Эволюция социально-экономического развития Китая в эпоху Младшая Хань. Падение империи Хань
5. Социальные отношения в I—II вв.
В I—II вв. процесс концентрации земельной собственности и разорения мелких землевладельцев
приобретает все большие масштабы. Усиление дифференциации в среде свободного крестьянства было чревато
серьезными социальными последствиями. Государство постепенно утрачивало контроль над крестьянином,
являющимся главным налогоплательщиком и основой экономической силы империи: лишившись земли,
вчерашний собственник все в большей и большей степени оказывался в зависимости от крупных
землевладельцев.
Придя к власти, Гуан У-ди начал с ревизии подворных списков налогоплательщиков. Это мера была
направлена против «сильных домов» — могущественных кланов, заинтересованных в том, чтобы государство
не могло контролировать их арендаторов.
Арендные отношения, получившие широкое распространение уже в III—I вв. до
Пир в доме аристократа. Каменный барельеф ханьского времени
н. э., носили первоначально «свободный» характер. Арендатор обязан был выплачивать владельцу земли
высокую арендную плату, но это не влияло на его юридический статус: он оставался лично свободным, платил
подушный налог государству и отбывал казенные повинности. Но уже к концу I в. до н. э. и особенно в первых
веках новой эры положение начинает меняться. Землевладельцы стремятся «укрыть» арендаторов,
воспрепятствовать выплате ими налогов в казну. В силу этого начинает меняться социальное положение
арендатора: он попадает в путы личной зависимости от арендодателя. Процесс формирования отношений
личной зависимости был тесно связан с сохранением в ханьском Китае клановой организации. По традиции
глава клана, являвшийся в большинстве случаев главой самой богатой семьи, должен был оказывать
покровительство своим родственникам. Это еще больше усиливало зависимость обедневших членов клана от
своих могущественных сородичей, у которых им приходилось арендовать землю.
В этой борьбе верх постепенно одерживают «сильные дома»: в 280 г. государство было вынуждено признать
право землевладельцев на зависимых от них крестьян.
По мере роста «сильных домов» в ханьском Китае появляется новый тип сельского поселения — поместье,
принадлежащее крупному земельному собственнику и представляющее собой самодовлеющую хозяйственную
и в известной мере социальную единицу.
О том, чем характеризовалось такое поместье, можно судить на примере богатого землевладельца Фань
Чуна, приходившегося дедом по материнской линии основателю восточноханьской династии. Семья Фань
владела тремястами цинов земли (около 1500 га), а имущество ее оценивалось во многие сотни тысяч монет.
Дело было поставлено так, что все затраты окупались уже через год. В поместье Фань Чуна была собственная
ирригационная система. Помимо хлебопашества он занимался выращиванием тутовника и лакового дерева, а
также разводил в прудах рыбу и держал скот. Благодаря этому «любое желание могло быть удовлетворено» за
счет его собственного хозяйства. Хозяин поместья был одновременно главой клана, объединявшего три
поколения родственников. Обычай требовал от младших членов клана беспрекословного повиновения, поэтому
«дети и внуки ежедневно утром и вечером приходили, чтобы, выразить свое уважение» хозяину поместья. Во
время восстания «краснобровых» усадьба семьи Фань была превращена в укрепленный лагерь, за стенами
которого хозяева пережидали смутное время.
Повседневный быт большого поместья детально описан в сочинении Цуй Ши, автора II в. В поместье, по его
словам, не только производят зерно, но выращивают также овощи (лук, черемшу, чеснок, имбирь, тыкву) и
фрукты. Весной все женщины заняты сбором тутового листа и выращиванием шелкопряда. Затем рабыни
разматывают коконы, ткут, окрашивают ткани, шьют одежду. Под присмотром повара рабы изготовляют вино,
уксус, острые соусы, сушат фрукты. В различное время года в окрестностях поместья собирают лекарственные
травы. Тягловый скот и орудия труда принадлежат хозяину поместья, поэтому поздней осенью после
завершения полевых работ собирают и осматривают рала, мотыги и серпы, а также выбирают наиболее
сильных быков, которых можно будет использовать на пахоте в следующем году. Поместье не только
обеспечивает хозяина всем необходимым, но и дает ему возможность оказывать милости младшим родст
венникам, что еще больше усиливает их зависимость от главы клана. Наконец, в поместье существует
собственный вооруженный отряд, способный защитить усадьбу от нападения извне. Регулярно про
водится военная тренировка охранников: во втором месяце они учатся стрелять «на случай непредвиденных
обстоятельств», в третьем месяце ремонтируют внешнюю стену поместья, «чтобы в голодную весну не
воровали сено», в девятом месяце готовятся к отражению нападений «неимущего сброда».
