Контрфактические исторические исследования
В работе рассматриваются генезис, современное состояние и перспективы сослагательных моделей истории. Обосновывается идея о необходимости синтеза ряда направлений: альтернативной, виртуальной, экспериментальной истории. Показано, что каждое из них выполняет дополняющие друг друга функции: выдвижение альтернативных гипотез (альтернативная история); создание сценариев (виртуальная история); проверка степени их истинности (экспериментальная история). Описаны универсальные функции КФИ как системы, объединяющей указанные направления.
Ключевые слова: контрфактические исторические исследования, альтернативная история, виртуальная история, экспериментальная история, альтернативные исторические гипотезы, альтернативные сценарии, средства проверки сценариев, функции КФИ.
Контрфактические исторические исследования (КФИ) – междисциплинарное направление научных исследований, в рамках которого изучается потенциальное прошлое, выраженное в различных альтернативах. Термин «контрфактический» означает, что данные исследования работают не с фиксированными «фактами» (как традиционная историческая наука), а с альтернативными сценариями, не ставя под сомнение традиционную историческую хронологию.
Исходная предпосылка становления КФИ – обыденное познание. В повседневной жизни люди часто рассуждают о том, что могло бы случиться с ними в прошлом, если бы… Восклицают: «если бы я мог прожить жизнь иначе!» Делают это не только «неудачники», но и вполне состоявшиеся на профессиональном и житейском поприще индивиды. Именно благодаря обыденному познанию эти вопросы стали предметом обсуждения ученых.
Особенно интенсивно рассуждения на тему «что было бы, если…», выявление альтернатив минувшего проходили в европейской (берущей начало с Древней Греции и Рима) традиции исторического познания. С одной стороны, этим занимались и занимаются представители художественной литературы. Результат их деятельности – множество романов, повестей, эссе, посвященных данной тематике. Яркий пример – вышедший в 1836 году роман Л. Н. Жоф-фруа-Шато «Наполеон и завоевание мира, 1812–1823: история всемирной монархии», где «создан фантастический мир, наступивший после поражения русских в 1812 году, завоевания мира, установления нового миропорядка и, естественно, наступления прогресса» (Норт 2002: 10). Пограничное положение между наукой и худо-жественной литературой занимают многочисленные антологии
(If… 1931; Дуршмид 2000; Норт 2002; Макси 2001а; 2001б; Коули 2002; Цурас 2004; 2005), рассматривающие различные сюжеты альтернативной истории.
С другой стороны, КФИ занимаются ученые. В IV веке до н. э. Аристотель поставил вопрос в гносеологическом ключе: он высказал мысль о противоположности рассуждений на тему «что было бы, если…» исторической науке и необходимости таких рассуждений за ее пределами – в поэзии (Аристотель 1983: 655). Три столетия спустя, в I веке до н. э., древнеримский историк Тит Ливий создал первое описание альтернативной войны Рима и армии Александра Македонского. Таким образом, исследования альтернатив прошлого имеют давние истоки.
Однако даже если вслед за Д. Нортом считать точкой отсчета серьезного научного познания исторических альтернатив XIX век, то и тогда оно насчитывает «более ста пятидесяти лет» (Норт 2002: 10). Обывателей, писателей, ученых, рассуждающих в русле КФИ, роднит общий гносеологический вопрос. Его суть четко сформулирована В. К. Егоровым (1990: 6): «В состоянии ли человеческая мысль добраться до истины, если факты отодвигаются на второй план, а на передний выдвигаются несостоявшиеся альтернативы, когда вся система рассуждений покоится на предположениях “вот если бы… тогда бы”»? Ответы на него даются разные (иногда отрицательные), но сам факт их поиска свидетельствует, что КФИ – это универсальное (охватывающее ряд пластов мировоззрения) направление познания.
КФИ занимаются известные западные ученые: Д. Норт (2002), П. Цурас (2004; 2005), К. Макси 2001а; 2001б;), Р. Фогель, С. Энгерман (Fogel 1964; Fogel, Engerman 1971). В 1993 году американцам Фогелю и Норту была присуждена Нобелевская премия «За новое исследование экономической истории с помощью экономической теории и количественных методов для объяснения экономических и институциональных изменений».
Имеются интересные работы и в России (см., например, выступления Л. М. Баткина, А. Я. Гуревича, П. Ю. Уварова, Д. Э. Харитоновича в: История… 2000, а также: Бестужев-Лада 1997; Буровский 2005; Гуц 2000; Гуревич 1996; Кудряшов, Олейников 1995; Лотман 1992; 1994; Модестов 2000; Молодяков 2004; Назаретян 2005; Экштут 1994; 2000). Важной вехой стал проведенный Институтом всеобщей истории РАН в 1999 году круглый стол «История в сослагательном наклонении?» (История… 2000), где подведен промежуточный итог становления контрфактических исследований в ХХ веке.
