Глава 5. Из опыта работы по
Одной из первых игр, с которых начинается заучивание складов, является пропевание песенок. Оно занимает немного времени, но очень много даёт детям. Я бы сказала, что это прекрасная "гимнастика ума" и фонетическая разминка одновременно. При таком пропевании выявляются, а затем с помощью воспитателя и исправляются речевые недостатки, которые часто не обнаруживаются, ускользают от фиксации в потоке речи. Очень важно, что пропеваются все склады в соотнесении по твёрдости-мягкости, звонкости-глухости. Часто ребята сами выходят на правильное произношение звуков сначала при таком пропевании, а потом уже и в речи.
Запоминание складов через песенки идёт на удивление быстро. Бывает, через несколько упражнений дети предлагают: "Хотите, я любую песенку спою наизусть, выбирайте сами".
Ребятам нравится сопровождать песенки движением, прихлопыванием, притоптыванием, прыжками. Тренируя внимание детей можно делать паузы, петь тихо и громко, быстрее и медленнее. Даже те дети, которые, казалось бы, не участвуют в общем веселье, - висят на кольцах в спортивном уголке или залезли на шведскую стенку, - тоже всё запоминают и постепенно присоединяются к группе. При каждом пропевании обращаем внимание на артикуляцию: У - челюсть опустили, губы вытянули трубочкой, так и продолжаем их держать; Ы, Э - рот раскройте пошире; Ю-БЮ-ПЮ-ВЮ-ФЮ и т.д. - сделали из губ тоненькую-тоненькую трубочку, челюсть подняли, между зубами совсем узенькая щелочка и т.д.
Оправдало себя и определение игры, предлагаемое Н. А. Зайцевым: "Игра только там, где есть возможности для выбора, поиска ребенка, его желания опередить в честном соревновании других". Мы уже почти (очень трудно отвыкать) не подсовываем детям принцесс, королей, Карлсонов, незнаек, диснеевских персонажей. Это и вправду только отвлекает детей, да и на экранах телевизоров этого достаточно.
На первых занятиях важно использовать игры, вызывающие у детей желание писать побольше слов: указкой по таблицам, кубиками, карандашами, фломастерами на бумаге, наблюдать, как пишет воспитатель мелом на доске. Такой подход вызывает у детей желание попробовать то же делать самим.
Начинаем с прописывания детских имен, потом их фамилий и даже отчеств. Последнее приводит в особенный восторг. В группе вдруг все начинают обращаться друг к другу по имени-отчеству и на "Вы". Кругом Борисы Олеговичи, Татьяны Алексеевны, Ольги Сергеевны.
Это вызывает интерес к именам-отчествам-фамилиям близких, знакомых, воспитателей и работников детского сада.
У многих ребят, у их родственников и знакомых есть домашние животные. Пишем клички кошек, собак, попугаев, хомячков, названия пород.
Письмо все больше становится для детей легким, понятным и необходимым. Оно не надоедает, дети, встретившись с новым словом, хотят, чтобы его написали кубиками, на доске или указкой по таблицам. Интересно, что такая потребность возникает даже у самых маленьких.
В связи с этим становится непонятным упорство и категоричность вальфдорских педагогов в неприятии обучения чтению до семи лет. Вероятно, им не приходилось наблюдать радостного, развивающего, подобного игре обучения без заучивания правил, терминов, схем слова, которые и семилеткам радости не принесут.
Если в группе несколько комплектов кубиков (одолжите на время в соседних группах), можно на столах, составленных лентой, сыграть в "Поезд". Сначала из элементов крупного строителя (например, Поликарпова) собираем паровоз. Вагончиками будут пока простые слова из кубиков: мама, папа, Жучка и т.д.
С удовольствием играют дети в "Магазин". Лучше начинать с "Кондитерского".
Спрашиваю детей: "Что продают в кондитерском магазине?" Очень хочется узнать, но для этого нужно прочитать слова, выставленные на полке. А когда интересно, чтение превращается в игру.
И еще одна задача. В "магазине" можно делать покупки - у каждого товара ценники, а на общем столе картонки с надписями: 1, 5, 10, 20, 100, 200, 500, 1000, 5000. Это "деньги", из которых нужно точно набрать обозначенную цену, и тогда получишь "товар" - кубики, которыми написано "жвачка", "шоколад", "печенье" и т.п. или карточки с такими же надписями. "Купленный" товар печатными буквами ребенок записывает в тетради.
Аналогично проводятся игры и в другие "магазины". Игра "Живое слово" проводится стоя, с переходами от площадки к площадке после двух-трёх написанных слов. "ЗЕ", иди сюда! "Б", иди сюда! "РА", иди сюда! Что получилось, ребята?" Составленное слово вся группа прочитывает хором. Игра проходит в темпе, все активны, обостряется внимание, ситуация меняется постоянно. Слабые дети работают вместе сильными и подучиваются на ходу.
Игра "Какого кубика не хватает?" СОБА..., КОШ..., КУК..., МАШИ.... Игру можно использовать для индивидуальной работы. Особенно хочется сказать о пользе предлагаемых Н. А. Зайцевым складовых картинок. Их нужно иметь как можно больше, т.к. ребята быстро выходят на чтение целым словом, начинают играть друг с другом.
В чём секрет, сказать трудно, но за каждую игру ребята узнают и прочитывают все больше и больше слов, легко переходят на прочтение двух-трёх слов в складовых картинках второго типа. Вероятно, срабатывают какие-то законы зрительного восприятия, мнемоники. Очень силён и эмоцинальный игровой момент: нужно получить картинку как можно быстрее (скорость реакции), нужно как можно больше набрать картинок (прочитавший первым получает картинку на руки).
Большим успехом у наших ребят пользуется игра в "12 записок". Играют всей группой или подгруппами. Воспитатель говорит, что принесла детям новую игрушку, но она при загадочных обстоятельствах исчезла со стола, а на столе осталась вместо неё записка: "Найдёт игрушку тот, кто прочитает двенадцатую записку. Вторую записку ищите в коридоре". Записки ребята, конечно, читают сами.
Все бегут в коридор, ищут вторую записку. Нашедший читает: "Третья записка находится в спальне", и т.д. В двенадцатой записке указано местонахождение пропавшей игрушки.
Аналогична предыдущей игра "Клад". Но в ней уже не записка, а целое послание: "Станьте спиной к дереву возле клумбы, а лицом к зданию. Сделайте 25 шагов вперед, повернитесь налево, пройдите еще 10 шагов, повернитесь направо, отсчитайте еще 37 шагов, обойдите вокруг кустов, за ними обнаружите клад".
Игра очень интригует детей, заставляет читать даже самых малоактивных. Игру хорошо проводить, когда у кого-то из ребят день рождения и кладом могут послужить принесенные именинником сладости.
