Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 17 страница
— Ты пользуешься успехом, — усмехнулась Кей.
— Гм, похоже, я потрачу деньги не зря. — Джек подмигнул им обеим. — Мне пора возвращаться к своему столу, а то моя подружка станет ревновать.
Тилли не удержалась:
— Когда пойдешь обедать с писательницей, постарайся ее не обрюхатить.
— Сделаю все возможное, — заверил ее Джек.
Следующий лот был продан, и настала очередь Кей. Дороти сначала разрекламировала ее, а потом под аплодисменты пригласила на сцену. Митчелл Мастерс, сидевший через два столика от Тилли, сунул толстые как сосиски пальцы в рот и оглушительно свистнул. Начало было многообещающим. Стоявшая на сцене Кей одарила его благодарной улыбкой.
Рядом с Тилли какая-то женщина пробурчала:
— Какая такая Кей? В жизни о ней не слышала.
У Тилли появилось желание запустить в нее чайной ложкой, однако она сдержалась и вместо этого громко зааплодировала.
Когда аукционист принялся расхваливать лот, Кей снова удалось спрятать свою нервозность. К счастью, торги начались без неловких моментов. Митчелл Мастерс сделал первую ставку, к нему присоединились еще двое гостей. Когда ставка дошла до трехсот фунтов, Тилли услышала, как в торги вступил Джек.
— Четыреста! — закричал Митчелл.
Тилли успокоилась. Теперь Кей может не волноваться. Четыреста фунтов — очень достойная сумма. Ее не ожидает публичное унижение и насмешки из зала.
— Пятьсот? У нас есть пятьсот фунтов? Да! — закричал аукционист, указывая вдаль. — Спасибо, сэр. У нас есть пятьсот фунтов.
Забавно, Джек явно намеревается перебить ставку Митчела.
— Шестьсот! — заорал Митчелл.
— Семьсот сзади, — сообщил аукционист, когда по залу прошел восторженный гул.
— И она стоит этих денег, — внесла свою лепту Дороти.
— Восемьсот. — Митчелл помолчал, помотал головой и крикнул: — Нет, черт побери! Пусть будет тысяча!
Тилли охнула. Выдержкой Джека можно было только восхищаться. Он добился того, что намеревался сделать. Теперь он мог успокоиться и...
— Тысяча двести, — объявил аукционист, указывая молоточком на Джека.
— Полторы! — взревел Митчелл.
— Тысяча восемьсот, — обозначил встречную ставку аукционист.
Мать честная, что Джек задумал? Стоявшая на сцене Кей была явно поражена. Тилли, не удержавшись, приподнялась и стала оглядывать зал поверх голов хлопающих гостей. Она нашла Джека в тот момент, когда Митчелл громко произнес:
— Две штуки!
Джек заметил взгляд Тилли. В ответ он пожал плечами, давая понять, что деваться ему некуда. Тут Тилли увидела, как стоявший позади него пожилой мужчина кивнул и поднял руку с шишковатыми пальцами. Мужчине было за восемьдесят, он держал банку пива и был одет в мешковатый серый кардиган и комнатные туфли. Господи, неудивительно, что Кей встревожилась. Кто он такой, черт побери? А вдруг это какой-нибудь налившийся пивом бездомный, который случайно забрел сюда с улицы?
— Две двести!
— Две с половиной! — Было ясно, что Митчелл не любит, когда его обходят соперники.
— Три тысячи фунтов!
— Четыре!
— Пять тысяч! — заорал аукционист. — У нас есть пять тысяч в конце зала!
— Проклятие. — Митчелл покачал головой, сокрушенно вздохнул и залпом выпил остатки бренди в стакане. — Сдаюсь. Я выхожу.
На этом все закончилось. Древний старикан в кардигане победил. Публика разразилась радостными криками и бешеными аплодисментами. Тилли ждала, когда победитель пройдет к сцене, чтобы его представили Кей.
Однако вместо этого, обменявшись короткими репликами с организаторами, старикан проскользнул в дверь и исчез. Один из членов оргкомитета поднялся на сцену и заговорил с Кей и Дороти. Спустя несколько минут Кей уже сидела за столом.
