Многоэтажка и прыжки с неё. 6 страница
-Долбанная муха. – сказала Джулия – Сучка, думала хитрее меня. Падла. Да я таких, как ты в жизни на несколько кладбищ понаубивала. Сучка крылатая. Решила на меня жужжать, иди сюда ты, я сама на тебя пожужжу. Падла.
-Ну, ты прям, как Саша белый – сказал я.
-В смысле?
-Ну, в смысле мухи не обидишь.
-Не поняла, очередные твои русские поговорки?
До меня дошло, что чего-чего, а кто такой Саша Белый, она явно не знает.
-Ну, у нас в России есть культовый сериал «Бригада». И там главного героя зовут Саша Белов. Все его зовут Саша Белый. (Саша Вайт). И сериал начинается с того, что он конфликтует с Мухиным, которого все зовут Муха. Потом у них происходит поединок, и Саша белый побеждает. Белый, почти насмерть забил Муху. Вот. А потом, на одном мероприятии, в толпе, кто-то убивает Муху. И полиция думает, что это Белый. И они приходят к нему домой с обыском. А там мама, а Белого дома нет. (Белый Дом ха-ха, нет больше Белого Дома) Ей говорят, так и так, мол, ваш сын обвиняется в убийстве. А она говорит, что это ошибка. А я бы на месте сценаристов, прописал бы это иначе:
Опер: Ваш сын обвиняется в убийстве человека.
Мама: Но, мой Сашенька и Мухи не обидит.
Опер: Откуда вы знаете имя жертвы?
Мама: О чем вы?
Ну или еще как-то.
-А какое у тебя было прозвище в России? – спросила Джулия.
-Бес.
-А почему Бес? – удивилась Джулия.
-Бесчастнов. На русском начало фамилии состоит из слова Бес, хотя означает Без, Без Частности. Но, звали Бес.
-Как карлика в Игре Престолов. – развеселилась Джулия.
-Карлик в Игре Престолов, не любил, когда его так называли.
-А ты?
-Меня называли Бесом из-за фамилии, это не обидно. А быть Бесом из-за роста, это совсем другое. Вообще, у моей мамы девичья фамилия Чернова. Так, что при других обстоятельствах, я мог бы быть Виктором Черным.
-Мне нравится твоя фамилия.
-Она так-то теперь наша.
-Да – согласилась Джулия – Наша.
-О, ты же теперь Бесчастнова.
-Вспомнил.
-Нет. Просто я теперь тоже могу называть тебя Бесом.
-Бесовкой.
-В России говорят: Муж и жена – одна сатана. А мы: Муж и жена одна Бес. Или один Бес.
-Бес не один, у Беса есть я.
Шел последний день нашего отдыха в Эйлате. Три дня мы провели в номере гостиницы, редко и очень ненадолго выбираясь на улицу. И вот, наконец, в последний день, словно трупы восставшие из могил, мы вышли на длительную прогулку.
Мы пришли в большой торговый центр. Большое круглое сооружение с двумя этажами. Центр торгового центра вмешал в себя небольшой ледовый каток. В Израиле эти торговые центры назывались «Каньон». Довольно странное и дикое название для русского уха.
Соседка Наташа, рассказывала, как она приехала в Израиль, пошла гулять и потерялась, не зная адреса. Нашла двух взрослых женщин, которые спросили её, если рядом с её домом есть каньон. Наташа удивилась, посчитала, что девушки немного больные на голову.
-Что рядом с твоим домом? – спрашивали женщины.
-Пальмы. – растерянно отвечала соседка Наташа.
-Это понятно. А каньон есть?
-Каньон? – переспрашивала соседка Наташа.
-Да, каньон.
-Откуда в городе каньон?
Женщинам и в голову не могло прийти, что девочка понимает под словом Каньон горное ущелье. Когда много лет живешь с определенными взглядами на вещи, и не видишь альтернативных взглядов, очень быстро забываешь о том, что они вообще существуют.
***
Выйдя из торгового центра, Джулия внесла неожиданное предложение.
-А давай, пойдем в городскую часть города.
-В смысле городскую? – не понял я.
-Ну, не в отельную и курортную зону, а в ту часть города, где живут обычные люди, рабочие всякие.
Город был очень маленьким, и даже из своего номера в отеле на шестом этаже, мы видели почти весь город состоящий из обычных домов, прямо возле гор на границе с Иорданией. Там действительно жили все обычные городские жители. Те 85% работников туристического бизнеса, и другие 15%, из детей, врачей, учителей, безработных.