Игр можно придумать множество, они появляются каждый день, помогают многому научить детей.
Мы глубоко убеждены, что знания об окружающем мире у детей довольно разнообразны, но беспорядочны. Игры, помогающие научить детей читать, не являются самоцелью. Они являются составной и неотъемлемой частью занятий родным языком. Иногда одна игра, связанная с письмом или чтением дает больший эффект в обучении, чем несколько занятий.
Глава 5. Из опыта работы по ...
В течение последних лет удалось поработать с несколькими коллективами детских садов, целиком перешедших на наши методики. Грамотные четырёх-пяти-шестилетки ставят множество проблем перед воспитателями: Что делать с ними дальше? Куда идти? Чем заниматься?
Любимыми предметами в наших садах стали выразительное чтение, хоровое пение (ещё древним грекам было известно, что пение лечит), рисование в соединении с письмом (сочинение к собственной картине), грамматика, а также... АНАТОМИЯ и ГЕОГРАФИЯ.
Впервые анатомию главным предметом для детского сада и начальной школы назвал оригинальный петербургский мыслитель Валерий Фёдорович Блюменталь.
Действительно, каждый малыш хочет вырасти здоровым и красивым. Для этого он должен и хочет знать, как он "устроен", что ему полезно, что вредно, что для сохранения и укрепления здоровья нужно делать, а чего нельзя.
В пять-шесть-семь лет ребёнок легко кодируется на ведение здорового образа жизни, НЕкурение, НЕупотребление алкоголя, наркотиков, на сохранение и оздоровление окружающей среды.
Не от лягушки к человеку с седьмого класса, а от человека к лягушке. Анатомия сначала, с последующим присоединением ботаники и зоологии.
А география зачем?
Читать, считать уже умеем, разберёмся и в карте. Вот глобус. А вот карта мира, не на шаре, а на плоскости. Сопоставление заставляет думать, анализировать. А это Россия. Это её европейская часть. А вот карта Ленинградской области, Петербурга. А это план детского садика с участком и проходящими рядом улицами. Вот план первого этажа, вот второго. Мы вот в этой комнате стоим и на карту глядим.
На каких континентах что растёт, где тепло, где холодно, какие животные где обитают.
Анатомия - путь от ребёнка к миру, география - от мира к ребёнку и опять от него к миру. Без этой основы не воспримешь ни будущей ботаники, ни зоологии.
В июне 1995 года прекратил существование 31 детский сад Василеостровского района, мой ровесник, 1939 года постройки, работавший в блокаду, но не выдержавший демократического натиска, - продали.
Ходили в садик с радостью умненькие (по личикам было видно) дети, и здоровенькие притом: заболеваемость в три с лишним раза ниже, чем средняя по городу.
Г. П. Щедровицкий в 1968 году мечтал: "Построим побольше садов, подулучшим методики, и два первых класса спустим в детский сад". Методики есть, да вот сады тысячами закрываем, - казино и банки нужнее. Перед закрытием попросил работников детсада поделиться опытом работы на страницах готовящейся книги. Решили, назовём эти заметки
ПЛАЧ ПО ТРИДЦАТЬ ПЕРВОМУ (1939-1995)
Галина Борисовна Чернова, преподаватель анатомии.
"Я изучаю, что внутри нас и не делаю чего нельзя, чтобы сохранить здоровье"
Денис Земчонок, 6 лет
В начале 1993 в детском садике №31 Василеостровского района С.-Петербурга начался эксперимент. Д/с №31 - творческая лаборатория, руководителем которой является Н.А. Зайцев. Именно он предложил впервые в стране ввести курс анатомии, физиологии и гигиены человека, адаптированный для дошкольного возраста, в программу воспитания и обучения.
Целью эксперимента стало знакомство детей дошкольного возраста с основными особенностями строения и функций их собственного организма, формирование уважительного отношения к своему организму, к здоровью родных и близких, к здоровью всех людей на Земле. "От меня к миру - от мира ко мне", - таков девиз творческой лаборатории. Осознанное восприятие значения культурно-гигиенических навыков, физической культуры, интеллектуального развития, понимание того, что полезно, а что вредно для организма, рассмотрение таких понятий как травматизм, вредные привычки, загрязнение окружающей среды. Вот неполный перечень задач, стоящих перед курсом.
Какой должна быть форма ведения занятий? Как часто они должны проводиться? Где достать конкретный материал, необходимый для изучения строения человеческого организма? Какую литературу можно использовать? Как преодолеть непонимание значимости курса воспитателями и родителями? И наконец, как объяснить детям (с их конкретным мышлением) такие абстрактные понятия как клеточное строение организма, обмен веществ, питательные вещества, газообмен и т.д.
Вопросов было очень много. Но работа началась и вопросы стали решаться сами собой. Занятия проводились два раза в неделю, только по желанию детей. Нельзя заставлять изучать анатомию, физиологию и гигиену человека, - насилие может породить неприязнь. Неприязнь к изучению собственного организма.
"Мне интересно, что там говорят".
Антон Виноградов, 6 лет.
И с первых же занятий появилась уверенность, что знания по анатомии просто необходимы, т.к. у детей был неподдельный интерес, жажда исследования, познания самих себя.
Очень помог конкретный материал, приобретённый в свое время в учколлекторе. Это анатомические таблицы, гистологические препараты, микроскоп, муляжи различных органов.
А из всего обилия литературы по анатомии, популяризованной для дошкольников, пригодилась, к сожалению, только одна книга Р. Роненберга "Расти здоровым", где хорошо освещены вопросы гигиены. Отечественная же литература в основном рассчитана на школьный возраст или почему-то специализируется на половом воспитании детей дошкольного возраста. Даже красиво изданная книга Г. Юдина "Главное чудо света" (1994 г.) предназначена для чтения родителей с детьми и не подходит для работы в детском саду из-за множества абстракций, предложенных автором как в рисунках, так и в тексте.
Ну, а что касается воспитателей и родителей, то уже через месяц занятий они отмечали следующее:
1. Снижение случаев агрессии в отношениях детей.
2. Стремление выполнять культурно-гигиенические навыки: мыть руки, чистить зубы, полоскать рот, кашлять, прикрывая рот и нос и т.д.
3. Стремление вести себя культурно за едой, не баловаться, не глотать большими кусками.
4. Активное желание заниматься физкультурой, закаляться.
5. Стремление находиться в хорошем настроении.
6. Желание узнать еще больше о своем организме и окружающей среде.
"Мне нравится смотреть в микроскоп".
Таня Посыпкина, 5 лет.
"Мне тоже нравится смотреть в микроскоп, тараканов хорошо видно".
Оля Вариднина, 6 лет.