На мой взгляд, к настоящему времени в отношении КФИ существуют три подхода. Первый – прагматический. Его суть: данные исследования выполняют вспомогательную функцию по отношению к исторической науке, позволяют извлечь из прошлого полезную информацию. Например, если надо выявить роль железных дорог в истории США XIX века, то можно предположить, что их в этот период не было. Это сделал Фогель в работе «Железные дороги и американский экономический рост». Здесь сами по себе КФИ значения не имеют. Это одно из средств (пусть и экстравагантное) исторического анализа. Поскольку история имеет дело только с реализованными на практике возможностями, постольку, как полагает Н. Г. Козин (1980: 142), исследование исторических альтернатив «выполняет вспомогательные функции по усилению аргументации закономерного характера реализовавшегося хода исторических событий». Перефразируя Фому Аквинского, можно сказать: «КФИ – служанка традиционной истории».
Второй подход – поссибилистский. Здесь КФИ рассматриваются со стороны философской концепции «возможность – действительность». Суть: в прошлом случались ситуации, когда имели место несколько альтернативных возможностей развития. Затем одна из них реализуется на практике, а остальные самоуничтожаются. Такой подход отличается от предыдущего тем, что признает объективный характер существования исторических альтернатив. Он был распространен в марксистской философии истории (диалектика необходимости и случайности), актуален в наши дни, ибо прекрасно вписывается в русло синергетики. Однако его недостаток в том, что, как отмечает М. А. Чешков, историческая сослагательность при таком подходе «получала однозначное и достаточно плоское толкование» (История… 2000: 14). За пределами анализа остается вопрос о судьбе альтернативных исторических возможностей после реализации основного варианта, историческая альтернативность сводится к отдельным периодам прошлого.
Третий подход, которого придерживается автор, – эволюционный. КФИ надо рассматривать исходя из них самих. К настоящему времени они представляют собой совокупность ряда направлений: «альтернативной истории», «экспериментальной истории», «виртуальной истории», «гипотетической истории», «криптоистории», «ретропрогностики», «несостоявшейся истории», «контрфактического моделирования», «контрфактической истории» и т. д. Такая ситуация оценивается отдельными учеными негативно. Например, А. В. Бочаров (2003: 150) пишет: «Несмотря на довольно солидную историю развития, новое направление научного анализа (КФИ. –
В. Н.) еще окончательно не сформировалось как в отечественной науке, так и за рубежом. Нет не только выверенной методологии, но даже общепризнанного названия».
По моему мнению, подобное разнообразие говорит о необходимости перехода от аналитического этапа в развитии КФИ к синтетическому, объединению ряда направлений. На эту роль наиболее подходят альтернативная, виртуальная, экспериментальная истории, которые для решения данной задачи необходимо усовершенствовать в теоретико-методологическом плане.
В рамках совершенствования альтернативной истории следует выделить два уровня: персоналистский (изучение личностей) и событийный. Историческая наука и контрфактические исследования прошлого изучают сходные объекты: исторические личности и события. Следовательно, они порождают особые теоретико-методо-логические подходы к анализу минувшего. На каждом уровне альтернативной истории целесообразно выявить специфические методы исследования.
В настоящее время активно используется такое средство познания, как мысленное изменение итога какого-либо исторического события (Харитонович 2003: 56). На мой взгляд, этого недостаточно. Следует выявить систему средств познания, использующуюся на каждом уровне, проиллюстрировав каждое из них примерами.
На персоналистском уровне можно выделить следующие методы.
1. Продление бытия реально существовавшей личности в прежнем социальном качестве. Суть этого способа познания – показать, что могло бы произойти с человеком, если бы он действовал при определенных действительных условиях в сроки, выходящие за пределы его реальной жизни. Иногда этот способ принимает форму особого метода – продления бытия одного человека. Его применение находит выражение в конкретных предположениях. Так, историк Х века Лев Диакон «продлевал» жизнь византийскому императору Никифору, а затем анализировал, что в этом случае могло произойти. «Если бы рок со смертью [Никифора] (убитого соперником в борьбе за власть. – В. Н.) не обернул судьбу ромеев вспять, то ничего не помешало бы им при его жизни расширить границы своего владычества на востоке до Индии, а на западе – до самых пределов обитаемого мира» (Диакон 1988: 45).