— Боже! — Тилли наполнила оба бокала. — Кто он? Случайный прохожий? Куда он делся?
— Знаешь хозяйку этого отеля? Так он ее отец.
— Он же древний старик! Ладно, ты хотя бы можешь быть спокойна, что он не будет к тебе подкатывать. — В голову Тилли пришла дикая мысль. — Ну, можно на это надеяться.
— Я иду ужинать не с ним. Он торговался от лица другого человека.
— Серьезно? И кого же?
Кей все еще трясло, она никак не могла в себя прийти.
— Кого-то, кто не смог здесь присутствовать.
— Нет! — Тилли была потрясена. — Макс поставил пять тысяч фунтов?
— Этот человек не мог здесь присутствовать, потому что живет в Нью-Йорке. Его зовут Прайс, — сказала Кей. — Паркер Прайс.
Подождите-ка. Имя кажется знакомыми. Прайс... Прайс...
— Господь всемогущий! — Тилли резко выпрямила спину и пролила вино себе на платье. — Маньяк!
Кей оцепенело кивнула:
— Знаю.
— Кто он?
У стола снова появился Джек, на этот раз со своей спутницей. Ею оказалась Моника. Ее бирюзовые с блеском тени для век отлично сочетались с платьем из спандекса в стиле Мей Уэст[34].
— Тип, который слал ей посылки. — Тилли озабоченно покачала головой. — Неужели он ждет, что ты полетишь в Нью-Йорк, чтобы с ним поужинать? Это же глупо.
— Не ждет. Он приедет сюда. Нужно назначить дату.
— Но... но он же маньяк! Он может быть душевнобольным! Нет! Нет! — Тилли замотала головой. — Тебе нельзя с ним встречаться.
— Придется. Он заплатил деньги. Никак не могу поверить, что он узнал о сегодняшнем аукционе... странно все это...
— Объявление было размещено в Интернете, не так ли? — Практичная донельзя Моника своим удивительно сексуальным голосом сказала: — Он просто забил ваше имя в Google, дорогая. Там можно отследить каждый ваш шаг.
Джек нахмурился.
— А ты поблагодарила его за картину, что он прислал?
— Естественно. Я написала вежливое письмо с благодарностью. Но честное слово, я не давала ему никаких надежд. — Кей встревоженно заломила руки. — Я ни на мгновение не допускала, что он может учудить нечто подобное.
— Не корите себя, дорогая. Только будьте осторожны, — предупредила Моника. — Он заплатил пять тысяч, чтобы выйти с вами в свет. Я бы сказала, это значит, что у него своего рода одержимость.
Глава 45
Было уже четверть двенадцатого, а Лу все никак не спалось. Всех детей разогнали по номерам в половине одиннадцатого, взрослые же собрались внизу, в баре. Решившись, Лу осторожно, чтобы не разбудить Неш, выбралась из постели, быстро натянула майку и джинсы и вышла в коридор.
В баре было много народу, но Макса она там не нашла. И мистера Льюиса тоже. Только мисс Энделл и миссис Трент, которые сидели за маленьким столиком и разговаривали с двумя французами средних лет, пожелавшими познакомиться с двумя одинокими дамами. Что было явно неприлично. Мисс Энделл выглядела так, будто получает удовольствие, а миссис Трент крепко прижимала к груди стакан с апельсиновым соком. Предположив, что отец и мистер Льюис могли перейти в другой бар, Лу несколько секунд потопталась у входа, а потом направилась к столу.
— ...Господи, нет, они нам не мужья, упаси Боже! — Судя по тону, эта мысль до крайности возмутила маму Софи. — Мы здесь с нашим классом. Я член родительского комитета! А тот, который в очках, гей!
— А я не замужем. Пока. — Было ясно, что мисс Энделл уже опорожнила не один бокал вина. Хихикнув, она подмигнула — ну и ну, точно подмигнула — французам. — Но я над этим работаю! В настоящий момент у одного из парней есть девушка, но я думаю, что смогу без проблем отбить его!