Наверное, всё-таки, больше всего дети любят занятия с использованием микроскопа. Как объяснить ребёнку, что все живые организмы состоят из клеток? Очень просто. Нужно только заглянуть в микроскоп. Рассматриваем кожицу лука. Вопрос: "Рома, что ты видишь?" Ответ: "Не знаю, клетки какие-то". КЛЕТКИ! Вот так. Рома сделал открытие! А теперь посмотрим под микроскопом на лист элодеи, препарат соединительной ткани, клетки крови, клетки слизистого эпителия ротовой полости и т.д. Кругом клетки, разные по форме, величине, но клетки. И теперь уже можно говорить, что весь наш организм состоит из клеток, все живые организмы состоят из клеток, и жизнь почти всех живых организмов начинается с одной клетки, с оплодотворенной яйцеклетки. Так от конкретного наглядного материала можно легко перейти к формированию ментально-образных представлений.
"Саша, ты чего с полу конфету взял и в рот кладёшь, на ней же микробы. Сходи хоть под краном помой".
Яна Ширяева, 6 лет.
Что такое микробы? В основном, одноклеточные существа, невидимые невооружённым глазом. Как рассказать о них ребёнку? Можно показать фотографии, а можно просто посмотреть в микроскоп на "своих собственных" микробов, приготовив предварительно препарат "соскоб зубного налета". У детей неподдельный интерес увидеть "своих собственных" микробов. Да как их много! И сразу вопрос: "Они полезные или вредные?" Ответ: "Есть полезные, а есть вредные. Например, вредны те, которые, попадая в наш организм, вызывают болезнь. Они так и называются "болезнетворные" (болезнь творящие)". Вопрос: "А наш организм может защититься от "плохих" микробов?" Ответ: "Конечно, вы можете даже ему помогать в этом. Как? Для этого нужно знать что "любят", а чего "не любят" микробы. Давайте поиграем в такую игру".
В 31-м садике даже трёхлетки читают, пяти-шестилетки читают свободно и этого нельзя не учитывать в преподавании любого предмета. Надо сказать, что это расширяет возможности в подготовке пособий и игр для детей этого возраста, заставляет думать.
Одним из таких пособий являются картинки с надписями. Для описываемой игры я использую картинки, на которых нарисовано и написано, что любят, а чего не любят микробы.
С одной стороны карточки рисунок и надпись, с другой только надпись: пыль, влажная уборка, некипячёная вода, кипяток, грязные руки, чистые руки, грязная одежда, чистая одежда, плохое настроение, хорошее настроение и т.д.
Карточки дети получают картинкой вниз, должны рассортировать, руководствуясь только надписями, а потом проверить себя по картинкам с надписями.
Итак. Как мы будем помогать организму бороться с микробами? Ответы ребят говорят о том, что материал прекрасно усвоен. "Он опять отказывается мыть руки", "Ну как его заставить чистить зубы?" Проблемы с привитием культурно-гигиенических навыков сразу исчезают. Дети просто поняли, почему они должны мыть руки и т.д.
"Там интересно, много узнаёшь. Из-за чего бывает инфаркт, почему долго нельзя смотреть телевизор".
Полина, 6 лет.
Изучаем нервную систему. Дети знакомятся со строением головного и спинного мозга. В их глазах светится неподдельный интерес. Ведь оказывается, что мозг состоит из клеток, очень необычных по строению, их в три раза больше чем всех людей на земном шаре! И сложнее головного мозга нет ничего на Земле!...
Тема пройдена. Теперь можно поговорить о том, что "любит", а чего "не любит" мозг... А вот результат: "Нельзя бить по голове, а то ударишь, а там мозги повредятся, нечем думать будет". Саша (разговор после драки).
Алёша Зернов на вопрос воспитателя, будет ли он прыгать с большой высоты, если его будут подзадоривать друзья: "Я что, с ума сошёл? Я могу сломать позвоночник, а там спинной мозг, если он повредится, то я никогда не смогу двигаться".
"Узнала, что можно есть, что нельзя, чтобы быть здоровой девочкой".
Наташа Соколовская, 6 лет.
"Нравится анатомия, потому что там рассказывают, что внутри человека, что в желудке..."
Женя Олисов, 6 лет.
"Жуй хорошо! Ешь помедленнее. Ну, куда ты торопишься? Прожуй сначала!" Такие фразы очень часто можно слышать за столом. А зачем жевать хорошо, особенно если нужно спешить к приятелям, если скоро начнутся мультики. Подумаешь, не прожевал, что случится-то?
Как объяснить ребёнку значение такого вроде бы простого правила? Очень просто. Берем наполовину разрезанный мячик (сравнение желудка с резиновым шариком довольно часто встречается в популярной литературе), кладем в него измельчённые продукты (кусочек яблока, мяса, печенья и т.д.), смачиваем всё водой и предлагаем превратить все это в кашицу (так как только в виде химуса пища может попадать в кишечник).
Ребята очень стараются, пытаясь перетереть накрошенные в мячик-"желудок" продукты. Ничего не получается. У желудка ведь нет зубов, зубы остались во рту. В результате ребята начинают осознавать, какую большую нагрузку приходится выдерживать желудку, если пища, которая в него падает, плохо пережёвана.
А как объяснить, что кишечник у человека очень длинный и играет важную роль в пищеварении? Ребёнок может услышать, запомнить, что длина кишечника 7 метров, но осознает и искренне удивится и оценит этот орган только после того как лично рас-тянет веревку длиною 7 метров, сложенную в клубок: "Вот это да! Такой длинный! Ух ты!" И вот результат:
"Ты чего меня ударил по животу? Там 7 метров кишок, они ведь будут плохо работать".
Саша, 6 лет.
"Наташа, ты зачем в рот такой большой кусок затолкала и проглотила, ведь у тебя язва будет".
Рома Кислов, 6 лет.
"Мне нравится смотреть плакаты, чтобы знать что надо делать, чтобы не заболеть".
Яна Ширяева, 6 лет.
"Мне нравится анатомия, потому что если что случится с мамой или кто подавится, то я знаю, что надо делать".
Лена Быстрова, 6 лет.
Работа продолжается. В ней уже активно участвуют воспитатели, теперь они убеждены в необходимости первичных знаний по анатомии, физиологии и гигиене человека. Конкурс плакатов "Долго жуёшь - долго живёшь" лучшее тому подтвержде-ние.
К творческому процессу подключились студентки 5 ВПУ Петербурга. Они разрабатывают игры по анатомии для детей. В результате в училище резко вырос интерес к такому предмету, как анатомия, физиология и гигиена детей дошкольного возраста.