б. Восстание «желтых повязок» и падение империи Хань
С возвышением «сильных домов» была связана острая политическая борьба, вспыхнувшая при дворе во II в.
Одна из общественных группировок, получившая название «ученых», критиковала придворную знать с
позиций конфуцианства. Против «ученых» выступили приближенные к императору евнухи. В 169 г. борьба
двух лагерей достигла апогея. Император Лин-ди, подстрекаемый евнухами, отдал приказ об аресте наиболее
активных «ученых». Репрессии обрушились на учащихся столичной академии, являвшейся оплотом кон
фуцианцев. Более ста человек было убито, а всем, кто так или иначе оказался причастным к группировке
«ученых», было запрещено поступать на государственную службу. Лишь в 184 г., после начала восстания «жел
тых повязок», император Лин-ди объявил амнистию всем репрессированным «ученым».
В условиях социально-экономического и политического кризиса, переживаемого Ханьской империей во II
в. , в широких массах беднейшего крестьянства нашли поддержку даоские идеи. В I—II вв. даосизм, возникший
как философское учение, постепенно трансформировался в религиозно-мистическую систему взглядов. В раз
личных районах страны возникают тайные секты, проповедовавшие неизбежность скорого осуществления
«пути великого благоденствия». Руководителем наиболее крупной из этих сект был Чжан Цзяо, получивший
наименование «великого мудрого и доброго учителя». Используя средства народной медицины, Чжан Цзяо
занимался врачеванием, чему он в значительной мере был обязан своей популярностью среди бедноты.
Сторонники Чжан Цзяо проповедовали, что «синее небо уже мертво, на смену ему должно появиться желтое
небо». В ханьское время летосчисление велось по шести-
десятилетним циклам, причем очередной цикл должен был начаться в 17-м году правления императора Лин-
ди (184 г.). К этому времени было приурочено начало подготавливавшегося восстания.
Ранней весной 184 г. восстание вспыхнуло одновременно в разных частях империи. Восставшие повязали
головы платками желтого цвета — символ новой эры великого благоденствия (отсюда название этого
народного движения «желтые повязки»). На подавление восстания была брошена сорокатысячная армия, но
основную роль в разгроме повстанцев сыграли отряды крупных землевладельцев. После смерти Чжан Цзяо
(осень 184 г.) движение лишилось единого руководства. В октябре 184 г. в Гуанцзуне (совр. провинция Хэбэй)
восставшие потерпели поражение. В результате учиненной после этого расправы погибло не менее 80 тыс.
человек.
Несмотря на поражение основных сил повстанцев, в 185 г. восстание вспыхивает с новой силой. Армия
«черной горы» создает базу на северном берегу Хуанхэ в непосредственной близости от столицы. Однако не
согласованность действий отдельных групп приводит к тому, что правительственным
войскам удается разбить их по частям. В 188—207 гг. в стране не прекращались разрозненные выступления
повстанцев, которые подавлялись с невероятной жестокостью. Но от нанесенного восстанием удара Ханьская
империя так и не смогла оправиться.
После смерти императора Лин-ди в 189 г. в столице был организован заговор против всесильной клики
евнухов. Против Юань Шао, одного из руководителей заговора, выступает Дун Чжо. Он возводит на престол
малолетнего сына императора Лин-ди, переносит столицу в Чанъань и захватывает в свои руки власть в стране.
В 192 г. Дун Чжо был убит. За этим последовала ожесточенная борьба между военачальниками, возвысившимися
в период подавления восстания «желтых повязок». Междоусобицы приводят к крушению единой
империи. На ее обломках в III в. возникают три самостоятельных государства — Вэй, Шу и У. Начинается
эпоха Троецарствия. Вызревание в недрах древнекитайского общества II— III вв. новых феодальных
отношений знаменует собой начало эпохи раннего средневековья.__
34 Культура Древнего Китая: научные знания, литература, историческая мысль Древнего Китая.
