На стрессорные воздействия
Схематически реакцию на острое однократное воздействие можно представить в виде первоначального увеличения амплитуды и периода исходного ритма с постепенным затуханием колебаний по амплитуде, уменьшением их периода и окончательным восстановлением исходной периодичности (рис. 1).
Однако в реальной ситуации наблюдаются гораздо более сложные перестройки колебательного процесса. Так, в частности, затухания колебаний после однократного воздействия стрессорного фактора могут сопровождаться нарастанием частоты колебаний, а не уменьшением.
Рис 1. Волнообразная динамика условного элементарного функционального показателя (а) в различных фазах адаптационного процесса: б, в, г - стадия тревоги; д - стадия резистентности.
Стрелкой указан момент нанесения одиночного раздражения
| |
Сразу после воздействия раздражителя регистрируемая реакция будет определяться главным образом состоянием высокочастотной компоненты как наименее инертной. Но в силу своей малой инертности она и нормализуется быстрее, и тогда на первый план выступят колебания с меньшей частотой. В результате мы получим картину постепенного увеличения периода колебаний по мере затухания стресс-реакции (рис. 2).
Рис. 2. Высокочастотная (1), промежуточная (2) и низкочастотная (3) компоненты единого колебательного процесса (представлены раздельно) до и после нанесения одиночного раздражения.
Стрелкой указан момент раздражения
Реакция на длительное воздействие носит намного более сложный характер. Она имеет волнообразный характер. В самом начале хронического раздражения, как в первой фазе реакции на острое воздействие, следует ожидать увеличение амплитуды и изменения периода исходных колебаний. В дальнейшем на фоне продолжающегося раздражения амплитуда и период могут как увеличиваться так и уменьшаться; при этом уровень, около которого совершаются колебания, нередко падает ниже исходного или, наоборот, повышается выше исходного. Однако сами колебания не исчезают никогда. Они пронизывают все три стадии адаптации – тревоги, резистентности и истощения, и каждая из этих стадий характеризуется волнообразностью наблюдаемых реакций в любом проявлении – как специфическом, так и неспецифическом.
Закон волнообразности адаптационного процесса позволяет видеть объект в его непрерывном изменении. При изучении специфических и 
неспецифических реакций организма на любое стрессорное воздействие наблюдаемую волнообразность нельзя считать случайной. Если волнообразность адаптационной реакции в конкретном случае не обнаруживается, необходимо продлить это исследование, использовать более чувствительные методы, изменить интенсивность самого воздействия, усилив или, наоборот, ослабив его.
Незнание закона волнообразности адаптационного процесса может привести к ошибочному представлению о реакции организма на то или иное воздействие, поскольку картина, характеризующая ответную реакцию,
непостоянна и в разные сроки после начала воздействия оказывается прямо противоположной. Нельзя задаваться вопросом: какие изменения вызывает в организме данное воздействие? Вопрос должен быть сформулирован следующим образом: какие изменения обнаруживаются в организме в такой-то срок от начала воздействия? При этом необходимо учитывать и силу воздействия, так как динамика реакции (характер первой фазы, период и амплитуда колебаний) зависит от интенсивности раздражения.
В спорте учет закона волнообразности адаптационного процесса позволит прогнозировать изменения устойчивости организма к экстремальным физическим нагрузкам и на этой основе управлять тренировочным и соревновательным процессами, предвидеть появление пре- и патологических состояний и правильно строить схему их профилактики и лечения.
Для тренировки механизмов адаптации нужно не столько длительное постоянное воздействие раздражителя, к которому организм быстро привыкает, сколько периодическое включение и выключение этого раздражителя (нагрузки), т.е. его импульсное ритмическое воздействие на организм. Именно на этом принципе построена «интервальная тренировка».
Длительность импульса и периода паузы необходимо подбирать для спортсмена в каждом конкретном случае, избегая длительного поддержания подобного режима или постоянного наращивания интенсивности нагрузки. 