Полученные результаты говорят как о готовности детей дошкольного возраста активно воспринимать и использовать в повседневной жизни информацию о строении, работе и гигиене человеческого организма, так и о необходимости введения основ анатомии, физиологии и гигиены не только в программу одного отдельно взятого детсада, но и более широко, вплоть до включения в систему воспитания и обучения в целом.
Сиднева Марина Викторовна, воспитатель
В самом начале мне бы очень хотелось обосновать, почему детям нужно научиться читать как можно раньше. Это не только послужит ключом для понимания многих закономерностей, определяющих новую технологию обучения, но и заложит основы для собственного творчества в создании новых игр и приёмов, заставит подумать о том, в чём же, всё-таки, наша - родителей и воспитателей - роль в сложном деле формирования и развития детского интеллекта.
Сущность успешного обучения - в предугадывании результата, правильно поставленного опыта, в том, что Склодовская назвала чувством природы. Обучая детей, педагог берёт либо фальшивую ноту, либо попадает в тон природе. Используя методику Н. А. Зайцева, мы попали в тон, отсюда такие высокие результаты в обучении, развитии интеллекта детей.
Многим вообще непонятно, зачем нужно учить детей как можно раньше и, самое главное, что для обучения с ребенком нужна другая методика, в корне отличная от всех традиционных.
К великому сожалению, многие родители, кормя и одевая ребенка, не уделяют должного внимания развитию его интеллекта. "Какая разница, когда начнет ползать, ходить, рисовать, считать и читать, всему свое время. Придет время - научится".
В жизни всё это далеко не так. Дети, умевшие читать еще до школы, учатся, как правило, с большей легкостью, чем не умевшие. Трёх-четырёхлетнему ребенку научиться читать легче, чем шести-семилетке. И делают это маленькие дети как бы играючи, без напряжения, а у семилетних этот процесс чаще идет под принуждением взрослых, гораздо труднее, как жестокая необходимость, нередко как наказание: "Пока не прочитаешь, не пойдешь гулять" и т.п. Сколько из-за этого страданий, страха перед школой, комплексов неполноценности.
Возможность развиваться в раннем возрасте не остается неизменной. Вес мозга не играет какой-то существенной роли, а вот его качественные различия у детей, отставших в развитии и преуспевающих в нём, бывают значительными.
Известны десятки случаев, когда новорожденные воспитывались среди диких животных. Попадая обратно к людям в возрасте 7-8 лет эти дети не выучивались нормально говорить, не становились полноценными людьми. Куда девалась их общечеловеческая способность к овладению речью? Находятся и чисто биологические подтверждения этому в работах физиологов, пришедших к выводам, что на ранних этапах развития мозг требует не только питания, но и стимуляции.
Пособия Зайцева как раз и направлены на создание такой стимулирующей учебной среды, в которой происходит более полноценное интеллектуальное развитие ребенка.
В нашей практике было немало случаев, когда только сознание условий для включения мышления обеспечивало определенное развитие ребенка. В средней группе повесили на стене таблицы "Стосчёта" Зайцева, но еще не работали по ним. Каково же было наше удивление, когда через некоторое мы обнаружили, что дети уже почти все поняли, обсудили, друг другу показали и три четверти группы уже считают до ста и находят числа на ленте.
Наиболее эффективно пособия Зайцева могут использоваться как раз в условиях детского сада, где уже существует определенная стимулирующая среда; весьма вероятно, что эффект в сочетании с тренажерами, приспособлениями, играми Б. П. Никитина будет еще выше. Ведь недаром Борис Павлович сразу включил "Кубики" и "Стосчёт" Зайцева в свое "развивающее пространство".
Раннее ползание, хождение, лазание, гимнастика, закаливание, плавание, занятия музыкой, рисованием, танцем, раннее чтение, письмо и счёт - вот магистральный путь физического и интеллектуального развития ребёнка.
Многое из вышеперечисленного мы осуществляем в нашем детском садике и, вероятно, далеко не случайно, что заболеваемость наших детей в три с лишним раза ниже, чем средняя по городу, а возможность прохождения к семи годам как минимум программы двух классов начальной школы является вполне реальной, упирающейся только в её организационное оформление.
В нашем садике проходят одновременно сразу несколько занятий - ИЗО, чтение, хор, анатомия, математика - и ребёнок может выбрать, чем бы он хотел заняться в данный момент.
Для развития ребёнка необходима ненавязчивая, умная, доброжелательная помощь взрослого. Есть великая формула К. Э. Циолковского, приоткрывающая завесу над тайной рождения творческого ума: "Сначала я открывал истины известные многим, затем стал открывать истины, известные некоторым, и, наконец, стал открывать истины никому не известные".
Видимо, это и есть путь, по которому мы должны вести ребёнка. Прямо и косвенно здесь поможет работа по методике Н. А. Зайцева и опыт в обучении детей.
Сразу же нужно отметить, что обучать чтению по складам значительно легче, чем по буквам и слогам. Исчезают муки так называемого "слияния". Склады даются в определенной последовательности, которая легко запоминается, чему помогает их пропевание, многократная повторяемость и встречаемость.
Рекомендация Н. А. Зайцева о предъявлении детям с первого занятия всех кубиков и таблиц полностью оправдала себя. Об этом свидетельствует наш опыт работы с "Кубиками" в течение нескольких лет.
Трудно, конечно, после многих лет занятий по официально признанным методикам, растягивающим ввод букв на несколько месяцев, решиться на такой шаг, но практика убедила нас в его необходимости.
Возможности детской памяти значительно шире, чем об этом принято думать. Трёхлетний ребенок запоминает и называет сотни картинок, с таким же успехом выучивает и две сотни складов и складовые песенки, пропеваемые с опорой на таблицы.
Методисты, взявшие на вооружение кубики Зайцева, но в своих описаниях работы с ними рекомендующие вводить за занятие один-два кубика, безусловно, не поняли сущности новой методики - опоры на память, интуицию, творческие способности ребенка, стремление к быстрому продвижению вперед.
Целиком оправдывает себя и другая настоятельная рекомендация Зайцева: "Не начинайте с терминов. Всякий термин - условность, абстракция, обобщение".
Действительно, чтобы научить ребенка читать (во многих случаях это происходит всего за несколько занятий), ни схемы слова, ни "звуковой" ("фонематический", "фонемный") анализ в том виде, в каком они присутствуют в традиционных методиках, совершенно не нужны, как и вся связанная с ними терминология.
За одно занятие мы пишем с детьми десятки слов: кубиками, указкой по таблицам, мелом на доске, фломастерами на бумаге. Появляется именно та "страсть к письму", которая владела и учениками Монтессори. Не в этом ли корень "приходной" грамотности, отмечаемой преподавателями русского языка у некоторых учеников: весьма вероятно, что "природной" грамотностью как раз и обладают те учащиеся, с которыми раньше начали обучение.