Вот умора, ведь этому никогда не бывать, если учесть, что Клодин, девушка мистера Льюиса, гораздо красивее мисс Энделл.
— Кхе-кхе. — Заметив Лу, миссис Трент нарочито закашляла и громко проговорила: — Здравствуй, Луиза. Почему ты не спишь?
Лу удалось сдержать улыбку. Ха, наверное, мисс Энделл ужасно неловко.
— Извините, я хотела поговорить с папой. Я думала, он с вами.
Мисс Энделл поспешно застегнула пуговицу, которая каким-то чудесным образом оказалась расстегнутой.
— Он поднялся наверх... э-э, примерно двадцать минут назад. С мистером Льюисом, — сказала миссис Трент. — Они оба устали. Думаю, твой папа уже спит глубоким сном. Тебе тоже полагается спать, девочка моя.
«И тебе тоже». Честное слово, только миссис Трент могла выдать такую фразу. А еще тычет в нее пальцем, как будто ей шесть лет.
— Ладно, пойду наверх. — Лу возблагодарила небеса за то, что она не дочь миссис Трент.
— Быстро в кровать. — Хоть мисс Энделл и выпила немало, слова она пока произносила без запинки. — И немедленно спать. Увидимся утром.
— Да, мисс. — «Только у меня не будет мучительного похмелья, — радостно подумала Лу, — а у тебя будет».
Как бы то ни было, папа еще не спит. Всего половина двенадцатого, а он никогда не ложится раньше полночи. Лу поднялась на третий этаж и пошла по погруженному в тишину коридору. Ступая по плотному ковру, она считала двери. Номер триста три, здесь поселили мистера Льюиса. Следующий, триста пятый, мисс Энделл. Триста седьмой занимает миссис Трент. Наконец она подошла к триста девятому, номеру своего отца.
И постучалась. Ей обязательно нужно его увидеть.
Никакого ответа. Неужели он действительно так рано заснул? Лу опять постучалась.
— Пап? Это я.
Дверь открылась.
— Привет, солнышко, — сказал Макс. — В чем дело? Все нормально?
— Да, спасибо. — Лу прошла вслед за ним в номер. Макс дочистил зубы в ванной и вернулся в комнату. Лу увидела на кровати раскрытую книжку в потрепанной мягкой обложке и взяла ее. — Это интереснее? — спросила она.
— Это лучше, чем сидеть в баре с Фенеллой и Джози. — Макс поежился и забрался под одеяло. — Я поспешил убраться оттуда.
— Знаю, я только что их видела. Мисс Энделл наливается вином и треплется с французами. Но я здесь не поэтому.
Лу запрыгнула на кровать.
— Ой! Только не говори, что пришла, чтобы разобрать мои ноги по косточкам.
— Зануда. Эдди поймал меня на лестнице, когда мы расходились по номерам.
Макс окинул ее внимательным взглядом:
— И?..
— Он легонько пихнул меня в спину, как в былые времена. Я развернулась, чтобы врезать ему по уху и столкнуть с лестницы, но он увернулся.
— Вот мерзавец, — возмутился Макс.
— Подожди, потом он сказал: «Эй, не торопись, я хотел тебе кое-что сказать». Я спросила: «Что тебе надо, ничтожество?» Он посмотрел на меня так, будто действительно обиделся, и сказал: «Я хотел сказать, что говорил с твоим предком. Довольно долго, кстати. И знаешь? У тебя прикольный папаша».
Макс надел очки.
— Он на самом деле так сказал?
— На самом деле. — Широко улыбнувшись, Лу бросилась на него и стиснула в объятиях. — Честное слово, ты даже не представляешь. Это все равно что если бы П. Дидди[35] сказал, что ему нравится... ну, даже не знаю, Дот Коттон[36]!
— Здорово. Значит, теперь ты сравниваешь меня с дымящей как паровоз старой грымзой.
