не говоря уже о съемках для журнала. Подружек невесты наряжали в бледно-сиреневые платья. Ну а теперь представь, как бы я выглядела в таком туалете. Закончилось все тем, что мне предложили пятьсот долларов за то, чтобы я не была подружкой невесты.
— Да ты шутишь! В жизни не слышала более жуткой истории! — Тилли покачала головой. — И ты взяла деньги?
Луиза надменно фыркнула:
— Еще бы не взяла! В первую очередь я совсем не хотела быть подружкой невесты. И тем более наряжаться в бледно-сиреневое платье. В общем, потом, на вечеринке, я разговорилась с некоторыми подружками невесты. Они оказались отличными девчонками. А когда я рассказала им, что сделала Мейси, они все сорвали с себя платья и швырнули их в бассейн. Думаю, они поступили правильно. — Затем она с калифорнийским акцентом добавила: — В мою поддержку, как ты понимаешь.
— Так это платья. — Тилли указала на плавающие грибы.
— Они были от правильного дизайнера. От Веры Вонг. Стоили тысячи долларов. — Луиза хихикнула. — Мейси была в ярости.
— Проклятие! Это ты по идее должна была бы прийти в ярость. — Своим поведением Луиза возмутила ее до глубины души. — Просто не верится, что ты пошла на свадьбу после того, как она с тобой так поступила.
— Ой, не переживай. Все это был спектакль. А я просто не прошла пробы. — Казалось, случившееся совсем не тронуло Луизу. — Ведь это была голливудская свадьба, а не настоящая. Они прожили вместе всего полгода.
— Ну, если я когда-нибудь выйду замуж, — сказала Тилли, — то на свадьбе ты обязательно будешь моей подружкой.
— Ой, спасибо! А когда я выйду замуж, ты будешь моей. — Луиза улыбнулась. — Если не состаришься к тому времени.
Тилли шутливо ее пихнула.
— Никогда не была подружкой невесты. Даже не приглашали.
— А я один раз почти была. Когда мне было девять. — Луиза зевнула, ее начало клонить в сон. — На свадьбе у Джека и Роуз.
У Джека?
— Ты имеешь в виду того Джека, который приходил днем? — Тилли сосредоточилась, приготовившись выслушать сплетню. — Что же случилось? Они отменили свадьбу в последний момент?
— Пришлось.
О, забавно. Сгорая от любопытства, Тилли спросила:
— Ну и кто кого бросил?
— Никто. Все было совсем не так. Они бы поженились, — пояснила Луиза, — но у них не получилось. Потому что Роуз умерла.
Глава 7
Внизу, в гостиной, Макс открыл бутылку красного вина.
— Вот и закончился твой первый день у нас. — Они с Тилли чокнулись. — Пока еще ты не бросилась с воплями бежать в Лондон. Твое здоровье. Значит, не так уж невыносимо?
— Да я почти ничего не делала. Я чувствую себя обманщицей.
— О, это потому, что я еще не начал подгонять тебя кнутом. К концу недели тебя будет тошнить от одного моего вида. Вот, я составил список того, что мне нужно от тебя завтра. Я уеду в Оксфорд, но если возникнут проблемы, можешь мне позвонить.
Макс передал ей лист бумаги, на котором было написано:
«8:00. Отвезти Лу в школу.
Утро. Завезти каталоги с образцами обоев Дервину в Сайренсестер. Купить продукты, приготовить обед, выгулять Бетти, забрать шесть вставленных в рамки принтов из «Уэлш и К°» в Роксборо.
Забрать Лу и Неш из школы в 16:10».
— Все замечательно. — Тилли обнаружила, что ей трудно сосредоточиться: у нее из головы все не выходило то, что она узнала о Джеке, и ей ужасно хотелось задать тысячи вопросов. — Гм, а что тебе приготовить?
— Ой, да бог его знает. У меня голова идет кругом, когда я пытаюсь думать о еде. Зато теперь у нас есть ты, теперь это твоя работа. Но мы не очень разборчивые, так что не дергайся. Я вернусь к шести, — сказал Макс. — А послезавтра можешь поехать со мной — поможешь сделать кое-какие замеры для следующего заказа.
— Фантастика. — Тилли прикидывала, как скоро у нее появится возможность перевести разговор на Джека.
— Ничего фантастичного — это заказ Джека.
То, что надо!
— Между прочим, мы с Лу...
— Вот, я могу показать тебе детали, он оставил мне проспект. — Макс взял со стола папку. — К твоему сведению, Джек покупает дома, чтобы их сдавать. За многие годы у него собрался внушительный портфолио. Он покупает недвижимость на аукционах, ремонтирует, потом я превращаю ее в конфетку, а он сдает. Вот это, например, квартира на втором этаже викторианского дома в Челтнеме, окна гостиной выходят на юг, а...