Днем горы были видны, но они словно находились в легком тумане. Даже в солнечных очках, рассмотреть их было трудно. Они находились очень близко, но, все равно были нечеткими, словно фотография сделанная трясущимися руками. Или даже видео. Одна стена из гор шла за другой, и если смотреть на них не отводя глаз, казалось, что они переливаются, как картинки, которые при вращении создают эффект мультика из двух кадров.
Ночью, когда солнце уходило по своим делам, горы исчезали в темноте, и казалось, что их просто нет. Есть просто дома с горящим светом в окнах и горящими красными огнями на крышах. А дальше просто конец мира, бесконечная чернота.
-А зачем, нам идти в жилую часть города? – спросил я, не понимая прикола.
-Здесь, все такое сказочное. Как сон, как диснеевский мультфильм. Но, эта сказка возможна из-за солнца, моря, пляжей и отелей. А еще, из-за того, что мы не работаем. А там живут люди, в простых домах, возле красивых гор. Они работают, и они не в отпуске, они в обыденной жизни. Я хочу посмотреть, кончается ли сказка там, где начинается реальная жизнь.
И мы пошли в жилую часть города.
***
Теория Джулии о том, что можно заглянуть за ширму сказки, мне казалась необоснованной.
Джулия, скорее всего исходила из той логики, что когда заканчивается спектакль, актеры смывают грим, снимают сценическую одежду, выходят из сценического образа, и превращаются в обычных людей. И любому стороннему наблюдателю, эти перемены будут очень хорошо заметны.
С курортными городами, дело должно обстоять иначе. В обычных городах, среди стекла и бетона, полно улыбающихся людей, которые выглядят старше своих лет, но так, словно никакой работы, кредитов, импотенции и болезней не существует. Особенно, когда наступает лето, и люди сбрасывают свои толстые куртки, мужики попивают пивко, и город полон красивыми девушками в сексуальных нарядах. Лето, делает жизнь красивее и радостней. Зимой, среди снега и грязи, замечаешь почему-то, только злых женщин с лишним весом. Летом, они никуда не пропадают, но ты почему-то видишь только вчерашних школьниц в шортах и юбочках.
Так же и в курортных городах. Нужно обладать определенным талантом, что бы ходить с кислой рожей, среди солнца и вчерашних школьниц.
Да, за отельной зоной, начинается мир тех, кто не в отпуске, а на работе, и все же, работать возле моря и солнца, гор и отелей, как-то радостней, чем работать среди заводских труб и серости хрущевок, с ржавыми качелями и разбросанным мусором.
Не верите? Раскидайте по своей комнате грязную посуду, одежду, банки и бутылки, и живите так, стараясь не впасть в депрессию. А потом, наведите в доме порядок, помойте окна и распахните шторы. Жизнь, сразу станет как-то прекрасней, а жить легче и светлей. Декорации решают все, ну или очень многое.
А если совсем упрощать, то обычные города, похожи часто на душный трактир с липкими столами и приглушенным светом. В то время, как курортные города, напоминают дорогой ресторан, в котором скатерти не стирают, а выкидывают после каждого застолья и стелют новые. Посуда, в которую положено блюдо, стоит дороже, чем само блюдо. А официант, получает за смену столько, что за пару месяцев может сам открыть небольшой средненький ресторан.
***
Мы вошли в жилую часть города, и дома и горы не оказались фанерами с напечатанными пейзажами, которые приготовили российские чиновники к приезду президента. Все настоящее.
Вообще, весь Израиль, так или иначе, можно было назвать курортной зоной. Просто на этой курортной зоне, жили обычные люди, которые в большинстве своем работали с утра до ночи, и немножко забывали об окружающих их природных ништяках.
Огромная часть маленького Израиля, граничила со Средиземным морем. В городах и селениях, где не было выхода к морю, были другие особенности курортных городов, солнце почти круглый год, бесконечные пальмы, люди в легкой одежде, пустыни и горы, уникальное для такого маленького участка земли наличие нескольких климатических зон. Зимой в Иерусалиме идет мелкий снег, неподалеку в Бат-яме идет дождь перемешанный с солнцем образующим в тандеме радугу, в недалекой Хайфе, просто идут сильные холодные ливни, в относительно близком Эйлате палит за всеми и всех солнце, оставляя на коже загар, а по пустыни между Эйлатом и Беэр Шевой, носятся редкие автомобили, и ни одной капли дождя, никаких радуг, снегов, пешеходов и велосипедистов.