Мифология и религия
Сегодня мы можем судить о древнекитайских мифах лишь по тем следам, которые сохранились в более
поздних памятниках, преимущественно с VI в. до н. э. По своему содержанию эти мифы подразделяются на
несколько групп, или циклов.
Среди космогонических мифов, трактующих о возникновении природы и человека из состояния
первоначального хаоса, представлены две основные концепции — деление и превращение. Согласно первой из
них, неодушевленные вещи и живые существа возникали в результате деления хаоса на два первоэлемента —
светлое (мужское) начало ян и темное (женское) начало инь. Вторая концепция предполагает возникновение
всего сущего в результате трансформации. Так, человек был создан из глины богиней по имени Нюй Ва. По
другой версии того же мифа, сама Нюй Ва превратилась в предметы и существа, наполняющие мир.
Обширную группу составляют мифы о стихийных бедствиях и героях, спасших от них людей. Чаще всего
фигурируют два рода бедствий — наводнения и засухи. В некоторых мифах наводнение предстает как некое
первоначальное состояние, в других наводнение послано Небом в наказание людям. Засуха оказывается
результатом появления одновременно десяти солнц, испепелявших посевы и угрожавших гибелью людям. От
наводнения людей спас Великий Юй, от засухи — Стрелок И, сбивший из лука все лишние солнца.
Мифы о древнейших героях отражают стремление древних китайцев найти персонифицированных
«авторов» важнейших технических достижений глубокой древности. Среди них те, кто научил людей добывать
огонь путем трения; впервые построил шалаш из веток; изобрел способы охоты и рыбной ловли; изготовил
первые земледельческие орудия и научил людей употреблять в пищу хлебные злаки; открыл способ варить
зерно на пару и т. д. Характерно, что многие из этих культурных героев изображались древними китайцами в
виде полулюдей-полуживотных: с телом змеи, с головой быка и пр., что несомненно является отражением
древних тотемистических представлений.
Самостоятельный цикл составляют мифы о первопредках. Все они появились на свет в результате
непорочного зачатия — прародительница иньцев случайно проглотила яйцо священной Пурпурной Птицы,
мать первого чжоусца наступила на след Великана и т. д. Эти детали мифов о первопредках тесно связаны с
имевшими широкое распространение представлениями о том, что некогда «люди знали лишь мать и не знали
отца» — пережиточное отражение в сознании людей первоначальной матрилинейной филиации.
Представления иньцев о потустороннем мире были зеркальным отражением правопорядка,
существовавшего на земле. Подобно тому как в Поднебесной верховная власть принадлежит вану, полагали
иньцы, так на небе все и вся подчиняется Верховному божеству (Ди). Ди всемогущ — это он
оказывает людям благодеяния или карает их несчастьем, он дарует им урожай, посылает засуху, от него
зависит дождь и ветер. Ближайшее окружение Ди составляют усопшие предки вана, являющиеся его «слугами».
Предки вана выполняют различные поручения Ди, они же передают ему просьбы вана о ниспослании
благоволения и помощи. Поэтому, принося жертвы своим предкам, ван мог умилостивить их и благодаря этому
заручиться поддержкой Верховного божества. Функции вана как верховного жреца как раз и заключались в
том, что он мог осуществлять общение со своими предками, являвшимися посредниками между миром людей и
миром богов.
В раннечжоуское время эта система религиозных представлений не претерпела еще сколько-нибудь
значительных изменений. Позднее происходит постепенный процесс отделения в сознании людей мира предков
от мира богов, что приводит к обособлению культа предков от культа Верховного божества. Вследствие этого
функции посредника переходят к жрецу или жрице — лицу, обладающему способностью обращаться с духами
и богами.
Возникновение и распространение конфуцианского учения способствовало, с одной стороны, усилению
культа предков, с другой — трансформации представлений о Ди в культ Неба. После превращения
конфуцианства в официальную государственную идеологию трактовка им значения этих культов стала
каноном.
Наряду с этим в ханьское время развиваются народные верования, обнаруживающие значительную
даосскую окраску. Во II—III вв. в Китай проникает буддизм. По преданию, первые буддийские сутры были
привезены в Китай на белой лошади; в память об этом около Лояна был построен сохранившийся до
настоящего времени буддийский «Храм Белой Лошади». Перевод сутр на китайский язык и распространение
буддизма в Китае относятся уже к IV— VI вв.
