Направленность и характер исторического процесса
Исторический процесс: сущность, характер формы
Исторический процесс как форма существования общества
Унитаристская и стадиально-плюралистические концепции исторического процесса;
Направленность исторического процесса (к вопросу об историческом прогрессе);
Соотношение объективного и субъективного в историческом процессе
Исторический факт, событие как составляющие исторического процесса;
Пространство и время
Итак, как мы выяснили, предметом изучения истории является человеческое общество, находящееся в непрерывном развитии или в историческом процессе.
Само понимание человеческого общества чрезвычайно многомерно, оно включает как историю отдельных народов и человечества в целом (всемирная история), так и жизнь и деятельность отдельных людей: от выдающихся деятелей, героев истории до «маленького человека» с его повседневными заботами и нуждами. Хотя среди историков нет однозначного взгляда на сам исторический процесс. Одни полагают, что всемирно исторический процесс это некое восходящее развитие, в котором участвует все человечество, включающее все образующие его социальные и этнические группы. Это, так называемое, унитаристское понимание исторического процесса.
Другие же убеждены, что человечество это лишь абстрактное понятие, фантом, в реальной же жизни существуют отдельные социально-исторические общности, развитие которых происходит от возникновения до гибели по своему пути. А поскольку развитие каждого из них начинается практически с чистого листа, то для других их опыт не имеет значения. Он уникален, самобытен и повториться не может.
Таким образом, человечество в целом не эволюционирует, и единой истории нет, она раздроблена на множество историй, подобно вращению множеству беличьих колес. С этой точки зрения всемирно исторического процесса как развития человеческого общества нет, а есть лишь сумма историй разных общностей. Следовательно, невозможно говорить о стадиях, эпохах исторического развития человечества. Такой подход называют плюрально-циклическим (Семенов).
Не редко такой подход отождествляют с цивилизационным. Наиболее ярко плюрально-циклический подход выражен в трудах А.Тойнби, О. Шпенглера и Н.Я. Данилевского, которые рассматривали историю как чередование различных культурно-исторических типов или циклов (Древний Египет, Античность и т.д.). Но в последнее время у него появились и сторонники среди современных отечественных историков (А.Я. Гуревич //ВИ.1991. №2-3).
Направленность и характер исторического процесса
Независимо от позиций историков и философов в вопросе об унитарном или плюрально-циклическом характере развития общества, даже история отдельного народа, цивилизации представляет ряд каких-то последовательных количественных и качественных изменений, что собственно и является процессом. В связи с этим важно выяснить направленность и характер этих изменений. Как и в природе, они в целом носят поступательный, необратимый характер. Неслучайно, часто говорят, что колесо истории нельзя повернуть назад. Через линейность, а не цикличность исторический процесс демонстрирует взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего в форме прогрессивных или регрессивных типов исторических изменений.
Вопрос о критериях прогресса довольно сложный и не имеет однозначного решения в науке. Если в естественно-научных рамкахпрогресс обычно характеризуют как общее совершенствование системы, а именно: повышение ее витальности (жизненспособности), устойчивости, информационной емкости и увеличение возможностей ее дальнейшего развития и функционирования, адаптивности к внешним и внутренним факторам. То в истории человечества совершенствованием считают повышение уровня жизнеспособности и устойчивости общества, возрастание производительности труда, совершенствование механизмов управления. Тот способ производства и распределения материальных благ является более прогрессивным, который обеспечивает большую заинтересованность человека в труде и производстве материального и духовного богатства. Исторический прогресс находит свое отражение в развитии и удовлетворении потребностей человека в научном, философском, эстетическом познании мира, в развитии и удовлетворении потребности жить по благородным нормам истинно человеческой морали — морали высокого уважения к себе и другим. Существенным мерилом исторического прогресса является способность политической системы к эффективному управлению обществом, обеспечение прав и возможностей развития человека и его социальной защищенности.
Человечество прошло долгий и тернистый путь: от первобытного стада до современных социальных систем, от каменного рубила до использования энергии атома, автоматики, электроники и информатики, от стойбища вокруг костра и шалаша до современных гигантских городов, от бродячих сообществ дикарей до великих наций; от примитивных знаний, переплетенных с мифологическими вымыслами, до современных научных теорий. Обозрение этого пути как будто дает основание говорить о поступательном развитии общества. Но было бы очень наивным полагать, что исторический прогресс являет собой какое-то торжественное шествие человечества только вперед к сияющим вершинам.
