Политические партии и движения. Оппозиция
Социальные и экономические изменения конца XIX в. способствовали подъему оппозиционных движений, ставивших в большей или меньшей степени под сомнение существующий политический строй. Либеральное движение было наиболее заметным среди них. Весьма разнородное по своему составу, движение имело два течения — умеренное и радикальное.
Умеренные либералы в большинстве своем были земскими деятелями. Даже самые законопослушные земские деятели в провинции в конце концов возмущались тем, что центральное правительство столь резко ограничивало их роль на местах. Голод 1891 г. дал решающий импульс развитию оппозиции. Она сформировалась как реакция против всесилия царской бюрократии, ее бездеятельности, против косности самодержавия, против экономической политики Витте. Растерявшиеся власти обратились к земским деятелям, чтобы организовать помощь голодающим крестьянам. Были сформированы группы по изучению аграрного вопроса. Констатация социального неравенства в деревне неизбежно привела к желанию реформировать ту систему, которая его порождала. Однако идеи, высказываемые либералами, отражали умеренность, свойственную им. Поначалу земские либералы стремились бороться не с самой самодержавной властью, а лишь с «бюрократическим искажением» ее, помня о монархе-реформаторе Александре II. В их среде высказывались взгляды о желательности создания при императоре чисто консультативного органа, задачей которого было скорее «донести глас народа» до царя, нежели ограничить власть самодержца (например, председатель Московской земской управы Дмитрий Н. Шипов выдвигал старый славянофильский лозунг: «Царю — власть, народу — мнение!», вспоминали и проект М. Т. Лорис-Меликова 1880 г.), а также предоставления народу минимума политических свобод. Серьезным ударом для умеренных либералов стала, во-первых, речь Николая II перед земскими представителями 17 января 1895 г., где он прямо назвал надежды на политические реформы «бессмысленными мечтаниями», а во-вторых, Ходынская катастрофа 18 мая 1896 г. (1389 погибших, 1300 получивших тяжелые увечья), которую император фактически проигнорировал, показав, по мнению большинства русского общества, равнодушие к своему народу. Тем не менее, земская оппозиция не исчезла. В 1899 г. земцы создали нелегальный кружок «Беседы», имевший целью «пробуждение общественного мнения, чтобы оно было более авторитетным для Петербурга. Общий лозунг — сочувствие земству». В 1901 г. прошел Съезд земских деятелей, принявший резолюцию, в которой говорилось о необходимости расширения прав земств, повышения роли крестьян в земствах, создании всероссийского земского органа и предоставлении населению некоторых политических свобод. На этой платформе в 1903 г. сложился «Союз земцев-конституционалистов» — одна из составных частей будущей кадетской партии.
Социальной базой радикальных либералов стала интеллигенция, которая к концу столетия стала претендовать на то, чтобы стать «третьей силой», отстаивать либеральные идеи в борьбе и с самодержавием и с революционным экстремизмом. Центрами объединения радикальных либералов (наподобие земств для умеренных) стали разнообразные профессиональные объединения, культурные ассоциации (например Комитет по развитию культуры, Вольное экономическое общество, Московское правовое общество и др). Эти организации дали либералам возможность общения. Они поняли, что по численности составляют теперь определенную силу. Так постепенно сформировалась настоящая сеть политических организаций, имеющих абсолютно легальную основу. Еще одним центром притяжения радикальных либералов стал издававшийся в Штутгарте с лета 1902 г. Петром Б. Струве журнал «Освобождение». Бывший легальный марксист, Струве вскоре перешел от идеи диктатуры пролетариата к эволюционной концепции, предполагающей создание парламентской демократической модели путем реформ. Либеральная интеллигенция, близкая ему по убеждениям, объединилась вокруг журнала в «Союз освобождения» (1904 г.), также ставший одной из составляющей партии КД. В «Союз» входили видные университетские ученые (историк Павел Н. Милюков, философы Сергей Н. Булгаков и Николай А. Бердяев), члены земств (Павел Д. Долгоруков, Иван И. Петрункевич), адвокаты (Василий А. Маклаков). Программа партии была намного более радикальной, чем программа либерального дворянства. «Союз освобождения» требовал избрания путем всеобщих выборов конституционного собрания, которое определило бы дальнейшую жизнь страны и судьбу монархии, провело бы широкие реформы. Будучи противниками насилия, либералы стремились к организации «конституционного» движения. Они собирались на многочисленные «политические банкеты», подобно противникам Июльской монархии во Франции в 1847 г. За десять лет либеральное течение сильно радикализировалось. Это произошло вследствие осознания либералами своей силы, в противовес разрозненному революционному движению и власти, которой предстояло начиная с 1900 г. вступить в полосу острейшего экономического и социального кризиса.