Занятия, упорядочивающие и систематизирующие знания детей, гораздо интереснее проходят с привлечением детского умения писать и читать. Темами могут быть:
1. Дикие и домашние животные в разные времена года.
2. Дикие и домашние птицы в разные времена года (перелетные, зимующие, насекомоядные, зерноядные).
3. Грибы съедобные и ядовитые.
4. Фрукты, овощи, ягоды садовые и лесные.
5. Насекомые в разные времена года.
6. Земноводные.
7. Пресмыкающиеся.
8. Растения (лесные, луговые, садовые).
9. Деревья и кустарники.
10. Плоды и семена.
11. Продукты питания.
12. Что растёт в саду, огороде, поле. Как и чем убирают урожай.
13. Посуда.
14. Мебель.
15. Жилище (названия комнат, их назначение), адрес.
16. Семья, родственники, имена, дни рождения.
17. Труд людей (родителей, в детском саду, кухня, почта, стройка, ателье, больница и т.п.).
18. Школьные принадлежности.
19. Земля, смена времен года, природные явления. Луна, Солнце, планеты, звёзды.
20. Машины, помогающие людям в труде.
21. Транспорт (водный, воздушный, наземный, подземный).
22. Одежда (верхняя, головные уборы, белье).
23. Обувь.
24. Календарь, времена года, месяцы, дни недели, утро, день, вечер, ночь.
25. Наша страна. Рельеф. Населенные пункты, народы.
26. Другие страны, континенты.
27. Наш город, область, район, транспорт, памятные места.
28. Любимые сказки, фильмы.
29. Загадки.
30. Скороговорки, чистоговорки.
31. Пословицы, поговорки.
Часто новые темы и новые игры подсказывают сами дети, их интересы. Но такова программа-минимум, которую мы используем в своей работе для создания у детей цельного представления об окружающем, получения ими не разрозненной, а систематизированной информации.
Игры с использованием письма и чтения - это тот новый уровень, на который мы должны были перевести своих детей. Результаты полугодовой работы с группой говорят сами за себя. Из 22 детей шестеро читают на уровне выпускников второго класса, 12 детей как первоклассники на конец года и только четверо детей ниже этого уровня. Но всем ребятам до школы еще полтора года и, конечно, за оставшееся время они продвинутся вперед.
Наши ребята читают друг другу книжки, сами учат стихи, знают много загадок, считают в пределах ста и с выходом за сотню. Уровень их развития выше, чем у нечитающих сверстников. Ещё раз подчеркнём, что заболеваемость у наших детей в три с лишним раза ниже среднегородской. Одним из факторов, обеспечивающих снижение заболеваемости, является, несомненно, благоприятная эмоциональная атмосфера в группах, связанная с занятиями. Год-два назад мы еще делали перерывы в учебе, каникулы, но теперь от этого откажись под влиянием детей.
Овладение учебным материалом как минимум первых двух классов начальной школы к семи годам нам представляется весьма реальным.
Козлова Людмила Александровна, воспитатель
Методика Зайцева не похожа на другие - она более динамична и эффективна, дает больший простор личному творчеству. Н.А. Зайцев сломал сложившиеся у меня стереотипы занятий, я научилась работать с большей отдачей, интереснее на занятиях стало детям, да и мне самой.
Начала я работу четыре года назад со старшей группой. Ребят разделила на две части по 10-12 человек, в подгруппу старалась подбирать ребят близких по уровню развития и характеру. В середине года и по мере необходимости состав подгрупп пересматривался.
Так как на нашем телеэкране в то время, как и сейчас, показывалось много иностранных фильмов, в сознании детей были только зарубежные герои, что огорчало всех воспитателей, работающих с детьми. Поэтому, намечая план работы: мы старались сделать упор на ознакомление детей с родным словом: сказками, былинами, загадками, пословицами, потешками, поговорками, скороговорками.
В сказках и рассказах русских классиков мы обращаем внимание детей на острое слово, образные выражения, используемые в повседневной речи пословицы и поговорки. Многие из них выписывались на полоски плотной бумаги и неоднократно прочитывались детьми.
Большое значение в жизни детсадовцев занимает сюжетно-ролевая игра, через которую мы учим детей правилам поведения в обществе. Для того, чтобы дети поняли необходимость чтения, я ввела в эти игры различные надписи, списки, записки, стимулирующие желание научиться читать и закрепляющие навыки чтения.
Так, при игре в семью "родители" составляли список покупок, один из них шёл в магазин-склад, где вместо товаров имелся их записанный перечень, и покупателю нужно было отыскать в нём необходимое. В игре можно использовать карточки
1-5-10-20-50-100-200-500-1000-5000-10000-50000-100000, заменяющие металлические и бумажные деньги, и упражнять детей не только в чтении, но и в счёте.
Как только дети начали составлять из кубиков первые слова, я стала давать им письменные групповые команды, такие как: встать, сесть, построиться в коридоре, спуститься в столовую, пойти в зал, помыть руки и т.д. Такие команды можно прописывать указкой по таблицам, можно и предъявлять на полосках бумаги.
Я старалась как можно теснее связать необходимость чтения с жизнью, бытом детского сада. При изучении комнатных растений записывали, как они называются, откуда происходят. При уходе за растениями давала поручения вроде: протри листья у фикуса, полей и опрыскай аспарагус, помой поддон у традесканции. Ребёнок, нетвердый еще в различении растений, ориентировался по надписям, - тем самым закреплялись знания детей о растениях и их умение читать.
Для работы с календарём наблюдений за погодой и природными явлениями я сделала таблички с названиями явлений и состояний погоды и природы в разные времена года и дети самостоятельно выбирали из них то, что подходит к конкретному случаю.
В дневниках наблюдений за посадками и животными делались не только зарисовки, но и записи.
При разучивании стихотворений их тексты записывались полностью - для самостоятельного чтения и разучивания, взрезались на части, из которых составлялось целое.
Скороговорки, потешки, пословицы, поговорки, записанные на двух полосках каждая, перемешивались, и ребятам предлагалось правильно соединить начала с окончаниями.
Дети любят наводить "порядок", когда перепутаны таблички-названия растений, товаров в "магазине", животных в "зоопарке" и т.п. Конечно, это можно эффективно использовать в организации игр.
Очень занимали детей игры-экскурсии в зоопарк, лес, под воду, в космос с прописыванием слов указкой по таблицам и записью их на доске или больших листах бумаги.
Интересно проходили выставки кошек и собак, где иллюстрации сопровождались надписями, выполненными крупным шрифтом. Ребята знакомились с внешним видом животных, прочитывали и запоминали названия пород, подбирали и прочитывали соответствующие аттестаты.