Развитие общества имеет противоречивый дуалистический характер. Наряду с очевидными достижениями у прогресса есть и обратная сторона. На «подмостках» истории сыграно неисчислимое множество великих и мелких, героических и гнусных, злодейских сцен, произошло множество кровавых войн. Подсчитано, что за шесть тысяч лет истории человечества на Земле было более 20 тысяч войн, которые унесли многие миллионы человеческих жизней; историки зарегистрировали всего лишь 292 мирных года за 3600 лет. В течение немногих месяцев, дней или даже часов разрушалось то, что создавалось десятилетиями и столетиями. В истории возникали мощные государства, расцветали и гибли колоссальные империи. Из великих, шедших в авангарде человеческой цивилизации, этносы становились малыми, из богатых — нищими. В огне революций сгорала власть одних социальных групп и рождалась власть других. Разбивались и рушились царские и королевские троны, срывались с голов короны, а сами головы нередко слетали с плеч. Уходили в небытие тираны, но приходили новые.
Противоречивость исторического бытия порождала и взаимно противоречивые его оценки. Так в древности доминировало циклическое представление об историческом процессе как смена космоса хаосом и наоборот. Но и древние историки (Конфуций, Аристотель, Полибий) допускали линейную направленность развития, при чем иногда в обратную сторону. Гесиод в своей работе «Труды и дни» рассматривает развитие Античности как движение общества от «золотого к железному веку», полагая, что все лучшее осталось в прошлом. О нисходящей линии развития общества говорили в своих трудах Платон и Сенека.
В Средневековье историчность представлялась в форме линейной направленности: от сотворения мира до Страшного суда. Авторы философско-теологических трактатов говорили о страхе перед будущим в ожидании воздаяния за жизнь на Земле. Эсхатологический финализм Средневековья в форме Страшного Суда преодолевается в Новое время, которое заявило о себе через эпоху Возрождения как время надежд, связанных с совершенствованием человеческого разума. Идея прогресса стала своеобразной верой и даже догмой. Прогресс оправдывал любые средства, если он инициировал надежду на лучшее будущее.
Но и тогда были высказаны сомнения в целесообразности прогресса. Ж.Ж. Руссо выдвинул тезис, что прогресс принес людям неизмеримый вред. Этот тезис парадоксален только на первый взгляд. Руссо уже тогда угадал противоречивый характер развития человеческой цивилизации: одним она несет благо, другим — страдания. Он развивал идею «золотого века», находившегося в далеком прошлом человечества. Тогда не было частной собственности, царило всеобщее равенство. Люди были детьми природы. Они находили пищу под любым деревом, утоляли жажду из первого попавшегося источника, постелью им служила трава под тем же деревом, которое давало пищу.
Возникшее в науке противоречие в понимании прогресса попытался разрешить Гегель, выступивший как против просветительского пренебрежения к прошлому, так и против ложного историзма романтической “исторической школы”. Принципиально важным представляется формулировка Гегелем основных законов диалектики – закона единства и борьбы противоположностей, закона перехода количественных изменений в качественные и закона отрицания отрицания. Гегель пояснял, что отрицание отрицания есть не простой возврат к исходной точке, а “новое понятие,... более высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит предыдущее понятие, но содержит больше, в себе более, чем только его, и есть единство его и его противоположности”. Таким образом, Гегель понимает прогресс как восходящее движение от простого к сложному, в чем и видит прогресс.
Марксистский, диалектико-материалистический подход к проблеме прогресса характеризуется выдвижением объективного критерия прогрессивного развития. Согласно марксистским представлениям, общая тенденция заключается в переходе от систем с преобладанием естественной детерминации к системам с преобладанием социально-исторической детерминации, в основе которого лежит развитие производительных сил. Совершенствование средств и организации труда обеспечивает рост производительности, что в свою очередь влечет за собой совершенствование рабочей силы, вызывает к жизни новые производственные навыки и знания и меняет существующее общественное разделение труда. Одновременно с прогрессом техники идет развитие науки. При этом расширяются состав и объем необходимых потребностей человека и изменяются способы их удовлетворения, образ жизни, культура и быт. Более высокому уровню развития производительных сил соответствует и более сложная форма производственных отношений и общественной организации в целом, повышение роли субъективного фактора.
В качестве наиболее общих критериев исторического прогресса выступают степень овладения обществом стихийными силами природы, выражающаяся в росте производительности труда, и степень освобождения людей из-под гнета стихийных общественных сил, социально-политического неравенства и духовной неразвитости. В свете указанных критериев смена общественно-экономических формаций представляет собой смену закономерных стадий прогрессивного развития человечества.
