Кабир. Отрывки сатсангов Шри Харилала. В. Л. Пунджи
Шри Харилал. В. Л. Пунджа
[13.10.1910 — 1918 — 1944 — 6.9.1997].
Истина ЕСТЬ.
[Составление: Prashanti de Jager]
Пифагор как-то сказал: «Лучше всего сохранять молчание или же говорить нечто, что лучше Молчания». Мне кажется, он был знаком с Учением.
Кабир сказал нечто подобное. Кабир говорил от чистого сердца, и лишь чистое сердце может понять значение его слов. Вот они:
Джапа мурай, аджап мурай:
Повторение мантры прекращается,
Молчание также подходит к концу.
Анахатбхи марджай:
То, что не имеет пределов, пространство, также умирает.
Сурати самани шабд мейн:
Когда Осознание сливается со Словом,
Таако кала на кхайе:
Тогда не умирает То.
То, что ты говоришь, умирает; то, что ты не произносишь, также умирает. То, что не имеет пределов, также умирает. Осознающее Сознание входит в Слово, Которое не умирает. Многие люди в Кабир Матхе в Варанаси хотели знать, что это за слово Осознания, и как не имеющее пределов может умереть. «Анахат» означает «беспредельный», это слово также означает ОМ. Таким образом, вне Анахат есть слово, которое никто не знает. Анахат — это не беспредельность.
* * *
Кабир сказал так: «Благословенна жизнь, в которой ты рождаешься в человеческой форме, поэтому прими решение постичь истину в этой жизни еще до того, как умрешь. Почему в этой жизни? Почему не сегодня? Почему сегодня? Почему не Сейчас? Иначе тебе придется раскаиваться, когда эта птица вылетит из тела».
* * *
Утонуть можно, если ты сама войдешь в реку или океан, но что ты имеешь в виду, говоря, «возьми мою руку, я хочу утонуть»? Я не понимаю! Ты не можешь утонуть таким образом, поскольку ты имеешь защиту того, кто не позволит тебе утонуть. Он переведет тебя через океан самсары, в котором все остальные, не имея защиты, тонут. Лишь немногие ищут защиты Учителя. Кабир говорит:
Людей смывает в океан самсары.
Все направляются в ад.
Я пытаюсь вывести кого-то на берег,
но многие отказываются от защиты.
Я не знаю, как благородный и мудрый Кабир может говорить следующее:
Если человек не принимает защиту,
дай ему под зад, и пусть летит на середину реки,
где поток бывает самым быстрым.
(Посмеиваясь) Должно быть, ему порядком досталось, если он говорит такие вещи, ведь он был очень мягким человеком. Что же делаю я? Я не даю под зад этому человеку, я иду к нему, и меня смывает вместе с ним. Вы, должно быть, видели это. И я иду и целую этого человека, не пинаю его. Затем я предлагаю ему выйти из потока, поскольку нас смывает, и говорю ему, что я знаю хорошее место, куда можно выбраться. Затем я вывожу этого человека на берег из океана, туда, где безопасно. Так что если даже тебя смыло, ты оказываешься вытянутым — и не силой, а Любовью.
* * *
Я не чувствую удовлетворения. Я не свободна.
Что собой представляет эта неудовлетворенность?
Мысли, сомнения.
Где гнездятся эти сомнения? Если в голове, то отруби голову. Если в носу, удали нос. Это учение семилетней девочки из Варанаси. Ее звали Камали, и ее отцом был святой Кабир.
Кабир давал Сатсанг, и на нем присутствовало много людей. Камали спросила отца: «Почему столько людей пришли к тебе так рано, в четыре часа утра?».
От ответил: «Они пришли за Свободой и Истиной, для того чтобы стать Просветленными. Зачем бы еще они приходили так рано в зимнее утро, когда на улице так холодно?»
«Папа, пятьсот человек пришли за Свободой и для того чтобы посетить Сатсанг? Я не верю этому, они, должно быть, пришли за чем-то еще».
