Экологическое сознание Нового времени
Но впереди еще ждало отчуждение от природы, освященное наукой. Важнейшую роль в этом сыграло картезианство, возникшее в XVII в. и ставшее одной из философских основ современной цивилизации. Его исходным пунктом являлось представление о человеке-субъекте и мире-объекте, которым человек манипулирует. В этом смысле картезианство венчает собой развитие, коренящееся в самой сущности человека и состоящее в том, что человек во всех отношениях радикальным образом выделяется из мира. Оно логически завершило берущую истоки в античности, но ставшую центральной именно для христианства тенденцию приближения человека к Богу и постановки его на высшую ступень в земной иерархии. Человеческая личность, воспитанная в течение полутора тысяч лет на опыте абсолютной личности, захотела теперь сама стать абсолютом.
В культуре классицизма, господствующей в ХVII–ХVIII вв., одной из основ которой и являлось картезианское учение, природа отодвигается на периферию мира. Более того, в классицистическом сознании доминирует представление о том, что природа прекрасна лишь тогда, когда она “облагорожена” человеком-творцом, демиургом (вспомним так называемый “английский газон”). Если христианство лишило природные объекты души, то классицизм лишил ее права даже оставаться самой собой, в своем естественном состоянии. Таким образом, благодаря картезианству, в экологическом сознании Нового времени психологическая противопоставленность человека и природы достигла максимальной степени. Картезианство утверждало абсолютную ценность человеческого разума, субъективности в целом, а поскольку внечеловеческая природа ими не обладает (животные и растения по Декарту – машины, лишенные внутреннего мира), то, соответственно, ее ценность несоизмеримо ниже. А раз так, то препарирование животного ничем не отличается от разборки часов – гордиев узел этических сомнений о допустимости таких действий разрублен окончательно.
В результате, в экологическом сознании Нового времени объектность восприятия природы также достигла максимальной степени. Характерно, что конечную цель знания картезианство видело в господстве человека над силами природы, в открытии и изобретении технических средств, которые позволяли бы это господство обрести – “человек – царь природы”. Природа не должна существовать и развиваться “просто так”, она должна служить человеку. Если христианство разрешило прагматическое использование природы, как санкционированное Богом, то картезианство призывало к нему.
Как следствие, в экологическом сознании Нового времени взаимодействие с природой носит абсолютно прагматический характер. Абсолютизировав прагматический характер взаимодействия с природой, Новое время стало третьим качественным этапом в формировании современного экологического сознания. Как это ни парадоксально звучит, но картезианская наука просто впитала в себя по наследству религиозное представление о богоизбранности человека, в ходе своего развития избавившись от идеи самого бога за ненадобностью. Последний шаг в формировании полной отчужденности от природы был сделан: она признана лишенным всякой самостоятельной ценности объектом манипуляций во имя научного знания и прогресса. Авторитет Библии оказался подкреплен авторитетом науки. При всем их антагонизме здесь они оказались едины. Следует отметить, что тенденции развития экологического сознания в Новое время не являются прямолинейными, как может показаться на первый взгляд. Достаточно вспомнить относящуюся к этому же периоду культуру Ренессанса, которая “реабилитировала” материю и материальное, а соответственно, и природу, поскольку в ней “взгляд по вертикали” (на Бога) сменился “взглядом по горизонтали” (на земной мир); культуру сентиментализма, противопоставившего природу и социум, с его абсолютно позитивной оценкой первого и негативной – второго; природу в культуре романтизма, в которой была радикально преодолены дихотомии “дух – материя”, “божественное – профанное” и т. д. И далеко не все мыслители Нового времени стояли на тех же позициях, что и Декарт: например, Лейбниц приписывал душевную жизнь всему сущему, у Шеллинга и Гегеля природа, будучи неодушевленной в своих неорганических формах, понимается как нечто, чьей целью является субъектность, даже если она и достигается лишь после долгого процесса развития и т. д. Но “железная поступь” картезианства, ведущего человечество в экологический тупик, оказалась сильнее. Таковы культурно-исторические истоки доминирующего сейчас антропоцентрического экологического сознания.