Но, если некурортный Израиль, напоминал сказку, то сказка эта была старой, снятой на плохую камеру, плохим режиссером. А вот курортный Израиль, снимался с огромным бюджетом, в самом последнем формате, со спецэффектами на несколько сотен миллионов долларов, и тщательно обработан компьютером. Показывали эту сказку в дорогом красивом кинотеатре, а обычный Израиль, показывали по дешевому старому телевизору, без пульта, в деревянном корпусе.
***
Когда мы шли в город, было такое чувство, что сейчас переступив черту отельной зоны, мы попадем в какую-то запрещенную реальность. В негритянское гетто, где нас убьют и изнасилуют в первой же подворотне, снимут с нас кроссовки, и на всякий случай распилят на органы.
Слишком много американских фильмов, было нами просмотрено за жизнь. Слишком много услышано сказок, про Московское подземелье, про черные кварталы, китайскую и японскую мафию. И самое идиотское то, что никто из нас, наверняка не знает, утрирует кинематограф положение в мире, или наоборот облагораживает суровую реальность.
Маленький жилой район, без многочисленных заводов, автомобильных пробок, толп спешащих в обе стороны. Сложно быть счастливым, проводя жизнь в пробках, очередях, ходя по метровым дырам в асфальте залитым грязью и дождевой водой. И сложно быть несчастным, когда весь мир построен ради твоего счастья.
***
Мы прошли вдоль сетчатого металлического забора школы. В Израиле школы делятся на три основных типа: младшая 1-6 класс, средняя 7-9 класс, и старшая 10-12 класс. Школы находятся на разных территориях, в разных зданиях, и возможности получить по ушам от 11-ти-классника, учась в первом классе – на территории школы нет.
Мы увидели небольшую драку, четыре школьника постарше, толкали школьника помладше.
Я вспомнил своё детство и свой путь становления в школе.
До того, как я повзрослел и на годы связал свою жизнь с криминалом, я прошел несколько разных этапов становления в обществе.
Если верить рассказам мамы, когда мне было лет пять, к отцу пришли ребята со двора, которым было лет по 15-ть, и попросили его угомонить меня, поскольку я постоянно к ним пристаю и всячески мешаю. На, что отец ответил.
-Ну, хотите, можете его ударить.
Глаза ребят округлились.
-Можете даже сильно ударить.
Глаза ребят округлились еще сильнее.
-Вот, только, он у меня обезбащенный. Вы его обидите, а он возьмет камень, и разобьет кому-нибудь из вас голову. А ему ничего за это не будет. Посадить его нельзя, а вот отправить кого-то из вас в инвалидное кресло или на кладбище, это запросто. Всех – нет. Но, одного – очень даже. Так, что вы играете в русскую рулетку, кто-то из вас обязательно закончит плохо, и не вы решаете кто.
Прошло пару лет, и я часто дрался, знал много разных приемов, и всегда побеждал.
А потом, у родителей начались первые семейные проблемы, невольным свидетелем которых, я постоянно становился. Теряя уверенность в родительской любви, я терял уверенность в себе. Взрослые одержимые ненавистью друг к другу, забывали о том, что их объединяет любовь ко мне. И более того, моя любовь к ним, становилась разменной монетой в их большой дебильной игре. Два взрослых человека, когда-то любивших друг друга и родивших ребенка, в своих словесных дуэлях, не брезговали использовать своего ребенка в качестве щита.
Я умирал морально, вместе с умирающей семьей.
Слабого человека легко победить. А слабым человек становиться, падая духом и теряя уверенность в себе и своих силах.
Теперь, меня мог обидеть любой мальчишка, я даже не сопротивлялся. А еще никогда не жаловался родителям, поскольку отец не одобрял ябедничество. Все могли делать со мной, что хотели, и делали часто, ведь убедились, что им за это ничего не будет. За преступлением, больше не следует наказание.
Достаточно всего одного мальчика во дворе, которого можно безнаказанно бить, что бы весь двор превратился в ублюдков и садистов. Проходить мимо, значит поощрять будущее зла и беспредела. Им еще отобьют почки, пересажают и поубивают. Но, вот только до этих славных дней, они успеют испортить жизнь ни одному человеку.
