Основные концепции и теоретико-исследовательские направления

Содержание

Предисловие
Часть 1. Основные концепции и теоретико-исследовательские направления.
Часть 2. Основной категориально-понятийный аппарат практической социальной психологии
Часть 3. Диагностико-коррекционный комплекс как алгоритм профессиональной деятельности социального психолога-практика
Заключение, или «не ставя точки...»
Указатель статей

4 5

Предисловие

Традиционно учебные издания по психологии представляют собой либо учебники, либо учебные пособия, либо учебно-методический материал, существенно реже — справочно-энциклопедические издания. При этом уж тем более нечасто эти публикации акцентированно рассчитаны на психолога-практика. Как правило, в качестве адресатов называются психологи-исследователи и преподаватели психологии, студенты, специализированные везде. В связи с этим собственно теоретическая часть, если и не является основной в подобных книгах, то, во всяком случае, занимает существенную долю их объема.

Настоящее издание ориентировано на четко очерченный контингент: это либо студенты психологических факультетов, которых готовят к тому, чтобы они в рамках своей профессиональной деятельности в дальнейшем выполняли функции именно психологов-практиков (и при этом, прежде всего, в качестве социального психолога), либо уже состоявшиеся и профессионально функционирующие социальные психологи-практики. Сразу хотим заметить, что читателям, интересующимся практической социальной психологией в качестве хобби эта книга никак не адресована, попросту не для них написана.

Еще на одном моменте хотелось бы остановиться. Эта книга обозначена авторами как «Азбука» не потому, что она адресована людям в психологическом плане безграмотным, а потому что даже такое объемное издание никак не может претендовать на то, что содержит достаточный объем информации, необходимой для профессиональной деятельности социального психолога-практика. Конечно, основной текст книги подобран таким образом, чтобы читатель — профессиональный социальный психолог-практик имел возможность найти ответы на основные вопросы, возникающие по ходу его профессиональной деятельности практически в любой организации, будь то образовательное, производственное или любой иное учреждение как государственной принадлежности, так и коммерческого профиля.

Книга состоит из трех основных частей.

В первой из них изложены в доступной форме основные концептуальные подходы, позволяющие проанализировать социально-психологическую составляющую практически любого социального взаимодействия в рамках любой социальной структуры. При этом изложение базовых для социальной психологии направлений и теорий осуществлено не в парадигмальном, а скорее в практикоориентированном плане, что дает возможность читателю достаточно четко сориентироваться в теоретико-ракурсном рассмотрении возникающих в рамках его реальной профессиональной деятельности вопросов, имеющих отчетливо выраженное социально-психологическое звучание.

Что касается второй части книги, то она выстроена в следующей логике. На каждую из букв, так как речь идет именно об «Азбуке», приходится пять понятийно-категориальных статей. Каждая из этих статей состоит из двух частей — собственно азбучно-энциклопедической статьи и тезисно-лапидарного очерка из экспериментально-исследовательского опыта проработки данного конкретного понятия в рамках социально-психологической науки. Здесь следует отметить, что относительно некоторых конкретных букв в данной «Азбуке» не удалось подобрать по пять реально значимых в психологическом плане терминов и поэтому авторы ограничились «усеченным» вариантом представленности в «Азбуке» таких букв.

Третья, заключительная часть книги представляет собой изложение системно подобранного комплекта методического инструментария, позволяющего в результате его использования нарисовать необходимый профессионально работающему с группой психологу социально-психологический портрет конкретного сообщества и статусно-ролевую позицию в этом сообществе практически каждого из его членов. Методический инструментарий, описанный в данной части книги, представлен в логике определенной структурной схемы: сжатое концептуальное обоснование появления методики, процедура проведения, обработка данных.

Помимо этого, здесь же представлены материалы, раскрывающие основные принципы сопоставительно-интерпретационного анализа эмпирических материалов, которые позволяют выработать алгоритм психолого-коррекционного воздействия на реально функционирующую группу и ее членов на базе конкретно полученных эмпирических данных.

Книга рассчитана на психологов-практиков и студентов психологических факультетов высших учебных заведений.

Часть 1

Основные концепции и теоретико-исследовательские направления

В первой части «Азбуки» представлен краткий обзор научных направлений в современной психологии, который ни в коей мере не претендует на сколько-нибудь полное отражение тенденций и результатов развития психологической науки. Совершенно сознательно поставив задачу минимизировать его объем, мы при подборе «статейных» тем для включения в «Азбуку» руководствовались двумя главными соображениями.

Во-первых, нас интересовали наиболее основательные, универсальные подходы как в смысле их «удельного веса» в мировой психологии, так и с точки зрения «укорененности» в широком культурном контексте и обыденном сознании.

Во-вторых, ряд концептуальных моделей, на наш взгляд, было более целесообразно содержательно представить во второй части «Азбуки» не в форме отдельной теоретико-методологической статьи, а через описание наиболее ярких социально-психологических феноменов межличностных отношений.

И, наконец, в-третьих, каждый из «прописанных» подходов включает набор техник для решения широкого целого спектра прикладных задач (эффективность которых подтверждена многолетней практикой).

Следует также отметить, что бихевиоризм, безусловно являющийся классическим научающим направлением, дан отдельной статьей в силу совершенно особой самостоятельной роли, которую он играет в психологической науке и практике. Аналитическая психология, которую часто и достаточно обоснованно причисляют к психоаналитическому направлению, дана отдельной позицией по причине стабильно высокого интереса к идеям К. Юнга, особенно к его учению о психологических типах, и востребованности типологии Майерс — Бриггс в современной социально-психологической практике.

Направления, вошедшие в настоящую часть «Азбуки», даны в традиционном алфавитном порядке. В начале каждой статьи дается краткая общая характеристика соответствующего подхода, затем излагается его суть и особенности и в этой логике перечисляются и расшифровываются ключевые понятия. Некоторые из ключевых понятий, относящихся к тому или иному направлению, вошли во вторую часть «Азбуки», где дано их развернутое описание. Все статьи завершаются краткой обобщающей характеристикой вклада описываемого направления в целом в теорию и практику социальной психологии.

Аналитическая психология — направление в современной психологии, в основе которого лежат взгляды К. Юнга. Развивая идею З. Фрейда о бессознательном, К. Юнг существенно ее модифицировал и разработал собственную оригинальную концепцию личности.

В отличие от З. Фрейда, К. Юнг считал, что наиболее интенсивное развитие личности происходит не в раннем детстве, а в зрелом возрасте. Соответственно на первый план в его схеме выступает не взаимодействие ребенка с родителями, а многоплановая система социальных отношений взрослой личности во всем ее разнообразии. При этом целью полноценного развития К. Юнг считал обретение цельности личности в процессе индивидуации — преодолении раскола между сознанием и бессознательным, неизбежно возникающим, по мысли К. Юнга, в детском возрасте.

