МЫ САМИ РЕШАЕМ, ЧТО НАМ ЧУВСТВОВАТЬ
Поскольку эмоции неосознанно возникают в течение дня, мы ошибочно полагаем, что они нам не подвластны. Обратите внимание, как следующие фразы описывают состояние жертвы эмоций: скованный страхом, убитый горем, снедаемый завистью, обуреваемый ■ гневом, охваченный тревогой, мучимый угрызениями совести. Те из нас, кто когда—либо временно отключался, находясь под влиянием алкоголя, наркотиков, стресса или навязчивой идеи, имеют тенденцию рассматривать чувства как нечто полностью независимое. Истина же заключается в том, что мы сами выбираем свои эмоции.
Вне зависимости от кажущейся спонтанности эмоций, они являются результатом сложной внутренней обработки информации, отношений, воспоминаний, ожиданий и оценок. Моя реакция на побитое крыло у машины сейчас, после двадцати лет вождения, иная, нежели была, когда я училась в старших классах. Когда я впервые врезалась бампером в цементный столб, я думала, что умру на месте. Я была уверена, что отец просто-напросто убьет меня за то, что я разбила семейный автомобиль. Я поплелась домой и огорошила его этой новостью; он рассердился, но не более того. Сейчас, если бы я попала в аварию, мне было бы всего лишь стыдно, я бы просто рассердилась на себя и стала бы подсчитывать стоимость ремонта. Разница в том, что сегодня я изменила свое отношение к подобной ситуации. Мое отношение изменилось, потому что это моя собственная машина, потому что я знаю, что все поломки можно устранить, и потому что я не хочу больше позволять проблемам контролировать мои эмоции.
Проблема информации, отношений, воспоминаний, ожиданий и оценок заключается в том, что они могут быть ошибочны. Например, человек, выросший в семье, где праздники сочетали в себе радостное волнение с напряженностью и предчувствием катастрофы, скорее всего, выиграв путешествие на Гавайи, сначала почувствует
радостное возбуждение, а потом — необъяснимую подавленность. Если праздники напоминают о трагедии в прошлом, то выигравший путевку после минутного ликования начинает ожидать несчастья. Таким образом из болезненного опыта в прошлом развивается ошибочное ожидание.
Еще одной причиной, по которой выигравший путевку впадает в депрессию, может быть привычка к боли и унижению. Семьи алкоголиков, при всей своей незащищенности и нетерпимости к свободному выражению эмоций, во многих из нас воспитали правила: не говори, не доверяй, не чувствуй. Многократно предавая и порицая самих себя, на самом деле мы жаждали любви и принятия. Принятие на себя ответственности в ситуации, когда мы чувствовали себя бесконечно беспомощными, давало пищу идее о том, что мы могущественны. Результатом постоянного стремления к власти (так же как и к любви и принятию) стала привычка к чувству вины, стыда и боли.
Рассматривая наши семейные модели поведения, можно увидеть, как сформировалась наша система отношений. Затем мы можем принять решение исцелиться от прошлого и преобразовать свое чувство безнадежности и негативное восприятие действительности в оптимизм и стремление к раскрытию своего потенциала.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СТЫДЕ
Стыд — это нечто большее, чем раскаяние в неблаговидном поступке. Это ощущение того, что с тобой что —то определенно не в порядке. Чувство стыда — это одна из форм социального контроля. В малых группах, таких как семья, чувство стыда заставляет людей следовать правилам без взаимных обязательств. Ключевые фигуры, такие как родители, диктуют нормы приемлемого поведения с помощью неписаных законов и норм морали, которые мы стремимся соблюдать, даже если они применяются нелогично или несправедливо. Когда правило нарушается, подразумевается, что нарушитель сделал не просто неверный, но аморальный выбор. Поэтому нарушитель чувствует нечто большее, чем раскаяние в своем поведении; человек плохо думает о самом себе.
Джефф вырос в семье, в которой так строго придерживались правил поведения за столом, что если он брал не ту вилку, мать тут же при всех стыдила его, говоря: «Тебе давно уже пора запомнить. Покажи прибор, который ты должен был взять». Джефф рос, боясь
совершать ошибки, боясь рисковать и чувствуя себя безнадежно униженным и некомпетентным.
Стыд порождает чувство вины. Те, кто не считает себя достаточно хорошими, достаточно сильными, достаточно умными, махнули на себя рукой, и их поведение стало отражением низкой самооценки. Такое поведение вызывает чувство вины, которое подталкивает человека, привыкшего к чувству стыда, к еще большему чувству стыда.
С другой стороны, угрызения совести, не отягощенные чувством стыда, могут сыграть положительную роль. Если не пренебрегать своими ценностями и воспринимать чувство раскаяния как признак того, что следует изменить поведение, можно твердо придерживаться сформированных ценностей, таких как любовь, сострадание, честность.
Химическая зависимость и правила зависимых семей (не говори, не доверяй, не чувствуй) создают почву для того, чтобы стыд разрастался пышным цветом. Единственный способ оправдать линию саморазрушения и неискренности — согласиться поверить в то, что изменения к лучшему невозможны, что мы не в силах изменить свое поведение, что мы не достаточны. Пристрастие к стыду усиливается.
Изменяя свое поведение, мы, возможно, вполне объяснимо испытываем непреодолимое желание саботировать, отвергать свои чувства и оправдывать негативные решения. В течение некоторого времени нам может казаться, что чувство стыда — это навсегда. Но это не так. Только оставаясь искренними, выражая свои чувства и оплакивая прошлые ошибки, можно вселять и поддерживать в себе самоуважение и личностную целостность.
Джефф боялся создавать свою собственную семью, опасаясь воспроизвести, словно через копирку, семью, в которой вырос. Но он стремился к чему—то большему, чем просто жить в одиночестве, пытаясь компенсировать образец поведения, усвоенный дома. Джефф стал тянуться к друзьям. Он делился с ними своими опасениями, что женщина, на которой он женится, станет в точности такой же, как его мать, а он станет таким, как его отец. Он рассказывал о том, как завидовал бы своим детям, которые чувствовали бы большую логичность и принятие со стороны своих родителей, чем он. Его друзья искренне ему сочувствовали, когда он рассказывал о своем несчастном детстве и выражал гнев на своих родителей.
Джефф научился рисковать. Поступая таким образом, он уяснил, что никогда не был неполноценным. Друзья поддерживали его усилия. Им нравились те изменения, которые в нем происходили.
Джефф также узнал, что такое самоуважение. Он перестал выбирать чувство стыда. Он женился и понял, что он сам, его жена и дети вместе могут усваивать жизненные уроки в атмосфере любви, взаимной поддержки и уважения.