Материальной основой повышения выносливости организма к функциональным нагрузкам, эффективности тренировки является выбор оптимального соотношения между ритмом (и дозировкой) физических нагрузок и индивидуальными биоритмами организма в каждом конкретном случае.
ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ БИОРИТМОВ
Связь индивидуальных особенностей биоритмов с адаптивными особенностями организма Известно, что суточная периодичность жизненных функций подвержена индивидуальным вариациям. Однако сама по себе констатация этого факта еще не проясняет вопроса о том, как же конкретно связаны индивидуальные характеристики циркадианных ритмов организма с его способностью адаптироваться к необычным распорядкам жизни. Предполагается, что при адаптации к сдвигу фазы ритма сна - бодрствования в рамках 24-часовых суток (т. е. без изменения длительности суточного цикла) скорость такой адаптации определяется степенью слаженности циркадианных ритмов организма, их взаимной согласованности. В самом общем виде циркадианная система с хорошо организованными, упорядоченными взаимосвязями ее компонентов должна при прочих равных условиях быстрее перестраиваться на новый лад после сдвига фазы ритма сна- бодрствования. Индивидуально выраженную способность циркадианной системы к перестройке такого рода называют подвижностью. Чем быстрее и легче совершается адаптация к сдвигу фазы, тем подвижнее циркадианная система, и, наоборот, чем медленнее эта адаптация, тем выше инертность системы циркадианных ритмов. Таким образом, подвижность циркадианной системы должна быть непосредственно связана с уровнем ее организованности, слаженности всех ее звеньев. Эта слаженность определяется четкостью каждого отдельного 
ритма, входящего в циркадианную систему, стабильностью количественных характеристик его параметров, регистрируемых от цикла к циклу, и, в первую очередь, устойчивостью положения акрофаз на временной шкале. С этой точки зрения, показателем слаженности циркадианной системы организма является хорошая воспроизводимость параметров циркадианных ритмов при длительном наблюдении. Это свойство получило название константности или биостационарности. В действительности, конечно, абсолютной константности никогда не бывает: если наложить одну на другую несколько суточных кривых, например, температуры тела, то окажется, что показатели, полученные в один и тот же час суток, будут сосредоточены в рамках некоторого диапазона, ширина которого является одной из характеристик константности суточного ритма. Узкий диапазон свидетельствует о высокой константности, широкий — о низкой (или, что то же самое, о высокой лабильности). Очевидно, чем больше параметров каждого конкретного суточного ритма учитывается при оценке его константности, тем полнее эта оценка. Константность циркадианной системы организма является интегральным выражением константности составляющих ее суточных ритмов.
Сейчас уже установлено, что четкость взаимосвязи циркадианных ритмов меняется при стрессовых воздействиях самой разнообразной природы. Характер этих изменений зависит, прежде всего, от силы раздражителя. Небольшой или умеренный стресс полезен организму, и эта полезность проявляется в том, что при такого рода стрессе циркадианные ритмы могут становиться более константными, а их взаимодействие – более упорядоченным, более четким. Другими словами, в состоянии небольшого или умеренного стресса константность циркадианной системы может увеличиться. Но такая реакция, конечно, не обязательна для всех без исключения лиц. Если в обычных условиях константность жизненных ритмов организма данного человека высока, то под влиянием даже небольшого стресса она может уменьшиться. Что же касается стрессоров большой силы, то сейчас уже установлено, что они расстраивают согласованную работу всех звеньев циркадианной системы организма, нарушают их взаимную синхронизацию (т.е. вызывают десинхроноз), и если в этот момент измерить константность циркадианных ритмов, то она окажется низкой. К числу таких стрессоров может относиться переутомление, а также частые нарушения привычного распорядка сна - бодрствования, обусловленные систематическими трансмеридиональными перелетами, сменной тренировочных графиков с утра на вечер и наоборот.