Сложно было знакомить детей с пословицами и поговорками до тех пор, пока я не стала сочинять, на основе наблюдений за жизнью детей, небольшие рассказы, иллюстрирующие их использование. К приходу детей в сад рассказы висели на стене, дети сами их прочитывали, обсуждали и до них доходил смысл выражений.
Вот парочка таких рассказов:
Кирюша и Яна сидели рядом. Яна привстала поправить платье, а Кирюша отодвинул стул. Так он пошутил. Яна села мимо стула и больно стукнулась о пол локтем. Кирюше было смешно, а Яна чуть не заплакала. "Тебе потеха, а мне не до смеха", - подумала она.
Витя решил построить из конструктора лестницу-люльку на колесах. Но не знал, как это сделать. Подошла Людмила Алексадровна и стала строить вместе с ним. Вот лестница уже и готова. Не зря говорят: "Ум хорошо, а два лучше".
В такой работе хорошо использовать рассказы Ушинского, Толстого, Пермяка, других писателей. Так как не все слова и выражения понятны детям, при прочтении некоторых произведений требуется разъяснительная работа.
Использовала я в своей работе и словесные игры, в которых ответ не называется, а пишется указкой по таблице. Такими играми были: "Где мы были, мы не скажем, а что делали - покажем", "Телефон", "Загадай, мы отгадаем" и др.
Когда дети научились читать достаточно хорошо, появились новые игры: ребусы, заполнение и составление кросвордов, поиски клада по запискам, спрятанным в разных местах. Ребята с удовольствием пишут поздравления, пожелания, приглашения на праздники и проч.
Но самой интересной, вызвавшей живейший отклик и участие детей, я считаю идею преподавателя изодеятельности Елены Борисовны о соединении художественного творчества детей с письмом. Ребята начали с придумывания названий к своим работам и их подписывания, а закончили рассказами к своим картинам и выпуском стенгазет.
Когда мои дети из подготовительной группы окончили детский сад, я начала работу с малышами.
Начали с прописывания имён указкой по таблицам, с пропевания песенок. Малыши лучше держат внимание, больше получают удовольствия, если песенки сопровождаются движением, прихлопыванием, притопыванием. Пели песенки по таблицам и сверху вниз, слева направо, и снизу вверх.
Для выхода в чтение и стимулирования желания читать я использую складовые картинки. Так как для ребёнка очень важна его собственная личность, его близкие, я попросила родителей принести фотографии детей и членов семьи, чтобы использовать их для складовых картинок.
Малыши должны знать цвета, поэтому я сделала складовые картинки на основе разных цветовых фонов.
Важно не надоесть детям, не оттолкнуть их от чтения, поэтому всю работу я строю на основе игр, стараясь использовать как можно больше движения, манипуляций, стараюсь окружить детей такими пособиями, благодаря которым они могут осваивать чтение буквально играя.
Я подписала все карточки различных лото, в которые играют дети. Из старого, обносившегося набора таблиц, разрезав их, подготовила набор песенок. Тут же возникли игры:
- Вытяни и пропой попавшуюся тебе песенку.
- Выбери любимую песенку.
- Вытяни песенку, найди её в таблице и пропой.
- Назови имя (например Б или БЬ) и фамилию песенки (БАБОБУБЫБЭ или БЯ-БЁБЮБИБЕ) и другие.
Я не сразу включаю в работу кубики, но где-то со второго-третьего занятия я привлекаю их к работе. Для того, чтобы дети не разбирали кубики, я сама показываю им их содержимое (наполнитель) и складываю несколько кубиков в их присутствии. играю с детьми в те же игры, которые показывал на курсах Н.А. Зайцев, добавляя к ним и свои, к чему он, кстати, не призывает. стараюсь использовать подвижные игры, такие как " Прочти и сообрази", "Солнце, ветер, дождь", "Чей домик проветривался, тот и гуляет", "Принеси написанную игрушку". Играем мы и в такие игры, как "Напиши, кто как кричит", гадай по песенке, кто пришёл".
Использую я и такие формы работы как рассказывание сказок, рассказа с фрагментами письма и чтения. Например: "Я по улице, а навстречу мне..." (пишется кубиками, указкой, на доске, предъявляется на картонке имя, название животного, персонажа). Пошли мы с ним дальше, вдруг видим... (опять пишем то, что ребятам нужно прочесть)". Когда дети справляются с чтением слов на складовых картинках, на кубиках, я предлагаю им карточки с предложения, при чтении которых они не только упражняются в механическом чтении, но и должны понять прочитанное. В своей работе стремлюсь к тому, чтобы каждое занятие заканчивалось на положительных эмоциях, иногда использую на занятиях различные призы победителям и участникам. До мере накопления детьми знаний работа с малышами знобится всё более похожей на работу с детьми в старших группах.
Родители, пытающиеся научить читать детей по старым методикам, приносят больше вреда, чем пользы, так как овладение алфавитным произношением букв значительно затормаживает сроки выхода ребёнка в нормальное чтение. Поэтому я знакомлю родителей с принципами методики и периодически поощряю их присутствие на занятиях.
Глава 6. Математика
Бедой всех начальных математических программ и вытекающих из них пособий и учебников, по нашему убеждению, является их общая установка сначала на “один и много”, многолетнее сидение в “пятке”, а потом в “десятке”.
Пришел трёхлетка в детский сад и его, растопырив пальцы, спрашивают: “Сколько?” “Пять”, — отвечает. “Да не пять, а много!” — возражает тётя.
Великий московский ученый Венгер столбик закопал и надпись написал: “Десяток — предел для четырёхлетнего ребенка”. И за столбик не ходи.
До семи лет, а потом еще и полгода в школе ребята приговорены к десятку, к восьми годам выйдут в два. Поставит тётя на одну полку три кубика, на другую пять, и с умным видом спрашивает: “Где больше?” Сама не видит, что ли?
Посидев как следует в одном десятке, первоклассники на вопрос: что лучше, двадцать девять бананов или пятьдесят два, хором отвечают: двадцать девять. А что они должны еще отвечать после столь тщательной методической обработки?
Знали мы, затевая “Стосчёт”, что пятилетке и тысячи мало, но ограничились сотней, чтобы совсем не перепугать почитателей десятка. Хотя имеется у нас вполне посильное для пятилеток пособие для работы с пятнадцатизначными числами, куда “Стосчёт” войдет лишь частью.
И что это великие учёные так привязались к десятку? Еще в конце прошлого века М. Монтессори за полгода выучивала класс шестилеток и пятилеток читать, писать, производить сложение и вычитание с четырёх, пяти и шестизначными числами, естественно, без всякой для детей перегрузки, свойственной нынешним программам.