Раскол, или расщепление такого рода во многом обусловлены влиянием социальной среды. Так, в частности, вступая в школьный возраст и стремясь занять максимально комфортную позицию в среде сверстников, ребенок сознательно выбирает те личностные качества и поведенческие стратегии, которые вызывают желаемую им реакцию со стороны его социального окружения. Таким образом, формируется персона — та составляющая личности, которая полностью осознается, субъективно ею принимается и целенаправленно предъявляется миру. При этом те аспекты личности, которые не отвечают критерию социальной желательности, не просто скрываются, но активно отвергаются на внутриличностном уровне и, в конечном счете, вытесняются в бессознательное. Именно таким образом формируется тень — структура несовместимая с самопринятием и самооценкой эго.

В ходе индивидуации, по мысли К. Юнга, происходит поэтапное осознавание и принятие тени или, иначе говоря, смещение «центра личности» к срединной точке между эго и бессознательным. Тем самым существенно расширяется личностный потенциал, поскольку, с точки зрения К. Юнга, «...бессознательный человек, т. е. его тень не состоит только из исключительно морально предрассудительных тенденций, но выражает также ряд хороших качеств, таких как нормальные инстинкты, соответствующие реакции, основанные на реальности инсайты, творческие импульсы и т. д.»¹.

Если процесс индивидуации благополучно завершен, и раскол между сознанием и бессознательным преодолен, возникает интегрированная личность, или, говоря терминами аналитической психологии, самость.

Данная проблема имеет актуальное значение для таких прикладных аспектов социальной психологии, как психология лидерства, командообразование, конфликтология. Индивид, не осознающий и отвергающий свою тень, как правило, демонстрирует крайне ригидные формы поведения, плохо адаптируется к командной работе, неспособен к полноценной творческой деятельности, восприятию инновационных идей и альтернативных точек зрения. В этой связи теоретическая модель К. Юнга и некоторые разработанные им психотерапевтические техники широко применяются в практике коучинга, обучающих и тренинговых программ по развитию лидерских качеств, командообразованию и т. п.

Не менее важное значение для решения указанных задач имеет учение К. Юнга о психологических типах личности. В основу своей типологии К. Юнг заложил три биполярных параметра: экстраверсия — интроверсия, сенсорность — интуитивность, мышление — чувственность. Каждый человек, с точки зрения К. Юнга, имеет врожденную предрасположенность к тому или иному полюсу соответствующего параметра.

Экстраверсия — Интроверсия определяет базовую установку индивида по отношению к миру (данный параметр также называют основной позицией): ориентацию вовне, либо внутрь себя. Не следует путать данный параметр с аналогично обозначаемой личностной суперчертой в концепции Г. Айзенка.

Сенсорность — Интуитивность характеризует личность с точки зрения предпочитаемого способа сбора и восприятия информации. Представители сенсорного типа при сборе информации ориентированы на факты, на то, что действительно происходит «здесь и сейчас», и использование пяти чувств: зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. Люди интуитивного типа при сборе и оценке информации предпочитают полагаться на «шестое чувство» — догадки, озарения, прогнозы при минимальном внешнем стимуле. В отличие от живущего в режиме «здесь и сейчас» представителя сенсорного типа, интуитивисты предпочитают иметь дело с будущим, рассматривая не столько факты, сколько возможности.

Мышление — Чувственность характеризует процесс принятия решения. Представители «мыслительного» типа принимают решения на основе логического анализа имеющихся данных. Качество решения для них связано с объективностью, соответствием существующим нормам, последовательностью и обоснованностью. Люди «чувствующего» типа принимают решения, прежде всего, исходя из личных убеждений и субъективных ценностей. Качество решения определяется для них степенью эмоциональной комфортности для себя и окружающих, гармонией в отношениях. Согласно имеющимся данным, этот параметр отчетливо коррелирует с гендерным фактором применительно к европейской культуре — примерно две трети мужчин относятся к «мыслительному» типу, а две трети женщин — к «чувствующему».

Согласно типологии К. Юнга каждый человек имеет ведущую, наиболее развитую, освоенную и предсказуемую, или, иначе говоря, доминирующую функцию личности, или доминанту. В роли доминанты может выступать любая из психологических функций, составляющих два последних параметра (сенсорность — интуитивность, мышление — чувственность). Сочетание каждой потенциально доминантной функции с одним из полюсов первого параметра (экстраверсией или интроверсией), образуют восемь возможных комбинаций, которые К. Юнг обозначил как психотипы. Характерные особенности каждого психотипа он описал в своих работах.

В дальнейшем типология К. Юнга была расширена и доработана американскими психологами И. Майерс и К. Бриггс. К исходным параметрам они добавили еще один — результат — процесс (иногда называемый также решение — восприятие), характеризующий общий стиль жизни индивида. Люди, стиль жизни которых ориентирован на результат, стремятся к завершенности всякого дела, даже если для этого необходимо выполнить тяжелую и малоинтересную работу. Для них характерен планомерный подход к деятельности и последовательность в решении задач.

Люди, ориентированные на процесс, получают удовольствие от самой деятельности. Если этого не происходит, то они легко отказываются от начатого дела и переключаются на что-то более интересное. Им свойственны высокая адаптивность, гибкость, спонтанность. Даже выбрав какой-то определенный план действий, они предпочитают до последнего не ставить все точки над i, сохраняя альтернативные возможности.

И. Майерс и К. Бриггс разработали опросник (Myers — Briggs Type Indicator — MBTI), позволяющий выявить индивидуальную предрасположенность по каждому из четырех параметров, и детально описали психологические особенности 16 возможных типов личности. Методика Майерс — Бриггс получила широкое распространение в организационной психологии и психологии менеджмента. Разработанный

ими подход применяется в рекрутменте, командообразовании, при разрешении конфликтных ситуаций, в процессе адаптации молодых специалистов и т. п.

В целом аналитический подход, несмотря на неоднократно звучавшие в его адрес упреки в чрезмерной метафоричности и недостаточной научной обоснованности, вызывает неизменный интерес как у психологов-практиков, так и у педагогов, политологов, культурологов, представителей различных творческих профессий. Его потенциал развития явно не исчерпан и дальнейшие исследования в данной парадигме могут привести к существенным научно-практическим результатам.

Бихевиоризм (англ. behavior — поведение) — направление в психологии, центрированное на изучении поведенческих реакций и их детерминант. Зарождение данного направления связано с экспериментами американских исследователей начала XX в. Э. Торндайка и Д. Уотсона, а также с учением И. П. Павлова о рефлексах. Окончательное оформление как самостоятельная концепция бихевиоризм получил в трудах Б. Скиннера.

Согласно представлениям последнего, человек являет собой своего рода «черный ящик», внутреннее содержание которого практически недоступно объективному научному исследованию. Это относится как к собственно психическим, так и к нейрофизиологическим процессам. Исходя из этого, по мнению бихевиористов, необходимо отказаться от попыток понять внутреннюю мотивацию поведения и сосредоточиться на внешних факторах. По Б. Скиннеру, объяснить поведение (а следовательно, в какой-то мере опосредствованно понять устройство «черного ящика») можно, проанализировав взаимосвязь между наблюдаемым извне действием и его последствием.