Чтобы обнаружить увеличение лабильности тех или иных функциональных показателей при стрессе, не обязательно регистрировать эти показатели в циркадианном ритме, т.е. в течение нескольких суток. Иногда достаточно кратковременной регистрации, позволяющей оценить константность ультрадианных или других высокочастотных ритмов. Высокая работоспособность характеризуется низкой вариативностью показателей, посредством которых она определяется, и наоборот. При мышечном
утомлении наблюдается нарастание вариативности межимпульсных интервалов в электромиограмме двигательных единиц, вариабельности частоты пульса, величин дифференциального порога мышечного усилия и др. Необходимо отметить, что константность циркадианной системы организма колеблется в сезонном ритме. Многочисленные экспериментальные данные указывают на существование так называемого сезонного физиологического десинхроноза, который выражается в том, что константность циркадианной системы у жителей средних широт снижается в переходные сезоны года – весной и осенью - и возрастает в контрастные сезоны – летом и зимой. Сезонный физиологический десинхроноз сопровождается уменьшением сопротивляемости организма к повреждающим факторам, а у лиц, страдающих хроническими заболеваниями, способствует обострению этих заболеваний. Наконец, константность циркадианной системы организма изменяется с возрастом. В периоды бурно протекающей возрастной эволюции (периоды повышенного напряжения организма, интенсивного стресса) имеет место уменьшение константности циркадианных ритмов. Также в период угасания константность циркадианных ритмов должна быть ниже, чем в зрелом возрасте.
Генотип и биоритмы
Константность циркадианных ритмов одного и того же человека связана с состоянием здоровья, временем года, возрастом, а также отличается индивидуальным своеобразием «биоритмологического генотипа» (или геноритма), одним из проявлений которого является индивидуально присущий человеку уровень константности его жизненных ритмов. В той или иной мере «биоритмологический генотип» всегда оказывается измененным различными ситуационными влияниями и в таком трансформированном виде предстает как «биоритмологический фенотип» (феноритм). Если учесть эти влияния и постараться по возможности устранить их, можно составить представление о генетически запрограммированных особенностях циркадианных ритмов, в том числе и о степени их константности.
Существует концепция, согласно которой в эмбриональном развитии, начиная с зачатия, происходит избирательное объединение разнородных структур организма с биоритмами, имеющими различные по длительности периоды, предполагается «захватывание» мелких частот более крупными (охватывающими весь организм) к моменту кульминации (рождения ребенка).
Установлено, что генетический фактор оказывает влияние на длительность периода изучавшегося ритма и четкость разграничения фаз активности и покоя, а также на степень межиндивидуальной вариативности характеристик ритма. Циркадианная иерархия формировалась в процессе эволюции живых систем, в ходе которой организм постепенно утрачивал способность к глобальной реакции на случайные возмущения в сфере датчиков времени. Высокая чувствительность к таким возмущениям одних звеньев организма и нечувствительность других гарантировала организм от многочисленных тотальных перестроек своей жизнедеятельности вслед за случайными событиями, происходящими во внешней среде, и в то же время сохраняла способность постоянно следить за состоянием среды, отмечать всевозможные ее изменения, чтобы всегда быть готовым адекватно отреагировать на них. В этом проявляется двойственный характер реагирования живых систем на случайные и кратковременные возмущения в среде (тактические адаптации) и закономерные, длительные изменения внешних условий (стратегические адаптации), затрагивающие весь организм, а не только его лабильные звенья. Увязка очень медленно протекающих равновесных процессов с относительно быстро протекающими процессами приводит к тому, что система может производить впечатление относительно инертной, нереагирующей, несмотря на различные изменения отдельных компонентов. Изменение одного компонента фактически не будет достаточно для вызова реакции всей системы, так как изменение в компоненте компенсируется уже прежде, чем оно заметным образом могло бы повлиять на совокупную систему. Краткое и быстро проходящее изменение одного компонента влияет лишь на прочие быстро реагирующие компоненты системы, которые за время изменения стремятся к соответствующему новому равновесию, но не на большую часть медленно реагирующих компонентов. Такое представление подтверждает положение, согласно