Стратегический анализ среды управления
Тема 9 Стратегический анализ
Стратегический анализ среды управления
«Среда управления» часто рассматривается как первый объект стратегического анализа, позволяющего ответить на вопросы о том, где организация находится, куда можно переместиться, является ли это «место» значимым с точки зрения нужд организации. Сама среда может меняться в политическом, экономическом, культурном, военном и иных измерениях, что требует реконструкции изменений, прогноза возможных изменений как предпосылок к проектированию и перепроектированию (см. сх. 47):
Схема 47
В результате изменения среды могут появляться иные этнические конфигурации, социальные слои, институты, нормативные рамки, ценности, приоритеты, принципы, средства оценки и др. Поскольку организация имеет непосредственное прикосновение только с ближайшими представителями среды, то следует разделять «целостносредовые» и «локальносредовые» влияния на бытие и организации или более сложной макроцелостности. И сама организация в своих реакциях на среду может оказывать воздействия на единицы среды и ее «целостность», меняя условия средового воздействия на себя (см. сх. 48).
Схема 48
Реакция на средовые воздействия, влияния зависит от устроенности организации, сложившейся организационной структуры, распределения функций, ответственности, прав, ресурсов, стереотипов, состава работников, этических норм, приоритетных в организации, традиций, сложившихся отношений между «верхом-низом», между работниками, доминирующего стиля руководства, особенностей неформальных взаимодействий, социально-психологического климата и др. «Объем» среды также может быть различным, в зависимости от макроструктурных факторов, например, отраслевых, региональных, федеральных, межгосударственных, межрелигиозных, межэтнических, межкультурных и др. Это тем более важно при росте фактора «глобализма».
Во всех случаях организация, через посредство своих руководителей, их аналитических помощников, должна отвечать на типовые вопросы о «положении» в среде, влиянии среды на организацию, возможных изменениях в отношениях «организация – среда», наиболее явных и значимых препятствиях инерции движения организации, необходимости иных направлений движения, препятствиях изменениям в движении организации, способствующих факторах и др.
Чтобы ответить на эти вопросы, используются не только те, кто обязан следить за изменениями в среде и оценивать их по введенным критериям, связанным с функционированием и развитием организации, но и все, кто может иметь или имеет свое мнение о динамике среды и значимости изменений для организации. В любом случае необходимо иметь не только материал мнений, но и критериально организованную форму порождения мнения или оценки мнений, их ранжирования и др. (см. сх. 49).
Схема 49
Сами критерии реконструкции, прогноза, проблематизации, проектирования и др. складываются либо стихийно, либо опираются на концептуально-понятийные системы, на привлекаемые мировидческие схемы. Часто применяются, например, методы STEP- или PEST-анализов, выделяющие социальные, технологические, экономические, политические факторы макросферы. Двигаясь от фактора к фактору, создается картина внешнего окружения.
SWOT-анализ обращает внимание на сильные, слабые стороны, возможности и угрозы для организации в рамках обращенности организации на саму себя в соотнесении с внешними условиями.
Возникает вопрос о том, зачем нужен анализ среды? Можно выделить две линии значимостей этого анализа. С одной стороны, среда является «пространством» возможного наличия ресурсов, всего того, что необходимо для удовлетворения потребностей воспроизводства и развития организации. Это означает, что «место» для того, без чего организация не может продолжать свое воспроизводство или развитие, уже возникает, а «наполнения», соответствующего месту или могущему, при определенных условиях или усилиях, быть соответствующим, внутри самой организации нет, и оно выявляется в среде (см. сх. 50):
Схема 50
С другой стороны, среда обладает возможностями такого воздействия на организацию, при котором осуществляется дестабилизация не временного и локального характера, а целостного типа, создающего угрозу существования, функционирования или развития организации. Поскольку основу бытия любой организованности составляет ее «форма», активная, предопределяющая функциональная структура, то дестабилизация функциональной структуры, ее «распад» предстает в качестве приоритетного для обнаружения угрозы, тогда как дестабилизация морфологии, ее «выход» из функциональных мест, менее значимый тип направления анализа угроз, тем более, если выход происходит локализовано (см. сх. 51).
