Он оторвался от поцелуя, запыхавшись, тяжело дыша, — а глаза его смеялись

Бог ты мой, как это у тебя получается на меня так действовать?

И у тебя на меня, — ответила я с придыханием.

Он засмеялся, но тут же его взгляд упал на двоих мужчин у меня за спиной, глаза на миг потемнели.

Не могу. Не могу еще.

Честно говоря, Ричард, это больше, чем я от тебя ожидала бы с Микой и Натэниелом.

Я тоже, — кивнул он.

Я сильно все испорчу, если спрошу, отчего ты так переменил свое отношение?

Это спросил Натэниел. Хотела спросить я, но не спросила бы.

Ричард посмотрел на него:

А это совершенно не твое дело.

Не мое, — согласился Натэниел.

Ричард наклонил голову. Потом кивнул:

О’кей. Я люблю Аниту. И очень стараюсь научиться любить ее всю, даже то в ней, из-за чего она живет с двумя другими мужчинами.

Глаза у него были неуверенные — и слегка сердитые.

Мой психоаналитик мне говорил, — сказал Натэниел, — что если я равный партнер в наших отношениях, то должен просить того, чего мне хочется. А тебе твой говорил, что ты должен разобраться в своих чувствах к Аните?

Ричард не обратил внимания на вопрос:

Чего ты просил от Аниты? Чего ты от нее не получаешь?

Я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на мой.

Ричард кивнул, соглашаясь будто, что это справедливо.

Да, мой психоаналитик говорил, что я должен либо принять, что Анита живет как живет, либо уйти.

Ты знаешь, что мне нужны бондаж и подчинение? — спросил Натэниел.

Мне не очень уютно было лежать голой в кровати под такой разговор, но если они могут откровенно все выкладывать, я как-нибудь смогу им не мешать.

Знаю. Райна очень много о тебе говорила.

Райна — это прежняя лупа волчьей стаи. Она лишила Ричарда девственности и воспитала из Натэниела отличную мазохистскую шлюху.

Мы с Микой обернулись к Натэниелу — это было как на теннисном матче групповой терапии.

Натэниел кивнул:

Анита мне этого не делает, а мне этого от нее хочется.

Ей так же трудно мириться с этой стороной своего существа, как и мне, — сказал Ричард.

Я знаю, — ответил Натэниел.

Она согласилась? — спросил Ричард.

Пока нет.

И ты расстанешься с ней, если она не сможет тебе этого дать?

Мы с Микой лежали между ними, чувствуя себя совершенно лишними.

Я просил разрешения, чтобы меня унижал кто-нибудь другой, а секс был с Анитой.

Ричард наконец посмотрел на меня — лучше бы он этого не делал.

Да, умеешь ты подбирать состав.

Что это должно значить? — спросила я.

Но трудно изобразить праведное негодование, лежа голой в кровати с тремя мужчинами.

Ричард рассмеялся — открыто, весело. И поцеловал меня крепко и весело. Я лежала, глядя на него хмуро.

Это значит, что нам всем надо поспать.

Он устроился на своей стороне, лицом ко мне. Я секунду помедлила, потом перевернулась на другой бок, вызвав цепную реакцию — Мика и Натэниел тоже перевернулись. Какое-то время повозившись, мы все устроились. Я прижалась спиной к Ричарду, Мика ко мне, Натэниел к нему, я протянула руку сверху, чтобы касаться Натэниела. Ричард долго пристраивал руку, и наконец явно послал все к черту, положил ее на меня сверху, обнял и меня, и немножко двух других. Для секса это было бы отлично, но для сна — я боялась, что мне трудно будет расслабиться. Но либо ночь оказалась трудной, либо лежать между Ричардом и Натэниелом оказалось уютнее, чем я думала. Натэниел уснул сразу, как с ним всегда бывало, Мика с Ричардом — чуть позже. На меня тоже навалился сон, и на шее ощущалось теплое дыхание Ричарда.

Проснулась я в путанице тел. Я лежала на спине, Мика и Ричард частично меня накрывали, будто боролись во сне, кто больше меня коснется. Запах их кожи сливался в густой аромат, от которого у меня тело напрягалось. Но все-таки они своей тяжестью меня придавили, и мне это было совершенно не комфортно. Я даже не могла поднять голову и посмотреть, как там Натэниел на другой стороне от Мики. Наверное, от неудобного положения я и проснулась, подумалось мне. Но тут я краем глаза уловила движение в ногах кровати — и задержала дыхание. Кто-то из охранников? Но я почему-то уже знала, что нет.

Слабый свет из полуоткрытой двери ванной ничего на самом-то деле не показывал. Такое было впечатление, будто темнота засасывает этот свет и в конце концов поглотит его полностью. У меня пульс забился в горле, да так сильно, что трудно стало дышать и пересохло во рту. Я знала, кто здесь в темноте, и знала, что вижу сон. Но то, что это сон, еще не значит, что тебе ничего не грозит.

Что это?

Я крикнула — резким, коротким выкриком. Я глядела в лицо Ричарда, он уже не спал, начал подниматься, чтобы сесть, и я вместе с ним. Ричард попытался растолкать Мику, но я не стала зря стараться. Этот сон я уже видела.