Другая разновидность данного метода – продление жизни группе исторических деятелей. На его основе А. А. Керсновский размышляет о возможной деятельности ряда полководцев: «Суворов умер 70-ти лет... Он мог бы еще разбить Наполеона при Аустерлице! Кутузов мог бы дожить до вступления в Париж и не дать возможности иностранным полководцам присвоить себе победы, одержанные русской кровью... 33-летний главнокомандующий Дунайской армией Каменский-младший после блестящих кампаний в Финляндии и Добрудже умирает от... чахотки. Его весенней кампании 1811 года – походу на Царьград – не суждено было сбыться... Скобелеву было бы 60 лет к началу Японской войны… Маршал Ояма жил бы в Калуге в том самом доме, где до него квартировал Осман-паша» (Российский… 1997: 526–527).
2. Пространственно-временное перемещение личности. Суть метода такова: исторического деятеля мысленно «перемещают» в другое пространство и время. Затем представляют: что могло бы при этом произойти? Например, после поражения при Ватерлоо англичане отправили плененного Наполеона в ссылку на остров
св. Елены. Рядом – Африканский континент. Учитывая кипучую энергию, организаторские способности, полководческий талант Бонапарта, вполне обоснованно можно предположить, что он:
1) совершил бы побег из заключения; 2) основал новую империю. Такой прогноз лег в основу романа М. Первухина «Вторая жизнь Наполеона». Следует отметить, что мысленное перемещение именно этого человека имеет особую цель. Оно позволяет выявить содержание альтернативной деятельности Наполеона в иной плоскости, чем могло быть при продлении жизни. При этом на конкретном уровне раскрываются упущенные им возможности.
3. Приписывание «старой» личности каких-либо иных, ирреальных действий. На базе фактических данных, предоставляемых традиционной исторической наукой, известны действия какой-либо исторической личности, установлены их реальные последствия. Отсюда в рамках контрфактических исследований для конкретизации альтернативы используют предположение: что могло случиться, если бы эта личность совершила иные действия или приняла иное решение?
Например, К. Макси рассматривает возможности вторжения вермахта в Великобританию в связи с иными, чем в действительности, действиями А. Гитлера. «Внезапное (курсив мой. – В. Н.) решение о вторжении (в Англию. – В. Н.) Гитлер принял… 21 мая 1940 года» (Макси 2001б: 28). Далее его уверенность в успехе операции передалась остальным германским военачальникам. «Столкнувшись с такой ошеломляющей поддержкой (плана вторжения в Англию именно летом 1940 года. – В. Н.) от Геринга, ни Браухич (командующий сухопутными войсками. – В. Н.), ни Редер (командующий ВМФ. – В. Н.) не смогли долго сопротивляться» (Макси 2001б: 39). Решительность Гитлера приводит к тому, что операция «Морской лев» не откладывается на неопределенный срок (как произошло в реальности), а осуществляется, как и намечено, летом 1940 года. Это обеспечивает ее успех.
4. Удаление (физическое) реально существовавшей исторической личности– еще один способ познания, дающий возможность дальнейшего изучения альтернатив прошлого и их конкретизации. Его суть выражает формула: что могло случиться, если бы данная конкретная личность была удалена из исторического процесса?
Онтологические основания данного метода состоят в том, что любой человек мог уйти из жизни раньше, чем в действительности. Это обстоятельство позволяет выдвинуть конкретные предположения: например, «если бы Бисмарк умер в 1860 году (реально это произошло в 1898 году. – В. Н.), то мировые события развивались бы в ином направлении» (Мизес 2001: 137). Следует отметить, что выделение этого способа познания – закономерный итог развития методологии на персоналистском уровне исследования. Можно совершить и противоположную операцию: сократить жизненный путь той или иной личности. Это создает новые возможности для раскрытия альтернативного варианта развития исторического процесса.
На событийном уровне целесообразно выделить иные средства познания.
1. Удаление события. Суть метода состоит в том, что событие мысленно удаляется из исторического процесса, и тем самым изменяются условия его протекания. В итоге альтернатива развивается, фиксируются новые эмпирические результаты ее реализации.
Отсюда делаются конкретные предположения. Так, В. О. Ключевский удаляет из исторического процесса восстание декабристов 1825 года, Л. И. Бородкин – реформу П. Столыпина. Он ставит вопрос: что случилось бы, «если бы она не проводилась?… Как шел бы (исторический. – В. Н.) процесс без реформы?» (Возможны ли… 2004: 112).