Б. Скиннер считал, что в отличие от классических экспериментов И. П. Павлова с животными, где поведенческая реакция следовала за стимулом (такое поведение Б. Скиннер обозначал как респондентное) человек обычно демонстрирует оперантное поведение, сутью которого является активное воздействие на окружающий мир с целью достижения желаемых изменений. То есть, по сути дела, поведенческий акт по времени предшествует физическому проявлению стимула, под влиянием которого он происходит. Если в результате предпринятого действия наступают желаемые последствия, то данная форма поведения получает положительное подкрепление, тем самым повышается вероятность повторения данной поведенческой реакции всякий раз, когда у субъекта возникает потребность в получении положительного подкрепления данного типа. Если же в результате поведенческого акта ожидание индивида не оправдываются или, более того, имеют место последствия противоположные, в терминах Б. Скиннера аверсивные желаемым, можно говорить о негативном подкреплении, порождающем тенденцию к отказу от данного вида поведения.

Аверсивные стимулы в бихевиоральном подходе также называются наказанием. Систему использования обществом и его уполномоченными представителями наказания для пресечения социально табуированного поведения индивидов Б. Скиннер обозначал как аверсивный контроль. Весьма критически относясь к управлению поведением, основанном на аверсивном контроле, Б. Скиннер разработал собственную систему модификации поведения, основанную на переучивании индивида с проблемным поведением за счет использования положительных подкрепляющих стимулов.

Модель модификации поведения Б. Скиннера включает в себя два основных этапа: функциональный анализ и вмешательство. Первый является определяющим и наиболее сложным, поскольку многие поведенческие паттерны в реальности не сводятся к простым оперантным реакциям, в основе которых лежит один конкретный

стимул. На практике результат одного поведенческого акта может не просто подкреплять или подавлять предшествующую ему реакцию организма, но и порождать другие реакции. Таким образом возникают сложные последовательности взаимосвязанных поведенческих актов и опосредствующих их стимулов.

Кроме того, сами стимулы могут иметь характер как первичного (непосредственного), так и вторичного (опосредствованного) подкрепления. Причем один и тот же стимул может выступать одновременно в двух ипостасях. Скажем, автомобиль как положительное подкрепление усилий приложенных для его приобретения не только удовлетворяет потребность в средстве передвижения, но и может служить символом успеха, престижа и т. п., тем самым подкрепляя самооценку владельца. Надо заметить, что деление стимулов на первичные и вторичные в бихевиоризме содержательно перекликается с первичными и вторичными потребностями в модели иерархии ценностей А. Маслоу. С учетом перечисленных нюансов в рамках функционального анализа необходимо точно определить «симптомы» — поведенческие реакции или паттерны, от которых следует избавиться и детально идентифицировать систему стимулов, их подкрепляющих. Не менее важно точно сформулировать формы нового, замещающего поведения и разработать систему его положительного подкрепления.

Целью вмешательства является реорганизация внешней среды таким образом, чтобы исключить воздействие стимулов, подкрепляющих нежелательное поведение и максимизировать положительное подкрепление замещающего поведения. В идеале, с точки зрения Б. Скиннера, вмешательство должно строиться именно таким образом, однако на практике, как правило, предусматриваются и используются меры аверсивного контроля над проблемным поведением.

Несмотря на то, что взгляды Б. Скиннера подвергались жесткой критике за присущий им механицизм и крайний радикализм (саму концепцию Б. Скиннера часто обозначают как радикальный бихевиоризм), его идеи нашли широкое практическое применение в психотерапии, образовании, психологии рекламы, организационной и юридической психологии. Тем не менее, последователи Б. Скиннера предприняли попытки интеграции бихевиорального подхода и направлений в психологии, изучающих интрапсихические процессы. В частности, А. Стаатс разработал теорию психологического бихевиоризма, в рамках которой учитывается влияние генетической заданности, личностного развития и социального научения на поведенческие реакции. Особое внимание А. Стаатс уделял проблеме психологической адаптивности и поведению индивида в группе. Предложенная им жетонная система подкреплений, изначально использовавшаяся в психиатрических клиниках, впоследствии получила широкое применение в практической социальной психологии.

Суть этой системы заключается в том, что индивид за желаемый поведенческий акт получает жетон — стимул второго порядка, являющийся символическим выражением части желаемого стимула первого порядка. Если у индивида в течение определенного времени накапливается количество таких «частей» эквивалентное целому, он имеет право обменять свои жетоны на реальный материальный либо социальный бонус. Впоследствии данная система подкрепления была модифицирована для использования в групповом контексте. В этом случае суммируются жетоны, заработанные всеми членами группы, и бонус получает вся группа как социальное целое. В данной модификации жетонная система подкрепления широко используется при работе с детскими и подростковыми группами, в организационной психологии при создании кружков качества, разработке систем мотивации персонала, в командообразовании и т. п.

Еще одним эффективным практическим нововведением А. Стаатса стала процедура тайм-аута. В ее основе лежит идея о том, что для устранения нежелательного поведения часто бывает достаточным извлечение индивида на какое-то время из среды, в которой данное поведение проявляется. Это, по мнению А. Стаатса, автоматически приведет к тайм-ауту в действии стимула, подкрепляющего проблемное поведение. В результате такое поведение не только ситуативно прекратится, но, возможно, и не возобновится при возвращении в изначальную среду. Использование тайм-аута позволяет отказаться от функционального анализа в модели модификации поведения Б. Скиннера, что особенно актуально для условий школьного обучения, не позволяющих в большинстве случаев проводить эту достаточно сложную и требующую специальной подготовки процедуру. Идея тайм-аута также широко используется в современной конфликтологии, в ведении переговоров, в процессе командной работы и для решения иных прикладных социально-психологических задач.

В целом бихевиоральный подход был и остается востребованным в сферах образования, менеджмента, маркетинга и других значимых областях человеческой деятельности. Не случайно бихевиоризм на протяжении длительного времени считался, наряду с психоанализом, одним из наиболее фундаментальных и авторитетных направлений в психологии. Уверенное владение техниками модификации поведения по сей день является обязательным условием профессиональной подготовки практических социальных психологов.

Гештальтпсихология (нем. gestalt — образ, форма; gestalten — конфигурация). Данное направление психологической науки возникло в первой половине XX в. и получило развитие, прежде всего, в трудах М. Вертхаймера, В. Келера, К. Коффки, К. Левина и др. В его основу легли исследования зрительного восприятия, доказавшие, что люди склонны воспринимать окружающий мир в виде упорядоченных целостных конфигураций, а не отдельных фрагментов. Образно говоря, человек изначально воспринимает лес вообще и, лишь затем может выделить отдельные деревья как части целого. Такие конфигурации и получили название «гештальтов». На базе исследований восприятия были сформулированы два основополагающих принципа гештальтпсихологии.

Первый из них — принцип взаимодействия фигуры и фона — гласит, что каждый гештальт воспринимается как фигура, имеющая четкие очертания и выделяющаяся в данный момент из окружающего мира, представляющего собой по отношению к фигуре более размытый и недифференцированный фон. Формирование фигуры, с точки зрения гештальтпсихологии, означает проявление интереса к чему-либо и сосредоточение внимания на данном объекте с целью удовлетворения возникшего интереса.