Революционные организации на рубеже веков были еще крайне раздроблены и слабы. «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» был фактически разгромлен полицией к концу 1895 — началу 1896 гг. Владимир И. Ульянов вместе со своим другом Юлием О. Мартовым был арестован и сослан на три года в Сибирь, где написал один из фундаментальных своих трудов «Развитие капитализма в России».
Разгром «Союза борьбы…» и, одновременно, успех забастовки рабочих-текстильщиков способствовали появлению нового течения в кругах социалистов, так называемого экономизма (развитие «легального марксизма» (П. Струве, Михаил И. Туган-Барановский, С. Булгаков и др.). Как считали его теоретики (супруги Сергей Н. Прокопович и Екатерина Д. Кускова), необходимо было выдвинуть на первый план экономические требования трудящихся, а борьбу с самодержавием предоставить либералам. Пока шли споры, небольшая группа деятелей социал-демократической ориентации основала в Минске 1 марта 1898 г. Российскую социал-демократичскую рабочую партию. Событие это имело чисто символическое значение, ибо, как только завершился съезд, восемь из девяти основателей новой партии были арестованы. Тем не менее, необходимо отметить, что в России, в отличие от Европы, социалистические партии возникли раньше буржуазных.
По возвращении из сибирской ссылки Ульянов и Мартов покинули Россию, чтобы объединиться с группой Плеханова в борьбе против экономизма в социал-демократическом движении. Важным этапом развития движения стал декабрь 1900 г., когда Плеханов со своими сподвижниками, Ульянов (с 1901 г. начал использовать псевдоним Н. Ленин) и Мартов начали издавать в Лейпциге (затем — Мюнхене) новую газету «Искра». Ленин, ставший в скором времени главным редактором «Искры», решил сделать ее центром организации партии, которой еще фактически не существовало. Предполагалось образовывать первичные ячейки партии вокруг распространителей газеты, на собраниях обсуждать материалы свежих номеров, вовлекая, тем самым, рабочих в революционное движение, а в деле доставки и распространения нелегального издания проверять деловые качества новых членов. Благодаря «Искре» резко расширился круг ленинской аудитории, причем как раз в тот момент, когда экономический кризис жестоко ударил по рабочему классу. В 1902 г. вышел в свет основополагающий труд Ленина «Что делать?», где он сформулировал главные направления революционной стратегии. Эту работу можно назвать первым манифестом большевизма. В ней Ленин, считая, что революцию в России может резко ускорить активная деятельность революционной партии, высказывался за строго централизованную партию, состоящую из профессиональных революционеров, ибо только они смогут увести рабочий класс с пути профсоюзной борьбы, привнесут в него подлинное социалистическое и пролетарское сознание, присущее, по мнению Ленина, лишь его последователям.
Эта концепция повлекла за собой в июле-августе 1903 г. разделение партии на меньшевиков и большевиков во время II съезда РСДРП в Брюсселе — Лондоне (так как бельгийская полиция запретила его заседания). Мнения делегатов, голосовавших на съезде разделились по основному вопросу, а именно по вопросу о членстве в партии (первая статья Устава партии). Ленин предлагал сформулировать ее таким образом, чтобы обязанностью каждого из членов являлось не только следовать программе партии, но и принимать активное участие в деятельности низовых организаций, связанных с непосредственной революционной борьбой. Такая формулировка противостояла той, которую предлагал Мартов. Его вариант, по сути, повторял устав немецкой социал-демократическй партии: быть членом партии — значит разделять ее программу и подчиняться центральным органам управления. Спор шел не только о формулировках. Фактически друг другу противостояли две концепции партии. По Ленину, партия должна была стать организацией с жесткой структурой, строго дисциплинированной, с полным подчинением нижестоящих вышестоящим. Партия должна была стать организацией профессиональных революционеров и отмежеваться от нерешительных попутчиков (линия Нечаев — Ткачаев — Ленин). Только так она, по мнению Ленина, могла привести к власти рабочий класс в стране, столь отсталой в экономическом и культурном отношении. Мартов же видел партию на европейский манер — как широкий союз, способный привлечь наибольшее число рабочих.