— Лу рассказала мне, что его девушка умерла, — выпалила Тилли, не удержавшись. — За неделю до свадьбы. Лу сказала, что она утонула.
Макс помолчал, улыбнулся, сделал глоток вина и наконец повернулся к Тилли.
— Все верно. Эх, добро пожаловать в клуб. Вижу это по твоим глазам.
— Что? Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Однако Тилли чувствовала, что краснеет, — ведь она все прекрасно понимала.
— Романтизм всего этого. Трагически овдовевший мужчина — только он не вдовец, потому что они не поженились. Сожалею. — Макс покачал головой и сухо добавил: — Джек мой лучший друг, и то, что случилось, было ужасно, но мне забавно видеть, какой эффект это производит на представительниц противоположного пола. Как будто он недостаточно красив, чтобы с ним можно было закрутить роман, недостаточно умен и успешен. Стоит женщинам услышать его историю, как они тут же теряют голову. И жаждут его еще сильнее. Теперь это произошло с тобой.
— Не произошло, — возразила Тилли, становясь пунцовой.
— Не морочь мне голову. — Макс с безнадежным видом произнес: — Знаешь, если Джек соблазнит тебя, а потом бросит и разобьет тебе сердце и ты в отчаянии поймешь, что больше не можешь жить здесь, уволишься и бросишь нас с Лу, клянусь: я лично сверну этому трагичному вдовцу шею, и плевать, что он мне друг.
Тилли все еще горела желанием узнать подробности; Луиза успела рассказать ей только самое основное, прежде чем ее сморил сон.
— Я уже говорила тебе, что не стану чьей-либо зарубкой.
— О, это было до того, как ты услышала историю.
Тилли охватило негодование.
— Я все равно не знаю всех подробностей.
— Ладно. Готова слушать? — Макс наполнил ее бокал и положил ноги на журнальный столик перед диваном. — Приготовь носовой платок, детка. Джек и Роуз были вместе три года. Она была великолепна, на три года младше его. Очаровательнейшее создание. Все ее любили. Они обручились в канун Рождества пять лет назад. Свадьбу назначили на следующий декабрь. Венчаться они собирались в одной деревушке в Пемброкшире, где выросла Роуз. Все было готово. Потом обнаружилось, что Роуз беременна, и это только прибавило радости. Они с нетерпением ждали, когда станут родителями. Роуз обожала кататься верхом, но Джек заставил ее бросить, чтобы она не навредила ребенку. В общем, за неделю до свадьбы Роуз поехала в Уэльс к своим родителям, чтобы закончить приготовления. Джек остался здесь подгребать дела. В воскресенье утром она пошла гулять с родительской собакой по берегу моря. День был ветреным, штормило. Собака погналась за чайкой и попала в прибой. Роуз практически выросла с этой собакой. Вся семья ее обожала. Короче, люди видели, как Роуз звала ее, а она не могла выбраться на берег. Тогда Роуз прыгнула в воду.
У Тилли пересохло во рту; тяжело слушать такую историю, когда знаешь конец.
— Знаешь, что было дальше? — продолжал Макс. — Она ведь спасла собаку. Одному Богу известно, как ей удалось доплыть до нее и подтащить к камням, чтобы она смогла выбраться на безопасное место. Только самой ей спастись не удалось. На нее обрушилась здоровенная волна, и ее ударило о дно, а потом течением уволокло в море. К тому моменту, когда до нее добрались спасатели, было поздно. Она умерла.
— Даже не знаю, что сказать. — Тилли покачала головой, тщетно пытаясь представить весь ужас случившегося. — Бедные родственники.
— Было тяжело, — согласился Макс, отпивая вина. — Родители были раздавлены горем. Они лишились дочери и внука — в общем-то своего будущего. Ну а Джек, естественно, во всем винил себя. Он твердо считал, что, если бы поехал в Пемброкшир, а не остался здесь, ничего бы не случилось. — Помолчав, он вздохнул. — По сути, он в чем-то прав. Вот так. Вместо свадьбы — похороны. Родственники Роуз были в отчаянии. Джек прошел через все хлопоты на автопилоте. А потом с головой погрузился в работу. Примерно через полгода он начал... снова появляться на людях. — Макс опять помолчал. — И с тех пор продолжает этим заниматься, да так, что превратился в легенду. Мы уже подумываем о том, чтобы обратиться в Книгу рекордов Гиннесса. Только ведь они пришлют какую-нибудь невинную девчушку, чтобы она зарегистрировала его рекорд, и всем известно, что будет дальше. Представь, открываешь книгу и читаешь: «Рекорд по соблазнению женщин принадлежит Джеку Лукасу, 33 года, из Роксборо, Котсуолд, который сказал, что позвонит мне, который пообещал, что мы с ним снова увидимся, но который оказался лживым мерзавцем и который думает, будто имеет право обращаться с нами, женщинами, как с мусором... Да кем он себя считает?!»