Затем девочка ушла и занялась своими играми. Однако на следующее утро она встала у ворот и всем, кто приходил к ним, она говорила, что ее отец собирается провести собеседование с каждым человеком, прежде, чем допустит его на Сатсанг. Она сказала им, что они должны положить голову на бревно, а она отсечет ее и отнесет показать своему Отцу. Если он даст согласие, этот человек будет допущен на Сатсанг. Она заверила каждого, что топор, который находится в ее руке, очень острый, и что они не ощутят никакой боли, когда она быстро отделит голову от туловища.
Первая группа прибывших сказала: «Мы находимся здесь по той причине, что нам предстоит судебное разбирательство, и мы хотели бы получить благословение твоего отца. Но мы уже коснулись его ворот и, таким образом, получили его благословение, так что теперь мы можем идти в суд».
Вторые сказали: «Наш сын очень болен, и мы пришли увидеть твоего отца, чтобы получить его благословение. Тогда наш сын не умрет».
Следующие сказали: «Мы пришли не на Сатсанг, мы хотим получить благословение для своей дочери, которая выходит замуж. Мы лишь выразим свое почтение твоему отцу у этих ворот и уйдем. А завтра мы явимся на Сатсанг».
Все эти люди, а также многие другие, имели свои причины. Два часа спустя отец девочки вышел из пустого зала для проведения Сатсанга. Хотя было шесть часов, никого из посетителей не было видно, только его дочь стояла с топором в руке.
«Пападжи, я говорила тебе, что никто не приходит за Свободой, — сказала она. — Зачем ты попусту тратишь свое время? Ты даешь ежедневно Сатсанг с четырех до восьми часов утра, а затем ты идешь и даешь Сатсанг в других местах и через десять дней возвращаешься. Ты даже не даешь нам своей любви. Зачем ты растрачиваешь свое время? Сегодня у всех были какие-то другие интересы».
Так что, если ты хочешь встретиться со Святым, ты должна удалить свою голову, и тогда он станет говорить с тобой. Твои сомнения гнездятся лишь у тебя в голове, и когда ты избавляешься от нее, ты становишься неподвластной сомнениям. Ты Свободна. Если ты понимаешь это, ты не будешь питать никаких сомнений. Сейчас ты пребываешь в сомнениях?
Да.
Тогда выйди и отруби себе голову!
Но, Пападжи, иногда...
Что ты подразумеваешь под «иногда»? Какой учитель обучал тебя такой плохой грамматике? Здесь класс другого рода, в нем нет учителя. Этот Учитель не имеет языка, с помощью которого он бы обращался к ученикам, а у учеников нет голов, с помощью которых они бы понимали. Вот какой здесь класс. Так что если у тебя есть голова, тебе нужно найти какое-нибудь другое место, какую-нибудь бойню, где отрубают головы.
Эго — это голова, понимаешь? Его следует отнести на бойню. Они позаботятся о нем. Мне не нужны головы, мне нужны сердца. Здесь головы не нужны, но существует множество учреждений, нуждающихся только в голове. Избавься от своей головы, а затем уже говори. И тогда впервые твое сердце заговорит на языке Любви. Позволь своему сердцу говорить! Ты всегда говорила из головы, так что отруби ее, как говорит Камали! Эта девочка знала, как нужно приходить на Сатсанг. На Сатсанге запрещены все эти «я», «ты» и «она». Сейчас ты готова к тому, чтобы встретиться с Истиной лицом к лицу, в этом и заключается значение Сатсанга. Ты обращена лицом к Истине, Свободе. Кто может убить тебя? Ты боишься своего собственного Я, и ты зависишь от «я» других. Ты слишком вовлекаешься в дела, которые непостоянны, и теперь ты не можешь спасти свою жизнь. Миллионы раз ты рождалась и миллионы раз ты умирала, так что вкус смерти ты знаешь. Очень хорошо. Теперь настало время узнать, как Жить! Это так легко — всегда пребывать в Блаженстве, но ты желаешь смерти. Этот чудесный сад Любви и Красоты ты превратила в бойню.