Мартовская формулировка получила незначительное большинство голосов (28 голосов, против 23 за ленинскую). Однако в это большинство входили пятеро делегатов Бунда (Всеобщий еврейский рабочий союз в России и Польше) и двое «Экономистов», которые добивались автономии в составе партии, а не добившись ее, покинули съезд. Таким образом, к концу съезда сторонники Ленина оказались в большинстве (отсюда — большевики). Поначалу казалось, что эта ситуация не приведет к расколу, однако Ленин был непримирим, когда дело касалось сути его концепций. Мартов, в свою очередь, не мог следовать путем, который казался ему ошибочным с политической зрения. Начиная с 1904 г. Плеханов сблизился с Мартовым, и большинство редакционной коллегии порвало с Лениным. После нескольких неудачных попыток сохранить руководство газетой, которая была центральным органом партии, Ленин, опираясь на ЦК, где большинство сохранялось за ним, решил основать свою собственную газету («Вперед!»). В 1905 г. состоялись параллельно два раздельных съезда — большевиков в Лондоне и меньшевиков в Женеве, — оформился раскол российского социал-демократического движения на две партии. Он наглядно показал наличие двух принципиально различных стратегических подходов. С одной стороны, стратегию возможного, а с другой — волюнтаристскую стратегию, порывающую с западной концепцией постепенной борьбы и реформ.
Сосредоточив свое внимание прежде всего на рабочем классе, российские социал-демократы не придавали большого значения крестьянству. В русской деревне было сильно влияние партии социалистов-революционеров (эсеров), образовавшейся в 1902 г. после слияния нескольких разрозненных партийных группировок, близких друг другу по убеждениям. По возвращении из ссылки по амнистии в 1896—1897 гг. деятели народнического движения, такие, как Екатерина К. Брешковская (была лишена свободы с 1874 г.), Михаил Р. Гоц (в ссылке — с 1886 г., в 1889 г. был приговорен к бессрочной каторге), Марк А. Натансон, при поддержке студенческой молодежи — Григория А. Гершуни в Минске, Виктора М. Чернова (ставшего впоследствии видным теоретиком эсеров) в Саратове — попытались организовать небольшие общества революционеров. Их ближайшей целью было скорейшее достижение политической свободы, в перспективе они мечтали о смене политического и социального режима. Эсеры унаследовали от народников симпатии к крестьянам и приверженность терроризму. Подобно народникам, они видели в сельской общине ядро социализма на селе, основанного на кооперации и децентрализации.
В неонародническом движении наблюдаются две волны — поколение эсеров начала века существенно отличается от своих предшественников — террористов 1870-х гг. Дело в том, что эсеры оказались под влиянием марксизма, хотя многие отрицали возможность его применения в русских условиях. Осознав экономические и социальные изменения в стране, видя, что активистов движения легче найти в городской среде, эсеры сменили тактику. Теперь они уже не делали ставку исключительно на крестьянство и не рассматривали терроризм как единственное средство борьбы. Их партия избрала целый ряд путей воздействия на массы: в них входила пропаганда не только среди крестьян, но также среди рабочих непромышленных центров, организация стачек, повседневная борьба против роста налогообложения и бюрократических злоупотреблений, поддержка стихийных форм борьбы на селе. Группы их состояли преимущественно из мелких земских служащих, сельской интеллигенции (главным образом учителей), они находились в постоянном контакте с крестьянами.
Планы эсеров на случай прихода к власти были просты — путь к социализму через обобществление («социализацию») и справедливый раздел всей земли между желающими на ней трудиться. При условии полной свободы труда независимые производители должны будут сами придти к мысли о необходимости объединения в коллективные хозяйства, и цель будет достигнута. Местная администрация, видя, что ее роль сходит на нет, сольется с коллективом производителей и исчезнет сама собой. Этот план отвечал чаянием крестьянства и этим объяснялась популярность эсеров в деревнях.