которому в состав функциональной системы входят по крайней мере две категории физиологических механизмов с весьма различными физиологическими свойствами. В одну из них входят механизмы, обладающие крайней консервативностью и относительной консервативностью. Другие же узловые механизмы системы обладают весьма широкой пластичностью. С точки зрения оптимального функционирования циркадианной системы организма, к константности ритмов-водителей и ритмов-ведомых предъявляются разные требования. Для успешного осуществления связи между средой и организмом ритм-водитель должен быть чувствительным к внешним сигналам, способным быстро отвечать на эти сигналы изменением численных значений своих параметров, т. е. обладать достаточно высокой лабильностью. В то же время скорость реакции организма на изменение параметров ритма-водителя тем выше, чем прочнее взаимосвязь ритмов - ведомых, в сфере которых главным образом и происходит передача сигнала с этажа на этаж. Прочность этой взаимосвязи определяется степенью их константности. Высокая константность ритмов-ведомых обеспечивает быструю и точную передачу сигналов от одного уровня циркадианной системы к другому, быстрое приспособление организма к новому положению фазы время-датчика. Хотелось бы подчеркнуть, что такое быстрое приспособление выгодно в случае стратегической адаптации. Что же касается тактической адаптации, то высокоскоростная система может оказаться в проигрыше, достигая в короткие сроки глубоких перестроек в ответ на случайные и сравнительно кратковременные средовые изменения. В этом, по-видимому, состоит еще одно противоречие адаптационного процесса: выигрывая в стратегии, организм проигрывает в тактике. Именно поэтому неверно было бы думать, что адаптивные возможности циркадианной системы и в стратегическом, и в тактическом отношении тем выше, чем выше лабильность ритмов-водителей и одновременно чем выше константность ритмов-ведомых, т. е., другими словами, чем выше скоростные возможности системы в плане реакций на сдвиги фазы время-датчиков. Можно думать, что одновременный учет интересов организма в сфере тактической и стратегической адаптации обеспечивается сочетанием достаточно высокой (но не избыточной) константности ритмов-ведомых с достаточно высокой (но тоже не избыточной) лабильностью ритмов-водителей. Чем лучше организована система, тем она адаптивнее. Более организованные системы, как правило, являются и более приспособленными, иными словами, адаптация выступает в качестве критерия организованности, и наоборот. Здесь под организацией подразумевается не морфофизиологическое строение, а упорядоченность взаимодействия рабочих единиц, составляющих систему, а также целостной системы с окружающими ее условиями. С точки зрения этого принципа, хорошо организованная циркадианная система должна быть высокоадаптивной не только по отношению к сдвигу фазы ритма сна - бодрствования, но и к любому стрессорному воздействию, нарушающему фазовую архитектонику циркадианных ритмов. Иначе говоря, хорошо организованная циркадианная система должна быть устойчива к десинхронозу, вызванному стресс-агентом любой природы.
Какие же конкретно суточные ритмы являются управляющими (ведущими), а какие – управляемыми (ведомыми)? На первый взгляд, представляется логичным при решении этого вопроса принять в качестве критерия выраженность и быстроту ответа ритмического процесса на стрессорные воздействия: ведь мы говорили, что ритмы-водителиотличаются высокой реактивностью (лабильностью), а ритмы-ведомые — устойчивостью (константностью). В зависимости от специфики раздражителя скорость и выраженность реакции того или иного ритмического процесса может оказаться различной. Поэтому попытка подойти к оценке положения того или иного ритма в циркадианной иерархии на основе его устойчивости к стрессорным воздействиям без учета специфики наличных условий едва ли будет результативной. Нужно иметь в виду также силу раздражителя и фактор индивидуальности организма, которые накладывают свой отпечаток на характер реакции.
Высокий уровень адаптированности человека к различным условиям жизнедеятельности обеспечивается многими генетически определяемыми параметрами, в первую очередь, хорошо организованной саморегуляцией функций, взаимоотношениями биоритмической активности мозга и эндокринных и вегетативных функций.
Врожденные межиндивидуальные различия строения и функций мозга, двигательного аппарата и вегетативных систем определяют особенности адаптации людей к их профессиональной или спортивной деятельности и различную скорость развития адаптации. Выделены три группы лиц с различной способностью к адаптации.