Схема 51
Следовательно, любая организация, любое нечто в средовых условиях может воспользоваться средой как источником необходимых морфологических ресурсов при стабильной функциональной форме или испытывать угрожающее воздействие единиц среды или некоторого совокупного угрожающего влияния. Если организация обладает потенциалом реконструктивного и прогностического анализа среды по двум типам критериев, то она может проектировать свой путь и свои проявления в рамках ценности своевременного потребления ресурсов среды и противодействия или уклонения от угрожающего потенциала среды. Во втором случае порождаются механизмы нейтрализации актуальных или потенциальных угроз.
Часто проводится идея оценивания эффективности стратегий по критерию поиска и фиксации «стратегических зон хозяйствования», сегментов среды, на который нужно выйти организации, с учетом их доступности, для успешного достижения наличных целей и для успешного конкурирования с другими организациями, если прогнозируется вхождение с ними в противодействия. Однако самом по себе наличие таких зон нужно еще соотнести с критериями стратегичности, рассмотреть с точки зрения позиции стратега, а не сами по себе процессы выхода в потребительски значимые части окружающего пространства. Если стратегия уже имеется, то при оценке потребительски значимых зон сама «стратегия» выступает и применяется как средство оценки и при положительном результате зоны приобретает стратегический статус (см. сх. 52).
Схема 52
Если же стратегии еще нет, то анализ среды и выявление зон, их предварительная оценка может приобрести характер стратегической оценки, если на материале данных о зоне порождается и используется стратегия. В этом случае стратегия как бы оформляет статус зоны. Анализ среды становится условием коррекции в стратегическом проектировании, в построении стратегической траектории. Если изменения в стратегическом содержании оцениваются лишь в потенциальном измерении и не предполагают актуализации, прохождения пути реализации стратегии, то такие стратегии и стратегические оценки зон приобретает статус «иллюзорных», нереалистичных и могущих ввести стратега в заблуждение, либо им придается статус «возможных» стратегий и стратегических зон.
Анализ «среды» зависит от типа организованности, системы, в которой вырабатывается стратегия, к которой применяется различение «внешнее – внутреннее». Если придать наиболее широкий статус понятию «стратегия», то можно говорить не только о стратегии страны, государства, сферы деятельности, сферы бытия, отрасли, региона, предприятия, института и т.п., но и коллектива, группы и даже отдельного человека, его бытия. Для отдельного человека «внешним» является все, что находится вне него в различных типах бытия (природно-натуральное, жизнедеятельностное, социодинамическое, социокультурное и т.п.). В зависимости от индивидуальных особенностей организма, психофизических предпосылок, типа нервной системы, психических акцентуаций у человека входе социализации, окультуривания, профессиональной траектории и др. складывается иерархия мотивов, значимостей, самоопределенческая предуготовленность, система установок, исходя из которых наиболее значимым, с внутренней точки зрения, является вполне определенное (здоровье, семья, успех, саморазвитие и др.). Оно и кладется в основание ожиданий и отношений к происходящему внутри и вовне. Целое человека становится средством удовлетворения ожиданий и выработки путей к наиболее приемлемому в оценке происходящего. Чем выше у человека потенциал достижения максимального положительно оцениваемого («благо»), тем больше возможностей в осуществлении отношений с внешней средой и тем более сложными являются оценки внешнего. Для каждого типа людей выявляется свое специфически «судьбоносное», свое воспроизводство образа жизни и его совершенствование и развитие. Беря судьбоносное в качестве основания «вычисляются» и стратегические цели, стратегические планы, проекты, а затем и стратегические зоны в окружающей среде.