Большую роль в тактике эсеров по-прежнему играл терроризм (они выдвинули задачу сочетания политического террора в городах и аграрного террора (разгром имений, убийства помещиков и т. п.) в деревне). С момента создания партии для организации политического «центрального» террора в нее входила «боевая организация» (создана в 1901 г. Гершуни), в которую нередко проникали двойные агенты (напр. Евно Ф. Азеф, руководивший организацией после ареста Гершуни в 1903—1908 гг.). Новая волна террора поднялась в 1901—1904 гг. Жертвами эсеровского террора стали, в частности, министр народного образования Николай П. Боголепов (1901 г.), министр внутренних дел Дмитрий С Сипягин (1902 г.), Вячеслав К. Плеве, сменивший Сипягина на этом посту (1904 г.), великий князь Сергей Александрович, генерал-губернатор Москвы и дядя императора (1905 г.). Эта серия убийств произвела большой эффект и, несомненно, сыграла свою роль в контексте экономического, политического и социального кризиса.
Однако эсерам не хватало дисциплины, в их партию входили разнородные элементы и по своей структуре она представляла собой полную противоположность партии ленинского типа.
В оппозиции самодержавию находились и национальные движения нерусских народов, населявших империю. Наиболее организованы и сплочены были финны (в Финляндии с 1898 г. начали политику русификации, в 1899 г. сейм был лишен законодательных прав, а в 1900 г. в финском Сенате в качестве единственного официального был введен русский язык; в ответ в 1904 г. генерал-губернатор Финляндии генерал Бобриков был убит) и поляки (в публичных местах запрещалось говорить по-польски). Сложны были межнациональные отношения на Кавказе (особенно армяне — азербайджанцы). В мусульманских районах, особенно в Крыму было заметно влияние пантюркистских идей.
Эти оппозиционные силы были малочисленны, раздроблены и казались не такими уж страшными. С ними можно было бы легко справиться, если бы не наступил серьезный экономический кризис, который усугубил недовольство и активизировал оппозицию.
Кризис 1901—1903 гг.
После экономического подъема 1895—1899 гг. произошел значительный спад производства, который распространился на Западную Европу и Соединенные Штаты. Рынок капиталовложений резко сократился, и кризис сильно ударил по экономике России, так как промышленные предприятия страны только-только встали на ноги и нуждались еще в значительных кредитах. Недавно построенные заводы вынуждены были в 1900—1901 гг. резко сократить производство, а то и вовсе остановить его. Осенью 1899 гг. в Санкт-Петербурге на бирже был зафиксирован обвал котировок, связанный с банкротством нескольких крупных промышленников. Российское правительство потеряло возможность получать иностранные займы, следствием чего стало немедленное сокращение государственных заказов (а ведь для некоторых отраслей промышленности государство являлось основным заказчиком!). Таким образом, кризис обнаружил хрупкость промышленных отраслей, базировавшихся на государственных заказах. Для предотвращения более масштабных потрясений правительство увеличило выдачу государственных кредитов промышленности, повысило таможенные тарифы и стимулировало экспорт, приняло решение размещать государственные заказы только на русских предприятиях (впрочем, это исполнялось далеко не всегда) и, наконец, было вынуждено выкупить акции ряда несостоятельных компаний для предотвращения обвала рынка ценных бумаг. Правительству удалось (особенно благодаря действиям Витте) минимизировать последствия кризиса, однако быстро выйти из него не удалось. Интересно отметить, что промышленность, работающая на текущее потребление (например, текстильная), почти не пострадала.