В ХХ в. идеи прогресса нашли отражение в теориях постиндустриального и информационного обществ. Реальной основой этих концепций явилась происшедшая в ряде развитых стран под влиянием научно-технической революции структурная перестройка хозяйственного механизма. Она выдвинула на первые позиции новые наукоемкие отрасли взамен тяжелой промышленности и сопровождалась бурным развитием “индустрии знаний”, глобальной компьютеризацией и появлением разветвленных информационных систем, открывающих путь к децентрализации производства, его переориентации от погони за чисто количественным ростом в сторону улучшения “качества жизни”, существенного расширения сферы внеэкономических социальных программ.
Однако и в современных условиях отношение к идее прогресса неоднозначно. Диспропорция между материальным богатством и уровнем духовной культуры развитого индустриального общества послужила основой теорий, прямо или косвенно отрицающих прогресс. Современная критика беспредельного прогресса более изощренна, чем концепция Ж.Ж. Руссо. У нее есть несколько сторон. Во-первых, осознаны границы роста человеческой цивилизации, по крайней мере, в пределах Земли. Писатель А.И. Солженицын «остроумно» сравнил человечество с червем, грызущим яблоко, источив которое он неминуемо погибнет сам. Достижения техники не только не смогли решить острые проблемы человеческого общества, но даже поставили под вопрос его существование, человеческая личность стремительно теряет свою целостность, дегуманизируется. Поэтому критика идеи общественного прогресса переросла в обоснование необходимости существенной редакции исторической мысли, вступившей в новый век и новое тысячелетие.
В XX в. появились социологические теории, которые отказались от оптимистического взгляда на развитие общества, характерного для идей прогресса. Вместо них предлагаются теории циклического круговорота, пессимистические идеи "конца истории", глобальных экологических, энергетических и ядерных катастроф. Думается, что этот пессимизм является своеобразной формой преодоления линейного представления об историческом прогрессе, характерном для XVIII-XIX вв. как о пути к светлому будущему, где исчезнут все противоречия присущие человеческой природе. Глубокий онтологический смысл прогресса в том, что его достижения не снимают, а наоборот раскрывают противоречие человеческой сущности. В рамках материального, тварного мира человек не может преодолеть противоречивость бытия. Возьмем, например, самое, казалось бы, бесспорное суждение: здоровье – благо, болезнь – зло. Следовательно, рост здоровья, победа над болезнями – прогресс. Конечно, это верно, но как тогда расценить гениальность, которую ученые рассматривают как патогенное состояние, т.е. своего рода болезнь? Историческая действительность противоречива. И бывает, что "прогрессивными" оказывались тирании, "регрессивными" – свободолюбивые демократии. Прогресс как развитие осуществляется через преодоление несовершенства, но часто это происходит далеко не гуманным путем. Как, например, следует подходить к трагическим по своему характеру событиям советской истории? Коллективизация, в ходе которой пострадали сотни тысяч крестьян, политические репрессии, ГУЛАГ, жесткая регламентация общественно-культурной и личной жизни человека государством. Что это как не жестокая плата за прогресс, которую вынуждено было заплатить российское общество аграрного типа, чтобы сделать колоссальный рывок от сохи (на всю России, основу экономики которой составляло сельское хозяйство, приходилось к 1917 г. 166 тракторов) до уровня индустриально развитой державы. Доля царской России в мировом промышленном производстве составляла 3,14%, а в довоенном СССР – 10,3%. Грамотность российского общества до 1917 г. составила 37%, в советские годы достигли не только всеобщей грамотности, но и самой высокой отдачи от науки среди передовых стран. Власть современной России, стремясь перечеркнуть советский период в истории нашей страны, единственным праздником, сохранившимся от него, признала только день Победы в Великой Отечественной войне. Однако даже руководствуясь простым здравым смыслом, нельзя не понимать, что Победа стала возможна лишь благодаря радикальным социально-экономическим и культурным преобразованиям советской власти и особенностям советской общественной и политической системы. Экономика и культура современной России стоит на фундаменте, построенном в советское время, следовательно, не логично вычеркивать этот период из истории и трактовать его как регрессивный. Существует предание, что гениальный художник эпохи Возрождения Джотто, чтобы предать художественную силу образу распятого Христа убил своего натурщика. Картина стала признанным шедевром, и в ряд ли последующие поколения вычеркнут её из этого списка по моральным соображениям. Таким образом, было бы розовой иллюзией рассчитывать на простое решение всех проблем, на бесконфликтный ход прогресса даже при самом верном его понимании.