Останови мгновение и постарайся увидеть, кто ты такая. Ты ни разу не дала время своему собственному Я раскрыться в тебе, расцеловать и обнять тебя. Миллионы лет ты пыталась пользоваться своей головой, теперь дай, наконец, время своему Сердцу. Сохраняй безмолвие, Просто Пребывай в Безмолвии. Если ты будешь Сохранять Безмолвие, твое собственное Я явится и обнимет и расцелует тебя. Дай время своему собственному Я.
* * *
Для того чтобы найти этот Покой, делай так, как говорит Кабир:
Побудь со Святым всего полсекунды,
всего половину от полсекунды, всего половину от этого,
и ты сбросишь то, что тебя связывало.
По Милости Гуру ты узнаешь, кто ты.
Милость эта — огненный шар,
сжигающий все грехи, что ты накопила.
Когда все грехи сожжены, ты станешь подобна лотосу,
и сердце и ум твои раскроются.
Наступило то время, которого ты ждала миллионы лет. Не растрачивай больше свое время. Добейся своего прямо Сейчас.
* * *
Кабир. Из «Ади Грантх»
Мир боится смерти, а я радуюсь [ей].
[Ведь] только в смерти обретешь истинное блаженство.
Мои четки – [имя] Рамы на языке.
Всем бхактам от поминания] этого [имени] извечно [проистекают] счастье и покой.
Все смеются над моей кастой.
Я [приношу себя] в жертву той касте, благодаря которой я стал твердить [имя] творца.
Почему ты трепещешь?
Зачем заставляешь [свою] душу метаться [в неведении]?
Пей сок [сладостного] имени Рамы, дарующего счастье.
[Пусть] серьги [сделаны] из золота и в них вставлен рубин.
[Они] выглядят словно обгорелый тростник [на том], в чьей душе нет имени [Рамы].
Редко [встретишь] того, кто при жизни мертв.
Освободясь от страха [перед смертью], [он] поет хвалу [Раме, которого я вижу] всюду, куда ни взгляну.
В тот день, когда я умру, придет радость –
Я встречусь со своим владыкой, и те, кто со мной, восславят Гобинда.
Я хуже всех – любой хорош, кроме меня.
Кто так считает – тот мой друг.
Ко мне пришла [майя] в разных обличьях.
Мой гуру спас меня – дал мне совет.
Убей то! Смерть его принесет [тебе] счастье.
Каждый скажет [тогда], что это хорошо; ни один не сочтет [это] дурным.
[Эта жизнь подобна] темной ночи, [где бродит майя в виде] воров с арканами, [свитыми из искушений].
Знай, бог накажет [тебя, если попадешься им].
[А они], выросши рядом с сандалом, тоже становятся [хорошими] как сандал.
Бамбук утонул в гордыне.
[Пусть] никто так не утонет.
Бамбук не источает аромата, [даже] выросши рядом с сандалом.
[Ты] пожертвовал [истинной] верой ради мирских благ, но мир не пошел [с тобой].
Заблудший, [ты своей] собственной рукой порубил [себе] топором ноги.
Куда ни повернусь – везде зрелище:
[Но там, где нет] возлюбившего Раму, для меня пустыня.
Хижина сантов хороша; селенье неправедных [подобно пышущему жаром] горнилу.
[Пусть] сгорит тот дворец, где нет имени Хари.
Зачем плакать, когда умирает сант? [Ведь] он пошел к себе домой.
Плачь по бедному шакту, который продается в каждой лавке.
Шакт подобен [тому, кто ест] пищу с чесноком.
Сидя в углу, [тайком] съешь, но в конце концов [запах] обнаружится.
Майя – горшок, дух – мутовка.
Масло едят санты, а пахтанье остается миру.
Майя – маслобойка, дыхание [жизни] – студеная струя.
Тот, кто сбивал [масло], съел [его], хотя маслобойщик – другой.
Майя – воровка; похитив, несет [людские души] на базар.
Не похищен один лишь Кабир, который разрезал ее на двенадцать кусков.
Нет в наш век счастья имеющему много друзей.
