Проблема ненасилия и право
Ненасилие — система ценностей, этическая и социальная концепция и практика, состоящая в неприятии насилия и отказе от использования насилия для достижения любых целей.
Ненасилие может проявляться как принципиальное религиозное, этическое, философское убеждение и как прагматическая политическая стратегия. Истоки находятся еще в древности, в середине I тысячи до н. э. Именно в это время формируется человекоцентричный взгляд на мир, связанный с золотым правилом нравственности. Мысль о ненасилии есть во многих религиях – джайнизме, буддизме, индуизме. В христианстве эта идея является одной из основополагающих, на ней основана Нагорная проповедь.
Ненасилие подразумевает отказ от силового решения социальных и личных проблем, но оно не тождественно простому отказу от силового воздействия. Идея ненасилия была выработана в духовной практике человечества с целью обуздать зло противоположными ему методами.
Непротивление злу насилием включает в себя:
а) отказ подчиняться несправедливости, духовное сопротивление;
б)отказ прибегать к ответному насилию;
в) обращение к совести обидчика силой правды.
Практика ненасилия не подразумевает отказа от государства и права. К числу ненасильственных методов изменения социума относятся демонстрации, митинги и пикеты, бойкоты определённых общественных мероприятий. Забастовки, ненасильственные заграждения. Ненасильственные действия требуют подготовки, но производят долгосрочный эффект.
Большой вклад в формирование идеи ненасилия как идеала поведения личности внесли мировые религии. В восточной духовной традиции (в буддизме и индуизме) считается, что непричинение зла всему живому является обязательным условием правильной, нравственно совершенной жизни. Для улучшения общественного порядка люди должны внутренне освободиться от невежества и страстей, порождающих насилие. В западной традиции идея ненасилия была глубоко обоснована в христианстве, которое считает самопожертвование и любовь к ближнему идеалом человеческих отношений.
В ХХ веке ненасилие стало практически возможным.
Во-первых, мировые проблемы стали глобальными, и если раньше один народ мог достигнуть своих целей за счёт интересов другого, то сейчас отрицательные последствия применения силы больно сказываются на самом нападающем.
Во-вторых, экологические проблемы заставили человечество пересмотреть свои отношения с природой и перейти от идеологии её насильственного преобразования к идее сотрудничества в целях выживания.
В-третьих, обоснованию ненасилия послужила идея прав человека, в число которых входит право на свободное самостоятельное развитие и защиту от незаконных посягательств.
Наконец, стала очевидной не только безнравственность, но и неэффективность силового решения проблем, а практика ненасильственных действий была опробована как успешная политическая технология. Свидетельством тому – деятельность Махатмы Ганди, который организовал в 40-х гг. ХХ в. ненасильственное сопротивление индийского народа британским колонизаторам, в результате чего Индия обрела независимость. Другим примером может служить борьба за гражданские права негров в США под руководством Мартина Лютера Кинга.
Билет № 26
1. Принцип «непротивления злу силою» Л.Н. Толстого.
Идея ненасилия является одной из ведущих тем нравственно-религиозного учения Толстого. Она стала для него не только ключом к пониманию сущности христианства, стержнем веры, но и универсальным принципом его мировоззрения, скрепляющим религию, философию, социологию и моралистику.
Л. Н. Толстойв большей степени теоретически исследовал насильственный механизм государственного устройства, не разрабатывая практической стратегии действий. Его деятельность шла другим путём –
во-первых, он хотел сблизиться с народом, «опроститься»,
во-вторых, он воплотил в жизнь свои педагогические принципы. Они оказались началом абсолютно нового на тот момент подхода к воспитанию гражданина. Эти принципы были важным новым шагом к сохранению мирных отношений между народами, которые в будущем воспримут М. Ганди и М.-Л. Кинг.
Главную свою задачу Толстой видит в обосновании неотвратимости исполнения тех требований, которые вытекают из истины ненасилия. В этом и состоит подлинная оригинальность его понимания проблемы ненасилия.