2. Письменность
Наиболее ранние памятники древнекитайской письменности — иньские гадательные надписи XIV—XI вв.
до н. э. Возникновение же этой системы письма должно быть отнесено к гораздо более ран
нему времени, поскольку иньская письменность предстает перед нами в достаточно развитом виде. С
типологической точки зрения между иньской письменностью и современной иероглификой нет принци
пиальных различий. Подобно современным китайцам, иньцы пользовались знаками, фиксирующими те или
иные единицы языка преимущественно со стороны их значения. Подавляющее большинство иньских знаков
представляло собой идеограммы — изображения предметов или сочетания таких изображений, передающие
более сложные понятия. Кроме того, в иньской письменности уже использовались знаки другого типа,
абсолютно преобладающие в современной китайской иероглифике: один элемент такого знака указывал на
чтение, другой — на приблизительное значение. Эта категория иньских знаков типологически близка к тем
древнеегипетским иероглифам, которые, фиксируя звучание слова, имели дополнительный смысловой детер
минатив.
Иньские знаки характеризуются тремя особенностями, отличающими их от современных китайских
иероглифов. Во-первых, каждый элементарный знак представлял собой изображение контура какого-либо
предмета, неразложимого на составные части. Во-вторых, существовало большое разнообразие в написании
одного и того же знака. В-третьих, ориентация знака относительно направления строки еще не стаби
лизировалась.
Благодаря заимствованию иньской письменности чжоусцами развитие ее не прервалось и в I тысячелетии до
н. э. Существенные изменения происходят в ней лишь во II—I вв. до н. э., когда после унификации местных
вариантов иероглифов возникает новый почерк написания знаков. Иероглифы этого времени уже полностью
утратили связь со своими первоначальными начертаниями. Письменность ханьского времени в принципе почти
не отличается от современной.
Трансформация написания знаков была в значительной мере обусловлена эволюцией материалов,
использовавшихся для письма. В Древнем Китае обычно писали на длинных и тонких деревянных или бам
буковых планках, соединявшихся затем шнурком или ремнем. Писали тушью с помощью кисти, а ошибочно
написанные
Тушечница. Позолоченная бронза. II в.
знаки подчищали металлическим ножом (отсюда происходит общее название письменных принадлежностей
— «нож и кисть»). Начиная с середины I тысячелетия до н. э. древние китайцы писали также на шелке (образцы
таких «шелковых» книг найдены в ханьских погребениях). На рубеже новой эры в Китае была изобретена и
вошла в употребление бумага. В первых веках новой эры бумага вытесняет все старые материалы для письма.
3. Литература
Образцы древнейших стихотворных произведений дошли до нас в надписях на бронзовых сосудах XI—VI
вв. до н. э. Рифмованные тексты этого времени обнаруживают известное сходство с песнями, вошедшими в
«Шицзин».
«Шицзин» — подлинная сокровищница древнекитайской поэзии. Этот памятник включает 305 поэтических
произведений, сгруппированных по четырем разделам («Нравы царств», «Малые оды», «Великие оды» и
«Гимны»). Лирические народные песни, вошедшие в первый раздел «Шицзина», поражают своей искренностью
и задушевностью. Иные стилистические особенности у произведений, включенных во второй и третий раздел.
Это в большинстве своем авторские стихотворения, основные темы которых — служение правителю, военные
походы, пиры и жертвоприношения. В четвертом разделе собраны образцы тор
жественных храмовых песнопений в честь предков и правителей прошлого.
Традиции «Шицзина» были унаследованы авторами поэтических произведений IV в. до н. э., дошедших до
нашего времени в виде текстов на каменных тумбах, по форме напоминающих барабаны, отчего и надписи на
них получили наименование «текстов на каменных барабанах».
Эпоха Чжаньго была временем стремительного взлета древнекитайской культуры. В IV в. до н. э. в царстве
Чу жил и творил вьщающийся поэт Цюй Юань, в произведениях которого живо отразились противоречия
современного ему общества. Образная сила поэтического дара Цюй Юаня, выразительность его стиха и
совершенство формы ставят этого поэта в число ярких талантов древности.
Народная поэзия питала и творчество ханьских поэтов. Произведения наиболее известного из них — Сыма
Сян-жу — были включены Сыма Цянем в жизнеописание этого поэта. Дошли до нас и стихотворения,
приписываемые самому Сыма Цяню, хотя вопрос об их авторстве продолжает оставаться спорным.