Второй принцип, часто называемый законом прегнантности или равновесия, базируется на том, что человеческая психика, как и любая динамическая система, стремится к максимальному в наличных условиях состоянию стабильности. В контексте первого принципа это означает, что, выделяя фигуру из фона, люди обычно стремятся придать ей наиболее «удобоваримую», с точки зрения удовлетворения изначального интереса, форму. Форма такого рода характеризуется простотой, регулярностью, близостью и завершенностью. Фигуру, отвечающую данным критериям часто называют «хорошим гештальтом».

Впоследствии эти принципы были дополнены теорией научения К. Коффки, концепцией энергетического баланса и мотивации К. Левина и введенным последним принципом «здесь и сейчас», согласно которому первостепенным фактором,

опосредствующим поведение и социальную функциональность личности, является не содержание прошлого опыта (в этом кардинальное отличие гештальтпсихологии от психоанализа), а качество осознавания актуальной ситуации. На этой методологической базе Ф. Перлзом, Е. Полстером и рядом других гештальтпсихологов была разработана теория цикла контакта, ставшая базовой моделью практически всех практикоориентированных подходов в гештальтпсихологии.

Согласно данной модели весь процесс взаимодействия индивида с фигурой — от момента возникновения спонтанного интереса до полного его удовлетворения включает в себя шесть стадий: ощущение, осознавание, энергию, действие, контакт и разрешение.

На первой стадии спонтанный интерес к объекту носит характер смутного, неопределенного ощущения, часто беспокойства, тем самым, вызывая начальное напряжение. Потребность понять и конкретизировать источник ощущения побуждает индивида к сосредоточению внимания на вызвавшем его объекте (переход на стадию осознавания). Целью осознавания является насыщение фигуры значимым содержанием, ее конкретизация и идентификация. По сути дела, процесс выделения фигуры из фона сводится к двум первым стадиям контакта.

Уже в процессе осознавания происходит мобилизация энергии, связанной с изначально возникшим напряжением и необходимой для сосредоточения и удержания внимания. Если выделенная в результате осознавания из фона фигура оказывается значимой для субъекта, то изначальный интерес стимулируется, а напряжение не только не снижается, а, напротив, возрастает, постепенно приобретая характер «заряженной энергией озабоченности». В результате наступает третья стадия цикла, на которой энергия системы достигает своего пика, а фигура в субъективном восприятии максимально «приближается» к индивиду. Тем самым создаются условия для перехода к стадии действия.

На этой стадии индивид переходит от собственно восприятия или перцептивного поведения к попыткам активно воздействовать на вызвавшую интерес фигуру, что должно привести к адаптации последней к физическому, либо психологическому «присвоению» или ассимиляции. Под ассимиляцией Ф. Перлз понимал избирательную интеграцию не целостного, сохраняющего изначальную структуру объекта, как это имеет место в классическом понятии интроекции, а тех его компонентов, которые реально отвечают потребностям индивида. Для этого необходимо расчленение фигуры на составляющие, образно говоря, ее «пережевывание», что и является квинтэссенцией действия в рассматриваемой схеме. Например, в контексте социальных отношений, вступая в контакт с определенным человеком, индивид должен не только осознать свои потребности, но и определить, какие из них данный партнер объективно может и субъективно готов удовлетворить.

В результате действия, направленного на вызвавшую интерес фигуру, возникает максимально насыщенное переживание, в рамках которого интегрируются впечатления, полученные от сенсорного осознавания и моторного акта. В логике данной модели контакт есть точка максимально возможного в наличествующих условиях удовлетворения исходного интереса или потребности.

Завершающая стадия разрешения (у некоторых авторов обозначается как завершение) предполагает рефлексию опыта, полученного на стадии контакта, и его интеграцию на внутриличностном уровне. Именно так в логике гештальтпсихологии происходит научение.

По завершении цикла контакта фигура перестает быть актуальной и привлекать

к себе внимание — гештальт завершается, что то же самое, разрушается. В результате возникает возможность нового ощущения и возобновления цикла. С точки зрения гештальтпсихологии вся жизнь человека представляет собой непрерывную цепь таких циклов.

На основании представленной модели Ф. Перлзом и его последователями была разработана оригинальная система психотерапии, нашедшая широкое применение. В социальной психологии данная схема и психотехники, связанные с настоящим подходом применяются для исследования стилей коммуникации, групповых норм, межличностного и межгруппового взаимодействия. Они также нашли широкое применение в сфере организационного консультирования, коучинга и профессиональной подготовки практических социальных психологов.

Гуманистическая психология — направление, возникшее в начале 60-х гг. XX века в США и позиционируемое его основоположниками в качестве «третьей силы» в психологии, альтернативной психоанализу и бихевиоризму. В его основе лежит философия экзистенциализма, противопоставлявшая себя внеличностному «объективному» методу научного познания. На ее базе А. Маслоу сформулировал ряд базовых принципов гуманистической психологии.

Первый из них — принцип становления — предполагает, что потенциал развития остается неисчерпанным на протяжении всей человеческой жизни — всякий раз по достижении определенной цели открываются новые возможности, имплицитно заложенные в самой личности. В силу этого человек по большому счету независим от внешних условий и свободен в выборе этих возможностей, одновременно неся всю полноту ответственности за их реализацию.

Второй принцип — принцип уникальности каждого индивида и человеческой природы — подчеркивает первостепенное значения изучения субъективного опыта конкретной личности как альтернативы поиску общих закономерностей и теоретическим обобщениям аналитических подходов в психологии. В данном аспекте гуманистическая психология смыкается с идеями Г. Олпорта. Кроме того, в этой же логике человек представляет собой совершенно особый вид живых существ, кардинально отличающийся от животных. Следовательно, использование данных, полученных в экспериментах с животными, для объяснения человеческого поведения, как это имеет место в бихевиоризме, совершенно неправомерно.

Третий принцип — принцип холизма — провозглашает подход к человеку как к единому целому. С этой точки зрения дифференциация человеческого организма и психики и изучение отдельных компонентов последней (психических процессов, поведенческих актов и т. д.) являются неоправданными и искажающими реальность.

Согласно четвертому принципу — принципу позитивного отношения к человеческой природе — все люди по природе своей предрасположены к добродетели и каждому человеку присуще творческое начало. Именно оно, с точки зрения гуманистической психологии, является главной движущей силой личности, а не бессознательные и разрушительные импульсы, как полагал З. Фрейд.

Пятый принцип — психологии психического здоровья — обосновывает необходимость концентрации внимания психологов на изучении здорового человека, поскольку, по мнению А. Маслоу, исследование исключительно психической патологии, которым ограничивались представители других школ, может дать только однобокую, «увечную» психологию. Более того, без четких и ясных представлений

о психическом здоровье невозможна по-настоящему эффективная терапия психических расстройств.

При том, что изложенные принципы, безусловно, отвечают идее гуманизма и действительно позволяют преодолеть механистичность, присущую бихевиоризму, и чрезмерную центрацию на бессознательных процессах ортодоксального фрейдизма, в чистом виде они представляются чересчур идеалистичными и абстрактными. Не случайно, декларируя свою приверженность данным принципам, А. Маслоу сконцентрировался на исследованиях мотивации, в результате которых им была разработана концепция иерархии потребностей.