Вспомните Сергея Александровича Рачинского (1833-1902), работавшего в бедной, даже по нынешним понятиям, сельской Школе:
“Посторонних посетителей, изредка заглядывающих в мою Школу, всего более поражает умственный счёт её учеников.
Та быстрота и лёгкость, с которой они производят в уме умножения и деления, обращаются с мерами квадратными и кубическими, соображают данные сложной задачи, то радостное оживление, с которым они предаются этой умственной гимнастике, наводят на мысль, что в этой школе употребляются особые, усовершенствованные приёмы для преподавания арифметики, что я обладаю в этом отношении каким-то особым искусством или секретом.
Ничто не может быть ошибочнее этого впечатления. Конечно, теперь я владею некоторым навыком к умственному счету, могу импровизировать арифметические задачи в том быстром темпе, в котором они решаются моими учениками. Но до этих скромных умений довели меня или, лучше сказать, домучили сами ученики.
Именно домучили. Никогда я не занимался специально арифметикой, упражняться в умственном счёте никогда не думал. Принялся я за преподавание счёта в сельской школе, не подозревая, на что я иду.
Не успел я приступить к упражнениям в умственном счёте, которые до тех пор в школе не практиковались, как в ней к ним развилась настоящая страсть, не ослабевающая до сих пор. С раннего утра и до позднего вечера стали меня преследовать то одна группа учеников, то другая, то все вместе с требованием умственных задач. Считая эти упражнения полезными, я отдал себя в их распоряжение. Очень скоро оказалось, что они опережают меня, что мне нужно готовиться, самому упражняться.
К этому вскоре присоединилась страсть к письменным упражнениям в счёте. (Прошу методистов заметить: сначала упражнения в “умственном” счете и только потом — в “письменном”! — Н.З.). Ребята вздумали щеголять друг перед другом быстрым и точным умножением и делением на доске многозначных чисел, не поддающихся умственному счёту. Тут я было совершенно встал в тупик. Эти припадки обыкновенно случались вечером. Наши вечерние занятия, теперь все более и более принимающие характер правильных уроков, тогда были гораздо свободнее, да и теперь во избежание утомления часто приходится нарушать их однообразный строй. Вечером же происходили и спевки, в которых участвовали все мои помощники, все лучшие ученики. Я оставался один с непоющими учениками. Этого только и ждали мои мучители. Разом все они, человек тридцать, сорок, накидывались на меня с дощечками: “Сергей Александрович! Деленьице! — Мне на сотни! — Мне на единицы! — Мне на миллионы! — Мне на тысячи!” И решения подавались с такой быстротой, что я едва успевал писать задачи...
Тут однажды, в минуту отчаяния, я бессознательно тиснул у себя в мозгу какую-то неведомую мне пружину, и все деления стали выходить без остатка.
Восторгу ребят не было границ. Но увы! На следующий вечер они потребовали от меня того же, и я не мог исполнить их желания. Лишь впоследствии мало-помалу выяснил я себе то простое сочетание мнемонических приемов с быстрым умственным умножением, которое дает возможность придумывать безостановочно бесконечный ряд десяти и двенадцатизначных чисел, делимых без остатка на любые другие числа, и вместе с тем бесконечный простор для импровизации задач, устных и письменных.
Эта беспрестанная, усиленная возня с цифрами нагнала на меня настоящий арифметический кошмар, загнала меня в теорию чисел, заставила меня неоднократно открывать Америку, т. е. неизвестные мне теоремы Фермата и Эйлера...
Часто я задавал себе вопрос: какими основными способностями обусловливается та необыкновенная ловкость в обращении с числами, тот живой интерес к цифрам и к сочетаниям, которым отличаются наши крестьянские ребята? Нет сомнения, что тут значительную роль играет их удивительная память. Но кроме памяти тут, очевидно, участвуют и другие способности: воображение, живо рисующее перед ними состав чисел из первоначальных множителей и их сочетания, способность связывать внешний вид цифры с этим составом.
Вчера один мальчуган на вопрос, сколько будет, если 84 х 84, отвечал мгновенно: 7056. “Как ты считал?” — спросил я его. “Да это квадратная сажень (т.е. число в ней квадратных дюймов);
я взял 50 х 144 и выкинул 144.” Проще произвести это умножение, чем превративши 84 в квадрате в 7 х 7 х 12 х 12, невозможно.
Почти всегда у хороших счётчиков оказывается и художественная струнка... Крестьянские дети тем и отличаются от детей высших сословий, что односторонние способности встречаются у них весьма редко. Тот из них, который способен к пению, непременно окажется способным и по арифметике, и по русскому языку, наоборот, мальчики, умственно слабые, редко имеют какие-либо художественные способности и склонности. Эта соразмерность дарований распространяется даже на сферу нравственную и придает этим детям их особенную привлекательность”.
Ориентиры столетней давности наводят на размышления. Под невероятный шум о каком-то опережающе-развивающем обучении теперешние восьмилетние дети заканчивают год примерами вроде “7 + х = 10”. В чём опережение, чего развитие? Не уместнее ли к такому “обучению” другие эпитеты прилагать? Тормозяще-отупляющее, например. А весь шум, сдается, затеян ради проталкивания никудышных методик и получения связанных с этим приварков.
Монтессори работала с шести-пятилетками из очень бедных семей, развитие некоторых детей тормозилось недостаточностью питания.
Рачинский работал с десятилетками, собиравшимися в школу из почти сплошь неграмотных соседних деревень, с детьми, испытавшими “много недетского горя”.
Современные двенадцатилетние дети из колледжей, лицеев и гимназий пробавляются примерами вроде: “Найдите значение выражения 127 минус К при К равном 57, при К равном 96”. Никудышен примерчик, “счётчики” Монтессори, а тем более Рачинского с такой мелочью даже бы связываться не стали, но зато как “научно” заделан!
Стремление простейшие вещи “понаучнее заделать” превратилось в московскую педагогическую болезнь. Сколько лет уже носятся, выдавая за величайшую методическую находку, с обмером комнаты палками разной длины: если палка маленькая, то палок будет больше, если палка здоровая, то меньше. “Интересно, дети, почему?” — плещет руками наивная методистка И. И. Аргинская.
У неё же: “Мальчик вырезал несколько палочек. Три палочки он отдал сестре, и тогда у него осталось пятнадцать палочек. Сколько палочек вырезал мальчик?” Слава богу, наконец-то дети перестанут к взрослым приставать: “Несколько — это сколько?” Несколько, оказывается, равно восемнадцати.
“Масса утки 2,5 кг, а масса индюка в пять раз больше. Во сколько раз масса утки меньше массы индюка? ” Ей-богу, скоро до того опережающе разовьемся, а может развивающе опередимся, что в магазинах начнем продавцов озадачивать: “Взмасьте мне уточку!”