Когда перестаешь чему-то сопротивляться, то очень скоро привыкаешь к тому, что ты ничего не значишь и ничего не стоишь. Детское прошлое стирается, и начинается детское настоящее, в котором ты сломлен и унижен. И очередной удар судьбы, не трагедия, а всего лишь банальная обыденность.
В третьем классе, меня перевели в другую школу. И это был шанс, начать жить, как-то иначе. Никто в новой школе не знал, какая я вкусная груша для битья, и я это понимал, и я этим пользовался.
Я начал свой первый день в школе, с того, что нарвался на всех встреченных мной наедине старшеклассников. В основном это были ребята из пятых и шестых классов. Я вел себя так, словно я могу их поубивать, а сам я бессмертный. И это работало. У меня был острый язык, и я жалил.
Меня уважали и со мной считались все ребята постарше. Все считали, что я крутой боец, и лучше со мной не конфликтовать. При этом, никто из них, никогда не видел, как я дерусь. Но, я был настолько решителен, что видеть мои драки для убедительности, было совсем не нужно.
Но, это была школа, а во дворе…
Двор, оставался двором. И ничего в нем изменить было нельзя. Хотя, спустя пару лет, я пойму, что у людей, очень короткая память. И всегда можно менять вчерашние основы, на новые основы сегодняшнего дня.
Тогда, будучи много раз избитым разного рода толпами со двора, я выловлю каждую суку поодиночке, и буду бить до крови. Перебью всех, кто меня когда-то обижал. Всех до одного. И они, сломленные мною поодиночке, уже никогда не решаться объединиться против меня в толпу. Они забудут, что я один, а их много, и что это когда-то работало. Для каждого из них, я теперь буду тем, кого лучше обходить стороной. И для профилактики, я периодически буду вылавливать кого-то наедине, и избивать до крови.
Но, все это будет потом. А пока…
Пока, я гуляю в чужих дворах.
Прихожу в чужой двор один, пару дней сижу в одиночестве, а потом незаметно обрастаю друзьями.
Затем, я становлюсь уязвим, поскольку проводя со мной по несколько часов, люди начинают замечать истинного меня.
Нельзя постоянно играть роль крутого парня. У тебя есть слабости и болевые точки, и ты их обязательно обнажишь, и узнаешь об этом только тогда, когда тебя начнут по ним бить. Когда это произойдет, тебя опять придется менять двор, и опять проводить несколько дней в одиночестве, за тем к тебе кто-то подойдет, завяжется беседа, затем ты станешь душой компании, может быть даже лидером. У тебя появятся враги, провокаторы, те кто были на месте лидера и заводилы до тебя, и очень скоро тебя скинут. Потому, что ты стал первым, а первый – значит лишний.
Почему в школе в отличии от чужого двора, можно без конца играть роль крутого парня. Да, потому, что школа ограничена по времени. На уроках ты, как все в своем классе. А вот короткие не многочисленные перемены, это твоя сцена, и ты в роли одного из ключевых героев.
В школе у меня был друг, который переезжал в новую квартиру, в другом районе. Он спросил меня, как ему себя поставить во дворе.
Парень, не обладал моей уверенностью и харизмой, и отвоевывать место под солнцем, он мог только путем грубой физической силы.
-Подходишь, и начинаешь бить всех в подряд. Без разбору. Просто бьешь.
-И?
-И в итоге, тебя очень сильно изобьют толпой в ответ. Но, больше тебя в этом районе трогать никто не будет. Ибо будут знать, ты дохера обезбашенный, и можешь с пустого места напасть на толпу.
Для большего эффекта, обмотай одну руку бинтом. Тогда, у всех не просто запечатлится в голове образ обезбашенного тебя, но и понимание того, что ты был нездоров, и бил не в полную силу.
Поверь, узнать, как же ты бьешь, когда полон сил - не захочет никто.
Потом, он мне рассказывал, как было.
Он шел домой, его окликнули ребята постарше, стоящие возле подъезда. Спросили у него сигарету (уже тогда подростки курили), он достал пачку, протянул верхней стороной, и самый старший достал оттуда почти все сигареты.
-А мне – спросил мой друг.
-Нас тут больше, нам нужнее. – отворачиваясь к своим, ответил самый старший.
Тогда, мой друг схватил булыжник и ударил старшего в плечо камнем с размаху, и когда тот упал, двинул ему ногой в лицо. Все опешили, а затем начали бить моего друга. Синяки и ссадины долго сходили, но, зато больше его таки никто не бил. Схема работала.