Согласно этой концепции, все потребности человека являются врожденными и могут быть объединены в пять классов, которые, в свою очередь, образуют единую иерархическую систему. Данная структура может быть представлена в виде пирамиды (пирамида Маслоу), в основании которой лежат физиологические потребности (в пище, сне, сексе и т. п.). Вторую ступень пирамиды образуют потребности в безопасности. К ним обычно относятся потребность в стабильности, ясности и предсказуемости ситуации, в защите от болезней, преступных посягательств и т. п. На третьей ступени пирамиды находятся потребности в принадлежности и любви, которые отражают стремление к установлению близких, доверительных и долгосрочных отношений со значимыми другими. Четвертый уровень пирамиды образуют потребности в самоуважении, включающие в себя как собственно самоуважение, так и уважение со стороны других людей. Наконец, на вершине пирамиды располагается потребность в самоактуализации. Под самоактуализацией А. Маслоу понимал стремление индивида к максимальной реализации своего человеческого потенциала в процессе становления.

Согласно концепции А. Маслоу, потребности, расположенные «выше», могут быть осознаны и реально стать мотивирующими только при условии удовлетворенности потребностей, расположенных «ниже» (именно эту идею отражает пирамидальная структура — невозможно начать строительство верхних ступеней пирамиды при отсутствии нижних). При этом потребности первых четырех уровней А. Маслоу обозначал как дефицитарную мотивацию (или D-мотивы), т. е. мотивацию, направленную на устранение дефицита, ощущения недостатка чего-либо: пищи, безопасности, внимания и т. д. Потребности пятого уровня он характеризовал как бытийную (B-мотивы, от англ. becoming — становление) или метамотивацию. Она призвана максимально расширить и обогатить жизненный опыт индивида. В отличие от D — мотивации, предполагающей избавление от напряжения за счет устранения дефицита, B — мотивация способствует возникновению напряжений через увеличение числа объектов, вызывающих интерес. Тем самым генерируется энергия, необходимая для самореализации индивида.

Концепция иерархии потребностей и разработанные на ее основе психодиагностические методики, в частности «Опросник личностной ориентации (Personal Orientation Inventory — POI) Э. Шострома, нашли широкое применение в социальной психологии, в первую очередь, в таких ее областях, как организационная психология и психология менеджмента. Несмотря на то, что идеи А. Маслоу неоднократно подвергались критике как утопичные и не отвечающие строгим критериям научного познания, они остаются востребованными благодаря их простоте, внутренней логичности и удобству в практическом применении.

Наиболее полное отражение принципы гуманистической психологии нашли в творчестве американского психолога К. Роджерса. В отличие от А. Маслоу, он

считал, что универсальным мотивом, движущим людьми, является тенденция актуализации. Под ней он понимал стремление максимально развить и реализовать лучшие качества личности, присущие ей с момента рождения, что содержательно близко к потребности в самоактуализации в пирамиде А. Маслоу. Под влиянием тенденции актуализации люди воспринимают переживания, способствующие их личностному развитию (Я-интенсифицирующие) как позитивные и стремятся к ним, одновременно избегая переживаний, субъективно воспринимаемых как препятствие для развития (Я-отрицающие). Такого рода «сортировку» К. Роджерс обозначал как организмический оценочный процесс.

В своих работах К. Роджерс жестко постулировал, что единственной подлинной реальностью для индивида, определяющей его поведение, является субъективная интерпретация объектов внешнего мира и предшествующего опыта, а следовательно, исключительно внутренний мир или, иными словами, психическая реальность конкретного человека заслуживает внимания психолога.

Исходя из этих соображений, К. Роджерс разработал систему клиент-центрированной терапии, целью которой провозглашалось понимание самовосприятия клиента и помощь ему в воссоединении со своим организмическим оценочным процессом.

С точки зрения социальной психологии особый интерес представляет вклад К. Роджерса в разработку Я-концепции. Он также разработал оригинальную концепцию воспитания, основанную на безусловном позитивном внимании, т. е. принятии индивида таким, как он есть, без критики и оговорок как единственном способе не препятствовать актуализации ребенка и не разрушать организмический оценочный процесс.

Хотя взгляды К. Роджерса одно время были крайне популярны, его максимализм и идеализм вызывали критику даже у представителей гуманистической психологии. В частности, Р. Мэй отмечал, что ортодоксальные роджерианские психотерапевты оказывались неэффективными в случае проявления клиентами интенсивных негативных эмоций и агрессии. Попытки использования роджерианских идей и подходов в организационном контексте не получили сколько-нибудь широкого распространения, хотя сам К. Роджерс заявлял об успешности шагов, предпринятых им в данном направлении.

Если попытаться в целом оценить вклад гуманистического направления в психологическую науку, то безусловного внимания заслуживает попытка его представителей, образно говоря, развернуть психологию лицом к человеку. В этой связи особо следует отметить отказ от психопатологической направленности традиционной психологии и акцент на изучении здоровой личности. Неизменно привлекательными остаются присущий гуманистической психологии оптимизм и относительная простота ее технологий. Это особенно важно в педагогической практике. Вместе с тем гуманистический подход представляется ограниченным с практической точки зрения в силу того, что, будучи эффективным как инструмент развития и самоактуализации здоровых людей, он не дает психологу-практику действенных средств коррекции дисфункциональных процессов как внутриличностностного, так и социально-психологического порядка. Он может служить скорее позитивной общефилософской базой и хорошим практическим дополнением к другим направлениям практической психологии.

Научающее направление в психологии — включает в себя разнообразные подходы, в основе которых лежит идея научения, под которым понимается и сам процесс «наработки» и накопления индивидуального опыта, и результат этого

процесса. Одним из первых подходов такого рода, наряду с бихевиоризмом, стала психоаналитическая теория научения, разработанная в середине прошлого века Д. Доллардом и Н. Миллером. По сути дела, они попытались интегрировать психоаналитическую концепцию и бихевиоральный подход с целью свести феномены, изучаемые в психоанализе к наблюдаемым и измеряемым извне поведенческим реакциям. Решая данную задачу, Д. Доллард и Н. Миллер выделили четыре базовых фактора процесса научения, а именно: драйв, сигнал, реакцию и награду.

Под драйвом понимается мощный начальный стимул, толкающий к действию. При этом драйвы могут быть врожденными или первичными, такими как голод, усталость, боль и т. п., и приобретенными (вторичными) — например, дефицит внимания, неудовлетворенное тщеславие, одиночество и т. д. Активизация драйва, вызывает рост напряжения, тем самым побуждая к действию. Легко заметить, что содержательно понятие драйва перекликается с иерархией потребностей в концепции А. Маслоу и представлениями о цикле контакта в гештальтпсихологии.

Сигналы — это ничто иное, как ситуативные стимулы, благодаря которым человек в состоянии определить, как именно он должен вести себя для снижения напряжения, обусловленного активизацией того или иного драйва в конкретных условиях.

Реакция представляет собой наблюдаемые и измеряемые извне аспекты поведения, которые могут трансформироваться в результате научения. При этом в каждой ситуации потенциально возможны несколько реакций, составляющих определенный поведенческий диапазон. К примеру, в конфликтной ситуации он может лежать в континууме от физической агрессии до бегства. Наиболее вероятная из всех возможных для конкретного человека в данной ситуации реакция называется доминантной.

