Подожди у меня в кабинете, ma petite
Лизандро наклонился ко мне и громко, перекрикивая музыку, сказал мне в ухо:
Жан-Клод велел провести тебя к нему в кабинет.
Прямо сейчас? — спросила я, недоумевая, потому что, насколько я знала, никто другой слышать не должен был.
Лизандро тоже глянул на меня недоуменно и покачал головой:
Нет, после твоего звонка. Сказал, что когда ты сюда придешь, провести тебя в кабинет.
Я ему кивнула и пошла за ним к дверям. Натэниел еще не снял пальто и шляпу: он не хотел, чтобы его узнали, и не по одной только причине. Хамством было бы отвлекать публику от выступления Байрона, и «Брэндон» сегодня не работал. Лизандро открыл дверь и пропустил нас.
Когда дверь закрылась, воцарилась благословенная тишина. Звуконепроницаемой эта зона не была, но доносились сюда звуки очень приглушенные. Только сейчас, когда от музыки нас отрезало, я поняла, насколько она была громкой. А может, насколько у меня сегодня нервы разгулялись.
Лизандро провел нас по коридору к двери слева. Кабинет Жан-Клода имел обычный для него черно-белый элегантный вид, даже японская ширма стояла в углу, скрывая гроб, поставленный на всякий случай — нечто вроде вампирского варианта раскладной кровати. Новыми были только диван у стены и ковер. Те, что были, угробили мы с Ашером в сеансе секса, который пошел вразнос. Я тогда в больницу попала.
Лизандро закрыл двери и прислонился к ним.
Ты остаешься? — спросила я.
Он кивнул:
Приказ Жан-Клода. Велел снова приставить к тебе телохранителей.
Когда?
Несколько минут назад.
Блин!
А что, у тебя снова зверь пытался проснуться?
Я покачала головой.
Натэниел поставил коробку на лакированный стол Жан-Клода, снял шляпу и пальто и положил их на кресла перед столом.
Надо будет завести себе шляпу полегче, если использовать ее для маскировки. Жарко в коже.
Он вытер со лба бисеринки пота.
А если не просыпался зверь, зачем тебе телохранители? — спросил Лизандро.
Я хотела было ответить, но передумала:
Я не знаю, насколько Жан-Клод хочет тебя осведомлять. Не знаю даже толком, кому что можно знать.
О чем именно?
Я пожала плечами:
Могла бы — сказала бы.
Если мне из-за тебя погибать, я могу хотя бы узнать причину?
Пока что ты из-за меня ни разу не пострадал.
Я — нет, но двух крысолюдов мы потеряли на твоей охране, Анита. Скажу так: если моей жене предстоит стать вдовой, я бы хотел знать, по какой причине.
Я глянула на его руку:
А кольца ты не носишь?
На работе — нет.
А почему?
Знаешь, лучше, когда никто не знает, что у тебя есть близкие. Это может навести народ на нежелательные мысли.
Он покосился на Натэниела и тут же вернул свой взгляд ко мне, но Натэниел заметил.
Лизандро думает, что я — жертва. И тебе в твоей жизни нужны мужчины посильнее.
Я подошла и села с Натэниелом на новый белый диван. Он обнял меня за плечи, я к нему прильнула. Да, мы только что ссорились, но не Лизандро это дело, и уж точно не его собачье дело, с кем я встречаюсь.
Встречайся ты с кем хочешь, не на это я бочку качу.
А на что ты ее катишь? — спросила я, позволив себе интонацию на самом краю враждебности. Которая, надо сказать, у меня никогда далеко не лежит.
Ты же теперь вампир?
Ну и ну. Быстро новости расходятся.
Не совсем, — ответила я вслух.
Нет, я знаю, что ты не кровосос. Ты жива и все такое, но ты приобрела от Жан-Клода способность питаться от секса.
Ну, — ответила я, пока еще с той же враждебностью.
Слуга-человек приобретает кое-какие способности своего мастера, и это нормально. Так что способность помогать Жан-Клоду утолять различные виды его голода ты должна была обрести, но ты питаешься от похоти сама, и это не дополнительное благо для него, а необходимость для тебя. Я слыхал, что случилось в ту ночь, когда ты решила этого не делать. Когда из-за этого чуть не погибли Дамиан, Натэниел и ты сама. Римус думает, ты бы умерла, если бы не напитала ardeur. В смысле, умерла бы всерьез, если бы никого не поимела.