***
И вот этот ребенок, которого мутузят четверо ребят.
Мы крикнули на них, и они разбежались. Это всегда работает. Взрослые, которые вряд ли станут перелазить через забор и догонять малолеток, все же одним криком способны разогнать толпу. Потом, эти дети подрастут, и в ответ на твой крик, обложат тебя набором слов из женских и мужских половых органов. И это в лучшем случае, в худшем вломят тебе толпой. Это уже не прошлый век, авторитет старшего существует до средних классов, затем, ты в лучшем случае становишься спамом для подростковых ушей и глаз. Они забивают на тебя, как только ты открываешь рот.
Мальчишки убежали, а мальчик остался. Я позвал его по-русски и он подошел. Очень выручало, что Джулия не понимает русский язык.
-Как тебя зовут, мальчик? – спросил я.
-Авив – ответил мальчик за забором.
-Значит, весна. Я тебе сейчас кое-что скажу, а ты это забудешь, и вспомнишь, когда будешь в старшей школе. – я включил влияние и внушение – Улыбнись, как будто я рассказываю тебе веселую историю, что бы моя жена не поняла, о чем мы говорим.
Пройдет 9 лет, и мальчик Авив, будет сидеть за столиком в школьном дворе со своим другом. За его спиной будут идти три одноклассника, Денис, Егор и Нукри. Нукри кинет в затылок Авива маленький камушек, и Авив вскочив и обернувшись, начнет что-то кричать, а затем, увидев кривляние Нукри, и смех Дениса и Егора, уйдет в здание школы.
Придя домой, Авив вспомнит, как много лет назад, какой-то дядя спас его от хулиганов и дал совет.
-Забудь, что я сейчас скажу, а через время вспомни. Однажды, тебя обидит, кто-то сильный, но трусливый. Ты должен будешь за себя постоять. Никто не должен защищать того, кто не может сам за себя постоять. Сделай все так, как я тебе сейчас скажу, и тебя никто больше не будет обижать в школе.
На следующее утро, Авив придет в школу полный решимости постоять за себя. Он отведет здорового и толстого грузина Нукри в сторону, и начнет с ним разговаривать.
Для тех, кто сидел с Нукри, картина будет выглядеть так:
Авив целенаправленно подошел к большой компании крепких рябят. Сказал крепкому грузину, что им нужно поговорить в стороне, отвел его на десять метров, о чем-то с ним поговорил, затем они пожали друг другу руки, и Нукри вернулся, суетливо отшучиваясь о разговоре, стараясь замять тему. А потом Нукри перестанет ходить в школу.
А для Авива и Нукри все выглядело вот так:
Они отошли в сторонку и Авив сказал:
-Я знаю, что это ты кинул в меня камень. И знаешь, я советую тебе нарисовать на лбу мишень, потому, что если еще хоть раз, ты сделаешь что-то подобное мне или моим друзьям, с твоей головой обязательно что-то случиться.
Нукри улыбался испуганной улыбкой гиены, обильно потел и мялся с ноги на ногу. Но, быстро сказал.
-Приводи кого хочешь.
-А мне не надо никого приводить. – ответил Авив – Я сам могу за себя постоять, и поверь, тебе никто не поможет, и поверь, я знаю, что говорю, и что делаю отводя тебя в сторону. Намажь лоб зеленкой, это тебе вряд ли поможет, но ты хотя бы будешь себя чувствовать в безопасности. А теперь пожмем друг другу руки, что бы твои дружки не решили, что ты, как маленькая сучка описал свои потные штанишки.
В ту минуту, на глазах у школьного двора, умрет трусливый Авив, и родиться Авив, который может за себя постоять.
А пока, маленький Авив смеется, потому, что я сказал ему смеяться. И мы с Джулией заканчиваем свою прогулку, направляясь в номер отеля, что бы после отдыха под солнцем, отдохнуть от отдыха под кондиционером.
Сборы в отпуск, всегда веселее и радостей, чем сборы из отпуска домой.
-Мы ничего не забыли? – спросила Джулия, оглядывая номер.
-Мы забыли ребенка.
-У нас нет ребенка.
-Вот и я о том же. Мы его где-то забыли.
Собираясь в отпуск, ты полон предвкушения, впереди неожиданности и новые впечатления.