Награда в психоаналитической теории обучения всегда сводится к снижению напряжения, вызванного активизацией драйва, и в этом смысле не зависит от формы внешнего подкрепления. Согласно представлениям Д. Долларда и Н. Миллера, чем скорее та или иная реакция подкрепляется наградой, т. е. снижает напряжение, тем вероятнее она станет доминантной в схожих обстоятельствах.

Д. Доллард и Н. Миллер исходили из того, что необходимым условием научения является неудовлетворенность драйва наличествующей доминантной реакцией, т. е. отсутствие награды. С этой точки зрения они переосмыслили психосексуальную периодизацию детского развития З. Фрейда и разработали оригинальную концепцию обучения.

Авторы психоаналитической теории обучения внесли существенный вклад в исследование и развитие психотерапии невротических расстройств, рассматривавшихся ими как результат неадекватного научения в детстве.

С точки зрения социальной психологии наибольший интерес представляют предпринятые ими исследования агрессии. Именно Д. Доллард и Н. Миллер сформулировали ставшее классическим определение агрессии и выдвинули гипотезу о том, что агрессия является следствием фрустрации. Данная гипотеза впоследствии была развита, детализирована и экспериментально проверена как самими авторами, так и другими исследователями, в частности, М. Карлсоном, Л. Берковитцем и др. Несмотря на то, что в современной психологии представлены и альтернативные взгляды на природу агрессии, гипотеза фрустрации — агрессии в ее современном виде остается одним из фундаментальных представлений социальной психологии.

Следующим шагом в развитии научающего направления стала теория социального научения Д. Роттера. Подобно Г. Айзенку и Р. Кеттелу, он считал основной задачей психологической науки предсказание поведения. Однако в отличие от

адептов теорий черт, Д. Роттер полагал, что прогноз должен строиться не на исследовании внутриличностных особенностей индивида, а на анализе взаимодействия четырех универсальных переменных, к которым может быть сведено все многообразие факторов, обусловливающих содержание и результаты контакта индивида с внешней средой в конкретной ситуации. К этим переменным он относил потенциал поведения, ценность подкрепления, ожидание и психологическую ситуацию.

Потенциал поведения определяет вероятность проявления той или иной поведенческой реакции на внешний стимул с целью получить определенное подкрепление. Как и авторы психоаналитической теории научения, Д. Роттер считал, что в каждой конкретной ситуации потенциально возможен определенный спектр реакций. Наиболее вероятна та из них, которая обладает на данный момент наивысшим потенциалом поведения.

Ценность подкрепления выражает степень желательности того или иного вознаграждения в данных обстоятельствах. В отличие от Д. Долларда и Н. Миллера, Д. Роттер отрицал наличие универсальной награды, связанной со снижением напряжения, и полагал, что в каждом отдельном случае один вид подкрепления может быть субъективно предпочтительнее другого.

Ожидание — субъективная оценка вероятности получения желаемого подкрепления в результате поведенческого акта. Поскольку Д. Роттер рассматривал человека как существо по преимуществу рациональное, именно ожиданием в сочетании с ценностью подкрепления в его концепции определяется потенциал поведения.

Психологическая ситуация характеризует субъективное восприятие индивидом социальной ситуации. Подобно К. Роджерсу, Д. Роттер полагал, что реально значимыми для человека являются не объективные внешние обстоятельства, а их интерпретация на уровне психической реальности, которой и обусловливаются поведенческие реакции.

Исследуя проблему ценности подкрепления, Д. Роттер внес существенный вклад в изучение потребностей, разработав их классификацию. Он выделил шесть классов потребностей: статус признания; защита-зависимость; доминирование; независимость; любовь и привязанность; физический комфорт. При том, что данная классификация не носит иерархического характера и выглядит менее логичной и последовательной, чем пирамида А. Маслоу, работа над ней позволила Д. Роттеру по-новому взглянуть на проблему адаптации и фрустрации. В частности, слабая адаптация индивида по Д. Роттеру, является результатом сочетания высокой субъективной ценности того или иного класса потребностей и низким уровнем ожиданий относительно вероятности их удовлетворения в результате целенаправленного поведения.

Особое значение в контексте социальной психологии имеет введенное Д. Роттером понятие локус контроля и связанные с ним представления об экстернальности и интернальности. Д. Роттер не только предложил и теоретически обосновал данное понятие, но и разработал компактную и удобную методику измерения ориентации локуса контроля. Работы Д. Роттера нашли широкое применение в практике школьного и профессионального обучения, организационной психологии и психологии труда, а также дали импульс дальнейшим социально-психологическим исследованиям.

Одной из наиболее известных и популярных на сегодняшний день концепций научения является социально-когнитивная теория А. Бандуры. Подобно Б. Скиннеру, он начал с критики динамических подходов. Однако, в отличие от радикальных бихевиористов, он не отрицал значения внутриличностных детерминант поведения. При этом, с точки зрения А. Бандуры, поведение индивида само по себе

не просто является производной от воздействия внешних факторов в сочетании с личностными особенностями, но, в свою очередь, влияет как на окружающую среду, так и на саму личность. Эту модель развития А. Бандура обозначил как концепцию взаимного детерминизма. Поскольку в данной модели все переменные являются не только взаимодополняющими, но и взаимозамещающими, А. Бандура выдвинул предположение о том, что эффективное научение возможно без непосредственного внешнего подкрепления через наблюдение и моделирование. Данное утверждение стало ключевым пунктом социально-когнитивной теории. В сущности, речь идет о том, что осваивать те или иные поведенческие стратегии как дети, так и взрослые могут не методом «проб и ошибок», а посредством выбора подходящих моделей, наблюдения и их воспроизводством в соответствующих ситуациях.

Развивая и детализируя данную идею, А. Бандура выделил четыре аспекта, опосредствующие эффективность научения через наблюдение, а именно — внимание, сохранение, моторно-репродуктивные процессы, мотивационные процессы.

Внимание в данном контексте подразумевает двусторонний процесс взаимодействия наблюдателя и модели, который одновременно зависит от психологических особенностей наблюдателя таких как, восприятие, сенсорные способности, потребности, предшествующий опыт и т. п., и привлекательности модели как в атрибутивном (яркость, харизматичность, статустность), так и в содержательном (эффективность поведения) плане.

Сохранение — долговременное запоминание наблюдателем поведенческой стратегии модели. Описание механизмов данного процесса в рамках социально-когнитивной теории в целом совпадает с соответствующими представлениями в отечественной общей психологии.

Моторно-репродуктивные процессы — способность индивида достаточно точно воспроизвести модель поведения, хранящуюся в памяти на уровне действий. Она во многом обусловлена физическими возможностями и тренированностью индивида. В первую очередь, это относится к сложным моторным действиям (спортивные состязания, вождение автомобиля и т. п.). Данная способность может развиваться за счет многократного повторения определенных упражнений (при этом крайне важным является наличие обратной связи от компетентного лица — тренера, инструктора и т. д.), а также посредством дополнительного наблюдения и мысленного «прокручивания» последовательности действий.