[Лишь] тот, кто сосредоточил свои мысли на одном [Раме], обретает счастье.
Получив сокровище [ – имя] Рамы, не развязывай узелок –
Нет ни базара, [где можно продать его], ни знатока, [чтобы его оценить], ни покупателя, ни цены.
Возлюби того, кому Рама господин.
А пандиты, цари [и прочие] владыки земные – на что [они тебе]?
Если ты возлюбишь одного [Раму], то все сомнения покинут тебя –
Носишь ли [ты] длинные волосы, или бреешь [голову] наголо.
Этот мир – каморка с сажей.
Слепнут [те, кто находится] в нем.
Я жертвую собой ради того, кто, войдя, выходит оттуда.
Это тело исчезнет.
Попробуй возьми его снова.
Ведь босыми ушли те, у кого [было богатства на] лакхи и кроры.
Это тело уйдет.
[Поэтому поспеши] выбрать путь:
Либо ищи общества садху, либо славь Хари.
Каждый умирает, но никто не знает, как умирать:
Умри так, чтобы [тебе] не пришлось умирать снова.
Не просто родиться человеком.
Это бывает не каждый раз.
Сандаловое дерево остается хорошим, даже если [оно] окружено деревьями дхак и палас.
[Подобно тому] как [если бы] плод, созрев, падал на землю [и] потом снова прирастал к ветке.
О Кабир! Ты велик, ты! Имя твое – "Великий!".
Сокровище [постижения] Рамы обретешь тогда, когда откажешься от своего тела.
Не сетуй попусту.
То, о чем ты взываешь, не свершится.
Того, что предопределено Всемилостивым, никто не сможет избежать.
Ни один лжец не может выдержать испытания на пробном камне Рамы.
[Лишь тот] выдержит испытание, кто живет, словно мертвый.
[Люди] носят красивую одежду, жуют пан, супари.
[Но] без имени Хари, связанными пойдут в Джампур.
Лодка старая, пробита [в ней] тысяча дыр –
Самые легкие [лодки] переплыли, потонули нагруженные доверху.
http://touching.ru/article.php?article=kabir_adi_granth
* * *
Кабир. Из книги «Песни Любви»
Проснись, душа, и оглянись:
Ты – в чуждом мире... Рваться ввысь,
Не осознав, что Бог – Любовь,
Что ты слепа, коль вновь и вновь
Спешишь припасть к стезе земной?
О, нет! Тебе, тебе самой,
Воззвав к Любимому, взлететь
К высотам, где не властна смерть.
Но вновь и вновь взывай, зови
Свою Любовь – и зов любви
Сомнет преграды вязкой тьмы,
Откроет, пусть на краткий миг,
Тот мир, где Бог – твоя Любовь,
Где мир не властен над тобой.
Поверь Кабиру – поспеши:
Мгновенье – вечность для души.
* * *
Немеркнущий алмаз Любви
Утерян: всюду хлам и сор...
И где бы кто ни норовил
Найти его – в ущельях гор,
Среди камней, в кипенье рек, –
Сходились запад и восток,
Сливались день, и год, и век,
Алмаза не нашел никто.
И лишь Кабир, сей раб Небес,
В смиренье отыскал его
И, бережно прижав к себе,
Возжег в душе Святой Огонь.
* * *
Бедный мой ум,
Ты не знаешь дома своей Любви,
Хотя и вернешься потом туда,
Откуда себя явил.
Скажи дружище,
В чем смысл мирской суеты?
Кому эту ношу жизни
Несешь, надрываясь, ты?
Разве не видишь, что там,
На другом берегу,
Ждет тебя Любовь?
В хрупкой лодке
Времени не переплыть,
Когда бушует его прибой.
Глупо пытаться – боль пораженья
Будет горька,
Если и эту надежду, как прежде,
Вновь поглотит река.
Будь осторожен!
Ведь надо остаться собой
С тем, что ты нажил
И что обернется судьбой.
* * *
Всем жаром сердца
Жажду я Любви,
И этой неизбывной жажды жар
Лишает сна, пытаясь оживить
Бессонной мыслью
Данный свыше дар.