— Ты же отлично понимаешь, что я имею в виду. Я с трудом поверила своим ушам. Он сказал, что с тобой весело.
— Черт побери, так со мной действительно весело.
— В общем, ты ему понравился.
— Это потому, что я вообще очень располагающий, — сказал Макс.
— Гм. Самое забавное, что ему кажется, что ты дружишь со знаменитостями.
— С Кэлом Каваной. С Джеми и Тэнди. — Макс скромно пожал плечами.
Лу ехидно изогнула бровь.
— Не говоря уже о Джонни Деппе.
Он дернул ее за волосы.
— Наверное, о Джонни Деппе лучше не упоминать.
— Пап! Ты соврал! Это плохо!
— Ну и что? — Макс ни капельки не раскаивался. Он широко улыбнулся и поинтересовался: — А как он об этом узнает? Если ребенок настолько ограничен, что восхищается чем-то подобным, то я с радостью скормлю ему эту ложь.
Автобус подъехал к Харлстон-Холлу в десять вечера в воскресенье. Сорок уставших, но довольных детей высыпали на школьный двор, где их встречали родители. Затем все ждали, когда выгрузят багаж. Макс, помогая вытаскивать сумки из багажного отделения, нашел свой рюкзак и передал его Лу.
— Вот. — Он бросил ей ключ от машины. Начинался дождь; Лу едва держалась на ногах от усталости. — Положи его в багажник и жди меня в машине. Мы скоро закончим.
Лу кивнула, зевнула и ушла в темноту, волоча за собой чемоданчик на колесах, который подпрыгивал на каждой кочке. Том Льюис, трудившийся рядом с Максом, достал из багажного отделения темно-зеленый чемодан и сказал:
— Она заснет по дороге.
— Это мой. — Эдди потянулся к темно-зеленому чемодану. — Спасибо, сэр. — Затем он обратился к Максу: — До свидания, Макс. До встречи. Отлично съездили, правда?
Макс кивнул, сохраняя строгое выражение лица.
— Замечательное путешествие. До свидания, Эдди.
— Если вам когда-нибудь понадобится помощь в... ну, если вы будете заняты и вам понадобится помощник, позвоните мне.
— Спасибо, я запомню, — сказал Макс. — За тобой приехали?
— Ага. — Довольный собой, Эдди выдвинул ручку чемодана и покатил его за собой.
— Здорово сработано, — восхитился Том Льюис. — У тебя получилось.
— Я сжульничал.
Макс вытащил голубой чемодан с ручкой, отделанной серебряными блестками, и посмотрел вслед Эдди. Мальчик уже дошел до «мерседеса» и обнимался с матерью, а его отец укладывал чемодан в багажник.
— Ну и ладно, если это помогло достичь цели. — Том, хмурясь, смотрел на черный рюкзак фирмы «Найк».
Одна из девочек, стоявшая у кучи выгруженного багажа, сказала:
— Это рюкзак Эдди. Сэр, вы могли бы достать мой? Вот тот клетчатый в самом конце.
— Попробую догнать его.
Схватив рюкзак, Макс побежал через стоянку. Двигатель «мерседеса» уже работал, фары были включены. Эдди, сидевший на заднем сиденье, заметил Макса. В следующее мгновение водительская дверца открылась, и из машины вылез отец мальчика.
— Здравствуйте. Большое спасибо. Тед Маршалл-Хиккс. — Тон у него был дружелюбным, рукопожатие твердым, выговор элитарным; облик дополняли пышные усы. — Сын как раз о вас рассказывал! Именно ваша дочь подбила глаз моему сыну, как я полагаю.
Макс кивнул:
— Да, она.
— Молодчина, верно? Парню никогда не повредит получить урок от представительницы противоположного пола. — Он забрал у Макса рюкзак и бодро добавил: — Ну что, теперь все позади. Похоже, мой сын понял ошибочность своих методов. Все это издержки взросления, не так ли?
— Наверняка, — ответил Макс.