Толстой осуждал насилие, принуждение в образовании, которое царило в то время и было выгодно господствующему классу, а также он отрицал чрезмерную авторитарность и навязывание собственного мнения в педагогике. Оригинальность Толстого была в разработке собственной ненасильственной педагогической системы и применении её в России для простого народа. Одна из важнейших черт его системы – это ценностный, аксиологический подход философа. Во главу угла Толстой ставит свободу (полную, но не чрезмерную), совесть, любовь и творчество. Отсюда вытекает важнейший смысл этики Толстого, и этики ненасилия в целом – «в созидании себя человеком, в идее самосовершенствования». Ибо, переставая отвечать злом на зло, человек развивает в себе чувство любви, стремится к большей духовности, к сохранению самых лучших качеств и ценностей.
Главное правило этики ненасилия у Л. Н. Толстого – «непротивление злу силою», то есть не создавать зло ни при каких обстоятельствах. Наиболее существенной является мысль о парадоксальной, диалектической, «обратной» логике насилия, приводящей к бумерангу зла. Суть этой логики в том, что насилие над злом не уничтожает его, но умножает и что это умноженное зло обрушивается в конечном счете на голову тех, кто пытается искоренить зло силой; что нейтрализовать зло и успешно противоборствовать ему можно только противоположным началом: зло уничтожается добром, гнев — кротостью, ненависть — любовью.
Самоуважение, наряду с человеческим достоинством (а ведь права именно на него так эффективно отстаивали М.-Л. Кинг, М. Ганди и Л. Н. Толстой) является важнейшей частью этики ненасилия. Все эти ценности, наряду с творческим подходом к обучению, необходимо прививать через образование.
Следование заповеди непротивления предполагает определенную программу действий, в рамках которой реакция непротивления злу силой является осознанной, продуманной позицией. Ненасильственная реакция на зло не есть спонтанная, врожденная реакция души, подобная природной доброте. Чем более свят человек, тем естественнее в нем проявляется сила непротивления.
Самосовершенствование выступает в философии непротивления Толстого в качестве главного, если не единственного средства борьбы со злом: «Побороть общее зло жизни можно только одним средством: нравственным усовершенствованием своей жизни». Самосовершенствование, как общий принцип непротивления, предполагает, прежде всего, борьбу с грехами, соблазнами и суевериями - конкретными формами воплощения зла. Теория и практика борьбы с пороками - одна из важнейших составных частей философии непротивления Толстого.
Толстой дает 3 определения насилия: 1) физическое пресечение, убийство или угроза убийства; 2) внешнее воздействие; 3) узурпация свободной воли. В его понимании насилие равняется злу и прямо противоположно любви. Любить - значит делать добро. Заповедь непротивления является негативной формулой закона любви.
Для Толстого заповедь непротивления означает безусловное нравственное начало, обязательное для исполнения всеми, закон. Он исходит из того, что непротивление не означает примирение со злом. Это особый вид сопротивления, т.е. неприятия, обсуждения, отвержения и противодействия. Л.Н. Толстой подчеркивает, что, следуя учения Христа, все деяния которого на земле были противодействием злу в его многообразных проявлениях, необходимо бороться со злом. Но эту борьбу следует перенести во внутренний мир человека и осуществлять ее определенными путями и средствами. Лучшими средствами такой борьбы являются разум и любовь. Толстой верит, что если на любое враждебное действие отвечать пассивным протестом, непротивлением, то враги сами прекратят свои действия и зло исчезнет. Применение ненасилия к ближнему, которого заповедь требует любить, лишает человека душевного комфорта. И наоборот, подставление щеки и подчинение чужому насилию только укрепляет внутреннее сознание собственной нравственной высоты. И это сознание не сможет отнять никакой произвол со стороны.
Философия непротивления Толстого разворачивается на границе «ментальности» и «темпоральности». «Рациональность» толстовского учения приобретает тем самым «онтологический» смысл: время как бы «проявляет» черты духовности, наполняет высшие духовные истины реальным жизненным содержанием. Философия непротивления Толстого совершается всегда в настоящем: это главный залог осуществления истины непротивления в жизни.
Природа и содержание добра и зла.
В историческом развитии ценностного сознания, в истории моральной философии и моралистики было различение добра в относительном и абсолютном смысле. «Доброе» в одном случае — это хорошее, т.е. приятное и полезное, а значит, ценное ради чего-то другого, ценное для данного индивида, в сложившихся обстоятельствах и т.д., а в другом – есть выражение добра, т.е. ценного самого по себе и не служащего средством ради иной цели. Добро в этом втором абсолютном значении — моральное, этическое понятие. Оно выражает положительное значение явлений или событий в их отношении к высшей ценности – к идеалу.