1. Неадаптивный тип с высоким уровнем нейротизма, низкими субъективными оценками самочувствия, активности, настроения, нестабильными и случайными функциональными взаимосвязями, с отсутствием альфа-ритма в статистической структуре ЭЭГ.
2. Адаптивный тип с высокой реактивностью на различные нагрузки, большим числом функциональных взаимосвязей, с выраженными альфа- и тета-ритмами в структуре взаимосвязей компонентов ЭЭГ.
3. Адаптивный тип с невысокой реактивностью на воздействия специфическими изменениями отдельных функций, устойчивостью системных реакций, экономизацией взаимосвязей различных показателей. У этого типа людей с тенденцией к интроверсии и высоким уровнем самооценки доминирующим является альфа-ритм ЭЭГ.
Подвижность и константность – это отдельные стороны биоритмологического статуса, которые, конечно, не исчерпывают содержания этого понятия. Очень важной особенностью индивидуального биоритмологического статуса человека является отношение максимума его работоспособности к тому или иному периоду суток. По этому признаку люди делятся на три типа: «жаворонки» (с утренним пиком работоспособности), «совы» (с вечерним пиком работоспособности) и «голуби», имеющие максимум работоспособности в середине дня (их еще называют «аритмики»). Лица, относящиеся к «утреннему» типу, предпочитают рано ложиться и рано вставать, в то время как представители «вечерного» типа поздно ложатся и поздно встают. Особенности биоритмической структуры относятся к устойчивым индивидуальным свойствам и могут рассматриваться как элементы конституции человека. Они могут быть использованы при прогнозировании приспособительных реакций организма. Что касается корреляции между типом суточного ритма работоспособности и адаптацией к сдвигу фазы ритма сна - бодрствования, то по этому поводу можно найти лишь единичные работы. Для людей, склонных к более позднему отходу ко сну, характерна замедленная адаптация к смене часовых поясов. Лица «вечернего» типа обнаруживают лучшую переносимость ночной работы, нежели представители «утреннего» типа. И это совершенно естественно: «вечерний» тип как раз и характеризуется высокой работоспособностью в вечернее, а нередко и в ночное время. Но хорошая переносимость ночной работы у «сов» выражается не только в высокой продуктивности, но и в отсутствии резких деформаций суточной температурной кривой, обусловленных ночным бодрствованием; такие деформации наблюдались у «жаворонков». Между прочим, одним из характерных нарушений суточного ритма температуры тела у «жаворонков» было увеличение его амплитуды, что, как уже говорилось, является признаком стресса.
Для высококвалифицированных спортсменов принадлежность к тому или иному типу суточного ритма (хронотипу) имеет значение для учета времени соревнований и проведения тренировок со значительными физическими нагрузками. Следовательно, адаптационные возможности спортсмена того или иного хронотипа при воздействии адаптогенного фактора не являются однозначными. Важную роль в ответных реакциях организма играют гормоны. У лиц разных хронотипов пики экскреции гормонов наблюдаются в различные временные периоды. Утром у «жаворонков» обнаружена большая, чем у «сов», секреция норадреналина. В зависимости от хронотипа спортсмена при физических нагрузках в разные часы суток изменяется уровень напряжения работы систем его организма. При наличии в команде спортсменов - «сов» в утренние и дневные часы им необходима более длительная разминка перед занятием, игрой или соревнованием. Тип суточного ритма спортсмена следует учитывать и при выборе времени суток для использования восстановительных и оздоровительных технологий.
Еще одна особенность индивидуального биоритмологического статуса - это длительность естественного циркадианного периода. В многочисленных экспериментах, проведенных в так называемых постоянных условиях (т. е. в изоляции от учитываемых внешних периодических факторов) - в пещерах, сурдокамерах и т. д., обнаружилось, что у большинства людей в этих условиях цикл сон - бодрствование удлиняется (в среднем до 24,5-25,9 ч) и лишь у немногих он становится несколько короче 24 ч. Продолжительность периода ритма сна - бодрствования, наблюдаемую в постоянных условиях, называют естественным циркадианным периодом, подчеркивая этим самым его независимость от внешних синхронизаторов, его внутреннюю обусловленность (термин «естественный циркадианный период» применим не только к циклу сон - бодрствование, но и к другим суточным ритмам организма, которые в постоянных условиях «ведут себя» аналогично ритму сна - бодрствования).