— Отлично. Кстати, свои прежние взгляды он получил не от меня, отнюдь. — Тед Маршалл-Хиккс по-медвежьи помотал головой, потом, понизив голос, добавил: — Конечно, сейчас у меня жена и дети, но в школьные годы мы, мальчишки, собирались вместе и экспериментировали! Счастливые были деньки! Весело было, когда тушили свет. Ну, вы меня понимаете. — Он снова пожал Максу руку и пошел к машине.
Эдди с заднего сиденья помахал Максу.
Макс машинально помахал в ответ, и «мерседес» поехал прочь.
Ну-ну. Макс улыбался, шагая к автобусу. Мир перевернулся с ног на голову. В его школьные годы он экспериментировал с девочками.
Глава 46
В среду утром, едва увидев Макса, Тилли сразу поняла, в чем дело.
Как правило, он просыпался до ужаса рано, брился, тщательно одевался и уходил. Сегодня же он спустился вниз в махровом халате и выглядел так, будто целую неделю не просыхал.
Хотя если бы ей пришлось высказать эту мысль вслух... ну, она выразила бы ее другими словами.
— Ненавижу эту фразу: «Я же тебе говорила», — солгала Тилли.
Макс добрался до ближайшего стула и со стоном опустился на него.
— Но все равно собираешься ее произнести.
— Ты же сам виноват! Неужели ты думал, что этого не случится? — Тилли смягчилась. — Господи, ты жутко выглядишь. Очень плохо?
Макс кивнул. Кожа на его лице была зеленовато-бледной.
— Я подам в суд на этот ресторан.
— Не сможешь. Не их вина, что ты оставил доставленные блюда на всю ночь и съел их только на следующее утро.
— Я не люблю, когда пропадают продукты. И было вкусно. — Он тяжело вздохнул и схватился за живот. — Боже, как же больно. Знаешь, сколько раз меня выворачивало?
— И знать не хочу, благодарю покорно. Мне просто интересно, как мы сегодня будем работать. Мне одной не справиться с Джеми и Тэнди.
— Знаю-знаю. Отвези Лу в школу, а я пока что-нибудь придумаю. — Макс через стол потянулся за своим мобильником и устало поднялся на ноги.
Тут в кухню ворвалась Лу и резко остановилась при виде отца.
— У-у-у, пап, ты весь зеленый!
— Я тоже тебя люблю.
— Это все сычуаньская кухня?
Макс кивнул:
— Вероятно.
— Ой, пап, бедненький! Но мы же говорили, что тебе от нее будет плохо.
— Да. Спасибо, что указала мне на это. Еще раз.
— А ты все твердил, что ничего не будет. Значит, мы были правы, — уверенно заявила Лу, — а ты ошибался.
— Знаешь что? — Макс попытался шлепнуть ее, но промахнулся. — Я всегда могу отдать тебя на удочерение.
К тому времени, когда Тилли отвезла Лу в школу и вернулась, Макс уже обо всем договорился.
— График слишком плотный, чтобы его можно было менять. Так что я позвонил Джеку. Он уже едет сюда.
Только этого ей не хватало. Теперь плохо не одному Максу. Однако при сложившихся обстоятельствах у нее не было выбора.
Джек приехал через десять минут. Макс открыл свой альбом с проектами и прошелся по списку работ, требовавших завершения.
— Никаких проблем. Все сделаем. — Просмотрев подробные планы, Джек закрыл альбом и сунул его под мышку.
— Спасибо, — простонал Макс.
— Люблю приходить на помощь и спасать положение.
— Ага, как же. Просто тебе хочется взглянуть на дом Джеми Майклса.
Джек улыбнулся:
— И это тоже. А знаешь, ты все зеленеешь и зеленеешь.
— Господи, ну вот опять. — Выпроваживая их, Макс с мукой в голосе произнес: — Катитесь к черту, вы, оба. Дайте мне спокойно поболеть.
Когда они загрузили все необходимое в мини-вэн Макса, зазвонил телефон Джека. Тилли пришлось стоять рядом и слушать, как какая-то девица изо всех сил пытается уговорить его вывести ее в свет завтра вечером. Джек мягко, но твердо отказал ей.