В течение трех лет более 4 тыс. предприятий были вынуждены закрыться и уволить своих рабочих. Оздоровление рынка шло по пути все большей монополизации. Создавались картели (сбытовая монополия, то есть участники сохраняют самостоятельность, но устанавливают квоты производства и сбыта, цены и условия продажи и т. д.) и синдикаты (монополия, объединяющая сбыт товаров своих участников, а иногда и закупки сырья) (1902 г. — «Продамет», 1904 г. — «Продуголь» и «Продвагон» и т. д.). Существуют также высшие формы монополий — тресты и концерны (в России в рассматриваемое время отсутствовали). Трест основан на объединении под единым управление производства, сбыта и финансов отдельных предприятий, лишающихся своей самостоятельности. Тресты подчас являются составной частью еще более крупных монополий — концернов, объединяющих путем финансовых и личных связей предприятия различных отраслей под контролем того или иного банка или финансовой группы. К 1906 г. в России уже было около 30 официальных монополий и не меньшее количество тайных или нигде не зарегистрированных. Это было доказательством того, что тяжелая промышленность России полностью вступила на путь концентрации производства.
Массовые увольнения вызвали волну безработицы, которая в свою очередь вызвала возвращение в деревню рабочих, недавно устроившихся в городе. Так волна кризиса докатилась и до деревни, которая и без того задыхалась от своих собственных проблем. 1901 г. оказался неурожайным, тогда как и предшествовавший год был весьма средним. Повсюду в деревне давало себя знать перенаселение. Упала и без того нищенская оплата труда батраков; усилилась задолженность крестьян-батраков. Даже крупные помещики почувствовали на себе последствия кризиса: мировые цены на зерно резко упали, что заметно повлияло на их доходы, так как внутренний рынок был весьма ограничен. Витте был смещен со своего поста (1903 г.). Помещики обвинили его в развале сельского хозяйства во имя подъема промышленности, которая не смогла устоять перед кризисом, пришедшим из-за границы.
В 1902 г., впервые с 1861 г., поднялась целая волна беспорядков в деревне. На Украине и Среднем Поволожье разразились бунты. По данным полиции в период с 1902 по 1904 гг. произошло 670 крестьянских восстаний. Обычно они начинались с разгрома помещичьих усадеб, затем крестьяне занимали поля и угодья своих помещиков, присваивали себе скот и сельскохозяйственный инвентарь.
Постепенно менялся и общий облик деревни. Благодаря земским школам 20 — 25 % крестьян уже были грамотными, а значит могли усваивать идеи, содержащиеся в революционных брошюрах. Развитие железнодорожной сети, работа на заводах и служба в армии способствовали расширению кругозора крестьян.
Новый подъем производства, наметившийся в 1903 г. вовсе не означал успокоения. За один только год в стачках участвовало 200.000 рабочих. Нефтяники Баку сумели путем организованной стачки добиться уступок от нефтяных компаний. Официальные правительственные профсоюзы утратили контроль за ситуацией, а кое-где даже приняли участие в стихийных «неподконтрольных» забастовках. Зубатов был смещен.
Волнения коснулись и студентов — наследников разночинной интеллигенции 1860—1870 гг., численность которых только за 1890-е гг. удвоилась. Студенчество уже не хотело мириться с установленными во времена Александра III ограничениями самостоятельности высших учебных заведений. В феврале 1899 г. полиция ворвалась в здание Санкт-Петербургского университета и расправилась со студентами. В ответ они стали бойкотировать занятия; в течение ряда лет в университете возобновлялись забастовки, которые вскоре перекинулись в провинцию. В марте 1902 г. состоялся подпольный всероссийский съезд студентов, на котором приверженцы либеральных взглядов и эсеры выступили друг против друга. Несмотря на тщательность отбора студентов при приеме и исключения недовольых, высшие учебные заведения превращались в рассадник антиправительственной агитации.
Таким образом, к началу XX в. в России вновь активизировалась оппозиция, задавленная было при Александре III. Реакция властей не заставила себя ждать. Репрессии начались с того момента, когда в апреле министром внутренних дел был назначен Плеве. Для подавления крестьянских восстаний и рабочих забастовок была послана армия. Подверглись преследованиям евреи (в 1902—1904 гг. при полном попустительстве полиции в Кишиневе и Одессе произошли массовые еврейские погромы), на которых правительство стремилось направить волну народного недовольства. Все земские деятели, мало-мальски подозреваемые в либерализме, были смещены со своих постов. Таким образом, правительство давало ясно понять, что оно как и впредь намерено отвергая какие бы то ни было реформы силой отстаивать незыблемость традиционных форм правления. Однако Россия была уже иной, да и Николаю II было далеко до своего отца.