Собираясь из отпуска, ты знаешь, что тебя ждет. Ты знаешь, что прощаешься со сказкой, и самое интересное, что еще вчера было «завтра», уже случилось и осталось во вчера, вернее, в завтра, которое стало «вчера».
В 11:00, мы должны были освободить номер, а подвозка должна приехать только в 13:40.
Можно оставить чемоданы в специальной комнате, и посидеть в холле. Кстати, на иврите холл, называется «лобби», и это не единственное слово, которое без знания языка, вгоняет русского в краску или просто забавляет.
Мисрад – означает офис. Одни запоминают это слово, как Мисс Рад, Мисс которой я рад. Другие слышат Ми Срад, мы срать.
Схирут – означает сдача в аренду, аренда, съем квартиры. Созвучие слишком очевидное, стоит ли объяснять. Стоит ли схирут?
Елда – совсем не ругательство, а девочка. Просто девочка. Как там ваша Елда? Спасибо, моя дочь в порядке.
Схует – что-то из договоров на квартиру. Точно, припомнить не могу.
Продолжать можно долго. Это, пожалуй, самые бросающиеся в глаза слова. Почему в глаза? Скорее в уши.
Впрочем, на составляющие, можно разбирать многие слова, просто находя в них русские слова. Да, слова в словах.
БэваКАША – пожалуйста. (Ну прям Беее Ваша Каша)
ТоДа РАБА – большое спасибо. (То, да, раба)
Тысячи их.
Или русские песни.
Балабай – начальник. «Балабала полюбила Чиличячу»
А некоторые слова, и вовсе имеют одинаковое звучание с русскими словами, но разное значение.
Экономика – означает моющее средство по типу хлорки.
Дай – означает Хватит.
И, пожалуй, действительно хватит.
Чемоданы сданы в комнату хранения. Мы сидим и ждем, когда приедет наш водитель, и отвезет нас домой. Ждать почти три часа, а затем еще семь часов ехать домой. В такие часы, заранее чувствуешь себя уставшим, понимая, сколько времени тебе предстоит помучаться. И ладно бы, на дорогах были бы ямы да ухабы, хоть какое-то разнообразие для замученной от однообразного сидения попы. Так нет же, дороги ровные и четкие, как пацаны с района, гребанная тишь да гладь долгого пути.
В автобусе, который на этот раз, окажется полноценным туристическим, а не маленьким маршрутным. Опять будет женщина, одна единственная из сорока шести человек, которая всю дорогу будет бухтеть, о том, что её должны были забрать в 13:00, и забрали, и она до 14:00 ездила в гребанном автобусе, пока заберут всех остальных пассажиров из других гостиниц. И она хочет в туалет, и через полчаса пути, ради нее остановят автобус. И она потом скажет, что больше останавливаться не надо, ей не надо, а значит никому не надо, терпите сучки, мамочка едет домой. Но, дом далеко. 7 часов пути.
Когда будет 3-й привал, я подойду к этой женщине, и внушу ей мысль ехать в Россию. Сесть на поезд Москва – Владивосток, и 7 дней, в плацкарте, за 12-15 тысяч рублей, ехать во Владик, и мучить всех, печалью о том, как прекрасно было ехать 7 часов из Эйлата в Тель-Авив.
Всё познается в сравнении. Всё.
Всё, что в жизни есть у меня.
Всё, в чем радость каждого дня.
Скоро за горизонтом покажется город на горе.
Скоро мы будем дома.
По высокой - высокой горе, я пройдусь в полный рост.
Полной грудью вдохну запах этих полей, мной еще не забытых на вкус.
Столько еще не сказано, и столько еще сказать.
Мы все успеем. Я буду верить, я буду ждать.
Вернувшись в Хайфу, и отсидев несколько дней дома, мы решили как-то компенсировать потраченный на болезнь отдых, и отдохнуть еще раз.
Ехать в очередной раз на очередной курорт – не хотелось совершенно. Поэтому мы просто сняли домик на севере.
Хвойный лес, пение птиц, камин и деревянное покрытие стен. Я практически попал в дом отца, только в Израиле, и сделанный людьми для людей.
На отдых с собой мы взяли нашу любимую собаку.
Три дня из запланированных семи – мы наслаждались шашлыками на природе, природой и друг другом. А на четвертый день случилась беда.
Конец второй книги.
«Код Мира - Over Time»
Павел Працкевич
Июня 2016