Группы, а более точно – типы групп, обладают своей механизмической определенностью. Функциональная структура «микрогруппы» предполагает сближение по критерию «симпатии» в отличие от «антипатии». Поэтому сближение, готовность к следованию пожеланий другого человека, готовность к самокоррекции ради соблюдения требований со стороны другого человека, критичность к себе по внешним критериям и т.п. определены чувством симпатии, влечения к другому и ограничены динамикой чувства. Как только симпатия вытесняется чем-то иным либо изнутри, либо по внешнему поводу и случаю, все готовности начинают исчезать. В отличие от этого функциональная структура в группе предполагает сближение и все указанные готовности по критерию решения «одной и той же» задачи или проблемы, с учетом отличий между задачей и проблемой. Задача и проблема, как мыслительные организованности, более стабильны, чем чувство симпатии или антипатии. Поэтому требуется более глубокая самокоррекция, чтобы следовать требованиям, характерным для решения задачи или проблемы, чтобы следовать требованиям взаимодействия в рамках взаимодействия в механизма решения задач и проблем. Напряжение поиска решения задачи или проблемы объединяет, сплачивает различных людей, дает повод для взаимовлияния, коррекции в связи с участием в движении мысли от вопроса к ответу. Субъективные состояния, мешающие такому движению, оцениваются как отрицательные, «требующие» коррекции, что и проявляется в корректировочных воздействиях. Но эти воздействия не только опознаются, но и принимаются, а принятие является поводом для субъективного отношения к партнеру, к его поддержке и к сплочению в целом.
Однако задачи или проблемы являются субъективно значимыми и поводами для сплочения лишь в ходе их решения. После их решения субъективное отношение и сплочение, возникшее в ходе решения задач или проблем, исчезает. Временность такого сплочения предполагается в групподинамике. Для макрогруппы характерно следование идеалам, приверженность ценностям, вытекающим из соответствующего «мировоззрения», сущностно значимого воззрения на мир и являющегося абстрактной структурой. Временность возникающих и исчезающих задач и проблем здесь не является фактором, разрушающим возникшую сплоченность. Относительно воззрения о мире в целом могут быть выделены множество меняющихся задач и проблем, а идеалы обладают исторической недостижимостью и лишь создают субъективный механизм «приближения» к идеалу, построения действий, осуществление которых сдвигает реальное к тому, что характерно для идеала. Тем самым, субъективное построение и поддержание ценностей, идеалов создает основу для «вечного» процесса приближения к идеалу и подстройки себя под требования, проистекающие из ценностного отношения к себе и окружающего. Соучастие в этом всех тех, кто имеет идентичные или близкие идеалы и ценности, взаимовлияния и взаимокоррекции, готовность к этому и допуск к коррекции со стороны, предполагание и стремление к коррекции со стороны создают почву для сплочения нового уровня. Тем более, что предполагается соответствующее внутреннее саморазвитие, изменение себя под качества и содержательность идеалов и ценностей, вне которого не появляется субъективное стремление к другим, сплочение, принимаемое подчинение результатам оценки происходящего, введения норм, задач, проблем как следствий оценки по критериям идеалов и ценностей.
Сплочение, на каждом уровне, создает «внутреннее» для микрогруппы, группы, макрогруппы, воспроизводство внутреннего и использование внешнего для воспроизводства и развития внутреннего. Естественно, что внутреннее микрогруппы неустойчиво и относительно него не может сложиться стратегическая установка и цель. Группа обладает большим потенциалом стратегического осмысливания внешнего. Но временность задач и проблем мешает такому росту потенциала, при котором стратегическая установка могла бы оформиться в цели и стать фактором стратегической самоорганизации. В макрогруппе складываются все условия для возникновения стратегических целей и проектов, так как и сами стратегии соотнесены с исторически определенной соорганизацией приверженцев идеалов, воспроизводимостью и развитием соорганизованностей. Стратегии выступают в качестве частных средств следования идеалам и ценностям, приближения к идеалам и соответствия ценностям. Отношение к внешнему определяется значимостью для реализации стратегии, а косвенно – к достижению идеала и приближению к адекватному соответственно ценностям.