4. Искусство
Древнекитайская поэзия неотделима от музыки. Так, не случайно название поэтического жанра сун (гимны)
восходит к слову «колокол». Характер аккомпанемента определял поэтические особенности и других
Ханьский дворец в Чанъани. II — I вв. до н. э. (реконструкция)
жанров. Музыка, поэзия, танец — в синкретическом единстве этих трех явлений культуры конфуцианцы
видели выражение подлинных норм взаимоотношений между людьми. «Слова могут обманывать, люди могут
притворяться, только музыка не способна лгать» — так определялась древними китайцами социальная функция
музыки.
Древнекитайские музыкальные инструменты делились на три основные группы: струнные, духовые и
ударные. Этот набор музыкальных инструментов продолжал существовать и в ханьское время для исполнения
традиционной «изысканной» музыки. Наряду с ним в I—II вв. в Китае распространяются и совершенно новые
музыкальные инструменты, главным образом заимствованные у соседних народов. Многие из них попали в
Китай из Средней Азии.
В глубокой древности в Китае начинает складываться совокупность строительных приемов, впоследствии
придававших характерные черты дворцовой и храмовой архитектуре ханьской эпохи.
Основу конструкции древнекитайского здания составляли не стены, а столбы каркаса, принимавшие на себя
главную тяжесть крыши. Без столбов и соединяющих их балок здания вообще быть не может — это
представление нашло отражение в многочисленных метафорах и сравнениях, встречающихся в
древнекитайских письменных памятниках («Вы для царства Чжэн — словно балка в крыше,— говорит
сановник этого царства одному из придворных,— если балка рухнет, то и слеги рассыплются»).
Здание возводилось на приподнятой платформе, отсюда типичные для древнекитайского языка выражения
«подняться во дворец», «спуститься из дворца» и т. д. Стены обычно сооружались из утрамбованной глины
(кирпич стал применяться в строительстве со II—I вв. до н. э.). Крыша покрывалась черепицей, а по фасаду за
креплялись концевые декоративные черепичные диски, в ханьское время украшавшиеся иероглифическими
надписями с пожеланиями счастья, благополучия и богатства.
Образцом ханьского градостроительства была столица империи — Чанъань, один из крупнейших городов
древнего мира. Его окружала стена с двенадцатью воротами. Самыми высокими зданиями были императорские
дворцы. Дворцовые помещения не были сосредоточены в одном месте, а располагались в разных концах
столицы. Соединяли их крытые переходы и подвесные галереи, по которым император и его свита могли
переходить из одного дворца в другой, не боясь досужих взоров простолюдинов. Вблизи дворцов помещались
выкрашенные в желтый цвет здания административных учреждений (в ханьское время красный цвет был
символом императора, желтый — официального присутственного места). Не только эти здания, но и дома
многих богатых горожан были двухэтажными.
«Собак и лошадей изображать трудно, потому что люди постоянно видят и хорошо знают их, так что
нарушение сходства сразу может быть обнаружено. Духов изображать гораздо легче. Духи не имеют
определенной формы, их нельзя увидеть и поэтому легко рисовать»,— утверждал один из китайских
философов. Его современники достаточно часто изображали и собак с лошадьми и духов — об этом
свидетельствуют многочисленные фрески и барельефы, известные нам благодаря раскопкам погребений. Эти
произведения изобразительного искусства относятся, правда, к несколько более позднему времени, но
основываются на традиции, сложившейся в период Чжаньго.
Особенно следует отметить развитие в ханьское время портретной живописи. К числу наиболее
значительных и известных в настоящее время произведений этого жанра принадлежит фреска, открытая в 1957
г. в ханьском погребении близ Лояна. На ней изображен драматический эпизод междоусобной борьбы конца III
в. до н. э., когда будущий основатель ханьской династии попал в ловушку, подстроенную его соперником, и
остался жив благодаря находчивости своих соратников. Неизвестный художник мастерски передал
индивидуальные черты участников пира. Интересно вспомнить, что писал по поводу одного из них автор
«Исторических записок»: «Судя по его поступкам, я считал, что он должен быть рослым и мужественным на
вид. Что же предстало моим глазам, когда я увидел его
изображение? По внешнему облику и чертам лица он был похож на очаровательную женщину!»