Дар зреть Того,
О Ком тоскует мир,
О Ком тоскую я...
О, мне ль не знать,
Как девственно прекрасен
Мой Кумир,
Как щедр,
Когда дарует благодать!
И лучше бы отверг,
Отбросил прочь,
Чем эта мука:
Ждать, и ждать, и ждать –
Всю ночь,
Всю нескончаемую ночь.
Я говорю, Кабир, –
Чтоб так страдать,
Чтоб так любить,
Все надобно стерпеть:
И муку, и печаль, и боль,
И смерть...
* * *
Чья эта флейта звучит,
Наполняя счастьем сердца?
Пламя горит,
Хоть его не коснулся фитиль,
Лотос цветет,
Хотя корень его отпустил,
Солнце в соцветиях красок
Не прячет лица.
Чья это флейта звучит?
Как птице ночной,
Светом луны очарованной,
Птице души,
Светом Любви напоенной,
В юдоли земной
Петь эту песнь
У подножий бессонных вершин.
* * *
Пой же песнь венчальную,
Юность Моя!
В дом пришла Любовь,
Принеся с собой
Ароматы, цвета и цветы
Всех пространств и времен,
Отраженья земной красоты
Всех, кто ей вдохновлен.
Значит, плоти моей и душе
Воссиять алтарями Любви,
Пред которыми Небу
Молитвы Любимому –
Вновь оживить.
В танце пламени, в танце Любви,
Повторяющим всплески Огня,
Закружатся миры,
И все боги окружат меня
В ликовании свадебном:
Вот он, избранник, – Кабир!
Сам Всевышний объятья открыл мне –
И счастлив весь мир.
* * *
Когда наступит день благословенный,
Ради которого рожден во тлене,
Забуду ль я стремление к забвенью
В стремлении к Любимому, смиренно
Шепча слова любви и восхищенья?
Господь мой примет жар их и смиренье:
Он знает, как я жаждал озаренья
В часы безмолвного ночного бденья,
Когда постель огромной львиной тенью
Сжирала одинокие мгновенья.
О, этот сладкий яд предощущенья
Заветной встречи! – боль гасила жженье
В груди, и в мыслях, гнавших прочь сомненья...
Я говорю, Кабир: благословенье
На том, кто ждет, кто верит в воплощенье
Заветной грезы и приход Любви.
* * *
О Любимый! Смиренно прошу: приди,
Утоли это жженье в моей груди!
Все толкуют, что я – твой избранник,
И сердцу невмочь
Признаваться, что дом этот пуст,
И не первую ночь...
Ну, какой я избранник Любви,
Если ночью и днем
Одиноко взываю к Тебе,
Беззащитный пред темным огнем
Ожиданья, томленья, тоски
По объятьям Твоим?
Только любящий просит Любви
Так, как страждущий просит воды...
Передайте Ему
(Если знает хоть кто-нибудь путь!):
Я, Кабир, умираю, не в силах
Блаженное счастье вернуть.
* * *
В сон, или в грезу, Господь вошел...
Нежно коснулась меня рука –
Я пробудился, но всей душой
Длил пробуждение – и в грудь проникал
Свет Любви, неземной Любви
И желанной, как Жизнь, как Путь,
Засверкавший вдруг предо мной –
Сквозь меня! – и пронзивший грудь.
И теперь, едва коснется рассвет
Глаз моих, смыкаю их вновь,
Чтобы присвоить Небесный Свет,
Чтобы Господь отдал мне Любовь –
Только мне, в этот краткий миг
Нашей встречи в грезах моих!
* * *
Кто может помочь мне
Встретить мою Любовь?
Душа изболелась,
Душа вопрошает:
Вечна ли эта боль?
Все стрелы ее,
Где стрела – любое из слов,
Вонзаются в сердце,
Круша все надежды вновь,
Любовь же жива,
И зову я: "Любовь... О Любовь!"
Нужна ли мне жизнь,
В которой угаснет Твой Свет?
Кто может ответить,
И нужен ли сердцу ответ?