— Видишь? — с самоиронией проговорил он, убирая телефон в карман. — Я могу сказать «нет», когда хочу.
— Это просто чудо.
— А как же вечер прошлой субботы? Признай, — продолжал Джек, — ты ожидала, что я приду с совершенно другой спутницей, верно? А я не пришел. Моника сказала, что, вероятно, будет очень весело, и я пригласил ее, и мы...
— Ты мог бы прекратить? — Отступив на шаг, Тилли подняла вверх руки. — У нас на сегодня масса работы, и это здорово, поэтому давай, прошу тебя, говорить только о работе — у меня нет желания выслушивать рассказы о твоей светской жизни.
— Но...
— Я говорю серьезно. Извини. — Она улыбнулась, стараясь смягчить свою резкость. — Дай мне слово, иначе я не сяду в машину.
Ошарашенный, Джек проговорил:
— И даже...
— Я говорю абсолютно серьезно. — Тилли прочно стояла на своем.
Она кивнула, давая понять, что иных вариантов быть не может.
Она действительно была настроена серьезно. Находиться в его обществе и так было нелегко, поэтому она нуждалась в гарантиях, что он не выйдет за рамки деловых отношений.
Джек несколько секунд пристально смотрел на нее. Она не моргнув выдержала его взгляд. Наконец он пожал плечами и сказал:
— Замечательно.
Первым признаком того, что что-то случилось, стал повышенный уровень активности у ворот.
— Здесь всегда так много папарацци? — удивился Джек, когда они проехали мимо толпы.
— Нет. — Служба безопасности узнала машину Тилли и открыла ворота.
— Привет! Что здесь творится? — спросила Тилли, когда Тэнди встретила их у открытой двери. Тут она заметила осунувшееся лицо Тэнди, ее покрасневшие глаза и руку, которую та не отнимала ото рта. — Господи, что произошло?
— Помолвка разорвана. Джеми трахнул какую-то шлюху. Проходи. — Тэнди посмотрела на Джека, который выгружал из машины покрытые слоем платины стенные скульптуры. — Кто это?
— Джек Лукас. Макс отравился. Боже, просто не верится, что Джеми так поступил. Он здесь?
Тэнди с несчастным видом покачала головой. У нее из глаз снова хлынули слезы.
— Он уехал вчера вечером. Я сказала, что больше не хочу его видеть. Неужели ты не знала? Чаю хочешь?
Тилли прошла вслед за ней в просторную кухню. Центральный остров был завален сегодняшними газетами с фотографиями сияющей и счастливой Тэнди. Живая же Тэнди, без макияжа, в яркой розовой толстовке, то и дело рукавом вытирала глаза.
— Ох, взгляни на себя. — Искренне сочувствуя ей, Тилли обняла Тэнди. — Какой мерзавец. Ты такое не заслужила.
— Знаю. И она, в общем, даже не очень красивая, вот в чем дело. Просто какая-то мелкая шлюшка, которая танцует у шеста и думает, что от нее все без ума. Это... Господи, это так унизительно.
Тилли похлопала ее по худеньким плечикам. Надо же, а она завидовала, что Тэнди познакомилась с Джеми и они полюбили друг друга! Что ей всего девятнадцать и она живет как в сказке. И вот теперь все кончилось.
— Как он мог так со мной поступиииить? — зарыдала Тэнди. — Мне хочется кричаааать!
Ой, аж уши закладывает.
— Я тебя понимаю. — Тилли повернулась к Джеку, который стоял в дверном проеме. — Эти скульптуры для хозяйской спальни. Поднимись по лестнице, там налево, четвертая дверь справа.
— Привет. Сожалею по поводу Джеми, — обратился он к Тэнди и спросил: — Значит ли это, что пятничная вечеринка отменяется?
Надо же, здесь горе, а его волнуют такие мелочи. Тилли сердито посмотрела на него — вечеринка вообще его не касается!