Добро и зло связаны тем, что они взаимно отрицают друг друга. Они содержательно взаимозависимы.Однако равны ли они и своему онтологическому статусу и соразмерны ли по аксиологическому статусу? На этот вопрос давались разные ответы.
В современной этике добро и зло – это нравственные оценки того или иного явления. Они находятся в зависимости от общественной практики человека. Однако ранее добро и зло воспринимались людьми в качестве реальных сущностей, принимая вид либо субстанции, либо личности (Бог, Дьявол). Таким образом, существуют две точки зрения на причины возникновения добра и зла.
1. Эти понятия связывались с человеческими потребностями и интересами, желаниями, с наслаждением и страданиями, счастьем и несчастьем человека. Доброе– все то, что приносило наслаждение счастья, удовлетворяло желания; злое – то, что порождало несчастья и страдания.
2. Вторая трактовка выводила понятия добра и зла из божественного веления или разума и отклонений от них:
- добро – веление Бога
- зло – Дьявола.
Добро и зло относительны – в их соотнесенности с высшим благом, нравственным идеалом как образом совершенства, или Добра (с большой буквы). Но противоположность добра и зла абсолютна. Эта противоположность реализуется срез человека: через его решения, действия и оценки.
1) добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не касаются природных или стихийных событий и явлений. То, что совершается само по себе, т.е. стихийно, может иметь благие или злые последствия для человека. Но такие стихийно совершающиеся события и явления сами по себе не имеют отношения к тому, о чем мыслят в категориях добра и зла, они лежат по ту сторону добра и зла. Добро и зло характеризуют намеренные действия, совершенные свободно, т.е. поступки.
2) добро и зло обозначают не просто свободные поступки, но действия, сознательно соотнесенные сопределенным стандартом – в конечном счете, с идеалом.
Содержание добра и зла обусловлено идеалом нравственного совершенства: добро – это то, что приближает к идеалу, зло – то, что отдаляет от него. В зависимости от нормативного содержания,вкладываемого в представление об идеале, добро и зло трактовались как счастье и несчастье, наслаждение и страдание, польза и вред, соответствующее обстоятельствам и противоречащее им и т.д.
Добро и Зло – наиболее общие понятия морального сознания, разграничивающие нравственное и безнравственное. Они являются универсальной этической характеристикой всякой человеческой деятельности и отношений. Добро есть все, что направлено на созидание, сохранение и укрепление блага, Зло есть уничтожение, разрушение блага.
Добро и Зло – совокупность положительно или отрицательно оцениваемых субъектом нравственных поступков и норм поведения.
Добро и Зло – не антологичны (не сущности), а ценности (аксиологичны) т.е. то, что значимо. Взаимность различения добра и зла в том, что мы соотносим эти понятия с тем, что хорошо или плохо для развития морали.
Таким образом, Добро и Зло противоположны по своему содержанию: в категории добра воплощаются представления людей о наиболее положительном в сфере морали, о том, что соответствует нравственному идеалу; а в понятии зла — представления о том, что противостоит нравственному идеалу, препятствует достижению счастья и гуманности в отношениях между людьми.
Добро – положительная ценность вообще, благо; то, что имеет, с точки зрения отдельного человека или группы людей, положительное значение в соотнесении с неким стандартом, да и сам этот стандарт; это то, что приближает к идеалу. В широком смысле добро - это положительное отношение человека к какому-либо явлению, а также само явление, вызывающее в нас одобрительную оценку. То есть добро – это предмет и наше отношение к нему.
Зло – это разделение, разрушение, уничтожение, отрицание положительного опыта.
Билет № 27
1. Этика «благоговения перед жизнью» А.Швейцера.
Особое место среди тех, кто разрабатывал основания новой этики, занимает Альберт Швейцер, которого называли последним гуманистом нашей эпохи. Одним из первых А. Швейцер приходит к мысли о глубоком кризисе европейской культуры, поставившем человечество на грань гибели. Его проявление — нынешний экологический кризис и цепь отчуждений человека от произведенных им продуктов, человека от общества и самого страшного - человека от природы. В итоге человек утратил свое значение как носитель культуры, сегодня он экономически несвободен, разобщен, потерял духовную независимость, став жертвой поверхностных суждений, неверных оценок фактов и событий, национализма, оскудения человеческих чувств.