Обнаружена корреляция между длительностью естественного циркадианного периода и типом суточного ритма работоспособности. У «утренних» типов свойственный организму циркадианный ритм соответствует 24-часовому, поэтому синхронизация этого ритма с астрономическими сутками естественна и незаметна для организма; период же эндогенного циркадианного ритма у лиц «вечернего» типа несколько больше 24 ч, поэтому в условиях обыденной жизни он укорачивается, что,
по-видимому, требует определенных физиологических затрат.
Показано, что лица с удлиненным естественным циркадианным периодом быстрее адаптируются к сдвигу фазы ритма сна – бодрствования после перелета в западном направлении, в то время как лица с укороченным естественным циркадианным периодом легче переносят перелет в восточном направлении. Можно думать также, что люди, имеющие удлиненный естественный циркадианный период, должны легче приспосабливаться к суткам, длиннее 24 ч, а лица с укороченным естественным циркадианным периодом — к суткам, короче 24 ч.
Итак, имеется четыре характеристики индивидуального биоритмологического статуса человека, связанные с особенностями его циркадианных ритмов: подвижность, константность, принадлежность к «утреннему», «вечернему» или промежуточному типу и, наконец, длительность естественного циркадианного периода. Основой для суждения о тренируемости спортсмена в различных видах спорта являются генетические маркеры и достаточно уже известные информативные морфофункциональные и психофизиологические критерии.
Неадекватный выбор стиля соревновательной деятельности нарушает врожденные механизмы мозгового управления движениями, что замедляет темпы роста спортивного мастерства, ограничивает достижения и угрожает здоровью спортсмена. Дифференциация спортсменов по генетически обусловленным способностям создает основу для индивидуализации педагогического подхода к их обучению и тренировке, помогает сохранить долголетие карьеры и, главное, здоровье.
По степени подвижности выделять три типа людей: индивидуальных биоритмов предложено Биоритмологически подвижный – характеризуется большой подвижностью биоритмов; инертный – характеризуется отсроченной перестройкой всех функций организма в период бодрствования, низкой работоспособностью, медленной
нормализацией сна; промежуточный – характеризуется выраженной неодновременной перестройкой и длительным рассогласованием внутренних функций. При определении совместимости людей также немаловажно учитывать значение биоритмов. Убедительно доказанное преимущество совместимости людей при совместной работе позволяет рекомендовать подбор совместимых по биоритмам взаимодействующих пар в игровых видах спорта, в гребле, в синхронном плавании и других видах спорта.
Хронофармакология и хронотерапия
Хронофармакология изучает действие лекарственных препаратов как функцию биологического времени и их влияние на биологические ритмы организма. Хронотерапия представляет собой комплекс лечебных мероприятий, проводимых с учетом фактора времени. Многочисленные экспериментальные исследования показывают, что чувствительность организма к различным внешним воздействиям, в том числе фармакологическим, существенно меняется в зависимости от времени суток и сезона года.
Скорость выведения лекарственных веществ также варьирует в течение суток. Например показано, что полное выведение салициловых прапаратов из организма человека при пероральном приеме в 7 ч происходит через 17 ч, тогда как при приеме вечером (19 ч) - через 22 ч. Максимальная скорость выведения с мочой метиламфетамина отмечается в ранние утренние часы, а минимальная — к концу дня. Ритм выведения салициловых препаратов и метиламфетамина тесно связан с суточными колебаниями кислотности мочи, поскольку обратной реабсорбции в почечных канальцах подвергаются неионизированные формы этих веществ. Таким же механизмом определяется и различная скорость выведения сульфаниламидов, которые имеют константу кислотной диссоциации, равную 5.5, и поэтому быстро выводятся
днем, когда кислотность мочи сдвинута в щелочную сторону.