2. Изменение составляющих событие элементов (субсобытий). Это предполагает анализ структуры события. Каждое из них состоит из определенных составляющих элементов, которые можно назвать «субсобытиями». При этом конструкция «если бы» используется с целью изменить одно из субсобытий. Только тогда можно раскрыть иное содержание исторических событий. На основе этого способа ученые выдвигают ряд предположений.
Классический пример связан с битвой при Ватерлоо (1815 год). Маршал Груши, исполняя данный ему Наполеоном приказ, преследовал прусские войска Блюхера и потому (несмотря на уговоры многих офицеров своего штаба) не явился на поле боя. Это было одним из важнейших субсобытий битвы при Ватерлоо, которое сыграло решающую роль в ее исходе. Генеральное сражение было проиграно французами. Но мысленно можно изменить ситуацию. Некоторые исследователи (Э. Аффинделл, Э. Дуршмид) допускают, что Груши, вняв просьбам своих офицеров, нарушил приказ и принял противоположное решение. Изменение данного субсобытия битвы при Ватерлоо делает реальным другой исход сражения. Полученная на событийном уровне альтернатива развивается, конкретизируется, выявляется иное возможное содержание события.
3. Изменение итога (исхода) реального события. Его суть состоит в том, что «берется некое событие в прошлом, которое автор считает ключевым, предполагается, что исход этого события был другим, нежели в действительности, далее описывается и иная история прошлого и настоящего» (Харитонович 2003: 56). Например, можно предположить, что: греки проиграли персам морское сражение при Саламине в 480 году до н. э. (Ж. Кондорсе); декабристы победили в 1825 году (Н. Эйдельман, С. Экштут); Германия одержала победу во Второй мировой войне (Цурас 2005) и т. д.
4. Продление существования события во времени. Продлевается период существования события в историческом процессе, и на этой основе конкретизируется полученная альтернатива. Например, рабство в США было отменено в 1863 году. С помощью конструкции «если бы» можно представить, что случилось бы, если бы рабство продолжало существовать в США до конца XIX века. Руковод-ствуясь мысленной гипотезой, Фогель и Энгерман установили, что в 1890 году «цена рабов превышала бы существовавшую в 1860 году… на 60 %» (Fogel, Engerman 1971: 312). Эти и другие расчеты заставили некоторых историков признать парадоксальный факт: «Североамериканское рабство было чрезвычайно выгодной экономической системой... Оно являлось более эффективным, чем способ производства в северных штатах, основанный на свободном труде» (Ладюри 1993: 158–159).
5. Перенос срока реализации события во времени.В традиционной истории каждое событие четко привязано к определенному времени. Нападение наполеоновской армии на Россию произошло 24 июня 1812 года; германского вермахта на СССР – 22 июня 1941 года и т. д. Однако в рамках контрфактических исследований ученый может перемещать эти события по временной шкале относительно точки их действительной реализации как вверх, так и вниз. В первом случае срок осуществления известного события переносится в более поздний (чем в реальности) период. Причем продолжительность такого «перемещения» различна: от дней, недель, месяцев до нескольких лет. Для этого выдвигают конкретные предположения. В. Суворов считает, что если бы Германия не напала на СССР 22 июня 1941 года, СССР сам напал бы на Германию через две недели – 6 июля. На этом предположении строится его контрфактический сценарий, изложенный в работах «Ледокол», «День “М”» и т. д.
Действительное событие в рамках контрфактических исследований перемещают по временной шкале и вниз, т. е. до его реального срока. Так, В. Кейтель полагал: если бы война с СССР началась не в июне, а в апреле или мае 1941 года (как предполагал первоначально план «Барбаросса»), то «мы оказались бы в 30 км от Москвы, окруженной с севера, запада, юга, не в ноябре, увязая в снегу и при морозе до 40 градусов, а двумя месяцами раньше, до начала этой инфернальной стужи» (Кейтель 2000: 282). По его мнению, начало войны в апреле-мае 1941 года могло принести Германии победу.
6. Введение в исторический процесс нового события. В каузальный ряд реализовавшихся событий вводятся такие, которые не осуществились, но были вполне возможны. Так, во Второй мировой войне принимали участие Германия, Италия, Япония, их союзники – с одной стороны, и антигерманская коалиция (США, Великобритания, СССР) – с другой. Турция не присоединилась ни к одному из союзов. Однако можно предположить, что данное государство (в силу симпатий части его правящей элиты к Германии) начало бы в 1942 году боевые действия на стороне Оси (Цурас 2005: 198–234). Тем самым в исторический процесс вводится новое возможное событие, что позволяет получить дополнительные знания об уже известном прошлом.
Классификация используемых на персоналистском и событийном уровнях альтернативной истории средств анализа дана в таблице 1.
Таблица 1