О том, что в ханьское время существовал обычаи украшать портретными фресками дворцовые помещения,
говорят многочисленные свидетельства источников; сохранились и имена некоторых знаменитых в свое время
художников. Об одном из них рассказывали, что он владел искусством портрета в такой степени, что мог
передавать не только красоту лица, но и возраст человека. Как-то император приказал ему написать портреты
наложниц из своего гарема и удостаивал своим вниманием лишь тех из них, которые выглядели под кистью
художника наиболее привлекательными. Многие наложницы подкупали художника, чтобы он несколько
приукрасил их; только Чжао-цзюнь не захотела пойти на обман, и поэтому император так и не видел ее. Когда
же пришлось отправить невесту сюннускому шаньюю, император решил выбрать для этого Чжао-цзюнь. Перед
отъездом свадебного поезда Чжао-цзюнь была принята императором, который вдруг обнаружил, что в
действительности она самая красивая из всех его наложниц. Разгневанный император приказал казнить
художника, приукрасившего посредственность и тем самым оставившего в тени истинную красоту.
5. Естественнонаучные знания
Показателем общего подъема культуры Древнего Китая эпохи Чжаньго было также развитие научных
знаний, прежде всего математики. Прогресс в этой области науки определяется ее прикладным характером.
Составленный во II в. до н. э. трактат «Математика в девяти книгах» подобно «Началам» Евклида содержит
компендиум математических знаний, накопленных предшествующими поколениями ученых. В этом трактате
зафиксированы правила действий с дробями, пропорции и профессии, теорема Пифагора, применение подобия
прямоугольных треугольников, решение системы линейных уравнений и многое другое. «Математика в девяти
книгах» была своего рода руководством для землемеров, астрономов, чиновников и т. д. Для исследователя
истории Древнего Китая эта книга помимо своего чисто научного значен
КИТАЙ В ДРЕВНОСТИ
ценна тем, что в ней нашли отражение реалии ханьской эпохи: цены на различные товары, показатели
урожайности земледельческих культур и т. д.
С развитием математики были тесным образом связаны значительные достижения древних китайцев в
области астрономии и календаря. В «Исторических записках» Сыма Цяня одна из глав раздела «Трактаты»
специально посвящена проблемам небесных светил. Аналогичная глава содержится и в «Ханьской истории»
Бань Гу, где приводятся названия 118 созвездий (783 звезды). Большое внимание уделялось в это время
наблюдениям за планетами. В I в. до н. э. древним китайцам было известно, что период обращения Древесной
звезды (Юпитера) составляет 11,92 года. Это почти совпадает с результатами современных наблюдений.
В 104 г. до н. э. было вычислено, что продолжительность года составляет 365,25 дня. Принятый в этом году
календарь использовался вплоть до 85 г. н. э. По этому календарю год состоял из 12 месяцев; дополнительный
месяц добавлялся в високосном году, который устанавливался один раз в три года.
Солнечно-лунный календарь древних китайцев был приспособлен к нуждам сельскохозяйственного
производства. Календарю уделялось значительное внимание в тех научных трактатах, которые обобщали важ
нейшие достижения земледельческой техники.
Весьма значительное развитие получила в Древнем Китае медицина. Древнекитайские врачи еще в IV—III
вв. до н. э. стали применять метод лечения, получивший впоследствии широкое применение в традиционной
китайской медицине,— иглоукалывание. Чрезвычайно интересны рукописи медицинских сочинений,
найденные недавно в одном из ханьских погребений начала II в. до н. э. Они включают трактат по диетологии,
руководство по лечебной гимнастике, пособие по лечению методом прижиганий и, наконец, сборник различных
рецептов. Последний содержит 280 предписаний, предназначенных для лечения 52 болезней (в том числе
судорог, нервных расстройств, лихорадки, грыжи, глистных заболеваний, женских и детских болезней и т. д.).
Среди рекомендуемых средств наряду с лекарствами, содержащими в общей сложности более двухсот инг
редиентов, прижиганиями и иглоукалываниями упоминаются и некоторые магические приемы. Например, для
исцеления от опухолей предлагалось в один из дней в конце месяца провести по опухоли семь раз старым
веником, а затем бросить веник в колодец. Обращает на себя внимание тот факт, что в более поздних
медицинских сочинениях ханьского времени магические приемы лечения практически уже не упоминаются. К
III в. относится применение знаменитым врачом Хуа То местной анестезии при полостных операциях.__