Страшусь не безумья,
Не хвори телесной,
Не муки, в которой сгорю, –
Страшусь не увидеть Тебя,
Это я – я, Кабир, говорю.
Узнав, что не встречу Того,
Кого я зову,
И дня, и мгновения более
Не проживу.
* * *
Нет средь живущих ныне никого,
Кто мне ответить может,
Где Тот, Кто сердцу моему
Всего дороже,
Ради Кого смиренно откажусь
От имени, от этой жизни всуе...
Купаться в грязном омуте страстей,
О чуде грезя, – это ль не безумье?
Жить в похоти, судьбу свою гневить,
В пороках утопая,
И ждать Любви? О, разве ты не глуп!
Мертвее нет надежды, чем слепая...
Я говорю, Кабир, – ты не любил,
Коль тешил только плоть,
Забыв, что падший лист в пыли
Не воскресит Господь.
* * *
Я так долго ждал и (о счастье!)
Тот, Кому я отдал сердце, – со мной.
Он пришел. Мир пылает страстью
Тишины неземной, внеземной.
Боже мой! Восторг – как рыданье!
Все сияет в сиянье Его:
Дом мой, сердце мое, мирозданье...
Все – Любовь,
в Ней – бессмертный Огонь.
И в Огне том душа приумножит
Самоцветы незримых миров.
Я – в объятьях Любви – и (о Боже!)
Мне не счесть Ее чистых даров.
* * *
Птица-Лебедь, давай улетим
В те миры, где Любовь царит:
Там сияньем Неба родник
Всех пришедших к нему целит.
Там незримый дождь золотой
Лепит формы бесплотных тел,
Там в неслышной музыке сфер
Светел каждый миг, в высоте
Застывая полной луной,
Длясь и множась в себе самом.
Там на всех пространствах –
Сквозь них! –
Много дивных солнц зажжено,
Зажигается вновь и вновь...
Там – царит Любовь!
* * *
О душа!
Тебе мир твоей Любви
До сих пор неведом,
Хотя ты – оттуда пришла
И обратный путь заповедан.
Так скажи:
Зачем все тяготы днесь,
Если жизнь – ожидание вести,
Ожидание зова Любви?
Мир тебе, как своей невесте,
И другой стороной открыт,
Иным измереньем,
Ты же медлишь
В зыбком своем челне
На гребне теченья,
Словно ищешь удара волны,
А не светлый миг озаренья.
Берегись!
Можешь все потерять,
Путь подвергнув сомненью:
Не с Любимым встретишься
В Мире Любви,
А лишь с собственной тенью.
* * *
Я взываю к Тебе, Любовь,
И прошу: скажи,
Как мне жить
Среди бренных дней
И стонов души.
Между Гангой и Йамуной
Хижина жизни моей –
Приходи и небом ее укрой
От печальных дождей,
На клочке, от сари оторванном,
Мал ли, велик, –
Напиши картину Вселенной,
На которой увижу Твой Лик,
Твой прекрасный Лик,
Горящий в моей груди!
Я, Кабир, взываю к Тебе
И прошу: приди,
Утоли эту жажду,
Умерь эту жгущую боль –
Укажи мне путь
В объятья Твои, Любовь.
* * *
О, можно ль разорвать связующую нить,
Что нас с Тобой, Господь, соединяет?
Как лотос льнет к воде, чтоб тишины испить,
Так я, Твой раб, к Тебе...
Уста пылают,
Глаза прикованы к Твоим стопам,
А легкий вздох кружит ночною птицей.
Ты – мой, о Господи, и не отдам
Я это счастье: пусть оно продлится,
Как длилось испокон, как длится днесь!
Не мне, Кабиру, от Любви таиться:
В Ее (в Твоем!) луче, сейчас и здесь, –
Любви моей восторженная птица.
* * *
О Любовь!
Ты видишь мой облик земной
Не прекрасным и чистым,
а грязным и мрачным,
Хоть трудился весь Космос над ним –
Надо мной! –
Ни один из пяти элементов не пряча.