— Естественно, отменяется. — Тэнди окинула его холодным и безразличным взглядом. — Предполагалось, что это будет прием в честь помолвки. — Она подняла левую руку и показала, что на пальце нет кольца. — Ведь я больше не обручена.
Вечеринки точно не будет. Тилли было жалко Тэнди, но ей было жалко и себя. Значит, зря она покупала платье, худела до девятого размера. Значит, не будет светского общения со знаменитостями, значит, она лишилась единственного шанса оказаться на страницах «Хай!».
Джек же тем временем качал головой.
— Дело в том... прошу прощения, но Макс говорил, что какой-то журнал покупает права на вечеринку и что из гонорара будет оплачен счет Макса.
— Вееерно. — Тэнди медленно кивнула.
— Следовательно, если не будет вечеринки, не будет и денег от журнала. Я не хочу показаться грубым, — продолжал он, — но у нас могут возникнуть проблемы.
Тилли захлопала глазами. А она об этом не подумала.
— Вечеринка отменяется. — Тэнди вскинула голову. — Но я делаю для журнала шестнадцать страниц, так что не беспокойтесь, Максу заплатят. Между прочим, мой агент ведет переговоры о повышении ставок.
Тилли была поражена:
— Как, только за фотографии дома?
Взгляд, которым ее окинула Тэнди, был полон жалости.
— Для начала, — принялась перечислять Тэнди, загибая пальцы, — это будет эксклюзивный материал. Мое отчаяние после предательства Джеми. Я думала, мы будем счастливы вместе, заживем как в сказке, но он совершил ужасный поступок, и я убита горем и подавлена. — Она на мгновение задумалась. — И я думала, что беременна, и очень радовалась, потому что мы очень хотели малыша, но когда узнала, что у него есть другая, произошла трагедия — у меня случился выкидыш.
— Подожди, — остановила ее потрясенная Тилли. — У тебя вчера случился выкидыш? Разве тебе не надо в больницу?
— А зачем?
— Разве при выкидыше женщины не должны проходить через РиВ[37]?
Тэнди тут же ощетинилась:
— Я предполагала, что беременна. У меня была задержка на один день. В общем, для меня это удар. К тому же все случилось после того, как я не покладая рук создавала дом нашей мечты, так что они сделают горы снимков меня в доме. Все будет отлично.
— В таком случае нам лучше приступить к тому, ради чего мы приехали. — Джек поднял с пола стенные скульптуры и пошел вверх по лестнице.
Убедившись, что он на втором этаже и не слышит их, Тилли утешающе проговорила:
— Я знаю, сейчас тебе кажется, что это конец света, но ты справишься, честное слово. Встретишь хорошего человека и снова будешь счастлива.
— Не буду. — Тэнди неистово замотала головой.
— Будешь.
— Не буду, потому что не хочу никого встречать.
— Ой, это ты сейчас так думаешь, но пройдет немного времени, — убеждала ее Тилли, — и ты изменишь свое мнение, гарантирую.
Тэнди окинула ее странным взглядом:
— Нет, ты не понимаешь. Я имею в виду, что мне не понадобится ни с кем знакомиться, потому что на следующей неделе мы с Джеми опять будем вместе.
— То есть?
— Он сходил налево. И попался. Я бы прикончила его за это. — Тэнди сделала глубокий вдох и шумно выдохнула. — Но он не хочет, чтобы мы расставались. Он не любит ту, другую. Она просто бросилась ему на шею, вот и все.
Тилли покачала головой.
— И ты его простишь?
— Ой, только не смотри на меня вот так! Разве ты не понимаешь? Мне придется его простить! Что будет со мной, если я его не прощу?
— Но...
— Без Джеми я стану еще одной бывшей ЖИВой. — В глазах Тэнди снова заблестели слезы. — Мне придется вернуться домой и жить с матерью. И она заставит меня пойти работать. Все будут показывать на меня пальцем и шептаться у меня за спиной. А что, если мне не удастся найти себе другого футболиста? Что, если мне придется довольствоваться каким-нибудь занудой, который работает в «Комете» и ездит на... на ржавом «форде-фиесте»?