Мотивационные процессы, по сути дела, описывают роль подкрепления в научении через наблюдение. С точки зрения А. Бандуры, хорошо усвоенная и отработанная поведенческая модель будет воспроизводиться тем чаще, чем вероятнее, с субъективной точки зрения, она позволит получить желаемое подкрепление. В данном отношении теория А. Бандуры созвучна взглядам Д. Роттера. Однако в отличие от последнего, А Бандура придавал большое значение косвенному подкреплению, которое имеет место, когда награждается наблюдаемое поведение модели, а также самоподкреплению. Под ним понимается способность людей не просто адекватно оценивать собственные действия, но и самому себе устанавливать за них определенные вознаграждения, либо наказания.

Развивая данную идею А. Бандура внес большой вклад в исследования самооценки, самонаблюдения и других аспектов саморегуляции личности. В дальнейшем, разрабатывая собственную схему поведенческой терапии, А. Бандура ввел понятие самоэффективности, под которой понимается убежденность индивида в том, что он способен планировать и реализовывать в определенной, четко заданной

последовательности действия, обеспечивающие управления ситуациями, которые могут возникнуть. Люди с высокой степенью самоэффетивности, с точки зрения А. Бандуры, обладают конкурентными преимуществами за счет выраженной установки на достижения, уверенности в собственной компетентности, восприятия возможной неудачи как стимула к поиску альтернативных решений для достижения поставленных целей. Именно на повышение самоэффективности личности, по мнению А. Бандуры, и должна быть направлена психотерапия. В дальнейшем его последователи Д. Уотсон и Р. Тарп разработали пятишаговую программу модификации поведения, получившую известность как программа сомоконтроля.

В сфере социальной психологии широкую известность получили исследования А. Бандуры социальной природы агрессии, а также процессов социализации личности.

Работы А. Бандуры позволили пересмотреть многие подходы к обучению не только детей, но и взрослых. Они дали мощный толчок к развитию и распространению тренинговых форм обучения, в частности, ролевого моделирования.

Вместе с тем, позиции А. Бандуры присуща некоторая эклектичность. Его взгляды на природу агрессии как результат научения через наблюдение, представляются излишне категоричными. Хотя эксперименты самого А. Бандуры и его многочисленных последователей достаточно убедительно показали наличие взаимосвязи между предрасположенностью к агрессивному поведению и частотой просмотра телевизионных программ со сценами насилия, вопрос о причинно-следственных отношениях в рамках данной взаимосвязи остается до сих пор открытым.

В целом научающее направление стало существенным вкладом в развитие социальной психологии, ее методологической, понятийной и собственно эмпирической базы. Идеи представителей данного направления нашли практическое применение во многих прикладных сферах, при этом проблематика научения в широком смысле остается и на сегодняшний день актуальным предметом практикоориентированных социально-психологических исследований.

Психоаналитическое направление (греч. psyche — душа; лат. analysis — разложение, расчленение) — наиболее мощное и многообразное течение в современной психологии, включающее концепции, родоначальником которых является психоанализ.

В настоящее время термин психоанализ обычно употребляется в двух основных значениях: 1) теория личности, разработанная З. Фрейдом; 2) психотерапевтический метод лечения личностных расстройств. Некоторые авторы выделяют также третье значение данного термина — метод изучения неосознаваемых мотивов, мыслей и чувств индивида.

В основу психоаналитической теории З. Фрейдом была положена идея о бессознательном как ведущей детерминанте поведения и, одновременно, источнике внутриличностных конфликтов. Им была разработана топографическая модель личности, в рамках которой выделялись собственно бессознательное, предсознательное или доступная память, включающие неосознаваемый здесь и сейчас материал, который, однако, может стать легко доступен сознанию индивида в результате минимальных целенаправленных усилий либо спонтанно, под воздействием внешнего стимула и, наконец, собственно сознание. Последнее, по мысли З. Фрейда, состоит из актуальных в текущий момент времени мыслей, чувств, переживаний. Согласно представлениям З. Фрейда, сознание охватывает минимальный объем информации, хранящейся в мозге и потенциально доступной индивиду. Позднее

топографическая модель трансформировалась в ставшую классической для психоанализа трехчленную структурную модель, включающую в себя ид — источник примитивных биологических влечений и инстинктов, целиком относящийся к сфере бессознательного, эго — рациональную и наиболее осознаваемую часть личности, призванную адаптировать побуждения ид к социальным, экономическим и иным ограничениям, налагаемым внешним миром, и суперэго, представляющее собой интернализованную систему норм, правил и ограничений, накладываемых на индивида семьей и обществом, которая частично осознается, частично остается в бессознательном. Существенно важно при этом, что З. Фрейд рассматривал ид, эго и суперэго не как некие статичные структуры, а скорее как внутриличностные взаимосвязанные и взаимозависимые динамические процессы. При этом взаимодействие данных процессов нередко носит антагонистический и конфликтный характер. В этой связи подход З. Фрейда, как и другие подходы, рассматривающие личность в качестве своего рода поля борьбы антагонистических по своей природе и содержанию психических процессов, часто обозначают как психодинамический.

Еще одной базовой идеей З. Фрейда стала гипотеза о том, что функционирование человека во всем своем многообразии — от интрапсихических процессов до внешних поведенческих актов — обеспечивается одним видом психической энергии, источником которой является нейрофизиологическое возбуждение. Последнее, в свою очередь, обусловлено врожденными телесными потребностями, психические образы которых — инстинкты — укоренены в ид. Проще говоря, именно ид является источником психической энергии человека. При всем многообразии инстинктов, с точки зрения З. Фрейда, они могут быть объединены в две базовые категории — инстинкты жизни (Эрос) и инстинкты смерти (Танатос). Первые направлены на обеспечение жизненных процессов и, в конечном счете, на продление рода. В силу этого З. Фрейд особо выделял сексуальный инстинкт, а энергию жизненных инстинктов — либидо — первоначально характеризовал исключительно как сексуальную энергию, являющуюся, по его мнению, решающей движущей силой развития личности.

Согласно З. Фрейду, ребенок рождается с определенным количеством сексуальной энергии, которая в процессе развития в детстве последовательно концентрируется в различных эрогенных зонах, тем самым создается напряжение, побуждающее к определенным формам поведения с последующим формированием специфического личностного опыта. В соответствии с данной идеей, З. Фрейд разработал ставшую классической, возрастную периодизацию развития, включающую оральную, анальную, фаллическую и генитальную стадии. Впоследствии он добавил латентную стадию (охватывает период от 6 до 12 лет), которую поместил между фаллической и генитальной.

Что касается инстинктов смерти, то, хотя сам З. Фрейд и придавал им большое значение, считая биологически обусловленными, они остались наименее исследованными в его собственных работах, что, по-видимому, во многом и привело к тому, что именно эта часть психоаналитической теории подвергалась самой резкой критике. Показательно, что данному аспекту сегодня не уделяют большого внимания даже ортодоксальные психоаналитики.

При том, что классический психоанализ безусловно центрирован на внутриличностных психических процессах, а критики З. Фрейда неизменно выдвигали в его адрес упреки в чрезмерной приверженности биологическому детерминизму и абсолютизации роли наследственных факторов и иррациональных влечений в человеческой природе, такие аспекты психоаналитической концепции, как проблема

бессознательной мотивации, влияние детских травм на поведение взрослого человека, роль сексуального фактора в межличностных отношениях и ряд других, имеют важное прикладное значение для социальной психологии.