Швейцер упорно ищет пути решения этой проблемы. Спасти современное общество, по его мнению, может только переход к универсальной этике, которая заключается в том, чтобы проявлять равное Благоговение перед Жизнью как по отношению к своей воле, так и по отношению к любой другой. Альберт Швейцер требует сделать следующий логический шаг — включить в сферу морального все живые существа. Швейцер отмечал, что универсальная этика имеет древние корни — индийская и китайская философии на заре своего существования рассматривали этику как учение о доброжелательном отношении ко всем существам.
«Мышление должно стремиться сформулировать сущность этического как такового. В этом случае оно должно определить этику как самоотречение ради жизни, мотивированное чувством благоговения перед жизнью. Если выражение “благоговение перед жизнью” кажется очень общим и недостаточно жизненным, то тем не менее оно является именно тем, которое передает нечто, присущее человеку, впитавшему в себя эту идею.
Чувство благоговения перед жизнью вырабатывает в человеке определенное умонастроение, пронизывая его и привнося в него беспокойство постоянной ответственности».
«Свою истинность этика благоговения перед жизнью обнаруживает в том, что она постигает в единстве и взаимосвязанности различные проявления этического. Ни одна этика еще не сумела связать воедино стремление к самосовершенствованию, в котором человек использует свои силы не для воздействия вовне, а для работы над самим собой, и активную этику. Этика благоговения перед жизнью смогла это сделать, и причем таким образом, что не просто разрешила школьные вопросы, а значительно углубила понимание этики».
«Так как обычная этика не обладает основным принципом нравственного, она тотчас же бросается в обсуждение этических конфликтов. Этика благоговения перед жизнью не спешит с этим обсуждением. Она использует время для того, чтобы всесторонне продумать основной принцип нравственного. Уверившись в своей правоте, она затем только судит о конфликтах».
«Этика благоговения перед жизнью не признает относительной этики. Она признает добрым только то, что служит сохранению и развитию жизни. Всякое уничтожение жизни или нанесение ей вреда независимо от того, при каких условиях это
произошло, она характеризует как зло. Она не признает никакой практической взаимной компенсации этики и необходимости. Абсолютная этика благоговения перед жизнью всегда и каждый раз по-новому полемизирует в человеке с действительностью. Она не отбрасывает конфликт ради него, а вынуждает его каждый раз самому решать, в какой степени он может остаться этическим, в какой степени он может подчиниться необходимости уничтожения или нанесения вреда жизни и в какой мере, следовательно, он может взять за все это вину на себя».
«Этика благоговения перед жизнью не позволяет нам молчаливо согласиться с тем, что мы уже якобы не переживаем то, что должны переживать мыслящие люди. Она дает нам силу взаимно поддерживать в этом страдании чувство ответственности и бесстрашно говорить и действовать в согласии с той ответственностью, которую мы чувствуем. Эта этика заставляет нас вместе следить за тем, чтобы отплатить животным за все причиненные им человеком страдания доброй помощью и таким путем избавить их хотя бы на мгновение от непостижимой жестокости жизни.
Этика благоговения перед жизнью заставляет нас почувствовать безгранично великую ответственность и в наших взаимоотношениях с людьми.
Она не дает нам готового рецепта дозволенного самосохранения; она приказывает нам в каждом отдельном случае полемизировать с абсолютной этикой самоотречения».
«Этика благоговения перед жизнью не считает, что людей надо осуждать или хвалить за то, что они чувствуют себя свободными от долга самоотречения ради других людей. Она требует, чтобы мы в какой угодно форме и в любых обстоятельствах были людьми по отношению к другим людям».
«Всех людей независимо от их положения этика благоговения перед жизнью побуждает проявлять интерес ко всем людям и их судьбам и отдавать свою человеческую теплоту тем, кто в ней нуждается. Она не разрешает ученому жить только своей наукой, даже если он в ней и приносит большую пользу».
«Этика благоговения перед жизнью дает нам в руки оружие против иллюзорной этики и иллюзорных идеалов. Но силу для осуществления этой этики мы получаем только тогда, когда мы — каждый в своей жизни — соблюдаем принципы гуманности».