Тот, каким я покинул пределы Отца,
С этим, зримым сегодня, никак не сравнится.
Мне ль пенять?
Все ль постиг и прошел до конца,
Если всей своей жизнью могу не отмыться?
Ты, Любовь, предложила, открыла мне Путь
Просветления, истинных знаний о мире –
Мир всегда норовил ослепить, оттолкнуть,
Возвращая к тому, что твердят о Кабире.
Знаю, знаю:
Весь Свет Твой постигну, Любовь,
Лишь пред Богом представ,
Как стою пред Тобой...
* * *
Где только не искал,
Но все напрасно:
В душе – и только в ней! – Сиял прекрасный
Твой Лик, Господь,
И жизнь теряла краски...
Кто мог помочь?
Неужто для Любви
Реальность – маска?
А как же сон души?
Как с ней, с душою?
Ей странно, что я жив,
И не с Тобою.
А мне, мне что теперь –
Стенать, сгорая,
Слепой надежде, ей одной,
Себя вверяя?
Живого места нет
На бренном теле:
Все, что огонь не сжег,
В тоске истлело.
И я, Кабир, в
Молю о чуде:
Пускай в Тебе, Господь,
Любовь моя пребудет.
* * *
Тропа Любви извилиста, трудна,
И тот, кто жизнью дорожит, не может
Ступать над бездной, где не сыщут дна
Ни взгляд, ни мысль, что путь его продолжит.
Ведь дом Любви – весь мир, где все миры
Открыты сердцу. Уж поверь Кабиру:
В миг откровенья не надрыв, порыв
Бросает жизнь к ногам Владыки Мира.
И только эта жертва, этот дар
Дает нам право прикоснуться к Чаше,
Из коей боги пьют: Любовь – алтарь,
Перед которым меркнет счастье наше.
Перед которым, беден иль богат,
Пророк или простой факир с базара,
А преклонишься, пасть безмолвным рад,
Чтобы коснуться огненного жара.
Чтобы, коснувшись, пить его и пить,
Самую жизнь за это отдавая.
Любовь – тот жар, что может утолить
И неземную жажду. О, я знаю,
Спасительная Чаша – перед каждым,
Любовью чистой утоляют жажду.
* * *
Ночь прошла.
Неужто и день завершится мукой?
Отраженья цветов над цветами...
Журчащие звуки...
Одиноко стоящий журавль...
И во всем – ощущенье разлуки,
Ощущенье,
Что жизнь покидает тело воочью,
Как вода покидает сосуд
Из глины непрочной.
И не знаю, смогу ль воскресить
Надежду на встречу,
И дрожу при мысли,
Что близится, близится вечер,
А Любимого нет...
Воронье отовсюду слетелось,
И невольно страшит
Эта их внезапная смелость.
Ночь прошла. Неужто же
Ждать только новой ночи?
Отражения... звуки... шаги...
Мир пуст и непрочен.
* * *
Ты связал нас объятием дивным, Кудесник...
Я был в сон погружен и проснуться не мог,
Но Любовь Твоя словом,
звучащим, как песня,
Пробудила, открыла одну из дорог,
Позвала – и душа устремилась навстречу,
Осознав те пороки, в которых жила,
И прильнула к рукам, обнимающим вечность,
С тихой радостью, радостью этой светла...
Миг, короткий, как вздох,
снял с души все оковы
Обязательств земных, обещаний, долгов...
О Кудесник! В Твоем я объятии снова –
И не сердце пылает в груди, а Любовь.
* * *
Взгляни на этот мир цветущий:
Душа моя, что в нем блуждает,
В восторге не от райских кущей, –
От их Творца. Он – созидает!
Он – и Любовь, и воплощенье
Любви в любом цветке и сердце.
Он – все, что жаждет восхищенья,
Он – все, что не подвластно смерти.
Его прекрасный лик незримый –
На всем, и все – непостижимо.
Чем победить в борьбе с судьбою?
Я говорю, Кабир: любовью!
http://touching.ru/article/library/articles%20tekst_library/kabir_pesni_lubvi
* * *