С этой точки зрения особо следует отметить введенное З. Фрейдом понятие защитных механизмов эго, часто называемых также психологическими защитами. Под защитными механизмами в психоанализе понимаются стратегии, направленные на минимизацию чувства тревоги, вызванного угрозой для эго. В зависимости от источника такого рода угроз обычно выделяют три вида тревоги: реалистическую как эмоциональную реакцию на действительную опасность, исходящую из внешнего мира, невротическую, связанную с опасностью осознания отвергаемых индивидом импульсов ид (чаще всего сексуального или агрессивного характера) и моральную — страх перед угрозой наказания со стороны суперэго (обычно в виде чувства стыда и / или вины). З. Фрейд считал, что действие защитных механизмов направлено, прежде всего, на подавление невротической и моральной тревоги, что достигается частичным блокированием импульсов ид в сознательном поведении и вытеснением их в бессознательное, в сочетании с искажением целей, объектов и содержания «остаточных» импульсов до степени делающей их приемлемыми для суперэго. Дальнейшие исследования как представителей собственно психоаналитического направления, так и других психологических школ показали, что защитные механизмы играют важную роль и как средство преодоления реалистической тревоги.

Более того, сами по себе защитные механизмы чаще всего изначально являются реакцией на тревогу, возникающую у ребенка в ситуации социального взаимодействия, прежде всего, с родителями. Если избранная стратегия оказывается эффективной, ребенок прибегает к ней снова и снова. Постепенно она становится не просто автоматической, но и перестает осознаваться. В результате всякий раз, когда актуальная ситуация и связанные с ней переживания ассоциируются (часто неосознанно) с предшествующим опытом, запускаются сформировавшиеся таким образом защитные механизмы. В зависимости от возрастной стадии, на которой формируются те или иные защитные механизмы, в современном психоанализе выделяют первичные (примитивные защиты), возникающие в раннем детском возрасте, и вторичные (защиты высшего порядка), связанные с более зрелым возрастом. С точки зрения социальной психологии, наибольший интерес представляют защитные механизмы идеализации (приписывание выдающихся достоинств эмоционально значимым людям), проекции (приписывание собственных внутренних состояний кому-то другому), расщепления (тенденция воспринимать мир в черно-белых тонах), поскольку действие данных механизмов присутствует не только в межличностных, но и в межгрупповых отношениях.

Дальнейшее развитие как собственно психоанализа, так и родственных ему самостоятельных направлений в психологии (прежде всего, индивидуальной психологии А. Адлера, межличностного психоанализа К. Хорни и гуманистического психоанализа Э. Фромма), привело к осознанию значимости социально-психологических факторов в контексте личностного развития, а также к попыткам адаптировать базовые принципы и методы психоанализа для исследования социальных процессов.

Наибольший интерес в данном отношении представляет собой психосоциальный подход, разработанный американским психологом Э. Эриксоном.

Свою концепцию Э. Эриксон строил на базе эпигенетического принципа, согласно которому абсолютно всё, что развивается, определяется изначально заложенным планом-замыслом этих изменений, и все без исключения компоненты

этого будущего целого, способного к запланированному функционированию, появляются и формируются в определенное время, свое время, время доминирования. Существенно важно, что данный принцип Э. Эриксон считал универсальным, действующим как на онтогенетическом, так и на социогенетическом уровнях, позволяющим рассматривать эти две линии развития в их органической взаимосвязи. С учетом данных соображений им была разработана оригинальная периодизация развития личности, в рамках которой жизненный цикл человека представляется в виде последовательности восьми возрастных кризисов, каждый из которых можно рассматривать как поворотную точку в процессе развития. В основе каждого кризиса лежит конфликт между позитивным, витальным началом в человеческой природе и негативным, деструктивным началом в их специфических, присущих данному возрасту проявлениях, а именно: доверие против недоверия, автономия против стыда и сомнения, инициатива против вины, компетентность против неуспешности, идентичность против спутанности идентичности, близость против изоляции, генеративность против стагнации, целостность против отчаяния.

Разрешение этих конфликтов, согласно Э. Эриксону, определяется генетической заданностью, результатами предшествующего развития и социальным влиянием. Последнее проявляется на двух уровнях — через непосредственное социальное окружение индивида (в первую очередь, референтные фигуры и группы), а в более широком социальном контексте — через базисные институты общества. Согласно концепции Э. Эриксона, каждой стадии индивидуального развития соответствует совершенно определенный социальный институт, в рамках которого проявляется соответствующий базисный конфликт на уровне социума. Так, проблема доверия связана с религией, автономии с институтами политики и права, инициативы с экономикой, компетентности с технологией, идентичности с идеологией, интимности с семьей, генеративности с образованием и целостности с культурой.

Если на уровне перечисленных базисных институтов общества имеет место позитивное разрешение соответствующих конфликтов, или, говоря словами Э. Эриксона, они обладают достаточной институциональной витальностью (жизнеспособностью), то в обществе создаются условия, способствующие в целом благоприятному разрешению возрастных кризисов индивида. Позитивное разрешение каждого кризиса в онтогенезе означает подкрепление врожденной детской витальности и обретение индивидом специфической эго-силы, энергию которой он, в свою очередь, в процессе социального функционирования вкладывает в соответствующие институты общества, поддерживая тем самым витальность последних.

В противном случае позитивные тенденции индивидуального развития могут подавляться социальными институтами, которые, будучи в результате лишены подкрепления детской витальностью, неизбежно деградируют.

По сути дела, Э. Эриксон представлял личность и общество как взаимосвязанные и взаимозависимые системы, развитие и функционирование которых основано на общем эпигенетическом принципе. Он также ввел в научный обиход понятие идентичности, являющейся своего рода эпицентром взаимодействия этих систем, поскольку фундаментальные положения психосоциальной теории не только открыли новые перспективы в сферах социального проектирования, образования, организационной и политической психологии, но и дали серьезный импульс к дальнейшему развитию психоаналитического направления в контексте социально-психологических исследований. В частности, последователи Э. Эриксона Д. Кот и Ч. Левин в настоящее время активно разрабатывают новое направление, названное ими психоаналитической

социальной психологией, задачей которой является детальное изучение взаимосвязи личности и общества.

Если попытаться в целом охарактеризовать значение психоаналитического направления, то надо признать, что оно выходит далеко за пределы собственно психологии. Работы З. Фрейда и его последователей оказали огромное влияние на искусство, педагогику, юриспруденцию и другие важнейшие сферы жизнедеятельности человека практически во всем мире. При этом оно остается одним из наиболее динамично развивающихся течений в мировой психологической науке, в рамках которого периодически возникают инновационные идеи и подходы как теоретико-концептуального, так и сугубо прикладного порядка.

Теории личностных черт — направление в психологии, базирующееся на идее о том, что люди предрасположены вести себя определенным образом в различных ситуациях. Такого рода предрасположенность, сформировавшуюся в процессе развития конкретной личности, в рамках данного направления обычно и называют чертами.