В отличие от этого организационные структуры, институционального и доинституционального типа, имеют свою логику, зависящую от надперсональных факторов, свои механизмы обеспечения воспроизводства и развития своего бытия. Так в науке «движение вперед» определяется не столько усилиями и отношениями ученых самих по себе, сколько способностью ученых ввести новизну, приближающую к более истинному или к «истинному» знанию. Именно в теории преодоление персонифицированного самовыражения и переход к подчинению индивидуальных форм самопроявления «нейтральным», надиндивидуальным требованиям, создание нового вклада как такового приобретает очевидный характер. Именно это и обсуждали Фихте, Гегель, показывая специфику движения мысли в «философии», раскрывая тайны собственно научного «метода» мышления. Ученый приходит и уходит из науки, а она остается и требует от него, если он хочет вновь войти в нее, опознать то, что внесли успевшие присоединиться и разработать свои вклады предшественники. Лишь вторично вводится персонификация открытий, вкладов для подчеркивания субъективного отношения к усилиям лучших ученых. Сам ученый для науки становится лишь ресурсом, привлекаемым наукой «извне» и приспосабливаемым к внутреннему движению науки. Чем более соответствующими требованиям науки являются ученые и имеющими потенциал удовлетворения требованиям, возможности сдвига к истине, тем значимее оцениваются ученые и определяются стратегические зоны кадров науки.
Итак, само по себе «внешнее», для его рассмотрения со стороны бытия и интересов «внутреннего», всегда относительное, зависящее от особенностей внутреннего. А организованностей, имеющих границу между внешним и внутренним, много и разнотипных. Кроме того, эти организованности являются «многосоставными», каждая часть, слой которых по своему относится к одному и тому же звену внешней среды. Для одних слоев и частей найденное вовне имеет статус стратегической единицы, зоны и т.п., а для других – не имеет (см. сх. 53).
Схема 53
Если мы должны оценить стратегическую значимость зоны для целого, а не комплексного и разнородного, обособляющегося многообразия, то прежде всего мы должны найти особенности и механизм целого как источник интегральной стратегической оценки. Поэтому не могут появиться «национальные» интересы и приоритеты вне успешно функционирующего, ставшего и могущего развиваться целого страны, ее механизма, имеющей свое управленческое «лицо», удерживающей все необходимые сферы бытия в «здоровом» состоянии.
Построение целостных, «механизмических» представлений об обществе, о регионе, об отрасли, о государстве, о предприятии и т.п. остается типовой и нерешаемой обычными средствами и методами проблемой. Часто, например, обсуждая инвестиционный потенциал региона, осуществляют складывание некоторого ряда частных потенциалов: ресурсно-сырьевого, трудового, производительного, инновационного (по критерию развития науки и внедрения достижений науки и техники), институционального, инфраструктурного, финансового, потребительского. Эти потенциалы рассматривают поверхностно, эмпирично, вне построения сущностных картин того, о чем ведется речь. Поэтому получается синкретическая картина инновационного потенциала. Точно также при обсуждении инвестиционного риска и придания количественной характеристики риска рядоположенно и стихийно сочетаемым образом рассматриваются типы риска: экономический, финансовый, политический, социальный, экологический, криминальный, законодательный. Никакой сущностной базы под интерпретации получаемых регистрационных результатов не вводится, как правило, из-за плохой развитости самих концептуальных разработок и формального применения средств математического моделирования. Для того, чтобы придать осмысленность инвестиционным замыслам со стороны общества в целом, государства, необходимо прежде всего «вычислить» те «места», которые должны, а не могут, по эгоцентрическим соображениям внешних экономических и политических сил, быть инвестированы. И лишь потом, лучшие применительно к стратегически значимым местам, искать варианты путей и механизмов вовлечения инвестиций. Иначе нельзя говорить о стратегическом управленческом отношении к внешней инвестиционной среде, к внутренней инвестиционной среде. Стратегические расчеты предполагают наличие конкретных исчислений (экономических и иных), но не сводиться к ним, что показывает практика «стратегического» управления. Стратег работает с обобщенными замещениями этих конкретных вычислений и в логике 6не количественных, а качественных, объектно-онтологических «вычислений».