Принципиально важным является наличие фазового расхождения между суточными ритмами терапевтического действия препарата и его токсического эффекта. Возвращаясь к наркотическим веществам, можно отметить, что многие из них имеют максимальный терапевтический эффект, определяемый как доза, необходимая для засыпания 50% экспериментальных животных (ED50), в период покоя животных. Максимальный токсический эффект, определяемый как доза препарата, вызывающая смерть у 50% животных (LD50), отмечается в период активности животных. В результате отношение LD50/ED50, или так называемый терапевтический индекс, приобретает выраженные колебания в течение суток с максимумом в дневные часы. Иными словами, для человека, активного в светлое время суток, оптимальным временем для оперативных вмешательств под наркозом являются ночные часы.
Терапевтический эффект некоторых лекарств существенно не меняется в течение суток, но терапевтический индекс может варьировать в результате суточных колебаний их токсического влияния. Наличие существенных суточных колебаний эффективности терапевтического воздействия показано также для многих других лекарственных веществ, в частности для гипотензивных средств, противогистаминных препаратов, лекарств для лечения опухолей, гормональных препаратов.
Фармакологическое действие препаратов характеризуется сезонными колебаниями. Например, противовоспалительные лекарства опосредованного действия наиболее эффективны в весеннее время, т. е. в период, когда наблюдается максимальная активность коры надпочечников. Безусловно, результаты лечения в разные сезоны года определяются не только эффективностью лекарственной теия эффективности терапевтического воздействия на организм. Действие многих лекарственных веществ связано с суточными ритмами концентрации кортикостероидов в крови. Учитывая потенцирующее действие кортикостероидов на некоторые внутренние механизмы нейроэндокринной регуляции, можно ожидать, что с ритмом этих гормонов будет прямо коррелировать эффективность терапевтического воздействия адреномиметиков, препаратов с липолитическим действием. Для лекарств анаболического действия, гистамина и гистаминоподобных веществ большую эффективность можно ожидать при введении их в противофазе с ритмами кортикостероидных гормонов.
Следует отметить, что во многих случаях вывод о взаимосвязи колебаний чувствительности организма к химическим и физиотерапевтическим воздействиям с отдельными биологическими ритмами делается на основании исследований, проведенных в условиях устойчивой синхронизации этих ритмов с комплексом внешних «датчиков времени». В то же время для выяснения наиболее существенных связей между ритмами физиологических функций и терапевтической эффективностью, по-видимому, большее значение имеют исследования, выполненные при направленном изменении амплитудно-фазовой структуры ритмов организма.
Из всего многообразия лекарственных средств, применяемых в современной медицине, наиболее разработаны экспериментально и апробированы на практике временные схемы введения кортикостероидных препаратов с учетом биологических ритмов организма. Большинство авторов считают наиболее оправданным проводить кортикостероидную терапию таким образом, чтобы введение экзогенных гормонов имитировало эндогенный ритм их секреции корой надпочечников. Очевидно, этот принцип справедлив и для других гормональных препаратов, за исключением
тех случаев, когда в результате патологии изменяются суточные ритмы чувствительности органов-мишеней к действию вводимого вещества. В экспериментальной и клинической хронофармакологии по существу неразработанными остаются проблемы лечения комплексом лекарственных средств. Имеются лишь единичные работы, указывающие на то, что изменение временного интервала между введением двух гормональных препаратов (кортикостерона и пролактина) существенно влияет на конечный результат данного фармакологического воздействия, вплоть до того, что при разных временных интервалах одни и те же вещества оказывают противоположное действие. Значительные различия в эффективности терапевтических воздействий на организм наблюдаются также при сочетании лечения лекарственными препаратами с направленным изменением структуры суточного ритма питания.
Время суток, когда в организме содержание определенных гормонов повышено, является и временем оптимального физиологического воздействия. Эта закономерность особенно важна для использования различных препаратов с целью восстановления спортсменов, повышения уровня их иммунного состояния и работоспособности.
Умственная и физическая работоспособность, физиологические,