“Домашняя хозяйка рассчитывала, что на приготовление пищи затратит две целых и одну седьмую часа, а на стирку белья...” и т.д.
Господа методисты! Рассчитывайте время сами хоть в семнадцатых долях, но народ к такому развивающему опережению еще не готов.
И столь любимыми разработчиками программ для начальной школы дециметрами никто, кроме скорняков и продавцов кожи, ничего не мерит. Здесь правда процесс несколько пошел. “Ты знаешь, у Натальи такой жених красивый: 19 дециметров 5 сантиметров ростом!” - сообщает подруге в метро одна симпатичная дама. “Правда? А у Лены дочка родилась, 5 дециметров 2 сантиметра!” — поддерживает разговор другая. “А масса какова?” — “Четыре с половиной килограмма”.
Обе оказались доцентами кафедры методики преподавания математики педагогического университета.
Занковские программы для первого класса на изучение однозначных чисел отводят 100 часов, на двузначные — 70. С таблицей умножения знакомятся без её выучивания. Тут и учебный год кончается. Программы по геометрии и алгебре весьма примитивны, но “заделаны” чрезвычайно “научно”. По “новейшим” методикам Петерсон с цифрой 5 будем знакомиться на 26-м уроке.
С результатами, превосходящими московские, мы приходим не к восьми-девяти годам, а к пяти-шести, считая это вполне нормальным для ребёнка такого возраста, даже недостаточным. Приблизиться к норме и превзойти сегодняшние результаты сможем с выпуском следующего нашего пособия.
Семья уже давно обогнала занковско-петерсоновские наработки. Никто не удивляется четырёхлеткам, умеющим считать до ста. По нашей же числовой ленте до ста считают и трёхлетки.
Расположите на стене в горизонтальный ряд набор имеющихся в комплекте “Стосчёта” картонок, в которых десяток представлен пирамидкой из кружочков 1+2+3+4 или 4+3+2+1, если рассматривать пирамидку снизу; 4+3+3, (группируя глазом 2+1) или 3+3+4. Под этим рядом или на другой стене можно расположить набор картонок, в которых десяток представлен квадратиками как 5+5.
Числовая лента прямо-таки гипнотизирует детей при первом знакомстве, притягивает к себе, вызывая сильнейшее желание в ней разобраться.
Детсадовская группа четырёхлеток, как правило, может, с опорой на ленту, “озвучить” её всю до конца. “Сколько?” — спрашивает наставник, установив указку в первую левую клетку ленты. “Ноль”, — дружно отвечают ребята. “Один, два, три, четыре...”, — продолжают хором, следуя за передвигающейся указкой. В клетках с 11-й по 19-ю совершайте указкой движение в пределах клетки справа налево, т.к. произносимые слова начинаются с элементов один-две-три-четыр-пят-шест-сем-восем-девять с последующей добавкой -надцать, к моменту произнесения которой указка сдвигается влево к изображению десятка.
В последующих клетках скользим указкой при произнесении числа сначала по изображениям десятков, затем по изображениям единиц (в кружочках или квадратиках).
Первая трудность может встретиться при назывании числа 30. “Двадцать восемь, двадцать девять, ..двадцать десять.” “Ты что, двадцать десять не бывает!” - одергивают ребята поспешившего товарища. И тут же кто-нибудь восклицает:
“Тридцать!” “Правильно, тридцать”, - говорит наставник и пересчитывает вслух десятки, расположенные столбиком:
“Десять, двадцать, тридцать”.
А дальше легко ребятам: тридцать один, тридцать два, тридцать три... Если споткнемся на сорока — подскажем, пересчитаем десятки, а дальше опять все дружно кричат: сорок один, сорок два...
Почему ребятам лента так нравится и откуда им так много в ней известно?
Буквы и цифры буквально окружают ребёнка с первого дня появления на свет: в роддоме, маму не дав разглядеть, унесли в другое помещение. На руках бирки с буквами и цифрами. Неделю разглядывал.
В каждом доме полно книг, календарей. Буквы и цифры на конфетных обертках, игрушках, экране телевизора, в магазине. Мама целует пальчики, приговаривая: один, два, три... Папа, бабушки, дедушки, старшие братья учат считать, пишут буквы и цифры.
К четырем-пяти годам малыш уже много знает, во многом разобрался. Как этого не учитывать? Разработчики же программ действуют даже не по меркам столетней, а, пожалуй, стопятидесятилетней давности.
Числовая лента помогает установить уровень знакомства детей с числами, их цифровым изображением, счётом. Лента отвечает, конечно, и на вопросы, еще не разрешённые детьми, но в которых. им страстно хочется, и в которых они уже могут разобраться.
В любом садике, обеспеченном “Стосчётами”, четырехлетки с удовольствием демонстрируют умение считать до ста, пятилетки могут к 56 прибавить 27, от 86 отнять 38, многие делают это в уме. Пяти-шестилетки с радостью выходят за пределы сотни, в тысячи и большие числа.
“Стосчёты” разошлись по стране в количестве нескольких десятков тысяч комплектов. Там, где работают с ними, не проходят цифру за цифрой, не изучают состав десятка, переход через десяток (которого, как покажем ниже, никогда и не существовало), не пристают к детям с вопросами: что больше 5 или 3; 46 — сколько десятков, сколько единиц? Сама не видишь, что ли?
Рассмотрим числовую ленту повнимательнее. Слева маленькие числа, справа большие. Взрослым это привычно, а откуда малышам знать, что мы именно так условились числа располагать? Это совсем для малыша не очевидно. На физкультуре, например, выстраиваются наоборот: слева большие ребята, а вправо друг друга меньше.
Лента, висящая на стене, сделает расположение чисел от маленьких к большим для ребёнка таким же привычным, как и для нас.
Какое бы число мы в ленте ни указали и ни назвали, ребёнок будет воспринимать его в совокупности следующих обозначенных признаков: сорок семь — слышим звуки; видим, сколько предметов представлено (кружочков, квадратиков); как они скомпонованы: четыре десятка, семь единиц, семь состоит из четырёх и трёх в кружочках или из пяти и двух в квадратиках, до десяти не хватает трёх; видим, как это число выражается цифрами, четвёрку легко соотносим с числом десятков, семёрку — с числом единиц. Заметим, все это считывается одним взглядом, сочетаясь со звуковым образом числа.
Сочесть четыре образа числа — звуковой, количественный, составной и графический (цифровой) - как раз и является основополагающим шагом.
Только не лезьте к ребёнку с якобы методическими настырностями: что больше, что меньше, на сколько, состав десятка, состав числа и проч.
А вот походить вдоль ленты, посчитать по ней, переводя при назывании следующего числа указку в соседнюю правую клетку, поотыскивать задаваемые наставником числа ребятам совершенно необходимо.