Тилли была потрясена до глубины души.
— Но если ты останешься с Джеми, то будешь всегда бояться, что он опять гульнет налево. Это тебя не пугает?
— Не знаю. — Тэнди пожала плечами. — Наверное. Но это та цена, которую приходится платить.
— И Джеми будет знать, что ему все дозволено, что он может спать с кем угодно, что ты будешь с этим мириться.
— Мирюсь не только я. Так поступают все девчонки.
Тилли с негодованием воскликнула:
— Я — нет!
— Я не имею в виду таких, как ты, — осадила ее Тэнди. — Я имею в виду таких, как я, кто общается с футболистами высшей лиги. Это обычное явление. Мы устраиваем шум, когда они это делают, а потом прощаем. Потому что, если мы их не простим, найдется куча желающих занять наше место.
— И ты действительно думаешь, что это того стоит? — спросила Тилли.
Тэнди с видом упрямого пятилетнего ребенка замотала головой.
— Взгляни на этот дом. Взгляни на мою коллекцию обуви. Я живу с Джеми Майклсом, и миллионы девчонок хотят оказаться на моем месте. Ведь это осуществившаяся мечта!
Тилли уже открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла. В кухню вошел Джек. Он остановился в дверях и сурово смотрел на нее.
— Да, — сдалась Тилли. Тэнди знает, что заключила сама с собой сделку, и в глубине души понимает, что сделка неправильная. — Ладно, мне пора за работу.
Джек отнес наверх остальные скульптуры, и они принялись закреплять их на стенах. После десяти минут работы Джек сказал:
— Однажды я слышал поговорку: если выходишь замуж ради денег, то потом всю жизнь отрабатываешь каждый пенс.
— Гм. — Тилли все еще внутренне возмущалась несправедливостью всей ситуации: неспособностью Джеми держать свой член в штанах, попытками Тэнди логически обосновать свою позицию и оправдать его, как будто именно этого она от него и ожидала...
— Ты злишься на нее?
— Я бы не сказала, что это злость. — Тилли подняла одну из скульптур и прижала к стене, а Джек, встав позади нее, принялся сверлить дырку. — Я бы назвала это яростью.
Джек рассмеялся, и Тилли ощутила на шее тепло от его дыхания.
— Так я и думал.
— Джеми причинит ей много горя. — Тилли очень остро чувствовала его близость. — То есть он уже причинил ей горе и продолжит в том же духе, снова и снова.
— И ради чего все это? Я согласен с тобой. — Джек случайно задел ее руку, готовясь сверлить другую дырку. — Я на твоей стороне.
— Неужели?
— Я всегда был верен Роуз.
— Ну кто бы говорил, — сказала Тилли.
Зажужжала дрель — Джек ввернул винт в стену.
— Но это правда. — Его рот оказался в опасной близости от ее уха.
— Замечательно. Я тебе верю. — Всеми силами стараясь избежать физического контакта, Тилли отпустила скульптуру и выбралась из узкого пространства между стеной и телом Джека. — Мы могли бы работать быстрее? У нас еще масса дел, а мне надо в четыре забирать Лу.
Глава 47
Конец был близок. Штора вокруг кровати была постоянно задернута, и Стелла находилась в полусне. Последние двое суток она напоминала часы, в батарейках которых заканчивается заряд. Для Эрин, сидевшей рядом и гладившей ее по руке, периоды молчания длились все дольше и дольше. Вокруг переговаривались сестры, беседовали посетители, стучали по полу колеса каталок, но внутри их огороженного шторой мирка слышалось только хриплое дыхание Стеллы и размеренное шипение электронного насоса, подававшего морфин в вену на руке.
Когда Стелла зашевелилась и пробормотала что-то неразборчивое, Эрин наклонилась к ней и спросила:
— Что ты сказала?
Стелла открыла глаза с желтыми белками.
— Мне не страшно.
— Вот и хорошо. — К горлу Эрин подкатил комок. Вчера Стелла впервые призналась: «Я знаю, что это конец. Просто не хотела об этом говорить».